Родился 4 апреля 1851 г. в с. Чашникове Верейского уезда Московской епархии в семье дьячка. Его отец, Иван Андреевич, был скромным сельским дьячком, мать, Ольга Ивановна, как говорил впоследствии сам Владыка, «Христова крестоносица», она несла большой и тяжелый крест по воспитанию 22 своих детей. Семья жила в чрезвычайно бедных, стесненных условиях. От природы слабый здоровьем, мальчик в 5-летнем возрасте ослеп на один глаз, однако к восьми годам он уже три раза прочел славянскую Библию, несколько томов Четьих-Миней и другие церковные творения. По окончании церковно-приходской школы Николай поступил в Московское духовное училище, где был первым учеником. Окончив несколько духовных училищ, он все-таки не смог поступить в Духовную академию, поскольку надо было помогать семье. В 1874 г. он стал послушником Ново-Иерусалимского монастыря. Отсюда он вместе с настоятелем о. Леонидом (Кавелиным) перешел в Троице-Сергиеву Лавру, куда последний был назначен наместником. В 1880 г. Николай принял монашеский постриг с именем Никон. Еще будучи послушником в Лавре, он в 1879 г. начал выпускать «Троицкие листки». Лаврская типография напечатала их более миллиона экземпляров. Листки продавали по копейке, а иногда давали даром. Для народа они были любимым чтением. Возвращаясь из Лавры в родное село, паломник собирал богомольных людей и читал им эти листки. За «Троицкие листки» Никон получил в 1900 г. Макариевскую премию.

В 1893 г. он становится казначеем Лавры, а в 1901 г. – председателем епархиального училища иконописания. Помимо «Троицких листков» он издает журналы «Троицкая библиотека», «Божия нива», «Троицкие цветки», «Троицкая народная беседа» и «Троицкое слово». Он является автором книги «Житие и подвиги преподобного Сергия, игумена Радонежского и всея России чудотворца» (1885), которая написана ярким, образным языком и выдержала пять изданий. В 1904 г. он был хиротонисан во епископа Муромского, позже переведен на Серпуховскую кафедру и назначен настоятелем Свято-Данилова монастыря. Активная общественная деятельность еп. Никона в связи с революционными событиями 1905 г., когда он открыто выступил против разрушения российской государственности, вызвала письма со стороны его противников, которые обвиняли его в реакционности. Св. Синод своим указом в 1906 г. перевел еп. Никона на Вологодскую кафедру, подальше от Москвы. В действительности это была ссылка.

В 1907 г. он становится членом Государственного Совета, а в 1912 – членом Св. Синода. В 1912 г. еп. Никон обратился с прошением об увольнении с занимаемой им Вологодской кафедры. Его прошение удовлетворили, и он поселился в Лавре.

В 1913 г. он был возведен в сан архиепископа и назначен председателем Издательского совета при Св. Синоде. В типографии Лавры он начал выпускать «Троицкое слово». В каждом номере журнала были статьи самого Владыки. Его заслугой нужно признать твердое и последовательное обличение ересей и антицерковных сочинений Л. Н. Толстого. В эти годы в Церкви оставалось все меньше людей, которые твердо защищали позиции Церкви и чистоту Православия. В российской печати звучали лишь голоса св. прав. Иоанна Кронштадтского, прот. Иоанна Восторгова и архиеп. Никона, которые обличали и предостерегали о грядущем социальном бедствии.

В начале XX в. наблюдалось оживление сектантства, учения пашковцев, толстовцев, духоборов, молокан, хлыстов и т.п. Стали приобретать популярность спиритизм и теософия. В 1913 г. поднялась так называемая «Афонская смута». В среде афонских монахов (в русских монастырях на Афоне проживало 1700 монахов из России) возникло движение «имябожников», которые утверждали, что в имени Бога присутствует Сам Бог. После обличения этого учения со стороны церковной иерархии в русских монастырях на Афоне возникли беспорядки. Св. Синод направил туда архиеп. Никона, чтобы умиротворить бунтующих монахов-имябожников, откровенно терроризировавших всех, не согласных с их лжеучением. Когда Владыка прибыл на Афон, он увидел ужасную картину. С одной стороны, греческое церковное начальство грозило русским монастырям выселением, с другой – никак не удавалось смирить бунтующих. Среди них оказались даже революционеры, которые скрывались там от полиции. У них были типографии, которые печатали возмутительные листовки. Бунтовщики угрожали архиепископу расправой. Тогда на Афон ввели войска, которые находились на вспомогательных судах. Двести матросов выселили со Святой Горы около тысячи бунтовщиков. Их вывезли и разместили по разным монастырям внутри России (в основном на Новый Афон). Когда произошла революция, монахи-имябожники пострадали вместе с другими. Их предводитель – Антоний Булатович – был убит в 1919 г. Об этой истории рассказывается в книге архиеп. Никона «Меч обоюдоострый».

Голос владыки Никона был слышен по всей России. Его статьи и публицистическая полемика звучали на страницах «Троицкого слова». Он был назначен председателем издательского отдела Св. Синода, в подчинении которого находились многие церковные издательства.

В конце своей жизни, накануне Февральской революции, архиеп. Никон издает книгу Сергея Нилуса «Близ есть, при дверех». Временное правительство отдало приказ уничтожить тираж этой книги, ликвидировать и другие тиражи в типографиях Троицкой лавры. Сам владыка Никон за год до переворота 1917 г. ушел на покой. Он предчувствовал грядущие времена смуты и бедствий. Особенно наглядно это видно из его переписки со свт. Николаем Японским, с которым он был близок узами духовной дружбы.

Скончался архиепископ Никон 30 декабря 1918 г. (12 января 1919 г.). Его похоронили в Свято-Троицкой Сергиевой Лавре.

Проповедь Евангелия всем народам

«Еще ветхозаветный пророк сказал: «Во всю землю изыде вещание их и в концы вселенныя глаголы их», – и эти слова сами св. Апостолы применяют к себе. Мы, люди позднейших времен, воочию видим поразительное исполнение этих словес пророческих. Перенеситесь мыслию за две почти тысячи лет: вот рыбаки с озера Галилейского уверенно говорят, что их проповедь распространится до пределов известного и даже неизвестного тогда мира: что думали тогда, слушая их, гордые фарисеи, а потом греческие мудрецы-философы, могли ли они принять и вместить сии глаголы рыбаков? Наверное, признавали сих благовестников или невеждами, мечтателями или же прямо помешанными на идее величия. Но пронеслись положенные Богом времена и сроки, и немыслимое стало делом: есть ли теперь хоть один город, который не слышал вовсе о Христе, Спасителе мира? Есть ли уголок земли, куда не донеслось бы Слово Евангелия? Правда, далеко не все народы обратились ко Христу, хотя и слышали о Нем, но о таком обращении пророчества Христовы прямо и не говорят: сказано только, что будет проповедано Евангелие всем народам. Но следует прислушаться и к голосу тех, кто, несомненно, ближе нас к Богу, кто не только любит Церковь Божию, но и сам участвует в ее жизни, сам является орудием промысла ее Главы и другом ее Жениха Небесного.

Более 30 лет я имел счастие быть в дружественной переписке с почившим в Бозе равноапостольным мужем нашего времени архиепископом Николаем Японским. В своих письмах поведал я ему свои скорби о положении Православия на Руси, об опасностях, ему угрожающих, словом, о всем том, чем болит наше пастырское сердце. И вот что писал он мне от 10 ноября 1909 г.:

«Опечалился я очень, прочитавши теневую часть Вашего письма: «Грозные тучи ходят над бедною Россией. Не без причины многие думают, что близок конец мира» – и т. д. Но не устояла во всей силе печаль моя против дальнейших размышлений. В пылу битвы воин видит кровь, много крови; но не прав будет он, если скажет: «Вот только и есть кровь, нет больше мира, рушится мир!» Вы в самом центре разгоревшейся битвы и сами получаете раны. Как не страдать Вам, не исходить кровью Вашему сердцу и как удержаться от крика боли! Но окиньте взором пространство мировой истории от Адама до ныне: когда же были времена вполне утешительные? Дохристианский мир задыхался в беспросветной атмосфере зла до того, что лучшие тогдашние люди прибегали, как к последнему утешению, к самоубийству. Лишь только блеснул на земле небесный свет, подана людям чаша утешения, люди, вошедшие в полосу этого света и принявшие чашу, тем не менее, видя окружавший их внешний мрак, страдали до того, что свое время считали концом мира. Вспомните, как апостол Павел убеждал Солунян «о пришествии Господа не спешить колебаться умом», что хотя тайна беззакония уже деется, но кончина не теперь. А когда? «Проповестся сие Евангелие Царствия по всей вселенной, во свидетельство всем языком, и тогда придет кончина». На что яснее и вернее, а также и утешительнее сего указания! Еще большая половина языков вселенной не слышала Евангелия Царствия. А и слышавшая разве достодолжно усвоила его? Разве у европейских народов Евангелие проникло до глубины сердца? Нет, оно еще на поверхности их душ. И это потому, что западные народы слушают Евангелие, затемненное извращениями католичества и протестантства; Россия слушает всесветлое Евангелие непросветленным, невежественным, неразвитым умом и неуглубленным сердцем. Разве для того Бог сходил на землю и Сам изрек людям учение, чтобы оно вскорости же явилось в потемненном виде католичества и протестантства, а там, где сияет полным своим светом, только немногие до дна их умов и сердец были просвещены и претворены им, – каков сонм святых Православной Церкви, масса же более по влечению сердца шла в сем свете, ясно не давая себе отчета, каким сокровищем она обладает?.. Жизнь и отдельного человека, тем более каждого народа и, несомненно, всего человечества проходит периоды, назначенные ей Творцом. В каком же возрасте теперь человечество со времени рождения его в новую жизнь? О, конечно, еще в юном! Две тысячи лет для такого большого организма совсем небольшие годы. Пройдут еще многие тысячи лет, пока истинное Христово учение и оживотворяющая Благодать Святого Духа проникнут во все члены этого организма, пока все народы и в них все отдельные личности усвоят Христово учение и подвергнутся благодатному действию его: правда Божия сего требует. Истина Христова и Благодать Святого Духа всею своею силою должны войти в человечество и произвести полное свое действие. Тогда только настанет зрелый возраст человечества: этот великий организм станет во весь свой рост и станет столько добра творить, насколько способна созданная Богом Творцом и оплодотворенная Богом Спасителем природа человеческая. Еще древние пророки провидели и в восхитительных чертах изображали это время, когда «не будет пути нечистого и не заблудят люди, и не будет льва и никакого зверя лютого, а волки и агнцы будут пастись вместе»; тогда «будет едино стадо и един пастырь», по вожделенному слову Самой воплощенной Истины. Далеко-далеко еще человечеству до этой вершины! А потом оно пойдет вниз и опустится до таких глубин зла, до которых и пред потопом не достигало; жизненные силы света и добра почти вконец иссякнут в одряхлевшем человечестве, – тогда-то, и не раньше как тогда, настанет конец мира. Вот мысли, успокоившие мое, взволнованное Вашим письмом сердце. Они не больше мои, чем Ваши; но да перельются они из Вашей головы в сердце, и да послужат облегчением и Вашей душевной боли, которой я вполне сочувствую и которую сам, вероятно, так же остро чувствовал бы, если бы не стоял несколько в стороне от поля битвы».

Так утешал меня святитель Японский. Нарисованная им художественным словом картина грядущих судеб рода человеческого давала надежду видеть в будущем еще отрадное: дело Христово еще не завершено на земле: еще немало народов ждут своей очереди, когда придет к ним Царствие Божие и Благодать Божия заложит в них свою закваску. А чтобы закваска возымела свое действие, нужно время; если она сделала свое дело среди народов, уже покончивших свое историческое призвание, то в нас это призвание еще не исполнено, а такие великие народы, как Китай и Индия, еще ждут своего, Богом предназначенного дела в Царстве Божием, где нет разницы между иудеем и эллином, между европейцем и азиатом.

Я написал свои мысли святителю Николаю, и от него получил такой ответ:

«Я не говорю и не думаю, что «каждый народ должен достигнуть высшей степени христианизации». Моя мысль и твердое мое убеждение, основанное на Слове Божием, то, что все народы в мире и каждый народ в отдельности непременно должны услышать Евангелие: а какой степени христианизации достигнет каждый народ, это зависит от свойств его, от того, широко или узко он отверзает свое сердце для принятия Благодати Божией. Но отдельных святых личностей, «достигших высшей степени христианизации», непременно должен дать каждый народ, хотя бы он в массе не был высоко достоин пред Богом. Так мы имеем почти недостижимых по обилию благодатных даров Ефрема из Сирии, Антония из Египта, Павла Фивейского из Африки и под. Что до родимого нашего русского народа, к которому мы имеем честь и счастье принадлежать, то я тоже твердо убежден, что он еще на пороге своей исторической жизни и что сомневаться в его будущем, и тем более отчаиваться за него – просто грех. Разные болезни нападают на юное тело: корь, оспа, скарлатина, но если оно не хило от природы, то благополучно переносит их и продолжает расти и развиваться. И насекомые любят нападать на мягкое юное тело, – тоже временная и переходящая напасть, пока тело окрепнет, мускулы сделаются более твердыми. В Японию, например, не сунутся евреи, потому что японскому народу от роду более 25 столетий – это не юный и мягкий организм, а взросший и окрепший; японцы сами могут поучить евреев деловитости и практичности во всем мирском обиходе, а не наоборот: скорее сами могут сделать натиск на евреев, а не терпеть от них натиска. Ну а русский народ на 15 столетий моложе японского, оттого отношение к нему евреев иное. И это весьма понятно и едва ли устранимо до более зрелого возраста русского организма. И много-много других еще насекомых точит и будет точить мягкое и рыхлое тело (инородцы, иноверцы, сектанты, атеисты); но по течению времени они будут сбрасываться, тело очищаться, и оно заживет, наконец, всеми своими силами, и Бог весть потом сколько веков пройдет, пока страшный червь могильный нападет на великий, уже одряхлевший, русский организм и свалит его в могилу. Таковы мои искренние убеждения, немало одушевляющие и ободряющие меня. Если Ваше Преосвященство в письмах моих найдет что-либо пригодным для «Троицкого слова», то я могу быть только благодарен Вам за эту честь». (Письмо от 2 апреля 1910 г. Я просил разрешения некоторыми местами из его писем воспользоваться для своего издания.)

В письме от 10 июня 1911 г. он говорит: «Примите сердечную благодарность за «Троицкое слово». Ваши дневники писаны кровью Вашего сердца и вызывают скорбь и боль сердца, когда читаешь их; они точно анатомическим ножом вскрывают нагноения, которыми страдает наше бедное отечество. Весьма желательно, чтобы они изданы были отдельною книгою и получили возможно широкое распространение. Польза будет великая: благочестивых они будут возбуждать к подобным же иеремиадам, каждого в своем кругу, колеблющихся утверждать, отчаянных, наподобие юноши 8 номера, спасать от гибели, равнодушных возбуждать и научать ратованию. Хотелось бы одного, именно, чтобы Вы, нисколько не умаляя силы Ваших обличений, растворяли их некоторым утешением. Такой пример подают пророки. Они свои грозные и громовые прещения всегда оканчивают утешениями. Правда, им, за нависшими тучами современных им пороков, всегда виделся Свет Христов, и на него именно они указывали как на утешение. А нам разве не видится вдали или, по крайней мере, не грезится светлое будущее России? Ужели Господь создал такой многочисленный народ и вместе такое необъятное тело Церкви только для того, чтобы отдать его на съедение червям? Разве Россия развила все свои силы и таланты, заложенные в ее организме, и изжила их? Нет: по всем признакам она молодое историческое тело, возрастающее на смену стареющих организмов. Думать иначе было бы хулою на Промысел Божий. Тогда отчего же и мрачно смотреть? Молодому организму свойственны разные болезни: и корь, и оспа, и расстройство желудка от незрелых или несвежих плодов, и ушибы, и поранения, и разное другое. Все это и есть ныне с Россиею. А прежде этого не было? Или было меньше? Полноте! Несколько в другом роде, но, пожалуй, было и побольше. Припомните так близкие к нам еще времена барщины, с ее жестокостями, ее безнравственностью, ее бесшабашным произволом; бросьте взор дальше, когда собак называли именем патриарха, и дальше – до беспросветной татарщины и беспрерывной эгоистической распри князей. Когда же было лучше? Никогда. Если сложить сумму добра, теперь, под лучами Божией Благодати разлитого по всему миру России, и сравнить с сумою такого же добра какого хотите периода прежних времен, то, наверное, окажется теперь значительный перевес, как и подобает в возрастающем организме. Я отнюдь не веду речь к тому, чтобы теперь не следовало обличать пороки. Напротив, непременно нужно строго обличать, беспощадно греметь прещениями, вот так, как Ваше Преосвященство делаете, и нужно, чтобы во всех концах России явились такие строгие обличители с огненными речами и прещениями. Пусть иеремиады гремят неумолчно и по всей России, но пусть они, как у Иеремии, Исайи и иных, растворяются и словом утешения. Пусть каждое прочтение этих иеремиад сопровождается не поникновением головы с печалью и унынием, а бодрым поднятием ее и решимостью при Божией помощи исправиться, обновиться, выйти на полный свет Божий...».

Имя архиепископа Никона было широко известно в России прежде всего благодаря его выступлениям в «Троицком слове» – самом популярном церковном издании тех лет. Пятьдесят его статей, опубликованных в «Троицком слове», составили цикл сборников «Мои дневники».

Архиепископ Никон активно занимался издательской деятельностью, он издавал для православных читателей журналы: «Богословский вестник», «Божия нива», «Троицкая библиотека», «Троицкие листки», «Троицкая народная беседа», «Троицкое слово», «Троицкий собеседник для церковно-приходских школ» (1901-1905), «Троицкий собеседник для православной школы и семьи» (1906-1917 гг.), «Троицкий собеседник для церковно-приходских школ» (1901-1905), «Троицкие цветки».

Труды

Православие и грядущие судьбы России / сост. священник Я. Шипов. –  М., 1995.

Литература

Библиографический указатель русских духовных писателей из монашествующих за 18-й, 19-й века и половину 20-го столетия / сост. В. Волков. – Загорск, 1961. Ч. 1.

Митрополит Мануил (Лемешевский). Русские православные иерархи периода с 1893 по 1965 г. В 6 т. Ирланген, 1979-1989.