С. Чухин
Тепло на тепло

Когда вышла первая книга стихов Ольги Фокиной, то, пожалуй, лишь ленивый критик не сказал о ней доброго слова. Отмечалось разнообразие интонаций, незаемная свежесть языка, напевность… Затем одна за другой появились новые книги, но печатных откликов на них стало уже поменьше, - мол, творчество идет по хорошему торному руслу, доброе слово уже сказано, а панегирические «штрихи к портрету» писать еще рано. Между тем первая книга Ольги Фокиной и две недавние*[* «Камёшник». – М, 1973. «Маков день», Северо-Западное книжное издательство, 1974] располагают к серьезному анализу.
Мне поэзия Ольги Фокиной представляется светлым, обихоженным деревенским домом, где

…ходики, лавки, окошки,
стол, под который ходила пешком,
неподметенные солнышка крошки,
что сквозь черемухи –
на пол тишком…

Только если она раньше бегала по этому дому девчонкой, то теперь стала хозяйкой, что, конечно, прибавило и забот, и разума, и ответственности. Открываешь книгу, входишь в этот дом и тебя уже встречает не беспечная песенка, а живое человеческое участие, на которое невольно откликаешься искренностью, входишь в чужую жизнь и не скрываешь своей.
В этом доме живет много хороших людей и первая из них – мать, «бессменная опора, пример добра». Нет на земле поэта, не написавшего ни строки о самом дорогом человеке. У Ольги Фокиной стихов о матери немало и все они нежны, исполнены гордостью за ту, которая в суровую годину одна сумела поднять на ноги ораву ребятишек и при этом не потерять себя. И не зря автор, говоря о военных документах, хлопочет, «чтобы слово «мать» сыночкам не черкали, подчеркивал бы каждый слово «мать»».
Как часто поэт, попадая из деревни в город, начинает писать своеобразные элегии об утерянном покое. Явление закономерное. Плохо только, если человек, поднаторев, пишет их годами, выкапывая «из-под Даля» словцо позатейливей.
К счастью, ничего подобного не произошло с Ольгой Фокиной. С годами родная земля и поэзия стали для нее нерасторжимы.

Мне завещаны дедом
Поле с житом и рожью,
Боровые приметы,
Луговые остожья.
На судьбу не в обиде,
Буду век сенокосить,
Только зря не губите
Во бору моих сосен.
Будет рожь колоситься
Год от года все выше.
Только зря не гасите
Струйку дыма над крышей.

В стихах Ольги Фокиной, этом светлом доме, свято хранится память о нелегком военном и послевоенном прошлом деревни, когда обнажалась человеческая суть.

У каждого дома я помню крыльцо.
И помню ворота. И помню кольцо.
И темные сени (а чьи-то - светлей),
И двери тугие (а чьи-то – слабей!).
И помню пороги: одни – высоки,
Другие – пониже. И помню куски.
И помню глаза подававших людей…
Я в вечном долгу у деревни моей.

Потому-то, рано научившись ценить человеческую доброту, основным мотивом творчества Ольга Фокина избрала желание «ответить теплом на тепло», потому-то ей особенно радостен миг, когда «тепло, по-человечьи глянет небо из-за туч», об этом-то и говорят ее сокровенные строки:

Попахни, черемушка,
Родимой сторонушкой,
Лежалой соломушкой,
Шершавой коровушкой,
Метеною улочкой,
Осевшим крылечиком,
Прошедшим и будущим
Теплом человеческим…

В последнее время стало модным призывать писателей расширять творческий диапазон. Однако многие поняли это чисто географически. Стихами, под которыми стоит Бомбей-Париж-Нью-Йорк, где налицо полный набор базарных сувениров, уже никого не удивишь. А вот расширить этот диапазон за счет познания глубин души человеческой не каждому под силу. Ольге Фокиной в лучших стихах это удается. И не случайно ее задушевные книги так полюбились читателю.
Что ж, может, и действительно рано писать «штрихи к портрету», талант Ольги Фокиной сейчас в самом расцвете, но в ответ на обращенное к тебе доброе слово нельзя не ответить тем же.
Закрываешь последнюю страницу сборника «Маков день», прощаешься с полюбившимися тебе людьми, надеешься встретиться с ними снова, и хорошо на душе – можно жить дальше!

Источник: Чухин С. В. Тепло на тепло / С. Чухин // Вологодский комсомолец. – 1974. – 17 мая. – (Наши рецензии).