(provincia) —У римлян под словом П. в широком смысле понимали предоставленный высшему должностному лицу (консулу, претору) по закону, сенатскому постановлению, жребию или взаимному соглашению район самостоятельной деятельности: в пределах этого района должностное лицо пользовалось imperio. В более конкретном смысле П. обозначает: 1) должность (например provincia urbana — должность 1-го претора; pr. peregrina — должность 2-го претора; p r. maritima — командование над флотом); 2) точно ограниченный круг обязанностей (например pr. frumentum curare — доставка хлеба); 3) вражескую область, которая назначалась полководцу как театр военных действий (например Macedonia consulibus provincia d e cernitur); 4) наконец, внеиталийское владение, население которого обращено в римское подданство, вносит подати и подчинено римскому наместнику. В III в. до Р. Х. римляне впервые шагнули за пределы Италии, и с тех пор римское господство продолжало распространяться на соседние страны, пока наконец весь бассейн Средиземного моря не был завоеван и обращен в провинции. Кульминационным пунктом этого движения был 117 г. после Р. Х. (год смерти Траяна), когда владения Рима достигли наибольшего объема. Приводим список римских П., приобретенных до 117 г., с означением времени их учреждения.

Сюда нужно еще присоединить 12 италийских провинций: 1. Венеция и Истрия (Venetia et Histria). 2. Эмилия (Aemilia). 3. Лигурия (Liguria). 4. Фламиния и Пиценум I (Flaminia et Picenum annonarium). 5. Тусция и Умбрия (Tuscia et Umbria). 6. Пиценум II (Picenum suburbiciarum). 7. Кампания (Campania). 8. Апулия с Калабрией (Apulia et Calabria). 9. Лукания с Бруццием (Lucania et Brutt i i). 10. Самний (Samnium). 11. Валерия (Valeria). 12. Коттийские Альпы (Alpes Cottiae).

В Риме установилась практика, по которой сенат утверждал предварительные административные распоряжения полководца, касавшиеся завоеванной области, а затем, для окончательного устроения П. (in provinciae formam redigere), назначал комиссию из 10 лиц, при содействии которой полководец вырабатывал "провинциальный устав" (lex provinciae). Сюда присоединялись еще сенатские постановления, издаваемые для одной или нескольких П., и эдикты наместников. Сохраняло также значение и местное право, поскольку оно не противоречило духу римских законов и учреждений. В императорскую эпоху, с усилением централизации и однообразия в управлении, местное право заметно падает, а "провинциальный устав" расширяется и изменяется императорскими конституциями и рескриптами. "Уставом" обуславливались только основные черты административного деления П. на округа и финансовых и политических отношений каждого округа к Риму; детали внутреннего управления отчасти определялись обычным правом, отчасти римским правом (отношения римских граждан, живущих в провинции, к наместнику), отчасти "эдиктом" (edictum provinciale) наместника, издаваемым при вступлении его в должность. "Эдикт" имел силу только во время нахождения наместника на должности, но преемник редко расходился со своим предшественником. П. управлялись преторами, проконсулами и пропреторами, которые назначались от сената и сменялись ежегодно; но если того требовали стратегические соображения, срок власти наместника продолжался (см. Prorogatio) плебисцитом или сенатским решением. В последние годы республики различались консульские и преторские П.: первые управлялись бывшими консулами (proconsules), последние — бывшими преторами (propraetores). Наместнику принадлежала неограниченная военная и судебно-административная власть в провинции. В штабе и канцелярии его (cohors praetoria) находились квестор, ведавший финансами и собиравший прямые налоги с провинциалов, легаты (см.), секретари, переводчики, жрецы, герольды, курьеры, врачи, ликторы, низшая прислуга, молодые люди из хороших фамилий, делавшие карьеру в П., друзья и прихлебатели наместника.

В истории провинциального управления можно различить 3 периода: до диктатуры Ю. Цезаря, — императорская эпоха до Диоклетиана, — от Диоклетиана до падения Рима.

I. Олигархическая римская республика выказала полное неумение справляться с широкими задачами колониальной политики. Рим или инкорпорировал побежденных, или принимал их в союз, обеспечивавший общинам автономное управление и свободу от податей и обязывавший их только оказывать Риму военную помощь, или, наконец, обращал их в рабство. При организации Сицилии римляне впервые отступили от этого принципа и сделали власть источником обогащения: для этой цели пришлось только сохранить прежние карфагенские и сиракузские порядки на острове. Позже завоеванные страны организовались в П. по образцу Сицилии. Таким образом возник контраст между Италией и П., между союзниками и подданными, плательщиками податей. Г. Гракх впервые провозгласил принцип, по которому вся провинциальная территория признавалась собственностью римского народа (praedium populi Romani). Часть этой территории римское правительство действительно отбирало в казну; остальная часть оставалась в руках провинциалов, но в виде аренды, с обязательством платить Риму подати. Из этого основного взгляда вытекает и цель провинциального управления — финансовая эксплуатация П. Республика не помышляла о романизации завоеванного края, об уничтожении национального языка, религии и обычаев провинциалов — менее всего о юридическом уравнении их с римским народом. Провинции имелось в виду сделать безвредными. Это достигалось прежде всего искусственным разделением провинций на административные округа (civitates), причем нарочно нарушались прежние племенные и политические союзы. Каждый округ приписывался к какому-нибудь городу [В галльских П., где городов было мало, вместо городских округов были образованы племенные волости.]. Таких округов в Испании было около 200, в Сицилии — 68. Определяя политические и финансовые отношения каждого округа к Риму, республика осталась верна своему принципу разделения интересов подчиненных (divide et impera). Так, общины, оказавшие важные услуги Риму, сохраняли в более или менее широких размерах свою автономию. Города, сдавшиеся по договору, выговаривали себе в нем известные права. Города, взятые силой оружия, подвергались всей тяжести завоевания: земли их отбирались в казну, и цензор располагал ими как обыкновенной доходной статьей. Таким образом получался пестрый конгломерат искусственно созданных и перемежавшихся политических единиц, изолированных друг от друга, так как общины теряли ius commercii между собой: за редкими исключениями, провинциалы не имели права приобретать недвижимость вне своего округа. В эпоху полного развития провинциального устройства образовались две неравные по величине группы: с одной стороны — весьма немногочисленные автономные общины (civitates liberae), обязанные доставлять Риму определенное число кораблей и матросов, а в чрезвычайных случаях оказывать ему и другие услуги (Афины, Утика, Мессана, Массилия и др.), с другой — огромная масса неавтономных провинциальных общин, вносивших подати. Номинально пользуясь самоуправлением, провинциалы второй группы были подчинены административному контролю и суду наместника. Провинциальное устройство Сицилии во многих отношениях может считаться типичным. Совершенно особняком стояли здесь римские колонии и муниципии и города с латинским правом (латинские колонии или туземные города, наделенные латинским правом); они не принадлежали к подданным. Собственно провинциалы (peregrini) делились на 4 категории: 1) Civitates sine foedere liberae — автономные общины, получившие свободу в дар от римского народа; 2) Civitates foederatae — общины, свобода которых была обеспечена договором (foedus). Автономия обеих этих категорий выражалась в собственной юрисдикции по местному праву, свободе от военного постоя, собственной администрации, таможенном сборе в свою пользу, праве чеканить монету и друг. 3) Civitates liberae et immunes были обставлены еще лучше, так как освобождались от всех повинностей; 4) четвертую, самую многочисленную категорию составляли неавтономные общины Сицилии, обложенные податями, повинностями и пошлинами. Номинально все 68 сицилийских округов сохранили прежнее общинное устройство (магистратуру, сенат и народное собрание) и самоуправление, имели право чеканить монету, заведовать городскими доходами и пользовались религиозной свободой. Чем шире была автономия общины, тем больше был ограничен контроль римского наместника над городскими делами. Автономные общины пользовались полной гражданской и уголовной юрисдикцией над своими согражданами, между тем как в неавтономных только незначительные процессы разбирались местными властями. Уголовные дела разбирал сам наместник при участии заседателей (consilium), а для гражданских назначал судей из провинциалов — если ответчиком был провинциал, или из римских граждан, живших в П. [Они составляли корпорации, которые назывались conve ntus civium Romanorum.], — если ответчиком был римский гражданин. Порядок в П. поддерживался римскими гарнизонами. Наместник получал от казны все необходимые средства для собственного содержания и содержания канцелярии и армии; только квартиры, подводы, дрова и некоторые другие предметы доставлялись провинциалами безвозмездно. Наместнику предоставлялось распоряжаться туземными милициями. Несмотря на то, что в "уставе" и в "договорах" все было точно определено, для римских наместников открывалось широкое поле для злоупотреблений. Заняв место прежних царей и сатрапов, проконсулы и пропреторы усвоили себе все дурные привычки этих деспотов: злоупотребление властью, нарушение законов и договоров, насилие, неправый суд и даже убийство были такими же обычными явлениями под римским владычеством, как и под карфагенским или персидским. Провинциалы имели право жаловаться на своего наместника, когда он покидал П., но жалобы эти чаще всего оставались без последствий, так как сенатский контроль при отдаленности П. был ничтожен и отвечать приходилось перед людьми из своей же олигархической партии. Жалобы поэтому поступали чрезвычайно редко. В первое время римского владычества существовали еще правители, подобные строгому, справедливому и бескорыстному Катону; но уже во II столетии до Р. Х. злоупотребления приняли ужасные размеры. Примирившись с потерей гражданских прав, с насилием и деспотизмом, провинциалы были доведены до края гибели финансовой эксплуатацией, развитой римлянами до виртуозности. Заняв в П. место прежних властителей, римляне наложили руку на регалии, а также на портовые и внутренние пошлины; кроме того, городское и сельское население было обложено натуральным сбором или определенным оброком (stipendium, tributum). Так, в финансовом отношении неавтономные общины Сицилии делились на civitates decumanae, обложенные сбором в размере 1/10 полевых и садовых плодов, и civitates censotiae, пользовавшиеся своими землями на правах пожизненной и наследственной аренды и платившие Риму (как собственнику) особый сбор, превышавший 1/10 долю урожая. В Испании, Македонии, Ахайе, Кирене, большей части Африки, а после Суллы — и в Азии взыскивали с провинциалов определенный оброк деньгами. В сицилийских и сардинских портах брали % пошлину с цены вывозимых и привозимых товаров, в азиатских таможнях — 2 1/2%. Для П. эти поборы не представляли ни новинки, ни особой тягости, но откупная система, введенная римлянами, чрезвычайно отягощала плательщиков. Ежегодно наместник продавал с аукциона 10% сбор с сицилийских "десятинных общин"; каждые 5 лет цензор отдавал в Риме на откуп пошлины и оброки арендаторов. Составлялись крупные союзы капиталистов-откупщиков (publicani), вносившие всю сумму вперед и получавшие право взыскивать в провинции сборы и пошлины в свою пользу. Эти публиканы при содействии и попустительстве наместников сделались настоящим бичом П., так как захватили в свои руки, кроме прямых, и косвенные доходы государства (vectigalia): портовые, таможенные и дорожные пошлины. Правда, на торгах имели право выступать сами плательщики, но их конкуренция была неопасна для сильных единодушием и правительственной поддержкой римских публиканов. Источником постоянных злоупотреблений сделались также казенные реквизиции. Наместник имел право требовать для себя и своих людей, а в случае войны и для войска, хлеба, кораблей, рабов, полотна и т. п. предметы; юридически это рассматривалось как заем, который оплачивался немедленно или впоследствии по казенной таксе (frumentum aestimatum); в неурожайные годы такса эта могла разорить поставщиков. Наместнику хлебородной П. выдавались иногда из казначейства крупные суммы для закупок хлеба по казенной таксировке, чтобы прокормить городской римский пролетариат (frumentum emptum). Случалось, что наместник оставлял эти деньги у себя и отправлял в Рим хлеб из собственных кладовых, а с провинциалов взыскивал всю стоимость заказа по произвольной цене. Дорогие и частые снаряжения флотов против морских разбойников, доставка предметов роскоши и искусства, диких зверей для амфитеатров, военные постои и т. п. давали также полную возможность грабить и вымогать. На свою судебную власть наместники смотрели, как на золотую россыпь. В П. в самое короткое время составлялись огромные состояния. Немудрено, что многие не жалели денег на подкупы, на выборную агитацию и на народные увеселения, чтобы приобрести выгодное наместничество, лихвой покрывавшее все расходы. Зло стало хроническим и грозило провинциям полным разорением. Были попытки уничтожить или уменьшить злоупотребления. Так, в 149 г. до Р. Х. была образована постоянная судебная комиссия для разбора жалоб на вымогательства наместников (quaestio perpetua de pecuniis repetundis). Громкий процесс Верреса, ограбившего в 3 года Сицилию, показал, что при общем падении нравственности законы и суды были бессильны спасти П. от деспотизма и хищности бесконтрольных наместников. Когда Г. Гракх, чтобы сломить олигархию, передал суд в руки "всадников", среди которых формировалась финансовая аристократия, П. окончательно были порабощены римским капиталом и его представителями.

II. Новая эра начинается для провинции с водворением в Риме демократической монархии. Цезарь давал наместничества только способным и честным лицам. Власть наместников была сильно ограничена; вместе с тем была расширена самостоятельность общин. Взимание пошлин поручалось обыкновенно императорским вольноотпущенникам, надзор за которыми был удобен и строг. Старый закон о вымогательствах применялся с неумолимой строгостью; лихоимцев ожидал не снисходительный суд сенаторов и всадников, а неумолимый трибунал императора. Оброки и повинности были точно определены и значительно сокращены: иммунитет (свобода от податей и повинностей) распространен на многие общины. Империя оказала П. защиту против подавляющей силы капитала. Правительству пришлось, однако, на первых порах ограничиться устранением некоторых злоупотреблений: были приняты строгие меры против ростовщиков; было запрещено пользоваться званием посланника для взыскания податей, долгов и недоимок. Транспаданская Галлия и город Гады в Испании получили от Цезаря полноправие. Цезарь много содействовал развитию муниципий, распространение и влияние которых сделалось орудием для перенесения греко-римской культуры на варварскую почву, для политического и духовного слияния разнообразных элементов государства. Преемники Цезаря, даже худшие из них, усвоили его систему и довели ее до конца. В 27 г. Август разделил владения Рима на сенатские (senatoriae) и императорские (Caesariae) П. Первыми управлял сенат через своих наместников. Это были: Африка и Азия (с проконсулами во главе), Ахайя, Иллирик, Македония, Сицилия, Крит с Киренаикой, Вифиния с Корсикой и Бэтика (с пропреторами во главе). Финансами в этих П. заведовали квесторы. Все остальные П., считавшиеся еще не вполне мирными, были взяты Августом в собственное управление. Во главе их стояли legati pro praetore consulari potestate — чиновники, вполне зависевшие от императора, преимущественно из незнатного класса. Финансами в императорских П. заведовали прокураторы; такие же прокураторы управляли имениями императора в сенатских П., вовсе не подчиняясь наместникам. Египет, ставший житницей Италии, считался поместьем императора и находился под управлением префекта. Иудеей правил прокуратор. После 27-го года до Р. Х все новые П. поступали в полное распоряжение императора, который сохранил за собой право вмешиваться в администрацию и сенатских П. В случае войны сенатские П. могли быть обращены в императорские. Положение последних было выгоднее во многих отношениях. Пышная и огромная свита проконсулов и пропреторов ложилась более тяжелым бременем на население, чем свита скромных легатов, которые иногда управляли одновременно несколькими П. Они получали наместничества не по жребию, как уполномоченные сената, а после предварительной оценки их качеств и способностей. Важно было и то, что император назначил своим легатам определенное содержание, чтобы избавить их от соблазна, которому легко подвергались проконсулы, несшие службу безвозмездно. Хотя налоги и пошлины были еще тяжелы и империя в больших еще размерах производила набор среди провинциалов, чем республика, однако эти тягости уравновешивались водворившимися в провинции со времени Цезаря порядком и правосудием. Реформы Августа и его преемников были следующие: 1) постепенно уничтожены военные постои и заменены постоянными лагерями, которые легко обращались в римские города и становились очагами цивилизации; 2) верховная военная власть, сосредоточенная в руках императора, перестала служить источником насилия; 3) на приговоры местных властей существовала апелляция к трибуналу императора; 4) великолепные дороги и почтовые сообщения значительно усилили торговое движение в провинциях; 5) выведены обширные колонии ветеранов и пролетариев, насаждавшие в варварских странах зачатки культуры и дававшие новую жизнь и прочные политические нормы старым, выродившимся культурным странам. По внутреннему строю колония была как бы копией Рима; язык, религия, право, политическое устройство и общественная жизнь метрополии развились здесь на вполне здоровой почве. Звание колоний предоставлялось за особые заслуги городам и неримского происхождения, которые таким образом вполне сливались с римским элементом. Те города, в которых местное население было преобладающим или которые по каким-либо причинам неудобно было превращать в колонии, получали юридическое положение муниципий, т. е. коммун, устроенных по италийскому типу, но с магистратурой местного характера и правосудием по местному праву. Муниципии стали рассадниками римской цивилизации, подобно колониям (см. Романизация). Кроме того, империя наделяла города италийским правом, что освобождало их от поземельной подати, и латинским правом, что давало коммунальным чинам почетное римское гражданство. Греческие города в Элладе и Азии, ревниво оберегавшие свои "автономии", которые уже давно стали пустым звуком, превращались империей в "вольные города" (civitates liberae), что давало им коммунальное самоуправление, собственную магистратуру и суд по местным законам, свободу от гарнизонов и постоев. Для П. империя была благодеянием; самые плохие императоры пользовались там огромной популярностью. В П. возник особый культ императоров, выразившийся в постройке общественных алтарей Риму и Августу, учреждении специальных жреческих коллегий и т. п. и проникший в семейные святилища. В лице императора П. чтила могущество Рима и "римский мир". Провинциальная жизнь была самой светлой стороной императорского периода. Когда Рим выродился умственно и политически, в провинции жизнь била ключом, процветали искусства и науки; отсюда же выходили лучшие императоры и полководцы. Замечательно было отношение империи к провинциальным собраниям (concilia provinciae). Сначала сеймы представителей Лионской Галлии имели религиозную цель; они определяли ежегодно бюджет на содержание жертвенника Риму и Августу, воздвигнутого 60 общинами П. при слиянии Роны с Соной, и выбирали жрецов. Затем эти собрания приобрели право хвалить или порицать управление наместника перед императором и право апеллировать к императорскому трибуналу. Существовали собрания депутатов и в других галльских и испанских областях; на Востоке они имели исключительно религиозный характер. Депутаты Лионской области, отправляясь на сейм, получали от своей общины наказы. Существование провинциальных сеймов этого типа можно проследить до конца IV в.

III. После кризиса, пережитого империей в III столетии, военная власть была совершенно отделена от гражданской. Начальство над армией было вручено "военным магистрам" (magistri militiae). Вся империя по Диоклетиано-Константиновой системе была разделена в административном отношении на 4 префектуры: Италию, Иллирик, Восток и Галлию, вверенные преторианским префектам (praetecti praetorio). Префектуры делились на диоцезы, которыми управляли викарии; викариаты подразделялись на П., в которых суд и администрация принадлежала корректору, президенту (praeses), консуляру или проконсулу, а командование отрядами армии — дуксу или комиту (duces и comites rei militaris). При Константине Великом, административное деление империи представляло следующий вид.

I. Praefectura Orientis — 5 диоцезов: 1) Oriens (15 П.); 2) Aegyptus (6 П.); 3) Asia (11 П.); 4) Pontus (11 П.); 5); Thracia (6 П.).

II. Praefectura Illyrici — 2 диоцеза: 1) Macedonia (7 П.); 2) Dacia (5 П.).

III. Praefectura Italiae — 3 диоцеза: 1) Italia (17 П.); 2) Африка (6 П.); 3) Illyricum occidentale (6 П.).

IV. Praefectura Galliarum — 3 диоцеза: 1) Gallia (17 П.); 2) Hispania (7 П.); 3) Britannia (5 П.).

Пограничные П. имели особую организацию: здесь dux или comes limitis нередко соединял в своих руках военную и гражданскую власти, пока в византийскую эпоху не произошло полного слияния властей в руках областных начальников (см. Фема).

Третий период можно назвать периодом падения провинции. Беспорядки III века не прошли для них даром; преобразования христианских императоров не спасли их от кризиса. Всепоглощающая централизация и деспотизм, порабощение труда и необеспеченность добытого достатка убили те элементы местного самоуправления и самодеятельности, которые развились в "золотой век" империи (II столетие после Р. Х.). Сильно увеличившиеся налоги и повинности, необходимые для поддержания роскоши двора, огромных штатов, сложной администрации и многочисленных армий, расквартированных на границах, неминуемо должны были разорить провинции. Страшный экономический кризис выразился в убыли свободного мелкого землевладения и в падении курий (старинных муниципальных советов), а с истощением П. пала и империя.

Литература. J. Marquardt, "Rö mische Staatsverwaltung" (лучшее соч.; входит в состав сборн. Mommsen-Marquardt, "Handbuch der R ömischen Alterthümer"); Willems, "Les antiquité s romaines" (3 изд., Лувен, 1874); Th. Mommsen, "R ö mische Geschichte" (есть русский перевод); Guiraud, "Les assembl ées provinciales de l'Empire romain" (1887); E. Herzog, "Geschichte und System der römischen Staatsverfassung" (1887—1891; новейшее сочинение по римским древностям); Madvig, "Die Verfassung und Verwaltung des rö mischen Staates" (1881—1882); Ешевский, "Центр римского мира и его провинции" (т. I, Полн. собр. сочинений); И. А., "Провинциальный быт древнего Рима" ("Современник", т. XXXIV, 1852); С. Neumann, "Geschichte Roms w ährend des Verfalles der Republik" (1881); Rene Cagnat, "De municipalibus et provincialibus militiis imperii Romani" (1880); Fustel de Coulanges, "Histoire des institutions politiques de l'ancienne Fr ance" (т. I).

Оглавление