Шалашов Е. В. Старообрядцы и «иноверцы» Череповецкого края : [XIX в.] // Хроники русской провинции / Е. В. Шалашов. – Череповец, 2009. – С. 6-8.

Череповчане старшего поколения ещё смогут показать, где в Череповце находилось «еврейское», а где – старообрядческое кладбище. Увы, сегодня на их месте (равно как и на месте старого православного кладбища) стоят жилые дома или гуляют люди....

Драматические события раскола русской православной церкви XVII столетия продолжались в XIX и XX веках. В разное время власть предержащая по-разному относилась к деятельности раскольников. В XVII веке государство достаточно жёстко преследовало староверов. В XVIII веке вместо методов физического воздействия к ним стали применяться методы экономические.

В XIX веке политика правительства по отношению к раскольникам была достаточно противоречива: с одной стороны, им запрещалось проповедовать свои взгляды, с другой, многие представители именитого и уважаемого купечества являлись старообрядцами. Возможно, формированию активности и развитию деловой жилки способствовало то, что эти люди не пили спиртное, не курили и чурались светских забав. Вся их энергия уходила в дело. К слову, положительные качества раскольников всегда объективно отмечались миссионерами и православными священнослужителями.

В конце позапрошлого века многие из купцов православного и даже из иудейского вероисповедания для упрочения своего положения переходили в «беспоповцы».

В самом уездном Череповце старообрядцев практически не было. В 1870-е годы среди прихожан Воскресенского собора числился один раскольник, в 1880-е годы и позже – ни одного.

По сравнению с «мирским» православным населением старообрядцев было немного: от 0,3% до 3% от общего числа прихожан. Наибольшую группу староверов составляли женщины, именно они более крепко хранили традиции, передавали древнее благочестие своим детям.

В 1893 году в Новгородской епархии насчитывался 28251 раскольник. К числу уездов, наиболее «заражённых» расколом, относилось три: Старорусский (12440 раскольников в 54 приходах), Крестецкий (6755 человек в 24 приходах) и Череповецкий. В нашем уезде в 28 приходах числилось 3716 человек. В процентном отношении это составляло 2,5% от общего количества прихожан.

Старообрядцы в Череповецком уезде жили как особыми деревнями, так и в селениях среди «мирских». Из 49 деревень Ильинского прихода Чаромской волости старообрядцы проживали вместе с православными в 23-х, причём составляли значительную часть этих деревень.

В Череповецком крае в этот период характерно распространение основных течений старообрядчества – беспоповщины, а также единоверия. В единоверческой церкви допускались богослужебные книги, созданные по старопечатным образцам, сохранялась «древляя» обрядность, но священнослужители рукополагались местным архиереем.

Единоверческие церкви располагались в деревнях Антипино и Крутец Череповецкого уезда Новгородской губернии. Наибольшую известность получила единоверческая церковь в деревне Крутец Чаромского прихода, выстроенная в 1893 году. Церковь была деревянной, с железной крышей. С момента открытия храма и до 1920-х годов настоятелем храма являлся отец Павел Смирнов.

Как показывала практика, доброжелательное и терпимое отношение к раскольникам со стороны властей давало большую отдачу, нежели репрессии и гонения.

В 1896 году «Новгородские епархиальные ведомости» поместили «Заметки из быта раскола в Чаромском крае», автор которых повествует о том, что: «Не очень давно в Череповецком крае в д. Крутец выстроена единоверческая церковь. В первое время ходило порядочно народа, но большинство посетителей, однако, были не раскольники, а просто любопытные, для которых единоверческая церковь представляла интерес как новинка. Прошёл год, и молящихся стало собираться меньше».

Автор, назвавший себя только инициалами «Н.Л.», справедливо отмечает, что «пока раскол считался гонимым, он находил больше последователей, а теперь перестал быть привлекательным». «Н.Л.» попытался изложить положительные и отрицательные стороны бытовой жизни старообрядцев: «Водки раскольники совсем не пьют, или пьют умеренно. Первая рюмка для здоровья, вторая – для веселья! Однако, у старообрядцев есть и грубое явление – сожительство между родственниками».

В Троицко-Согожском, Николаевском Елданском и Ильинском Чаромском приходах распространялось ещё одно направление беспоповцев – «странники», «бегуны». По воззрениям этого толка, истинный христианин должен разорвать всякую связь с обществом и стать странником: не иметь «ни града, ни села, ни дому». Люди, разделяющие идеи странничества, но не желающие уходить из мира, принимались в общину в качестве странноприимцев, обещающих принимать и укрывать бегунов. Центрами религиозной жизни старообрядчества являлись небольшие монастыри, которые обычно назывались скиты или пустыни.

Так, в 1903 году полицейский урядник обнаружил очередной скит, в котором проживало 9 женщин разного возраста. Ввиду отсутствия у них документов, все обитательницы были препровождены в полицейское управление для установления их личности. Это было необходимо, так как бывали случаи, когда у раскольников прятались политические и уголовные преступники и преступницы.

Одной из причин отказа крестьян-раскольников от контакта с Православием было невежество. Так, многие старообрядцы были искренне убеждены, что двуперстное крещение и старые книги прокляты Церковью. Миссионеры пытались убедить их, что старые книги не прокляты, а лишь исправлены, а двоеперстие грешно не само по себе, а в соединении с еретическими высказываниями и противлением общеправославным традициям.

Священникам-миссионерам Новгородской епархии приходилось очень сложно, потому что на всю огромную территории их было только двое, да два их помощника. Путешествовали миссионеры пешком и по любой погоде.

Миссионерской деятельностью занимались также члены Братства при Софийском соборе города Новгорода. Братство открывало книжные магазины и библиотеки в местах наибольшего скопления раскольников. Особое внимание уделялось библиотекам при церквях. Именно они, по замыслу епархиального правления, должны были стать основой для искоренения раскола. К сожалению, большинство библиотек из-за отсутствия средств не имело миссионерской литературы. Самой богатой библиотекой уезда и по количеству книг вообще, и по количеству миссионерской литературы считалось книгохранилище при Чуровском храме. Точное количество книг неизвестно. Однако, известно, что в 1897 году в бесплатную читальню было сделано около 200 визитов и прочитано около 300 книг. Заслуга в создании библиотеки принадлежала Преосвященному Мисаилу, епископу Могилевскому и Мстиславскому. Так, только в 1897 году владыка прислал для библиотеки целый тюк с книгами и картинами весом в 6 пудов!

В апреле 1895 года одним из миссионеров епархии был назначен иеромонах, насельник Антониева монастыря отец Варсонофий (Лебедев) – впоследствии, епископ Кирилловский, расстрелянный в 1918 году и ныне причисленный к лику святых. Первоначально отец Варсонофий проповедовал в Старорусском, Валдайском, Демянском и Крестецком уездах. Затем в сферу его деятельности вошёл и Череповецкий уезд. Особую известность получили беседы миссионера с начётчиками Чуровского прихода. Старообрядцы искренне уважали молодого миссионера и сами приглашали его на беседы. Эти беседы, записывавшиеся проповедником, печатались в «Новгородских епархиальных ведомостях», становясь существенным научно-практическим подспорьем для других священнослужителей – как миссионеров, так и приходского духовенства.

Как уже упоминалось выше, в самом Череповце приверженцев старообрядчества не было. В 1893 году в городе проживали «иноверцы»: 11 католиков (3 мужчины и 8 женщин), 31 протестант (19 мужчин и 12 женщин) и 78 иудеев (44 и 34 соответственно).

Были случаи перехода в православную веру. Так, 2 августа 1915 года в Благовещенском церкви состоялось отречение от иудейской веры и принятие православия помощником провизора земской аптеки Яковом Шевелевым Стеркиным, уроженцем города Орши Могилевской области. Восприемниками новопросвещенного раба Божия (в православном крещении – Владимира) стали провизор П. Н. Петров и жена секретаря Земской Управы Е. И. Андреева.

Перед принятием крещения Стеркин в течение некоторого времени усваивал главные молитвы и Символ веры под руководством священника Благовещенской церкви Василия Рябинина.