— лица, официально уполномоченные для ведения политических сношений и переговоров с иностранными государствами. Под разными названиями они являются с древнейших времен, рано пользуясь особенными привилегиями. У иудеев, греков, римлян охрана, на которую имели право послы, носила скорее религиозный, нежели юридич. характер. Послы поставлены были под покровительство богов и имели значение священных особ (personae sanctae). У иудеев (2 кн. Царств, гл. 10) и персов (по свидетельству Геродота) объявление войны за оскорбление послов было делом обычным. Сакральный характер посольской неприкосновенности явствует и из тех отрывочных указаний, которые встречаются у римских юристов (Помпония), ораторов (Цицерона) и историков (Тацита и Тита Ливия); сами постановления римского фециального права до нас не дошли. Решение вопроса об оскорблении послов и определение наказания принадлежало в Риме жрецам-фециалам; они же заведовали выдачей виновных оскорбленному государству и совершали при этом известные религиозные обряды. Юридический характер права и преимущества Д. агентов приобретают лишь по установлении постоянных посольств. По вопросу о возникновении постоянных посольств существуют 4 теории. Одни видят прототип их в тех уполномоченных, которых посылали в Рим римские союзники и которые пользовались известными преимуществами (неподсудность местным судам за долги или прежде совершенные правонарушения), составлявшими содержание juris domum revocandi. Другие возводят постоянных Д. агентов к апокризиариям (άποκρισιάριον) и responsales патриархов и римской курии. С 453 г. до разделения церквей римск. епископы имели постоянных представителей при византийском дворе, а в средние века — при дворах западно-европ. государей (во Франции — уже при Хлодвиге); но эти папские легаты в своей двойственной роли представителей духовного верховенства и международных посредников отличались столь своеобразным характером, что не могут быть причислены к Д. агентам в смысле международного права. Во всяком случае, ничем не доказано предположение, что при установлении постоянных посольств светские государи воспользовались примером римской курии. Некоторые ученые возводят начало постоянных миссий к консульскому институту, опираясь при этом на пример возникновения баилата (Bailaggio) венецианского в Константинополе. Четвертая теория видит в установлении постоянных Д. органов сознательное нововведение итальянских республик, преимущественно Венеции, а вслед за ними — и монархов Франции и Испании. Среди итальян. государств постоянные посольства организовались в XV в., а со времени Фердинанда Католического они из Италии распространяются и по западной и центральной Европе. К концу XVI ст. современные формы дипломатических сношений вводятся и в северных государствах, где они окончательно утверждаются в XVII в. Дипломатические сношения России с западно-европ. государствами, вследствие замкнутости, свойственной Допетровской Руси, начались не по инициативе московского правительства (исключение составляют сношения с Францией). История этих сношений представляет собой процесс постепенного вступления России в семью европейских держав, который завершился реформами Петра (см. Россия, история). Обмен посольств достиг значительного оживления в XVII в., а в начале XVIII века Россия стала уже содержать в главных столицах Европы постоянные посольства. Д. корпус был явлением неизвестным Москве, в Петербурге же он явился одновременно с возникновением самой столицы. К этому времени привилегии Д. агентов во всей Европе были доведены до весьма крупных размеров, что отчасти вытекало из теории представительства ими личности их государей, отчасти составляло необходимость при всеобщем произволе администрации и отсутствии правосудия, особенно для иностранцев. Гроций, выставив фикцию внеземельности (см.), более подробно развитую Бинкерсгуком, дал притязаниям Д. агентов самое широкое обоснование. Неподсудность Д. агентов местным судам раньше всего была признана Нидерландами (1679), уничтожившими зато (в 1663 г.) право убежища в посольских домах, приводившее к большим злоупотреблениям. Затем гражданская и уголовная неподсудность Д. агентов признана была законом 1708 г. в Дании и парламентским актом 1709 г. в Англии; в последней поводом к изданию закона послужил арест за долги русского посла в Лондоне, Андрея Артамоновича Матвеева. Соответствующий закон издан был в 1790 г. в Соединенных Штатах Сев. Америки, практика которых не допускает даже вызова в суд представителя иностранной державы в качестве свидетеля. В Испании уголовная неподсудность послов признавалась издавна, а право убежища было окончательно отменено лишь законом 1772 г. В древней России признавалась неприкосновенность послов (всяк посланник государя своего образ носит), за исключением двух случаев: 1) если они, будучи посланы к другим державам, проезжали через Россию тайно, обманом и без испрошения дозволения; 2) если они были шпионами (а в этом подозревали всякого чужестранного посла). Но эту неприкосновенность должно понимать в смысле общей безопасности (условия о безопасности иногда включались и в трактаты), а не неподсудности. Иностранных послов задерживали и в том случае, если они не платили русским своих долгов, как это случилось с Амвросием Кантарини (см.) Только при Алексее Михайловиче начинает утверждаться мысль о неподсудности послов, а 14 сентября 1708 г. Петр I, ссылаясь на "всенародное право", издал указ, установивший уголовную и гражданскую неподсудность посланников и их людей, равно как неприкосновенность посольских жилищ (для выемок). В течение XVIII в. указ этот приходилось неоднократно подтверждать. Впрочем, уголовная неподсудность Д. агентов признавалась русским правительством с известными ограничениями. В 1718 г. Петр I арестовал голландского резидента Дебие, отобрал у него все бумаги и поставил ему восемь вопросных пунктов, из которых видно, что царь обвинял его не только в неблагоприятных для него донесениях своему правительству, но и в подозрительных сношениях с русскими подданными. По требованию Петра I Дебие был отозван. Воззрения русского правительства XVIII в. на привилегии Д. агентов особенно рельефно выступили в дипломатической переписке по поводу высылки из России в 1744 г. французского посла де ла Шетарди (см.). Петербургский кабинет выставил три основания для преследования Д. агентов; 1) посланники не имеют права насмехаться над качествами государя, при котором они аккредитованы; 2) они не должны составлять политических партий; 3) они не должны посылать своему двору пасквильных донесений. Постановления действующего русского законодательства см. в ст. Внеземельность. Аналогичные начала существуют и в современных законодательствах Австрии и Германии; но во Франции при составлении кодекса Наполеона получила преобладание высказанная еще в прошлом веке (Блэкстоном) мысль, что привилегированное положение Д. агентов есть вопрос международного права, а не внутреннего законодательства страны. В науке международного права, благодаря авторитету Гроция, долгое время держалась фикция внеземельности, из которой и выводились все привилегии Д. агентов. Новейшие писатели, отвергая эту фикцию, стали сводить все принадлежащие Д. агентам права к двум: к праву на независимость и на неприкосновенность; уголовная и гражданская неподсудность, равно как неприкосновенность посольского дома (для обысков и выемок) и соблюдение тайны дипломатической переписки (для чего письма и депеши иностранных представителей должны иметь особую печать, так называемую cachet diplomatique) являются только ближайшим обеспечением этих прав. Впрочем, не только источник уголовной неподсудности, но и пределы ее применения на практике (именно по отношению к политическим преступлениям Д. агентов и посягательствам их на государственный порядок страны, где они пребывают) остаются не вполне выясненными, и среди представителей науки междунар. права не существует единства мнений по этому вопросу. Некоторые публицисты (Лоран, Фиоре, Эсперсон) являются даже решительными противниками привилегий Д. агентов. Одной из санкций неприкосновенности Д. агентов являются постановления современных законодательств (см. ст. 261 русск. Уложения о наказаниях, изд. 1885 г.), по которым наносимые им оскорбления наказываются строже, чем оскорбления частных лиц.

Д. агентам, сообразно их классу и рангу, принадлежат еще права церемониальные (droit au cérémoniale) и право непосредственных или посредственных сношений с главой государства, при котором они аккредитованы. Первоначально существовали лишь два класса Д. агентов: послы (ambassadeurs, legati) и агенты, резиденты (envoyés, ablegati). Во второй половине XVII в. вошло в обычай давать Д. агентам первого класса почетный титул "чрезвычайных послов" (ambassadeurs extraordinaires), с которым связаны были некоторые церемониальные преимущества; обычай этот окончательно утвердился в XVIII в., когда редкий посол первого ранга не был "чрезвычайным". Одновременно с этим явились и "чрезвычайные" резиденты (envoyés extraordinaires), которые заявляли притязания на первенство по сравнению с обычными резидентами, тем более, что это последнее звание сильно упало в своем значении, так как с XVII в. титул резидента стали покупать у мелких владетельных князей люди, стремившиеся к освобождению от государственных тягот и к занятию высшего положения в обществе. Таким образом, появились три класса Д. агентов, достаточно между собой разграниченные: 1) послы чрезвычайные и обычные, 2) чрезвычайные посланники-резиденты и 3) резиденты. Между вторым и третьим классами церемониальный этикет XVIII в. создал целый ряд представителей с различными титулами, значение которых не было выяснено: просто министров (minisire), министров-резидентов (ministre-résident), полномочных министров (ministre plénipotentiaire), поверенных в делах (chargé d'affaires). Министр был, собственно, общим названием Д. агента, без различия классов, в частности же титул этот носили агенты третьего класса; министрами-резидентами назывались в XVIII в. все действительные резиденты, в отличие от титулярных. В Доетровской Руси различались: 1) послы, называвшиеся иногда великими, большими и полномочными, 2) посланники, иначе называвшиеся послами легкими (т. е. без большой свиты) и 3) гонцы, или легкие гончики. Классы эти различались, главным образом, по количеству свиты и по размеру получаемого ими в иностранных государствах жалованья; от этого зависела и большая или меньшая торжественность встречи и приема их. Русские послы обычно требовали, чтобы прием их обставлен был такой же торжественностью, с какой в России встречали послов данного государства (см. Аудиенция). Различие русских Д. агентов основывалось еще на степени их полномочия. Гонцы были то же самое, что ныне курьеры; хотя они и могли представляться иностранному государю для вручения посланной с ними грамоты, но они не были в ответе, не выслушивали, с ними не было речей. Впрочем и послы русские XVII в. не были облечены правом полного представительства, а строго сообразовались с инструкциями, полученными из Посольского Приказа (см.), которому они представляли и свои отчеты (см. Статейные списки). Различие между послами, посланниками и гонцами основывалось и на звании и чести лиц, назначаемых в посольство, и на значении того государя, к которому они снаряжались. Большое значение имели соображения экономического свойства: послы отправлялись только к королям шведским и польским, т. е. к ближайшим, в страны же более отдаленные, напр. к императору римскому, посылались только посланники. Со времени правления вел. кн. Елены, матери Грозного, было еще в обычае давать послам и посланникам почетный титул наместников разных городов, причем города разделялись на степени: бояре писались наместниками более важных городов, окольничие — менее важных. Обычай этот вышел из употребления при Петре I, при котором, согласно западно-европейской классификации, стали различать послов, посланников и резидентов; при нем же проникли в Россию и остальные титулы, бывшие в употреблении в Западной Европе. В 1750 г. Варендорф, министр Фридриха II в СПб., уведомлял, что императрица, согласно обычаям Франции и Швеции, решила впредь допускать к аудиенции только послов (ambassadeurs), посланников (envoyés) и полномочных министров, простые же министры и резиденты должны будут представлять свои верительные грамоты иностранной коллегии. Разнообразные титулы, существовавшие в XVIII в., подавали повод к большим затруднениям. Споры о ранге и председательстве отнимали у Д. агентов много времени, приводили к мелочным, безвыходным прениям, а иногда и к серьезным пререканиям. Для устранения этих неудобств Венский конгресс, по инициативе Талейрана, установил следующие три класса Д. агентов: 1) нунциев и послов (ambassadeurs), 2) интернунциев, чрезвычайных посланников и полномочных министров (envoyés extraordinaires et ministres plénipotentiaires), просто министров и 3) поверенных в делах (chargés d'affaires). Ахенский протокол от 21 ноября 1818 г. отвел министрам-резидентам место между вторым и третьим классами, установив, таким образом, существующие ныне четыре класса Д. агентов.

Для приема Д. агента каждого класса в каждом государстве установлен однообразный церемониал; в пределах же одного и того же класса ранг агентов различных государств определяется исключительно по старшинству назначения, причем за основание принимается день официальной нотификации прибытия их к месту назначения. Послы имеют характер представительства в высшей степени. В более узком смысле он даже признается за ними одними: они считаются именно представителями самой особы суверена, со всеми его преимуществами и величием. Они аккредитованы главой государства к главе государства; им оказываются самые большие почести; их кредитив принимается собственноручно главой государства, при самой торжественной обстановке. Они титулуются "превосходительством" (excellence) и пользуются преимуществом непосредственного сношения с главой государства; право это, впрочем, ныне не имеет большого значения, особенно в конституционных государствах, где ни в каком случае нельзя обойти министра иностранных дел. Папский посол называется нунцием, или легатом; в католических государствах ему предоставляется первенство перед всеми другими дипломатическими агентами. Чрезвычайные посланники и полномочные министры также аккредитуются от главы государства к главе государства и вручают свой кредитив в торжественной аудиенции, но с меньшим парадом, чем Д. агент первого класса. Они также пользуются титулом "превосходительства", но только из вежливости. Министры-резиденты не титулуются превосходительством; в остальном же между ними и Д. агентами второго класса мало разницы. Поверенные в делах аккредитуются министром иностр. дел к министру же. К этому классу не должны быть причисляемы так назыв. "генеральные консулы и (дипломатические, политические) агенты", т. е. генеральные консулы, исполняющие функции поверенных в делах (consuls généraux chargés d'affaires). Такие агенты аккредитуются многими европ. государствами при республиках Центральной и Южной Америки, а также при зависимых государствах (Болгария, Египет). Они составляют как бы среднюю категорию чиновников между консульскими и Д. агентами; но главным образом они все-таки консулы (см.), которые к Д. агентам не причисляются, так как не представляют посылающего их государства во всех отношениях. Не считаются Д. агентами и личные агенты суверена, не представляющие государства. Если шеф посольства берет отпуск, то попечение о посольских делах он передает советнику или секретарю посольства, который становится поверенным в делах и в этом качестве представляется министру иностранных дел. Такие временные поверенные в делах стоят ниже обычных поверенных в делах, аккредитованных министром их государства. Ахенские решения приняты почти всеми государствами, за исключением Турции, которая доселе держится венской классификации, и Бельгии и Соединенных Штатов, которые послов не посылают.

Право на неприкосновенность и неподсудность признается и за официальным персоналом посольства (советники, секретари, состоящие при посольстве, правитель канцелярии и канцелярские чиновники). Члены неофициального персонала посольств (частные секретари, домашние учителя, слуги), обвиняемые в наказуемом действии, могут быть арестованы и подвергнуты допросу; но если они подданные посылающего государства, то должны быть отданы в распоряжение Д. агента, который волен или передать их суду принимающего государства, или отправить их для суда на родину. Супруга Д. агента пользуется всеми его правами и преимуществами, прочие же члены его семейства причисляются к неофициальному персоналу посольства.

О верительных грамотах см. Агент. Кроме соч., указанных в ст. Внеземельность, ср. Nys, "Les origines de la diplomatie et le droit d'ambassade jusqu'à Grotius" (Пар., 1884); Krauske, "Die Entwickelung der ständigen Diplomatie" (Schmoller's "Staats— und social wissenschaftliche Forschungen", 1885, Bd. V, Heft III); Pradier-Fodéré "Cours de droit diplomatique" (1881); Martens, "Le guide diplomatique" (5 изд., Лпц., 1866); Odier, "Des privilèges et immunités des agents diplomatique en pays de chrétienté" (П., 1890); Vercamer, "Des franchises diplomatiques et spécialement de l'exterritorialité" (Брюсс., 1891).

Оглавление