— один из даровитейших южно-русских ученых, сын каменецкого городского писаря Герасима Смотрицкого, написавшего предисловие и стихи для острожской Библии 1581 г. и бывшего ректором острожского училища. М. род. около 1578 г., учился в острожской школе, в 1601 г. был отправлен Константином Острожским в Вильно, в иезуитскую коллегию; по окончании курса путешествовал по Германии, слушал лекции в Лейпциге и Виттенберге. В 1610 г., под псевдонимом Феофила Орфолога, он издал в Вильно очень талантливо и горячо написанное полемическое сочинение против униатов и латынян: "Фринос, или Плач восточной церкви, с объяснением догматов веры " (Θρήνος, to jest Lament jedynej sw. powszechnej apostolskiey wschodniey cerkwie", Вильно, 1610). "Фринос" имел огромный успех. Скоро, однако, М. начинает колебаться в своих убеждениях, вероятно, из желания мира и единения церквей. Вступив в виленское православное братство, он в то же время ведет тайные переговоры с униатами и мечтает покончить несогласия публичным диспутом, на который сперва соглашались обе стороны, но за 3 дня до диспута православное духовенство и братчики отказались принять в нем участие. Когда М. убедился в невозможности примирения, он остался верен православию, в 1618 или 1619 г. постригся (до тех пор он назывался Максимом) и стал вести строго подвижническую жизнь, что снова снискало ему уважение братчиков. При погребении виленского архимандрита Карповича М., избранный на его место и еще раньше возведенный константинопольским патриархом в сан полоцкого архиепископа, сказал проповедь (изд. в Вильно в 1620 г.), составляющую один из лучших образцов южно-русского ораторства. Между 1620 и 1623 гг. М. издал по-польски ряд полемических трактатов, в которых искусно связывает дело православных с исконными политическими вольностями Литвы и Польши. В ноябре 1623 г. был убит в Витебске униатский епископ Иосафат Кунцевич (см.), что вызвало репрессалии со стороны польского правительства. Полагали, что и Мелетию, как выдающемуся борцу православия, угрожала опасность и что из страха он тогда же решился принять унию, но предварительно уехал на Восток, надеясь устроить общее объединение церквей. Но теперь доказано (С. Голубев, "Киевский митрополит Петр Могила и его сподвижники", Киев, 1883, гл. III, стр. 80—240 и приложения), что опасность для М., которого никак нельзя было уличить в подстрекательстве граждан Витебска, была очень незначительна; на Восток же он отправился с другой целью. Дело в том, что в православных братствах, особенно в старейших, как виленское и львовское, главная роль от иерархов перешла к мирянам-братчикам; хотя М. "от головы до ног убирали в золото", но власти ему не давали. Самолюбивый М. решился, с помощью восточных патриархов, завоевать надлежащее, по его убеждению, положение для клира и в конце 1623 г. через Киев отправился в Константинополь, с ведома и благословения киевского митрополита Иова Борецкого, который всецело сочувствовал ему в этом деле. Из Константинополя М. проехал в Палестину и в конце 1625 г. вернулся на родину с грамотами, уничтожающими ставропигию братств. Слух об этих грамотах еще прежде взволновал православных, и М. в Киеве был принят очень дурно: Захария Копыстенский (см.) не пустил его в Киево-Печерскую обитель. Опубликование грамот вызвало целую бурю: они были объявлены подложными, и Мелетия вместе с Борецким громко называли отступниками и униатами. Чтобы доказать лживость этих обвинений, митрополит и М. произнесли анафему на латынян и униатов, но это мало помогло им. Виленское и львовское братства послали к константинопольскому патриарху за разъяснением грамот, причем не поскупились и на обычные подарки. Патриарх разъяснил, что ставропигиальные права старейших братств не подлежат уничтожению. После этого М. не решался ехать в Вильно и должен был оставаться в крайне стесненном положении, "на чужих хлебах". Когда М. стал просить места настоятеля в богатом Дерманском монастыре, власти изъявили согласие, но под условием его перехода в унию. М. согласился и был присоединен 6 июня 1627 г., только просил держать это в тайне, для пользы дела: он надеялся искусной политикой увлечь за собой многих. Присоединение М. вызвало большую радость и в римской курии. 8 сентября 1627 г. М. устроил собор в Киеве, на котором взялся составить для православных катехизис, а прежде разъяснить главные пункты несогласия православных с католиками. Чтобы не быть уличенным в измене, он сам извещает виленских братчиков о своих сношениях с униатами, которые будто бы хотят "папежа оставити". Но обман плохо удается ему: в народе ходят упорные слухи о его переходе, и многие дерманские монахи покидают управляемый им монастырь; верят ему только киевские иерархи. На 6-й неделе великого поста 1628 г. собрался собор в Гродеке, на который М. представил свое разъяснение разностей исповеданий, по его мнению не важных, так что только несправедливое предубеждение православных мешает единению церквей и ставит народ в тяжелые условия. Собор нашел его соображения небезосновательными и решил подготовлять общественное мнение к соединению церквей. По возвращении в Дермань М. работает над трактатом, который он назвал "Апологией своего путешествия на Восток" ("Apologia peregrinatiey do Kra iò w wschodnych", Львов, 1628); здесь он говорит, что целью его поездки было собрать верные сведения о догматах истинной веры, от которых отступили в последнее время русские богословщики (Зизаний, Филалет, Орфолог, т. е. он сам, и др.). Он предлагает собрать собор и восстановить единение церквей, причем льстит своим соотечественникам, бранит невежественных греков и ловко, как будто мимоходом, указывает на те выгоды, которые получат от подчинения Риму и дворянство, теперь униженное, и народ, который только тогда утрет свои ежедневно проливаемые слезы. Один экземпляр своей "Апологии" М. послал Петру Могиле, а другой митрополиту Иову Борецкому и последнего просил, рассмотрев, обнародовать книжку. Могила и Борецкий не могли согласиться на это, так как М. пошел гораздо дальше, чем они предполагали: они готовы были допустить почетное, так сказать, титулярное главенство папы и желали примирения с католиками на правах равенства — а М. предлагал полное подчинение и признание всего прошлого ошибкой и даже ересью. Но выступить открыто против М. они тоже не могли, так как были скомпрометированы своими прежними с ним соглашениями. Напрасно прождав от них ответа, М. отправил рукопись "Апологии" к Саковичу, и уже в начале августа 1628 г. появились первые листы книги в польском переводе. Экземпляры их оказались и в Киеве у лиц, съехавшихся на собор, и привели православных в крайнее озлобление против автора. 13 августа к нему пришли уполномоченные от собора и спросили его, намерен ли он отказаться от "Апологии", так как иначе он не будет допущен на собор. М. пытался защищать свою книгу, но, видя настойчивость депутатов, должен был признать возможность исправлений и даже приостановки печатания. Скоро он убедился, насколько народ возбужден против него, и написал митрополиту покаянное письмо, по прочтении которого собор послал к нему вторую депутацию, с требованием полного отречения от "Апологии". 15 августа М. принужден был участвовать в торжественном анафематствовании своей книги, причем он ее топтал ногами и палил огнем (значительную часть вины своей он возложил на переводчика и издателя книги). 24-го августа М. уехал из Киева и немедленно протестовал печатно против своего насильственного отречения. С этих пор он уже открыто объявляет себя униатом и всецело подчиняется руководству иезуитов. В 1629 г. М. издал "Паренезис, или Напоминание народу русскому" ("Paraeneisis albo napomnienie do narodu ruskiego", Краков), где, оправдывая свой переход в унию, говорит об упадке училищ среди православных и предлагает особую патриархию, но вообще держится умеренного тона и высказывает горячее сочувствие страданиям народа. В том же году священник Андрей Мужиловский резко и энергично возражает на его "Апологию", тоже по-польски, книгой "Антидот", а М. отвечает ему трактатом "Exethesis... to jest R ozprawa miedzy Apologi ą y Antidotem" (Львов, 1629), уже в раздраженном и придирчивом тоне. За "Расправу" католики прозвали Мелетия польским Цицероном. В том же году, в октябре, М. участвовал в Львовском соборе униатов с православными, на который он возлагал большие надежды. Но собор не удался, так как из православных почти никто не явился. С тех пор М. смирно жил в своем Дерманском монастыре, истязая себя власяницей и постами и собирая библиотеку. Он умер 27 декабря 1633 г.

Единственное произведение М., надолго его пережившее, составлено им в первый период его деятельности, когда он был простым монахом и учителем в школе виленского братства: это — его грамматика. М. был для того времени отличный филолог; он преподавал по-латыни artes humaniores и сличал славянский Новый Завет с греческим оригиналом; в то же время он учил и славянскому языку, который на юго-западе России, ввиду сильной полонизации языка разговорного, становился малопонятным даже для священников, а между тем основательное знание его было крайне необходимо для многочисленных издателей и справщиков. Так как грамматика Лаврентия Зизания (см.) была малоудовлетворительна, М. составил и издал в Вильно в 1618 г. свою, под заглавием: "Грамматики славенския правилное синтагма по тщанием многогрешного мниха Мелетия Смотриского"; она была перепечатана с дополнениями в Эвю, близ Вильно, в 1619 г. (это издание ошибочно считается первым; экземпляр изд. 1618 г. имеется в Румянцевском музее), затем в Вильно, в том же году; перешла, как единственное пригодное руководство, и в Москву (изд. 1648 и 1721); по ней учился Ломоносов. Кроме этимологии и синтаксиса, в ней заключаются краткие риторика и пиитика (см. А. Н. Чудинов, "Очерк истории языкознания", Воронеж, 1872, стр. 176—182). Для своего времени — это прекрасная книга, показывающая, насколько М. превосходил большинство своих современников ясностью ума и талантом изложения.

См. "Saulus et Paulus ruthenae unionis, sanguine b. Josaphat transformatus sive Meletius Smotriscius per Jacobum Suszam" (1666; новое изд. Мартынова, Брюссель 1864 г.; тот же Мартынов перепечатал в Лейпциге в 1863 г. "Апологию" М.); П. Пекарский, "Представители киевской учености в половине XVII в." ("Отечественные Записки", 1862, № 2, стр. 566 и сл.); К. С. Еленевский, "М. Смотрицкий" ("Православное Обозрение", 1861, №№ 6—8); Н. Засадкевич, "М. Смотрицкий как филолог" ("Киевские Университетские Известия", 1875, №№ 2 и 4).

А. Кирпичников.

Оглавление