И. Канунникова
«Власть материнской земли»
О поэзии Ольги Фокиной 

Поэзия Ольги Фокиной, лауреата Государственной премии РСФСР им. А. М. Горького напоминает лесной родник. Возникая в самой сердцевине леса, кристально чистый, он несет в себе все его очарование.
Для поэтического голоса Фокиной характерны чистота, естественность и глубинность – они из глуби души и песенности родного края. В ее стихах естественно и просто сочетаются лиризм и эпичность, неповторимость личного переживания и истории, бытия людей, с которыми она ощущает кровную связь.
Передо мной два сборника поэтессы, разделенные десятилетием: «Островок» (1969 год) и «Полудница» (1979 год). Уже в первом сборнике поражает сочетание какой-то внешней простоты и глубокой перспективы.
Казалось бы как просто, почти детская тоска по родному дому, по маме, радость общения с природой и сострадание ей, образы деревенских женщин, детей, их судьбы, немудреные естественные чувства, выливающиеся в песню с юмором, озорством или грустью.
Символика возникает из общей перспективы сборника. Стихотворение «Островок» не первое в сборнике, и строчки, из которых вырастает его глубокий смысл, – ближе к концу стихотворения:

Вместе с островом я росла,
В той же речке, и потому
В жизни мне, как в реке ему.

Маленький островок на Содонге – крупинка родной земли, вечно живой и стойко сопротивляющейся непрерывному натиску волн; но это и человеческий характер, сохраняющий цельность и верность родным народным истокам в любых испытаниях. «Островок» – книга лирическая, но сквозь личное переживание, воспоминание, раздумье в ней возникает как большой эпический подтекст тема Великой Отечественной войны. Рядом со стихотворениями чисто лирического плана появляются стихотворения сюжетные, не о себе, о других: «Подснежники», «Пожилая вдова, вдова…», «Сыпь, снежок…», «Счастливая». Хотя это сказанное «о других» – относительно, слишком близкие эти «другие» женщины, дети самой поэтессе. Горе других словно бы сквозь себя.
Но органическое слияние лирического и эпического начал придет позже, через десятилетие, в другой книге – в «Полуднице», где трудно отличить биографические детали от вымышленных, где все персонажи стихотворений и поэм кажутся ею самой или ее родными. Но разве «Полуднипа» – это только о своем детстве? «Хозяйка» – о себе? «От бед берегу...» – только о своей дочери?
Дело в том, что стихи Ольги Фокиной стали более органичными, их непосредственней чувствуешь, формальные приемы менее ощутимы, они более точно соответствует замыслу…
«Полудница» сюжетное стихотворение-воспоминание. Сюжеты в «Островке» были как-то слишком исключительны, хотя и возможны. А в «Полуднице» сюжет просто щемяще обычен, «Полудница» – одно из самых искренних и сильных по воздействию на читателя стихотворений Ольги Фокиной. То, что это из лично пережитого, из собственного детства, подчеркнуто посвящением брату. Короткий зачин и последние строки обрамляют это воспоминание о детстве, из которого на всю жизнь остались глубокая сердечность, строгость народной этики, поэтическое восприятие природы.
Точны и выразительны детали быта деревня военного времени, и необычно пластично, в живом освещении, звуке и осязании нарисованы картины горячего летнего полдня. Очень интересно дан пейзаж: в движении, в ребячьем беге, кадрами – река; угор, поле, издали, вблизи.
Стихотворение построено на столкновении детского стремления к сказке с горькой, и страшной действительностью военной поры. Но то, что произойдет в кульминации, подготовлено исподволь в начале стихотворения. Бытовая зарисовка детского сада прерывается замечанием, которое, сразу же ставит повествование в эпический план. Это замечание охватывает четыре строки; первая строка – народная поговорка – говорит об общности переживания; вторая – в своей временной длительности, усиливает звучание первой; третья в четвертая – раскрывают трагическую судьбу многих семей военной поры.

Добром бросаться – счастья
не видать! – 
Та заповедь для вас поныне свята,
И мы старались мать
не огорчать – 
Вдову сироты павшего солдата.

В яркие и живые пейзажные зарисовки щемяще входит воспоминание об отце.

.....А встречь
Таким из поля духом навевает,
Как будто только вытоплена
печь
И за заслонной дышат караваи.
Знакомый запах довоенных дней!
Мы оба враз вздохнули поневоле,
Что уж ни без коня, ни на коне
Наш батько к хлебу не вернется
С поля.

Образ отца, который, во главе застолья разрезает хлеб для семьи, тоже эпичен, он становится символом мирной трудовой' жизни народа.
Трагичен главный образ стихотворения – Полудница – Полинаха. Кажется не случайным созвучие имени героини сказочного поверья с трогательно просторечным, привычным для всех именем деревенской женщины. Образ двоится. Полинаха, которая крадет колхозную рожь для голодных детей, оборачивается для ребят сказочной Полудницей. Но сказочный отсвет словно бы человеческим сочувствием высвечивает Полинаху и в момент ареста, расплаты за ее поступок.

...Отворялась дверь,
И вышла... Разве это – 
Полинаха?!
Ее мы близко видели теперь.
И снова чуть не умерли
от страха
Полудница!
Она была бледна.
– Не уводите! Сжальтесь,
дорогие!
Не погубите! – и качнулась
к нам:
– И у меня ведь тоже вот
такие...

Отношение к событию оговаривается несколько раз. В общем разговоре: «А как простишь?..». В чувствах милиционера: «Но старый, строгий милиционер, страдая сам, ответил ей угрюмо...». В ответе матери:

А лучше – воровать или
просить?
И мама, как споткнувшись
обо что-то,
И, как частушку, ласку погасив.
Сказала: Лучше – до смерти
работать.
И, полопатив наспех острие
Большой отцовой старенькой
горбуши.
Она привычно вскинула ее, – 
Идите в сад.
Не надрывайте душу.

Отношение к событию дается и во временной перспективе. Прошло время, забылась нужда военной поры, на меже – рассыпанная рожь. Не забыто потрясение, пережитое в детстве так остро, потрясение человеческим страданием.

А мне никак не выпрямить
спины.
Не разогнуть колен...
Такая мука!
Гляжу в упор на зерна:
с той поры
Я навсегда осталась близорукой...

В «Полуднице» удивительно естественно сплетаются фантастика и действительность, быт и героика, стиль патетический и разговорный. Стихотворение глубоко эпично я своей связи с народной стихией, с народной судьбой.
В поэме «Хозяйка» эпический характер тонко подчеркнут, некрасовской традицией в названиях главок: «Дымовая», «Дресвяная», «Банная»…
В чем же ее эпичность? B ощущении кровной связи с деревней, в неумирающем воспоминании о разлуке с ней.

В деревню,
Где кашивала,
В деревню,
Где пахивала,
В деревню,
Где плясывала,
В деревню,
Где плакивала,
В ту самую, что оставила,
Хоть та: «Не оставь!» – 
настаивала,
В ту самую, что покинула.
Хоть та: «Не покинь! Погину я!..

Эпический характер этой поэмы в ревнивом отношении к деревенскому быту, который выступает здесь так детально, так настойчиво, так поэтично, как заколдованное царство, в которое непосвященным пути заказаны.
Эмоциональное напряжение, связывающее всю поэму, нарастает к последним главкам. А в них острое желание спасти, уберечь деревню и родную природу от небрежности, спасти как свою молодость, как свою любовь, как свою память об общей страде и горечи в годы войны. По-прежнему в ритмическом многообразии, напевности, свежей и трепетной стихии поэзии Ольги Фокиной чувствуется «власть материнской земли», но связь ее с миром, который она воссоздает, стала более осознанной и мудрой.

Источник: Канунникова И. «Власть материнской земли…» : о поэзии Ольги Фокиной / И. Канунникова // Коммунист. – Череповец (Вологод. обл.), 1980. – 17 сент.