— Взятие Бастилии 14 июля 1789 г. послужило сигналом к началу эмиграции. Близкие ко двору лица, пользовавшиеся всеми преимуществами старого порядка, первые бежали из Франции, покинув короля на произвол судьбы. Во главе их был младший брат короля, граф Артуа, бежавший из Франции 17 июля 1789 г.; за ним последовали принцы Конде, Конти, Ламбеск, Полиньяк и многие другие. Трусливо убежав за границу, Э. стали натравливать Европу на Францию, указывая, что совершающийся в ней переворот грозит всей Европе всевозможными опасностями. Они вымаливали у рейнских курфюрстов и других немецких государей вооруженную помощь против своего отечества, становясь таким образом изменниками по отношению к нему и к королю и страшно раздражая против короля революционную партию, так как последняя постоянно чувствовала себя под угрозой иностранного вмешательства и вторжения. Чем шире развертывалась революция, тем сильнее становилась эмиграция. Главным сборным пунктом эмигрантов был Кобленц. Многие устроились на службе у принца Конде. Когда 19 июня 1790 г. было провозглашено равенство сословий, дворянство стало эмигрировать целыми массами. Крайняя партия требовала суровых наказаний за эмиграцию; Мерлен (из Дуэ) составил проект такого закона, Барнав, Ламет, Дюпор и другие поддержали его, но против него поднялся с энергией Мирабо, и 28 февр. 1791 г. он был отвергнут. После смерти Мирабо снова были задуманы меры против эмигрантов, составлявших за границей заговоры против новых порядков. 10 июня национальное собрание постановило потребовать от всех офицеров обещания под честным словом, что они не примут участия в заговорах против нации, короля и конституции, а принца Конде обязать возвратиться во Францию. 1-го августа национальное собрание издало декрет, грозивший эмигрантам, если они не возвратятся в месячный срок на родину, обложить их налогом втрое большим, чем остальных граждан; но амнистия 14 сентября парализовала эту угрозу. Эмигранты протестовали против распоряжений национального собрания и доказывали Европе, что король находится в плену и не имеет свободной воли. Во Франции многие думали, что король находится в заговоре с эмигрантами против своего народа. С 27 ноября 1790 г. началась эмиграция в среде духовенства, усилившаяся после декрета 29 ноября 1791 г. против неприсягнувших духовных. Интриги и происки эмигрантов дискредитировали их при дворах немецких государей, а их непрерывные протесты против всего, что делалось во Франции, вызвали ненависть против них и против Людовика XVI; французская печать преследовала и клеймила их без пощады. Жиронда яростно напала на них; Бриссо требовал от законодательного собрания решительных мер. 9 ноября 1791 г. было постановлено: все живущие вне Франции французы объявляются заподозренными в заговоре против отечества, и, если они не вернутся к 1-му янв. 1792 г., должны подвергнуться преследованию и казни; французские принцы и числящиеся на службе Э., если не вернутся к тому же сроку, подлежат казни. Имущество невернувшихся Э. подлежит конфискации. Людовик XVI наложил на закон свое "veto"; это послужило поводом считать его сообщником эмигрантов. 1-го января 1792 г. был издан декрет, объявлявший изменниками обоих братьев короля и принца Конде. Не понимая ни своего времени, ни настроения народа, Э. внушили герцогу Брауншвейгскому несчастную мысль издать Кобленцский манифест. После событий 10 августа 1792 г. семьям Э. было приказано не выезжать из мест их жительства, была сделана опись их имущества, их лошади и мулы забраны для войска. 30 августа был издан декрет, по которому имущество всех крамольников и заговорщиков должно быть секвестровано; 2 сентября было предписано продать все секвестрованное имущество Э., что и было исполнено, причем эти имения были проданы за ничтожную цену: казна потеряла при этой продаже больше 6 миллиардов франков. 9 сентября вышел указ о том, что родители должны дать отчет в том, почему отсутствуют их дети и где они находятся, и в случае, если они эмигрировали, поставить за каждого уехавшего по солдату в войско республики, а с 12 сентября — даже по 2 солдата, с экипировкой на собственный счет. 9 октября национальный конвент объявил, что возлагает всю ответственность за совершенные Э. нарушения международного права на державы, которые терпят у себя этих беглецов. 23 октября Э. были осуждены на вечное изгнание. В ноябре 1792 г. Пруссия отказала Э. в поддержке; в Австрии их терпели только на очень суровых условиях; в некоторых местах они сделались до такой степени ненавистны, что их поставили на одну доску с нищими. Закон 28 марта 1793 г. объявил их граждански умершими во Франции. 18-го апреля 1795 г. конвент определил продать имения Э. при помощи потереи, т. е. разыграть их в лотерею. Он сохранил только за собой право вычеркивать Э. из проскрипционных списков. 28 апреля родственникам Э. по восходящей линии вменено было в обязанность показать размеры своего имущества и следующую из него Э. часть предоставить республике. 1-го мая было решено самовольно вернувшихся Э. подвергать ссылке. Летом 1795 г. Э. приняли участие в предприятиях шуанов и вандейцев, в т. ч. в неудачной высадке при Кибероне. Чересчур строгие меры против Э. встретили неодобрение даже среди членов конвента; это стало известно многим из Э., которые и поспешили вернуться в отечество; их помощницей и защитницей была в этом случае M-me de Sta ë l. 13 июня 1795 г. был отменен декрет, запрещавший женам и дочерям Э. продавать свои имения и выходить замуж за иностранцев; но 30 июля, по предложению Дону, было решено, что Э. должны быть изгнаны навсегда и покупщики национальных имений должны быть утверждены в своих правах. Декрет 18 августа предписывал Э. оставить Париж в течение 3-х суток; дальнейший (30 авг.) декрет отменял вычеркивание имен Э. из проскрипционных листов, а указ 21 сент. лишал родителей Э. права занятия всех общественных должностей. Амнистия 25 октября не коснулась Э. По установлении директории многие Э. вернулись на родину и без труда установили мирные отношения с новым правительством, от которого с 17 февр. 1796 г. зависело исключение из проскрипционных списков. Директория, впрочем, держала себя по временам очень враждебно по отношению к Э. По мере усиления реакции, положение их становилось лучше и направленные против них законы были ослаблены или совсем отменены: так, 28 мая 1797 г. был отменен закон, изгонявший их из Парижа; 27 июня — закон 25 окт. 1795 г. (исключение из амнистии); 17 авг. 1797 г. снят секвестр с имущества родителей Э. После 18 фруктидора (4 сентября 1797 г.) положение Э. опять стало хуже: ни один из их родственников не смел подавать голос в избирательных собраниях; все вернувшиеся и из проскрипционных списков не вычеркнутые должны были немедленно удалиться из Франции; многие из заключенных были сосланы в Кайенну. Бывали и случаи казни Э. В это время Э., находившимся за границей, жилось нелегко: их едва терпели, по временам изгоняли, и обращались с ними враждебно и пренебрежительно. Во Франции против них опять издается ряд суровых законов: 29 ноября 1797 г. все "бывшие дворяне" лишены прав французского гражданства; возобновлен был закон, награждавший за указание Э. (5 июля 1798 г.); 11 июля директории были разрешены домовые обыски для открытия мест, где скрывались Э.; некоторые из последних были при этом убиты. Особенно жесток был закон 12 июля 1799 г. о заложниках. Как скоро Бонапарт сделался первым консулом, этот последний закон был отменен; потерпевшие крушение (возле Кале, 9 декабря 1799 г.) Э. были выпущены на свободу, но должны были тотчас же оставить Францию. Конституция 13 декабря 1799 г. устанавливала, что Э. никогда не должны возвращаться на родину и что имущество их принадлежит нации. 25 дек. были восстановлены в правах гражданства родственники Э. 4 марта 1800 г. издан список Э. Корпус Конде, состоявший из Э., к 1-му мая 1801 г. растаял почти совсем. Первый консул мало-помалу начал сближаться с Э. Они стали возвращаться домой большими толпами, но закон об их гражданской смерти продолжал существовать, их леса оставались государственной собственностью, покупатели их имений были утверждены в своих правах. 26 апреля 1802 г. эмигрантам была объявлена амнистия, за немногими исключениями; они получили обратно свои еще не проданные имения. Сделавшись императором, Наполеон всячески старался привлечь к своему двору старинную аристократию. После реставрации Э. надеялись вернуть свои земли, отошедшие в казну; духовенство часто помогало им, отказывая в причастии тем из новых владельцев, которые отказывались возвратить имения первоначальным собственникам. Карл Х провел в палатах закон 27 апреля 1825 г., по которому всем, потерявшим во время революции свои земли, назначалось вознаграждение в 3-процентной ренте, всего на сумму 1 миллиарда франков. После революции 1830 г. нерозданная рента была отобрана в пользу государства (5 января 1831 г.). Ср. "Le commissionaire de la ligue d'outre-Rhin" (1792); "Noms, qualités et dernier domicile des personnes dont les biens ont été portés sur la liste d'émigrés" (1792). "Liste générale des émigrés" (1794); F. de Montrol, "Histoire de ré migration" (П., 1825); A. de Saint-Gervais, "Histoire de s émigrés français" (1828); H. Forneron, "Histoire générale des émigré s" (1884, нов. изд. 1890), E. Daudet, "Histoire de r émigration" (1886—89); A. Lebon, "L'Angleterre et rémigration française" (1882).

Оглавление