К вечеру 9 декабря в городе намело столько снега, что машины с трудом пробивались по нечищенным улицам. В начале седьмого раздался звонок знакомой: «Валя, батюшка умирает. Мы уже попрощались с ним...». Бежим к машине, пробиваемся сквозь снежные заносы, пробки... Едем молча с одной мыслью: «Успеть бы!» Слава Богу! Успели! Вот он, такой родной, такой близкий, такой дорогой человек. Узнаёт. Говорит с трудом, речь уже часто бессвязна, малопонятна, но чётко звучит: «Грехов много-много... Во оставление грехов и в жизнь вечную». Видно, что ему тяжело даются слова. Он обращается ко всем нам, пришедшим к нему в эти последние часы. И как наказ мы воспринимаем всё, что он сейчас говорит: «Во оставление грехов и в жизнь вечную»
Отец Андрей Пылев на епархиальном собрании
Батюшка не жалуется на боль – он всегда был терпеливым. Для каждого из нас он находит силы. Увидев моего сына, склонившегося к нему, пытается улыбнуться, выдыхает: «Хорошо...» (Понимаем – хорошо, что пришел сейчас, ведь уже так давно не был в храме). Умирающий, он пытается утешить нас, растерянных, плачущих, маловерных...
«Во оставление грехов и в жизнь вечную» – так он старался жить сам, и умирал настоящим христианином, «Троицу во Единстве православно даже до последнего своего издыхания исповеда».
Батюшка обладал даром утешения. Принесли на крещение новорожденную. Врачи говорят: долго не проживет, недоношенной родилась, больная, внешне уродливая. А батюшка: «Посмотрите, какие глаза у вашей девочки! Да она умненькая, здоровенькая у вас вырастет. Вы только причащать не ленитесь её приносить и, самое главное, – сами-то, сами чаще исповедуйтесь и причащайтесь». Много лет это семейство к нам в храм ходило. Девочка и на самом деле здоровенькая и умненькая росла...
Виталик часто болеет, его мама Марина очень печалится. А батюшка утешает: «Он у вас жизнелюбец. Вы веруйте, Господь всё управит!». Летом этого года встретили в Покровском этого жизнелюбца. Ему уже 14 лет, алтарничает в одном из храмов и, конечно, даже не помнит, что когда-то часто болел и мама боялась за его жизнь. Слава Богу!
Отец Андрей для нас всегда был в «зоне доступа». Как-то зимой семья моей дочери с тремя малышами отправилась на машине домой. Машина сломалась. Мороз – 30 градусов. Что делать? Позвонила всем знакомым с машинами – никто ехать не может. Таксисты не хотят рисковать в такой мороз. Звоню батюшке, объясняю, в чем дело.
– Да вы не беспокойтесь... Где они? Мы сейчас с Ваней за ними съездим.
И часа через 2-3 мои путешественники были дома. Машину, как бодливую козу, притянули на канате, а дети сидели в машине у батюшки (он еще и термос с горячим чаем для них прихватил).
В доме у батюшки постоянно жил кто-то из посторонних. Да их и «посторонними»-то язык не поворачивается назвать. Все они для него родными были и остались. Не день, не неделю – годами жили. Легко ли ему было это?
К батюшке за советом, просьбой – в любое время. Никогда за более чем десять лет нашего знакомства я не слышала от него, что ему некогда, что он не может. Всегда выслушает, утешит, разъяснит, если надо – и накажет. Но всегда так, что даже рада будешь, что наказали и этим дело кончилось. Он очень заботливым был. При всей занятости находил время посещать нас, своих чад-«чуд» – в больницах. Кто бы из нас ни болел – ко всем он приезжал.
Никогда никого от себя не гнал. В храме собрались разные люди, за эти годы кого только не перебывало! Просились работать, и он оставлял. И освободившиеся из мест заключения, и страдающие от алкоголизма, и находящиеся на грани нервного срыва, и брошенные детьми старики, и многие другие – все нашли в батюшке родного человека, и каждый для него стал родным. Кто-то, конечно, уходил. Но сам. А батюшка продолжал молиться за них. И учил нас терпеть друг друга.
Весёлым был! Многие из нас батюшкины выражения запоминали и потом пытались блеснуть не своим красноречием. Но так, как у него – не получалось.
Уважительно относился к людям. Ко всем на «Вы» – и к пожилым, и к молодым. На «ты» называл редко. Например, когда было очень тяжело. И это «ты» звучало тогда как особое отцовское доверие, как поддержка, почти как награда.
Никогда не видела, чтобы отец Андрей наспех крестился, кланялся «как попало», «вычитывал» молитвы – нет. Всегда спокойно, серьезно, вдумчиво. Лет 12 назад читал молитву в конце 6-го часа. Я как-то бодренько ее «оттарабанила», читая часы на клиросе. А батюшка вышел из алтаря и объяснил мне, почему так нельзя. С тех пор я стараюсь читать ее особо четко и внятно.
Помогал материально. Одной женщине негде было жить. На время она сняла комнату в общежитии. И батюшка оплачивал ее жилье, пока у неё всё не устроилось.
Помнил всех, кто исповедовался и причащался в нашем храме. Можно было не называть имя перед причастием – и так всех знал. Мои родители, Царство им Небесное, радовались бывать на службах: «А батюшка-то нас узнал! Спрашивал, как здоровье, надолго ли приехали».
На исповедь к нему приходили из других храмов, приезжали из других городов. И каждому хватало тепла его души, его внимания и заботы.
Очень любил свою семью. Матушку. Как-то раз подвозил меня домой. На заднем сидении машины – четыре соломенных шляпки. Для матушки, Маши, Тани и Аси. Когда дочь вышла замуж, говорил: «Вот всё у нее хорошо. Слава Богу! И муж хороший, и семья у него добрая и приветливая. А утром встанешь и ждешь, что вот Маша выйдет... а потом вспомнишь – нет её, живет в другом месте. И понимаешь – надо привыкать. Теперь самое главное – не терять с ними духовной связи».
Батюшка благословлял часто причащаться. Исповедуешься, он прочитает молитву и так кротко, ласково улыбнется: «Причащайтесь во спасение»
Последний раз я исповедовалась у отца Андрея где-то в сентябре. После исповеди посетовала: болею. А он, зная наверняка, что дни его жизни уже сочтены, сказал: «За всё Богу слава»
Превозмогая слабость, страшную боль, он служил. В последний раз – на Покров Пресвятой Богородицы..
Можно много еще вспоминать: каким он был, наш отец Андрей. Каждый из нас хранит в своем сердце и памяти то сокровенное, что связывало с этим удивительным человеком. Теперь, бывая в Покровском, мы несем на могилку батюшки не только цветы, но и свое «Простите».
