— Карл XII, потерпев поражение под Полтавой, бежал в Молдавию и, благодаря проискам своего поверенного в Константинополе, графа Понятовского, добился того, что султан объявил войну России. В ноябре 1710 г. крымский хан Девлет-Гирей получил предписание приготовиться к походу; русский посланник Толстой посажен был в Семибашеннный замок. В начале января 1711 г. Девлет-Гирей вторгся в Россию и проник до Харькова, но, после нескольких неудачных стычек с русскими, вернулся в Крым. С другой стороны, буджакские татары и враждебные королю Августу поляки, перейдя Днестр у Бендер, опустошили страну от Немирова до Киева; но атакованные стоявшими на границе русскими отрядами, под начальством Шереметева, они ушли в Бессарабию. Эта неудача первых действий против русских возбудила подозрение верховного визиря Балтаджи-паши против Девлет-Гирея и покровительствуемого им молдавского господаря Кантемира. Последний, опасаясь происков своего врага, Бранкована, господаря валахского, и видя, как нетерпеливо ожидает все христианское население прибытия русских, решился перейти на сторону русских. Примеру его притворно последовал и Бранкован, еще в 1709 г. завязавший сношения с Россией. Петр I, узнав о набеге татар и о заточении посла, не замедлил выступить в поход. 18 января 1711 г., на созванном им совете, он выразил мнение, что всего выгоднее идти прямо к Дунаю, дабы помешать неприятелю вторгнуться в Молдавию. Бранкован обещал снабдить нашу армию обильными жизненными припасами, и, кроме того, поддержать ее 30 тыс. собственных войск и 20 тыс. сербов; польский король Август отделил для этого похода 30 тыс.; русская же армия считала в своих рядах 30—40 тыс. Силы эти Петр считал более чем достаточными. Договор с Кантемиром (по которому Молдавия отдавалась под покровительство России) подписан был 13 апреля; однако, сам Кантемир еще колебался открыто принять сторону русских и решился на это лишь тогда, когда Шереметев, подошедший к Днестру, выслал в Яссы 4-тысячный вспомогательный русский отряд. Двигаясь вперед, Шереметев, с 15 тыс. войска, 5 июня подошел к селу Чечора, на реке Пруте. В это же время турецкая армия приближалась к Исакче и навела мост через Дунай; но великий визирь медлил переправой, напуганный слухами о многочисленности русских и о переходе молдаван на их сторону. Кантемир, в сопровождении нескольких бояр, явился к Шереметеву, принявшему его со всякими почестями, и обнародовал манифест, которым призывал молдаван к вооружению. Через 2 недели 17 полковников и 176 ротных командиров уже были на службе, но кадры молдаванских рот (100 человек каждая), по краткости времени, не находились еще в полном комплекте. Вскоре, однако, некоторые из молдаван изменили общему делу: так боярин Лупа, которому поручена была Кантемиром закупка припасов для русской армии, сообщил Шереметеву ложные слухи о турках, а великого визиря побуждал перейти Дунай ввиду малочисленности русских и претерпеваемого ими недостатка в продовольствии. Петр I находился еще в Ярославе (в Галиции), ожидая прибытия польского вспомогательного войска, с которым король Август обещал присоединиться к русским у Прута. Действительно, 30 тысяч поляков, под начальством генерала Синявского, выступили в поход; но, дойдя до границ Молдавии, они отказались идти далее, ожидая, чем решится дело между русскими и турками. Этим остановлен был также 12-тысячный отряд князя Долгорукова-старшего, который должен был действовать совокупно с поляками. Наконец, подошла на театр военных действий наша главная армия, уже очень истощенная походом от Риги до Днестра. С частью войск, менее утомленной, Петр, 20 июня, перешел через Днестр. На собранном им немедленно военном совете прочтено было письмо Кантемира, умолявшего о возможно поспешном наступлении и уверявшего, что 30 тыс. русского и молдаванского войска вполне достаточно, чтобы остановить турок. Между тем, получено было известие об измене Бранкована, который, устрашившись близости великого визиря, отступился от русских, прекратил выдачу им продовольствия и сообщил неприятелю планы их действий. Петр сначала недоумевал, что предпринять, но все-таки предложил ускорить переходы, не ожидая подкреплений из России. Все генералы были того же мнения, за исключением Галларда (см.), заметившего, что русская армия находится теперь почти в том же положении, в каком был Карл XII при вступлении в Малороссию. Царь не внял его разумным доводам: войска были двинуты вперед и 24 июня прибыли к Загаранче, на берегу Прута, а затем спустились левым берегом реки до Чечоры, где соединились с отрядом Шереметева. Петр, между тем, съездил в Яссы, где ему оказан был восторженный прием. Кроме войск, достигших Прута, в южных областях России находились в то время еще 2 значительные армии, предназначавшиеся для действий против Крыма и Очакова. От них можно было притянуть крупные подкрепления; но этого не было сделано. Неосторожно понадеявшись на обещания мнимых союзников, Петр углубился в Молдавию, имея всего 30—40 тысяч регулярных войск, около 9 тысяч казаков и 7 тысяч молдаван, при 62 орудиях. Да и эти войска были крайне утомлены, терпели во всем недостаток, и движение их затруднялось огромными обозами. При переходе через Днестр войска разделились на 5 дивизий, из которых 1-й командовал сам Петр, 2-й — генерал Вейде, 3-й — князь Репнин, 4-й — генерал Галлард, 5-й — генерал Ренцель; драгунский корпус генерала Ренне, отправленный для разорения турецких магазинов по Днестру, не мог уже присоединиться к главным силам. Султан Ахмед III, узнав о приближения русских и опасаясь общего восстания всех своих христианских подданных, предложил Петру мир, обязываясь уступить все земли до Дуная; но предложения эти были отвергнуты, и царь послал генерала Ренне, почти со всей конницей, и отряд пехоты, под командой бригадира Крапоткина, для овладения Браиловым. После 3-дневной осады Браилов был взят, но донесение об этом было перехвачено и доставлено визирю, который, между тем, перешел Дунай с огромной армией и быстро приближался к Яссам по левому берегу Прута. Узнав о наступлении турок, Петр перевел свои войска на правый берег Прута и разделил их на 3 корпуса, двигавшихся на расстоянии 2 миль один за другим. Генералу Янусу, командовавшему авангардом, поручено было уничтожить мосты, построенные неприятелем через Прут, у Гура-Сарачии, но турки предупредили его и он, по приказанию Петра, отступил на корпус Шереметева. На рассвете следующего дня (8 июля) турки последовали за нашими войсками и вытеснили их передовой отряд (наполовину состоявший из молдаван) с позиции, занятой им около болота Балта-Прутецулуй. Так как в этот день задний корпус князя Репнина не мог поспеть на соединение с прочими войсками, то Петр, в течение ночи, отступил, для сближения с ним, и 9 июля, ранним утром, все корпуса наши соединились у деревни Станилешти, где и расположились огромным 4-угольником, задний фас которого прикрывался рекой. Позицию эту по возможности укрепили. С наступлением дня турки последовали за нашими войсками и немедленно атаковали их, но, несмотря на громадное превосходство турецких сил, все атаки были отбиты. Этот успех не мог, однако, поправить положения. В ночь на 10 июля, численность противника дошло до 200 тыс. Турки, обведя наш лагерь окопами и построив батареи на высотах и на противоположном берегу реки, приобретали возможность отнять у нашей армии (силой не более 31 тыс. пехоты и 6½ тыс. конницы) не только возможность отступления, но даже воду. Сознавая безнадежность своего положения, Петр написал письмо сенату, приказывая: если впадет в плен туркам, не почитать его уже государем и не исполнять даже его собственноручных повелений. На другой день (10) обстоятельства неожиданно переменились: турки изъявили готовность заключить мир, и армия была спасена. Это событие объясняют различно. По одним источникам визиря подкупили при помощи принадлежавших Екатерине I драгоценностей; по другим — он был вынужден на это бунтом янычар. Так или иначе, но 11 июля был заключен мир, по которому Россия возвращала Турции Азов с его округом, а крепости: Троицкая, Таганрог и другие укрепления на Дону и Днестре должны были быть срыты; кроме того, Петр обязывался не вмешиваться в дела Польши и признать запорожцев состоящими под властью Турции. Тщетно Понятовский, Крымский хан и сам Карл XII, прискакавший в турецкий лагерь, старались помешать заключению мирного договора; визирь не слушал их и даже отрядил особого чиновника для наблюдения, чтобы татарские отряды не тревожили нашу армию на ее возвратном пути. 12 июля русские выступили со своей позиции. На дороге присоединился к ним и отряд генерала Ренне, оставивший Браилов по получении известия о мире.

Оглавление