(συκοφάνται). Происхождение этого слова неясно; большинство греческих толкователей указывают на связь его с запретом вывозить из Аттики смоквы (σΰκον). Схолиаст к Аристофану рассказывает, что однажды во время голода в Аттике тайком были сорваны плоды на священных смоковницах и что при судебном расследовании этого дела лиц, которые могли указать виновных, назвали С. В период расцвета афинской демократии слово С. приобрело политическое значение: оно означало многочисленный класс профессиональных обвинителей, ябедников, сутяг, которые ради личной наживы заводили процессы, чтобы, запугав кого-либо судом, вынудить отступную плату или, в случае выигрыша процесса, получить часть отобранного по суду имущества. Афинское законодательство разрешало всякому желающему выступать обвинителем против нарушителей государственных законов, причем за успешное обвинение обвинителю давалась в награду известная часть поступавшей в виде штрафа суммы или имущества, отнятого по суду у ответчика. Такое правило само в себе носило корни злоупотреблений, тем более, что народ с завистью относился к выдающимся государственным деятелям, ораторам, полководцам и вообще ко всем богатым и влиятельным людям, которых главным образом и беспокоили С. Чем более обвинений предъявлялось перед судом, тем более пеней поступало в распоряжение судей и казны. Вследствие этого к обвинителю в уголовном деле, как и к истцу — в частном относились снисходительнее, и деятельность сикофанта стала доходною. Главным образом доставалось от С. богачам, которые вообще старались жить в ладах с ними. Когда Критон жаловался Сократу, что человеку, занимающемуся каким-либо делом, трудно жить в Афинах, так как постоянно есть риск быть привлеченным к суду, Сократ ответил, что как приходится держать собак, чтобы волки не трогали овец, точно так же следует иметь в своем распоряжении человека, который мог бы знанием законов и судейскою опытностью защищать против преследований С. Многие аттические писатели указывали на общественный вред сикофантии (Аристофан, Демосфен, Эсхин и др.); против нее был, наконец, издан закон, но она все-таки продолжала существовать, пока существовала демократия. С. играли на судах почти ту же роль, как демагоги — в народных собраниях; служа орудием для осуществления целей демагогов, они составляли не лишенный силы элемент демократии; иногда класс сикофантов даже оправдывали, считая его необходимым в политических целях (Эсхин, "Против. Тим.", § 20). Ср. B ü chsenschutz, "Besitz und Erwerb im Griechischen Altertum" (Б., 1869); Меiеr und Schoemann, "Der Attische Process", в обработке Липсиуса (Б., 1882 —1886).

Оглавление