— У древних греков и римлян М. служили для актеров наиболее удобным способом передавать характер ролей. Судя по новейшим открытиям, можно допустить, что М. применялись с этой же целью издревле в Египте и в Индии, но о тамошних М. до нас не дошло точных сведений. В Европе первые М. появляются в Греции, при Вакховых празднествах. Суидас приписывает это изобретение поэту Харилу, современнику Феспия; он рассказывает также, будто Фриних впервые ввел на сцене употребление женских М., а Неофон Сикионский придумал характерную М. для воспроизведения раба-педагога. Гораций ставит изобретение М. театральных в заслугу Эсхилу. Аристотель, в своей "Поэтике" (глава V), утверждает, что в его время предания о введении М. в театральный обиход терялись во мраке давно прошедшего. М. преследовали двоякую цель: во-первых, они придавали определенную физиономию каждой роли, во-вторых — усиливали звук голоса, а это было чрезвычайно важно при представлениях на обширных амфитеатрах, под открытым небом, перед лицом многотысячной толпы. Игра физиономии была совершенно немыслима на сцене таких размеров. У М. уста были приоткрыты, глазные впадины резко углублялись, все наиболее характерные черты данного типа подчеркивались, а краски налагались ярко. Первоначально М. выделывались из лубка, впоследствии — из кожи и воска. У рта маски обыкновенно отделывались металлом, а иногда сплошь подкладывались изнутри медью или серебром, для усиления резонанса, в устах же у М. помешался рупор (поэтому римляне обозначали М. словом persona, от personare — звучать). М. подразделялись на целый ряд неизменных категорий: 1) стариков, 2) молодых людей, 3) рабов и 4) женщин, весьма многочисленных типов. Независимо от М. для ролей простых смертных, существовали еще М. для героев, божеств и т. п., с условными атрибутами (у Актеона, напр., оленьи рога, Аргуса — сто глаз, Дианы — полумесяц, Эвменид -3 змеи и т. д.). Особые наименованы носили М., воспроизводившие тени, видения и т. п. — Gorgoneia, Mormolucheia и т. п. Наряду с М. божеств общераспространены были М. исторические — prosopeia; они изображали черты известных личностей, умерших и живых и служили главным образом для трагедий и комедий из современного быта, вроде "Облаков" Аристофана или "Взятия Милета" Фриниха; для комедии "Всадники", однако, мастера отказались изготовить маски с изображением Клеона. Сатирические М. употреблялись для воспроизведения мифологических чудищ, циклопов, сатиров, фавнов и т. д. Были еще М. оркестрические, они надевались танцовщиками, а так как последние помещались на сцене всего ближе к зрителям, то и М. для них выписывались менее резко и отделывались более тщательно. Для воспроизведения персонажей, у которых резко менялось душевное настроение во время действия, введены были М., на одном профиле выражавшие, напр., горе, ужас и т. п., тогда как другой профиль обозначал радость, удовлетворение; актер поворачивался к зрителям то одной, то другой стороной М. Из Греции М. перешли в театр римский и удержались на сцене до падения Римской империи. По свидетельству Цицерона, знаменитый актер Росций играл без М., и с полным успехом, но пример этот почти не находил подражателей. Если актер возбуждал неудовольствие зрителей, его заставляли снять на сцене М. и, закидав яблоками, фигами и орехами, прогоняли со сцены. Употребление театральных М. перешло в Италию, для театральных пантомим и так называемой итальянской комедии (Comedia dell'Arte; см. соотв. статью). Так, М. полишинеля — весьма древняя и ведет начало от ателланских игр (см. Ателланы); к ней у углов рта первоначально прикреплялись бубенчики. С XVI в. эта М., видоизмененная, переходит во Францию, вместе с характерными М., обозначавшими типы матаморов, лакеев и т. д. Употребление М. не ограничивалось одним театром. В погребальных церемониях у римлян принимал участие архимин, который, надев на себя М., воспроизводящую черты усопшего, разыгрывал и добрые, и злые деяния покойного, представляя мимически нечто вроде надгробного слова. Солдаты иногда устраивали, под М., комические шествия, как бы окружая фиктивную триумфальную колесницу, в насмешку над военачальниками, им ненавистным. Во Франции, в Средние века — напр. при процессионном шествии в празднество Лиса — употреблялись М., и подобным переодеванием не брезгал даже Филипп Красивый. При годовых празднествах в честь шутов, происходивших в церквах, были в ходу М., отличавшиеся безобразием; руанский синод, воспретивший эту потеху в 1445 г., упоминает о личинах чудищ и звериных харях. В области частного быта употребление М. возникло в Венеции и практиковалось во время карнавала; во Франция мы видим его при въезде Изабеллы Баварской в Париж и празднествах по поводу ее бракосочетания с Карлом VI (1385). При Франциске I мода на венецианские M. (loup) из черного бархата или шелка настолько привилась, что М. составляла необходимую почти принадлежность туалета. Безобразия, какие учинялись под покровом М., побуждали Франциска I, Карла IX и Генриха III стеснять употребление М. В 1535 г. парламентским эдиктом у торговцев конфискованы все М. и дальнейшее их приготовление воспрещено; в 1 6 26 г. два простолюдина были даже казнены за ношение М. во время карнавала; в знатной среде, однако, М. не выходили из обихода до самой франц. революции. Так как в молодости Людовик XIV охотно принимал участие в придворных балетах, но, во избежание нарушения этикета, являлся замаскированным, то этот обычай распространился и на балетных танцовщиков вообще, которые с М. расстались лишь в 1772 г. В Италии, в прошлом столетии и начале настоящего, маскировались все, не исключая священнослужителей, являвшихся, под покровом М., деятельными участниками карнавала и усердными посетителями театров и концертов. Члены совета десяти, чиновники инквизиционных трибуналов, карбонарии и члены тайных обществ во всей Европе употребляли маски из вполне понятных побуждений; равным образом, иногда и палач при исполнении своих обязанностей облекался в М. Карл I Английский был обезглавлен замаскированным палачом. В Риме некоторые монашеские ордена при погребениях облекаются в странный костюм, при М. Во все времена и во всех странах М., надеваемая на общественных празднествах, пользовалась неприкосновенностью и давала право на нетерпимую при других условиях фамильярность речи. Во Франции лицам, допущенным на бал под М., обычай разрешал приглашать на танцы незамаскированных, будь то даже члены царствующего дома. Так, напр., на одном из придворных балов у Людовика XIV, замаскированный паралитиком и обернутый в одеяло, висевшее безобразными лохмотьями и пропитанное камфарой, пригласил на танец герцогиню Бургундскую — и та, не считая возможным нарушить обычай, пошла танцевать с отвратительным незнакомцем. В настоящее время М. на Западе употребляются почти исключительно во время карнавала. Во Франции обычай этот регулируется ордонансом 1835 г., действующим поныне. Замаскированным воспрещается носить оружие и палки, рядиться в неприличные костюмы, наносить прохожим оскорбления или держать вызывающие и непристойные речи; по приглашению полицейской власти, замаскированный немедленно должен отправиться в ближайший участок для удостоверения личности, а нарушители закона направляются в полицейскую префектуру. Совершение проступков и преступлений под масками преследуется в обычном порядке, но самый факт замаскирования здесь рассматривается, как обстоятельство, усиливающее вину.

Ср. Fr. Ficoroni, "Le Maschere sceniche, degli antiqui Romani" (Рим, 1736); его же, "De larvis scenids et f î guris comicis" (Рим, 1754) Sand, "Masques et bouffons" (Париж, 1860); Alimann, "Die Maske des Schauspielers" (Берлин, 2-е изд., 1875); Dall, "Masks, labrets and certain aboriginal customs" (Вашингтон, 1885). О M. в России — см. Москолоудство.

Оглавление