Имя архиепископа Никона (Рождественского) постепенно возвращается к людям. Он больше известен как духовный писатель – автор самого полного жития Преподобного Сергия Радонежского, выдержавшего с 1885 года более 10 изданий, составитель «Троицких листков», за издание которых в 1900 году получил Макариевскую премию («Троицкие листки» за 1913 год были изданы в 1995 году в сборнике «Меч обоюдоострый». А избранные статьи из «Троицкого слова» за 1910-1916 г. г. опубликованы в 1994 году в сборнике «Православие и грядущие судьбы России»), Но редко кто из читающих произведения епископа Никона знает о его святительском служении на Вологодской кафедре, которую он возглавлял будучи епископом Вологодским и Тотемским в 1906-1912 годы.
Родился будущий владыка 4 апреля 1851 года в подмосковном селе Чашниково, в семье дьячка. Будучи пятилетним отроком после перенесённой болезни ослеп на один глаз. Несмотря на это к восьми годам он был не только знаком с Библией, но и трижды прочёл её целиком, причем на церковно-славянском языке. Другим излюбленным чтением мальчика были Четьи-Минеи. В сельской церковноприходской школе и Московском духовном училище он был первым учеником.
В 1874 году будущий владыка стал послушником Ново-Иерусалимского монастыря, вскоре он переходит в Троице-Сергиеву Лавру, где в 1880 году принимает монашеский постриг. В 1904 году состоялась епископская хиротония, после которой владыка Никон становится епископом Муромским, а затем епископом Серпуховским – викарием Московской епархии, настоятелем Свято-Данилова монастыря в Москве.
Архиепископ Никон (Рождественский)
В начале 1905 года епископ Никон был направлен на Вологодскую кафедру. В первом обращении к вологодской пастве владыка Никон заметил: «Я мечтал о тихой келье, а мне вверена обширная епархия, я помышлял о безмолвии, а на меня возложен тяжёлый непосильный для меня крест...» Несмотря на то, что назначение на Вологодскую кафедру не совпадало с глубинными стремлениями души, владыка полюбил Вологодский край, исхоженный стопами учеников и собеседников Преподобного Сергия – здесь подвизались преподобные Димитрий Прилуцкий, Павел Обнорский и Сергий Нуромский, Кирилл и Ферапонт Белоезерские, святитель Стефан Пермский и многие другие. В своих дневниках архиепископ Никон нередко писал: «милая моему сердцу» и «ставшая мне родной Вологодская земля».
Владыка Никон обладал даром публициста. Этот талант ярко отразился в такой, кажется, совсем не подходящей для этого сфере, как административная переписка. Официальные документы, издаваемые владыкой, резолюции, налагаемые на прошения и отчеты духовенства и прочие документы, зачастую показывают силу мысли и пера владыки Никона. Некоторые его высказывания относительно священства, монашества, духовного просвещения мы проанализируем.
Владыка призывал священников жить народными бедами, не превозноситься над паствой, часто говорил о необходимости домашних бесед с прихожанами: «Поверьте, отцы, сами скажете мне спасибо, когда на деле испытаете, как любит наш народ слушать от Божественного! Увидите, как семена, брошенные в душу, будут плоды приносить».
Не могло не беспокоить архипастыря пьянство русского народа. Он учил священников действовать личным примером – не принимать спиртные напитки после совершения треб.
Беспокоил епископа Никона недостаток священства в епархии, который ощущался несмотря на то, что 56 духовных семинарий России исправно действовали. «Семинарии выпускают студентов для высших учебных заведений, акцизных чиновников, ветеринаров. Духовенство отдает своих детей в семинарии, думая, что это даровая средняя школа, а столичные протоиереи не допускают детей по своей дороге». Владыка сетовал, что в духовных учебных заведениях большое место отдается изучению античных авторов (Гомер, Ксенофонт, Гораций, Цицерон) в ущерб церковной поэзии, песнопениям и молитве. Учебники гомилетики и литургики отталкивают сухостью изложения. Главное в семинарии, по мысли владыки, – не преподаваемые предметы, а дух любви к пастырскому труду. Если семинарист будет любить пастырскую науку, то полюбит и свое звание.
Большое внимание епископ уделял монашеской жизни. Так, в 1908 году, объезжая монастыри, выразил свое беспокойство, что в монастырской библиотеке одной из обителей мало нашлось святоотеческой литературы. Недоуменно задается вопрос настоятелю, как можно научить братию духовной жизни без чтения святоотеческих писаний?
Вслед за этим владыка составил список из 22 произведений, в который входили поучения аввы Дорофея, Макария Великого, Василия Великого и других святых. Говоря о «Лествице» прп. Иоанна и «Добротолюбии», владыка рекомендовал читать первое произведение в переводе Оптиной пустыни, а второе – в переводе Феофана Затворника. Также он рекомендовал труды преподобных Нила Сорского, Макария Оптинского, Паисия Величковского. Особенно почитал епископ труды святого Феофана Затворника (треть упомянутого списка составили его труды). Книги этого списка было рекомендовано иметь в каждом монастыре, что с различным успехом претворялось в жизнь.
С печалью говорил владыка об оскудении духовной жизни, без которой монашество теряет смысл. Это вызвано отсутствием духовного руководства, праздностью, неумением и отсутствием условий общего труда.
Большое внимание уделял владыка роли настоятеля монастыря. По его мнению, он должен быть питомцем монастыря; ведь кто не проходит монашеского искуса, не может быть добрым руководителем. С печалью отмечал владыка, что многие настоятели не знали монашеской жизни: «Дали теплое место неудачнику ректору или ученому монаху, архиерейскому эконому».
Вследствие этого настоятелю нет дела до новоначальных, происходит потакание страстям, отсутствие дисциплины. Архипастырь предлагает братии трудиться, брать пример с преподобных Антония и Феодосия Печерских, Сергия и Никона Радонежских. Ничто в монашеской жизни не должно быть показным, деланным, искусственным.
Поэтому в храме не должно быть партесного пения. По мнению владыки, оно ведет к тому, что приходится снисходить к немощам профессиональных певчих-мирян (пьянству, распутству, дерзостям, самочинию). Нередко профессиональные певчие хвастались, что сменили 70-100 монастырей. Всё их внимание поглощено воспроизведением музыки, улетучивается смысл слов, не слышно души в пении. Простой монах музыкально выразительно оттенит смысл слов, как едва ли удастся мирянину.
Беспокоился архипастырь за послушников, их интеллектуальный уровень. Его поражало незнание послушниками догматики и обрядовой стороны Православия. Он рекомендовал экзаменовать приходящих в монастырь по Закону Божьему в пределах церковно-приходской школы, устраивать беседы.
Владыка уделял внимание внутренним отношениям в обителях. Разбирая немирные отношения между настоятельницей и сестрами Устюженского женского Знаменно- Филипповского монастыря, архиепископ Никон писал: «Заявления сестер напоминают забастовку, «убрать настоятельницу или мы уйдем», идут спасать душу, учиться смирению и – немирство, угрозы... Надо учиться прощать друг друга. «Если не будет мира, пострижениц перемещу в Крестовоздвиженский, а послушницам не дам места ни в одном монастыре епархии».
Несколькими годами ранее, прочитав жалобу выпускников монастырской иконописной школы, которые сами сознавали свою никчемность в работе, но обвиняли монахов и послушников во вмешательстве в учебный процесс, владыка распорядился всех выпускников – 60 человек – удалить из монастыря и впредь не брать ни на какие послушания.
Прочитав в газете «Северная окраина» статью священника Спасо-Всеградского собора Николая Прокопьева о «дикой, отвратительной расправе» пристава с его (отца Николая) семьей, владыка заметил, что автор называет пристава по имени, а сам скрывается под псевдонимом. Архиепископ Никон напоминает автору, что святые отцы называют пересказ поступков ближнего злословием и объявляет автору статьи выговор, помещенный, подобно злословию, в печати – Вологодских Епархиальных Ведомостях.
По оставлении в 1912 году Вологодской кафедры архиепископ Никон возвращается в Троице-Сергиеву Лавру, назначается членом Святейшего Синода. Владыка имеет возможность заняться милой своему сердцу публицистикой. В Лавре выходит множество его статей и книг.
Скончался владыка в январе 1918 года, есть предположение, что он был убит революционерами, против действия которых выступал еще в 1905 году. Интересно, что его могила сохранилась среди немногих уцелевших в некрополе Троице-Сергиевой Лавры. Преподобный Сергий дал возможность покоиться в своей обители автору своего жития.
