(афеня, ходебщик, кантюжник, картинщик, коробейник) — мелочной торгаш вразноску и вразвозку по городам, деревням и особенно ярмаркам, с книгами, картинами, галантерейным, красным (панским) и прочими товарами. Происхождение слова "офеня" довольно запутано. Чтобы слово офеня взято было от Афин или Офена (Пешт) —невероятно; о мнимом афенском народе VII в. летописи молчат; сами О. называют себя масыками (масы — мы, масыги — свои, наши) и обезтильниками (плутами), но офениться на офенском языке — значит молиться, креститься, офест — крест, поэтому Даль полагает, что вернее всего слово офеня толковать — крещеный, православный. О. — главные покупатели лубочного издателя, который их привлекает к себе посредством кредита на самых широких началах, угощений, подарков, разных услуг и пр. С давних пор О. — почти единственный посредник между народом и печатным словом. Главное гнездо О. — Владимирская губ., особенно уезды Вязниковский (преимущественно волости Мстерская, Станковская, Рыловская и Сарычевская), Ковровский (волости Клюшниковская, Овсянниковская и Санниковская) и Судогодский (волость Григоровская), затем Алексинский у. Тульской губ. и Серпуховский и отчасти Подольский уу. Московской губ.

Владимирские О. — старинные, коренные О., своим промыслом занимающиеся издавна. Развитие офенства способствовала неблагодарная почва Вязниковского у. Вязниковские О. — исключительно книгоноши и картинщики. Село Мстера (см.) Вязниковского у. — центр офенства. Почти все жители Мстеры, как и сел Холуй и Палехи, занимаются иконописанием. В самой Мстере О. немного; они съезжаются из близлежащих сел осенью, нагружают целые возы офенским товаром и отсюда уже развозят его во все концы России. Главные лубочные издатели в Мстерах И. А. Голышев (см.) и И. Е. Мумриков. Офенство процветает затем в с. Холуй (крупный торговец М. П. Шахов) и гор. Вязники (А. И. Дикушин, с 1853 г.). Большую часть года О. странствуют, отправляясь в путь в конце июля и начале августа (ранние О.) или в сентябре и октябре (поздние О.); возвращаются к масленице или около Пасхи. Некоторые О.-хозяева в течение зимы приезжают за новым товаром, привозя с собой рыбу, мед, восковые свечи, сушеные плоды и "старину" — старинные образа, книги и другие вещи, ценимые старообрядцами, и все это выменивают, "с уха на ухо", т. е. по приблизительному расчету, на лубочные картины и книги.

О.-старинщики занимаются продажей и покупкой старинных вещей; их число благодаря развивающейся в обществе любви к археологии и старине заметно возрастает. Вся эта "старина" сбывается О. в Мстере купцу Мумрикову, который ведет сношения с Москвой. Благодаря своему невежеству, О. ведут антикварную торговлю совершенно наугад, чем, конечно, злоупотребляют скупщики "старины". Успех торговли О. в той или другой местности главным образом зависит от урожая, и потому главное для О. — собрать сведения об урожае; по этим сведениям О. составляет свой маршрут. Главные агенты для доставления О. этих сведений — содержатели постоялых дворов, у которых О. останавливаются. Свои маршруты О. обыкновенно скрывают друг от друга, и оттого иногда в некоторых местах, чаще где-либо на ярмарке, в Бендерах или Ростове, неожиданно сталкиваются десять-двадцать О., что, конечно, невыгодно отзывается на их торговле, так как цены на товар сильно понижаются. О. с его "лубочным" коробом проникает всюду, его можно встретить и на Кавказе, за Кавказом, в Восточной Сибири и Туркестане, и в Архангельске; некоторые уходят в Румынию, Болгарию, Сербию и даже Турцию. Заветная мечта каждого О. — открыть "новые места", для сбыта своего товара, что чаще всего имеет место на окраинах. Каждый О. старается обзавестись приказчиками, которых с товаром посылает в разные стороны. Богатые О. имеют до 10—15 и более приказчиков, которые обыкновенно нанимаются с конца июля до Пасхи, за жалованье от 120 до 150 руб.; мальчик получает 45 руб. в год. Харчи хозяйские, платье и обувь свои. Офеня не прочь перейти к оседлой торговле, если на новых местах встречает подходящие для того условия. Несмотря на трудность промысла, большинство офеней — закоренелые скитальцы, у которых бродяжничество обратилось в органическую потребность. Ныне владимирские О. главным образом торгуют "фолежными" иконами (убранными фольгой), в огромном числе заготовляемых населением Мстеры, Холуя и Палехи. Кроме икон, картин и книг, О. торгует всяким товаром, какой только попадется под руку: в Нижнем О. забирает меха, в Туле самовары, в Москве — чай и сахар, в Варшаве — олеографии. Бедняк-О. ходит с товаром пешком, причем сам возит короб на тележке — летом, на санках — зимой; это — ходебщики, мелочные торговцы, часто закупающие товара, почти исключительно книжки и картинки, на сумму 5—10, много 15 руб. и разносящие его по окрестным селам. Если у крестьянина-покупателя не оказывается денег, О. дает книжки и картинки в долг, до следующего года, или меняет свой товар на лен, холст, хлеб, овес и пр. Вот почему в любом крестьянском доме О. — желанный гость; за ночлег и харчи с него охотно берут картинками и мелочью (крестики, иголки, пояски и пр.). Тип такого О. превосходно очерчен Некрасовым в лице "Дядюшки Якова". О книжках и картинах, которыми торгуют О. см. Народная литература и Лубочные картинки. Вязниковские офени, больше всего торгующие книжками и картинками, в умственном отношении стоят значительно выше своих собратий. Судогодские офени менее развиты, менее бывалы, посещают почти всегда одни и те же места, поблизости. Тульские офени появились всего лет 30 тому назад: они ютятся в четырех смежных между собой волостях Алексинского уезда, центром которых — село Дмитровское (Соломянный завод). Главное занятие мужского населения здесь — коновальство, передаваемое наследственно. Алексинские коновалы бродят по всей России, с осени до весны; некоторые коновалы додумались брать с собой народные книжки и лубочные картинки, которые и сбывали по деревням; дело оказалось прибыльным, и ныне редко алексинский коновал, кроме своего "струмента" (так они называют свое ремесло), не занимается и книгоношеством. Многие коновалы совсем оставили свое ремесло и предпочли заняться разносной книжной торговлей; обороты некоторых из них достигают 5—6 тыс. и более руб. в год. К числу алексинских коновалов-О. принадлежали и бр. Губановы, киевские и моск. лубочные издатели, до сих пор оба неграмотные. Тульские книгоноши торгуют в большинстве по городам. Московские О. (Серпуховский и Подольский уу. Московской губ.) носят название картинщиков, хотя у них кроме картин имеются и книжки для народа, и пр. офенский мелочной товар. Товар закупают на наличные деньги в Москве. Московские городские офени носят название фарисеев — это оборванцы из "босой команды", продающие на улицах Москвы портреты и календари лубочного издания, убеждая прохожего "поддержать коммерцию". Ночь они проводят в ночлежных домах, днем бродят по трактирам. Дневной заработок такого фарисея 50—70 коп.

Среди О. и книгонош немало таких, которые не умеют ни читать, ни писать; однако, неграмотность нисколько не мешает им бойко вести свое дело: неграмотный О. чутьем различает книги, со слов хозяина или грамотного товарища-О. хорошо знает заголовки своих книг и цену им, и никогда не ошибается. Но грамотный О. всегда бойчее торгует неграмотного. Крестьянин охотнее покупает книжку, если с ее содержанием его успел познакомить О. рассказом или чтением вслух. Достаточно бывало офене начать читать громко, чтобы перед его палаткой на ярмарке собралась целая толпа. Если книжка отвечала на какой-либо запрос несложной деревенской жизни, она непременно находила себе покупателей. Стеснительные правила о разносной книжной торговле 1865 г., также быстрое учреждение почти в каждом городе книжных лавок, деятельность земств, притеснения администрации и другие причины сильно тормозят деятельность О., промысел которых приходит все более и более в упадок. Ходатайство вязниковского уездного земского собрания (1876) о том, чтобы дозволение на торговлю, выданное О. по месту жительства, имело силу во всех местностях России, не встретило сочувствия в министерстве внутренних дел. Между тем О., обычно отправлявшиеся в путь торговать без установленного свидетельства, подвергались зачастую придирчивому преследованию местных полицейских властей; учреждение института урядников еще более ухудшило положение О. Голышев, рисуя быт О., приводит примеры злоключений О., имеющих источником низкое умственное развитие "провинциальных блюстителей законов о печати". Около середины 1880-х гг. О. обязали, взамен прежних свидетельств, получать таковые от губернатора, что также не поправило положения О., пока единственного для деревни, в буквальном смысле слова, "носителя" умственной пищи. Об О. писали С. В. Максимов, В. П. Безобразов, Трахимовский, К. Н. Тихонравов ("Владимирский сборник", М., 1857), И. А. Голышев, В. Яковенко ("С книжками по ярмаркам", в "Вестнике Европы", 1894 г., № 9), А. С. Пругавин ("Запросы народа", 2-е изд., 1895).

Оглавление