— заключен 18-го сентября 1739 г. и положил конец войне, начавшейся в 1735 г. между Россией и Турцией. Первоначальные переговоры о нем завязались еще в 1737 г., когда состоялся в Немирове конгресс (с 5 августа по 10 октября). Русские уполномоченные требовали: 1) присоединения к России Кубани, Крыма и "прочих земель до реки Дуная лежащих", и 2) независимости Валашского и Молдавского княжеств. Но эти требования казались туркам несоразмерными успехам русского оружия, и они наотрез отказали в своем согласии. Признавал эту несоразмерность и австрийский уполномоченный Остейн, советовавший ограничиться Азовом, Очаковым, Кинбурном, Ногайскими и Кубанскими землями. Представления Остейна и отъезд Ласси из Крыма заставили русских умерить свои требования, и они заявили, что "Россия удовольствуется, чтоб границей была река Днестр; земли от Азова до Днепра, Кинбурна, Кубани и острова Тамань" должны остаться во владении русских; Перекопская линия должна быть уничтожена турками. Но и эти требования показались последним тяжелыми, равно как и предложения Остейна, который своими уступками только поддерживал в турках упорство. Тогда последовало новое ограничение со стороны русских своих условий. Они заявляли претензию только на Азов, Очаков и Кинбурн "с пристойными границами", отказываясь от Тамани, Темрюка и всех земель, лежащих по ту сторону Кубани. Но и после этого союзники могли добиться от турецких уполномоченных одного только ответа, что они не имеют права вести переговоры на таких основаниях. Ввиду несогласия турок члены Немировского конгресса разъехались (10 октября).

Плохой успех кампании 1738 г. и обращение союзницы России, Австрии, к посредству Франции для заключения мира — заставили русских возобновить переговоры о мире, для успешного хода которых также решено было обратиться за посредничеством к французскому правительству. Последнее, имея в виду, главным образом, сближение с Россией, охотно приняло это предложение и поручило своему послу при константинопольском дворе, маркизу де Вильневу, заключить с турками прелиминарии. Вильнев, со слов русского уполномоченного — фельдмаршала Миниха, ограничивался требованием для русских только Азова и разорения крепостей Очакова и Кинбурна. Но турки, получив подкрепление от персидского шаха, тянули переговоры, и надежда на мир в 1738 г. была очень плоха. Необходимо было ускорить дело военными успехами. Но быстрое и победоносное занятие Минихом Молдавии не подвинуло переговоров на желанных условиях: в то время как Миних торжествовал свою победу, пришло известие о заключении австрийцами с Турцией "мира стыдного и весьма предосудительного", как он доносил императрице. Хотя он и обещал петербургскому двору своими успехами заставить турок принять русские условия, но петербургский двор торопился заключить мир.

В апреле 1739 года сочли для этого необходимым сделать новые ограничения. Остерман писал Вильневу, что императрица наконец "соизволила, чтоб все наружные и другие Азовские укрепления, кроме стены и рва, были разорены и впредь никогда не возобновлялись", но удерживает за собой право построить новую крепость между Азовом и Черкасским островом, дозволяя и Порте построить таковую у Кубани. И несмотря на такие умеренные условия русских и одержанные ими победы около этого времени при Ставучанах и Хотине (Хотин был даже взят), турки медлили дать свое согласие на окончательное заключение мира. Между тем русское правительство, не желая продолжать войны, стало торопить Вильнева и даже отправило к нему Вешнякова, с уполномочием на совершенное разорение Азова. Наконец, в сентябре удалось заключить мир на следующих условиях: получая Азов, Россия обязывалась срыть совершенно все его укрепления (а окрестности его должны были остаться пустыми и служить разделением между обеими империями), но получала право построить новую крепость на донском острове Черкасске; должна была удерживать казаков и калмыков от набегов на турецкие владения и не могла иметь никаких судов ни на Азовском, ни на Черном морях. Турция же, со своей стороны, обещала не допускать подвластных ей крымских, кубанских и буджакских татар до вторжения в русские пределы. Затем обеими сторонами была признана независимость Большой и Малой Кабарды и заключены еще некоторые условия, общие почти всем мирным трактатам, относительно взаимной торговли, выдачи пленных и т. п. Таковы главнейшие статьи (всех их 14) Белградского трактата, заключенного в 1739 г., но приведенного в окончательное исполнение только в 1747 г. Главной причиной этого замедления было непризнание Портой российских государей императорами, вследствие чего Россия медлила срытием Азова, и в то же время ни та, ни другая не отпускали военнопленных. Конвенциями, заключенными в 1741 г. 26 августа в Константинополе и 20 октября на речке Койсуге, при урочище Скопин-Городок, обе стороны обязывались выполнить указанные условия, но и после этого выполнение их затянулось более чем на 5 лет. Наконец все споры были решены возобновительными конвенциями, заключенными в Константинополе 30 марта 1747 г. между русским резидентом при Порте, Неплюевым, и верховным визирем Хаджи-Мегмет-пашей — конвенциями, представлявшими собой не что иное, как повторение уже состоявшихся в 1741 г.

Оглавление