Во времена правления великого князя Всеволода Большое Гнездо Владимиро-Суздальское княжество находилось в зените своей славы. "Суздальская область, еще в начале XII века - захолустный северо-восточный угол Русской земли, в начале XIII века является княжеством, решительно господствующим над остальной Русью", - пишет В.О. Ключевский. И построенный Всеволодом Дмитриевский собор призван был олицетворять этот подъем Владимирской земли.
Точное время сооружения Дмитриевского собора неизвестно. Владимирский летописец, говоря о смерти великого князя Всеволода III Большое Гнездо, упомянул только, что князь на своем дворе создал "церковь прекрасную" во имя святого мученика Дмитрия и дивно украсил ее иконами и росписью. Историки считают, что собор был построен между 1194 и 1197 годами. Возводили его уже только русские мастера - летописец особо подчеркивает, что для строительства Дмитриевского собора уже "не искали мастеров от немец".
В 1237 году храм разделил судьбу столицы Владимирского княжества. Разграбленный и поврежденный татарами, храм впоследствии еще неоднократно горел и подвергался разграблениям. В 1837-1839 годах "знатоки русского стиля" провели по распоряжению Николая I "реставрацию", чтобы придать собору "первобытный вид". В результате собор был изуродован до такой степени, что утратил какое-либо подобие первоначального вида и начал разрушаться. Только последующие реставрационные работы отчасти вернули храму его первозданный облик.
Храм строился как дворцовая церковь великого князя Всеволода Большое Гнездо, в годы, когда Владимирское княжество находилось в зените своей славы. Это время ознаменовалось рядом выдающихся построек, среди которых Дмитриевский собор занимает одно из первых мест. Благородство форм и идеальные пропорции делают Дмитриевский собор уникальным. Храм великолепен. Дух торжественного великолепия пронизывает его до мельчайших деталей. Все, что на Руси было создано замечательного в скани, гравировке, эмали, басме, рукописном орнаменте и особенно в деревянной резьбе, нашло свое отражение в изобразительных и декоративных мотивах этого шедевра владимирских зодчих. Из-за обилия белокаменной резьбы, покрывающей стены собора, его называют "драгоценным ларцом", "каменным ковром", "каменной поэмой".
Фасады здания разделены на три яруса. Нижний почти лишен всякого убранства, и на фоне его гладких стен выделяются только резные перспективные порталы. Средний ярус представлен колончатым аркатурным поясом с белокаменными резными фигурами и богатейшим орнаментом. Верхний ярус, прорезанный узкими высокими окнами, сплошь покрыт резьбой. Резьба покрывает и барабан купола. Храм увенчивает пологий золоченый купол, напоминающий богатырский шлем. На нем установлен древний, ажурный широкий крест из прорезной золоченой меди.
То, что нижний ярус фасада Дмитриевского собора свободен от каких-либо украшений, отнюдь не является не художественным приемом - дело в том, что первоначально он был закрыт галереями, окружавшими собор с трех сторон. А с главного, западного фасада по углам галерей стояли две лестничные башни, напоминавшие лестничные башни киевского Софийского собора. Галереи и башни также были украшены белокаменной резьбой. Но в своем первоначальном виде облик собора не дошел до наших дней.
Белокаменная резьба Дмитриевского собора давно стала предметом восхищения и изучения. 566 резных камней на фасадах храма развернуты в причудливую картину мира, где образы христианства мирно уживаются с образами народной мифологии и сюжетами средневековой литературы. Истоки владимиро-суздальской храмовой пластики пытались отыскать не только в Киеве и Галиче, но и в Ассирии,
Индии, Александрии, Малой Азии, Кавказе и Иране, Саксонии, Швабии, Северной Италии и Франции.
В резьбе колончатого пояса помещена целая галерея святых, среди которых - русские князья Борис и Глеб. Большинство этих фигур поздние, самые ранние скульптуры сохранились только в части северного фасада. Под каждой фигурой вырезаны изображения причудливых растений или животных. Скульптуры разделяют резные колонки аркатурного пояса, напоминающие толстые плетеные шнуры, каждый из которых завершается фигуркой фантастического зверя или птицы - льва с "процветшим" хвостом, гусей со сплетенными шеями... Настоящая сказка в камне!
На южном фасаде храма выделяется крупная композиция "Вознесение Александра Македонского на небо". Этот сюжет нам, сегодняшним кажется несколько необычным для христианского храма, но в средние века он был чрезвычайно популярен и на Руси, и в Европе и на Востоке - прежде всего благодаря византийской повести "Александрия", переведенной на многие языки. "В церковной скульптуре второй половины XII в. "Вознесение Александра" равноправно важнейшим христианским изображениям", - пишет академик Б.А. Рыбаков. Два грифона, или, как называл их древнерусский книжник, "грипы александрова воздухохождения", несут на своих крыльях царя, сидящего в плетеном коробе. В руках Александр держит маленьких львят - "приманку" для грифонов. Легендарные чудовища тянутся к приманке и тем самым увлекают царя в поднебесье.
Северный фасад собор украшает большой рельеф "Князь Всеволод с сыновьями". Великий князь Владимирский Всеволод III, строитель храма, изображен сидящим на троне с новорожденным сыном на коленях в окружении остальных своих сыновей. Свое прозвище "Большое Гнездо" князь Всеволод, как известно, получил из-за многочисленности своего потомства: у него было двенадцать детей.
Главной фигурой в системе декоративного убранства Дмитриевского собора является фигура царя Давида, занимающая центральное положение на каждом из трех фасадов храма. Образ царя Давида-псалмопевца является ключом к пониманию символики белокаменной резьбы собора: "Всякое дыхание да хвалит Господа!" Иллюстрацией к этим строкам Давидова псалма являются все персонажи Дмитриевских рельефов. Это положение иногда пытаются оспаривать, утверждая, что, мол, "среди рельефов слишком много грозных хищников, воинственных всадников, сцен борьбы и кровопролития". Да, грозные хищники, воинственные всадники... Но ведь сказано-то: "всякое" дыхание да хвалит Господа. "Всякое"! А что касается сцен "борьбы и кровопролития", то ведь "аще сниду во ад - и Ты тамо еси" ("даже если сойду в ад - и Ты там"), говорится в другом духовном тексте. Мир людей, земной мир представлен на стенах собора во всех своих противоречиях - но как все эти образы объединены одним Дмитриевским собором, так и мир, сотканный из противоречий, объемлется Богом вместе со всеми существующими в этом мире противоречиями - и псалмопевцев, и "воинственных всадников"...
...После сплошного ковра белокаменных узоров на фасадах храма ожидаешь увидеть нечто сопоставимое и внутри собора. Но он встречает нас почти первозданной белизной - кроме рядов тесаного белого камня, увы, на его стенах почти ничего нет. Уцелевшие после бедствий и пожаров остатки средневековой фресковой живописи были уничтожены в 1843 году, тогда же собор был заново расписан масляными красками. В 1918 году Всероссийская реставрационная комиссия при расчистке обнаружила под сводами хор остатки фресковой росписи XII века - сцены из "Страшного суда". Это явилось событием: из небытия возникло одно из лучших созданий древнерусского художественного гения.
Судя по стилю росписи, над фреской работали два мастера - греческий и русский, оба незаурядные иконописцы. Несмотря на то, что они придерживались византийского канона церковной живописи, фрески Дмитриевского собора своей реалистической манерой, высоким мастерством и исключительной цветистостью живописи вносят переворот в традиционные представления о византийском искусстве XII века. Лики апостолов исполнены строгой красоты и наделены ярко выраженными индивидуальными, портретными чертами. Колорит фресок построен на нежных полутонах - светло-зеленых, голубых, зеленовато-желтых, синевато-серых...
Внутри храм кажется небольшим, да он и на самом деле невелик - ведь Дмитриевский собор строился для княжеской семьи и не был рассчитан на большую массу молящихся. Широкий и мерный ритм поддерживающих своды арок придает внутреннему облику собора торжественное спокойствие, пространство наполнено воздухом и светом. Это, конечно, "дом молитвы" - именно таким и задумывали его древние зодчие. "Храм Мой домом молитвы наречется"...
"Дмитриевский собор, - пишет Л.Д. Любимов, - один из шедевров искусства, которые утверждают в нашем сознании веру в великие судьбы человеческого рода, ибо высшее благородство форм свидетельствует в искусстве о неиссякаемом величии человеческого духа".