«Возрождение» – под этой рубрикой «Советская мысль» намерена знакомить устюжан с историей становления на нашей земле православия, с судьбой местных церковных служителей, которые верой и правдой, а иногда и своей мученической жизнью непоколебимо стояли и шли до конца, отстаивая христианскую истину.
Сегодня публикуется очерк об одном из них.
В Великоустюжской епархии, которая существовала с 1918 года по 1937 год, это был последний епископ. Он погиб, убитый в Великоустюгской тюрьме.
До принятия священнического монашеского сана его мирское имя было Порфирий Семенович Крылов.
Будущий епископ родился на Тамбовщине в 1898 году в семье духовенства. После окончания духовного училища он поступил в Тамбовскую духовную семинарию. В тогдашней системе духовного образования было три цикла, или три ступени. Это духовное училище, духовная семинария, духовная академия. Например, наш великоустюгский историк и богослов Вениамин Шляпин с успехом закончил все три ступени.
В 1918 году Питирим Устюжский закончил семинарию и поступил в Московскую духовную академию, по воле обстоятельств смутного времени перевелся в Казанскую духовную академию и закончил ее в 1922 году.
В этом же году Порфирия Крылова посвятили в диакона. Затем он принял монашеский постриг с именем Питирим и был рукоположен во иеромонаха.
Для русской православной церкви начались годы испытаний. В 1922 году под предлогом помощи голодающим церковь ограбили, изъяли все ценности. Любая робкая попытка сопротивления жестоко каралась. Из суммы ценностей в 1 миллиард только миллион ушел на помощь голодающим. Большая часть была направлена на поддержку мировой революции. Власти сфабриковали известное «Петербургское дело об изъятии ценностей». По нему был расстрелян митрополит Вениамин с группой священников и мирян.
С этого времени начались планомерные, последовательные репрессии против священно- и церковнослужителей и сильных духом верующих мирян.
Власти поддержали обновленческое движение в церкви, особенно крайние течения, отвергающие догматы и каноны православной церкви. Обновленцы стали захватывать как управление церковью, так и сами приходы. Первым делом они сдавали властям принципиальных православных священнослужителей.
Тучи сгустились и над Казанью. Едва успели иеромонаха Питирима возвести в сан игумена в 1923 году, как он был арестован в том же году и осужден. Как правило, судил тогда так называемый «суд ОГПУ», прообраз «тройки», т. е. без суда и следствия. По статьям 119 и 73 УК РСФСР ему дали 3 года лагеря. Обычно их отправляли в те годы в СЛОН – соловецкий лагерь особого назначения, на «Соловки».
Наш великоустюжский Михайло- Архангельский монастырь тоже власти превратили в тюрьму.
К 1926 году на Соловках оказалось 24 епископа и множество священнослужителей. (К примеру, сегодня вся украинская православная церковь составляет 26 епископов). На «Соловках» старшим архиереи признавали ерхиепископа Евгения (Зернова). Это был мудрец, аскет и постник. Даже в голодном лагере он постился по уставу. Духовный авторитет его для соловецких православных христиан был непререкаем.
Вот среди этих выдающихся людей и оказался «казанский игумен» Питирим (Крылов). Большой умница, интеллигентный и простой человек, промыслительно, оказался заведующим продуктовым складом соловецкого лагеря. В большом отдельном помещении можно было собираться под благовидными предлогами, обсуждать текущие события. Естественно, игумен Питирим был в гуще архиерейских собраний. Обсуждалась не только политическая обстановка, но и догматические и канонические вопросы, и церковная жизнь.
В лагере тайно служилась даже литургия.
От вновь прибывших на Соловки «лагерники» узнавали о церковных нестроениях. Патриарх умер. Местоблюститель митрополит Петр посажен в тюрьму. Церковный корабль возглавил митрополит Сергий (Страгородский). Ему досталась серьезная задача – легализовать высшее церковное управление, зарегистрировать канцелярию, епархиальные советы и т. д.
Соловецкие епископы поддерживали митрополита Сергия. Так, 7 июня 1926 года на продуктовом складе у игумена Питирима (Крылова) состоялось совещание 17 архиереев, на котором осуждалась современная церковная жизнь. Доклад делал профессор МДА И. В. Попов. В результате 7 июля 1926 года появилась знаменитая «Памятная записка соловецких епископов», обращенная правительству СССР.
Она явилась проектом официального обращения от лица Церкви к гос. власти, но только в 1927 году Патриарший Синод был зарегистрирован и утвержден НКВД.
Такое длинное вступление потребовалось для объяснения формирования церковно-православного лица игумена Питирима. Когда он вышел из лагеря в 1927 году, то он был уже убежденным сторонником патриаршей церкви и твердым сергианцем.
Совсем не удивительно, что в 1928 году состоялась хиротония его в епископа. Разумеется, он поддержал так необходимую «Декларацию 1927 года».
Архиепископ Питирим (Крылов)
Мудрая политика митрополита Сергия давала свои плоды
Удалось сохранить церковь как организационную структуру, лишить обновленцев главного козыря в борьбе с патриаршей церковью. Теперь обновленцы не могли утверждать, что патриаршая церковь антисоветская и нелояльна Советской власти.
Обновленческая церковь вынуждена была отменить все новшества: женатых епископов, второбрачных священников, использование в богослужении нового стиля. Они захотели даже свой орган управления назвать синодом. С 1927 года их влияние неуклонно падает. «Живоцерковники» используют малейший недочет, малейшую ошибку православных для своих провокаций.
В 1929-1930 годах во время коллективизации и репрессий против крестьян на Западе усилилась, пропагандистская кампания против Советов. Центральной темой стали и гонения на церковь в России. Шумная кампания другим концом наносила удар по православной церкви. Услуга «западников», как всегда, оказалась медвежьей.
В это время епископ Питирим (Крылов) избирается членом Временного Синода, возглавляемого заместителем патриаршего местоблюстителя митрополитом Сергием (Страгородским).
15 февраля 1930 года властями было организовано интервью для газет «Известия» и «Беднота» у Митрополита Сергия и членов Синода митрополита Тверского Серафима, архиепископа Алексия (Симанского), архиепископа Филиппа (Гумилевского) и епископа Питирима (Крылова).
В интервью проводилась мысль, что никто на Западе не может вмешиваться в российские дела, и что сама церковь сможет себя защитить, и что кампания на Западе подталкивает на новую интервенцию против России.
Митрополит Сергий утверждал, что нарушения закона есть, но гонений, как таковых, не имеется. Это было сказано и иностранным корреспондентам.
Хотя с такими утверждениями можно спорить, но даже недруги сергианцев признавали, что в этом явилась забота о сохранении Русской церкви. Характерен тот факт, что в серьезной, реальной ситуации, через три дня, митрополит обратился к Советскому правительству с посланием, где протестовал против закрытия церквей, арестов священнослужителей, ходатайствовал о возобновлении церковно-издательской деятельности и духовных школ.
И такая линия имела определенный успех. В 1931 году волна массового закрытия церквей начала стихать. С этого года издается «Журнал Московской Патриархии». К 1932 году позиции патриаршей церкви еще более укрепились. На 7 сергиевских приходился всего один обновленческий приход.
В 1932 г. Владыка Питирим, член Временного Синода получил новое высокое звание архиепископа, а митрополит Сергий за важнейший вклад в церковное дело – право предношения креста.
В начале 1933 года на Великоустюжскую кафедру был назначен предпоследний архиерей Николай (Климентьев).
В 1934-1935 годах репрессии на церковь опять усилились. Большинство епископов арестовали, журнал закрыли, что даже митрополиту Сергию пришлось распустить Временный Синод. Членов синода направить на осиротевшие кафедры.
В самом начале 1936 года Святитель Николай Устюжский был сослан в Казахстан в Актюбинскую область, где вскоре погиб.
На его святое место и заступил (на свою Голгофу) святитель Питирим (Крылов) Устюжский.
Он прибыл в город 2 апреля 1936 года и поселился в доме по адресу: Осипенко, д. 4. По положению, сразу подал заявление и анкету в райисполком, где просил разрешение отправлять обязанности по религиозному культу. Саму регистрацию в то время до 1937 года проводили в Архангельском краевом исполкоме. С 1928 по 1937 год Великий Устюг входил в Архангельский Северный край. Архиепископ Архангельский 3-4 апреля послал ему две телеграммы: 1) «Приветствую вас прибытием регистрации справка сегодня высылается вам»; 2) «Служение вам разрешено, справка только вчера выслана вам служите».
Владыка Питирим стал служить в Великоустюжском Иоанновском соборе, по нужде ставшем кафедральным. Обновленцы захватили Прокопьевский собор и кладбищенскую Стефановскую церковь. Православные владели еще Дымковской Сергиево-Димитриевской церковью, где настоятельствовал старец мудрый, кроткий исповедник, митрофорный протоиерей Григорий Чистяков. Замученный, избитый в застенках устюгского НКВД, выпущенный чудом... Чтобы через несколько дней упокоиться на родном Дымковском погосте.
Архиепископ Великоустюжский и Усть-Вымский служил только в Великом Устюге, в Коми область никаких епископов власти не допускали. Владыка Питирим, как в апостольские времена, совершал требы, крестил, венчал, отпевал. Был добр и мягок, любил прокатиться на пролетке. Его запомнили молодым, красивым, интеллигентным и простым в общении. Он говорил замечательные, глубокие проповеди сочным, образным, культурным языком.
Владыка Питирим сразу заполнил штат духовенством, преданными надежными людьми. Это секретарь епархии архимандрит Леонтий (Филиппович), тридцатилетний киевлянин, священник Ардалион Попов, диакон Василий Куньев, москвич, проживал вместе с Владыкой, видимо, исполнял обязанности келейника. Отец Алексий Тюрнин был назначен на Дымковскую церковь.
В 1937 году аресты охватили большую часть духовенства, на этот раз секира обрушилась и на обновленцев. Храмы закрывали без разбора течений и направлений.
Пасха 1937 года приходилась на 18 апреля. До снисхождения Святого Духа на апостолов, учеников оставалось 50 дней. На Троицу черного 1937 года за Владыкой пришли прямо в храм. Прозрев духом движение к ним «черных воронов», монахиня Евникия вышла встречать их на церковную паперть. Владыке Питириму дали дослужить праздничную службу, он простился с народом в последний раз, был спокоен. Вместе с Ев-икией его увели на «Голгофу».
Владыка Питирим погиб, и тело его находится в Великоустюгской земле. Либо в овраге у кладбища, либо в овраге у подстанции, в месте так называемом «У двух братьев». Здесь обычно расстреливали и закапывали тела.
Некто, по имени Алексий, при открытии Тихоновского придела Прокопиевской церкви в 1989 году мне рассказывал, что его крестил архиепископ Питирим. Алексий пытался узнать в компетентных органах, где зарыты тела погибших, но его, как и полагается, направили проверить здоровье...
После репрессий тех лет церковь не очнулась еще до сих пор. В 1931 году на своих кафедрах находилось 163 епископа. Сегодня Русская православная церковь насчитывает на 40 епископов меньше. В 1939 году на своих кафедрах находилось всего четыре архиерея. Несколько владык служили простыми священниками на приходах. В России в этом году насчитывалось всего 100 действующих храмов.
С гибелью Владыки Питирима закончилась довоенная история Великоустюжской епархии. В 1938 году была образована Вологодская область. В 1939 году фактически закрыли Иоанновскую, Прокопиевскую и Стефановскую церкви. Формальное решение о закрытии принял Вологодский облисполком в 1940 году.
Последним священником в Иоанновском кафедральном соборе стал протоиерей о. Стефан Попов. Видимо, в 1940 году он успел провести несколько служб.
Власть делала последний рывок, чтобы окончательно дожать православную церковь, сломить ее дух. Вот что об этом говорил епископ Герман (Рященцев), проведший все советское время в лагерях и ссылках: «Под покровом видимой вокруг борьбы смертоносной, преступлений и страданий совершается дело Божие, ....происходит очищение святынь, их очищение через огонь жестоких испытаний и поверок...».
А впереди была война. Жестокие испытания и огонь теперь уже стали нужны для всего народа, чтобы очиститься. Очиститься от скверны безбожия и отступничества от Святой Веры отцов.
Сегодня мы снова говорим о возрождении религиозной жизни, о возвращении к своим истокам и святыням. Это невозможно без молитв, без очищения, без обращения к своим святым. Покровители города и устюжан не только святые Прокопий, Иоанн и Стефан, но и новомученики и исповедники Устюжской земли: Святители Алексий, Николай и Питирим.
Наверное, поэтому нужно и важно ставить вопрос о местной канонизации, чтобы с открытым сердцем просить их: «Священномученики Алексий, Николай и Питирим, помогайте нам в бедах наших».
