Л. Скепнер
Тебе моя несказанная нежность 

Небольшого формата книжечка — новый сборник стихов молодой поэтессы Ольги Фокиной «Реченька», вышедший в Северо-Западном издательстве. В архангельских книжных магазинах этого сборника вы уже не найдете: разошелся за несколько дней.
Первый сборник стихов Ольги Фокиной "Сыр-бор" вышел в 1963 году в издательстве «Молодая гвардия». В нем были и стихи, которые несли на себе налет ученичества, подражательности. Но в лучших стихотворениях первой книги, в удивительно свежих, по-настоящему поэтичных образах, возникавших на многих ее страницах, уже тогда чувствовался поэт настоящий, со своим голосом. «Книга Ольги Фокиной «Сыр-бор» — это весенний цвет. Должно ждать творческого лета, доброплодного, ягодного», — писал тогда замечательный мастер слова, наш земляк писатель Б. Щергин.
И вот вторая книга поэтессы. Еще больше, чем «Сыр-бор», она пропитана тем неповторимо своеобразным колоритом Севера, который составляет одну из главных отличительных черт поэзии Фокиной. Слышатся в ней лесные шорохи и потрескивание ночного костра, негромкое журчание рек, музыка северных народных песен, то молодая, задорная, то "долгая", плавная, грустная... И как-то очень явственно вдруг ощущаешь вкусный воздух грибного леса. А перевернешь страницу — и будто пробежит легкий ветерок, повеет тонким, чуть пряноватым ароматом лугов...
Север для Фокиной — не географическое понятие. Здесь, в придвинской деревне, она родилась и выросла, и «простые краски северных широт, румяный клевер, лен голубоватый», «непышный этот луг исадовый», величавая Двина и маленькая речка Паленьга, «золотое донышко» — все это ей с детства близкое, родное. Любовь к Северу, искренняя, неподдельная, живет во многих стихах Фокиной. Слова из первой ее книжки, обращенные к любимому краю: «Тебя ничем не надо украшать, тебе моя несказанная нежность» — могли бы стать эпиграфом к «Реченьке».
Север — и поэтическая родина Фокиной, тот родник, откуда черпает она не только вдохновение, но образы и краски, придающие своеобразную прелесть ее стихам: 

Но я — дитя моей реки, 
Озиминка из этой озими... 
...Я — не орех кокосовый, 
В моей крови — брусничный сок 
И сок ржаной, и сок березовый. 

И хочется добавить: не только в крови — в стихах. Читая «Реченьку», трудно остаться равнодушным, не залюбоваться вместе с поэтессой неброской нежной красотой северной природы, которую она умеет найти в самом, казалось бы, обычном и передать ее очень по-своему. Родной край дал стихам Фокиной «напевно-круглый говор северян», живые своеобычные интонации их речи. Где-то в здешних местах подслушала она свое: 

Приезжай, моя доченька, 
Хоть на два-три денечика... 
...На санках с горы на гору 
Полетай легким перышком, 
Похрусти снежком сахарным, 
Сбегай к проруби с ведрышком!.. 

В книге Фокиной - и сами ее земляки. Иногда лишь несколько штрихов, но так точно подмечены и подчеркнуты какие-то очень характерные черточки человека, что видишь, как живых, ласковую и заботливую мать («Из письма матери»), и Марь-Вановну («Вишь ведь, как тебя изнежили...»), и других «людей, вспоенных Северной Двиной», красивых настоящей, не выставляемой напоказ красотой душевной.
Для Фокиной характерно ощущение близости к этим людям, среди которых она живет и о которых пишет. Наверное, поэтому героем ее стихов могла стать не только девушка, близкая поэтессе по возрасту и характеру, но и пожилая женщина, у которой война отняла пятерых сыновей («Просьба»). Надо было сердцем понять и пережить вместе с нею и материнское горе, которое никогда не пройдет, и чувство душевной благодарности людям за то, что с ними «снова радость нашла», чтобы передать эти чувства с такой взволнованностью.
И один из самых интересных людей среди тех, с кем знакомишься, читая «Реченьку», — это главный ее лирический герой. Душевная чистота и цельность, радостная влюбленность в жизнь, женственность и мужественная твердость человека, не допускающего возможности нравственного компромисса, постепенно раскрываются в книге.
Очень серьезно, просто, человечно может Фокина сказать о настоящих чувствах, поделиться самым сокровенным. Многие стихи ее — о любви, строгой, трудной. В ней — радость и нежность, но она знает и грусть разлук и горечь сомнений и ссор. Очень искренние, порывистые, взволнованные, стихи эти рождают ответную взволнованность, заставляют заново пережить что-то свое...
В этой книге — и темы большого общественного, гражданственного звучания. Но общественное в ее стихах — это всегда и глубоко личное, потому что Фокина, по характеру своего поэтического дарования лирик, пишет о том, что лично ее волнует, что ею пережито, выношено.
Так вошла в ее стихи война — такой, какой вошла она в жизнь ее поколения — девчонок и мальчишек тех суровых лет. В книге Фокиной война — это не вернувшийся с фронта отец, это мать с бессонными глазами, это пожары, толпы беженцев, это вечный огонь на Пискаревском кладбище в Ленинграде. Но война для нее — не только «святая память отгремевших дней". Клятвой поколения погибшим отцам и старшим братьям звучит стихотворение «Черемуха» — о погибшем на фронте отце и о дочери, вырастившей посаженное им деревце:

Спи, мой отец. 
Цвести по всей России 
Раскидистой 
черемухе
твоей.

Это чувство ответственности перед теми, кто погиб, защищая Родину, определяет авторскую позицию и в «Ответе заключенному Л. Е.» Прочитав в «Огоньке» стихи Фокиной, Л. Е. прислал в редакцию журнала письмо на ее имя. В нем Л. Е. рассказывал о себе: «Жизнь давалась легко, спасали две больших звездочки отца. Полюбил легкие деньги, стал вором. И просил посоветовать, как жить дальше. Фокина ответила ему стихами, которые вошли и в сборник «Реченька». Она не утешает, а ведет прямой «разговор о самом главном». Голос ее звучит сурово, гневно. Штрихами резкими, почти сатирическими, раскрывает поэтесса всю неприглядность внутреннего облика, убожество жизненных идеалов Л. Е. Главную вину Л. Е. она видит в том, что он предал дело отцов, дело, освященное звездой рубинового цвета. На вопрос Л. Е., как жить дальше, она отвечает:

Создайте сами ту звезду,
Что вы с погон отцовских рвали,
Создайте сами красоту,
Что так легко вы растоптали! 

Так в книгу лирики входит публицистика.
Не все еще совершенно в «Реченьке». Есть здесь отдельные неудачные образы, может быть, даже отдельные неудачные стихотворения. (Таким, например, представляется мне «Прости-прощай и будь счастлив...», несущее налет вообще-то не свойственной Фокиной рационалистичности). Но их очень немного, и не ими определяется общее впечатление от новой книжки Ольги Фокиной. Эта книжка говорит о серьезном, взыскательном труде поэтессы, о том, как выросла она за два года, разделяющие два ее сборника. Внимательный взгляд Фокиной глубже проникает Е суть жизненных явлений. Точней и выразительней стал язык, четче и вместе с тем многообразней ритмы, интонации стихов. Сильней и уверенней звучит ее поэтический голос.

Источник: Скепнер Л. «Тебе моя несказанная нежность…» / Л. Скепнер // Правда Севера. – Архангельск, 1966. – 15 марта.