В крестьянском хозяйстве древней Руси прядение и ткачество занимали одно из самых важных мест, как производство, тесно связанное с изготовлением одежды и других предметов быта. Письменные источники изучаемого времени содержат неоднократные упоминания о процессе прядения, о веретенах, нитках1 [1 ПСРЛ, т. II, СПб., 1908, стр. 68; Повесть временных лет, ч. 1, М. – Л., l950, стр. 57] и о разных сортах ткани местного производства. Основными материалами для прядения и ткачества служили овечья шерсть («волна»), а также лен и конопля, культура и обработка которых были освоены в глубокой древности.
 
Прядение волокна, как правило, было женским трудом. Наиболее примитивная форма прядения («верчь») – сучение волокна между ладонями или на колене2 [2 Н. И. Лебедева. Очередные вопросы изучения прядения и ткачества. М., 1929, стр. 8]. Но в рассматриваемое нами время (X – XIII вв.) прядение, несомненно, производилось при помощи веретена. Об этом свидетельствуют письменные источники. Так, в 980 году летописец, говоря о прядении женщинами льна и шерсти, упоминает и веретено: «локти же свои утверждает на веретено» 3 [3 ПСРЛ, т. II, Спб., .1908, стр. 68].
 
О прядении льна как феодальной повинности крестьян говорится в грамоте 1392 г.: «А лен дает игумен в села и они прядут»4 [4 И. И. Срезневский. Материалы для словаря древнерусского языка, т. II, Спб., 1902, стр. 67. Уставная грамота митрополита Киприана Константиновскому монастырю. 1392 г.]. Находки в археологических раскопках веретен и большого количества пряслиц, необходимой принадлежности веретена, подтверждают письменные источники.
 
Находимые среди остатков тканей фрагменты нитей дают представление о значительном разнообразии в приемах их кручения и образования из них простых и сложных шнурков, часто употреблявшихся для украшения одежды нашивками, узлами, кистями.
 
Ткани различались по материалу, фактуре и окраске. Обычная льняная ткань, которая шла на мужские и женские рубашки, убрусы, полотенца, скатерти, называлась полотном1[1 ПСРЛ, т. VI, СПб., 1853, стр. 86] и усцинкой2 [2 А. В. Арциховский и М. Н. Тихомиров. Новгородские грамоты на бересте. М., 1951, гр. № 21], усчиной (холст). Грубая ткань из растительного волокна, применявшаяся для верхней одежды низших слоев населения, носила название вотола3 [3 ПСРЛ, т. II, стр. 186]. Из грубого и очень плотного холста – толстины – изготовлялись паруса4 [4 Повесть временных лет, т. I, M. – Л., 1950, стр. 25]. Были и другие названия тканей, определяющие их фактуру – частина, тончица и т. д.
 
Ткани шерстяные также вырабатывались разных сортов. Наиболее распространенными были понява и власяница; к грубым тканям принадлежали ярига, сермяга1[1 ПСРЛ, т. V, в. I. Л., 1925, стр. 122; И. И. Срезневский. Указ. соч., т. II, стр. 85 – 87; «Слово Даниила Заточника» по редакциям XII и XIII вв. Л., 1932, стр. 397; Повесть временных лет, т. I, стр. 127, 129]. На верхнюю одежду валяли сукно, но грубое, типа сермяжного2 [2 ПСРЛ, т. VIII. Спб., 1859, стр. 93].
 
Встречающееся в документах определение тканей пьстрина3 [3 Святительское поучение новопоставленным священникам. (ХИI ,в.). РИБ. VI, стр. 104] (от пестрый) свидетельствует о наличии производства многоцветных тканей с введением цветных нитей в основе и в утке.
 
Подлинные образцы древнерусских тканей (из археологических раскопок и отдельные находки) исследовались специалистами4 [4 Ф. М. Дмитриев. Исследование курганных тканей Московской губ. ИОЛЕА и Э, 1881, т. XXXVIII; В. К. Клейн. Опыт лабораторного исследования древних тканей. Сборник к десятилетию Октября. ГАИМК, 1928; Л. И. Якунина. О трех курганных тканях. Труды ГИМ, вып. XI. М., 1940]. Настоящий очерк, отнюдь не претендуя на исчерпывающую полноту, является первым опытом сводной работы по изучению остатков русских тканей X – XIII веков.
 
В основу нашего очерка легло изучение тканей из раскопок сельских курганов X – XIII веков среднерусской полосы по коллекциям ГИМ. Кроме того, было просмотрено и определено около 25 образцов из курганов северорусской полосы (по материалам ГИМ и Эрмитажа), а для сравнения привлечены (выборочно) некоторые образцы тканей из южнорусских и одновременных финских могильников.
 
Изучение этих образцов с привлечением сравнительного этнографического материала помогло определить приемы ткачества, применявшиеся в древней Руси. Наш материал подтверждает, что еще в домонгольской Руси тканье производилось уже на горизонтальном стане с двумя (а иногда и более) ремизками5 [5 Ремизки (ниты, нитченки) – основная часть ткацкого стана; состоят из двух планок, между которыми натянуты вертикальные нити с петельками или глазками, в которые продеваются нити основы, разделенные на четные и нечетные. Ремизки служат для образования зева, в который пробрасывается уточная нить]. В целом виде древнерусский ткацкий стан нигде не сохранился, но в раскопках городских поселений X – XIII вв. неоднократно встречались части его. Передний навой с частью основы найден на Райковецком городище, части навоев и их креплений найдены в раскопках древнего Гродно, остатки берда с нитями основы в отверстиях – на Донецком городище, ткацкие челноки – в Новгороде, Гродно и других памятниках6 [6 Н. Н. Воронин. Древнее Гродно. МИА, № 41; В. К. Гончаров. Райковецкое городище. Киев, 1950; А. Федоровский. Археологiчнi розкопи в околицях Харкова. Хроника археологii та мiстецтва. Ч. I. Киев, 1950.]
 
Все это позволяет считать древнерусский ткацкий стан прототипом современного, отличающимся от последнего лишь большей простотой своего устройства, то есть стан X – XI вв. был неподвижным, не имел еще заднего навоя и рамы, ремизки и бердо подвешивались прямо к потолку.
 
Пользуясь сравнениями с простейшими станами, употреблявшимися (наряду с более сложными) еще в XIX в. на Европейской территории России1[1 А. А. Ходосов. Ткачество деревни. М., 1930, стр. 58; Н. И. Лебедева. Очередные вопросы изучения прядения и ткачества. М., 1929, стр. 14], можно реконструировать и общий вид древнерусского ткацкого стана.
 
На 85 исследованных нами образцов ткани приходится только 4 из растительного волокна. Это объясняется тем, что лен и конопля почти полностью разрушаются от Длительного пребывания в земле, и потому остатки льняных, а также и посконных тканей встречаются гораздо реже, чем шерсть.
 
По характеру переплетения нитей в нашем материале имеются образцы полотняного (или гроденаплевого), саржевого (или киперного) переплетения, простого и осложненного, а в некоторых случаях встречается тканье «браной» и «закладной» техникой. Все эти приемы наблюдаются и в позднейшем народном ткачестве. Например, выработка рельефного узора «браной» техникой засвидетельствована документом XVI в. «... женам в воскресенье ни шити, ни брати... (ткать. – М. Л.-Н.) и ни жена, которая станет в воскресенье Христово шити или брати и на ней доправити восемь алтын...»1 [1 Заповедные крестьяне Тавренской вол. 1590 г. Акты юридич. Спб., 1838, № 358; И. И. Срезневский. Указ. соч.: «Брати». Т. I, стр. 168]. Другая техника тканья – «закладная», дающая своеобразный плоскостной узор, обнаружена на ткани из раскопок кургана XI в. близ с. Ярцево Смоленской области2 [2 Н. И. Лебедева. Прядение и ткачество восточных славян. Восточнославянский этнографический сборник. М., 1956, стр. 527]. Как закладная, так и браная техника сохранились в русском крестьянском ткачестве до наших дней3 [3 Там же, стр. 523]. Кроме того, применялось окрашивание холстов в тот или иной цвет – крашенина или частичное введение цветных нитей – пестрядь.
 
Тканей из растительного волокна в нашем распоряжении было всего два датированных фрагмента. Один из них размером 0,5 X 1.5 см происходит из раскопок кургана XI – XII вв. близ с. Никольского Московской области, другой размером 2 X 3 см – из раскопок в Калининской области. По двум маленьким фрагментам трудно сделать какие-либо выводы, можно лишь установить, что сорта и качества холста были различные. Так, холст из с. Никольского плотного тканья, по-видимому, был хорошо отбелен. Его волокно пушистое, слегка скрученное и сохранило блеск.
 
Фрагмент из раскопок в Калининской области отличается более редким переплетением, и цвет у него не чисто-белый, а суровый. Кроме того, в коллекции ГИМ имеются беспаспортные (но, по-видимому, происходящие из одного курганного комплекса) образцы двух сортов льняного (?) полотна темно-коричневого, почти черного цвета: один из более плотной пряжи, другой из тонких нитей очень ровного переплетения.
 
Такая ткань, судя по аналогии с позднейшими крестьянскими тканями, вырабатывалась на горизонтальном стане с двумя ремизками.
 
Значительно больше сохранилось тканей шерстяных, хотя обычно в виде небольших фрагментов темно-коричневого цвета. Их изучение позволяет выяснить ряд вопросов, касающихся техники ткачества, характера материалов (пряжа грубая, тонкая, слабо или сильно скрученная и т. д.). Систематизация же типов ткацких переплетений позволяет до некоторой степени установить преобладание определенных типов в том или ином районе.
 
Исследованные нами шерстяные ткани можно по техническим признакам разделить на несколько групп. Это указывает на известное разнообразие в приемах тканья, которыми пользовались в домашнем крестьянском производстве домонгольской Руси. К первой группе относятся шерстяные ткани простейшего полотняного переплетения, а также и сукно (ткавшееся и на 2, и на 4 подножках), имевшее широкий спрос и распространение.
 
В условиях натурального хозяйства валяние сукна в деревне не выходило за рамки домашнего производства, тогда как в древнерусских городах в числе различных ремесленников были и специалисты-сукновалы1 [1 Б. А. Рыбаков. Ремесло древней Руси. М., 1949].
 
Полотняное переплетение, само по себе простое, на описываемых фрагментах тканей разнообразится различными приемами. Тонкая, одинаковая в основе и в утке пряжа дает поверхность ткани ровную, гладкую, с мелким и четким переплетением шашечного порядка. К этому виду относится прекрасная тонкая ткань, окрашенная в красноватый цвет, из раскопок кургана в Левинках и близкая к ней из раскопок в Дорогобужском районе Смоленской области. Ткань из раскопок у с. Коханы представляет противоположность двум первым: ее пряжа значительно грубее, в основе более толстая, чем в утке, и поэтому поверхность ткани не гладкая, а чуть рельефная. Интересно сопоставить с этими образцами ткань более раннего времени, VII – VIII вв., из финского Серповского могильника Тамбовской области. Она из очень толстой, слабо скрученной пряжи, грубая, с полотняным переплетением; сходная с ней найдена в Лядипском могильнике.
 
Простейшее переплетение имело разные варианты; например, на фрагменте ткани из кургана у с. Покров Московской области нити основы расположены не плотно, а разрежено, благодаря чему уточные нити имеют большую протяженность, и при их переплетении с основными не получается правильного шашечного рисунка, но образуется своеобразное строение, напоминающее плетение частокола. В крестьянском ткачестве позднейшего времени (XIX – XX вв.) имеются аналогии такому тканью, выполненные на стане при двух ремизках2 [2 Б. А. Куфтин. Материальная культура русской Мещеры. М., 1926, стр. 62, рис. 24].
 
Особо выделяется группа тканей, имеющих в основе переплетение полотняное, но нитки основы и утка распределяются по группам, с определенным количеством нитей и при определенном расстоянии между группами. При таком комбинированном переплетении получаются плотные вертикальные и горизонтальные полосы, при пересечении образующие клетки. Внутри эти клетки заполнены более мелкими сквозными клеточками, иногда полосками. Такие «ажурные» фрагменты тканей происходят из курганов Московской, Владимирской, Смоленской и Калужской областей1[1 Образцы № 4, 9, 12, 14, 15, 24, 26, 29, 38], из финских могильников Рязанской, Пензенской и Тамбовской областей2 [2 Образцы № 70, 74, 78]. В курганах среднерусской полосы подобные ткани являются обычной находкой.
 
Все описываемые ткани этого типа имеют общие черты, но в то же время представляют собой различные варианты. В одних случаях крупная клетка, 7X7 см, разбита внутри на более мелкие; в других – клетки очень мелкие, 3X3 см, плотно прилегающие друг к другу и т. п. Особенно интересен фрагмент ткани из раскопок в Доброселье, отличающейся усложненностью того же геометрического узора в виде ромба и особыми приемами тканья3 [3 Эту ткань имела в виду Н. И. Лебедева (указ. соч., стр. 528) как стример браной техники при одном утке (как ткут скатерти и полога). Очень неудачный рисунок этой же ткани опубликован во II томе «Истории культуры древней Руси». М., 1951, стр. 426, рис. 240]. Кроме того, эта ткань была окрашена в красный цвет, оттенок которого сохраняется до сих пор.
 
«Ажурные» образцы тканей В. К. Клейн склонен был так и рассматривать как ткань, специально вытканную с просветами4 [4 В. К. Клейн. Путеводитель по выставке тканей VII – XIX вв. М., 1926]. Нам представляется, что первоначально эта ткань была плотной, но так как некоторые нити ее основы и утка были не шерстяные, а из растительного волокна, легко подвергающегося гниению, то из-за распада этих нитей вследствие долгого лежания в земле и образовались просветы в тканях. Такой же взгляд высказала при личной консультации и А. Э. Заринь, специально изучающая ткани из раскопок5 [5 Нукшинский могильник. МИА Латвийской ССР, т. I. Рига, 1957, стр. 31 – 39].
 
Привлекая для сравнения позднейшие поневные ткани и плахты, можно установить, что они сохраняют, с некоторыми отклонениями, характерные черты рассматриваемых раскопочных тканей. В узоре имеются те же клетки, крупные и мелкие, но не сквозные, а затканные в большинстве случаев бумажными нитями.
 
Подтверждением того, что древние ткани были сплошного тканья, может служить тот факт, что у некоторых фрагментов на месте боковой кромки сохранились петельки, образованные поворотом уточной нити. Это, несомненно, бывшая баковая кромка, которая по своему назначению6 [6 Кромка предохраняет ткань при ее выработке на стане, сохраняет постоянную ширину ткани и является как бы рамкой ткани] должна быть плотной, но она утратила, как и вся ткань, основные, вероятно льняные, нити, которые, переплетаясь с сохранившимися уточными нитями, проходили сквозь краевые петельки.
 
В виде сравнительного примера нами был взят кусочек черной шерстяной поневной ткани XX в. с клетками, вытканными белыми бумажными нитями. Когда белые нити были удалены, то ткань стала «ажурной», а по кромке образовались петли такого же вида, как и у описанных древних тканей. Приведенные сравнения дают право считать, что рассматриваемая группа вполне совпадает с поневными тканями, применявшимися до XX в. в народной одежде.
 
Образец особого приема тканья, когда нить утка проходит не через каждую нитку основы, а через несколько, мы имеем на фрагменте ткани из раскопок у с. Никольского. Здесь одна уточная нить перекрывает сразу три основные, а ряды уточных нитей сдвинуты близко по две, но на некотором расстоянии от следующего ряда. Такое переплетение создает нечто вроде геометрического узора на поверхности ткани. Подобного рода приемы встречаются в позднейшем крестьянском тканье поневных тканей, которые Б. А. Куфтин относит к 4-ремизным.
 
Вслед за группой тканей полотняного переплетения следует поставить ткани более сложного саржевого (или киперного) переплетения, когда чередование перекрытия нитей основы и утка идет по диагонали; это дает на поверхности ткани косые полоски-диагонали, и при таком тканье требуется не менее трех подножек. Такого типа ткани представлены в нашем списке образцами из курганов Московской, Смоленской, Черниговской и Ленинградской областей и из финских могильников.
 
Саржевое переплетение также имеет ряд более сложных вариантов, создающих на ткани тот или иной узор. Так, «ломаная саржа», образующая зигзагообразный узор, встретилась в раскопках финского Лядинского могильника и курганов Ленинградской области. Некоторые из исследованных тканей выполнены особо сложным саржевым переплетением, так называемой ромбовидной саржей, дающим на поверхности ткани узор в виде мелких двойных-тройных ромбиков, усложненных различными деталями. К ним относится ткань из Подболотьевского финского могильника, отличающаяся тонкостью пряжи и тщательностью выполнения1[1 В. К. Клейн. Путеводитель по выставке тканей VII – XIX вв. М, 1926, стр. 9].
 
Исключительно интересна небольшая группа образцов тканей, имеющих специально вытканный рельефный узор. Фрагменты их происходят из расколок в Болшеве, Ушмарах и в Дорогобужском районе Смоленской области. Ткань из Болшева шерстяная, как и все прочие этой группы, синевато-черного цвета. Волокно тонкое, сильно скрученное, одинаковой толщины в основе и в утке. На просвет выглядит довольно редкой. Переплетение полотняное, местами переходит в саржевое, образующее ажурные ромбы. В ромбах помещаются декоративные мотивы, вроде восьмиконечных розеток, «репьев», вытканных шерстяными нитями желтоватого и красного цвета. На оборотной стороне видна прокидка уточных нитей в пределах узора с поворотными петельками по его краям. По-видимому, узор выполнен при помощи дополнительного челнока. Шерстяные нити, которыми выткан узор, другого качества, чем сама ткань: они скручены особым способом, в виде тонкого шнурочка. Их яркая окраска хорошо выделяется на общем фоне.
 
Из этих же раскопок имеются два маленьких фрагмента шерстяной ткани темно-красного цвета с узорами в виде ромбиков (рис. 9), выполненных на 4 нитах (при их ходе: 1 – 2 – 3 – 4 – 3 – 2 – 1) и выбраных иглой по основе и утку шерстяной нитью золотисто-желтого цвета.
Подобного рода техника украшения ткани браным узором наблюдается и на мелких фрагментах из дорогобужских раскопок.
 
Ткань из Ушмар отличается от описанных выше тканей. Техника ее выполнения проще, переплетение полотняное, узор примитивнее. Он имеет вид небольших крестовидных фигур, расположенных в шашечном порядке через два сантиметра друг от друга. Узор браный на двух досках более толстыми шерстяными нитями темно-красноватого и более светлого оттенка, четко выделяющимися на изнаночной стороне ткани. Прием проброски нитей для образования узора здесь иной: в первых двух тканях нити узора пробрасываются лишь в пределах самого узора, в данном же случае они проходят насквозь в горизонтальном направлении.
 
Подобного рода ткани в древнерусской женской одежде применялись, возможно, для праздничных понев или других видов верхней одежды, а может быть, и для головного убора типа повязки. Два фрагмента из рассматриваемых нами тканей этой группы имеют вид неширокой полосы с подшитыми продольными краями.
 
Особый раздел домашнего крестьянского производства составляло плетение и тканье всевозможных шерстяных тесем, шедших на пояса и на украшение одежды. Пояса – необходимая принадлежность как мужской, так и женской одежды восточных славян, и изготовление их было широко распространено. Этим, вероятно, можно объяснить сравнительно частые находки фрагментов шерстяной тесьмы в курганах1[1 Образцы № 3, 10, 16, 17, 21, 33, 34, 40, 44, 49].
 
Способы плетения и тканья поясов были разнообразны и в течение столетий сохранились в крестьянском домашнем производстве2 [2 Г. С. Маслова. Народные одежды русских, украинцев и белорусов. Восточнославянский этнографический сборник. М., 1956, стр. 688 и др.]. Имевшиеся в нашем распоряжении образцы тесьмы все (по определению Н. И. Лебедевой) тканые, но различным способом – чаще при помощи «дощечек», реже – «на ниточке».
 
К первой группе относятся два вида тесьмы из раскопок близ с. Горки. Одна выткана из 11 сученых нитей, 6 из них коричневого цвета и 5 – с красноватым оттенком. Переплетение их образует узор в виде небольших прямоугольников. Вторая тесьма из Горок представляет очень плотное безузорное тканье. На дощечках же тканы тесьмы из Пузиковского и Каргашинского курганов. Первая ткана в 24 нити зеленого и красного тонов. Узор довольно сложный: внутри прямоугольных рамок «выбраны» парные ромбы зеленоватого цвета с проброшенными между ними уточными нитями красноватого цвета.
 
Тесьма из Каргашина имеет зигзагообразный («в елочку») узор красно-коричневого и зеленоватого цвета. В данном случае полосы тесьмы уложены параллельными рядами и образуют род усеченного треугольника, на оборотной стороне которого прикреплены пряди красно-коричневой шерсти, спускающиеся в виде бахромы. Нити бахромы значительно толще, чем в тесьме, более пушистые и лучшего качества. Можно предположить, что все вместе, свернутое конусообразно, представляло собой кисть от пояса или женского головного убора.
 
В раскопках курганов Смоленской области также встречаются тканые тесьмы с «выбраным» узором, иногда переданным нитями более светлого оттенка. Тесьма из раскопок близ с. Никольского выткана на ниточке. Она имеет вид полоски шириной 1,5 см, длиной 8,5 см, темного сине-зеленого цвета полотняного переплетения с геометрическим узором. Узор состоит из чередующихся изображений косого креста, ромба и свастики. Расцветка узора то красного, то зеленого цвета. На оборотной стороне получались негативные изображения. Элементы этого узора очень типичны и для позднейших тканых крестьянских поясов1 [1 Н. И. Лебедева. Указ. соч., стр. 506 – 509].
 
Исследованные нами образцы тесьмы из финских могильников и из курганов Ленинградской и Костромской областей (где русское и финское население тесно соприкасалось и взаимно влияло друг на друга) представлены главным образом техникой тканья на дощечках. В большинстве случаев это безузорная тесьма, но часто со следами окраски.
 
Интересно также отметить находки в курганах Ленинградской области, в том числе в группе близ д. Унотицы (которую В. В. Седов связывает со славянским, а не с водским населением)1 [1 В. В. Седов. Этнический состав населения северо-западных земель Великого Новгорода (IX – XIV вв.), СА, XVIII, 1953], остатков ткани с «кольчужками», то есть с узором из втканых в нее мелких бронзовых колечек и спиралек. Такая ткань считается специфически финской и совсем не встречается в славянских памятниках северо-восточной и южной Руси.
 
Особо выделяются два браслета из разноцветной тесьмы, тканные закладной техникой из шерсти красного, желтого и зеленоватого цвета2 [2 Образец № 49. По В. В. Седову, курганная группа у с. Суммно – смешанная, водско-славянская]. Узор состоит из параллельных волнистых линий. Аналогичный узор можно видеть на бронзовом браслете из раскопок Л. К. Ивановского близ с. Прологи Ленинградской области3 [3 А. Спицын. Курганы Петербургской губ. в раскопках Л. К. Ивановского. MAP, № 20, Спб., 1896, стр. 46, табл. III, 4]. Из-за плохого состояния шерстяных браслетов их невозможно, к сожалению, рассмотреть более детально. В позднейшем этнографическом материале по женской одежде встречаются браслеты, также сделанные не из металла, а из ткани; они обычно имеют вид узкой полоски, иногда шерстяной, иногда шелковой ткани с простроченным узором, с застежкой на одну пуговку4 [4 Тамбовская обл., Старо-Юрьевский р-н, с. Заворонежье, ГИМ, 94271, 1901 и 94272-В, 1909] и служат для стягивания у кисти длинного и широкого рукава женской рубахи. Можно предполагать, что и браслеты из курганов служили той же цели.
 
Все древние ткани в настоящее время имеют коричневый цвет различных оттенков, но не всегда можно установить, окраска ли это или результат долгого пребывания ткани в земле. В ряде случаев после промывки цветная окраска нитей хорошо выявилась. Например, на фрагментах из раскопок в Юдино, Горки, Биссеровой, Петушках и ряде других мест видно, что нити, образующие клетки, окрашены в красный цвет. Подбор красителей, по-видимому, был довольно разнообразен, судя по тому, что на рассматриваемых тканях удается наблюдать нити, окрашенные в красный (чаще всего), зеленый, желтый, синий и черный цвета.
 
Некоторые из наших образцов подвергались специальному исследованию в лаборатории научно-исследовательского института криминалистики5 [5 Акт исследования 20/11-1957 г. № 100Х. Архив III отдела ГИМ, дело № 233]. Установлено наличие органических красителей и элементов металлических солей, служивших для протравы. Причем наличие красителей прослежено даже на таких образцах, которые теперь выглядят однотонно коричневыми. Установлен также и материал пряжи – шерсть овцы, причем пряжа исследованных в лаборатории образцов оказалась высокосортной, спряденной из пушковых волос шерсти, остевые же и переходного вида волосы прослежены единицами.
Исследования 1956 года в основном подтвердили результат анализа курганных тканей и кожи, проводившегося около восьмидесяти лет назад1 [1 Ф. М. Дмитриев. Исследование курганных тканей Московской губ. ИОЛЕА и Э, т. XXXVIII, 1881], когда также было установлено применение растительных красителей и железного купороса.
 
Какие именно органические красители использованы для окраски данных тканей, не установлено, но, как говорят этнографические примеры2 [2 В. Левшин. Красильщик. М., 1819, ч. I, стр. 74 – 75; А. А. Попов плетение и ткачество у народов Севера. Сборник МАЭ, т. XVI, М. – Л., 1955, стр. 120] и как видно из приведенного ниже списка дикорастущих на изучаемой территории растений, содержащих красители недостатка в этом материале наши предки не испытывали.
 
Среди изученных нами тканей из курганных раскопок нет ни одного образца с набивным рисунком, но в той же левинской группе курганов, откуда происходят некоторые наши образцы, были найдены и набивные ткани, опубликованные Л. И. Якуниной1[1 Л. И. Якунина. Указ. соч.]. Набивная ткань известна на нашей территории и по материалу более ранних памятников. Например, небольшой фрагмент шерстяной ткани с набивной полоской найден в финском Кошибеевском могильнике середины I тысячелетия. Л. И. Якунина считает левинские набивные ткани привозными, привозной же могла быть и ткань из Кошибеевского могильника. Как бы то ни было, но даже не решая вопроса о происхождении этих тканей2 [2 После находки доски-штампа на Райковецком породите (В. К. Гончаров. Райковецкое городище. Киев, 1950) утверждение Л. И. Якуниной о византийском происхождении левинской набивной ткани требует пересмотра], можно сказать, что в древнерусской деревне набивная ткань была очень редким исключением и в сельском ткачестве изучаемого времени техника набойки не применялась.
 
На основании проведенного изучения небольшого количества образцов тканей можно сделать следующие выводы.
 
1) В X – XIII вв. ткачество было одной из наиболее важных отраслей сельского домашнего производства и стояло на достаточно высоком уровне.
2) Материалом для тканья служила пряжа из овечьей шерсти и растительного волокна.
3) Толщина, плотность и фактура ткани зависели от качества пряжи и техники тканья.
4) В технике тканья применялись не только основные переплетения (полотняное, саржевое), но также ряд их вариантов и усложненных приемов, придававших ткани разнообразные виды.
5) Для окраски тканей применялись растительные красители. Судя по находкам из среднерусских курганов, в изучаемое время были широко распространены пестрые клетчатые ткани типа поневы. Геометрический узор тканей выполнялся путем чередования в основе и утке окрашенной в разные цвета пряжи.
6) Декоративность тканей достигалась применением различных усложненных переплетений с введением в ткань особых ярко окрашенных нитей, иногда скрученных в виде тонкого шнурочка.
7) Выявленное в процессе исследования разнообразие приемов тканья подтверждает положение о том, что в X – XIII вв. в крестьянском ткачестве применялся горизонтальный стан с двумя и более ремизками3 [3 Б. А. Рыбаков. Ремесло древней Руси. М., 1950], являющийся прототипом современного русского ткацкого стана.
8) Многие из приемов древнерусского ткачества и плетения сохранились в крестьянском домашнем производстве до XX в., и прототипы некоторых элементов геометрического орнамента современного деревенского тканья четко прослеживаются по курганным тканям XI – XII вв.