XIX век не оставил в истории Ферапонтова монастыря обширных биографических сведений. Основной причиной этого было упразднение монастыря в 1798 году – в год его 400-летнего юбилея. Так своеобразно была отмечена знаменательная дата одного из самых древних северных монастырей.
Внешним поводом для его закрытия послужил упомянутый указ «О штатных и заштатных монастырях», изданный Екатериной II в 1764 году. В число упраздненных Ферапонтов монастырь тогда не попал, но его включили в списки последним, сотым номером по третьему классу, самому низкому. И, когда в Святейший Синод поступило прошение о внесении в штат заштатного Спасо-Преображенского монастыря в Пензе, посчитали возможным удовлетворить желание жителей Пензы за счет закрытия Ферапонтова монастыря.
Незадолго до этого ферапонтовский игумен Феофилакт с братией провели значительные ремонтные работы в храмах и палатах. Не хватило средств только на церковь преподобного Мартиниана, и игумен через митрополита Новгородского и Петербургского Гавриила обратился в Синод за разрешением начать сбор пожертвований для завершения ремонтных работ. Но ответ Священного Синода был столь неожиданным, сколь и категоричным. Он извещал об упразднении монастыря. Братия не ожидала такой развязки. Игумена перевели в один монастырь, монахов – в другие. Земли, угодья и строения, кроме церквей, перешли в казенное ведомство. При звоне колоколов монахи со слезами покидали свою обитель.
Начался приходский период в жизни Ферапонтова монастыря, который длился в течение всего XIX века. Первым священником (на очень краткое время) был отец Сергий Петров – настоятель соседней с монастырем иткло-бобровской церкви, вторым – Петр Андреевич Ферапонтов (1799 – 1808), затем его сын, Василий Петрович (1808 – 1831) и, наконец, отец и сын Разумовские.
В архиве Кирилло-Белозерского музея хранится обширный фонд документов XIX века по ферапонтовскому приходу, где имена священников Разумовских повторяются в различной переписке чаще других, но биографических сведений о них не содержится.
Арсений Иванович Разумовский родился в 1800 году, учился в Новгородской духовной семинарии, с 1831 года в течение 35 лет священствовал в упраздненном Ферапонтовом монастыре – вот в основном и все, что известно. При отце Арсении многое делалось для сохранения храмов от разрушения, что в условиях сельского прихода было непросто. Так, проведены крупные ремонтные работы в Трапезной палате, которая стала вместе с церковью Благовещения обширным теплым храмом (1851 – 1853 годы); еще раньше, в 1836 – 1838 годах, расширена летняя церковь преподобного Мартиниана за счет перестройки притвора в трапезу; монастырь обнесли каменной оградой. Стараниями отца Арсения приход дважды получал разрешения на сбор пожертвований для проведения ремонтных работ.
В конце своей служебной деятельности Арсений Иванович Разумовский составил описание церковного имущества упраздненного Ферапонтова монастыря, в котором указывалось, что в нем еще сохранилось. В опись попала вкладная книга без начала и конца на 76 листах, записи ее начинаются 1534 годом, а заканчиваются 1650-м. Отец Арсений хранил и другие, оставшиеся от вывезенного архива документы, в их числе некоторые описи, приходо-расходные книги, а также значительное число богослужебных книг монастыря. Основная часть монастырской библиотеки была вывезена Новгородской консисторией незадолго до закрытия монастыря, но кое-что осталось – то, что необходимо было приходу. Не были вывезены и святыни монастыря: холщовый подризник преподобного Мартиниана, его посох, монастырский синодик, рукописные жития преподобных Ферапонта и Мартиниана с описанием чудес, происходивших у раки преподобного. К слову, жития преподобных впервые полностью изданы только в наше время.
С середины XIX века в Ферапонтове стали появляться путешественники, составлявшие описания храмов, хозяйства, окрестностей. В них содержались рассказы о достопримечательностях, монашеском быте, излагалась монастырская история. Некоторых интересовало в особенности то обстоятельство, что Ферапонтов монастырь оказался местом ссылки патриарха Никона. Среди авторов, опубликовавших свои описания, мы находим архимандритов Варлаама и Макария (Миролюбова), графа П.С. Шереметева, профессора истории русской словесности С.П. Шевырева, церковного писателя А.Н. Муравьева. Свои описания они составляли на основе тех материалов, которые предоставлял им отец Арсений Разумовский. Он щедро делился своими знаниями по истории монастыря, передавал устные монастырские предания, в том числе некоторые подробности о пребывании здесь патриарха Никона.
Преемником отца Арсения стал его сын, Павел Разумовский, прослуживший священником ферапонтовского прихода также свыше 30 лет. Отец Павел, как и его родитель, помогал делу составления истории Ферапонтова монастыря. Его услугами воспользовался историк И.И. Бриллиантов, составивший фундаментальный труд об обители. В предоставленных отцом Павлом Разумовским документах содержались интереснейшие сведения о грамотах, данных монастырю в XV и XVI веках царями Иоанном Грозным, Михаилом Феодоровичем, о льготах монастырю и монастырским крестьянам.
В 1898 году при участии Павла Разумовского в монастыре проходили большие торжества в честь 500-летия его основания. К этому событию была поновлена церковь преподобного Мартиниана, где отец Павел отслужил всенощную накануне 27 мая, дня памяти преподобного Ферапонта. На праздник собралась вся округа. Утреннее богослужение совершалось в двух храмах – преподобного Ферапонта на Святых вратах и в соборе Рождества Богородицы. По описаниям, трогательна была встреча двух крестных ходов – соседнего Ильинского прихода Цыпинского погоста и Ферапонтовского. Полутысячелетний юбилей монастыря привлек внимание общественности к его судьбе. Вскоре были начаты хлопоты по возобновлению в нем монашеской жизни.
Среди материалов, попавших в документы Новгородской консистории, есть интереснейшее дело, начавшееся рапортом священника Арсения Разумовского в 1861 году. Дело «Об освидетельствовании в Ферапонтовом монастыре древней иконы великомученика Никиты» не имеет конца. Неизвестно, каково было по нему заключение. Речь идет о совершившемся в Ферапонтове чуде исцеления трех бесноватых женщин от старой иконы, которую нашли по указанию одной из одержимых. Обстоятельства этого необычайного события подробно описаны в рапорте отца Арсения Разумовского, ставшего не только свидетелем, но и участником происшедшего.
Крестьянка Фекла Васильева из деревни Максимовской Кадниковского уезда Вологодской губернии, будучи одержима припадками, пришла в Ферапонтов монастырь с другими двумя крестьянками – Татьяной Матвеевой из той же деревни и Улитой Дмитриевой из деревни Беловской. Отстояв утреню, Фекла стала просить отслужить молебен. Полагая, что она желает отслужить молебен преподобному Мартиниану, ей предложили подождать, но она отвечала, что желает служить молебен не преподобному Мартиниану, а великомученику Никите, и просила отыскать образ его между старыми иконами. По видению, которое было Фекле Васильевой, икона должна была находиться в той церкви, где менее всего служат. Пока искали икону, крестьянки лежали на паперти, жестоко страдая и крича.
Когда старые, почерневшие иконы подносили к ним, Фекла кричала: «Не та, этой не боюсь». Проискав несколько часов и видя их мучения, отец Арсений решил начать служить водосвятный молебен в Надвратных церквах великомученику Никите и велел туда привести болящих. Но это оказалось нелегко: Феклу едва могли удержать четыре человека, остальных вели по двое человек. Когда начали петь «Еже радуйся ангелом приемшая», Фекла закричала: «Никита в стопке на паперти!» Отец Арсений остановил молебен и принес все иконы с паперти в церковь, Фекла при этом кричала «Погибли!»
«Рассматривая тщательнее прежнего, – продолжает свой рапорт Арсений Разумовский, – я нашел почти совершенно полинявшую и только местами сохранившуюся живопись, и когда икону решился поднести к ним, то со всеми ими сделались такие мучения, что по три и четыре человека едва их могли держать. Окончив молебен и окропя святой водой, поднесли мы к Фекле святую икону для прикладу – страдания ее еще более усилились, когда же святая икона была приложена к устам и сердцу и болящая испила святой воды, страдания утихли и она, полежав с четверть часа, очнулась и уже не чувствовала никакой болезни и едва верила, что все это с нею было. Так поступлено было и с прочими, и они успокоились на это время».
Еще два дня совершались молебны, пока все признаки болезни не прошли у женщин. После исцеления Арсений Разумовский расспросил исцеленную Феклу о видении, бывшем ей год назад на первой неделе Великого поста. Фекла увидела себя идущей в какую-то неизвестную ей церковь по лестнице и странницу-старушку, которая велела идти в Ферапонтов монастырь, взяв с собой других болящих, «коих среди вас много», и сказала, что искать надо среди старых икон образ великомученика Никиты и ему служить молебен. На вопрос священника, почему она не сразу исполнила сказанное, отвечала, что, как только вздумает идти, тотчас делается больна.
В своем рапорте отец Арсений сообщал также, что после этого случая число богомольцев в монастыре увеличилось и что многие страждущие получали исцеление. В заключение он запрашивал, продолжать ли служить молебны или прекратить гласность – как благословит священноначалие. Архимандрит Кирилло-Белозерского монастыря Феофан и благочинный Варсонофий Подобедов провели дознание о чудотворной иконе и подтвердили происшедшее, но писали в своем рапорте, что сама «икона совершенно облупилась, что осталась только доска, на которой было изображение, но какого святого – неизвестно».
Дальнейшая судьба чудотворной иконы не запечатлелась в бумагах Новгородской консистории. Не осталось о ней и устного предания.
