О. Фокиной
Беречь лад
 

Поэзия Ольги Фокиной хорошо известна нашим читателям — она посвящена ее родному краю — Вологодчине, наполнена любовью к родной земле, к деревне, в которой росла, к ее людям. 
Наш корреспондент Т. Секридова попросила поэтессу поделиться мыслями о традициях и устоях исконно русской семьи, о том, как меняет их время.

Земля бедна, да жизнь красна

...Растила нас одна мама. Отец погиб в сорок четвертом, остались мы с ней: мал мала меньше — я и четыре брата. Так что «полного состава» той патриархальной, традиционно русской семьи, какой мы привыкли ее представлять, у нас уже не было. Но дух ее, скорее, душа все-таки жила в нашем доме. Да и во всей нашей деревне жила. В обедневшей, обнищавшей за военное лихолетье, а все же жила.
Потому, наверное, всегда думала и думаю сейчас о красоте деревни нашей, о ее жизни, во многом подчиненной добрым русским обычаям. А в северной вологодской деревне, где и земля бедна, и жизнь сурова, уклад семьи был устойчивым, окрашенным своими милыми штрихами.
Не подумайте, что хочу поплакать об утраченном, невозвратном и посетовать, что нынче жить стали не так. Нет, конечно, живут сейчас хорошo. И то новое, что приходит в село, не может нас не радовать, потому что изменился тяжкий крестьянский труд, да и быт стал легче. Попробую лишь поразмышлять о том, «как было» и «как хотелось бы теперь»...

Главнее тот, кто больше любит

Так уж случилось — в нашем доме царствовал авторитет матери. Время было полуголодное, послевоенное. То ночным морозом посевы наши огородные побьет, то дождями зальет. А мама слова жалобного не промолвит, вся в работе — причитать некогда. Всякая ее просьба — для нас беспрекословна. Она учила нас исключительной правдивости в отношениях между собой. Сама твердо в это верила. И потому авторитет и слово материнское держали семью крепче крепкого.
Сейчас я часто удивляюсь спорам о том, кто глава семьи. Так ли уж оно важно, это главенство? И зачем, скажем, при переписи населения определять его? Наверное, «главнее» тот, кто больше любит...
Мы росли без отца, но до сих пор мои уже взрослые братья с уважением относятся и к моему мнению (среднего ребенка в семье), а последнее слово признают за матерью. Конечно, испокон веков главой семьи считался кормилец. Но внутри семьи, психологически что ли, все-таки право «последнего слова» было за матерью, она держала в руках главные нити воспитания. Словом, отношения внутри семьи и прежде были делом очень личным, совсем не требующим огласки. Да, почитание матери, материнства в деревне и сейчас по-прежнему высоко, хотя порой и наталкиваешься на дорогах Вологодчины на полузаколоченные избы, где одиноко живет кем-то забытый человек.. Кем? У нас принято спрашивать с человека за работу, за выполнение плана, за то, как он несет свою общественную нагрузку. Может быть, имеет смысл иногда спросить и о том, где и как живет его мать?

Виноват — бери ухват!

Как часто мы сегодня слышим: «Нашкодничал — бери веник! В наказание тебе — полы мести!..» И метут они, обиженные, из стороны в сторону, пыль столбом, создавая видимость работы. Как же неправы те воспитатели и родители, что в наказание детям придумывают трудовую повинность, подрывая уважение к труду вообще. Нет, нельзя наказывать трудом! Ведь в деревнях все детство, все ребячьи забавы рука об руку протекают с помощью взрослым в делах хозяйских. Не то — игра, не то — работа. Разве пасти скотину, помогая пастуху, неинтересно? А поездка верхом в ночное? А первые уроки жатвы, а отвод талой воды? Но удовольствия все эти еще и заслужить требовалось. Чистит мама самовар, а мне краник от него даст, хорошо сделаю — еще задание получу. Знала мудрая мать: то, что легко и с интересом делается, рождает любовь и привычку к этому труду. Думаю, сейчас, когда мы взялись за реформу нашей школы, в самую пору задуматься бы о том, как сделать так, чтобы труд наших ребят был не в тягость, а в радость. Я имею в виду тягость не физическую (труд должен быть трудным), а скучную, когда работа становится повинностью. Нет, труд — не повинность, а потребность.
Всегда ли видим это в современной городской, да и в деревенской семье, где ребенка спешат учить музыке, покупать дорогие обновы, возить к южному морю? Случается, что девочки впервые к корове подходят, как к жирафу в зоопарке, не зная, как с ней обращаться. В последнее, правда, время стали как-то больше беспокоиться об этом. Сердце радуется, когда вижу, как мальчишка бежит на ферму к матери, чтобы помочь, радуюсь семейным экипажам в страду. Нет, не должно так случиться, чтобы дети остались в стороне от наших трудовых забот. Не должно!
Как-то совсем недавно одна молодая мама задала мне вопрос: «Вот, говорит, не знаю, чему сына учить: то ли правдивости, то ли хитрости, — в такой век живем, что, пожалуй, простота душевная и доверчивость стали невыгодны. Зато ловкость, хитрость, пробивная сила — очень в цене».
Что ей было ответить? У меня никогда подобной проблемы не возникало. К тому же убеждена: преподанные со стороны взрослых уроки хитрости тут же на учителях и будут проверены.
Бесспорно, был свой «расчет» и в крестьянской избе. «Выбирай корову по рогам, а невесту по родам», то есть по родителям, гласила русская пословица. У нас на Вологодчине, скажем, кроме обычая сватовства, существовал еще и обычай «глядения места», который разворачивался в такое же обстоятельное действо, как и сватовство. Может, и в шутку многое делалось, однако ехали мать с отцом в жениховский дом, стараясь застать врасплох, чтобы все как есть рассмотреть, определить, что ждет их дочку. Но и там не дремали, готовились к встрече. Оправдывались подобные смотрины и надеждами на прочность будущей семьи и, как правило, на то, что вырастут у молодых здоровыми дети, что жить они будут в ладу с семьей мужа, в здоровой, благожелательной обстановке (так что даже не в богатстве дело!). Немного по-другому понималось и приданое. Оно не всегда носило чисто материальную оболочку. Да, готовили сундуки, да, были подушки и перины, но все же больше ценили вытканный невестиными руками рушник или половик, умело накрытый стол, приготовленное угощение — словом, больше ценились трудолюбие, искусство вести хозяйство, расторопность. И умел наш народный обычай щадить при этом самолюбие, выручая неумелого, сшибая спесь с богатого, осаживая развязного и подбадривая несмелого...
Сейчас родители спешат и одарить, спешат и построить будущее своих детей, их благополучие. Я бы снова возродила культ приданого, в его трудовом смысле, причем приданого не только от невесты, но и от жениха. И слово какое красивое, если, понимать его глубоко, — что ты можешь дать близким людям в свои семнадцать, двадцать, двадцать пять? Что умеешь делать для будущей семьи? Кто ты для нее — иждивенец, потребитель или деятель? Ведь главное богатство — не деньги, а разум, доброта, отзывчивость человека в семье.

Люди женятся, а у нас глаза светятся

Довелось мне в этом году побывать на одной деревенской свадьбе. Жаль, не было ни намека, даже шуточного, на красивые старые обряды, ни прибауток, ни напевов, ни розыгрышей. А наш северный фольклор, наша богатейшая народная поэзия, наша гордость — ритуальная часть русского свадебного обряда — где они? Вместо них был какой-то наспех состряпанный сценарий с «настриженными» из журналов и эстрадных номеров юморесками. Натянутость, которая неизменно всплывала, старались залить большим количеством спиртного.
Не было на этой свадьбе ни песен, ни гитары, ни гармошки... А зачем? — сказали мне. — Есть же магнитофон, телевизор. Вот и сидим, и смотрим, и слушаем.
Я не против телевизора. Но ведь у нас на Вологодчине всегда славилось и умение образно говорить, и плясать, и петь. Стремились к этому все, даже соревновались между собой. А деревенские сходки, вечерние посиделки! В нашей деревне и слова-то такого «скука» не существовало. Закончилась тяжелая работа, собирались в одном доме, в другом, брали легкую работу — шитье, вязанье, плетение корзин, шорничанье — и затевались долгие разговоры, сказки, так называемые бывальщины... Неужели наши клубы и дворцы культуры — такие просторные (и часто такие пустые!) не могут воспользоваться былым опытом?

Невестка в дом - все кувырком!

Все же многое изменилось к лучшему нынче в семейном быту. Поженились молодые — совхоз частенько тут же новый дом молодым строит. Неплохо это. Только спешить обосабливаться, совсем отрываться от «стариков» — стоит ли? Ведь и раньше была возможность отделиться от родителей, но все же не спешили, старались пожить вместе. Легче было вести большое хозяйство на нашей трудной земле. Да и хозяйка дома невестке не сразу печь уступала. Доказать еще нужно было свои способности на «черновой» работе. Зато при расторопности и прилежании, уважении к старикам — мир наступал в доме, и хозяйство приносило радость. Редко возникали серьезные ссоры. Если и было соперничество, то в мастерстве, а не в принижении способностей друг друга. Вскоре невестка становилась матерью, и быт всей большой семьи подлаживался уже под нее. Думается, такой вот гибкости, чисто женской дипломатии мало мы учим девчат в наших «университетах» молодой семьи.
Не считаю, что труд матери, воспитывающей детей, занимающейся домашним хозяйством, менее уважаем, чем какой-либо другой. Уверена, что и сейчас, как и прежде, все мы так же чтим в женщине и хозяйку, и мать, сколько бы ни велись споры о престиже работающей женщины. Но вот что крайне важно — и так было во все времена! — чтобы женщина не замыкалась в этом ограниченном мирке, чтобы не переставала быть личностью. Иначе мать скоро становится неинтересной для растущих детей, не обогащает их духовно. Кстати, совсем неверно мнение, что раньше, когда женщина была только хозяйкой, об этом не заботились. Заботились! Очень ценился завоеванный женщиной авторитет среди ее односельчан. Умный разговор, умение дать совет, внутреннее достоинство, степенность, острое словцо, знание песен и сказок — всем этим можно было отличиться на сельских сходах, на общих праздниках, да и в семье встречалось с уважением. Понимали: подобные достоинства — не самоцель, а подспорье в искусстве держать лад в семье.
Ошибкой было бы надеяться вернуть деревенскую семью в старинное русло, да, наверное, и не надо. Но многое из того, что складывалось веками, проверялось судьбами, вносило в семейный уклад неповторимый духовный колорит, нужно стараться сохранять и возрождать, как корень жизни, как стержень и основу ее крепости.

Источник: Беречь лад : о былом и нынешнем / О. Фокина ; [записала Т. Секридова] // Советская Россия. – 1985. – 25 сент.