Наша газета не раз рассказывала о революционерах, местом ссылки которых в конце XIX и начале XX века становился Грязовец. И вот новое имя – Ферапонт Иванович Внтязев-Седенко. Среди его знакомых и друзей были М. И. Ульянова, В. В. Воровский (в Вологде), В. Фигнер, В. Д. Бонч-Бруевич, Н. А. Рубакин, Г. А. Лопатин и многие другие ученые и революционеры. Он никогда не имел семьи, но всегда был окружен друзьями, коллегами, единомышленниками.
«Я уже 9 лет как ношу студенческую фуражку. А распределяются эти годы так: два года Вологодской губернии, три года Сибири, два года тюрем и этапов, наконец, остальные два года – скитания, бродяжничество, университет». Так писал в мае 1915 года редактору известного столичного журнала «Голос минувшего» В. И. Семевскому молодой историк и библиограф Ферапонт Седенко, недавно вернувшийся из Вологодской ссылки в Петроград. Именно в то время в этом и других журналах стали появляться его серьезные научные статьи, подписанные псевдонимом «Петр Витязев», заменившем в дальнейшем настоящую фамилию.
А двумя с половиной годами раньше, 11 октября 1912 года грязовецкий уездный полицейский исправник Прокишев докладывал начальнику губернского жандармского управления о том, что «сего дня прибыл этапным порядком под гласный надзор полиции в город Грязовец сын вольного штурмана Ферапонт Иванов Седенко». Чудно! – удивлялся полицейский чин сухопутного города сословной принадлежности нового поднадзорного. – Не «дворянин», не «мещанин». Невдомек ему было, что много лет назад отец ссыльного студента кондуктор корпуса штурманов Черноморского флота Иван Седенко при увольнении со службы со званием вольного штурмана получил право селиться в любом городе и проходить невозбранно через любую заставу. И еще было невдомек исправнику, что «сыну вольного штурмана» предстояло самому стать вольным штурманом в другом великом море – книжном...
Вдогонку первой реляции на стол жандармского полковника легла вторая, где говорилось между прочим, что вновь прибывшему поднадзорному 26 лет, родился он в г. Аккермане Бессарабской губернии (ныне город Белгород-Днестровский), учился в Санкт-Петербургском Императорском Университете, средства к существованию добывал преподаванием уроков.
Полковнику Конисскому живо вспомнился долговязый молодой человек. Ведь в жандармском управлении он по обыкновению допросил его, постаравшись придать разговору характер непринужденной беседы, чтобы тем вернее узнать, чем дышит его собеседник, что можно ожидать от него в дальнейшем. По окончании допроса записал: «...Студент... Юрист... Предполагал сдать Экзамен. Болен... Надеется на уроки – черчение. Желает большой город... (А пошлем-ка его в Грязовец, – подумал полковник)... Видимо, истомлен уже постоянными высылками и т.п. С характером, держит себя с достоинством, но очень корректен... Обвиняет товарища, что подвел, указав, что заметка в записной книжке списана у него. Говорит, что будь он на его месте – никогда бы на подвел другого…»
Поняв, что достойного и корректного молодого человека склонить к осведомительству вряд ли удастся, полковник предоставил его собственной судьбе. Последний этап был коротким. И Вот Ферапонт Седенко – в Грязовце.
Полгода жизни в этом городе были в какой-то мере переломными в его жизни. Позади – напряженная политическая деятельность. Поступив в 1906 году в Новороссийский университет в Одессе, уже в начале 1907 года за активное участие в революционных событиях Ферапонт Седенко был арестован и выслан на три года в Тобольскую губернию. Осенью 1910 года поступил в Петербургский университет, учился на юридическом факультете.
Вскоре в высших учебных заведениях северной столицы начинаются волнения: сначала в связи со смертью Л. Н. Толстого, затем демонстрации протеста против избиения политзаключенных в каторжных тюрьмах Вологды и Зерентуя, в защиту студенческих прав... Арест, заключение в «Крестах», высылка на родину – в Аккерман. А вскоре бессарабский губернатор пишет ректору университета: «...Названный Ферапонт Седенко, как оказалось по собранным сведениям, поведения и нравственных качеств хороших, но в политическом отношении неблагонадежен». Рядом с Аккерманом – Одесса, где вновь укрепляются революционные организации. И вот – третий арест и ссылка на три года за принадлежность к Одесской группе партии социалистов-революционеров.
А в Грязовце Седенко потянуло к литературной и научной работе. Зрели планы статей о русских писателях, общественных деятелях. Но сначала надо было подумать о хлебе насущном. Найти уроки в уездном городе было сложно, пособия на жизнь не хватало. Отца давно не было в живых, мать-старушка жила в Аккермане... Поэтому самым настоятельным делом стала организация тайной кассы взаимопомощи ссыльных Грязовца, материально нуждающихся. Седенко был деятельным ее участником.
Вскоре Седенко напишет прославленному русскому ученому библиографу и писателю Николаю Александровичу Рубакину: «Попав в ссылку, я решил использовать это время исключительно для литературной работы. Но в Грязовце возможностей для нее было немного, надо было добиться перевода в Вологду: там библиотеки, там издаются газеты, там, наконец, работает недавно созданное Общество изучения Северного края. Предлога для перевода выдумывать нe надо было: расшатанное этапами и ссылками здоровье. После настойчивых прошений в марте 1913 года удалось добиться разрешения приехать в Вологду сначала на неделю, затем – до окончания лечения, и, наконец, до окончания срока ссылки. Грязовецкий же исправник, получив запрос о поведении Седенко, подтвердил, что тот «за время ссылки в Грязовце не судился, в самовольных отлучках не находился». (О существовании тайной кассы жандармское управление знало не от исправника, а от секретного агента, которые вербовались им в каждом месте ссылки).
...Одна за другой публикуются в вологодских газетах статьи Седенко-Витязева о творчестве М. Е. Салтыкова-Щедрина, В. Г. Короленко, Н. К. Михайловского, А. П. Чехова... Особенно интересует молодого автора личность и научное наследие Петра Лавровича Лаврова, ученого и революционера, отбывавшего вологодскую ссылку почти полувеком раньше. Именно Лаврову посвящены статьи Петра Витязева, появившиеся в столичной печати в 1915 году. И одновременно статья недавнего ссыльного под названием «Ссылка П. Л. Лаврова в Вологодской губернии и его занятия антропологией» появляется во втором выпуске «Известий Вологодского Общества Изучения Северного Края».
* * *
В 1917 году вместе с Верой Фигнер Витязев создает Музей Революции, входит в его Совет. В 1918–1926 возглавляет в Петрограде кооперативное издательство «Колос», выпускающее литературу по философии, истории литературы и революционного движения, серии «Библиотека исторических романов», «Библиотека художественной литературы», «Биографическая библиотека» (всего свыше ста названий книг).
Витязев планирует новые издания, собирает научный материал для них. Уже к 1930 году его архив по П. Л. Лаврову состоял более чем из пяти тысяч карточек. Пополнялись и другие разделы картотеки ученого. Но жить и работать становилось все труднее. Круг доступных тем сужается, особенно после печально знаменитого письма Сталина в редакцию «Пролетарской революции». Затем начинается шельмование народников и народничества, историей которого и занимался Витязев. Приходит конец частным и кооперативным издательствам. Да и собственное эсеровское прошлое Витязева никогда не будет ему забыто. С конца 20-х годов – ссылка на Север, запрещение жить в столицах, новые скитания.
Из справки о Витязеве, составленной и опубликованной исследователем судеб репрессированных молодым историком Дмитрием Юрасовым: «Арестован в 1937 году, осужден к 10 годам ИТЛ, умер в заключении, реабилитирован посмертно». Датой смерти считается 6 октября 1938 года.
Документы о герое этих заметок вскоре займут место в экспозиции вологодского Дома-музея М. И. Ульяновой по истории политической ссылки. Узнав об этом, московский книговед и историк, немало сделавший для возвращения имени Витязева из забвения, А. В. Ратнер писал автору этих строк: «Очень рад, что П. Витязеву-Седенко найдется место в новой экспозиции Вашего музея. Он принадлежал к тем деятельным и широко мыслящим личностям, которых так недостает в наше время».
Л. ПАНОВ, старший научный сотрудник Дома-музея М. И. Ульяновой.
Источник:
Панов Л. Вольного штурмана сын / Л. Панов // Сельская правда. – 1990. – 16 января.