(Suicidium, Selbstmord, Suicide, Selfmurder). — B обыденной жизни и по терминологии статистики под словом С. подразумевается сознательное или беcсознательное прекращение своего существования, совершаемое человеком или посредством действий, направленных на причинение организму смертельных повреждений, или через поставление его в такие физические условия, при которых жизненные отправления организма немедленно или постепенно угасают. С точки зрения юридической и религиозной, понятие С. обнимает собою только те случаи насильственного прекращения своей жизни, когда оно совершается умышленно и самопроизвольно, т. е. является последствием самоопределения человеческой воли, не обусловленного ни неотразимым давлением превосходящей внешней силы (напр. голода), ни омраченным психической болезнью душевным состоянием. Новейшие социологи, рассматривая С. как явление общественной, а не индивидуальной жизни, частью, подобно юристам и богословам, выделяют С. душевнобольных в область психологии и психиатрии, частью расширяют понятие С. подведением под него тех случаев насильственной смерти, когда посягательство на собственную жизнь заменяется вынужденным или добровольным согласием умереть от руки другого лица. К разряду этих явлений могут быть отнесены, прежде всего, случаи героического самопожертвования или бесстрашного исповедания веры перед гонителями, создавшего мучеников первых времен христианства, давшего в средние века много жертв на костры инквизиции и проявляющегося, хотя и не столь часто, даже в новейшее время среди католических миссионеров на Дальнем Востоке и среди христиан, попавших в рабство к среднеазиатским варварам. Сюда же принадлежат и некоторые другие случаи убийств, совершаемых с согласия или по требованию самой жертвы, напр. закапывание воином на поле битвы смертельно раненного товарища по его настоятельной просьбе (Gnadenstoss), а также видоизмененное коллективное С. нескольких лиц, из которых одно по соглашению с остальными сначала убивает их, а затем лишает жизни самого себя. С. в смысле сознательного действия не встречается у животных; все случаи, приводимые противниками этого мнения, являются либо поэтическим вымыслом (вроде передаваемой Аристотелем легенды о коне, который в отчаянии от совершенного им кровосмешения покончил жизнь, бросившись в глубокую пропасть), либо неправильными выводами из поверхностных наблюдений над жизнью животных. Если скорпион, окруженный горящими угольями, вонзает свое ядовитое жало себе в тело, то это действие является простым рефлексом животного организма, корчащегося в предсмертных страданиях под действием убийственного для него жара. Точно так же и змея, в неволе нередко отказывающаяся от всякой пищи, действует таким образом не вследствие сознательного предпочтения ею смерти продолжительным страданиям в плену, а под влиянием патологического состояния организма.

Сознательное С., составляя достояние исключительно только одного человека, не может считаться продуктом новейшей цивилизации; оно несомненно существовало и в доисторические времена, когда отдельные личности и семьи начали соединяться в роды, племена и т. д. Предположение это, на которое имеются указания в истории, вполне подтверждается наблюдениями над общественною жизнью современных нам диких племен. Стремление к самоуничтожению далеко не чуждо дикарям, но оно имеет у них, по-видимому, преимущественно альтруистический характер, яснее всего выражающийся в С. больных и престарелых с целью избавить семью или род от тягостных забот о их пропитании. Таким же характером отличаются отчасти самосожигание вдов после смерти мужей и самоубийство рабов на гробницах своих повелителей; здесь, однако, едва ли можно отрицать влияние обычая, приобретающего обязательную силу. С переходом первобытных племен к более совершенным формам гражданственности стремление к самоуничтожению не только не ослабевает, но даже усиливается. У всех народов, достигших значительной степени культуры, наряду с С. альтруистическим развивается стремление к самоуничтожению под влиянием мотивов чисто эгоистического свойства — переутомления жизнью (taedium vitae римлян), горя, обид, физических страданий, стыда, страха, любви и т. п. Общераспространенность С. ясно отразилась в правовых обычаях и в законодательствах древних народов. В Греции С. не считалось бесчестным деянием, но оно допускалось лишь с разрешения народного правительства, так как жизнь гражданина являлась как бы собственностью государства. Память ослушника-самоубийцы подвергалась бесчестию (атимия); труп его лишался почетного погребения. В Puме С. по благородным мотивам признавалось похвальным и было даже возведено стоическою школой (Сенека) на степень добродетели. По законодательству римских императоров преступным считалось только С., совершенное с целью избежания заслуженного наказания, и С. воинов из низменных побуждений; оно влекло за собой наказание в виде конфискации имущества, лишения почетного погребения и недействительности духовного завещания. Не только в отдаленные эпохи жизни древнего Востока, но и у нецивилизованных народов начала средних веков — германцев и славян — С. считалось доблестью. Только христиaнство провело в жизнь воззрение на С. как на богопротивное и потому безнравственное деяние, запрещенное заповедью Господней: "не убей". Отцами церкви оправдывалось лишь С., совершенное по Божьему велению (Самсон), и извинялось С. девственницы, лишившей себя жизни для спасения целомудрия; все остальные случаи С. влекли за собой лишение церковного погребения и отлучение от церкви. Строгие постановления церковных правил проникли и в средневековые законодательства Европы, считавшие С. тяжким преступлением, и в особенности в практику того времени, изобретшую даже особое позорное наказание — предание земле трупа самоубийцы вместе с падалью (sepultura asinina seu canina). Строгие начала, проводившиеся средневековыми законодателями по отношению с самоубийцам, уступили после продолжительной борьбы только дружному напору философов XVIII стол. (Беккария). В настоящее время все западноевропейские государства, кроме Англии, окончательно исключили из числа преступлений как С., так и покушение на С. Соображения, вызвавшие такой поворот в правовом сознании народов, сводятся к следующим коренным положениям: С. не составляет нарушения прав государства, так как свободная личность человека не может быть предметом собственности; преступлением называется нарушение чужих прав, а так как человек не может находиться в правоотношениях к самому себе, то соединение в одном лице субъекта и объекта преступления немыслимо; наконец, исполнение наказания возможно только над живыми, а умершие вообще не подлежат суду человеческому. В допетровской России дела о самоубийцах, к категории которых относились также опившиеся вином, погибшие по собственной неосторожности и убитые при совершении разбоя или воровства, ведались в судах духовных; наказание, налагавшееся за С., заключалось в запрещении отпевания и погребения на кладбищах и у церквей. Воинский и морской уставы Петра Великого квалифицировали это наказание тем, что труп самоубийцы либо вешался за ноги, либо отдавался палачу, который волок его на "бесчестное место" и там закапывал. Солдаты и матросы, покушавшиеся на С. из "подлых" мотивов, подлежали даже смертной казни. Доныне действующему законодательству оконченное С., коль скоро оно совершено не в безумии, сумасшествии или беспамятстве, влечет за собою недействительность духовного завещания и лишение христианского погребения (ст. 1472 Улож. о наказ, и 2 п. 1017 ст. 1 ч. Х т. Св. Зак.), а покушение христианина на С. наказуется церковным покаянием по усмотрению духовного начальства (ст. 1473 Улож.). Лицо, склонившее к С. или участвовавшее в нем доставлением к тому средств, подлежит, как пособник к предумышленному убийству, ссылке в каторжные работы на 10—15 лет (ст. 1475 Улож.).

С., противореча прирожденному всем живым существам чувству самосохранения, давно уже поражало умы мыслителей своей противоестественностью, но только в XIX стол. оно сделалось предметом строго научного изучения как в отношении к психическому состоянию отдельной личности, так и в качестве общественного явления. Долго господствовавшее мнение, будто бы С. исключительно является последствием душевной болезни, окончательно подорвано новыми исследованиями психиатров, установивших, что значительная, если не большая часть С. совершается в здравом уме и твердой памяти. Точно так же отвергнуто наукой излюбленное прежде выделение психопатических С. в особый вид душевной болезни (Selbstmordmonomanie) и установлено, что С. может быть последствием самых разнородных душевных заболеваний независимо от того, проявляются ли они в виде острого умопомешательства (напр. белая горячка) или же и форме меланхолии и ипохондрии. Первый толчок к изучению С. в качестве явления общественной жизни дала наука средних величин, т. е. статистика. С поразительной ясностью она доказала, что в течение настоящего столетия количество С. в Европе повсеместно возрастает и притом как бы в заранее определенной прогресии. Так, во Франции на 1 миллион жителей приходилось С.: в период времени с 1827 по 1830 г. по 54 в год, с 1856 по 1860 г. — по 110, с 1886 по 1890 г. — по 216, в 1892 г. — 242. То же самое установлено и для всех других государств Западной Европы, и даже весьма неполные и отрывочные статистические сведения о самоубийствах в России могут служить только подтверждением приведенного наблюдения. Это явление не находит объяснения в естественном приросте народонаселения, так как последнее сравнительно с числом С. увеличивается гораздо медленнее. В поступательном движении С. каждый народ неизменно сохраняет свою особую прогрессию. Статистические цифры, собранные в одиннадцати государствах за время с 1866 по 1878 г., показывают, что в Италии в течение 13 лет коэффициент ежегодного увеличения числа С. был значительно меньше, чем в прочих государствах; 2-е и 3-е место в этом отношении занимали попеременно Англия и Бельгия, 10-е оставалось постоянно за Данией, а 11-е — за корол. Саксонским, где, таким образом, наклонность к С. прогрессирует всего быстрее.

Ввиду важного значения С. в жизни современных обществ юная наука социологии поставила себе задачей изучение причин, влияющих на возрастание числа С., и законов, управляющих этим явлением; но выработанные социологами по настоящее время положения имеют, за некоторыми исключениями, лишь характер более или менее правдоподобных гипотез. Основываясь на том факте, что С. достигает наибольшей напряженности в умеренно холодном поясе Зап. Европы (в России тенденция к С. также всего выше в губерниях западных, столичных, прибалтийских и малороссийских, понижаясь в сев. и южных окраинах империи), Морзелли полагает, что С. находится в зависимости от климата; но это вывод безусловно ошибочный, так как полоса наиболее частых С. в течение исторического периода не всегда занимала упомянутое географическое положение и центры ее перемещаются даже у нас на глазах. Не менее шатки все выводы, опирающиеся на наследственных особенностях четырех племенных типов, населяющих Европу. Хотя германские народности как будто более склонны к С., нежели славяне, но и среди последних заметны самые резкие колебания: в Чехии на 1 млн. жит. лишают себя жизни 158 чел., а в Далмации — всего 14, т. е. в 11 раз меньше. Точно так же не может быть объяснено племенной наследственностью то поразительное различие, которое наблюдается в скандинавских странах: на 1 млн. жит. приходится С. в Норвегии — 65, в Швеции — 125, в Дании — 251. Зависимость массовых и коллективных С. от влияния подражательности доказывается многочисленными случаями (самосожигание русских раскольников, С. инвалидов во Франции и т. и.); но заразительность примера в этом отношении проявляется лишь спорадически, в опредленной местности и в известные исторические моменты, так что ею нельзя объяснять увеличение общей тенденции к С. Пьянство (алкоголизм) оказывает, по-видимому, только косвенное влияние на общее число самоубийств, увеличивая ряды душевнобольных и неврастеников, среди которых случаи С. сравнительно часты. Наряду с приведенными явлениями, не имеющими заметного влияния на колебание статистических цифр С., существует ряд причин, от которых несомненно зависит число С. Сюда относятся: пол и возраст; быстрый рост населенных центров; времена года и часы дня; религия и образование; брачный союз и семья; экономические кризисы и улучшение народного благосостояния. Повсеместно в Европе число С. между женщинами значительно меньше, чем между мужчинами. В России в 1870—73 г. на 100 самоубийц приходилось только от 19,6% до 20,4% женщин. Сравнительно с мужчинами тенденция женщин к С. равняется во Франции ⅓, в Англии ⅓—½, в Испании 2/5. Что касается влияния возраста, то статистика установила поразительную закономерность в движении цифр. Начиная с 16 лет и до 80 тенденция к самоуничтожению постоянно возрастает. Во Франции (1835—44 гг.) 16—20-летний возраст давал на 2 млн. жит. обоего пола 88,2 С., а 70—80-летний возраст — 409,1, в корол. Саксонском в 1847—58 гг. на 295 молодых самоубийц приходилось 1214 случаев С. стариков и старух от 70 до 80 лет. У детей С. встречается сравнительно редко; за время с 1869 по 1878 г. насчитывалось в Петербурге 57, в Москве 40 случаев С. детей в возрасте от 8 до 16 лет. В виде исключения в больших городах Западной Европы наблюдались отдельные случаи С. даже 5-летних детей. Быстрый рост густонаселенных городов имеет вредное влияние не только на детей, но и на взрослых. Тенденция к С. в столицах за 1875—78 г. превышала общую тенденцию всего государства: в Лондоне на 22%, в Берлине на 83%, в Вене на 119%, в Париже на 151%, в Петербурге почти на 263%. Данные о С. по временам года и часам дня указывают нам на какую-то связь между космическими законами, управляющими нашей планетной системою, и колебаниями в напряженности тенденции к С. Для всей Европы установлен тот факт, что начиная с января месяца по июнь пропорция С. постепенно возрастает, а с июля падает, достигая минимума в декабре. Так как самое жаркое время приходится на июль и август, а не на июнь, и самое холодное — на январь, а не на декабрь, то из этого следует, что разница в летней и зимней температуре не оказывает никакого влияния на тенденцию к С. Между тем при сравнении изменений этой тенденции зимою, весною, летом и осенью с продолжительностью дня и ночи в разные времена года оба явления поражают своим параллелизмом. Не только период наиболее напряженной наклонности к С. совпадает с самыми продолжительными днями в году, но даже самая быстрота увеличения пропорции С. точно соответствует более быстрому приросту дня с января по апрель и менее быстрому с апреля по июнь. То же самое совпадение, но в обратном смысле обнаруживается в периоды медленного и быстрого сокращения продолжительности дня. Влияние количества светлых часов в сутки на напряженность наклонности к С. подтверждается еще тем наблюдением, что во все времена года более ¾ всех С. совершается днем и ранним вечером и только около ¼ ночью (в Париже: днем 2094 С., вечером 766, ночью 658). При распределении С. по третям месяца и по дням недели оказывается, что большая часть С. приходится на начало, а меньшая — на конец означенных периодов. Статистикой давно отмечено, что различные вероисповедания дают далеко не одинаковый процент С. В Австрии на 1 млн. жит. приходится 642 С. между протестантами, 590 между православными, 524 между католиками и 159 между евреями. В Швейцарии независимо от принадлежности населения к тому или другому племени католические кантоны дают в 4 раза менее С., чем протестантские. В России нет достоверных сведений по этому предмету, но тем не менее не подлежит сомнению, что православные менее склонны к С., чем раскольники, среди которых и по настоящее время бывают случаи коллективного С. (см. Самоистребление). При всем том всякие выводы о непосредственном влиянии религии на наклонность к С. потому уже сомнительны, что распространенность разных вероисповеданий в отдельных государствах часто соответствует большему или меньшему развитию в них народного образования. Но и народное образование, как высшее, так и первоначальное (интенсивное и экстенсивное), не может считаться причиной, действующей на пропорцию С. Хотя в королевстве Саксонском, где количество учащихся превысило число детей школьного возраста, С. действительно приняло ужасающие размеры, но, с другой стороны, у французских и германских евреев, опередивших в стремлении к образованию даже саксонских немцев, вовсе не замечается увеличенной наклонности к самоуничтожению. Большинство исследователей признают более слабую тенденцию к С. между лицами живущими в браке, чем между безбрачными (отношение 10:16); но, по мнению Дюркгейма, предохранительное действие брака проявляется с большей силой в многочленных семьях, чем в бездетных супружествах, и ограждает в большей степени мужа, чем жену. Постоянно увеличивающаяся неустойчивость экономической жизни культурных народов имеет весьма сильное влияние на тенденцию к С. Не только во времена неожиданных торговых и промышленных кризисов, но и в периоды внезапного подема народного благосостояния замечается быстрое увеличение процента самоубийств. Венский кризис 1873—74 г., крах французского банка Бонту, точно так же как и быстрое развитие промышленности и торговли в Италии — после занятия Рима, а в объединенной Германии — после получения от Франции 5-миллиардной контрибуции повлекли за собою быстрое повышение уровня С. Крупные политические события и перевороты оказывают различное влияние. В распадающейся Древней Греции, в Риме времен императоров, во Франции накануне революции стремление к С. увеличилось; наоборот, в годины народного испытания, какими для Дании была война с Австрией и Пруссией, для Франции — война с Германией, наблюдалось противоположное явление. Весьма странным и до сих пор не разъясненным следует признать тот несомненный факт, что во всех европейских войсках, в особенности между офицерами и унтер-офицерами, стремление к С. значительно сильнее, чем в остальном населении данного государства. Уровень С. в военном сословии в 1876—90 г. превышал уровень их в остальном населении во Франции в 1 ¼ раза, в Италии в 5 1/5 раза, в Австрии даже в 10 раз. По устаревшим данным о России, у нас наблюдалось то же самое (332 С. на 1 млн.). При тщательном, хотя еще далеко не законченном изучении приведенных статистических данных социология весьма скоро пришла к убеждению, что, несмотря на кажущуюся их разнородность, между ними все же имеется внутренняя, неразрывная связь, указывающая на существование общего закона, который, управляя всеми колебаниями в наклонности к самоуничтожению, наглядно отражается в явлениях, подсчитываемых статистикой. Так как все христианские вероисповедания в равной степени осуждают С., а наука изыскивает и находит новые средства к сохранению жизни человека, то усиленная тенденция к С., замечаемая у протестантских народов, не может находиться в причинной зависимости ни от религии, которую они исповедуют, ни от высокой сравнительно степени образования, на которой они находятся. К аналогичному выводу пришла социология, исследуя все остальные мнимые причины усиления наклонности к С. — влияние пола и возраста, космических условий, экономических кризисов и т. д. Все эти причины низведены в настоящее время на степень простых явлений, дающих, однако, богатый материал к изучению, путем индуктивного метода, физиологического и патологического состояния социальных организмов. Социологи согласны в том, что общественный организм в настоящее время переживает период хронического заболевания и что причину этого заболевания следует искать в ненормальном состоянии нашей современной цивилизации. Под влиянием небывалого развития торговли и промышленности, при постоянно усложняющейся дифференциации общественных отношений, в быстро вращающемся круговороте противоположных интсресов и стремлений, требующих крайнего напряжения умственных и физических сил, вековая борьба за существование обострилась до крайних пределов и стала для многих непосильной. В этой неравной борьбе слабохарактерные и малоэнергичные заранее обречены на верную гибель — и они либо гибнут медленно, от нищеты, от физических и душевных болезней, либо находят быстрый исход в С. Этою беспощадностью нашего социального строя объясняются почти все разнородные явления, отмеченные статистикой С. Женщины, в особенности дети, принимают менее участия в борьбе за существование, нежели мужчины и взрослые, — и, следовательно, должны давать и дают меньший процент С. Летом и днем совершается наибольшее число С. именно потому, что пульс коллективной жизни в это время бьется сильнее и продолжительней. По той же причине С. насчитывается более в культурных, чем в малокультурных странах, в больших городах — чем в деревне, во время внезапного упадка или подъема народного благосостояния — чем при ровном течении экономической жизни и т. п. Изучая вредное влияние социального строя на тенденцию к С., социологи задались мыслью изыскать средства к уврачеванию этого зла. Одни советуют прибегнуть к системе устрашения и возвратиться к прежним бесчещащим память самоубийцы наказаниям; другие видят единственное спасение в таком воспитании подрастающего поколения, которое развило бы в нем нравственную энергию и самодеятельность. Французский социолог Дюркгейм старается разрешить тот же вопрос совершенно иным образом. По его мнению, новейшая цивилизация потому столь благоприятствует наклонности к С., что она разрушила все прежние общественные организации, не дав взамен их какого-либо иного эквивалента. Образованная на строго иерархическом начале релизиозная община, крепко сплоченная семья и не менее крепко сплоченные ремесленные и торговые корпорации служили в прежнее время носителями той всемогущей власти, которая, умиряя и регулируя борьбу за существование, сдерживала и обуздывала чрезмерное развитие индивидуальных страстей и стремлений. Протестантство уничтожило непоколебимость религиозного догмата и власть церковной иерархии, а великая революция стерла с лица земли все остальные регулирующие общественную жизнь организации, заменив их отвлеченной идеей общегосударственных интересов. Естественным последствием этой социальной ломки явилось неограниченное господство индивидуализма без поддерживающего и сдерживающего воздействия высшей коллективной воли. Оно доводит человека до крайнего проявления эгоизма — С. из-за себя и для себя. Заканчивающееся в настоящее время распадение (дезинтеграция) прежней социальной организации и обусловленное им нравственное оскудение современного общества может быть, по мнению Дюркгейма, устранено только коренным преобразованием всего социального строя. Единственное средство к оздоровлению больного организма он видит в регулировании профессионального труда особыми кооперативными корпорациями. Если, однако, школа, как полагает Дюркгейм, потому не в силах воспитывать юношество в духе альтруизма, что она сама, как часть эгоистического организма, насквозь пропитана этим ядом, то по той же причине предлагаемые им кооперативные корпорации едва ли будут обладать большим запасом нравственной энергии и альтруизма, чем породившее их эгоистическое общество нашего времени. Приходится пока возлагать надежды на воспитательное влияние тех взглядов, по которым развитие и счастье личности зависят от развития и счастья всего общества. — Статистика в большинстве стран старательно отмечает личные мотивы самоубийц, но материал этот не проливает никакого света на общественные вопросы, а для психиатров по своей неточности и неполноте бесполезен. Точно так же и статистический подсчет разных способов самоубийства не имеет научного значения. Избрание того или другого способа С. зависит исключительно от случайного совпадения различных субъективных и объективных условий. Пол, возраст, занятие, нищета, душевное состояние, степень образования — все это влияет на выбор того или иного средства. Самым распространенным в Европе способом С. считается самоповешение; затем следует самоутопление. Кроме того, существует бесконечный ряд самых разнообразных средств к самоуничтожению: огнестрельное и холодное оружие, яд, удушливые газы (угар), прыжок с высоты, механическая сила машин (железнодорожные поезда) и т. д. При обдуманном С. психически здоровый человек обыкновенно избирает тот способ, который, по его мнению, вернее и быстрее ведет к цели, причиняет менее страданий и наиболее соответствует его личным взглядам на сословную честь и порядочность. Химики, фармацевты, фотографы прибегают к быстродействующим ядам (цианистый калий, хлороформ); военные пользуются преимущественно огнестрельным оружием; у механиков, кузнецов, сапожников, цирюльников излюбленными орудиями являются привычные им режущие и колющие инструменты; прачки и служанки нередко отравляются пятновыводной жидкостью. Лица, страдающие душевной болезнью и находящиеся в аффекте или нищете, прибегают к тем средствам, которые у них ближе всего под рукою: выбрасываются из верхних этажей зданий, топятся, вешаются. Дети по своей беспомощности также избирают легчайшие способы С .: так, напр., в полицейских сведениях по Петербургу отмечено 7 случаев покушения на С. детей (от 8 до 14 лет), бросившихся в люк отхожего места. Ср. Morselli, "Il Suicidio" (1879); Durkheim, "Le suicide" (1897); Oettingen, "Die Moralstatistik" (3 изд. 1882); А. В. Лихачев, "Самоубийство в Западной Европе и Европейской России" (1882); H. С. Таганцев, "О преступлениях против жизни" (1870); Westcott, "Suicide, its history, litterature" (1885); Legoyt, "Le suicide ancien et moderne" (1881).

Возрастание числа самоубийств в европейских государствах.

Деление Европ. России по наклонности к самоубийству.

На 1 млн. жит. приходилось самоубийств:

Наклонность к самоубийству в связи с вероисповеданием.

Соотношение между самоубийством и семейным положением во Франции.

Самоубийство в больших городах.

Распределение самоубийств по возрастам (на 1 млн. жит. каждой возрастной группы).

I — Франция 1835—44: A — Мужчин, B — Женщин; II — Пруссия 1873—75: A — Мужчин, B — Женщин; III — Саксония 1847—58: A — Мужчин, B — Женщин; IV — Италия 1872—76: A — Мужчин, B — Женщин; V — Дания 1845—56: C — Мужчин и женщин вместе.

Распределение самоубийств по временам года.

Наклонность к самоубийству в связи с возрастом и семейным положением во Франции (1889—91). Среднее число С. на 1 млн. жит. каждой категории.

Оглавление