1900 год. Мрачная одиночка харьковской тюрьмы. Койка, привинченная к стене с6утра и до 6 вечера. Табурет и столик, тоже привинченные. Высоко, у самого потолка, маленькое окно, в которое виден кусочек неба. И тишина, жуткая тишина.
И вдруг ритмичный стук, раздавшийся за стеной... Вызывали «Сороку»... «Сорока» – это Зеликсон-Бобровская. Для поддержания друг с другом хоть какой- то связи заключенные в тюрьме перестукивались. В целях конспирации каждому присваивалась кличка...
В харьковскую тюрьму Цецилия Самойловна попала осенью 1900 года за организацию и участие в первомайской демонстрации. Было ей тогда 24 года.
Родилась она в захолустном городке Велиже Витебской губернии в сентябре 1876г. в семье мелкого конторского служащего. В революционной работе начала принимать участие с 18 лет.
С 1902 г. она – агент «Искры», профессиональная революционерка. В качестве агента газеты работала в Костроме. Ярославле, Твери, Петербурге и других городах. Пренебрегая опасностью быть вновь арестованной, она регулярно снабжала номерами «Искры» фабрики н заводы вверенного ей района.
В конце 1903 г. в Женеве произошла ее первая встреча с В. И. Лениным, который говорил тогда им, молодым большевикам, о сложившейся после II съезда партии обстановке, о вставших перед ними задачах.
«Все сказанное Лениным, –вспоминала Цецилия Самойловна впоследствии, – было очень просто, попятно. Каждое слово проникало в глубину сердца, вызывая потребность немедленно, сегодня же, сейчас же отправиться в Россию, доказать местным организациям всю правоту Ленина...».
1903—1904 годы были счастливыми годами частых встреч и бесед с Лениным. В конце 1904 г. Зеликсоп- Бобровская снова в России. В Тифлисе, Баку, Москве—везде, изо дня в день, вела она кропотливую партийную работу: искала связей с полезными людьми, бегала по явкам, печатала на гектографе, проводила занятия в кружках, прятала нелегальщину.
Новый арест, летом1905 г., прервал революционную деятельность большевички. И вот – Бутырская тюрьма в Москве. Зеликсон-Бобровская уверена, что просидеть ей придется здесь долго. Но события, развернувшиеся по ту сторону тюремной решетки, позволили ей в самое ближайшее время расстаться с этой «обителью».
18 октября 1905 г. революционная Москва начала «осаду» Бутырок с требованием освободить заключенных. Вечером того же дня Цецилию Самойловну освободили.
Выйдя на свободу, она с головой ушла в работу по организации декабрьского вооруженного восстания. Вместе с рабочими Лефортовского района Москвы строила она баррикады, вместе с ними пережила горечь поражения. Встречая разочарование среди некоторых членов партии в годы реакции, сама она никогда не переставала быть деятельной, пламенно верящей в грядущую победу революции.
Шпики в те годы ходили за ней по пятам.
Летом 1908 г. – снова арест и приговор к 4-годичной ссылке в Восточпую Сибирь. Ввиду болезни сибирская ссылка была заменена 2-летней ссылкой в Вологодскую губернию. По этой же причине ей разрешили добираться к месту ссылки не по этапу, а за свой счет, при условии, что она провезет на свои деньги двух конвоиров.
В Вологде Цецилия Самойловна встретила многих своих старых товарищей: И. А. Саммера, О. А. Варенцеву, Б. П. Позерна и других. Они и в ссылке продолжали активную партийную работу: выпускали листовки, вели кружки с рабочими. Появилось желание остаться с ними в Вологде, но вологодский губернатор заявил: «У меня по губернии 3000 ссыльных, если я вас всех оставлю в Вологде, вы мне весь город испортите». На прошение Цецилии Самойловны об отсрочке ее отправки в Великий Устюг он наложил резолюцию:«Предложитьнемедленло выехать».
Устюгская ссылка делилась на три замкнутые группы: эсдеков, эсеров и крестьян-аграрников. Ей удалось установить связь со ссыльными аграрниками. Это помогло впоследствии разоблачить готовившуюся устюгским исправником провокацию. Среди ссыльных крестьян-аграрников был пущен слух о том, что все хозяйки намереныотказать ссыльным в квартирах. Заговорили о демонстрации ссыльных, о дне выступления. Тогда же во дворе полицейского управления, были спрял стражники, которые по приказу исправника долг были устроить избиение, чтобы затем получить благодарность начальства за усмирение бунта. Пришлось объяснитьаграрникам с какой целью пущен слухи и кому это выгодно. Так была сорвана эта гнусная провокация.
Из Устюга Цецилия Самойловна и рабочий Курзин смогли переправить в Москву тайную типографию местной партийной организации, т. к. организация сама не имела тогда достаточных средств для печатания каких-либо изданий. Впоследствии Устюгским шрифтом набирались номера газеты «Рабочее знамя» –органа Московского комитета партии.
В ссылке большевикам удалось наладить регулярное получение партийной печати и нелегальной литературы. С целью изъятия этой литературы у политических ссыльных полиция часто устраивала на их квартирах обыски.
В делах Вологодской губернского жандармского управления имеется протокол обыска, проведённого приставом г. Устюга квартире Зеликсон-Бобровской 28 апреля 1910 года в час ночи. При обыске были обнаружены: две брошюры «Аграрный вопрос» Каутского, «От обороны к нападению» Плеханова и 8 писем. После просмотракниг и писем устюгский исправник постановил: «Означенные в протоколе книги и письма препроводить в распоряжение г. начальника Вологодского губернского жандармского управления, а остальные письма, не имеющие никакого значения, выдать Зеликсон на руки». 18 августа 1910 года закончилась устюгская ссылка Цецилии Самойловны.
После ссылки она вернулась к партийной работе и до конца своих дней оставалась в первых рядах партии.
Источник:
Наумова О. Трудная счастливая жизнь / О. Наумова // Вологодский комсомолец. – 1976. – 15 сентября. – С. 2.