Архиепископ Максимилиан совершенно не похож на человека «не от мира сего». Он прекрасно водит автомобиль и отлично фотографирует (недавно его фотоработы выставлялись в ЧГУ). В курсе политических и экономических новостей.
И в то же время предельно жёсток, когда речь идет об основах Православия – его догматах и канонах.
Он – настоящий ортодокс. Не в нынешнем бытовом значении этого слова (человек косный и фанатичный), а в его древнем, исконном смысле. В переводе с древнегреческого ortodoxia означает «правильное знание». А Православие – это славянский эквивалент «ортодоксии».
Фото Андрея Сальникова
Архиепископ Вологодский и Великоустюжский Максимилиан (Александр Лазаренко). Родился в 1950 году в городе Фрунзе Киргизской ССР. Закончил Государственный центральный институт физической культуры. Мастер спорта по биатлону. Работал преподавателем физкультуры в Московском лесотехническом институте. Окончил Московскую духовную семинарию и академию. С 10 апреля 1993 года возглавляет Вологодскую епархию.
БЛАГОСЛОВЕНИЕ НЕ ОБСУЖДАЕТСЯ
– Вы родились в Средней Азии. Что-нибудь запомнилось из детских лет?
– Мой отец, Павел Иванович Лазаренко, был архитектором, после войны его направили в Киргизию поднимать уровень архитектуры во Фрунзе. Воспоминания остались смутные: из окна были видны горы, помню арыки, в которых мы пускали кораблики. Когда весной расцветали тюльпаны, все вокруг становилось красным. Там я прожил четыре года, а потом отца вернули в Москву, в Госстрой СССР. Когда ехали в Москву поездом и проезжали реки, я спрашивал: «Почему такой большой арык?» Осели мы в ближнем Подмосковье, в поселке Челюскинский – это возле Мытищ. Там я окончил школу и техникум. В армию тоже оттуда пошел.
– Кем служили?
– Я попал в сержантскую школу под Псковом. Часть была ракетная, в ней я и отслужил два года инструктором. Увольнялся в звании старшего сержанта.
– А почему вы поступили в институт физической культуры?
– Мы жили рядом со знаменитым динамовским стрельбищем (на нем проходили соревнования по стрельбе Олимпиады–80). В армии я тоже неплохо стрелял. Стал в итоге заниматься биатлоном.
– Что-нибудь значительное выигрывали?
– В 1975 году я стал чемпионом Москвы, это – норма мастера спорта. С 1976 по 1979 год отработал в лесотехническом институте.
– Ну, а в церковь когда начали ходить? И почему?
– Это всё еще до армии началось. В армии укрепилось, после продолжилось постепенно. Не было так: сегодня ложусь спать неверующим, завтра просыпаюсь верующим. Просто юношей побывал в Троице-Сергиевой лавре, это меня сильно поразило... Сама лавра, пение... Встал вопрос: что, как и почему? Для меня открывалась духовная сторона жизни, о которой почти ничего не слышал и не читал. Тот же преподобный Иоанн Лествичник – какая там психология! Рассказано о движениях души, о том, как рождается и укрепляется мысль. Святые отцы разбирали все движения души. А мы что изучаем? Не душу, а тело.
– А что родители?
– Родители не были ни «за», ни «против». Тебе жить, выбирай сам – вот такое отношение было.
– С «органами» были проблемы?
– Меня не допекали. Один раз всего пригласили, поговорили. И после этого – ни конфликтов, ни контактов.
– Что потом?
– В 1979 году поступил в Московскую духовную семинарию, потом была академия. Девять лет нес различные послушания в Троице-Сергиевой лавре. 10 апреля 1993 года меня рукоположили в епископы. 28 апреля я ступил на вологодскую землю.
– Почему именно Вологда? Была ли возможность выбора?
– В Церкви почти как в армии. Там – приказ, здесь – благословение. Конечно, учитываются возможности человека, его состояние здоровья, возраст и прочее. Но... Как и приказ, благословение не обсуждается, а исполняется.
– В каком состоянии вы застали нашу епархию?
– В епархии в советское время было 17 действующих храмов, когда я пришел – уже более 50, Спасо-Прилуцкий монастырь открылся. Появилось Вологодское православное духовное училище. С кадрами было очень сложно. Проблема остается, но ситуация значительно улучшилась. И сейчас у нас больше 100 приходов.
– Есть ли планы строительства?
– Планы-то есть, возможностей нет. Трудно найти деньги.
ЗАПАД ИДЕТ К КРАХУ
– В сельской местности тоже не хватает церквей? Ведь есть деревни, где живет по пять-шесть человек. Как быть этим людям?
– Это проблема серьезная, как и вымирание деревни. Деревня в свое время была становым хребтом России, кузницей хороших людей. Человек с детства приучался к труду, к дисциплине, к порядку. В деревне каждый дорожил честью семьи, ведь все были на виду. Работали люди от зари до зари, хулиганить некогда было. А сейчас? Медучреждений в деревнях нет, школ нет, магазинов тоже нет. Люди уезжают.
– Давайте смотреть правде в глаза: прежнюю деревню уже никогда не восстановить.
– Конечно, как говорил философ, нельзя войти в одну реку дважды. Самое главное – суть русской деревни сохранить. Цивилизация несет не только блага, но и разрушение. Идет вырождение нации. Население России каждый год уменьшается на миллион человек. Раньше такое было? Не было. Давайте вспомним Московскую Русь, XV век. Территория – 50 тысяч квадратных километров, население – два миллиона человек. Через 400 лет территория возросла, по-моему, в 400 раз, а население – в 50 раз. Причем из этих 400 лет более половины прошли в состоянии войны. Сейчас живем тихо-мирно, но Вологодская область вымирает. В Чечне идет война, а население растет. В чем причина? Говорят, экономика. Что, в Чечне лучше экономика? В Западной Европе прекрасная экономическая ситуация, но идет убыль населения.
Я думаю, все дело в духовности. Мы сейчас насаждаем идеологию западной цивилизации, которая, по мнению многих видных мыслителей, идет к своему краху и гибели. Назову несколько признаков этого. Отсутствие творческого труда. Сейчас на Западе нет таких выдающихся и ярких личностей, которые были в средние века и в эпоху Возрождения. Там, как и у нас, идет вырождение коренного населения, а количество приезжих – особенно из арабских стран – увеличивается. Растет наркомания, люди утрачивают смысл жизни.
– Но как этому противостоять? Снова закрывать границы?
– Вопрос в том, чего мы хотим. Если хотим в западную цивилизацию войти – противостоять не надо. Если свою желаем сохранить – тогда надо ставить какое-то сито, перенимать только то, что нам полезно.
Если на нас идет такой мощный идеологический вал, что мы можем противопоставить? Только другую идеологию, духовность. Человек состоит из тела и души. Надо дать им соответствующую пищу, соответствующие воспитание и образование.
СПАСАЕТСЯ СМИРЕННЫЙ
– Есть такое мнение, что даже Православная Церковь сегодня проигрывает идеологическую борьбу другим религиям, сектам. Может быть, слишком мало внимания уделяется миссионерству, проповедничеству?
– Мы это делаем в меру наших сил и возможностей. У нас эти возможности ограничены. Секты, судя по всему, получают большую материальную поддержку извне. Вопрос – кто и зачем их финансирует? Против Русской Православной Церкви сейчас ведется настоящая война. Профессор Московской духовной академии Алексей Ильич Осипов говорил, что на Западе есть мощные центры, где работают высокооплачиваемые и высококвалифицированные специалисты. Их задача – расколоть нашу Церковь. Вспомним навязанную нам полемику вокруг ИНН, сейчас поднимается вопрос о канонизации Ивана Грозного и Распутина.
– Разве все это подбрасывается извне?
–Так считает профессор Осипов. Ведь с Распутиным всегда и все было ясно. Факты говорят о том, что это была темная личность. А из него с помощью передергивания фактов и подлога информации пытаются сделать святого. ИНН – какая это печать антихриста, если нет самого антихриста?! Принял человек ИНН – что у него изменилось: образ мыслей, поведение?.. У монастырей есть свой ИНН, ну и что?
– Если за противником стоят большие деньги, значит, это война заведомо проигрышная?
– Но ведь не всё решают деньги. В Великую Отечественную войну тоже всё было против нас. Я спрашивал у профессиональных военных: почему немцы так и не сумели взять Ленинград? Они не смогли ответить.
– И все же, возвращаясь к теме, надо ли больше миссионерствовать, проповедовать?
– Как говорится в Писании, «врачу, исцелися сам». Нужно начинать с себя. Себя сначала надо переделать, себя надо очистить. Образовывать должны образованные, врачевать – уврачеванные, очищать – очищенные. Если мы не будем стремиться жить в соответствии с Евангелием, нам скажут: слова у вас красивые, но мы знаем, как вы живете на самом деле. Православие труднее и сложнее секты. Оно требует большой работы над собой. Сейчас идет Великий пост. Хочется чего-то вкусненького, а ты должен отказать себе. Хочется поругаться или осудить кого-то, а ты не делай этого. Не хочется прощать, а ты прости. Всё это очень тяжело, а секта этого не требует.
– Люди вообще обычно предпочитают простые решения.
– Вот и говорят: ты только верь – и всё, больше ничего не нужно. Но вера должна проявляться в реальных делах. Надо заповеди исполнять. Мы все поражены грехом, греховными желаниями, слабостями. С ними нужно бороться. Как в спорте: там же надо бороться за победу. Как в медицине: чтобы вылечиться, нужно сначала осознать, что ты болен, чтобы врач поставил диагноз и назначил курс лечения. А если я считаю себя здоровым, мне никакого Бога не надо. Спаситель кому нужен? Тому, кто попал в беду, кто осознал это. К сожалению, в духовном плане мы считаем, что с нами все в порядке.
– Кому легче спастись: мирянину, священнику, монаху?
– Тому, у кого больше смирения. Это – основа основ. Нет смирения – какие бы духовные подвиги человек ни совершал, все бесполезно. Есть смирение – оно покроет все грехи.
