К этому времени блокада Ленинграда была снята, наши войска готовились к вступлению в Восточную Пруссию и Прибалтику. Группа "Соколова" была последней из заброшенных на территорию области. Но куда же девался сброшенный одновременно груз?
В 1970-х годах его случайно обнаружили лесники в густой лесной чаще. Он зарос мхом и был прикрыт поваленными деревьями. В контейнерах оказалось много продуктов, крупная сумма советских денег, снаряжение. Экспертиза установила, что продукты отравлены медленно, но сильно действующим ядом, а деньги фальшивые. Немцы по-своему хотели прекратить операцию "Плацдарм", видимо заподозрив "капитана".
Главный итог операций вологодской контрразведки состоял в том, что противнику так и не удалось снабдить свое командование достоверными разведданными, провести хотя бы одну диверсионную акцию на железнодорожных объектах. Фактически две разведшколы фашистов работали вхолостую: почти вся их агентура была обезврежена, а развединформация, поступавшая с территории Вологодчины, не раз дезинформировала командование вермахта. Один из бывших руководителей военной разведки фашистской Германии, попавший в плен, признал: "Мы не выполнили поставленной перед нами задачи. Это зависело не от плохой агентурной работы немцев, а от высоко поставленной работы русских, от хорошей бдительности не только военнослужащих, но и гражданского населения...".
Несколько слов о "капитане" - Аулине Григории Александровиче. Однажды "сломавшись" под пытками фашистов, он нашел силы вернуть себя Родине. Мужественно перенес все трудности, не сделав ни одного неверного шага. Он был прощен Родиной и награжден боевой медалью.
20 декабря 1944 года Верховный Совет СССР наградил орденами и медалями большую группу вологодских контрразведчиков за успешную борьбу с разведывательно-диверсионными формированиями противника. Среди награжденных были Л. Ф. Галкин, А. Д. Соколов, Д. Д. Ходан.
Светлая память контрразведчикам, не дожившим до юбилейного Дня Победы, и здравия ныне живущим!
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Архив УФСБ РФ ВО. Ф. 1. ПХ. Оп. 214. П. 1.
2 ВОАНПИ. Ф. 2522. Oп. 14. Д. 45.
3 Там же.
В. Б. Конасов
ВОЕННО-САНИТАРНЫЕ ПОЕЗДА РАСПРЕДЕЛИТЕЛЬНОГО ЭВАКОПУНКТА
После начала Великой Отечественной войны Наркомат путей сообщения, руководствуясь мобилизационным планом, дал указание управлениям железных дорог сформировать 288 военно-санитарных поездов [1]. Считалось, что такого количества будет вполне достаточно, чтобы успешно справиться с эвакуацией раненых из фронтовых районов. Однако расчет на то, что интенсивной эвакуации пострадавших в тыл не потребуется, не оправдался. К декабрю 1941 года пришлось пустить в эксплуатацию 424 санитарных поезда [2] .
Дислоцировавшемуся в Вологде распределительному эвакуационному пункту (РЭП-95) было придано 60 санитарных поездов, то есть 14 процентов от общего количества сформированных. Однако первое время санитарный транспорт использовался крайне неэффективно. В июле и первой половине августа 1941 года из Ленинграда в Вологду было доставлено всего 20 063 раненых бойца [3]. Лишь за несколько часов до того, как немцы заняли Чудово, создав непосредственную угрозу последней железнодорожной магистрали с выходом на Вологду, заместитель командующего войсками Северного фронта генерал-лейтенант В. К. Мордвинов подписал приказ "О порядке эвакуации раненых и больных из Ленинграда". В течение трех дней, 19, 20 и 21 августа, предписывалось отправить из города всех раненых, за исключением тех, "которые явно не могут перенести перевозку" [4] .
В Череповце и Шексне для приема людей стали срочно переоборудовать под госпитали бараки для заключенных. Артобстрел и атаки с воздуха сопровождали военно-санитарные поезда, наконец-то приступившие к интенсивной эвакуации. Однако 29 августа станция Мга оказалась в руках немцев. Последним ее миновал ВСП-110, в котором находились 754 раненых бойца. В отчете об этом рейсе записано: "29 августа с 12 часов 30 минут до 21 часа поезд подвергался беспрерывной воздушной бомбардировке. Прямым попаданием бомбы были зажжены два вагона, оба сгорели. Из вагонов извлечены три трупа. Все остальные раненые, находившиеся в вагонах, были спасены. Мужество и самообладание проявили медсестра Тася Останина и проводник вагона Шура Кузнецова. Первая, несмотря на вражеский обстрел, продолжала оказывать помощь раненым, а вторая, пользуясь ручным тормозом, предотвратила катастрофу поезда, когда тот, потеряв управление, шел под уклон" [5].
Героический рейс ВСП-110 поставил последнюю точку в эвакуации раненых и больных воинов из Ленинграда в доблокадный период. В докладе военно-санитарной службы Ленинградского фронта есть следующая запись: "Погруженные ранеными и отправленные в тыл, ВСП-28, 50 и 109 неожиданно вернулись обратно - наступила блокада Ленинграда. Эвакуация в тыл прекратилась, но поступление раненых с фронта по-прежнему продолжало оставаться очень высоким" [6].
В не менее трудных условиях проходила эвакуация с Карельского фронта. В связи с продвижением противника в район Петрозаводска и Лодейного Поля вывезти раненых с Мурманского и Петрозаводского направлений на юг по Кировской железной дороге стало невозможным. По этой причине транспортировка военнослужащих в госпитальную базу РЭП-95 осуществлялась по железнодорожной магистрали Архангельск-Вологда. Выйти на нее позволяла единственная 353-километровая ветка Сорокская-Обозерская [7].
В ходе эвакуации раненых личный состав военно-санитарных поездов проявлял незаурядное мужество и подлинный героизм. Так, вблизи станции Вирма, севернее Петрозаводска, вывозя бойцов 7-й отдельной армии, нападению с воздуха подвергся ВСП-1014. Медицинские сестры немедленно приступили к защите раненых. Нетранспортабельных укладывали на пол вагонов, укрывали одеялами и матрасами. Младшая медицинская сестра Анастасия Рвач получила тяжелое ранение, но продолжала делать перевязки пострадавшим до тех пор, пока сама не потеряла сознание. Мужественно ликвидировали очаг загорания санитар П. В. Рокотов, старшие медицинские сестры Якубовская, Голышева, Сорокина. Атаку с воздуха отражала пулеметная команда, сформированная из военнообязанных запаса. По прибытии в Вологду начальник поезда военврач 2 ранга И. А. Новиков доложил: "4 ноября 1941 года на ВСП вновь совершено нападение двух юнкерсов-88. Но ружейно-пулеметным огнем один бомбардировщик был сбит и упал в 8 км от СП, у другого было перебито управление, и, сделав вынужденную посадку в 20-30 км, он вместе с экипажем был взят в плен" [8].
В ноябре 1941 года в Вологду начали эвакуировать раненых воинов Северо-Западного фронта. Транспортировка осуществлялась путем подачи санитарных поездов РЭП-95 в Рыбинск и Ярославль. Бойцы, нуждавшиеся в длительном лечении (свыше 3 месяцев), подлежали транспортировке из госпиталей распределительного эвакопункта в госпитали глубокого тыла: Киров, Пермь, Свердловск [9].
В середине декабря, после освобождения Тихвина, началась эвакуация раненых с Волховского фронта. Ситуация была не из легких: не хватало эвакуационных средств, перевозки раненых производились в переполненных, плохо оборудованных санитарных летучках. Положение улучшилось после того, как железнодорожные войска построили обходы в районах Волховстроя, Тихвина, Будогощи, Неболчей, обеспечившие пропуск поездов без захода в эти узлы. Появилась возможность избежать излишних простоев и скопления эшелонов на железнодорожных станциях.
Продолжала осуществляться и эвакуация раненых из блокадного Ленинграда. За период с 19 сентября по 26 декабря 1941 года воздушными трассами было доставлено на Большую землю 8313 человек. Санитарные самолеты доставляли раненых и больных воинов в Подборовье. Здесь в пустующих зданиях (жители оставили поселок из-за постоянных налетов вражеской авиации) был оборудован эвакоприемник РЭП-95 на 500 мест. Со второй декады декабря 1941 года самолеты стали доставлять на аэродром чуть ли не ежедневно свыше 600 человек. Возникла острая необходимость в срочной транспортировке бойцов в конечные пункты эвакуации, то есть в Вологду и Череповец. Поначалу медики попытались грузить раненых в вагоны санитарных поездов в дневное время, но ввиду угрозы нападения с воздуха от этого пришлось отказаться. Ночью поезда принимали бойцов и следовали в места размещения госпиталей распределительного эвакопункта [10].
Рейсы военно-санитарных поездов, как уже говорилось, проходили в далеко не идеальных условиях. Достаточно сказать, что на различные объекты Северной железной дороги на 1 декабря 1941 года было совершено 315 налетов вражеской авиации. В результате выведено из строя 13 700 погонных метров пути, 5 железнодорожных мостов, около 800 вагонов, 42 паровоза, 117 зданий; по неполным данным, убито 430 и ранено 590 человек [11].
В конце января 1942 года наступил второй этап эвакуации раненых и больных воинов из блокадного Ленинграда. Санитарные летучки Ленинградского фронта доставляли пострадавших со станции Кобона в Тихвин, откуда они поездами РЭП-95 транспортировались либо в Вологду, либо в госпитали глубокого тыла. В ходе эвакуации личный состав военно-санитарных поездов мужественно защищал раненых от бомбардировок и пулеметных обстрелов, но без потерь все равно не обходилось. Так, в течение ноября 1942 года санитарный поезд № 1122 был трижды атакован с воздуха: убито 3 человека, ранено 12 человек. При этом повреждено 9 классных и 13 товарных вагонов. Несколько раньше на железнодорожной станции Цвылево подвергся воздушному налету ВСП-1014. В результате убито 6 человек, ранено 22 человека [12]. Несмотря на экстремальные условия транспортировки, медики выполнили поставленную задачу. Всего из Ленинграда в Вологду до конца навигации 1942 года было доставлено 90 725 раненых воинов [13].
В первом квартале 1943 года в связи с проведением Ленинградским и Волховским фронтами операции по деблокаде Ленинграда нагрузка на военно-санитарные поезда резко возросла. В ходе так называемой операции "Искра" санитарные поезда доставили в госпитальную базу РЭП-95 в январе 20 615, в феврале - 44 115 и в марте - 42 526 раненых и больных воинов, принимавших участие в боевых действиях по прорыву вражеского кольца [14].
После того как войска Ленинградского и Волховского фронтов соединились, 19 января 1943 года Государственный комитет обороны принял решение срочно построить в полосе прорыва железнодорожную ветку Шлиссельбург-Поляна протяженностью 33 километра. Используя вновь проложенную трассу, в марте этого же года в Ленинград прибыли из Вологды три санитарных поезда. Добравшийся до города на Неве первым, ВСП-1018 погрузил 397 раненых и вышел в обратный рейс. На наиболее уязвимом участке новой ветки Левобережная-Междуречье поезд попал под вражеский артобстрел. Был убит один раненый боец, повторно ранены трое, четыре вагона получили повреждения [15].
13 марта из Ленинграда вышел ВСП-1122, который также подвергся артобстрелу. Член военного совета Ленинградского фронта генерал-майор Н. В. Соловьев отдал распоряжение задержать этот поезд до улучшения обстановки на магистрали. Однако стремление коллектива выполнить задание по эвакуации раненых в тыл было настолько велико, что начальник поезда добился повторного разрешения на выход в рейс. Несмотря на обстрел у станции Шлиссельбург, ВСП-1122 благополучно доставил бойцов в тыл [16]. Тем не менее дальнейшая эвакуация раненых из города была приостановлена. Возобновилась она лишь 23 мая 1943 года с пуском в эксплуатацию обходной железнодорожной ветки вдоль южного берега Ладожского озера.
О масштабах работы, проделанной военно-санитарными поездами РЭП-95 за два года войны, красноречиво свидетельствуют цифры. Из фронтовых районов в госпитальную базу распределительного эвакопункта было доставлено 360 645, а транзитом в госпитали глубокого тыла - 98 110 раненых. Всего таким образом эвакуировано с фронта 458 755 пострадавших в боях воинов. В тыловые госпитали Урала и Сибири для дальнейшего прохождения лечения из госпитальной базы РЭП-95 доставлено 268 428 раненых. В итоге общий объем эвакуационных перевозок за два года Великой Отечественной войны составил 727 183 человека [17].
В дальнейшем в ходе Великой Отечественной войны характер работы военно-санитарных поездов распределительного эвакопункта неоднократно менялся. В 1944 году началась эвакуация раненых с 1-го и 2-го Прибалтийских, 1-го и 2-го Украинских фронтов. В конце 1944 года военно-санитарные поезда РЭП-95 пересекли государственную границу СССР и эвакуировали пострадавших воинов уже с территории стран Восточной Европы. Еще многим и многим тысячам раненых была оказана медицинская помощь. Выполняя свой долг, медсестра ВСП-162 Лидия Алексеевна Кознева получила тяжелое ранение в плечо и бедро, сильные ожоги обоих глаз. Из последних сил, буквально истекая кровью, вытащила из горящего вагона пять тяжелораненых бойцов [18].
После войны о коллективе ВСП-312 писательница Вера Панова написала книгу "Спутники", на экраны вышел художественный фильм "На всю оставшуюся жизнь". Однако имена и фамилии, ратные подвиги очень многих медиков - наших земляков - до сих пор неизвестны. И, видимо, назрела необходимость написать очерки об отважных людях в белых халатах, внесших весомый вклад в победу над грозным врагом.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 См.: Железнодорожники в Великой Отечественной войне. М., 1985. С. 344; Куманев Г. А. На службе фронта и тыла. Железнодорожный транспорт накануне и в годы Великой Отечественной войны 1938-1945 гг. М., 1976. С. 74.
2 См.: Эшелон за эшелоном. М., 1969. С. 59.
3 Архив ВММ МО. Ф. 141. Oп. 12 190. Д. 7. Л. 38.
4 Там же. Ф. 141. Oп. 12189. Д. 5. Л. 58.
5 Там же. Ф. 308. Oп. 12804. Д. 62. Л. 17-21.
6 Там же. Ф. 141. Oп. 12197. Д. 5. Л. 92.
7 Там же. Ф. 308. Oп. 8035. Д. 1. Л. 2 об.
8 Цит. по: Труды первой хирургической конференции Н-ского распределительного эвакуационного пункта. Б. м./б. г. С. 179-180.
9 Архив ВММ МО. Ф. 308. Oп. 8033. Д. 27. Л. 3.
10 Там же. Ф. 879. Oп. 70 884. Д. 18. Л. 150-151.
11 ВОАНПИ. Ф. 2522. Oп. 3. Д. 87. Л. 109-111.
12 Архив ВММ МО. Ф. 308. Oп. 8034. Д. 12. Л. 134-135.
13 Подсчитано автором по архивным источникам.
14 Архив ВММ МО. Ф. 308. Oп. 8035. Д. 1. Л. 57.
15 Гладких П. Ф. Здравоохранение блокадного Ленинграда 1941-1944 гг. Л., 1985. С. 166.
16 Архив ВММ МО СССР. Ф. 4847. Oп. 3838. Д. 1. Л. 14 об.
17 Там же. Ф. 308. Oп. 8035. Д. 1. Л. 57-58.
18 Там же. Oп. 12 808, Д. 64. Л. 185-186.
АРХЕОЛОГИЯ
Н. Г. Недомолкина
ВЕКСА - ПРЕДШЕСТВЕННИЦА ВОЛОГДЫ
Многослойное поселение Векса находится на левом берегу реки Вологды, в четырех километрах от Устья Вологодского, при впадении небольшой речки Векса, по которой оно и получило свое название. Векса (по-финно-угорски - "вытекающая из озера" [1]) берет свое начало в Молотовском озере. Находясь вблизи крупной водной артерии - реки Сухоны, поселение занимало выгодное ситуационное место. Поселение Векса, как и большинство памятников Присухонской низины, занимает ровный заливной луг, ограниченный заболоченным лиственным лесом с напольной стороны. Площадь его - 1200 х 20-50 метров. Поселение находится в аварийном состоянии. Береговая линия подвергается интенсивному размыву во время половодий и периодов навигаций. В публикациях можно встретить названия Векса-1 - нижняя часть поселения и Векса-II - верхняя, собственно это и есть само поселение Векса. Деление на части является условным. При паспортизации к ним добавилось еще одно название - Устье Вологодское. Представление о комплексе поселений было бы неполным, если не упомянуть поселение Векса-III, находящееся ниже по течению с другой стороны реки Вексы, а также поселение Векса-IV на правом берегу реки Вологды, напротив устья реки Вексы.
Целенаправленное изучение берегов реки Вологды началось в 1979 году под руководством вологодского археолога Н. В. Гуслистова с открытия 29 стоянок Лиминских. Первые сведения об археологических находках у речки Вексы поступили от местных жителей. Весной 1980 года Н. В. Гуслистов и участники археологического кружка, студенты ВГПИ, впервые побывали на Вексе. Высокий уровень воды в реке Вологде не дал возможности провести необходимые работы. Научное обследование поселения было начато И. Ф. Никитинским в 1981 году и велось им с перерывами до 1993 года включительно. В 1987 и 1989 годах изучение слоев раннего железного века продолжил В. С. Патрушев. В 1990 и 1992 годах на памятнике проводил работы С. Ю. Васильев. С 1993 года исследования ведет автор статьи.
Есть несколько публикаций по материалам с поселения Векса [2]. В этой статье делается первая попытка сведения воедино данных, полученных в результате многолетних работ на памятнике, а также даются культурная атрибуция и хронология выявленных комплексов.
В настоящее время 20 раскопами и шурфами вскрыто более 2000 квадратных метров поверхности. Каждый год собирается большое количество подъемного материала. Получены уникальные коллекции. 25 000 единиц хранения насчитывают коллекции с поселения Векса, хранящиеся в фондах Вологодского государственного музея-заповедника (часть материала находится в личных сборах). Это орудия и украшения из камня, металлов, кости, янтаря, а также большое количество керамических комплексов, которые позволяют выделить и проследить развитие археологических культур и решать вопросы о последовательности заселения. К сожалению, эти данные не удается подкрепить радиоуглеродными анализами, поэтому мы можем говорить только о типологическом сопоставлении материала с материалами других памятников, которые имеют даты по С-14. Палеогеологические и палинологические исследования на памятнике не проводились. Большое количество остеологического материала также не определено.
В 1992 году С. Ю. Васильевым и И. Ф. Никитинским был составлен инструментальный план памятника. Вся площадь поселения разбита на тринадцать участков протяженностью по береговой линии сто метров каждый. При разбивке участков не учитывалось распространение того или иного культурного слоя, так как планиграфически слои не совпадают. На всей площади разбита единая сетка квадратов 2х2 метра. На каждом участке - по 50 номеров квадратов по береговой линии, которые с напольной северной стороны получили буквенные наименования.
В настоящее время в материалах с поселения Векса выявлено четырнадцать хронологически и культурно отличных комплексов.
Рассмотрим стратиграфию и планиграфию памятника. Поверхность памятника имеет выраженный уклон к юго-востоку и представляет собой заливной луг с насыщенным травостоем, который не скашивается последние десять лет. В районе двенадцатого участка находится дренажная канава, от устья которой вверх и вниз по реке находится небольшая роща из вязов, черемухи и др. Дерн на всей площади памятника достигает мощности 10-15 сантиметров. Ниже идет слой коричневой супеси мощностью до 40 сантиметров, низ которой является границей культивированного слоя. Материал, встречающийся в этом слое, малоинформативный, мешаный (переотложенный). Это объясняется активной деятельностью человека в районе рек Вексы и Вологды, которая наблюдается до наших дней. В XVII веке на Вексе были рыбные ловли, принадлежавшие Спасо-Прилуцкому монастырю [3]. Существовала пристань "Векса", фундамент которой был зафиксирован в раскопе 1987 года (В. С. Патрушев), до 1980-х годов на противоположном, правом, берегу реки сохранялись деревянные дома.
Слой позднего средневековья выделен на восьмом и девятом участках поселения и представлен серым суглинком с углями мощностью до 20 сантиметров. В виде отдельных участков и пятен он прослеживается к северу и северо-западу от этих участков. По имеющимся в настоящее время материалам данный комплекс датируется условно.
Раннесредневековый слой прослежен на восьмом-десятом участках поселения. Он представлен темно-серым суглинком мощностью от 10 до 50 сантиметров в хозяйственных ямах. Возможно, средневековое поселение занимало большую площадь. В подъемном материале, в раскопах на втором и третьем участках поселения также найдены средневековые вещи. По результатам раскопок слой датирован серединой I тысячелетия н. э.-XII веком [4]. Средневековые слои частично разделены стерильными прослойками светло-серого суглинка.
Слои эпохи раннего железа представлены черным сильногумусированным суглинком, насыщенным углем, очажными камнями, керамикой, мощностью до 40 сантиметров. Поселения железного века достаточно крупные, так как выходы культурного слоя наблюдаются от первого до восьмого участков, существовали продолжительное время - с VII-VI веков до н. э. до III века н. э. В раскопе С. Ю. Васильева культурный слой первых веков нашей эры отделен от более раннего прослойкой желтого суглинка.
Поселение эпохи бронзы занимало первый-четвертый участки памятника. Слои, слабо насыщенные находками, представлены светло-серой глиной мощностью 10-15 сантиметров, верх которой сильно нарушен поздними культурными напластованиями, датируются II тысячелетием до н. э. Материал представлен "не типичными для бассейна р. Сухоны комплексами" с фатьяноидной керамикой [5]. Типологически выделяется еще одна группа керамики поздней бронзы.
Поселения с пористой керамикой энеолитического облика выявлены на третьем-восьмом участках памятника. Специального изучения слоев не проводилось, поэтому, используя материалы раскопов, где энеолитический слой раскапывался как сопутствующий, можно выделить два комплекса: с пористой керамикой раннего облика типа Модлона-II второй половины III тысячелетия до н. э. и позднего волосова с красной пористой керамикой с Т- и Г-образными венчиками конца III - начала II тысячелетия до н. э. Слой мощностью от 20 до 100 сантиметров в столбовых ямах представлен сильногумусированной черной глиной.
На памятнике выделено три неолитических комплекса. На четвертом, частично на третьем участках выявлен культурный слой с ямочной керамикой, которая находит аналогии в каргопольской и карельской культурах (ее восточный вариант), и по аналогии может датироваться IV тысячелетием до н. э. Слой мощностью до 40 сантиметров представлен светло-серой глиной. На четвертом участке поселения найден могильник, часть погребений соотносима с данным культурным слоем [6].
Все нижележащие слои отделены стерильной прослойкой светло-коричневой глины, после выборки которой на седьмом-девятом участках поселения выявлен культурный слой темно-бурой глины мощностью до 60 сантиметров. Из него происходит материал, представленный ямочно-гребенчатой керамикой типа раннего-среднего льялова.
На четвертом участке поселения выявлен культурный слой в виде коричневой слабогумусированной глины мощностью 15-20 сантиметров с находками ранней неолитической гребенчатой керамики.
Общая мощность культурных напластований с прослойками - до 2 метров. Материк представлен красной и серо-бурой глиной, из которой вымываются кости животных, раковины моллюсков, пни деревьев. Очевидно, в древности береговая линия была покрыта широколиственным лесом, остатки которого в виде реликтовой вязовой рощи мы наблюдаем в наши дни. В первые годы раскопок на памятнике на размытом береговом склоне наблюдались длинные линзы рыбьей чешуи. Культурные слои поселения формируются ближе к береговому валу, вклиниваясь в напольную сторону. Стерильные прослойки свидетельствуют о затоплении поселения. Но в настоящее время затопление происходит редко и на короткое время - в период больших паводков.
Комплекс ранненеолитической гребенчатой керамики. Коллекция насчитывает сто фрагментов керамики (по венчикам от шести сосудов). Выделено 8 элементов орнамента и до 20 их сочетаний. Преобладают фрагменты с оттисками прямого или наклонного длинного гребенчатого штампа с четкими отпечатками зубчиков, а также с орнаментом в виде "машинной строчки". Под срезом венчика идет пояс ямок с выступами с внутренней стороны. Есть неорнаментированные фрагменты. Для орнаментальных композиций характерно деление горизонтальных зон коротким овальным или прямым гребенчатым штампом, поясом из глубоких конических ямок и ямок, нанесенных под углом к полю сосуда, треугольных вдавлений, выполненных в отступающей манере. Дно орнаментировалось гребенчатым штампом веерным, радиальным узором. Тесто сосудов хорошо отмучено с примесью небольшого количества дресвы, органики, иногда - охры, слюды, пирита. Керамика коричневого цвета с хорошим обжигом. Несмотря на это, сохранность плохая, при взятии из слоя происходит расслоение фрагментов. Сосуды небольшие, с округлым приостренным дном, диаметр горла - до 18 сантиметров. Венчики утончены, отогнуты наружу, иногда орнаментированы по срезу, на некоторых есть следы нагара. Такая форма венчиков придает некоторую S-овидность сосудам. Судя по публикациям, это характерно для всей ранненеолитической керамики. Толщина стенок - 0,6- 1 сантиметр.
Каменный инвентарь этого комплекса состоит из наконечника стрелы листовидной формы на ребристой пластине, треугольной трапеции, концевых скребков на пластинах, а также на отщепах с зауженным рабочим краем, скобелей на пластинах, сечений, резцов из кремня светлого и черного цвета. Представленный материал находит аналогии в материалах верхневолжской культуры, предварительно датируется последней четвертью - концом V тысячелетия до н. э. Наряду с поселением Тудозеро-V [7] это древнейший неолитический комплекс Вологодской области. Памятники с подобной керамикой только начинают выявляться и разрабатываться на территории области.
Комплекс ямочно-гребенчатой неолитической керамики. В культурном слое выявлена столбовая постройка, вскрытая часть ее - 4 х 6 метров с очагом размером 0,8 х 2 метра и хозяйственной ямой с западной стороны. Постройка ориентирована в глубь берега с направлением север-юг, очевидно, с выходом в сторону реки. Она как бы ограничивает неолитическое поселение с западной стороны, так как дальше культурный слой неолита не прослеживается.
Коллекция керамики представлена развалами сосудов и отдельными фрагментами. На береговом склоне были найдены сосуды, которые использовались для хранения пищи. Часть из них реставрирована. Сосуды полуяйцевидной формы с округлым или коническим дном. Изготовлены способом налепа. Они высокие, имеют большие размеры, диаметр горла - до 60 сантиметров, сосуды со следами нагара - более мелкие, с диаметром горла до 36 сантиметров. По профилировке верхней части выделяются сосуды прямые или прикрытые. Венчики прямые, округлые, скошенные с наплывом внутрь, у последних чаще присутствует орнаментация по срезу. Стенки сосудов толщиной 0,8-1 сантиметр, тесто грубое, с большой примесью крупной дресвы, красного, желтого, коричневого цвета. Орнамент покрывает всю поверхность сосудов. Элементы и орнаментальные композиции: глубокие конические ямки (с приплющенными выступами с внутренней стороны, где сохранились отпечатки пальцев, а на некоторых фрагментах внутренняя поверхность имеет следы заглаживания), горизонтальные линии гребенчатого штампа (чаще используются как разделительные), ямки и оттиски вертикального или наклонного короткого (до 3-4 сантиметров) гребенчатого штампа, сочетание ямки и гребенки, образующей косую решетку или ромбы. Разнообразие орнамента присуще зоне венчиков, в орнаменте основного поля сосудов преобладает ямка. На некоторых сосудах ямки заполнены необожженной глиной, но настолько плотной, что создается впечатление об их специальном заполнении.
Учитывая стратиграфию участка и то, что разновременные поселения памятника тяготеют по расположению к устью реки Вексы, можно считать неолитический комплекс данного участка достаточно чистым. Сырьем для каменных орудий служил кремень желтого, красного, светло-серого цвета, сланец. Коллекция содержит наконечники стрел в основном листовидной формы с двусторонней ретушью по всей поверхности. Есть наконечник, выполненный на пластине с частичной ретушью с брюшка и полной - со стороны спинки, насад оформлен с одной стороны. Скребки преобладают концевые подчетырехугольной формы, есть дисковидные. Коллекция содержит сечения, резцы, скобели на крупных пластинчатых отщепах, ножи, нуклеусы. Сланцевые орудия представлены обломками терочных плит, теслами, топорами, сланцевым вкладышем, гребенчатым штампом, а также отбойниками, сверлеными подвесками. Данный комплекс поселения во многом близок материалам поселения Борань из Костромского Поволжья, Языково-1, находит аналогии в льяловской культуре (восточный вариант), в ее раннем и среднем развитии [8]. Предварительная датировка - конец V-IV тысячелетие до н. э.
Комплекс ямочной неолитической керамики представлен двумя полными и двумя частичными развалами сосудов, венчиками, стенками. В коллекции находится 144 фрагмента керамики от 18 сосудов (по зонам венчиков). Выделено восемь элементов орнамента и их сочетания в двадцати четырех вариантах. Орнамент нанесен очень четко. Основное поле сосудов орнаментировано рядами сдвоенных и строенных ямок правильной конической формы, разделенными поясами пустого поля, и только венчикам присуще разнообразие в виде насечек, оттисков короткого гребенчатого штампа. Венчики прямые, с закругленными или скошенными внутрь краями. Треть венчиков орнаментирована по срезу гребенкой. Донца сосудов округлые, приостренные. Горшки невысокие, диаметр горла (25-30 сантиметров) превышает высоту горшка или равен ей. Сосуды полуяйцевидной, конической формы. Тесто хорошо отмучено с примесью мелкой дресвы (в единичных случаях - шамота), красного или коричневого цвета, хорошего обжига. Сосуды тонкостенные.
Орудия труда очень сложно вычленить из смежных комплексов, так как на данном участке поселения выделено семь культурных слоев, перекрывающих друг друга. Очевидно, с ямочной керамикой можно связывать наконечники стрел ромбической формы, небольшие концевые скребки подчетырехугольной формы на пластинчатых отщепах, дисковидные - с двумя рабочими лезвиями, скобели на крупных отщепах, предметы искусства - глиняную подвеску с ямочным орнаментом, обломок сланцевого кольца, вещи из погребения № 3 - сланцевое кольцо с насечками, фигурный кремень.
Ближайшие аналогии материалу находятся в комплексах каргопольской культуры со стоянок западной части Вологодской области - Андозеро-V (нижний слой), Сухое, которые относятся к среднему этапу развития культуры и датируются второй половиной IV-началом III тысячелетия до н. э. По технико-типологическим признакам керамика близка также к керамике ранних ямочно-гребенчатых комплексов в Карелии, в частности Черная Речка-1, где подобная керамика относится к первому этапу и датируется первой половиной - серединой IV тысячелетия до н. э. [9] Очевидно, наш комплекс можно датировать серединой IV - возможно, началом III тысячелетия до н. э.
Поселение с пористой керамикой типа Модлона-II наиболее изучено раскопами в 1994-1996 годах. В слое выявлены столбовые жилищные конструкции, расположенные в линию по берегу реки Вологды. К сожалению, полной формы построек не прослежено, так как часть уже смыта рекой, а часть не вошла в пределы раскопов. Постройки столбовые, с большим количеством хозяйственных ям, заполненных мелкой кальцинированной костью, глиняной крошкой, углем. Очевидно, из-за высокого уровня воды в реках жилища были связаны между собой настилами на сваях. Общая длина одного из них, ориентированного вдоль реки Вологды, - 21 метр, ширина - примерно 120-140 сантиметров.
Фрагменты сосудов с пористым тестом многочисленны, но из-за плохой сохранности они очень мелкие и обкатанные. Это затрудняет их подбор, даже если они являются частью одного сосуда, поэтому целых форм восстановить не удалось, только верхние зоны. Сосуды были прикрытой формы, изготовлялись ленточным способом. Очевидно, сосуды были средних размеров. Стенки сравнительно тонкие, венчики прямые, иногда округлые или повторяющие форму венчиков неолитического времени, без утолщения, также есть массивные, с большим наплывом чаще вовнутрь сосуда. В керамическом тесте - примесь раковин, но в большинстве случаев состав примеси трудноопределим. Керамика черная, желто-коричневая, коричнево-красноватая в разломах, иногда черная. Есть сосуды с хорошим обжигом. В орнаментации среди узоров преобладают косые полосы длинной и короткой гребенки в виде вертикальных зигзагов или елочки. Есть сосуды с ямчатыми вдавлениями. Рамчатый штамп не характерен. Аналогии керамическому комплексу с поселения Векса встречаются в материалах верхнего слоя стоянки Модлона-II [10] и могут датироваться второй половиной III тысячелетия до н. э.
Второй комплекс пористой керамики представлен фрагментами сосудов желтого и красного цвета с Г- и Т-образными венчиками, с толщиной до 3 сантиметров. Следует отметить появление единичных фрагментов с примесью асбеста. В орнаменте предпочтение отдается гребенчатому штампу. Оттисками мелкого гребенчатого штампа выполнены узоры в виде горизонтальной елочки. Иногда отпечатки гребенки в сочетании с ямками образуют сложные композиции. Аналогии этой керамике встречаются в поздних волосовских комплексах, которые датируются концом III-началом II тысячелетия до н. э. [11] Наиболее близкие аналогии данной керамике в Вологодской области - в материалах стоянки Каргулино [12].
Описание каменного инвентаря дается совместное для обоих комплексов с пористой керамикой. В настоящий период изученности не представляется возможным деление форм орудий на более ранние и поздние. Основная масса орудий, соотносимых с пористой керамикой, выполнена из кремня светлого, светло-серого, темно-серого цвета. Они выделяются из смежных комплексов высокой техникой обработки. Среди наконечников стрел преобладают листовидные, а также с прямым основанием и пильчатой ретушью. В коллекции большое количество скребков округлой, прямоугольной (с высокой спинкой), треугольной формы. Скоблящие орудия чаще всего выполнены на крупных отщепах. Есть различные комбинированные орудия, ножи, проколки, фигурные кремни, янтарные украшения-подвески. Изготовление орудий производилось на поселении, что подтверждается большим количеством мелких отщепов в слое. Очевидно, с пористой керамикой нужно связывать находки в подъемном материале сланцевых когтеобразных тесел. Представлены разнообразные орудия из сланца. К сожалению, вещи из органических материалов на Вексе сохраняются редко.
Керамические комплексы эпохи бронзы подробно рассмотрены в работе С. Ю. Васильева [13], поэтому мы остановимся на общих моментах. Керамика, в примеси к тесту имеющая органику, в единичных экземплярах - раковину, представлена фрагментами, которые не позволяют полностью восстановить форму сосудов. Наиболее этот комплекс изучен раскопами 1990, 1992 годов, где выделено не менее 28 сосудов по зонам венчиков. Сосуды средних размеров, с диаметром горла от 12 до 27 сантиметров, с выпуклым туловом, круглым дном, отогнутой наружу достаточно высокой шейкой. Выделяются варианты оформления верхней части шейки.
Орнаментальная композиция, характерная для верхней части сосудов, составлена из элементов зубчатого штампа, гладких линий, реже - оттисков веревочки или овальных, округлых вдавлений. Основные элементы орнаментальных композиций - горизонтальные линии, зигзаги вертикальных или наклонных коротких оттисков зубчатого штампа, полосы косых разнонаклонных насечек. Для значительной части сосудов характерна орнаментация внутренней поверхности горла теми же элементами.
Орудия представлены наконечниками стрел листовидной формы и черешковыми с коротким и удлиненным пером. Скребки концевые, угловые, боковые, с округлым рабочим краем, оформленным крутой ретушью. Преобладает кремень серого цвета. К этому комплексу относится серия каменных сверленых топоров, кремневых тесел. Данный материал с поселения Векса может быть датирован третьей четвертью II тысячелетия до н. э. [14] Он находит аналогии в фатьяновских комплексах.
Следующая группа - находки сейминского облика - представлена сосудами, которые в качестве примеси к тесту имеют органику и толченую раковину. Выделено около десяти сосудов. Обжиг качественный, стенки тонкие. Сосуды с круглым дном, с выпуклой медиальной зоной, с прямым горлом, при переходе от которого к тулову имеется характерное утолщение, образующее ребро по внутреннему краю. Выделяются группы и варианты по оформлению верхней части горла. Основными орнаментальными мотивами являются горизонтальные линии в несколько рядов, выполненные тонкой гребенкой или гладким штампом, разделенные поясами коротких вертикальных или наклонных оттисков, зигзагов. Керамика этого комплекса генетически связана с предшествующей группой керамики, формирование которой проходило в более южных, юго-восточных областях. Хронологически рассматриваемый материал сопоставим с чирковскими памятниками юринского этапа конца II тысячелетия до н. э. [15] Каменный инвентарь представлен наконечниками стрел с прямым, вогнутым основанием, подтреугольной вытянутой формой пера и плоской прекрасно обработанной двусторонней поверхностью. Скребки концевые, боковые, угловые, с круговым рабочим краем. К этому комплексу относится серия каменных рубящих орудий, в том числе сверленые топоры, обломки тиглей.
Типологически выделяется еще одна группа - керамика поздней бронзы. Возможно, она сосуществовала с предыдущей, но являлась местной по своему происхождению. В качестве примеси в этом случае сосуды имеют песок и мелкую дресву. Обжиг качественный. Венчики сосудов прямые, с прямым срезом по краю. Полных форм не восстановлено. Орнамент идет по верхнему краю сосуда. Основные элементы - ямка и короткий гребенчатый штамп, горизонтальные пояса, нанесенные гребенкой. По краю сосудов идет полоса, выполненная глубокими правильными ямками с выступами с внутренней стороны. Ниже - наклонные линии гребенчатого штампа и орнамент в виде заполненных ромбов, нанесенный тем же штампом. Завершает эту композицию ряд ямок, нанесенный с внутренней стороны сосуда, при этом на внешней стороне образуются "жемчужины". К этой группе керамики относятся фрагменты с изображением плывущей птицы. Основное поле сосудов покрыто штриховкой. Следует отметить наличие сосудов с сетчатыми отпечатками с наружной и внутренней сторон, по которым нанесен подобный орнамент. Очевидно, датировать комплекс следует временем поздней бронзы.
Поселение железного века VII-VI веков до н. э. - крупное по площади не только для данного памятника, но и для северных областей европейской части России [16]. Раскопами прослежено большое количество столбовых конструкций с большими очажными ямами и зольниками. В раскопе 1995 года зафиксирован очаг размером 1х2 метра из мелких колотых камней. Несмотря на характерные признаки, жилища трудно выделить, а также отметить их конструктивные особенности. Причина в том, что в раскопы попадает только часть построек. Обычно раскопы направлены по береговой линии, а постройки, судя по направлению столбовых ям, ориентированы по линии запад-восток. В результате в раскоп попадает только часть жилищной конструкции, часть бывает размыта.
Материал представлен керамикой, которая по обработке поверхности разделена на три группы [17]. 1 - посуда с текстильным орнаментом, содержит примесь дресвы, реже - песка. Орнамент занимает верхнюю треть сосудов и представлен круглыми неправильными ямками, иногда жемчужинами, мелкими вдавлениями, оттисками зубчатого штампа и рядами шнуровых отпечатков. Основное поле сосудов покрыто сеткой - ниточными и рябчатыми отпечатками. 2 - гладкостенная керамика, по форме, примесям и орнаменту практически не отличается от посуды первой группы. 3 - штрихованная керамика с примесью песка, в основном без орнамента. Есть фрагменты стенок со штриховкой по сетке. Вся керамика лепная. Обжиг сосудов качественный, формовка производилась техникой лоскутного и ленточного налепа. Форма сосудов горшковидная.
Есть чашевидные сосуды, небольшие баночки. Большинство сосудов - открытые, с округлым или прямым срезом края венчика. Диаметр по венчику - от 12 до 42 сантиметров. Дно сосудов округлое и плоское.
Керамические комплексы поселения Векса аналогичны комплексам широкого круга памятников эпохи раннего железа круга культур с "текстильной" керамикой лесного Поволжья и более южных районов (в том числе и Марийского Поволжья - памятники ахмыловского облика), только в смешанном виде. Аналогичные каменный инвентарь и керамика встречаются в инвентаре поселений с сетчатой керамикой региона, в позднекаргопольской культуре. Датируется комплекс VII-VI веками до н. э. [18] Наряду с находками с поселений у деревни Куреваниха Устюженского района на Вексе найдены самые ранние изделия из железа [19]. Интерес представляет трехлопастный с выступающей втулкой бронзовый наконечник стрелы. Векса на сегодняшний день является самым северо-восточным пунктом в области, где найдены предметы степного вооружения.
Следует также отметить, что в коллекциях находится небольшая группа керамики, представленная тонкостенными сосудами толщиной 3-4 миллиметра. Тесто хорошо отмучено, содержит примесь мелкозернистой дресвы. Венчики слегка отогнуты наружу. Орнаментальная композиция состоит из оттисков мелкозубчатого штампа.
Культурный слой, датируемый первыми веками нашей эры, выделен в раскопе С. Ю. Васильева 1990 года [20]. На большей же площади раскопов этот слой сливается с более ранним. Из слоя происходит большое количество мелкой малоинформативной керамики. Вся керамика лепная. В качестве примесей к тесту использовались песок, шамот, дресва, которой отдавалось предпочтение. Обжиг сосудов качественный. Формовка выполнялась техникой лоскутного и ленточного налепа, днища изготавливались на зольных, зольно-песчаных, дресво-песчаных подсыпках. Большинство фрагментов принадлежит плоскодонным сосудам, фрагменты круглодонных - единичны. Представлены горшки различной степени профилированности, диаметр по венчику - от 6 до 32 сантиметров. Венчики прямые и отогнутые наружу, на долю венчиков с "воротничком" приходится примерно 5 процентов от общего количества. Основное поле сосудов покрыто сеткой, штриховкой или вообще без декора. Нужно отметить, что в верхних пластах штрихованная керамика преобладает. Орнаментальные композиции составлены из следующих элементов: короткие наклонные оттиски, горизонтальные и вертикальные линии, зигзаг, выполненные зубчатым штампом, ямочными вдавлениями, тычками, фигурными штампами.
Среди других находок богатейшего комплекса железного века - глиняные грузики с характерной для Вексы формой, железные, бронзовые орудия и украшения, литейные формы, тигли, крицы, шлаки, которые подтверждают местное производство металлов, каменные орудия.
Обращает на себя внимание комплекс тонкой гладкостенной керамики с прямыми, слегка отклоненными наружу венчиками, по прямому срезу которых идет орнамент из различных насечек. Сосуды слегка профилированы с намеченным небольшим плечиком. Данный керамический комплекс сопровождают изделия из железа - плоский черешковый наконечник стрелы, длинный нож с прямой спинкой, клин. Предварительно материал датируется VII-IX веками н. э.
Раннесредневековый комплекс представлен фрагментами лепных сосудов с расширяющейся верхней частью, с вертикальными стенками и сосудов закрытой формы. Представлены сосуды горшковидных форм. Есть фрагменты от сосудов с валиком. Донца сосудов закругленные, плоские. Преобладают неорнаментированные сосуды, основное поле которых оформлено расчесами или штриховкой. Орнамент встречается на верхней части сосудов. Основные элементы - это ямочные вдавления, зубчики, веревочка. На Вексе представлены сосуды, которые находят аналогии в материалах Крутика и Белоозера, по типологии близки к I, IV, VI, VII типам по Н. А. Макарову [21].
В слое выявлены следы строительной деятельности, остатки сгоревших и сгнивших срубных деревянных конструкций с подвалом, с очагами-кострищами [22].
В коллекции представлены железные наконечники стрел подтреугольной, листовидной формы, с черешком, с ромбическим сечением, втульчатые и листовидное копья, ножи с прямой спинкой, железные лопатки, удила, пластинчатые кресала, наральник с овальной разомкнутой втулкой с косым верхним срезом, бронзовые украшения, среди них фибула с эмалями, бронзовый браслет с бубенчиками; золотой наконечник ремня со вставками из камней, красные пастовые, глиняные бусины, шлифовальные бруски, сверленый оселок, крицы, шлаки, льячки, тигли, слитки бронзы, каменные орудия с деградирующей техникой обработки. Хронологически комплекс охватывает вторую половину I - начало II тысячелетия н. э.
Самый поздний комплекс поселения представлен гончарной керамикой серо-бурого с лощением, розового, светло-коричневого цвета. Тесто с примесью редкой дресвы, песка. Полные формы сосудов не подобраны. Венчики сосудов прямые, слегка наклоненные внутрь. Края венчиков оттянуты наружу, скошены внутрь и имеют небольшой уступ, на некоторых присутствует валик. По новгородским древностям наиболее ранняя керамика датируется XII- XIII веками [23].
Таким образом, как следует из вышеизложенного, поселение Векса существовало с V тысячелетия до н. э. до позднего средневековья. Население оставляло удобный берег реки на непродолжительные периоды, очевидно, связанные с затоплением этих мест при повышении уровня воды в реках. Место для поселения очень удобное, так как можно было контролировать развязку всех водных артерий в этом районе. Значение поселения ослабевает с появлением спрямленного пути в районе поселка Устье Вологодское [24], а также с развитием гужевого транспорта [25]. С Х-XI веков осваивались волоки, отделявшие реки Северного океана от рек Волжского бассейна [26], что привело к появлению трактов, в том числе и Архангелогородского, на пути которого стоит современный город Вологда. Поселения XII века на территории города известны [27]. Очевидно, Вексу можно считать предшественницей города Вологды. То, что она была своеобразным центром региона, подтверждается большим количеством стоянок и поселений, открытых в настоящее время в районе памятника Векса .
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Кузнецов А. В. Язык земли Вологодской. Архангельск, 1991.
2 См. список литературы.
3 Савваитов П., Суворов Н. Описание Вологодского Спасо-Прилуцкого монастыря. Вологда, 1884. С. 26.
4 Никитинский И. Ф. Ранние средневековые находки из города Вологды // Вологда: Историко-краеведческий альманах. Вып. 1. Вологда, 1994. С. 49.
5 Bacильeв С. Ю. Стратиграфия поселения Векса // Древности Русского Севера. Вып. 1. Вологда, 1996. С. 102.
6 Недомолкина Н. Г., Никитинский И. Ф. Могильник поселения Векса // Древности Русского Севера. Вып. 1. Вологда, 1996. С. 88-93.
7 Иванищев А. М. Древности Вытегории // Вытегра: Краеведческий альманах. Вып. 1. Вологда, 1997. С. 26-28.
8 Гурина Н. Н. Неолитическое поселение Борань // МИА. № 79. 1960; Гурина Н. Н., Крайнев Д. А. Льяловская культура // Археология. Неолит Северной Евразии. М., 1996. С. 173.
9 Ошибкина С. В. Карельская культура // Археология. Неолит Северной Евразии. М., 1996. С. 218; Ошибкина С. В. Каргопольская культура и памятники типа Модлона // Там же. С. 226.
10 Ошибкина С. В. Неолит Восточного Прионежья. М., 1978. С. 111.
11 Крайнев Д. А. Волосовская культура // Археология СССР. Эпоха бронзы лесной полосы СССР. М., 1987. С. 14-15.
12 Ошибкина С. В. Неолит Восточного Прионежья... С. 132.
13 Васильев С. Ю. Указ. соч.
14 Там же. С. 98.
15 Там же. С. 101.
16 Патрушев В. С. Поселение Векса-1 в Вологодской области // Археологические открытия Урала и Поволжья. Сыктывкар, 1989. С. 31.
17 Там же. С. 30.
18 Там же. С. 31. Патрушев В. С. Отчет о раскопках поселения Векса-1 в Вологодской области в 1987 году (Архив ВГМЗ. Б. н. С. 30); Никитинский И. Ф. Поселение раннего железного века Векса-1 на реке Вологде // Послужить Северу: Историко-художественный и краеведческий сборник. Вологда, 1995. С. 41.
19 Башенькин А. Н. Вологодская область в древности и средневековье // Вологда: Краеведческий альманах. Вып. 2. Вологда, 1997. С. 13.
20 Васильев С. Ю. Указ. соч. С. 95
21 Никитинский И. Ф. Отчет Вологодской археологической экспедиции об охранных раскопках на поселении Векса (Вологодский район) и разведке в Вологодском районе в 1993 г. (Архив ВГМЗ. Б. н. С. 91).
22 Никитинский И. Ф. Отчет о работе Вологодской археологической экспедиции в 1984 г. (Архив ВГМЗ. Б. н.)
23 Никитинский И. Ф. Отчет о работе Вологодской археологической экспедиции в 1985 г. (Архив ВГМЗ. Б. н.)
24 Никитинский И. Ф. Поселение раннего железного века... С. 28.
25 Кипарисов А. Гужевые пути сообщения. Издание областной плановой комиссии Северо-Восточных областей. Архангельск, 1924. Гл. 4.
26 Макаров Н. А. Русский Север. Таинственное средневековье. М.,1993. С. 30.
27 Башенькин А. Н., Кукушкин И. П. Древняя Вологда // Вологда: Историко-краеведческий альманах. Вып. 1. ... С. 43.
28 Там же. С. 32.
Фотографии выполнены А. В. Тарасовским.
ИСТОЧНИКИ
Архив Вологодского государственного музея-заповедника. Фонд археологии:
Никитинский И. Ф. Отчет о работе Вологодской археологической экспедиции в 1982 г.
Никитинский И. Ф. Отчет о работе Вологодской археологической экспедиции 1983 г. Вологда, 1984.
Никитинский И. Ф. Отчет о работе Вологодской археологической экспедиции 1984 г. Вологда, 1985.
Никитинский И. Ф. Отчет о работе Вологодской археологической экспедиции в 1985 г. Вологда, 1986.
Никитинский И. Ф. Отчет о работе Вологодской археологической экспедиции в 1986 г. Вологда, 1986.
Никитинский И. Ф. Отчет о работе Вологодской археологической экспедиции в 1987 г. Вологда, 1987.
Никитинский И. Ф. Отчет о работе Вологодской археологической экспедиции в 1988 г. Вологда, 1988.
Никитинский И. Ф., Васильев С. Ю. Отчет о работе Вологодской археологической экспедиции за 1992 г. Вологда, 1993.
Никитинский И. Ф. Отчет Вологодской археологической экспедиции об охранных раскопках на поселении Векса (Вологодский район) и разведке в Вологодском районе в 1993 г. Вологда, 1993.
Патрушев В. С. Отчет о раскопках поселения Векса-1 в Вологодской области в 1987 г. Йошкар-Ола; Вологда, 1988.
Патрушев В. С. Отчет об исследованиях поселения Векса-1 в Вологодской области в 1989 г. Йошкар-Ола; Вологда, 1990.
Васильев С. Ю. Отчет о работе Югского археологического отряда в Вологодском и Великоустюгском районах Вологодской области в 1990 г. Вологда, 1990.
Недомолкина Н. Г. Отчет о работе отряда Вологодской археологической экспедиции в Тарногском, Верховажском, Вологодском районах Вологодской области в 1994 г. Вологда, 1995.
Недомолкина Н. Г. Отчет о работе отряда Вологодской археологической экспедиции в Тарногском и Вологодском районах Вологодской области за 1995 г. Вологда, 1996.
Недомолкина Н. Г. Отчет о работе Вологодской археологической экспедиции в Вологодском и Тарногском районах Вологодской области в 1996 г. Вологда, 1997.
Недомолкина Н. Г. Отчет о работе Вологодской археологической экспедиции в Вологодском и Тарногском районах Вологодской области в 1998 г.Вологда, 1998-1999.
ЛИТЕРАТУРА О ПАМЯТНИКЕ ВЕКСА
Башенькин А. Н. Вологодская область в древности и средневековье // Вологда: Краеведческий альманах. Вып. 2. Вологда, 1997. С. 9, 11, 13.
Башенькин А. Н., Кукушкин И. П. Древняя Вологда // Вологда: Историко-краеведческий альманах. Вып. 1. Вологда, 1994. С. 33.
Васильев С. Ю. Стратиграфия поселения Векса // Древности Русского Севера. Вып. 1. Вологда, 1996. С. 94-102.
Макаров Н. А. Колонизация северных окраин Древней Руси в XI- XIII вв. М., 1997. С. 13, 26.
Манюхин И. С. Позднекаргопольская культура. Автореферат кандидатской диссертации. М., 1989. С. 17.
Недомолкина Н. Г. Гребенчатые штампы поселения Векса // Вестник Карельского краеведческого музея. Вып. 3. Петрозаводск, 1995. С. 118-122.
Недомолкина Н. Г. Кремневые фигурки бассейна Сухоны // Культура Русского Севера: Межвузовский сборник. Вологда, 1995. С. 3-10.
Недомолкина Н. Г. Кремневые фигурки бассейна р. Сухоны // Археология и история Пскова и Псковской земли. Псков, 1992. С. 89-90.
Недомолкина Н. Г. Неолитические комплексы поселения Векса // Древности Русского Севера. Вып. 2 (в печати).
Недомолкина Н. Г. Работы Вологодского музея-заповедника // АО. 1994 г. М., 1995. С. 52-53.
Недомолкина Н. Г. Работы Вологодского музея-заповедника // АО. 1995 г. М., 1996. С. 65-66.
Недомолкина Н. Г. Работы Вологодского музея-заповедника // АО. 1996 г. М., 1997. С. 52-53.
Недомолкина Н. Г., Никитинский И. Ф. Могильник поселения Векса // Древности Русского Севера. Вып. 1. Вологда, 1996. С. 88-93.
Никитинский И. Ф. К вопросу о раннем земледелии на Baгe и Сухоне // Археология и история Пскова и Псковской земли. Псков, 1992. С. 109-111.
Nyikityinszkij I. F. Kozepkori finnugor telepules a Vologda folyonal // Kulonlenyomant a Herman Otto myzeum evkonyve. XXYII Kotetebol. Miskolc, 1989. P. 563-573.
Никитинский И. Ф. Поселение раннего железного века Векса-1 на реке Вологде // Послужить Северу... Историко-художественный и краеведческий сборник. Вологда, 1995. С. 27-42.
Никитинский И. Ф. Работы Вологодского музея // АО. 1982 г. М., 1984. С. 24.
Никитинский И. Ф. Работы Вологодского музея // АО. 1983 г. М., 1985. С. 21.
Никитинский И. Ф. Работы Вологодского музея // АО. 1985 г. М., 1987. С. 21.
Никитинский И. Ф. Работы Вологодского музея // АО. 1986 г. М., 1988. С. 30.
Ошибкина С. В. О находках сейминского времени в Восточном Прионежье // КСИА. № 177. М., 1984.
Ошибкина С. В. Каргопольская культура и памятники типа Модлона // Археология. Неолит Северной Евразии. М., 1996. С. 225, 238.
Ошибкина С. В. Энеолит и бронзовый век Севера Европейской части СССР // Археология СССР. Эпоха бронзы лесной полосы СССР. М., 1987. С. 148, 238.
Патрушев В. С. Поселение Векса-1 в Вологодской области // Археологические открытия Урала и Поволжья. Сыктывкар, 1989. С. 30-31.
Шемякин А. Ю. Керамика раннего железного века на Верхней Сухоне. Дипломное сочинение. Вологда, 1991 (Архив ВГПИ).
Ю. В. Ганина
ОБУВЬ ЖИТЕЛЕЙ ДРЕВНЕЙ ВОЛОГДЫ
В современном городе активно развиваются контакты различных народов, этнокультурных и этнических групп, различных вариантов бытовой национальной культуры, что способствует усилению культурной однородности населения. И в прошлом город был активным участником формирования народной культуры во всем ее многообразии. Не было, пожалуй, ни одной сколько-нибудь значительной области народной культуры, куда бы не внесли вклада горожане. Но если роль города и городского населения в развитии духовной культуры издавна признавалась исследователями, то материальная культура горожан до недавнего времени не была еще настолько изучена, чтобы можно было сделать в этой области подобные обобщения.
Изучение материальной культуры горожан требует системного подхода, комплексного метода исследования, привлечения разнообразных источников - вещественных, письменных, изобразительных. Однако работа над ними для исследователей, ставящих целью своих изысканий воссоздание картины материальной культуры русского города в целом, затрудняется рассредоточенностью материалов, так как эти фонды хранятся в областных архивах, местных краеведческих музеях.
Одними из малоизученных аспектов материальной культуры являются кожевенное и сапожное ремесла и, в частности, вопросы изготовления кожаной обуви.
Обувь - это одна из деталей костюма, причем немаловажная. Именно костюм, манера одеваться очень метко характеризуют человека, общество, в котором он живет. Изготовление обуви - довольно сложный процесс, который предполагает определенный уровень развития технологии обработки кожи, стандартизации и специфики кроя, но в свою очередь дает возможность проследить тенденции моды. Поэтому изучение этих процессов поможет более детально узнать жизнь средневекового города, помочь в формировании представлений об облике человека прошедшей эпохи.
За последние десятилетия в результате систематических раскопок, особенно городов, накоплен значительный материал по истории кожаной обуви. Однако работ, в которых анализируется этот археологический источник, немного.
В результате археологических раскопок в городе Вологде также найдены изделия из кожи, в том числе и кожаная обувь, но их коллекции, хранящиеся в фондах ВГИАХМЗ, не обрабатывались и не изучались. Данная статья является первой попыткой изучения кожевенного и сапожного ремесел древней Вологды.
При работе над данной темой были использованы коллекции кожи из раскопок, проводившихся в 1948, 1955-1957 годах под руководством А. В. Никитина в районе Ленивой площадки в старой части города, в 1987 году - под руководством А. М. Иванищева по ул. Ударников, в 1993-1994 годах - под руководством И. П. Кукушкина по ул. Ударников и М. Ульяновой.
Коллекция кожи ВГИАХМЗ насчитывает около 6000 экземпляров, в процессе работы было классифицировано 3103 экземпляра (прил. 1). Появление такой объемной коллекции непосредственно связано со своеобразием культурного слоя города Вологды - хорошей сохранностью в нем изделий из кожи, дерева, бересты. Вероятно, это обусловлено климатическими и почвенными особенностями данной территории. В обычных условиях органика не сохраняется или же коллекции из таких материалов малочисленны и фрагментарны, поэтому не всегда поддаются классификации.
Помимо коллекции кожаных изделий, интересную и полезную информацию можно почерпнуть из письменных источников, но, к сожалению, опубликованных немного, и большинство их посвящено периоду после XV века. Один из источников - свидетельства иностранцев, посетивших Московию в XVI-XVII веках и при описании обычаев, быта и одежды русских упоминавших и обувь.
С. Герберштейн в первой половине XVI века отмечал, что русские носят сапоги почти всегда красные и короче, нежели до колен, с подошвами, подбитыми железными гвоздиками [1]. Дж. Флетчер в 1589 году, кроме одежды знати, отмечал особенности одежды низших слоев населения: "Что касается до мужиков и жен их... то одеваются они бедно... в меховой шапке и сапогах..." [2]. А. Олеарий в 1634 году писал, что "большей частью они подобно полякам носят короткие, спереди заостряющиеся сапоги из юфти или персидского сафьяна. У женщин, особенно у девушек, сапоги с очень высокими каблуками, по всему нижнему краю подбиты гвоздиками" [3].
Причем все вышеназванные авторы указывают и на то, что сапоги красились в разные цвета: красный, желтый, голубой, зеленый или черный.
Прояснить ряд вопросов, связанных с кожевенным и сапожным производством, помогают письменные источники по городу Вологде, освещающие период XVI-XVII веков, в частности Дозорная книга посада Вологды князя Волконского и подьячего Софонова 1616-1617 годов, опубликованная Ю. С. Васильевым [4], Писцовая книга города Вологды [5]. На их основании мы знаем, что в указанный период существовало разделение кожевенного и сапожного ремесел, а также дифференциация кожевенного дела. В Новгороде аналогичные процессы происходили в XV-XVI веках [6]. М. Г. Рабинович относит их начало к XIV веку [7]. Пока мы не располагаем данными письменных источников города Вологды более раннего периода по изучаемой проблеме, но есть все основания предполагать, что и в Вологде процесс дифференциации кожевенного дела начался раньше.
По мнению ряда исследователей, население Руси уже в Х-XIII веках знало различные сорта кож. В. П. Левашова называет следующие: юфть, опоек, подошвенную кожу, кожу сыромятной выделки и сафьян.
В процессе обработки кожи подвергались дублению для придания им особой прочности. Предварительно обработанную кожу складывали вместе с дубителями в яму или чан, заливали водой, и так она выдерживалась несколько месяцев, а иногда и лет. В качестве растительных дубителей использовали кору дуба, ивы, ели, березы, ольхи, лиственницы. После дубления для придания коже эластичности ее жировали и тянули. Для получения жесткой кожи ее слабо жировали и уплотняли, уколачивая молотками. Сыромятный способ обработки заключался в том, что после квашения кожу не дубили, а, подсушив, жировали, мяли и растягивали. Такая кожа отличалась большой механической прочностью, но плохо переносила сырость.
Юфть - это мягкая, сильно разрыхленная и прожированная дубленая кожа из шкур взрослых особей крупного рогатого скота. Более тонкую юфть получают из шкур молодых бычков и нетелей (яловка), а сорт еще более мягкой и тонкой кожи - опоек - из шкур телят.
Выработка сафьяна, который выделывался из шкур мелкого рогатого скота, преимущественно из молодой козлины, являлась более сложным делом, чем обычное дубление, поэтому сафьян был самым дорогим кожевенным товаром.
Информацию о том, что и в Вологде производили вышеперечисленные сорта кож, содержит публикация А. А. Введенского за 1928 год - "Значение Вологды в XVI-XVII вв." [8]. При описании деятельности вологодского Гостиного двора сообщается, что постоянным участником торгов был Спасо-Прилуцкий монастырь, поставлявший различные сорта кож. Монастырь имел кожевенные мастерские, выделывавшие кожи разных сортов - от сыромятных и подошвенных до мягких разноцветных "козловых". Особенно интересно замечание о выделке цветных кож, но, к сожалению, таковых, за исключением кожи, крашенной в черный цвет, в результате проведенных археологических раскопок в Вологде не обнаружено.
Это объясняется, во-первых, тем, что обувь из цветной кожи была дорогой, а значит, и приобрести ее могли лишь состоятельные горожане, поэтому изделия из цветной кожи не могут быть массовым материалом и среди находок обуви. Во-вторых, на сегодняшний день мы располагаем лишь одной довольно полной коллекцией обуви - из раскопок 1994 года, но она имеет локальный характер. Среди материала, представленного в ней, изделия из крашеной кожи, за исключением кожи черного цвета, не обнаружены. И, в-третьих, можно предположить, что за длительный период нахождения в земле краска подверглась разрушению.
При раскопках древнерусских городов - Новгорода, Пскова, Старой Рязани, Москвы и др. - среди находок кожаной обуви изделия из цветной кожи являются довольно редкими, а большинство изделий из крашеной кожи также черного цвета.
В процессе рассмотрения коллекций кожаной обуви, обсчета и систематизации деталей обуви, при сопоставлении полученных результатов с данными исследований кожаной обуви других древнерусских городов можно выделить типы обуви, характерные для Вологды, предварительно определить время бытования каждого и место всех типов обуви в рамках хронологической классификации.
Простейший тип кожаной обуви - поршни, по внешнему виду похожие на лапти. В древнерусских письменных источниках такая обувь называлась "прабошни черевья" или просто "черевья", то есть поршни, сделанные из частей кожи, располагающейся на "чреве" - брюхе животного [9]. По типу кроя можно выделить простые и составные поршни. Простые выкраивались из прямоугольного куска кожи. Длина и ширина соответствовали размеру ноги с припуском на высоту задника и бока. Края куска на месте головки и задника загибались кверху и сшивались тачным швом. В составных поршнях углы заготовки срезались, а взамен их вставлялся тачным швом дополнительный кусок кожи треугольной формы. По бортам через поршень пропускался ремешок или лыковый шнурок, стягивающий поршень на ноге. К голени ноги поршни прикреплялись длинными кожаными ремешками - поворозами, перекрещивающимися по несколько раз поверх онучей. Эта обувь зафиксирована только в процессе раскопок 1994 года. Находка немногочисленная - всего 10 деталей. Хорошей сохранности три экземпляра, у двух из них четко выражена конструкция задника. Она необычна для этого типа обуви, но отличается большим удобством, так как пятка получается достаточно сформированной.
Верх двух поршней отличается более сложным покроем. Скорее всего, в верхнюю часть вшивались дополнительные детали, повторяющие ее контуры, так как из-за большой плотности кожи стягивать края нитками было практически невозможно.
Находки кожаных поршней встречаются при раскопках в городах XII-XVII веков, однако реже, чем другая обувь. В письменных источниках по истории разных русских городов сохранилось название "уледи". Возможно, что этим термином назывались поршни, которые делались из сыромятной кожи с войлочным верхом, как утверждал П. Савваитов [10], к такому же выводу склоняется М. Г. Рабинович [11], опираясь на находку части кожаной обуви, подложенной (кроме войлочной стельки) войлоком так, чтобы стопа была прикрыта и сверху. Эта находка была зафиксирована однажды при раскопках в Москве в Зарядье в слое XVI века. И все же этот термин нельзя отнести к определенному типу обуви, характерному для всех городов. Так, например, в Пинеге "уледи" - это сапоги с головками из моржовой кожи или сукна [12].
В Вологде в 1994 году среди находок оказались куски войлока, который, возможно, служил для утепления обуви.
Письменные источники по Вологде называют такую обувь "уледи". Г. В. Судаков относит это название к сапогам, но в конструкции сапог нет особой специфики, за исключением декоративной отделки, поэтому уместно предположить, что "уледи" - это разновидность поршней, утепленных войлоком.
При раскопках встречена и такая обувь, как башмаки, в слое, датированном XV-XVII веками. Всего в коллекции 38 деталей, но большинство из них очень фрагментарно. Для этого типа обуви характерен мягкий свободный покрой, наличие пришивной подошвы. Можно выделить два варианта кроя.
Первый. Цельнокроеная заготовка верха со швом сбоку и треугольным вырезом на заднике (всего 7 частей). Чаще заготовка кроилась из двух частей, ей соответствовала подошва с удлиненной пяточной частью (подошва первого типа кроя (прил. 2)), конструктивно вшивавшейся в задник. Башмаки первого варианта кроя были найдены в Белозерье в слое XI-XIII веков [14], подобные есть в Новгороде - мягкие новгородские туфли с "хвостами", аналогичные экземпляры встречены в культурных слоях этого периода в Пскове, Полоцке, Минске [15].