— форма выражения частноправовых отношений, при которой право слито с бумагой так, что без бумаги нет и самого права. Термин Ц. бумаги появился в юридическом обиходе сравнительно недавно и до сих пор еще не имеет вполне установившегося содержания. В качестве легального он был употреблен впервые в германском торговом уложении 1862 г. В русском законодательстве он привился мало; более употребителен другой, более узкий — "процентные бумаги"; выражением "процентные бумаги и акции" часто стараются охватить всю совокупность ценных бумаг. К категории Ц. бумаг не относятся, с одной стороны, бумажные деньги, как заключающие в себе публично-правовой элемент, с другой — разного рода знаки вроде, напр., железнодорожных и театральных билетов, почтовых и гербовых марок, магазинных квитанций, абонементных книжек на пользование чем-либо, жестянок с номерами и т. п. — так как это не документы о праве, а лишь отметки произведенного платежа или получения определенного предмета.

Экономическое значение Ц. бумаг. Распространение в экономическом обороте Ц. бумаг связано с коренными изменениями в промышленности и средствах сообщения со времени изобретения двигателей парового и электрического. Массовое машинное производство и далеко идущее разделение труда, возможное только при мировом обмене, создали новые требования к торговле как регулятору между всемирным спросом и предложением. Вместе с тем изменилась и техника торгового дела. Между производителем и потребителем стал длинный ряд посредников. Юридический переход товарных масс оторвался от фактического их передвижения, а расплаты повлекли за собой сложные кредитные отношения. Быстрый темп современной торговой жизни, устанавливаемый сношениями посредством телефона и телеграфа, способствовал еще более яркому проявлению вышеуказанных новых черт в технике торгового дела. Ответом на возникшую отсюда назревшую потребность в новых правовых формах явились Ц. бумаги. Облеченное в форму ценной бумаги частноправовое имущественное правоотношение допускает реализацию во всякое время заключенной в нем экономической ценности, т. е. приобретает меновую ценность.

Правовая природа ценных бумаг. Так как в бумагах на предъявителя характерные черты, вообще присущие Ц. бумагам, выразились особенно рельефно, то теоретические труды по этому предмету до известной степени уясняют правовую природу всех вообще Ц. бумаг. Первая попытка юридического их анализа, принадлежащая Савиньи, касалась именно бумаг на предъявителя. В сфере вещного права, говорит Савиньи, господствует принцип свободного, произвольного отчуждения собственности. Отчуждение есть полное отрешение вещи от личности собственника и всех прочих его юридических отношений. Совершенно иные начала имеют место в сфере обязательственного права. Пересвоение обязательств возможно или в форме уничтожения существующего обязательства и замены его новым между старым должником и новым кредитором (новация), или в виде передачи правомочия кредитора другому лицу, что не влечет за собой отрешения от правоотношений, существовавших между прежним кредитором и должником (цессия). Оба эти средства — цессия и новация — пригодны для сделок повседневного оборота; но при сделках, вызванных постоянно возрастающим развитием всемирной торговли, явилась потребность в установлении новых форм, при посредстве которых преимущества, связанные с отчуждением собственности, могли бы быть применены и к обязательствам. Документ есть вещь, возможный предмет собственности и владения; новый способ передачи сводится к воплощению обязательства, о котором гласит документ, в этот самый документ. С новой конструкцией Ц. бумаг выступил Бруннер. Связь между документом и правом может быть, по его мнению, двоякой: или документ есть лишь один из способов доказательства права, или же бумага признается необходимым частноправовым условием бытия правомочия, о котором гласит текст документа, и в этом последнем случае между бумагой и правом устанавливается неразрывная связь. Так как экономическая ценность каждого права определяется передачей этого правомочия другому лицу или непосредственным осуществлением его, то сущность правовой природы Ц. бумаг сводится к тому, что в моменты передачи и осуществления правомочия, о котором говорится в тексте документа, последний не только имеет доказательное значение, но является правовой функцией. Отсюда следующее определение: Ц. бумага есть документ о частном праве, осуществление ценности которого обусловлено, частноправовым образом, держанием в своем распоряжении этого документ.

Наиболее характерное свойство Ц. бумаг — их широкая передаваемость. Отсюда стремление ограничить число возражений против держателя, оторвать обязательство от его прошлого. Необходимо установить особые правила при осуществлении правомочия из бумаги, дабы не сделать его чрезмерно трудным и тем не парализовать свойство передаваемости бумаг. Этим обусловливается вторая черта Ц. бумаг — облегченная легитимация держателя (верителя). Наконец, ввиду органической, неразрывной связи между бумагой и правом, о котором гласит ее текст, должны существовать особые правоотношения в случае утраты тем или иным способом бумаги; третья особенность Ц. бумаг — амортизационный процесс.

Классификация Ц. бумаг. По содержанию Ц. бумаг намечаются три их группы: бумаги вещные или обладания, бумаги требования и бумаги участия. К числу первых относятся бумаги, предоставляющие легально управомоченным по ним лицам вещное право на что-либо. Так как при посредстве такой бумаги можно передавать право собственности, даже при отсутствии в данном месте и в данное время вещественного объекта права, то эту категорию бумаг часто именуют распорядительными или представительными бумагами. Наиболее употребительны эти бумаги в товарном обороте: таковы, напр., варрант, коносамент, накладная. Вторую, самую многочисленную и разнообразную категорию составляют бумаги требования. Основание права требования может быть весьма различное — обещание уплаты, напр., в векселе, или поручение уплатить, как в тратте, или обещание возвратить, как в разного рода документах, истекающих из депозита. Третью категорию бумаг составляют бумаги паевые, т. е. управомочивающие легитимированное по ним лицо в качестве участника коллективного целого. По своему вещественному предмету бумаги бывают товарные и денежные, по лицу выпускающему — государственные (напр рента), общественные (напр городские займы) и частные (напр акции, векселя, варранты и т. д.), по моменту выпуска — бумаги индивидуальные и массового выпуска. К числу первых принадлежат, напр., вексель, коносамент, чек и т. д., к числу вторых — бумаги вроде акций, облигаций, ипотечных листов и т. п. В форме бумаг массового выпуска идея оборотоспособной формы для правомочий достигает своего высшего проявления. С точки зрения юридической природы Ц. бумаг наиболее важно деление их на бумаги именные, бумаги по приказу и бумаги на предъявителя или безыменные.

Именные бумаги (Rectapapiere, Ti tres nominatifs) суть такого рода ценные бумаги, где личность управомоченного по праву из бумаги определена путем поименного обозначения его в тексте самой бумаги. Отличительные их черты проявляются главным образом в момент передачи бумаги и в отношении легитимации управ омоченного лица. Поименное обозначение управ омоченного лица не означает недопустимости передачи бумаг; оно только несколько затрудняет передачу и тем самым ограничивает число переходов бумаги из рук в руки. Простая передача бумаги для этого недостаточна: нужна традиция, совершаемая различными способами. Наиболее употребителен трансферт по книгам выпустившего именные бумаги (при бумагах массового выпуска), с обозначением передачи на самой бумаге, или уничтожение прежней бумаги и выдача, вместо нее, новой на имя цессионария (этим способом совершается, напр., переход государственных 4 % непрерывно доходных билетов; см. Уст. Кред. Разд. III, ст. 39 и прилож. к ней). Иногда переход именной бумаги совершается посредством индоссамента (передаточной надписи). Право из именной бумаги, составляя известную экономическую ценность, может быть предметом залога. У нас, напр., статья 1674 ¹ Х т. 1 ч. Св. Зак. предусматривает порядок производства ссуд под залог акций и процентных бумаг, а в уставе кредитном (ст. 72 и др.) содержатся указания о залоге процентных именных бумаг в государственном банке (разд. IV, ст. 72 и примеч. 1 к ст. 73). О залоге ценных бумаг упоминается также в ст. 77 Полож. о Каз. Подр. и Постав. Залог совершается путем обмена между сторонами соответствующих письменных заявлений и передачей кредитору закладываемых именных бумаг, при объявлении от имени получающего ссуду на имя выпустившего бумагу о трансферте бумаг на имя кредитора. Есть случаи, в которых возможность передачи именной бумаги совершенно исключена; об этом на самой бумаге принято делать соответствующую отметку. В случаях утраты или уничтожения именной бумаги выдается взамен ее новая, а прежняя признается погашенной. Общих начал для амортизации Ц. бумаг в русском законодательстве не имеется, но есть указания относительно амортизации некоторых отдельных видов именных бумаг, напр., акций. В форму именных бумаг могут быть превращены другие бумаги — ордерные и даже на предъявителя. В истории Ц. бумаг именные составляют, несомненно, начальную форму; из них, с течением времени, образовались ордерные, которые, в свою очередь, послужили переходной ступенью к наиболее распространенному теперь типу — к бумагам на предъявителя.

Ордерные (по приказу) бумаги (Orderpapiere, Titres à ordre) суть такого рода документы, на которых в сам момент возникновения права из бумаги, кроме обозначения имени управомоченного, делается оговорка, что таким же управомоченным может быть и всякое другое лицо, которому передаст свое право названный поименно в тексте документа первый управомоченный. Есть виды бумаг (напр вексель), принадлежность которых к категории бумаг ордерных установлена законом и потому всегда подразумевается, даже без наличности ордерной клаузулы. Чтобы вывести такую бумагу из категории ордерных, нужна отрицательная ордерная клаузула о том, что бумага непередаваема по приказу. Еще с VI века по Р. Х. при именных бумагах стали появляться оговорки о том, что обязанное по бумаге лицо должно исполнить свое обязательство не только в отношении поименно названного управомоченного, но и в отношении иного лица, могущего доказать, что право из бумаги дошло к нему от первого управомоченного. Таким доказательством служил обыкновенно отдельный от ценной бумаги документ, носивший название Willebrief; но приблизительно с XVII столетия во Франции и в Италии стали переносить содержание Willebrief в саму ценную бумагу, причем во Франции эту надпись делали на оборотной стороне (in dosso), в Италии — внизу под текстом на передней стороне (a valle). Французский обычай скоро получил повсеместное распространение и сама передаточная надпись на ордерных бумагах стала называться индоссаментом. В настоящее время наиболее типичной и распространенной ордерной бумагой является вексель; в огромном большинстве случаев вексельные правоотношения применяются и ко всем другим ордерным бумагам. Ордерные бумаги несравненно более удобны для широкой обращаемости бумаги, нежели именные. Переход бумаги из рук в руки не зависит от воли, согласия и какого бы то ни было участия обязанного лица; нет даже надобности оповещать его о переходе. Управомоченный легитимирован, если его имя является последним звеном в цепи лиц, через руки которых прошел документ. Спорным является вопрос о возражениях, которые могут быть противопоставлены индоссатору обязанным по ордерной бумаге лицом. По одному воззрению, технический индоссамент сообщает каждой бумаге свойства так назыв. бумаг общественного доверия (Werthpapiere ö ffentlichen Glaubens, Scripturobligationen), т. е. единственным основанием для каких бы то ни было возражений является текст самого документа. Правоотношения по бумаге определяются для третьих добросовестных лиц только текстом самой бумаги. Индоссатор может допустить только те возражения обязанного, которые вытекают из содержания текста и могли быть им поэтому предвидены в момент приобретения бумаги. По мнению других ученых, индоссамент не имеет свойства превращать ордерную бумагу в бумагу общественного доверия; это — только облегченная форма легитимации, не имеющая никакого влияния на объем и содержание возражений, могущих быть противопоставленными управомоченному по бумаге. Новое германское гражд. уложение точно определило сферу ордерных бумаг, включив в их круг наиболее употребительные в деловом обороте. Согласно § 363, коносаменты, накладные, складочные свидетельства, бодмерейные письма, полисы морского страхования и абстрактные купеческие обязательства (Anweisungen) могут быть, если они написаны по приказу, передаваемы посредством индоссамента, значение которого, как объясняет следующий § 364, сводится к тому, что индоссатору могут быть противопоставлены лишь два рода возражений: истекающие из текста бумаги и имеющиеся у обязанного непосредственно против данного управомоченного по бумаге. Ордерные бумаги принадлежат к типу бумаг представления: не должник идет к верителю исполнить обязательство — это было бы для него часто невозможно, потому что он может не знать, кто в данное время является управомоченным, — а веритель к нему является за исполнением и представляет, в качестве своей легитимации, саму бумагу. Должник исполняет свое обязательство только по бумаге, не иначе как по представлении ее. По исполнении должник делает отметку на бумаге или получает ее обратно; ее циркуляция кончена. Ордерный документ может быть предметом залога, для чего необходим нндоссамент на имя залогодержателя. Особая форма залога существует в отношении складочных свидтельств, так как здесь предметом залога является не ценная бумага, а товар. Индоссамент на ордерной бумаге может быть полным или бланковым. Эта последняя форма передаточной надписи превращает ордерную бумагу в предъявительскую.

Бумаги на предьявителя (Inhaberpapiere, Titres au porteur) суть такого рода Ц. бумаги, где личность управомоченного совершенно не определена никакими индивидуальными признаками. Обязанное лицо должно исполнить лежащее на нем обязательство в отношении всякого, кто является держателем, предъявителем бумаги. Бумаги на предъявителя обязаны своим развитием появлению бланкового индоссамента и так наз. billets en blanc, т. е. таких долговых документов, где оставлялось для имени верителя белое место, заполнявшееся держателем. Дальнейшая история этих бумаг знаменуется запрещением их в многих государствах. Сначала в них усматривали средство злостного сокрытия имущества, а потом орудие злоупотребления биржевой игрой. В настоящее время это — наиболее распространенная форма ценных бумаг. Юридическая ее природа вызывает бесконечные споры в литературе. В виде бумаги на предъявителя право приобретает наиболее оборотоспособную форму: для осуществления его достаточно столь несложной легитимации, как держание самой бумаги и предъявление ее обязанному лицу. Обязанное лицо исполняет лежащее на нем обязательство, не справляясь с тем, как и от кого дошла бумага к лицу, ее предъявляющему. Приобретение права на бумагу совпадает с приобретением самой бумаги, как вещественного объекта права. Руководящего значения принципы обязательственного и вещного права здесь не имеют. Современные законодательства признают особый тип движимой собственности, приспособленной к обороту; он характеризуется поговоркой Hand muss Hand wahren. Приобретатель считается собственником движимой вещи, если только она не украдена и не потеряна настоящим собственником. Еще дальше в этом направлении зап.-европ. законодательства идут по отношению к Ц. бумагам. Новое германское гражданское уложение признает виндикацию их совершенно недопустимой; добросовестное приобретение гарантирует от каких бы то ни было посягательств со стороны третьих лиц, хотя бы в числе их был собственник бумаги. Постановления нашего гражданского закона оказываются в полнейшем противоречии с принципами, вытекающими из природы бумаг на предъявителя. Ст. 1512 т. Х ч. I дает виндикацию против покупщика, приобретшего вещь добросовестно и не от вора, если вещь вышла из обладания собственника преступным путем. Юристы, придерживающиеся строго буквы закона — как, напр., Победоносцев, — видят выход из этого положения в трудности доказать, что владелец безыменной бумаги не есть ее собственник. Судебная практика и отдельные, специальные законоположения пошли по совершенно другому пути, более соответствующему потребностям времени. Непрерывное увеличение числа безыменных бумаг на русском рынке, начиная со второй половины XIX столетия, обнаружило необходимость отрешиться от архаических положений статей гражданского закона. Выс. утв. мнением госуд. совета от 17 мая 1865 г. (Уст. Кр. разд. III, ст. 79) в отношении государственных 5 % банковых билетов было установлено, что "безыменные билеты передаются из рук в руки; владельцем их признается держатель билета". Сенат применил по аналогии это положение к прочим государственным и частным бумагам на предъявителя и высказал, что безыменные бумаги должны быть по своей природе приравниваемы не к движимым вещам, а к денежным знакам; поэтому они составляют собственность их обладателя и не могут быть отобраны от приобретателя, хотя бы и оказались крадеными (реш. гр. касс. д-та 1886 г., № 33). По другому разъяснению сената безыменные бумаги, если при представлении их в залог не было сделано держателем объявления, что они принадлежат другому лицу, должны быть рассматриваемы как имущество, несомненно принадлежащее залогодателю; никакое третье лицо не может предъявить к лицу, добросовестно приобретшему бумаги, требования о возврате их (реш. 1885 г., № 89). Дополнением ограничения виндикации является амортизация бумаг. Бумага может выйти из обладания собственника, помимо его воли, в случае ее уничтожения или утраты через потерю или похищение. В первом случае амортизационный процесс направлен на восстановление бумаги, посредством выдачи, взамен нее, дубликата; во втором он имеет целью приостановить осуществление права из бумаги, дабы дать возможность разобраться в праве на бумагу между заявившими в этом отношении претензии. Если бумага погибла, то амортизационный процесс не может затронуть ничьих интересов; но при существовании бумаги амортизационный процесс является все-таки некоторой угрозой для приобретателей бумаги. Поэтому для некоторых бумаг амортизация по закону совершенно исключается (напр в Германии для банкнот имперского банка, в России для купонов и купонных листов). В некоторых государствах проводится различие между профессиональными покупателями и продавцами Ц. бумаг и прочими приобретателями: для первых объявление об утрате, опубликованное надлежащим образом, обязательно и приобретение, после такого объявления, de jure почитается исключающим bona fides (напр в германском торгов. улож., § 367). Амортизационный процесс, по меткому выражению проф. Нерсесова напоминающий производство о признании лица безвестно отсутствующим, имеет в иностранных законодательствах судебный характер (напр в Германии — Aufgebotsverfahren). В России постановления об этом предмете разбросаны в уставе кредитном для государственных бумаг и в уставах различных компаний для акций и облигаций, причем роль суда возлагается на учреждение, выпустившее бумагу. Более всего к западному порядку приближается устав о векселях (ст. 78—81 и 125).

Особенности юридической природы бумаг на предъявителя, а отчасти традиции их прошлого, поставили вопрос о том, можно ли допустить свободную выдачу каждым частным лицом безыменных бумаг или же их выпуск должен быть подвергнут некоторому контролю и поставлен в зависимость от специального разрешения. В настоящее время свободный выпуск безыменных билетов составляет господствующее правило, поскольку дело идет об индивидуальных бумагах. Иное дело — безыменные Ц. бумаги массового выпуска: они могут угрожать значительными потрясениями в экономической жизни, вследствие чего их выпуск в той или иной форме подчинен контролю общественной власти, а иногда и прямо запрещен. В России, например, предъявительская форма акта запрещена (ст. 2160 Х т. 1 ч.), а в уложении о наказ. (ст. 1150) содержится еще более общий запрет безыменных денежных знаков. Безыменная бумага может быть превращена собственником в ордерную и именную. Превращенная в именную бумагу, безыменная теряет все свойства документа на предъявителя. Одностороннее превращение безыменной бумаги в именную необязательно для обязанного лица, а потому оно действительно лишь при соответствующей пометке со стороны должника (см., напр., ст. 78 разд. III Уст. Кр.). Юридические особенности бумаг на предъявителя издавна обращали на себя особое внимание ученых и породили много различных теорий. Одни учения исходят из договорного начала, другие отбрасывают его. Первые, примыкая к исконным принципам обязательственного права, являются более ранними по времени происхождения, нежели вторые. Савиньи и др. полагали, что в основе безыменных бумаг лежит договор должника не с определенным верителем, как это обыкновенно бывает во всяком договоре, a cum incerta persona. Другая разновидность договорной теории связывает договор с передачей (traditio) документа первому верителю (так назыв. Begebungstheorie; Гольдшмидт, Бруннер, Блунчли). К ней довольно близко подходит Унгер: он видит в бумагах на предъявителя воскрешение строго формального обязательства, совершенно оторванного от своей материально-правовой causa, каким была древнеримская стипуляция. Ученые, отрицающие договорное происхождение бумаг на предъявителя (напр Кунце), исходят из принципа одностороннего обещания должника. Бумага получает ценность и правовое значение с момента перехода из рук должника к другому лицу; это последнее лицо играет лишь второстепенную роль; передача бумаги — необходимое условие юридического действия обязательства, созданного волей должника. Переход бумаги в другие руки можно уподобить моменту perfectio договора (креационная теория). Из русских ученых к теории одностороннего обещания должника примыкает Нерсесов.

Литература (приведены лишь главные труды): W. Endemann, "Handbuch des Handels, See und Wechselrechts" (1882, т. II); Brunner, "Die Werthpapiere"; H. Th ö l, "Das Handelsrecht" (1879, т. I); Knies, "Der Credit" (1876); Endemann, "Das deutsche Handelsrecht" (1887); Lehmann, "Zur Theorie der Werthpapiere" (1890); Goldschmidt, в "Vermischte Schriften" (т. I, 1901, "Miscellen zur Theorie der Werthpapiere" и др. статьи); Цитович, "Учебник торгового права" (1891); Шершеневич, "Курс торгового права"; Goldschmidt, "Universalg eschichte des Handelsrechts" (1891); Brunner, "Das franzö sische Inhaberpapier des Mittelalters" (1879); Гинзбург, "Из истории бумаг на предъявителя" ("Вестник Права", 1899, кн. 7), Unger, "Die rechtliche Natur der Inhaberpapiere" (1857); A. Wahl, "Trait é de s titres an porteur" (т. I и II, 1891); Победоносцев, "Курс гражданского права" (т. III, 1896); Савиньи, "Обязательственное право" (1876); Нерсесов, "О бумагах на предъявителя с точки зрения гражд. права" (1889); Гейне, "О юридич. природе бумаг на предъявителя" ("Журн. Мин. Юст.", 1899, кн. 10).

Оглавление