(Άθηναίων Πολιτεία) — трактат о государственном устройстве Афин, часть обширного труда Аристотеля, так назыв. "Политий", содержавшего в себе историю и описание строя не менее 158 государств греческих и варварских. В древности и в начале нашей эры на эти "Политии" часто ссылались, в особенности лексикографы — Гарпократион, Поллукс и др.; затем — по-видимому, между VI и IX в. по Р. Х. — они были утрачены и до недавнего времени были известны лишь по ссылкам и фрагментам, которые не раз собирались и издавались (наиболее полное издание их дал Rose, в "Bibliotheca Teubneriana", 1886 и в V т. "Aristot. Opera", изд. Берл. акад. наук). В 1880 г. опубликованы были новые их отрывки, именно из Афинской Политии, оказавшиеся на берлинском папирусе (163), приобретенном в Фаюме. В 1890 г. среди коллекции папирусов Британского музея, приобретенной в Египте (как и где именно — об этом англичане умалчивают) найден почти полный текст Афинской Политии. В январе 1891 г. он был впервые издан Кеnуоn'ом, ассистентом в отделении рукописей в Британском музее. Текст написан на оборотной стороне папируса, на лицевой стороне коего находится счет прихода и расхода какого-то управляющего, помеченный 11-м годом царствования Веспасиана, т. е. 78—79 г. нашей эры. Начала трактата нет (текст начинается с обрывка фразы, касающейся Килонова восстания), равно как нет ни заглавия, ни имени автора; но из совпадения большей части уже раньше нам известных фрагментов "Политии" с опубликованным Кенионом текстом видно, что этот текст — "Афинская Полития". Из имеющихся в тексте указаний можно заключить, что она составлена между 329—8 и 325—4 или 324—3 гг. Что эта "Полития", как и другие — произведение Аристотеля, о том свидетельствует общая традиция древности, начиная с поколения, непосредственно следовавшего за Аристотелем, и до времен византийских. Сомнения, высказанные относительно авторства Аристотеля, неосновательны и не выдерживают критики. Некоторые черты, на которые указывали скептики, находят себе так или иначе объяснение и не исключают авторства Аристотеля. Принимая последнее, необходимо, однако, допустить и некоторую долю участия аристотелевых учеников в составлении такого обширного труда, как "Политии"; это участие могло выразиться по преимуществу в собирании материала. По своему содержанию "А. Полития" Аристотеля делится на две части — историческую и систематическую. Первая содержит в себе историю афинского государственного строя до конца V в, кончая восстановлением демократии в 403 г. (гл. 1—41), вторая — описание самого строя, каким он был во время Аристотеля, в IV в. Таким образом "Полития" является тем произведением древности, в котором мы впервые находим связную историю и связное описание афинского государственного строя; она раскрывает нам постепенное, органическое развитие его. По "Политии " падение монархии и переход к аристократии совершается медленно, с замечательною последовательностью: архонт, первоначально лицо менее важное, занимавшее третье место, возвышается мало-помалу до положения первенствующего, становится выше не только полемарха, но и самого басилевса, советником и помощником которого он, быть может, первоначально был, а басилевс из монарха превращается во второстепенное лицо, во второго архонта, заведующего преимущественно делами культа. Формальной отмены царской власти тут нет: это — эволюция, а не революция. Затем постепенно демократия занимает место аристократии. Многое из того, что приписывалось Солону и считалось нововведением, по Политии оказывается существовавшим и до него. Тиран Пизистрат во многом является продолжателем и даже завершителем дела Солона, а в истории внешнего могущества Афин — предшественником вождей демократии V в. Клисфенова реформа является дальнейшим развитием, в более широких размерах, начал, которые в зачатке существовали и раньше. Постепенно совершается демократизация Афин после Клисфена; в последующем строе Афин сохраняются своего рода "переживания", как, напр., двойной жребий и т. п.; мало-помалу открывается доступ к должностям для низших классов. Сам Перикл оказывается вовсе не таким новатором, каким его изображали иногда новые историки (напр. Макс Дункер). Вообще "Полития" ясно показывает нам, что А. демократия была чисто народным созданием, а не результатом честолюбия и интриг отдельных личностей. В этом раскрытии постепенности, органичности развития афинского строя состоит общее значение открытого памятника. Кроме того, А. Полития дала нам ряд новых фактов и пролила свет на многие вопросы, особенно в своей первой, исторической части (вторая часть содержит сравнительно мало для нас нового, так как самое существенное было известно уже раньше, благодаря цитатам лексикографов и других писателей древности). Таковы сообщения относительно падения царской власти в Афинах и возникновении архонтата, о смутах после Солона, о жребии, о роли совета, о нововведениях середины V века, об олигархических проектах 411 г., о соглашении демократов и сторонников Тридцати в 403 г. и т. д. "Полития" решила спор о солоновой сисахфии и ее сущности; выяснила принцип, который лег в основание клисфенова деления на филы, триттии и демы, роль этих триттий; дала ряд хронологических дат, в том числе и дату эфиальтовой реформы ареопага. Многие моменты и подробности в истории афинской демократии она представила нам в новом виде. С открытием ее многие гипотезы рушились; другие получили неожиданное подтверждение. Правда, не все сообщения "Политии" внушают доверие; напр., одно из самых интересных ее свидетельств — о Драконовой конституции — одни считают весьма важным, а другие (в том числе Эд. Мейер и Белох) — нелепостью, явным анахронизмом. Последние указывают на сходство этой конституции с олигархическими проектами 411 г., причем, ввиду некоторого противоречия с остальным текстом трактата, высказывается даже предположение, что глава эта вставлена в текст "Политии" позже, самим Аристотелем (Виламовиц, В. А. Шеффер) или даже интерполятором (Th. Reinach, В. П. Бузескул). Влиянию Аристида, которого "Полития" выставляет вождем чистой демократии, "положившим начало тому, что Эфиальт довершил", неправильно приписывается массовое переселение граждан в город и начало содержания их на счет государства: одно лицо выставлено здесь виновником сложного процесса, и ко времени Аристида отнесено то, что характеризует Периклову и последующие эпохи. Пикантный анекдот о роли Фемистокла в деле реформы ареопага (глава 25) совершенно противоречит остальным свидетельствам и хронологии. Во многих случаях в основе сообщений "Политии" лежит источник более или менее тенденциозный, враждебный демократии, хотя в общем взгляды Аристотеля и здесь умеренны и напоминают его взгляды в "Политике". Он относится с большим сочувствием к Солону, хорошо отзывается о Пизистрате (как покровителе сельского класса), враждебен, однако, Аристиду (как вождю чистой демократии), очень холоден к Периклу; лучшими политическими деятелями "после древних" называет Никия, Фукидида (Алопекского) и даже Ферамена, которого защищает от упреков в ниспровержении всех форм правления. Вообще он относится сочувственно к вождям аристократической партии, не будучи, однако, сторонником крайней олигархии; его симпатии на стороне середины. В "Политии" мы встречаем иногда излишние, мелкие подробности и не находим того, что для нас важно. Несмотря на все это, с открытием ее изучение внутренней истории Афин вступило в новый фазис; историю А. демократии пришлось во многом переделывать, и труды новых ученых по этому отделу, вышедшие в свет до 1891 г., сразу оказались устаревшими.

Литература об А. Политии чрезвычайно обширна. Еще до открытия трактата Валентин Розе высказал сомнение в принадлежности этого произведения Аристотелю ("De Aristotelis librorum ordine et auctoritate", Берлин, 1854, и особенно "Aristoteles Pseudepigraphus", Лпц., 1863). Против такого скептицизма выступил Heitz ("Die verlorenen Schriften d. Aristoteles", Лпц., 1865). Первый издатель вновь открытой Политии, Кенион, в своем введении, признал ее за произведение Аристотеля и придал ей громадное значение, как источнику беспристрастному и достоверному. Вообще, под первым впечатлением находки раздались восторженные отзывы о вновь открытом произведении Аристотеля. Слепым доверием к свидетельствам трактата и преклонением пред авторитетом Аристотеля проникнут и Bauer ("Literar. und histor. Forschungen zu Arist. Άθιν. Πολ.", Мюнхен, 1891), автор самого обширного из появившихся в 1891 г. исследований о Политии. Более трезвое и критическое отношение к ней встречаем в ст. Weil'я (в "Journ. d. Savants", 1891, апр.), Dareste (ib., май), Кеil'я (в "Berlin. Philol. Wochenschr.", 1891, №№ 17—20), Sch ö lle ("Beil" z. Allgem. Zeitung", 1891, №№ 107—108), хотя и в них критические замечания терялись среди похвал. Вскоре обнаружилось крайне скептические отношение к найденному трактату, сначала в Англии (Wyse, в "The Athenaeum", 1891, № 3303 и 3310; Richards, в "The Academy". 1891, № 980; список "Неаристотелевых Слов" в Άθιν. Πολ., "Classic..Review", 1891, №№ 3—6; ст. Newman'a, ib., № 4; Macan, в "Journ. of Hellen. Stud.", XII, 1 [1891]; статьи, без имени авторов, в "The Edinb. Review", 1891, апрель, и в "The Quart. Rev.", 1891, апрель), а потом и на континенте, где памятник этот подвергнут был беспощадному разбору главным образом Саuеr'ом ("Hat Aristoteles die Schrift vom Staate d. Athener geschrieben"? Штуттгарт, 1891), пришедшим к выводу, что сам Аристотель не мог написать подобное произведение, а поручил это какому-нибудь малоспособному ученику, дав ему лишь некоторые указания. R ü hl (в "Rhein. Mus.", 1891) высказал предположение, что А. Полития — переделка Аристотелевой Политии, принадлежащая Гераклиду ("Der Staat d. Athener und kein Ende", в "N. Jahrbucher f. Phil.", XVIII, Suppl.-band, 1892). К скептикам примкнул отчасти и Niese (в "Histor. Zeitschr.", N. F., 33 т., 1892); более умерен Nissen (в "Rhein. Mus.", 1892), рассматривавший "Политии" с точки зрения их тенденции и назначения, как своего рода энциклопедии государствоведения, написанной, будто бы, по поручению Александра Македонского. В настоящее время большая часть этих исследований и статей имеет лишь исторический интерес и проводимые в них крайние воззрения признаны неосновательными. Мало-помалу крайности в воззрениях стали сглаживаться; с обеих сторон сделаны уступки, и в результате возобладало более умеренное направление, т. е. более верная оценка открытого трактата. Большинство, признавая "Политию" произведением Аристотеля и в общем высоко ставя его, не считало, однако, его непогрешимым источником и по некоторым пунктам сходилось со скептиками. Такими воззрениями проникнут целый ряд работ, вышедших во второй половине 1892 и в 1893 г. (в том числе 3-е издание Кениона). К этому направлению принадлежит и большинство русских исследований, занимающих вообще довольно видное место в литературе об "А. Политии" (Э. Р. ф. Штерн, "Новооткрытая А. Полития Аристотеля", Одесса, 1892; В. А. Шеффер, "Афинское гражданство и народн. собр.", М., 1891; "Афоризмы и заметки", "Филол. Обозрение", VII, 1894; П. Г. Виноградов, "Трактат Аристотеля о государстве Аф.", "Русская Мысль", 1892, ноябрь; "Развитие демократии в трактате Аристотеля...", "Истор. Обозрение", V, 1892; "Первые главы А. Политии Аристотеля", "Филол. Обозрение", III, 1893; В. П. Бузескул, "Вопр. о новооткр. Άθιν. Πολ.", "Журн. Мин. Нар. Проев.", 1892—93). На русском языке первые по времени статьи о Политии: А. Н. Деревицкого (Харьков, 1891), Д. Ф. Беляева ("Ученые Зап. Казанского Унив.", 1891); В. П. Бузескула ("Историч. Обозрение", 1891, т. II). Самые крупные и важные труды, посвященные А. Политии и отличающееся умеренностью и трезвым отношением к ней: Keil, "Die solonische Verfassung in Aristoteles Verfassungsgeschichte" (Берлин, 1892), исследование, касающееся не только отдела о Солоне, но и всего трактата; Wilamowitz-M ö llendorff, "Aristoteles und Athen" (Берлин, 1893), двухтомный труд, самый выдающийся и обширный по данному вопросу, содержащий в себе целый ряд исследований по греческой литературе и истории и отличающийся оригинальностью; Kaibel, "Stil und Text der Άθιν. Πολ. d. Aristoteles" (Берлин, 1893) — исследование, служащее как бы дополнением к предыдущему. Издание трактата, принадлежащее Sandys'y (Лондон, 1893), по ученому аппарату и обширному комментарию служащее настольною книгою для всех занимающихся А. Политией. Итог тому, что сделано по вопросу об этом памятнике, подведен В. П. Бузескулом в диссертации "Афинская Полития Аристотеля, как источник для истории государственного строя Афин до конца V в." (Харьков, 189 5). С 1895 г. число работ, посвященных "Политии", сразу уменьшилось: интерес к ней заметно ослабел; вопрос об авторе ее был уже исчерпан, и в настоящее время едва ли кто-либо сомневается в принадлежности "Политии" Аристотелю. Обзоры литературы о Политии: П. Г. Виноградова ("Русская Мысль", 1892, ноябрь), В. А. Шеффера (в "Jahresber. f. Alterthumswiss.", LXXV, 1893, I; LXXXIII, 1896, I), В. П. Бузескула (в "Журн. Мин. Нар. Просв.", 1892—93, и в 1 гл. "А. Политии Аристотеля"). Лучшие издания Άθιν. Πολ. дали Кеnуоn (3 изд.), Kaibel и Wilamowitz (несколько изданий), Blass (несколько изданий), Sandys (Лонд., 1893). Переводы на русский язык: Н. Я. Шубина ("Журн. Мин. Нар. Просв.", май — август, и отдельно) и А. М. Ловягина, с греческим текстом en regard (СПб., 1895).

Оглавление