(грамм.) — обыкновенно выражается личною формою глагола, которая "изображает признак во время его возникновения" (Потебня). Этот признак может быть представляем связанным с определенным предметом (напр. "трава зеленеет"), но может точно так же не иметь особого носителя (напр. [в глазах] "зеленеет"). Один и тот же глагол может, таким образом, являться сказуемым в различных сочетаниях; в одном случае он имеет при себе имя носителя признака (подлежащее, см.), в другом — нет (безличное предложение). Так как сказуемое само по себе может составлять целое предложение (безличное), то точное определение сказуемого отчасти должно совпадать с определением предложения (см.). С. есть выражение того представления, которое, собственно, и желает вызвать говорящий в уме слушающего. Это представление может являться не связанным с другими; тогда мы имеем безличное одночленное предложение (напр. "смеркается"); если же это представление должно мыслиться связанным с другим (его носителем), то является С. вместе с подлежащим. Последний случай представляет самое обыкновенное явление, и только к нему, собственно, приложимо обычное определение С. как того, "что мы думаем или судим о предмете, о подлежащем" (Буслаев). По форме С. бывает простое и составное. Простым С. называется такое, которое выражено одною только личною формою глагола. Составное С. выражается личною формою глагола с именем прилагательным или существительным, а иногда и с причастием (именная форма глагола). Глагол, который соединяется с именным С., должен иметь довольно отвлеченное значение "существования". Таких глаголов очень много. Представителем их может служить глагол "быть", который во всех индоевропейских языках чаще всего встречается с именным С. (санскритск. asmi, греч. εϊμι, лат. sum, церковнослав. есмь и т. д.). Другие глаголы, обладающие тою же способностью, имеют значения "делаться, становиться, стать, оставаться, пребывать, казаться, называться" и т. д.; греческ. γίγνομαι, έφυν, μενω, πέλω, ύπάρχω, δοκώ.., лат. fio, videor, ducor и др. Такие глаголы в сочетании с именем С. в значительной мере теряют свое реальное значение (напр. γίγνομαι, соб. "рождаться") и играют роль только как показатели известного отношения или известной связи между подлежащим и именем С.: напр. "он стал дерзок". Здесь глагол "стал" уже не имеет своего первоначального значения "стояния", а указывает только на связь между подлежащим "он" и представлением, заключенным в прилагательном "дерзок". В таких случаях глаголы являются в функции связи или связки. Из таких синтаксических сочетаний развились так называемые описательные формы глаголов, состоящие из причастия и вспомогательного глагола. Особенно распространены эти формы в страдательном залоге; напр. "он был (будет) изгнан, принят, любим..."; лат. "est (erat, erit), pulsus, acceptas, amatus...". Второе обстоятельство, на которое следует обратить внимание, заключается в том, каким образом имя прилагательное или существительное может являться главною, существенною составною частью С. Возможность этого явления обусловлена самым значением прилагательного имени. Оно заключает в себе представление известного признака не самого по себе, а как присущего какому-либо другому предмету; напр. прилагат. "красный" указывает на признак "красноты" в чем-либо другом, а существ. "краснота" — на тот же признак независимо. Таким образом, прилагательное необходимо предполагает связь с существительным. Если это последнее является в самостоятельной роли подлежащего в предложении, то прилагательное, противополагаясь ему, является в роли С. В составном С. глагол-связка часто может опускаться. В русском языке это сделалось правилом в настоящем времени; напр. "он дерзок, он был (будет) дерзок". — Употребляемое как С. прилагательное имя иногда приобретает особую форму, служащую исключительно для этой его функции. Так, в современном русском языке краткая форма прилагательных употребляется исключительно в функции С.; напр. "человек дерзок", но "дерзкий человек". То же явление и в немецком языке: "der alte Mann" или "ein alter Mann", но "der Mann ist alt". Падеж именного С. естественно должен быть тот же, в котором стоит имя подлежащего, т. е. обыкновенно именительный; но в русском и других славянских языках часто вместо именительного падежа мы встречаем творительный. Этот творительный падеж, по исследованию Потебни, произошел из творительного образа действия; напр. "лететь стрелою" или " у дороги белым камнем осталась Марья-царевна". Отсюда уже недалек переход к таким выражениям, как "он сделался повесою", "Ломоносов был рыбаком" и т. п. См. Потебня, "Из записок по русск. грамматике" (Харьков, 1888, стр. 77 сл., 104 сл., 126—181, 493—533); H. Paul, "Prinzipien der Sprachgeschichte" (Галле, 1898, стр. 111 сл.).

Оглавление