— понятие, трудно поддающееся формулировке. Необходимость ее, как условия военного быта, всеми сознается, но ее существо остается почти неуловимым. Вникая в это понятие, нельзя не заметить, что воинская Ч. представляет собой явление крайне сложное, чем, конечно, и объясняется его неуловимость. Она, несомненно, присуща войску и составляет его характерную черту во все эпохи человеческого существования. Понятию воинской Ч. в разные эпохи сообщалось различное содержание, но оно неизменно заключает в себе нечто отличное от понятия Ч. вообще. Понятие Ч. не есть понятие правовое. Оно коренится исключительно в нравственном самосознании и, не имея формального основания, представляется столь же относительным, как и принципы нравственности. Но оно не есть и нравственный принцип, по крайней мере, в существенной своей части оно не совпадает с этикой. Понятие Ч. распадается на понятие личной Ч. и коллективной. Если с точки зрения личной Ч. "честное" тождественно с "нравственным" — и то, впрочем, не всегда, — то с точки зрения чести коллективной или корпоративной соотношение получается иное: "честное" может быть в нравственном смысле безразличным, может даже оказаться и прямо безнравственным. Между тем, каждая социальная группа всегда имеет свою особую корпоративную Ч., которая служит связующим началом для ее членов и потому является одним из условий самого существования данной группы, выражая степень сплоченности ее членов в одно целое. Воинская Ч. есть честь корпоративная и уже в силу того отлична от Ч. вообще. Но она отлична, по содержанию, и от Ч. других социальных единиц, поскольку войско представляет собой единицу своеобразную.

Понятие воинской Ч. развилось на почве чувства самолюбия. Функция войны составляет тяжелую обязанность для человека. Она требует от него риска собственной жизнью, принесения высшего, наиболее реального блага — жизни — в жертву отвлеченному представлению об общем благе. Для выполнения функции войны необходим, следовательно, такой стимул, который был бы в состоянии подавить в человеке чувство личного самосохранения. Этот стимул может иметь исключительно нравственный характер — потому что никакое реальное благо не в силах конкурировать с благом жизни, — и должен корениться в природе человека — потому что, взятый извне, он не будет обладать достаточной интенсивностью. Таким стимулом является чувство личного самолюбия. Удовлетворением его, правда, грубым, но производящим всегда наибольший эффект, служат внешние почести. С древнейших времен общественное сознание начинает вырабатывать ряд мер, направленных к тому, чтобы, путем возбуждения в человеке, посвящающем себя войне, чувства честолюбия, развить в нем чувство самолюбия: функция войны приобретает почетный, даже религиозный характер; подвиги храбрости, которая и есть не что иное, как надлежаще развитое чувство самолюбия, превозносятся; победители окружаются ореолом славы. Но все эти меры, преследующие специальную цель, односторонни и развивают чувство личного самолюбия лишь в одном направлении — как стимул, необходимый для войны. Поэтому и понятие военной Ч. получает такой же односторонний характер. Сущность войны есть бой, и все, что составляет "бой" с врагом, есть "честное" для воина: в этом его Ч.; наоборот, что выражает уклонение от боя, хотя бы из чувства сострадания или человеколюбия — "нечестно". Наряду с чувством личного самолюбия, в основе понятия воинской Ч. лежит чувство коллективного самолюбия, развивающегося всегда при совместной деятельности и составляющего существенный фактор коллективной жизни. Но так как войско представляет собой колоссальную, по размерам, единицу, то на основе коллективного самолюбия развивается понятие корпоративной чести не всего войска, как единого целого, а Ч. отдельных войсковых административных или тактических единиц - Ч. полка, батареи, роты. Имея столь глубокое обоснование, воинская Ч. составляет положительное условие военного быта. Ее упадок неизбежно повлек бы за собой невозможность для войска выполнять свое назначение. Но односторонность понятия воинской Ч. и корпоративный ее характер обязывают относиться с крайней осторожностью ко всем связанным с ней вопросам. С точки зрения интересов военного дела она представляется условием только положительным; с государственной же точки зрения, а тем более с широкой точки зрения социальной жизни вообще, она есть положительное условие, поскольку функция войны есть функция государственная, но в то же время она заключает в себе и элементы отрицательного условия, поскольку ее требования вступают в противоречие с требованиями нравственности и поскольку ее крайнее развитие ведет к исключительному обособлению войска. Представляя собой могущественную силу, войско, в случае обособления, легко может подавить и государственную организацию, и все устои социальной жизни. Поэтому государство и общество, наряду с мерами, направленными к поднятию в войске чувства военной Ч., создают ограничения его одностороннего, крайнего развития. Сюда относится принцип исключительной для военнослужащих верности престолу и отечеству и принцип возможной гуманности в отправлении функции войны — развитие чувства сострадания к побежденному врагу, право "бить" только врага-воина, а не мирных жителей неприятельской области, обязанность уважать неприкосновенность частной собственности на войне и т. д. Все эти ограничения, с точки зрения интересов военного дела, несомненно носят искусственный характер, но они безусловно необходимы, ибо функция войска есть функция служебная. Впрочем, и с точки зрения военного дела вопрос о воинской Ч. имеет обратную сторону: это — понятие корпоративной Ч. отдельных войсковых единиц. Насколько понимаемая в таком тесном смысле воинская Ч. служит полезным фактором на войне, связуя данную войсковую единицу, она составляет положительное условие; но она заключает в себе элемент обособляемости отдельных войсковых единиц и, при крайнем развитии, влечет за собой распадение армии, как единого целого. Понятие Ч. военного мундира вообще слишком широко, оно расплывается в сознании, тогда как понятие Ч. данной отдельной единицы, Ч. полкового мундира вполне конкретно и легко осязаемо. Вследствие этого необходимо, и с точки зрения интересов военного дела, двойственное отношение к вопросу. Должно способствовать развитию корпоративной Ч. войсковых единиц — созданием и поддержанием традиций, почетными отличиями и проч., — но в самой организации их надлежит последовательно проводить принцип единства армии — объединением командования, уравнением порядка несения службы и проч. Носителями и выразителями идеи воинской Ч. в армии являются офицеры, так как служба нижних чинов есть служба по обязанности, в силу повинности или срочного найма. Для охранения корпоративной Ч. офицерского сословия учреждаются особые суды Ч. (см. Суды общества офицеров).

Оглавление