Квартира Александры Александровны Хромовой

ВОСПОМИНАНИЯ, ДОКУМЕНТЫ, ИССЛЕДОВАНИЯ

«Впервые я встретился с Николаем Рубцовым у поэта Виктора Коротаева, который жил тогда у кинотеатра «Радуга» в г. Череповце с братом и замечательной, приветливой матерью. Когда я вошел, то увидел такую картину: за накрытым столом в зале сидели Виктор Коротаев и Коля Рубцов, у которого в руках была гармошка. Увидев меня, мать Виктора Коротаева вышла из кухни и, радостно улыбаясь, пригласила к столу. Она хорошо знала меня, так как я часто приходил к ним в гости».
Ганичев, М. М. Воспоминания о Николае Рубцове / М. М. Ганичев // Рубцовский сборник : материалы научной конференции, [27-28 апреля 2006 г., посвященной 70-летию со дня рождения поэта] / [редактор-составитель: А. Е. Новиков]. – Череповец, 2008. – Вып. 1. – С. 132–142.
Читать полный текст

«Мне повезло: мы сошлись быстро и оставшиеся его годы жили широко и дружно. Не скованные никакими цепями – ни семейными, ни бытовыми – могли легко подняться и покатить либо по грибы, либо на рыбалку. А еще он любил прийти ночью и предложить:
– Поедем к твоей маме...
Она тогда жила в Череповце, куда ходил пригородный поезд в три часа ночи. Я понимал его, не помнившего, – по существу, не знавшего, – что такое прикосновение материнской ладони к твоим волосам, плечу, щеке...
Мы объявляемся на пороге – и вот уже нас кормят горячим куриным бульоном, жарят котлеты и предлагают отведать вчерашних пирогов. Рубцов тает от переполняющего чувства благодарности и с горечью спрашивает:
– Александра Александровна, ну почему жены-то не могут вот так?
– Могут, Коля, да не хотят. Постарше будут – тогда поймут.
Но такие ответы его не устраивают...
– Пока они поймут, я уже, может, помру...
– Ну, что ты, Коля, что ты!
Матери хочется перед работой еще часок соснуть и она предлагает:
– Давайте укладываться, ребята. Ведь, наверняка, всю ночь не спали.
Это точно. Ночной пригородный поезд ходит всегда пустым. Редкий полуночник войдет в вагон и через остановку-две выйдет. И опять мы одни, и можно хохотать и резвиться, сколько влезет. Благо проводница спокойная и сама не прочь покемарить в собственном купе.
А Рубцов уже вошел во вкус и сыплет историю за историей, экспромт за экспромтом: на это был он большой мастак. Мы долго не можем угомониться. И матери приходится на нас прикрикнуть: «Спать!» И, переваливаясь через него, я плюхаюсь на широкий диван, который уже постелен для нас. Рубцов бурчит:
– Ну, медведь!
Предлагаю продолжить нашу ночную дорожную игру:
– Срифмуй со словом «балдеть».
– Тогда не мешай.
Он молчит несколько минут, потом читает:

«Кто-то в верности партии клялся,
Кто-то резался с визгом в лото,
И стремительно в ночь удалялся
Алкоголик, укравший пальто,
В это время заснул Коротаев,
Как в берлогу залегший медведь,
Потому что у строгих хозяев
До утра не позволят... балдеть».

Какой уж тут сон! Мы, повизгивая, хохочем, пока мать снова не выходит из соседней комнаты и не взывает к нашему благоразумию.
Когда она возвращается с работы, мы идем втроем гулять, и Рубцов – больше, конечно, для матери, чем для меня, – без конца рассказывает, как он служил на флоте, жил в детдоме, первый раз влюбился. И я понимаю: он с ней говорит так, как наверно, говорил бы со своей матерью; и когда слышу речи о том, что Рубцов ни перед кем не раскрывался до конца, – всегда вспоминаю эти прогулки...»
Коротаев, В. «Гиря дошла до полу…» / В. Коротаев // Воспоминания о Николае Рубцове : [сборник / составитель и автор предисловия В. Коротаев]. – Вологда, 1994. – С. 389–406.
Читать полный текст

Из стихов Николая Рубцова

ВИКТОРУ КОРОТАЕВУ

Кто-то в верности партии клялся,
Кто-то резался с визгом в лото,
И стремительно в ночь удалялся
Алкоголик, укравший пальто.

В это время заснул Коротаев,
Как залегший в берлогу медведь,
Потому что у строгих хозяев
До утра не позволят... балдеть.

<1969>