Завтра, 10 апреля, исполняется десять лет со времени епископской хиротонии управляющего Вологодской епархией владыки Максимилиана.
Это время пришлось на сложный этап в жизни страны. Русская Православная Церковь, только-только избавившаяся от гонений, вступила в новый этап испытаний, не менее тяжелых, когда нужно не только стены храмов восстанавливать, но и укреплять веру в сердцах людей.
За эти годы Церковь полноправно вошла в жизнь нашего общества. На Вологодчине, в святом краю Северной Фиваиды, к Православной Церкви не просто уважительно прислушиваются – её всё чаще призывают к сотрудничеству в самых разных сферах, особенно в образовании, культуре, и это – несомненное достижение Преосвященнейшего епископа Максимилиана. Люди видят в архиерее не просто церковного чиновника высокого ранга, но человека, открытого к диалогу.
Не раз Владыка был гостем нашей газеты, и накануне юбилея мы не могли не побеседовать с ним.
– Владыко святый, вы, как известно, родились далеко от наших краев, выросли в Подмосковье. Но за десять лет пребывания на Вологодской кафедре, можно считать, уже стали вологодским человеком. А Вы – ощущаете себя вологжанином?
– Когда я приехал сюда, часто говорил: вот у нас в лавре... А теперь замечаю, что всё чаще говорю: вот у нас в Вологде... Пожалуй, Вологда стала родным местом. Привык к этому городу, полюбил его, полюбил здешних людей, природу. Вообще, этот край близок мне по духу, потому что здесь подвизалось множество святых, которые пришли сюда из обжитых мест, чтобы в этом краю отдать всю жизнь Богу. По духу они близки мне, я ощущаю их родными.
– Есть такое понятие – вологодский характер. Как Вы думаете, это не выдумка? И в самом деле существуют какие-то особенности у вологжан?
– Я могу сравнивать их только с москвичами. Я бы сказал, москвичи более энергичные, они быстро схватывают, быстро делают. Вологжане более неторопливые, неспешные, но более основательные. Они всё стараются продумать, не спеша, не торопясь, взвесят, посоветуются – и только потом принимают какое-то решение. И с этого решения их довольно трудно свернуть.
– Это хорошо?
– В некоторых вопросах это хорошо. Но иногда надо что-то делать быстро, а вологжане еще думают: стоит – не стоит... Мне кажется, вопрос ясный, как дважды два – четыре, а вологжане еще думают: а четыре ли там? А в общем, это хорошее качество. Ведь мы сейчас живем в напряженном ритме, несколько противоестественном для человека, а на Вологодчине еще сохранились и нравы, и привычки более здоровые, чем, например, в столице.
– Как Вам кажется, что изменилось в епархии за десять лет?
– В епархии изменилось очень многое, даже если статистические данные взять: приходов стало в несколько раз больше, сейчас их 108. Действуют три монастыря – два мужских и один женский. Духовное училище значительно расширило сферу своей деятельности – в нём сейчас три отделения, половина священников и диаконов епархии получили в нём духовное образование. Когда я приехал сюда, священники жаловались, что их не пускают в школы, что у них нет возможности встречаться с детьми. Когда епархия совместно с департаментом образования создали совет «Согласие», а вскоре после этого мы подписали с И.А. Макарцевой договор о сотрудничестве, ситуация коренным образом изменилась. И многие педагоги изменили свое отношение к Церкви – они увидели, что священнослужители болеют о нашем государстве, хотят научить детей добру. И сейчас, по-моему, все осознали, насколько важно Православие в жизни нашей области. Люди, которые трудятся в областном Правительстве, тоже изменяют свое отношение к Церкви, к традиционным ценностям. Конечно, и здесь можно найти какие-то недостатки, но надо смотреть на динамику, а не какую-то сиюминутную недоработку. А динамика, на мой взгляд, положительная.
– Не думаете ли Вы, что влияние Церкви повлияло на экономическую обстановку?
– Ведь говорят: дух творит себе форму. Если дух здрав, и форма будет здрава. Если дух болен, то и форма будет больной. Мы живем на земле Северной Фиваиды, где прославилось очень много святых. Я думаю, что они небезразличны к тому, что здесь происходит, они молятся о нас и стараются помочь нам. Главный критерий святости – любовь к окружающему миру, к окружающим людям. Святые готовы были душу положить за ближних, а некоторые и гибли, защищая людей, – преподобный Галактион, например, убитый польскими войсками в Смутное время, и другие. Я думаю, что Вологодская епархия получает огромную помощь и поддержку молитвами и предстательством святых, которые во множестве просияли в здешних местах.
– Но для того, чтобы этот покров был над нами, нам тоже нужно не просто ждать, что благодеяния посыплются на нас.
– Совершенно верно. Мы должны с ними сродняться, должны быть родными им – не по генеалогическому древу, а по своей жизни. Это не только к святым относится: если мы уважаем Василия Ивановича Белова, Валерия Александровича Гаврилина, я считаю, мы должны исполнять то, к чему они нас призывают.
От нас не требуется совершать величайшие подвиги, но давайте с малого начнем: хочется сказать резкое слово – не ответь резкостью на резкость; хочется отомстить – не делай этого. Постарайся простить человека, который обидел тебя. И чем больше мы будем уподобляться святым, тем больше они будут нам оказывать помощи и поддержки. Если человек не получает утешения от людей, он получает утешение от Бога и от святых.
Идти по этому пути очень трудно, очень тяжело. И в Евангелии сказано: «Царствие Божие нудится», то есть берется трудом, понуждением, принуждением себя. Надо приносить в жертву Богу какие-то свои желания, свои удобства, свое благополучие. Надо это делать в меру своих сил, сколько можешь, начиная с малого.
– Владыка, деятельность архиерея не замыкается рамками епархии: Вы участвуете в работе Священного Синода, возглавляете экспертную группу агиографического совета при Святейшем Патриархе. Огромная нагрузка. Каким образом Вы отдыхаете?
– Я нахожу отдых в выездах на природу. Прогулки, общение с природой, общение с хорошими людьми, а таких немало на Вологодчине, – вот что помогает мне восстанавливать силы.
– У Вас есть любимые места?
– Любимых мест у меня довольно много. Но особенно красиво, по-моему, – в Никольском, Великоустюгском, Верховажском районах. Там природа замечательная! И она еще сохранила девственную чистоту, и народ еще не так испорчен цивилизацией, как в больших городах.
– Наверное, именно любовь к природе и побуждает Вас брать в руки фотоаппарат? Мы не раз публиковали Ваши снимки, и в оценке их все сходятся – и журналисты, и читатели: выполнены они на высоком профессиональном уровне. Несколько лет назад была в Вологде выставка фоторабот вологодских священнослужителей – большую часть составили Ваши снимки. Отзывы были самые хорошие, потом выставка демонстрировалась в Москве, в Австрии – и тоже, как я знаю, получила хорошую прессу. Будет ли новая выставка?
– Вы знаете, никогда не думал, что это такое хлопотное дело. Мне нравится фотографировать, а выставлять свои работы – это уже не моё. Кое-что мы в епархиальном управлении развесили, можно посмотреть. А выставку я пока не планирую, жалко на это времени и сил.
– Вы, Владыко, были мастером спорта по биатлону, закончили Центральный институт физической культуры и спорта, ныне это академия. А сейчас за спортом не следите? Как относитесь к большому спорту?
– Я считаю, что большой спорт, к сожалению, наносит много вреда, причем вред это двоякий – и физический, и духовный. Там нагрузки – запредельные, они вызывают предпатологические и патологические изменения в организме. Второй момент – спорт стал бизнесом, спорт стал политикой. Последняя зимняя Олимпиада в Америке показала, во что превращается сейчас спорт. Американцы – люди прагматичные, если они Олимпиаду устроили, надо ее окупить. А для этого надо, чтобы больше побеждало американцев и канадцев. И все было сделано для этого – невзирая ни на спортивный принцип, ни на правила честной борьбы. Сейчас в большом спорте широко применяется химия – анаболические препараты, допинг... Ну, другие вещи используются в спорте ради достижения побед – самые бесчестные, самые негативные. Поэтому большой спорт я не приветствую.
Но я считаю, что занятия физкультурой ради здоровья – это великое дело, это надо пропагандировать. Я долгое время жил под Москвой, на станции Челюскинской. Там большой лесной массив, всегда много народу приезжало по выходным. Помню, раньше прямо от платформы шли две лыжни: по одной люди прямо с электрички шли в лес, а по другой возвращались на станцию. Недавно приезжал зимой – ни одной лыжни. Это печально. Я считаю, что здоровье нации – одна из приоритетных задач нашего государства.
Тем более, что нам, русской нации, угрожает серьезная опасность. Сейчас в среднем рождается в семье 1,7 ребенка. А чтобы нация выживала, надо 2,3! Говорят, у нас плохое материальное положение, поэтому такая малая рождаемость. Это неверно. В годы Великой Отечественной войны люди рождались, и сейчас немало людей 1944 года рождения, 1945…Возьмем так называемых «новых русских», которые всем обеспечены. У них хватило бы средств и на 10–15 детей. Что, у них большие семьи? Нет – один-два, редко три ребенка.
Значит, дело не в материальном положении, а в идеологии, в желании жить в свое удовольствие. Люди хотят устроить рай на земле, чтобы жить легко и просто. Но никак это не получается у нас и вряд ли получится, изгнанным из рая людям сказано: «В поте лица будете есть хлеб свой». Этого нам никак не избежать.
– Стремясь избежать лишних нагрузок, желая себя поберечь, мы болеем, между тем, не меньше, чем наши предки.
– Раньше физически работали, сейчас больше умственно трудятся, но это не менее тяжело. Другие нагрузки – другие заболевания появились. Тридцать процентов смертей вызвано сердечно-сосудистыми заболеваниями. А наша безнравственность привела к тому, что появились такие болезни, как, например, СПИД. Ну что стоит погасить эту чуму XXI века? Только проповедуйте против наркотиков и против разврата. Знаете, если в костер не подкидывать дров, он сам перегорит – так и эта болезнь пройдет сама, если не будет этих двух пороков, она ведь распространяется двумя путями.
Но об этом почему-то никто не говорит. Говорят,о безопасном сексе, о том, как надо колоться, чтоб не заразиться СПИДом... Но, если на то пошло, безопасного секса нет! Вроде бы все это знают, а болезни распространяются. Значит, все эти меры неэффективны. Эффективно одно: учить людей целомудренному образу жизни. И кстати, ведь сейчас и ученые подтверждают пользу целомудрия. Даже ученые говорят о том, что семя мужское, попавшее к женщине, может исчезнуть, а волновая функция этого семени остаётся. И она влияет на первого ребенка. Еще в Ветхом Завете сказано, что если старший сын умирает, и у него нет наследников, то следующий сын должен восстановить семя брату своему. И наука сейчас пришла к тому, о чем говорит Библия.
– Всё чаще наше нынешнее общество называют постхристианским. Как Вы, Владыко, к этому относитесь? Правомерен ли такой термин?
– Люди, подобно страусу, пытаются спрятать голову в песок, успокоить себя и свою совесть. Еще Достоевский говорил: если нет Бога, то мне все позволено. А если мы знаем, что существуют христиане, которые стараются жить, не нарушая установленных Богом моральных законов, – это своего рода укор. Вот чтобы такого укора не было, мы объявляем: христианство отжило свой век, настало время постхристианского общества. Но христианство будет до второго пришествия. И врата ада не одолеют Церкви Христовой. Да, мы видим оскудение христианской веры, отход от неё – но это не является доказательством того, что христианство отжило свой век, что оно уже устарело. Истины духовные остаются, они неизменны, ибо неизменна душа человека. Как было семь страстей, так и осталось, как было семь добродетелей, так и осталось. Меняется внешняя форма жизни, а человеческая природа одна и та же, духовная суть одна и та же. Только незнание основ христианского учения позволяет людям делать такие громкие, но неверные заявления.
Хотя, действительно, Запад отходит от христианства довольно активно и энергично. Но счастлив ли Запад? Счастья-то ведь нет. То, что там многие постоянно прибегают к помощи психологов, показывает внутреннее неустройство людей. Но они не возвращаются к христианству, они всё дальше и дальше уходят, и им всё тяжелее и тяжелее вернуться к Церкви. И жить им становится все труднее, об этом говорит рост самоубийств.
В России еще сохраняется доверие к христианству, к Православной Церкви. Люди тянутся к духовному, мы это видим. Совсем недавно изданы на русском языке две книги известного афонского подвижника старца Паисия Святогорца. Та, что вышла первой, напечатана 15-тысячным тиражом, а другая – 50-тысячным, и её уже трудно найти. Это говорит о том, что внутренняя потребность души человеческой есть в такого рода книгах, в размышлениях на духовные темы. Есть!
– Но, к сожалению, больше издается других книг, не лечащих, а калечащих душу.
– Жизнь становится всё более жестокой, и дети растут в обстановке пропаганды жестокости, насилия, безнравственности. И становятся несчастными, сами не зная, почему они несчастные такие. К чему приводит, например, пропаганда абортов? Это же убийство, а не медицинская безобидная операция, как нам порой пытаются представить. И, конечно, аборт накладывает печать и на женщину, которая его совершила, и на окружающих людей.
А сколько колдунов появилось у нас! Доктор медицинских наук, кандидат философских наук Гундоров говорит: статистика свидетельствует, что в России на каждые 500 человек – один колдун. Это данные примерно пятилетней давности. Ученый утверждает: раньше считалось, что здоровье нации подрывается потому, что очень загрязнена окружающая среда. Но когда перестройка началась, гораздо чище стали города, реки – а здоровье нации не улучшилось. И Гундоров приходит к выводу, что здоровье нации зависит, в первую очередь, от духовной составляющей.
– Владыко, человечество довело природу до того, что она несёт нам больше болезней, чем здоровья. Но есть ведь и духовные болезни, и в распространении их многие обвиняют прессу, телевидение, интернет... Как Вы относитесь к средствам массовой информации? Не считаете, что лучше их все сразу прикрыть – чище была бы атмосфера?
– Средства массовой информации – это рупор, через который людям можно что-то сказать. Важно только, что ты скажешь через этот рупор. Многие сейчас ругают телевидение: через него приходит в нашу жизнь грязь, ужас, пошлость... Но виноват ведь не телевизор, а люди, которые эту информацию выдают с телеэкрана. Тот же интернет: он страшен тем, что там грязи гораздо больше, чем чистого. Но это свидетельствует о том, что грязь накопилась в людях. Она только находит свой выход – в телевидении, радио, газетах, интернете и прочем. Это показывает, что общество наше больное. А средства массовой информации позволяют разносить духовную инфекцию. Но они же могут разносить и доброе, могут оказывать и очищающее действие. Поэтому я не вижу в средствах массовой информации какого-то изначально присущего им зла. Как огонь: он может жечь, а может и светить.
– Известно, что вы не со всеми СМИ идете на контакт. Это связано с претензиями по адресу каких-то газет, телеканалов?
– Я все-таки монах, и мне не хочется совсем отдавать себя внешней деятельности. Как епископ я обязан выходить на средства массовой информации, но как монаху мне это никакой радости не доставляет. Поэтому я общаюсь с представителями только тех СМИ, которые меня понимают, которые не станут искажать моих слов.
– С нашей газетой, «Красным Севером», Вы давно и плодотворно сотрудничаете, за что Вам спасибо от нас и наших читателей.
– «Красный Север» – газета спокойная, занимает умиротворяющую позицию. Я считаю, что это – одно из самых выдержанных и спокойных изданий в нашем регионе. Мне приятно, что главный редактор Е.В. Некрасов занимает четкую и ясную позицию в оценке происходящего, мне эта позиция очень нравится – сдержанная, спокойная, уверенная. И это ведь не мне одному нравится, люди читают вашу газету – это показывает стабильный, довольно высокий тираж.
– Большое спасибо, Ваше Преосвященство, за содержательную и подробную беседу. Еще раз от имени всех наших читателей поздравляем Вас с знаменательной датой и желаем жить в Вологде еще долгие-долгие годы!
беседу вел Андрей САЛЬНИКОВ.
