Александра Кульчинского назначили советником главы администрации Вологодской области по делам религии в начале 90-х годов. В то время он был единственным в России православным священником, состоявшим при исполнительной власти.

– На это надо было решиться, – рассказывает о своем назначении отец Александр, – ведь в администрации работали по преимуществу бывшие коммунисты, и отношение ко мне в основном было негативное. Например, готовились мы к визиту Патриарха. Губернатор Николай Михайлович Подгорнов дает мне задание, я прихожу к человеку, от которого зависит решение части вопроса, а он мне говорит: «Подгорнов тебе сказал – пускай сам и делает». Вот моя ситуация как священника. Что я должен был делать? Идти к Подгорнову и жаловаться?

– Вам для чего нужна была должность в администрации?

– Я старался исполнить свой долг – сохранить православие на Вологодчине. Это не значит, что я выступал за притеснение каких-либо вероисповеданий, наоборот, я всегда старался лояльно относиться к остальным. Конечно, не со всеми получалось найти общий язык. Помню, в 1993 году меня прокляло «Белое братство». Они требовали, чтобы их зарегистрировали в области и дали площадку для выступлений. Я деликатно намекнул, что об этом не может быть речи, потому что у нас есть свои храмы. А вы посмотрите, сколько сейчас расплодилось разного рода сектантов! И не знаем, что с этим делать.

– А нужно ли с ними что-то делать?

– Нет. Самим себе и нашим детям нужно прививать любовь к своей родине, к своему краю, а прививая эту любовь, мы будем касаться и вопросов религии. Конечно, веру, как и любые другие чувства, нельзя навязать. Но, говоря о Конституции России, надо принимать во внимание, что исторически, искони на Руси существовало православие. Например, на вологодской земле – более 120 святых!

Очень многое зависит от головы в прямом и переносном смысле. Если бы не Подгорнов, у нас, может быть, был бы Прилуцкий монастырь, но с такими же муками, как и Кирилло-Белозерский.

– Но верить в Бога можно по-разному, а соблюдать жесткие правила и многочисленные посты, которые существуют в православии, очень сложно...

– Да, вера без дел мертва. Но православная вера отличается тем, что мы не боготворим человека. Нет человека, который бы жил и не согрешил. Нужно постоянно стремиться к очищению – в этом цель и смысл жизни верующего православного человека. Я, например, тоже не все посты соблюдаю.

– ?

– Это просто невозможно! Например, я пришел к вам в гости, вы от всей души готовили, ждали меня, и я вдруг начинаю капризничать: это я не буду, это мне не давай. Как вы отреагируете на это? Конечно, настроение у вас сразу скиснет. Другое дело, как я потом буду отвечать за себя, может быть, наложу усиленный пост.

Если вы прочтете книгу правил, в которой говорится, как должен себя вести православный священнослужитель и мирянин, как должен относиться к Церкви, к близким людям, вы скажете: «Господи, да моей ноги не должно быть в храме». Но мы должны иметь прежде всего внутреннее стремление к исполнению этих требований и заповедей.

Например, в начале 90-х на волне так называемой «демократии» люди потянулись к православной вере. И сейчас больше бы людей ходило в храмы, проявляло внутреннюю и внешнюю веру, если бы не наше злословие. Меня очень часто спрашивают: «Как вы, отец Александр, относитесь к тому, что этот чиновник пришел в храм? Он же – бывший коммунист!» А мне зачем на чиновников этих смотреть? Вы возьмите апостолов Петра и Павла. Чем занимался Павел до того, как принял христианство? Он гнал и убивал христиан. Апостол Петр трижды отказался от Христа. Сейчас же мы их почитаем.

Наша беда и наша боль в том, что мы склонны видеть в окружающих только плохое, а в себе – только хорошее. Это касается не только веры. В жизни таких примеров много.

– В администрации вы проработали недолго?

Помимо работы в администрации, я возглавлял приход на Первомайской и ответственности с себя как со священника все это время не снимал. Поэтому, когда я почувствовал, что в администрации увеличивается объем работы, мне пришлось выбирать, и в 1993 году я ушел. Все-таки все эти администрации, правительства при всем уважении к людям, которые там работают, наполнены возней, нельзя сказать закулисной – это не театр. Все пытаются ухватиться за кресла, должности, все это было мне не по душе.

– Ваши предки тоже были священниками?

– Да, я священник в пятом поколении. Недавно мои братья разбирали церковные награды деда и заметили такую особенность – на одних наградах его фамилия написана как Кульчинский, на других – Кульчицкий. А после того как подняли архивные документы, мы полагаем, что наш род уходит корнями к святителю Иннокентию, епископу Иркутскому, который происходил из дворянского рода Кульчицких.

– Чем занимаетесь сейчас?

– Почти девять лет я руководил православным молодежным центром, который организовал в 1992 году. Меня тогда такой хорошей «болезнью» «заразили» немцы. Вместе с молодежью на добровольных началах мы делали благотворительные спектакли для детей-сирот и детей из детских домов, собирали одежду нуждающимся. То есть занимались социальным служением. Помимо этого, мы ездили по святым местам, хотя называли их историческими.

Взять, например, Кирилло-Белозерский монастырь – это место историческое, но в то же время святое, и об этом нельзя забывать. Ведь весь советский период – это попытки отделить историю от Церкви. В 1918 году был принят декрет, отделивший государство от Церкви, Церковь – от школы. Но это – одно. А историю как разделить? Никак. И делать из Пушкина и Лермонтова атеистов – это величайшая глупость. Если уж Ленин был крещеный, а Сталин закончил семинарию...

Поэтому при создании этого центра я для себя ставил целью приближение к Церкви той части молодежи, которая тянется, но не решается сделать первый шаг. И молодежь через светские мероприятия узнавала о православии. Например, Новый год у нас всегда попадает на пост, и мы старались готовить на этот праздник постные блюда.

Основное, чем я всю свою жизнь занимался, – это служение Богу, Церкви начиная с 1975 года, когда я поступил в семинарию, и до сего дня. Читаю курс лекций в духовном училище, член Епархиального совета, заштатный клирик Вологодской епархии.

– Почему заштатный?

– После аварии, которая случилась в 1999 году, я нахожусь на инвалидности. В штат сейчас я не прошусь, потому что протез очень тяжелый. На Пятидесятницу сходил в церковь – все нормально. Несколько дней назад было заседание Епархиального совета, так я на три ступеньки спустился вниз – и все: нога левая не идет. Но надеюсь, что после того как я сделаю себе нормальный протез, Церкви я еще пригожусь.

– Много надо денег хотя бы на хороший протез?

– 1000 - 1200 долларов.

– А епархия помочь не может? Депутаты?

– В Церкви нет такой возможности оказывать помощь, которая требуется мне на лечение или хотя бы на протез. Вы зайдите в любой храм и спросите, у кого какая зарплата, – вам все станет ясно. Священник получает две – две с половиной тысячи рублей. Ведь Церковь сегодня является насосом, который перекачивает деньги из кармана пенсионеров в карман государства, потому что мы налоги платим – с каждого пожертвования прихожан, даже с пасхальных куличей и яиц!

А за помощью к депутатам обращаться я не буду.

– Почему?

– Меня наши народные депутаты в прямом смысле слова обдурили. После аварии у меня была еще полностью стопа, хотя пальцы уже ампутировали. Оставалась надежда спасти ногу, и я договорился с друзьями из Германии, чтобы провести там курс лечения. Они согласились, прислали вызов, были готовы документы. Нужно было найти 1000 долларов на проезд: неудобно было сообщать немецкой стороне, что мне и ехать не на что. При своей пенсии в 724 рубля позволить себе дорогостоящую поездку я не мог. Тогда в начале декабря я и обратился за помощью к депутатам. Мне сказали, что проблем не будет, но 27 декабря сообщили обратное: извините, у нас нет возможности. А у меня со 2 января по 1 февраля – срок пребывания в Германии. Перед праздниками денег я уже не смог найти и остался у разбитого корыта...

Я не знаю, не врач, но я очень благодарен тому врачу, который спас мою ногу, и «благодарен» тому медику, городскому депутату, заведующему поликлиникой, который прозевал мою ногу. Каждый имеет право на ошибку, но делать такую ошибку, когда можно было через дорогу пригласить специалиста, сосудистого хирурга, чтобы он посмотрел...

– Александр Сергеевич, а вы о чем-нибудь мечтаете?

– Чтобы у всех было хорошее здоровье и чтобы не забывали о Боге.