— у древних римлян обозначается термином cognomen в отличие от родового имени — nomen и личного имени — praenomen. Под cognomen подразумевается ближайшим образом данная индивидуальному лицу кличка и затем уже установившееся прозвище; поэтому cognomen по существу не отличается от praenomen. Так, у женщин praenomen без формальных изменений постепенно перешло в cognomen вследствие того, что их имена не имели официальной общепризнанности; кроме того, множество древних praenomina (Agrippa, Numa, Postumus, Proculus, Volusus, Fusus), утратив свое значение как таковые, продолжали существовать в качестве cognomina. В то же время существуют между обеими категориями и важные различия: так, praenomen было общеобязательно, cognomen вошло в употребление лишь постепенно и не приобрело правовой общеобязательности. Все патрицианские роды (по крайней мере, к концу республиканского периода) имеют Ф. прозвание, но внутри плебейского нобилитета и особенно среди муниципальных фамилий встречается немало знатных домов без cognomen (Антонии, Дуилии, Фламинии, Марии, Меммии, Муммии, Сертории). Далее, praenomen всегда (по крайней мере, во время республики) состоит из одного слова, а число cognomina, которые могло иметь одно лицо, было de iure и de facto неограниченно (напр. Ар. Claudius Classus Inrigillensis Sabinus, P. Cornelius Scipio Aemilianus' Africanus Minor). Praenomina давали детям, cognomina — взрослым, причем последние, не считая тех, которые образовались из praenomina, обозначали обыкновенно физические отличия, нередко телесные недостатки (Barbatus, Cincinnatus, Volso, Longus, Capito, Naso, Scaevola, Albus, Flavus, Rufas, Rutilus, Niger, Crass u s, Celer, Lentulus), a также происхождение (Sabinus, Tuscus, Maluginensis, Medullinus). С точки зрения языка, форма Ф. прозвания, представляя собою имя прилагательное (cognomina-существительных очень мало; например Mus, Asina, Bestia, Scipio, Dolabella), никогда не имеет суффикса -ius. В качестве cognomen может употребляться какое угодно слово, кроме тех, которые уже служат личными или родовыми именами. Хотя cognomina столь же древни, как и язык, но о времени возникновения их можно говорить с точки зрения распространения их в сфере официальной или повседневной практики. Во всяком случае официальное значение закрепилось за ними сравнительно поздно, на что указывает произвольный характер их и значение, как дополнительного имени (co-gnomen); cognomen, занимающее в титулатуре место вслед за наименованием трибы, очевидно, прикрепилось к официальной схеме этой титулатуры уже после включения в нее названия трибы, — обязательность же для каждого гражданина принадлежать к какой-нибудь трибе ведет свое начало лишь от Сервиевой реформы. Упоминание cognomina встречается уже на монетах конца III в. до Р. Х., в древнейших надгробных надписях, а также в государственных документах: последнее подтверждается законом de repetundis (эпохи Гракхов), предписывающим, чтобы магистрат при составлении списка судей, кроме nomen (под ним закон подразумевает praenomen и nomen gentile), вносил в список patrem tribum cognomenque. Впрочем, в законах и сенатских постановлениях, в которых первоначальная форма титулатуры сохранялась дольше, чем где бы то ни было, cognomen и название трибы не встречаются до Суллы, и если в магистратских фастах должностные лица упоминаются с cognomina, то последние были внесены в эти списки в позднейшее время, из генеалогических записей отдельных родов. Cognomen, будучи по существу личным, индивидуальным прозвищем, не должен был передаваться по наследству: так, свободнорожденные женщины, вольноотпущенники, а нередко и свободнорожденные граждане (если они получали cognomen в знак усыновления) не передавали своих co g nomina в потомство. Уже рано, однако, встречаются cognomina, которые отмечают внутри рода отдельную ветвь (фамилию = stirps) и передаются в потомство, причем такая ветвь представляет не что иное, как обособившийся род внутри рода. Вследствие этого отдельная фамилия могла распадаться на дальнейшие ветви; напр. из фамилии Cornelii Scipiones выделилась ветвь Scipiones Nasicae. Особенно богат разветвлениями был род Корнелиев. С другой стороны, встречаются патрицианские роды, не дробившиеся на фамилии или выделившие из себя отдельные ветви в сравнительно позднее время (Claudii, давшие к средине III в. до Р. Х. две линии: главную — Pulchri, побочную — Nerones). Несмотря на наследственность Ф. прозвания, оно не было обязательно неизменным: так, Cossi приняли впоследствии cognomen Arvinae, Rufini — Sullae. Этим отличается в правовом отношении cognomen от nomen, которое можно было переменить лишь в силу народного постановления. В последние годы республики cognomen заступило место родового имени: так, сын Марка Юния Брута, приемный сын Квинта Сервилия Цепиона, именуется на официальном языке того времени Q. Caepio Brutus или Q. Caepio; имя Caepio носят также и его вольноотпущенники. В императорских именах точно так же nomen не упоминается, хотя и подразумевается, и на его место выступает cognomen (Augustus, Tiberius, Germanicus, Traianus, Hadrianus). Особую группу cognomina составляют прозвища, данные отдельным лицам в честь взятия города или завоевания страны; так, напр., в роде Валериев с 263 г. появляется cognomen Me s salla, в роде Сципионов — Africanus (с 205 г.) и Asiaticus (с 190 г.), в роде Метеллов — Macedonicus, Balearicus, Delmaticus, Numidicus, Creticus. Эти cognomina, поскольку их вообще можно считать наследственными, переходят только к старшему сыну. Хотя большинство древнейших Ф. прозваний возникло вследствие разделения патрицианских родов на отдельные фамилии, однако существование cognomina удостоверяется и в тех случаях, когда такого дробления не происходило. Объясняется это тем, что знатные патриции и плебеи видели в cognomina средство обособиться от своих сородичей, которые были ниже их в правовом или общественном отношении, и вследствие этого в титулатуре знати cognomen имело столь же важное значение, как praenomen и nomen. Встречаются, правда, в республиканский период tria nomina и у лиц, не принадлежащих к сословию nobiles, но число их невелико, не говоря уже о том, что сюда могут быть отнесены представители муниципального нобилитета (напр. Tullii Cicerones). Напротив, многие выдающиеся деятели, вышедшие из простого народа и выделившиеся личными заслугами (так назыв. hommes novi), cognomen не имеют; сюда относятся, напр., Marius, Sertorius, Afranius, Didii, Gabinii, Hortensii, Perpennae, Pompeii. Около 100 г. до Р. Х. утвердился обычай, в силу которого вольноотпущенники получали cognomina, нередко греческого и вообще неримского происхождения. Ср. Th. Mommsen, "R ö mische Forschungen" (1 т., Б. 1864, стр. 42—68); J. Marquardt, "Das Privatleben der R ö mer" (1 ч., Лпц., 1886, стр. 7 и след.); Fr. Ellendt, "De cognomine et agnomine Romano" (Кенигсб., 1853); H ü bner, "Quaestiones onomatologicae Latinae" (Бонн, 1854); Mowat, "Les noms familiers chez les Romains" (П., 1871, в "M émoires de la societé de linguistique de Paris", стр. 293 и след.); Marindin, статья "Nomen" в "Dictionary of Greek and Roman antiquities", ed. by Smith, Wayte and Marindin (Л., 1891, II т., стр. 233 и след.).

Оглавление