Э. Смирнов
«У Снегурочки песня своя»

Новую поэтическую книгу Ольги Фокиной «Памятка»*[* О. Фокина. «.Памятка». Архангельск. Северо-Западное книжное издательство. 1983 г.], открывает стихотворение, звучащее упреком и призывом к собратьям по перу:

Поэзия проблем
не поднимает.
Прогулочный себе
усвоив шаг,
Она, увы,
не только не ломает,
Но даже
и не скрещивает шпаг. 

И дальше автор говорит:

Восстань от сна!
Яви себя, яви!

Нет, не только к собратьям этот призыв поэтессы, но и к самой себе. Как же она его выполняет?
Обратимся к стихам сборника. Звучные, легкие, напевные, чеканные — очень разнообразные, но все ее, фокинские, ритмы, берущие истоки, как отмечали многие критики, от северорусской песенности, фольклора и некрасовской поэзии.. Но в тональности нового сборника преобладает все же не легкость и даже не напевность, а та серебряного звучания суровость отточенной до пронзительности строки, которая присуща самой высокой поэзии.
Тематика стихов обширна. Но многие все о том же — о малой родине, ее людях, природе. Есть в книге даже как бы единый цикл, где лирическая героиня, не приемля южных курортов, возвращается в родную северную деревню, и что она на родине чувствует, видит. Юг в этих стихах — не географическое понятие, а некое состояние человека, окруженного благами:

Без восхищенья
на лице мы,
(Уже не труженики —
знать!) 
Лежим на камнях
драгоценных, 
Полузабыв отца и мать. 

Юг — это как бы отступление от собственного «я» в мир призрачных, ложных ценностей. Возвращение же на родину, где «ни на одной из дорог не наступают на пятки, не норовят — поперек», где «воля— побыть человеком предоставляется нам» — это обретение себя вновь. Малая родина для поэтессы — все то в душе, что истинно, чисто, изначально нравственно, из-за чего не возникает внутреннего разлада. 
Душа, освобожденная от «заблуждений», воспринимающая окружающее через призму «чистых дней», и прозорлива, и совестлива. Лирическую героиню мучает совесть за неизмеримые потери «досужих минут», за то, что «не было дня выходного маме за семьдесят лет», что «скоро и эта деревня изнетится — три — на отшибе — двора», что «на деревне мужики холостякуют», а «где были озими, там стали выпасы». 
Стихи не просто волнуют — осадок виновности остается на сердце. Ведь и ты в свое время покинул деревню (мало ли нас таких), и твоя старая мать, которую так редко навещаешь, трудится бессменно, не разгибая спины, — значит, повинен и в том, что родник отравлен ядохимикатами и что река загрязнена, и особенно в том, что трактористам нет дела ни «до завтра», ни «до вчера». Поэтесса ведь говорит от лица тех, у кого в душе малая деревенская родина, заявляя: «мы — косари, не сталевары!». И пусть некоторые стихи сборника, как уже говорилось, все о том же: писали и раньше — об экологических проблемах, покинутых деревнях и прочем. Писали, да не так. И вообще, суть не в том. Критик Л. Ланщиков отлично сказал по этому поводу, что «в литературе новизна — это прежде всего глубина».
Вот то-то и важно, что поэтесса проникает в глубинную суть проблем. При этом она видит не только хорошее в прошлом деревни. Не случайно именно название стихотворения «Памятка» вынесено в заглавие книги. «Древний хмурый пятистенок», надменно возвышающийся посреди деревни, запомнился с детства поэтессе недобрыми делами. Сын и внук из этого пятистенка взирали свысока на остальных деревенских ребятишек, всячески унижая и изощренно издеваясь над ними. Откуда, вроде бы, в послевоенной деревне взяться выродкам, явно с кулацкой сердцевиной. Но ведь зло так же, как и добро, — преемственно. И кулак, если понимать под этой категорией не социальную прослойку, а духовного вырожденца, тоже «прогрессировал» — приспосабливался и совершенствовался со своей неуемной жаждой наживы, потребительским и неприязненным отношением к людям.
И он — духовный вырожденец — узнается. Это опытный углежог — чиновник .из стихотворения "Подожгли, а воздуха не дали"... «...Не допустит мастер до пожара, в самый раз добудет уголек! Чистый жар — без дыма и угара — будет продан выгодно и в срок», — говорит о нем поэтесса. «Прогресс» его в том, что он наловчился использовать в личных целях жар души, благие порывы, страсти человеческие. Но суть его, конечно, осталась та же — превыше всего на свете собственная персона, личная корысть. Этот чиновник пострашнее мещанина и рядового жулика, поскольку спекулирует не цветочками или дубленками, а качествами души людской и нравственными ценностями — не задумываясь позорит и предает святое дело нашего социалистического общества. С трибуны XXVI съезда КПСС, июньского (I983 г.) Пленума ЦК КПСС, в важнейших постановлениях партии и правительства не раз было заклеймлено делячество, формализм, использование служебного положения в личных целях. В стихах, подобных вышеупомянутому, Ольга Фокина с яркой художественной выразительностью, с публицистическим накалом изобличает эти пороки.
Неприемлемость поэтессой формального, показного образа жизни особо проявляется в балладе «Объяснительная записка пушкинскому празднику поэзии».
Что же такое — истинная жизнь? Ответ поэтесса дает всей книгой. Нет сомнения в истинности отданной целиком младшим братьям и сестрам жизни Коли-Миколая, героя одноименной баллады. С тринадцати лет он взялся за ручки плуга, заменив погибшего на фронте отца. Окрепли, встали на ноги братья и сестры, носят хорошие костюмы, какие сам Коля-Миколай никогда не носил. Самоотреченность ради близких всегда была одним из самых высоких достоинств человека.
Но еще на голову выше самоотреченность председателя из драматической поэмы «Останься со мною». Поразъехались люди из окрестных деревень, зарастают поля, навязывают сеять привередливую южанку кукурузу — от всего этого «куда глаза глядят, сбежал бы», но он не сдается. Он даже достоинством своим готов поступиться, унижаясь перед сосланной в колхоз тунеядкой Мариной, лишь бы коровы были накормлены и подоены. С горечью говорит председатель:

Руковожу!
Сам бригадир
на все бригады, 
Сам — в председателях
хожу,
И конюшу, брат,
и доярю.
Вот-вот придется
пастушить...
Кажинный день,
как на пожаре!
А раз горит —
изволь тушить.

Велика его любовь к родной земле, огромно терпение, с каким он пытается противостоять всем неурядицам. Поэма, несмотря на драматизм, жизнеутверждающа через такие сильные образы, как председатель, прекрасная девушка Вера, военнослужащий Роман. Через эти образы, чью истинность жизнь не поколебать ничем, приходит уверенность в возрождении нечерноземной деревни.
Жизнеутверждающи и многие стихи о природе. Великолепен образ птицы, которой даже одна минута неволи — неволи ради исцеления — не-выносима. Она предпочитает быть «заклеванной своими», чем переносить даже минуту полонения. Такова ее природа: «Лучше других или хуже — птица по-птичьи живет». Истинность и ее жизни неоспорима. Так же, как и река, которая «рвет, и бросает, и крутит», которой «свергнут, отринут покой...». «Я не бывала такой. Буду ль? Успею ль — до снега?» — восклицает поэтесса.
И апофеозом истинной жизни, гимном русской женщине звучит стихотворение «Никого из себя мы не строим...».

Мы из тех, кто и предан, и продан,
И схоронен был тысячи раз! 
Но и все-таки
мати-прпрода 
Отстояла и выбрала нас...

С патетическим накалом звенящие строки передают и долю, и характер русской женщины. Вот она наяву в наш век садится «к рукам... на траву» «Синяя птица свободы», о которой извечно мечтала женщина. «Но тише! Не спугните!» — предупреждает поэтесса.
Как видим, в стихах нового поэтического сборника Ольги Фокиной остро ставятся самые насущные проблемы сегодняшнего дня. Она смело скрещивает свою «поэтическую шпагу» со злом, мешающим жить счастливо: обращенный к себе и товарищам по перу призыв в открывающем книгу стихотворении достойно осуществлен ею на деле. 
«Памятка» — несомненно, новая ступень в творчестве Ольги Фокиной. Тот, кто следит за ее поэзией, не может не заметить этого. О новой своей песне, в которой «чистая правда сурова», говорит и сама поэтесса:

У Снегурочки песня иная,
На Веснянкину трель
не похожа.

Источник: Смирнов Э. «У Снегурочки песня своя…» / Э. Смирнов // Красный Север. – Вологда, 1983. – 13 дек.