I. Физический очерк. 1. Состав, границы и пространство. Японская империя ("Дай Нипон", что в буквальном смысле слова означает "Великая Япония" или "Великая Страна Восходящего Солнца") — государство, расположенное на островах, омываемых с З и СЗ морями: Охотским, Японским и Восточно-Китайским, а с В, СВ и ЮВ — водами Тихого океана. Острова эти составляют как бы продолжение полуострова Камчатки. Более 600 островов Японского архипелага охватывают восточный берег Азиатского материка, пересекая морские пути, соединяющие Дальний Восток с другими странами. Крайние границы Японской империи составляют: на Ю — южный конец острова Формозы, мыс Нань-ша, лежащий под 21° 54' с. ш.; на С — Курильский о-в Алайд или Арайто, под 50° 56' с. ш. Наиболее западный пункт империи — побережье Пескадорских или Рыбачьих островов (Пэн-ху) под 119° 16' в. д., а самый восточный пункт — оконечность о-ва Шумшу (Шумшир), из группы Курильских, под 156° 32' в. д. от Гринвича. Равная часть Японской империи заключается собственно в пределах между 24° и 51° с. ш. и 123° и 157° в. д., занимая 523 острова, из которых 3 больших: Хондо (Хон-cиy), неправильно называемый на европейских картах Нипоном, Kиy-cиy (Кю-сю) и Си-коку (Ши-кок), вместе с несколькими меньшими, со времен глубочайшей древности составляли ядро государства или так называемую "Старую Японию". Древнейшее японское название страны — О-я-сима, т. е. 8 больших островов. Остальная часть империи известна под названием "Новой Японии" и состоит: из большого острова Йecco (Йезо) или Хоккайдо, часто называемого на русских картах Мацмаем, островов Курильских, группы островов Бонин, Ликейских о-вов и недавно приобретенных от Китая Формозы и Пескадорских или Рыбачьих. Японское Внутреннее или Средиземное море ("Сето-учи"), т. е. между проливами (Симоносекский, Бунго и Кии или Линсхотен), отделяет три юго-западных острова друг от друга, а остров Йecco отделяется от о-ва Хондо проливом Цзугару или Сангарским. По своей величине первенствующее значение занимает остров Нипон (Хондо по-японски значит главная земля). Из 417613 кв. км. (363441 кв. вер.) площади всей империи на долю этого острова приходится 223555 кв. км. (195690 кв. вер.). Остров Кю-сю (Kиy-Cиy, т. е. 9 областей, названный так по прежнему своему делению на 9 провинций) составляет 38657 кв. км. (35153 кв. вер.). Площадь о-ва Си-кока (Шикок) определяется в 17757 кв. км. (15856 кв. вер.). К о-ву Хондо в непосредственной близости расположены о-ва Садо, Оки, Ики, Цусима, Аваджи и много других более мелких; к о-ву Kиy-cиy — o-ва Амакуза, Танега, Якусима. Все указанные острова Старой Я. имеют около 5123 кв. миль, т. е. более 76 % всей империи. Остальная территория Я. состоит главным образом из большого, весьма редко населенного о-ва Хоккайдо или Иecco, занимающего площадь в 78326 кв. км. (67981 кв. вер.). Северным продолжением о-ва Хоккайдо является длинная цепь Курильских о-вов, числом 36; площадь поверхности их равняется 14825 кв. км. (13879 кв. вер.). К Ю от Kиy-cиy расположена цепь густо населенных Ликейских о-вов или Риу-киу, площадь которых достигает 2092 кв. км. (2107 кв. вер.); Японии же, наконец, принадлежит еще 17 небольших островов архипелага Огасавара или Бонин-сима, площадь которых определяется всего в 83,7 кв. км. (60,5 кв. вер.). После войны с Китаем 1894 г. Я. приобрела еще Тай-ван или Формозу (см.), а также близлежащие Рыбачьи или Пескадорские о-ва. Площадь о-ва Формозы равняется 35010 кв. км. (302 6 1 кв. вер.), площадь островов Пескадорских равна 127 кв. км.

Береговая линия. Японские острова, вместе взятые, имеют около 27204,26 вер. береговой линии, из которой свыше 14 тыс. вер. приходится на долю 4-х больших островов. Более всего развита береговая линия южного и западного побережья этих островов, причем особенной изрезанностью отличаются юго-западные окраины о-ва Кю-сю. Вообще в Я. на одну версту береговой линии приходится несколько более 14 кв. вер. площади, но отношение это для различных частей страны весьма различно. Так, на о-ве Кю-сю одна верста береговой линии приходится на 5,2 кв. вер., на Си-коку 1 вер. на 6,4; на о-ве Хондо — 21,6 вер. и на Хоккайдо — 29,5 кв. вер. Цифры эти по сравнению с государствами Западной Европы, из которых наиболее развитая береговая линия Великобритании едва достигает отношения 1:20, несомненно говорят в пользу Я., как государства, в котором должны были развиться мореплавание и морские промыслы. Наибольшее развитие последних конечно, прежде всего следовало ожидать на о-ве Кю-сю, наиболее изрезанном заливами и бухтами. Береговая линия Я. есть фактическая граница империи не только политическая, но и физическая, и обозрение ее дает лучшее ознакомление с географией страны, с ее берегами и окружающими водами.

Западная часть о-ва Кю-сю составляет полуо-в, расчлененный целым рядом бухт, как напр., Омура, Симабара и др. Начиная с С от Симоносекского пролива, где Кю-сю оканчивается мысом Есаки, береговая линия, омываемая водами пролива Дженкай-нада, образует несколько обращенных к стороне Кореи и Китая бухт: Куросаки, Хакасаки и залив Карацу, отделенный гористым полуостровом от лежащего далее к Ю глубоко врезавшегося в сушу и мелководного залива Имари. Далее на Ю береговая линия образуется: узким проливом, отделяющим о-ва Хирадо от Кю-сю, обширными заливами Омура и Цицива и еще более обширным заливом Симабарою, части которого омывают полуо-ва Гисен, Симабарский и Удо. Южная часть Симабарского залива узкими проливами соединяется о заливом Отентосама. Последний образуется берегом острова Kиy-cиy и лежащими к З о-вами Амакусасима и Ками-сима. Залив Отентосама представляет массу неудобств для плавания, так как при своей мелководности он изобилует подводными камнями и шхерами, а в узких проливах, соединяющих его с Симабарой-нада и с океаном, в период прилива и отлива образуются очень сильные течения. От пролива Куро-но сето береговая линия острова тянется к Ю без особых значительных заливов. Южная часть береговой линии Kиy-cиy образует обширный глубоко вдавшийся в сушу залив Кагосима, в глубине которого расположен о-в Сакура с высоко возвышающимся на нем вулканом Ми-таке (Ми-даке).Кагосимский залив обставлен высокими крутыми горами с весьма мало изрезанной береговой линией. От южной оконечности о-ва — мыса Чичагова (Сатано-мисаки) начинается восточное побережье Kиy-сиy, которое в противоположность побережью, обращенному к Китаю и Корее, характеризуется отсутствием значительных заливов за исключением лишь расположенного близ южной оконечности острова открытого с моря залива Осуми (Осуми-ура). Сев.-вост. побережье острова, образующее пролив Бунгонада и часть южного побережья Внутреннего или Средиземного Японского моря изрезано несколько более. Заливы Сайги, Узуки и, наконец, более обширный Оита лежат против острова Сикока. Дальнейшее продолжение северного побережья о-ва Kиy-cиy представляет несколько вдающийся к З залив, оканчивающийся в Симоносекском проливе мысом Есаки. Береговая линия о-ва Си-коку, образовав на западном участке глубоко вдавшийся залив Ядаго или Фукуура, оканчивается на Ю мысом Изе-саки, от которого идет на СВ, образуя между Изе-саки и мысом Mурато обширный совершенно открытый с Ю залив Тоза-нада. В последнем нет ни одной сколько-нибудь удобной для мореплавания бухты, так как лежащая между устьями рек Кагами-гавы и Монобе-гавы узкая и длинная бухта Урадо имеет лишь значение как порт для рыбачьих лодок. Береговая линия от мыса Мурато до входа в пролив Кий или Линсхотен, имея форму незначительно вогнутой к З дуги, также не имеет сколько-нибудь удобных заливов и бухт. Самый пролив Кий, образованный берегами Си-коку, полуо-вом Ямато и лежащим между последними о-вом Аваджи, состоит из двух проливов: западного — Наруто и восточного — Ицзуми. К С от мыса Гумодасаки воды пролива образуют незначительные бухты Цубакичи и Камацусима. Пролив Наруто, разделяющий о-в Си-коку от о-ва Аваджи, в самом узком месте едва имеет 350 саж. ширины. Пролив Ицзуми, отделяющий Аваджи от Хондо, достигает до 10 вер., но ширина прохода через него сокращается промежуточными островами. Пролив Наруто весьма неудобен для судоходства, которое встречает здесь массу препятствий в сильном течении и узкости фарватера, в котором к тому же в период прилива и отлива образуются сильные водовороты. Ицзуми служит обычным путем следования судов во Внутреннее Средиземное море Я. От пролива Наруто береговая линия о-ва Си-коку поворачивает на З и, образуя сначала изрезанную мелкими заливами, в общем выгнутую к С дугу, а далее к З глубоко вдавшийся и широкий залив или, вернее, часть Японского моря, известную под именем Бинго-нада. От мыса Каятори, в том месте, где Внутреннее Японское море сильно суживается архипелагом многочисленных островов, берег острова Си-коку круто поворачивает на Ю, затем на ЮЗ и, образовав незначительно изогнутую к Ю береговую линию, оканчивается в проливе Бунго длинным, косообразным полуо-вом Садо. Береговая линия острова Йecco (Мацмай) развита значительно менее таковой же у двух вышеописанных островов. За весьма редкими исключениями берега Йecco не имеют хороших гаваней и удобных стоянок для судов. Северный берег острова от мыса Соя идет в виде слабо выпуклой к Ю дуги и только на восточной своей оконечности образует обширный мелководный залив Вальвис. Западное побережье, обращенное к Южно-Уссурийскому краю, хотя и имеет более извилин, но последние не настолько глубоко врезываются в материк, чтобы образовать удобные для стоянок заливы и бухты. Наиболее обширный из заливов Ишикари совершенно открыт для северных ветров, и мелкие гавани Отару, Ишикари, Езаши имеют значение лишь как стоянки рыбачьих шхун. Южный берег острова, омываемый Сангарским проливом, в общем представляет собою дугу, изогнутую к С. В сев.-зап. части этой дуги находится обширный Залив Вулкана (Броутона) с портом Мурроран. В самом Сангарском проливе на южном берегу полуо-ва Ошима (О-сима) находится обширная Хакодатская гавань с рейдом, хорошо защищенным от волнения полуостровом, где расположен порт Хакодате. Сангарский или Цзугарский пролив, отделяющий о-в Йecco от о-ва Хондо, имеет около 100 вер. длины и в самом узком своем месте между мысами Сирано-мисаки и Тойписаки около 18 вер. ширины. Южный берег пролива (сев. берег о-ва Хондо) образует несколько бухт (лучшая из которых бухта Минумая) и обширный вдающийся на Ю верст на 45 залив Рикуоко, который полуо-вом Нацудомари делится на две части: западную — залив Аомори и восточную — залив Нобеджи (Нобежи). Сев.-вост. берег острова Хондо от мыса Ома-саки до мыса Сириа-саки представляет слегка изогнутую к Ю линию, почти с полным отсутствием гаваней и убежища для судов. Западное побережье о-ва Хондо в большинстве имеет южное или юго-зап. направление, но последнее значительно нарушается выступами полуо-ва Хонсан и полуострова Ното. Сев. часть побережья тянется почти в меридиональном направлении, но на широте о-ва Садо береговая линия начинает удаляться к З, образуя далеко вытянутый на С узкий полуо-в Ното. Последний имеет всего 10 — 20 вер. ширины и около 90 вер. длины. Лежащий между полуо-вом Ното и западн. берегом о-ва Хондо залив Тояма, открытый северным и северо-вост. ветрам, слишком обширный для того, чтобы служить стоянкой для судов, в свою очередь образует в побережье Нотоского полуострова залив Нанао, разделенный о-вом Нотосима на два меньших залива, представляющие превосходные, хорошо укрытые якорные стоянки для крупных судов. За полуостровом Ното береговая линия Хондо идет вновь в меридиональном направлении до залива Вакаса, от которого берег круто поворачивает на З. Залив Вакаса вдается в остров почти на 50 вер. и в глубине своей образует несколько удобных для развития судоходства бухт и мелких заливов: Мияцзу, Майцзуру, Вакаса-уру и Цуруга. Здесь наиболее важная часть западного побережья о-ва Хондо, отсюда идут кратчайшие пути к центральным пунктам острова и к самой столице империи. Отсюда же идут кратчайшие пути к восточному побережью Хондо — к Тихому океану. На этом же участке побережья, почти в том месте, где оно изменяет свое направление на юго-западное, находится небольшой залив Мио, удобный для стоянки мелких судов. До острова Цуносима, прикрывающего бухту Игама-ура, берег удерживает направление на юго-запад, после чего поворачивает на юг и, образовав широкий и открытый с запада залив Хибуки-нада, оканчивается в Симоносекском проливе. От острова Хикусима, закрывающего вход в Симоносекский пролив, играющий столь важное значение, как единственный проход во Внутреннее море с запада, берег Хондо принимает сначала до полуострова Муроцу восточное, а затем до города Осака северо-восточно-восточное направление. На всем этом протяжении береговая линия образует целый ряд крупных и мелких изгибов к северу, образующих заливы: Тойора, Ивакуни, Хирошима, Косима и залив Осака. Внутреннее или Средиземное море, лежащее между островами Хондо, Киу-сиу и Си-коку, имеет в длину около 400 верст и благодаря массе островов и близко подходящих друг к другу мысов разделяется как бы естественно на несколько бассейнов: Сува-нада, Иo-нада, Мисима-нада, Бинго-нада, Харима-нада и Идзуми-нада. Из них части Харима и Идзуми соединяются с Тихим океаном при помощи пролива Кий (см. выше), а между собою проливом Акаши-но-сето, имеющим всего около 4 верст ширины. Бассейны Харима-нада от Бинго-нада отделены целым архипелагом островов и шхер, расположенных здесь между северным мысом острова Си-коку и южной оконечностью полуострова Косима. В свою очередь Бинго-нада отделяется от Мисимы-нада также целым архипелагом крупных островов: Осима, Куно, Оми и др. Острова Яширо-сима и другие вместе с выдающимися мысами полуострова Муроцу отделяют бассейны Мисима-нада от Иo-нада. Два остальные бассейна: Иo-нада и Суво-нада почти не имеют определенных границ и разделяются условно по меридиану полуострова Коцуко. Полуостров Ямато, лежащий к востоку от Сэто-учи и пролива Кий (Линсхонтен) имеет направление на юг и западное побережье его изрезано сравнительно мало, представляя за исключением бухты Танабе почти полное отсутствие удобных якорных стоянок. Западный берег полуострова Ямато, делая сильно выпуклую к западу дугу, оканчивается на юге небольшим островом Осима, от которого, строго говоря, начинается восточный берег острова Хондо. Восточное побережье полуострова Ямато образует несколько хорошо защищенных бухт и рейдов: Осима-ура, бухта Кацура, бухта Кадо, залив Овасиминато, причем береговая линия в общем имеет значительный изгиб к северо-западу и оканчиваясь мысом Муджи; круто поворачивает сначала на север, где образует бухту Тоба, а затем глубоко вдается в середину о-ва Хондо в виде обширного залива Овари. Последний имеет при входе около 20 верст и полуо-вом Чита делится на две части: западная значительно большая углубляется внутрь о-ва Хондо верст на 6 0, причем вершина залива отстоит всего на 120 верст от бухты Цуруги, на западном берегу Хондо; восточная часть залива образует также две бухты: Микава и Чита, удобные для мелкосидящих судов, тогда как западная часть залива Овари по своей глубине доступна для судов всех размеров (лучший порт Иоккайчи). Береговая линия от залива Овари на протяжении 120 верст идет на восток до мыса Омайсаки, откуда она начинает подниматься сначала на северо-восток, а затем прямо на север, образуя крупные далеко вдавшиеся в остров и открытые с моря заливы Суруга и Tокийский, между которыми лежит узкий гористый полуо-в Хэдо-Ицзу, а продолжением последнего на юг является далеко идущая гряда о-ов: Фрис, Рисима, Сансима, Миане, Микурасима, Инабасима, Косима, Авагасима и др. Обширный Токийский залив образуется полуо-вами Mиypa-гори и Кадцуза. К западу от залива океан образует залив Сагами-ура, прибрежная часть которого наполнена массой мелей, а восточная более доступная для мореплавания, соединяющая Токийский залив с океаном, носит название канала Урага. Восточный берег полуо-ва Кадцуза направляется от мыса Меросаки на север, образуя несколько крупных изгибов на северо-запад. От длинного выдающегося в океан мыса Инобуе-мисаки, лежащего чуть южнее устья реки Тонегавы, береговая линия Хондо идет на север, делая несколько изгибов к западу; от устья реки Абукума (Абукумагава) берег заворачивает к В, а еще далее к ЮВ и в этом своем завороте образует берега Сендайского залива. В западной части названного залива находится бухта Мацусима, известная своими многочисленными скалистыми островами и шхерами. Полуо-в Цусима, лежащий к СВ от Сендайского залива, имеет на С мелководную бухту Оппа. От последней берег Хондо направляется на С в виде выгнутой к В дуги. Здесь следует отметить бухты Ямада и Миако, представляющие удобные порты. Лежащая к С более обширная бухта и озеро Коговара мелководны и к С от них до самого мыса Сириесаки, составляющего уже побережье Сангарского пролива, тянется низкая на протяжении 12 — 15 верст песчаная коса, отделяющая залив Рикуоко от Тихого океана. Береговые очертания о-ва Формозы весьма мало извилисты; на версту береговой линии приходится 28,5 кв. версты поверхности, удобных сколько-нибудь значительных бухт и заливов на острове мало. Наиболее важная часть побережья острова, обращенная к своей метрополии — северная, имеет единственную, притом не достаточно удобную, открытую с моря и слишком мелководную бухту Килун или Цзи-лун, лежащую в вершине пологой дуги, образованной береговой линией между мысами Фуки-Коку и Бито-Коку. Восточное побережье острова или каменисто или покрыто песчаными дюнами и на всем берегу находится одна единственная незначительная бухта Сао-ван, едва достаточная для того, чтобы поместить 5 — 6 крупных судов. Вообще восточные берега Формозы крайне неудобны для развития торгового судоходства, а прилежащее к ним море изобилует подводными коралловыми рифами. Несколько лучше западное побережье острова, с открытой для южных ветров бухтой Нань-ван (Квалианч), лежащим к северу от нее портом Шарио и портом Такао, в лагуне, образованной песчаной косой Хайса. Вообще западная береговая полоса Формозы изобилует низменностями, болотистыми пространствами и только близ северной оконечности горы опять подступают к самому берегу. О-ва Курильские, названные так русскими при их открытии, представляют цепь высоких вулканов, от дыма которых они и получили свое название. Японцы называют их Ци-сима (Цишима), т. е. "множество островов" (буквально 1000), хотя действительное число только 32. Главнейшие из островов: Шумшу, Алаид, Парамушир, Асирминтар, Онехотан, Шизинхотан, Куримхотан, Экарма, Сиясхотан, Райконе, Матау, Рашау, Ушишир, Симусир, Уруп, Итуруп, Кунашир, Сикотан также не велики и площадь всего архипелага достигает 13879 кв. верст. За исключением трех южных близлежащих к о-ву Йecco островов: Сикотана, Кунашира и Итурупа, покрытых лесом, остальные острова представляют скалистые возвышенности, заросшие низкими кустарниками. Климат, в котором расположены Курилы, сильные течения в разделяющих их проливах, скалистость берегов, отсутствие удобных гаваней и постоянные туманы создают неблагоприятные условия для существования там постоянного населения, которое живет там в весьма ограниченном количестве (2115 жит.) и оседло только на островах не севернее острова Итурупа. Обилие пушного зверя и морских бобров, котиков, сивучей и т. под. промысловых животных, в свое время привлекало на острова многочисленных русских и японских промышленников, но хищническое истребление и беспорядочная охота за зверем сильно отразились на количестве последнего. До 1875 г. Я. владела только двумя самыми большими южными островами, но в указанном году все Курильские острова перешли в собственность Японии в обмен на южную часть острова Сахалина, целиком отошедшего к России. К Ю от о-ва Kиy-cиy растягивается длинная цепь более мелких островов, известных под названием Ликейских, Лю-цю или Pиy-киу. При общем числе 55 о — вов, поверхность их равна 2107 кв. километров. Два наиболее крупные острова из этой группы лежат вблизи больших островов Японии, отделяясь от них проливом Вандеминовым и носят название островов Осуми. Эти о-ва: Яку-сима и Танега-сима со времен глубочайшей древности причислялись к Японии. Южнее указанных островов тянется в юго-зап. направлении цепь мелких островов: Кушино-сима, Нокано-сима, Миното-сима, Акусеки-сима и др. Собственно Ликейские острова начинаются верст на 250 южнее и группы их разделяются проливами на Северные Ли-цю, Средние Ли-цю и Южные Ли-цю. Наибольший из о-вов сев. группы о-в Накагама имеет около 130 т. населения; на нем находится бывшая столица королевства Pиy-Kиy — Наба с гаванью того же имени. В южной группе островов также находится несколько удобных портов, из коих лучший на о-ве Миакосима или Тайпин-сань. Островная группа Pиy-киу присоединена к Японии только в 1878 году, до того же времени она составляла полунезависимое королевство, платившее дань то Китаю, то Японии. О-ва хотя сильно гористы, но отличаются плодородием и обилием всякого рода ценных древесных пород, добычей которых главным образом занимаются жители. Население о-вов, принадлежа к особому типу, среднему между японцами и китайцами, отличается своим мирным характером и присоединение о-вов к Японии не вызвало со стороны жителей никаких протестов. К востоку от 140° восточной долготы, между 28° и 26° градусами северной широты расположена также принадлежащая Японии незначительная островная группа Бонин-сима или Огасавари, состоящая из 20 о-вов с площадью в 60,43 кв. версты и 2,5 тыс. населения. Состоя из нескольких скалистых групп (Перри, Becchey, Коферин и др.) о-ва эти имеют значение лишь как станция для судов, идущих в океане. Несколько большее значение имеют лежащие к западу от Формозы О-ва Рыбачьи или Пескадорские, состоящие из множества мелких о-вков и отдельных камней (более 80). Поверхность архипелага равна 193 кв. верстам, с населением в 49288. Принадлежа к числу коралловых образований, о-ва эти низменны и лишены хорошей растительности. Наиболее крупный из них остров Хо-ко-то или Фишер имеет около 108 кв. верст и это показывает, как незначительны остальные из о-вов.

2. Орография. Весь Японский архипелаг по устройству своей поверхности представляет горную страну. Низменные и равнинные площади в Японии весьма немногочисленны, и общая поверхность их едва равна 1/3 площади всей страны. Горные хребты тянутся большей частью в длину о-вов с юго-запада на северо-восток, причем замечается общий характер их размещения в том, что все три группы о-вов: собственно Японских, Курильских и о-вов Риу-Kиy обращены вогнутой стороной к материку, а выпуклой стороной в океан, к востоку. При детальном ознакомлении с орографией страны замечается в расположении и направлении горных хребтов Японии два резко выраженных типа: одни горы, составляя как бы продолжение хребтов о-ва Сахалина, расположены почти в правильно меридиональном направлении, другие имеют направление хребтов восточно-азиатского материка с юго-запада на северо-восток. Горы первой категории особенно резко выражены на о-вах Сахалине, на Йecco, в северной и средней части о-ва Хондо и, наконец, далеко на юге в виде цепи горных о-вов группы Pиy-киу. Горы второй — сининской системы, находят наиболее яркое выражение в хребтах южной части острова Хондо, на остр. Си-коку и в о-вах Курильских. По каждому из двух указанных направлений тянется несколько резко выраженных горных цепей, которые, пересекая друг друга и переплетаясь между собой многочисленными отрогами, образуют из Японии страну с весьма пересеченной поверхностью и с большим разнообразием рельефа. В средней части о-ва Хондо хребты обеих горных систем, пересекаясь, достигают наибольшей высоты и дают множество отрогов. Средняя высота Японских гор 5 — 6 тысяч футов, но в стране находится много вершин, значительно превосходящих указанный размер и, кроме того, находясь близко от уровня моря, горы кажутся высокими. Большую часть отдельных выдающихся вершин составляют вулканы, так как в длинном вулканическом кольце, окружающем Тихий океан, Японские о-ва занимают видное место. Сотни горных вершин этих о-вов образованы частью из потухших, частью из действующих вулканов. Общее число их достигает более 130, из коих до 50 действующих и поныне. Особенно многочисленны вулканы в гряде Курильских о-вов, на долю которых приходится более 20 действующих и значительно большее число потухших. При этом следует отметить, что вулканы больших Японских о-вов, входящие в состав горных хребтов, почти никогда не находятся в главной цепи хребта, а большей частью в стороне, образуя как бы выступы или отроги. Горы о-вов весьма древнего происхождения, представляя складки местности, поднявшиеся в различные очень отдаленные геологические периоды. Они сложены из кристаллических пород, свободных от ископаемых остатков, и прикрыты позднейшими осадочными образованиями. Из последних обыкновенны: известь, шиферный песчаник, изверженные породы, трахиты, шлаки и разные туфы. Вулканы образовались значительно позднее горных кряжей, порвав горные складки и покрыв своими отложениями первозданные и даже осадочные породы. Вечно снеговых гор в Японском архипелаге нет, особенно диких бесплодных утесов, кроме отдельно стоящих вулканов, тоже встречается мало; благодаря обилию атмосферных осадков скаты гор не круты, имеют мягкий сглаженный характер и перевалы через хребты, несмотря на сравнительно большую относительную высоту, весьма доступны для разработки и передвижения. Последнее обстоятельство в значительной степени парализует значение гор как преград, разобщающих отдельные части страны. Из множества потухших и действующих вулканов можно отметить: действующие Азо-яма или Азо-сан на о-ве Киу-сиу, последнее извержение которого было в 1874 г.; Асама-яма на Хондо к СЗ от Токио; Нантайсан, лежащий севернее и извержение которого было еще в 1880 г.; Комача-таке на о-ве Иecco, извержение которого в последний раз было в 1874 г. Кроме того, выбрасывающий и до сих пор из кратера камни и потоки грязи вулкан Э-сан — неистощимый источник залежей горючей серы; Бандай-сан, возвышающийся до 6000 фт., извержение которого было еще в 1888 г.; Осаха-сан, Иваки-яма, Ибуки-яма. Две самых высоких горы Я.: Фузи-яма (Фуджияма или Фузи-сан), достигающая 3760 м. (более 12000 фт.) и Он-таке (Он-даке), достигающая 2940 м. (более 11 тыс. фт.) — тоже потухшие вулканы. В продолжение 10 месяцев коническая вершина Фузи-ямы покрыта снегом, выделяясь блестящим маяком над горизонтом меньших гор (более подробно см. Фузи-яма). Вулканическая деятельность в горах Я. продолжается и до последнего момента, о чем свидетельствуют не только частые землетрясения, но и недавние иногда весьма опустошительные извержения вулканов. Почва страны находится в почти непрерывном колебании. Сейсмиологическая статистика дает в среднем свыше 1365 хорошо ощутимых сотрясений почвы в год, причем некоторые из землетрясений сопровождаются сильными разрушительными последствиями. Та же вулканическая деятельность обнаруживается в постепенном поднятии берегов, отступании моря и обилии горячих источников. Таков общий характер гор Я.; что касается орографических подробностей и устройства поверхности отдельных островов, то вкратце они таковы. О-в Хоккайдо или Иecco внутри еще мало исследован. Насколько можно судить, внутренность его заполнена отрогами горных хребтов, пересекающих остров как бы по диагоналям. Идущий от северной оконечности острова — мыса Соя почти по меридиану непрерывный, лесистый, достигающий в среднем 5 — 6000 фт. высоты горный кряж, названный Рейном Меридиональным хребтом, на половине своего протяжения образует поднятие — гору Такаси-даке (11 — 12 тыс. фт. высоты). От этой высшей точки всего острова отделяется по направлению к В хребет Акан, который, оканчиваясь в океане мысом Сиретоко, имеет свое продолжение в виде гор Курильских островов. Хребет этот значительно ниже первого, он разветвляется на несколько отдельных цепей и характеризуется обилием вулканических вершин, из которых Оакан-даке и Меакан-даке до сих пор принадлежат к числу действующих. От того же горного узла отделяется на З менее высокая горная цепь, составляющая водораздел pp. Тешиогавы и Ишикари с их притоками. Вытянутый к ЮЗ и к Ю полуостров, образующий залив Вулканов, заполнен целым рядом невысоких, но трудно проходимых и заросших лесом горных цепей и вершин: Тайхен-даке, Кондо-даке и Сигибецу-даке. Средняя высота всех этих гор, известных под общим именем Сенкен, не более 2000 фт., но отдельные вершины выше, достигая: Комага-даке (3880 фт.), Эсан-даке (2000 фт.), обе вершины — действующие вулканы; Юрапу-даке (4100 фт.), Кацура-даке и др. По бассейнам рек Ишикари, Тешио, Токачи, а также вдоль сев.-вост. морского берега на острове попадаются низменные болотистые пространства, в общем, впрочем, немногочисленные, но представляющие участки, наиболее удобные для заселения после уничтожения на них лесов и рациональной осушки. О-в Хондо еще более горист, чем о-в Хоккайдо. На нем находятся самые высокие горы страны и самые большие низменности. Средняя часть острова отличается особенным богатством и разнообразием горных систем и рельефа; здесь с наибольшей ясностью наблюдается пересечение двух направлений гор: сининского и сахалинского. Самая дикая и особенно круто поднимающаяся часть японских гор расположена по соседству с 138 меридианом, несколько к западу от него. Здесь сосредоточено много вершин свыше 2500—3000 м., здесь же находятся главнейшие проходы, лежащие на высоте 1200—1800 м. Горы острова, начинаясь на С отдельно стоящей вулканической группой Осоре-сан (2800 фт)., командующей над обширным водным пространством залива Рикуоко, направляются на юг в виде трех обособленных цепей, из коих средняя наиболее значительная как по высоте, так и по простиранию тянется почти по меридиану и носит название хребта Мацу-сан-миаке. Мацу-сан-миаке начинается на севере высоким горным массивом Яцукота-яма (более 6000 фт.), далее к югу, проходя по срединной линии острова, понижается до 2500 фт., отбрасывая в стороны короткие отроги, на оконечностях которых расположены вершины Ганси-усан — 6827 фт. и др.; под 39° с. ш. хребет образует широко расплывшийся массив Камау-даке (6150 ф.). Далее на юг то расширяясь, то суживаясь хребет Мацу-сан-миаке отбрасывает короткий отрог по направлению к заливу Сендай и наконец соединяется со сложной системой гор Среднего Хондо. К западу от хребта Мацу-сан-миаке, то близ самого берега моря, то отходя от него, то сливаясь с ним, тянется горная цепь Уецу-сан-миаке. Разделенная впадающими в Японское море долинами рек на несколько отдельных более или менее обособленных массивов, эта цепь еще богаче вулканами и отдельными вершинами, чем срединный хребет. Здесь над общим уровнем гор выделяются вершины Асахи-даке (6310 фт.), Чокай-сан (7215 фт.), Иваки-яма (5230 фт.), Мориоши-сан (5760 фт.). Подходя к морю, горы эти превращаются в холмы и оканчиваются крутыми базальтовыми обрывистыми берегами. К востоку от центрального хребта, почти близ самого берега моря тянется гряда отдельных горных вершин, под общим названием Китаками-яма. Горы этой группы ниже описанных, достигая в среднем 2400 фт. (высшая точка гора Хоя-даке около 5600 фт.). Отделяя низменность реки Китаками от Тихого океана, они оканчиваются в последнем далеко уходящим к югу мысом Кинква-сан, образуя берег Сендайского залива. Южнее параллели гор. Сендая три указанных горных цепи Северного Хондо, имеющие меридиональное направление, переплетаются с горами, имеющими более широтное направление, и вся эта часть страны отличается особенной гористостью и разнообразием рельефа от низменных довольно обширных долин, лежащих в середине окружающих их хребтов, до высоких плоскогорий, ясно выраженных хребтов и отдельных вершин. В этой части острова Хондо расположены большие низменности Японии. Наибольшая из последних равнина Кванто, обнимающая почти целиком бассейны рек: Нака-гавы, Тоне-гавы, Сумидо-гавы, прилегающая к берегу Тихого океана, имеет свыше 15000 кв. верст. Имея общий наклон к юго-западу, в восточных своих окраинах, близ устья р. Тоне-гавы Кванто имеет всего 70 фт. высоты. Повышаясь далее к средине Хондо, она из низменных часто покрытых дюнами пространств, какими она представляется с тихоокеанского берега, обращается в всхолмленную, защищенную с севера и запада горами местность. Составляя со всех сторон побережье Токийского залива, образуя далеко вдавшийся на юг полуостров Кацузу, равнина Кванто на южной оконечности названного полуо-ва переходит в идущий по параллели хребет, с вершинами до 1500 фт. высоты (Киосуми-яма, Кино-сан и т. д.). К западу от Кванто тянутся два горных хребта, изобилующих отдельно стоящими высокими вершинами; Итойо-яма, Ошири-даке, Кимень-сань, Комага-даке, Асама-яма, Микуни. Хребты эти в среднем достигают около 4000 фт., но проходы через них с западной на восточную сторону о-ва очень дики и трудно доступны. Два указанных хребта изобилуют многочисленными отрогами. Так, южным продолжением восточного хребта является массив Никко, с вершиной Нантай-сан (8350 фт.), массив Такахора-яма и др. Многочисленные отроги образуют внутри возвышенное плато бассейна верхней Тоне-гавы — известное под названием Айцзу-Тойра, в котором лежит горное озеро Инаваширо с близлежащим к нему вулканом Бондай-сан (6000 фт.). К северу от залива Овари по долине нижнего течения р. Кизо-гавы находится другая менее значительная равнина, названная Рейном равниной Овари. Между последней и равниной Кванто лежит чрезвычайно запутанная система горных хребтов, известных у японцев под общим наименованием Кванто-сан-миаке и состоящая из массивов: Миоги-сан, Кимбу-сан (8000 фт.), Яцуго-даке (10000 фт.), Татешима (8500 фт.), Комага-даке (8930 фт.). Большинство указанных горных массивов, от которых носят название и горные цепи, где они находятся, отделяются на севере от общего узла: Асамы-ямы и идут на восток, выполняя внутренность полуо-ва Ицзу и пространство между заливами Суруга и Овари. К северу от первого из заливов расположен знаменитый вулкан Фузи-яма (см.). К северо-востоку от равнины Кванто, между р. Абукумагавой и берегом океана тянется невысокая цепь Абукума, заканчивающаяся на равнинах Кванто отдельным возвышением Цукубо-сан (4920 фт.). К западу от долины p p. Киза-гавы и Синано-гавы тянется в юго-западном направлении от берегов Японского моря на протяжении около 200 верст хребет Хида, получивший за свою дикость и недоступность название японских Снеговых гор, "Японских Альп". Это самые дикие, самые непроходимые из японских гор. Высшие точки гор достигают почти 10000 фт. (гора Он-даке). Гора Таше-яма на севере (9250 фт.) и еще несколько вулканических вершин покрыты большую часть лета снегом, который в некоторых расселинах никогда не тает. К югу хребет значительно понижается и у соединения pp. Киза-гавы и Хидо-гавы горы Хида достигают 3000 фт. и даже 4500 фт. высоты. К сев.-востоку от горы Тоте-ямы, составляя водораздел р. Синано-гавы от моря тянется как продолжение Снеговых гор горная цепь, заканчивающаяся близ Нагаока. К западу от гор Хида, почти параллельно последним, тянется цепь, заполняющая полуостров Ното и идущая на юг, где она своими разветвлениями наполняет север полу-ова Ямато, ограничивая с востока бассейн озера Бивако (Бива). Южная часть полуо-ва Ямато заполнена весьма сложной системой горных отрогов, отходящих от хребта, идущего в широтном направлении между гор. Ямата и прол. Ицзуми. Отдельные вершины этого хребта не превышают 4000 фт., но многочисленность отрогов и изрезанность полуо-ва придают этой части Я. особый пересеченный характер.

О-в Kиy-cиy так же горист как Хондо, но горы его в общем ниже гор первого. Возвышенности его можно разделить на две группы: северных гор, расположенных к северу от долин pp. Оита и Чикуго-гавы и южных, лежащих к югу от долин упомянутых рек. Первые расположены в виде резко выраженного, залегающего в широтном направлении хребта, начинающегося на востоке горным массивом Монжу-яма, который, простираясь на запад, образует ряд отдельных вершин: Хико-сан (около 3000 фт.), Тен - сан и др. На меридиане Симабарского залива горы изгибаются к югу и юго-западу, заполняя своими отрогами ряд выдающихся в море полуо-вов. Горная группа Тара-яма, служа водоразделом между Симабарским заливом и водами Корейского пролива, наполняет своими отрогами полуо-в Гиссен, подходя к берегам в виде отдельного гребня до 1300 фт. высоты. На юге гребень этот переходит в величественную вулканическую вершину Унзен-даке или Онсен-сан (3800 фт. выс.). Почти от середины описанной группы северных гор отделяется по направлению на север ряд отрогов, оканчивающихся выдающимися мысами; Есаки, Койясаки, Хотосаки и т. д. во Внутреннем Японском море, в Симоносекском проливе, в проливе Хирадо. Южную группу гор острова составляет один идущий, направляясь к югу и оканчивающийся в океане мысом Чичегова Становой хребет, от которого в северо-восточном и юго-западном направлениях отходят отроги, разделяемые речными долинами. Кроме того вдоль восточного и западного берега острова лежат горные массивы, почти параллельные Становому хребту. Один из них, начинаясь в водоразделе pp. Оита и Чику, направляется на протяжении около 250 верст вдоль восточного берега залива Когосима, отбрасывая к вершине его хребет-водораздел рек Такасе-гавы и Чикуго-гавы. Становой хребет изобилует отдельными выдающимися вершинами: Хирай-яма, Кура-яма, Асо-сан (5580 фт.), Еширо или Шираторе-яма (4500 фт.), Киришима-яма (6050 фт.). К югу хребет значительно понижается и конечный мыс его Чичагов имеет всего 750 фт. высоты. Восточные и западные горы значительно ниже описанного среднего хребта. Они также состоят из ряда отдельных вершин, среди которых на востоке следует отметить Коматсу-яма, Такабата-яма, а на западе Койнон-даке (3031 фт.).

Горные системы острова Сикоку значительно проще. Здесь вдоль длинной оси острова тянется главный хребет, составлявший водораздел рек Иошино-гавы от Монобе-гавы и Нака-гавы. Высота хребта в среднем ок. 4000 фт. В самой широкой части хребта находится вершина Цуруги-яма (7346 фт. высоты). Севернее р. Иошино-гавы параллельно главному хребту тянется более короткий кряж, имеющий около 3300 фут. высоты; высшая точка его гора Тойсен-яма не достигает даже и 4000 фт. Третий параллельный двум первым хребет тянется до верховьев р. Кагами-гавы верст на 75. Высота его в среднем 3500—4000 фт., главная же вершина — гора Ишицзу-шисан, достигая 7740 фт. является высшей точкой острова. Описанные параллельные хребты занимают большую восточную часть острова, на западе они сливаются с массивом Таканава-яма. Последний расширяясь, сначала принимает характер плоской возвышенности, а затем в виде весьма запутанной системы небольших, как бы отдельных массивов, холмов и кряжей наполняет юго-западную оконечность острова. Устройство поверхности Формозы и Пескадорских островов и все относящееся до физических особенностей этих островов, см. Формоза.

3. Гидрография. При описанном весьма пересеченном рельефе страны, при обильных и более равномерно, чем на соседнем материке распределенных осадках, Я. должна изобиловать многочисленными ручьями и реками. Условия для образования стоячих пресноводных бассейнов в Я. менее благоприятны и если в ней и встречаются озера, то большинство из них незначительной величины расположено в горах, на месте бывших вулканов, или же такие озера составляют остатки отступающего моря. Из озер самое крупное Биво или Бивако, расположенное в средней или даже скорее южной части о-ва Хондо. Озеро, напоминая Женевское, имеет около 270 вер. периметра, расположено на 1150 фт. высоты и принимает несколько притоков, выпуская только одну р. Иодо-гаву. Кроме Бива следует указать: альпийское озеро Инаваширо, представляющее исток р. Акано-гавы, полулагунные озера: Казуми и Кита, связанные с р. Тоне-гавой; оз. Хаконе, альпийское оз. Товако. Большее количество озер находится на о-ве Йecco, из которых более крупные Мосиу, Кушури, Сикутсу, О-нума, Уза, Конума или представляют болотистые впадины или заполненные водой кратеры потухших вулканов. Большинство японских озер имеет сток в воды океана или Японского моря, но пользоваться этими озерами как путем сообщения невозможно; озерного судоходства нет, кроме указанного уже оз. Бива, где ходят пароходики. Гористость страны создает весьма благоприятные условия для образования текучих вод. Я. последними орошена весьма обильно, но в то же время большая часть японских рек носит характер горных потоков. Все японские реки имеют незначительную длину и ширину, мелководны, порожисты, характеризуются быстрым изменением уровня и быстротой течения. Пересыхая в сухое время года, японские реки и ручьи в период весеннего и летнего таяния снегов, совпадающего в стране с сезоном дождей, сильно вздуваются, причиняя наводнения и в большинстве своего течения сбегая от центра островов к их берегам, в направлении перпендикулярном к береговой линии и длинной оси страны, затрудняют сообщения вдоль последней. Как пути сообщения, реки Японии имеют ничтожное значение, хотя по некоторым из них плавают местные лодки, но протекая верховьями своими в местностях, поднятых относительно высоко, реки эти и особенно ручьи имеют важное значение, облегчая переходы из одной долины в другую или доставляя возможность производить ирригацию японских полей, расположенных террасовидными, иногда крохотными площадками по скатам гор. Из рек необходимо отметить на острове Йecco: Ишикари (Ишикари-гава, Исикари), достигающая до 250 верст длины, впадающая в Японское море около города того же имени; из ее притоков более значительны Юриу-гава, Юбари-гава, Ебоцу. Как сама река, так и ее притоки доступны для плавания небольших барок. Тесихо (Тешио-гава), впадающая в Японское море (150 вер. длины). Реки Юбецу, Токора, Сицеци, впадающие в Охотское море, не достигая значительной величины, носят характер горных рек. Реки Токаши и Куширо, имея в длину около 150 верст, несут свои воды в Тихий океан и судоходны для мелких судов. Все более значительные реки острова Хондо, имея истоки главным образом в узле, где перекрещиваются горы обеих направлений, имеют за немногими исключениями направление перпендикулярное к длинной оси Хондо, протекая в долинах, образуемых широтными направлениями хребтов. Только одна из рек Китаками (Китаками-гава) имеет направление вдоль острова. Наиболее значительные реки острова, впадающие в Тихий океан: Китаками-гава или Китаками, имеет около 280 вер. длины и впадает в Сендайский залив. Китаками-гава замечательна ежегодными разливами, имеющими характер периодических разливов Нила с такими же как и у последнего последствиями в смысле обновления плодородия орошаемой долины. Притоки реки: Арао-гава и Хазаши-гава имеют ок. 70 вер. длины. Река Мабетцу-гава, известная в верхнем течении под именем Джобоши-гавы, Мошоци или Мошоци-гава, вытекающая из горного озера Товадо (50 вер.), Миаю-гава, Соси-гава и Нарусе-гава, впадающие в Сендайский залив, не имеют значения для судоходства. В него же впадает судоходная в своих низовьях на протяжении ок. 50 вер. и текущая с Ю на СВ река Абукама-гава (длина всей реки 160 вер.). Река Нака-гава впадает в океан около г. Мито (120 вер.). Река Тоне-гава, вытекающая из центральной возвышенности Хондо в среднем и нижнем своем течении, орошает равнину Кванто, протекая близ устья среди глинистых и наносных песчаных, покрытых кустарниками и лугами неподдающихся культуре пространств, судоходна от устья, закрытого песчаным бором до города Кога; она изобилует каналами и притоками. Притоки: Омойе-гава, Кину-гава (130 вер.) многоводные, соединенные с Тоне-гавою искусственными каналами реки. Река Тодо-гава или Сумида-гава, впадающая в залив Токю, имеет около 130 верст длины, в нижнем своем течении разбита на множество каналов, орошающих столицу империи; река судоходна от устья верст на 80. Реки Тама-гава, Банью-гава и Сако-гава впадают в воды заливов Сагами-ура и длина их не превышает 75 верст. Впадающая в залив Суруга река Фуджи-гава или Фузи-гава имеет длину около 120 вер. и играет роль сплавной реки. Река Тенриу-гава вытекает из альпийского озера Сува, имеет длины около 220 верст и чрезвычайно быстрое течение, делающее ее несудоходной во время полноводья; в обычное время судоходна от устья вверх верст на 75. Кизо-гава, впадающая в залив Овари, имеет ок. 2 0 0 вер. длины, образуя в устье довольно широкую дельту. Реки: Иодо-гава, Како-гава, Ичика-гава, Когава (она же Хигашио-гава), Огава, Иошидо-гава, Оша-гава и множество других мелких впадают во Внутреннее Японское море. Только одна из указанных рек — Хигашио - гава имеет длину более 100 верст; все же остальные, сбегая с срединных возвышенностей о-ва на Ю, значительно короче. К бассейну Японского моря принадлежат, начиная с С: Иваки-гава, образующая при своем впадении лиман Дзигусангата (длина реки около 100 вер.), Ноширо-гава, судоходная, многоводная река около 100 вер. длины, впадающая в Японское море близ города того же названия. Омоно-гава (120 вер., из коих река на 30 вер. от устья судоходна). Могами-гава (170 вер. длины), Аракава (70 вер. длины). Река Акано - гава, вытекающая из горного озера Инаваширо, имеет около 150 верст длины, в нижней части своего течения соединена каналом с близлежащей р. Синано-гавой и судоходна для лодок верст на 50 от устья. Река Шинано или Синано-гава, одна из величайших рек Я., в верхнем течении известна под именем Чикума-гавы, имеет свыше 260 вер. длины с притоками Вадагага, Сайгава и др. Синаногава — один из самых важных водных путей острова, но недоступна с моря ввиду мелкого прикрытого песчаным баром устья. Реки Аракава и Джуинцу-гава или Mиa-гава, несмотря на длину свыше 100 вер., мелководны, все же остальные реки, впадающие в Японское море в южной части о-ва Хондо — малы. Из них только Юрагава достигает 100 — 110 верст, Хино-гава, 90 верст и Огава 60 вер. Реки острова Kиy-cиy еще менее значительны, чем реки Хондо, в большинстве это горные потоки, принимающие характер реки лишь недалеко от впадения в море. Наибольшая река о-ва Чикуго-гава впадает в Симабарский залив и имеет ок. 115 вер. длины, орошая долину Куруме и Сага. Из других рек заслуживают упоминания Куша-гава, Сендай-гава (около 100 вер. длины), Шира-гава, Мидори-гава, Гокасе-гава. Некоторые из указанных рек в нижней части своего течения разливаются, образуя дельты, отдельные рукава которых соединены между собою каналами (Мидоро-гава с Широ-гавой и др.). Остров Сикоку имеет одну весьма большую для его размеров реку Иошино-гаву (150 вер.). Река в нижнем течении судоходна. Реки Нака-гава, Симода-гава, Монобе-гава также имеют значительную величину, но насколько известно не судоходны.

4. Климат (здесь идет речь о 4 главных о-вах Йecco [Хоккайдо], Нипон [Хондо], Сикоку и Киу-сиу и соседних небольших о-вах, но не о Формозе и Курильских). Японский архипелаг, находясь на В Азиатского материка, имеет климат муссонов, как и соседние части материка (см. Климаты, Муссоны, Китай, Корея, Маньчжурия, Приморская обл.). Климат муссонов Вост. Азии характеризуется периодическими ветрами, в Я. зимой преобладают холодные сухие сев.-зап. ветры с материка, где самая холодная зима данной широты, и влажными южн. ветрами с моря летом. Поэтому холодные месяцы отличаются малой облачностью и незначительными осадками, а лето — большой облачностью, и обильными осадками и большой влажностью воздуха. Я. имеет уже не резкий, а смягченный климат муссонов, т. е. различие между сухостью зимы и влагой лета менее резко, чем на материке, по следующим причинам: 1) Я. уже на окраине области муссонов, к В от нее, на Тихом океане, совсем иные условия, и зима гораздо влажнее лета. 2) И зимой в Я. бывают циклоны, по большей части возникающие на морях Японском или Вост. Китайском. Они сопровождаются пасмурной погодой, сильными ветрами и осадками. Особенно часты они на о-ве Йессо, где климат почти уже не имеет характера муссонов. Кроме того, при правильных муссонах, т. е. преобладании сев.-зап. ветров зимой и южн. летом, склон Нипона к Японскому морю отличается большой облачностью и обильными осадками поздней осенью и зимою. Причина та, что сев.-зап. ветры проходят над большим пространством Японского моря (оно всего шире между 36° и 38° с. ш.). Здесь на берегах моря и на равнинах до 38° и иногда 37° с. ш. выпадает много снега, в горах снега еще более и он лежит долго. Эти глубокие снега защищают нежные растения от морозов, поэтому возделывание чайного куста идет слишком на 1° севернее на зап., чем на В Нипона. Снега выпадает так много, что он держится долее на менее высоких горах на зап., чем на Фузияме, самой высокой горе Я. на В. Апрель и май в Я. влажны и дождливы, чем резко отличаются от условий в тех же широтах Китая. В мае особенно заметно охлаждающее влияние моря на В и резкие понижения температуры при ветрах с моря. Это влияние ясно видно на шелководстве, так как в мае происходит кормление червя; лучшие шелководные округа Японии внутри страны, а не на берегах моря. Вдоль берегов Киy-cиy, Сикоку и Нипона к Ю от 36,5° с. ш. проходит теплое течение Куро-Сиво, но оно не имеет большого влияния на температуру Я. в зимнее полугодие, потому что в это время решительно господствуют сев.-зап. ветры, приносящие холодный воздух из Сибири, Маньчжурии и Кореи, и влияние Куро-Сиво заметно лишь непосредственно над ним. Летом это влияние сильнее и объясняет очень обильные осадки прибрежий и горных склонов, соседних с ним. Вообще Я. имеет климат холодный для широты, особенно в 6 месяцев с ноября по апрель. В Токио, под широтой о-ва Кандии (35 3/4° сев. шир.) январь холоднее, чем на Фарерских о-вах (62 1/2° сев. шир.), на крайнем юге Я. в Кагосиме, под широтой Александрии в Египте (31° сев. шир.) январь холоднее, чем не только в Ницце и Ментоне, но и в Сухуме и Батуме. В Александрии январь на 8,5, а год на 4,1 теплее, чем в Кагосиме. На восточном берегу Нипона температура января ниже 0° до 38° сев. шир., т. е. широты Сицилии и южной Испании и напр. в Мурсии январь на 9,0, а год на 3,5 теплее, чем под той же широтой на восточном берегу Я. Сев.-вост. берег Йecco подвергнут влиянию льдов Охотского моря, особенно охлаждающих воздух весной и летом, и в Немуро 43 1/2° сев. шир. (т. е. в широте Ниццы и Сухума) июнь гораздо холоднее, чем в Архангельске. И далее на Ю, до 38° сев. шир. весна и лето восточных берегов Йecco и Нипона (Хондо) охлаждаются холодным, так назыв. Курильским течением. В это время здесь, как и на берегах Охотского моря, часты туманы, вредные для сельского хозяйства и садоводства. На западном берегу туманов нет, весна и лето теплее. Вообще, западный берег Я. к С от 36° сев. шир. теплее восточного. Весной и летом к С от 38° сев. шир. — теплее вследствие отсутствия холодных ветров с моря и туманов, а между 36° — 39° сев. шир. теплее поздняя осень и зима, так как на З господствует пасмурная погода, на В ясная. К Ю от 36° сев. шир. З Я. несколько холоднее В. 1) Японское море здесь узко, и холодный воздух скоро доходит из Кореи, не успевая насытиться парами над Японским морем; 2) вблизи восточных берегов проходит теплый Куро-Сиво. По распределению температуры в течение года Я. имеет отчасти материковый климат, отчасти морской. Годовая амплитуда, т. е. разность между самым теплым и холодным месяцем велика для широты, так как везде в Я. зима холодна для широты, а лето тепло (за исключением восточных берегов к С от 38° сев. шир.). Большая годовая амплитуда — характерное явление материкового климата. Но с другой стороны в Я. наблюдается большое запаздывание температуры, т. е. осенние месяцы гораздо теплее соответствующих весенних. Запаздывание так велико, что август в Я. самый теплый месяц в году, а сентябрь теплее июня, местами (напр. в Немуро) даже июля. Такое запаздывание в годовом ходе температуры свойственно морским климатам. Относительно количества осадков между 31° — 41° сев. шир. на равнинах и в долинах Я. имеем 2 очень дождливые области (более 2300 мм. за год): 1) на берегах Японского моря, особенно между 36° — 38° сев. шир., здесь при обильных летних осадках наблюдаются также обильные поздней осенью и зимой, под влиянием сев.-западных ветров, проходящих над широкой частью теплого Японского моря. 2) На юго-вост. берегах и склонах о-вов Kиy-cиy, Сикоку и Нипона (32° до 36° с. ш.), здесь особенно обильны дожди с мая по октябрь, когда господствуют южные ветры, проходящие над теплым Куро-Сиво. Зима и поздняя осень небогаты осадками. Две области сравнительно бедные осадками (около 1400 мм. и на С даже менее 1000). 1) Берега внутреннего моря, так как высоты островов Киу-сиу и Сикоку ограждают их от сильных дождей летнего муссона, и высоты о-ва Нипона — от дождей побережий Японского моря осенью и зимой. Это самая ясная и сухая часть Я. 2) Восточный берег Нипона к С от 38° сев. шир., здесь летние южные ветры проходят над холодным морским течением. В горах Я. несомненно выпадает более осадков, чем на берегах моря, наблюдений нет. Вообще вся Я. относится к странам средних широт, очень богатых осадками. Напр., наблюдаемое в наименее дождливых частях Я. годовое количество 1300—1500 мм., как на берегах внутреннего моря и несколько менее 1000, как на СВ Нипона считалось бы большим в других странах тех же широт. Влажность воздуха в Я. вообще велика в теплые месяцы года, соединение высокой температуры, большой влажности и обильных осадков очень благоприятно для растительности. Зимой воздух гораздо суше, чем летом на В Я., так как ветры нисходящие. Бури нередки в Я. Самые сильные во время так наз. тайфунов (см.), возникающих в тропиках, они бывают с июля по октябрь. Ветры очень сильны, опустошения иногда ужасны. Во время одного тайфуна на полуо-ве Кия в южном Нипоне выпало 905 мм. дождя в сутки, т. е. вдвое более годового количества в средней России. Менее сильные бури бывают во время циклонов средних широт, возникающих на материке или на морях Вост. Китайском и Японском и проходящих по Я. обыкновенно с ЗЮЗ на ВСВ. Я. имеет центральное метеорологическое учреждение, печатающее результаты наблюдений многих станций. Хорошо устроено и синоптическое дело, т. е. изучение и предсказание погоды. Издаются ежедневные синоптические карты.

Крайние температуры в Токио (14 лет): наименьш. — 9,1, наибольш. 35,7

Распределение по месяцам, в % годового количества [Месяцы обозначены римскими цифрами].

5. Растительность. При огромном протяжении Японской империи с С на Ю от холодно-умеренного до тропического поясов, растительность островов должна быть в высокой степени разнообразна. Суровую растительность северных Курильских о-вов, приближающуюся к растительности Камчатки, сменяет растительный мир о-ва Хоккайдо, весьма похожий по составу своих форм на растительность Сахалина, но уже растительный мир Среднего Хондо совершенно отличен от флоры только что указанных мест. Растительность Киу-сиу и Сикоку носит совершенно южный характер, а растительный мир Формозы уже прямо представляет флору тропиков. Не касаясь флоры северных Курильских о-вов, можно сказать, что теплый и влажный климат, в котором лежит Я., обусловливает очень южный характер ее флоры. Вся южная и большая часть средней Я. является областью вечнозеленого леса. Деревья и кустарники, не сбрасывающие своего покрова на зиму, встречаются даже в северном Хондо, на Ю же они преобладают. Лес, занимающий в Я. 53 % ее поверхности, является господствующей частью картины японского ландшафта. Лугов и степей в том смысле, как их принято понимать на материке, в Я. не существует, места, где они могли бы быть обработаны, и в неудобных для земледелия местах их заменяют площади, заросшие полукустарниками, мелкими бамбуками, высокими злаками или осоками. Все, что может иметь претензию на луг или степь, находится уже со времен глубочайшей древности под культурными полями, огородами или плантациями. Японский лес необычайно разнообразен по своему составу. Разнообразие рельефа отражается на разнообразии и на распределении растений. В одном и том же участке земли, но на разных ступенях высот, зачастую можно встретить деревья чисто тропического пояса, перемешанные с деревьями умеренных стран и даже северных широт. Особое разнообразие леса обусловливается еще и тем, что Я., не испытавшая, по мнению геологов, ледникового периода, одна из немногих стран в значительной степени сохранивших на своей поверхности представителей флоры третичного периода. По вычислению Аза-Грея Японо-Маньчжурская область содержит свыше 168 видов деревянистых растений, в Европе их только 8 5, а в Америке — 155. Общее же количество японских растений по Максимовичу достигает до 2728 видов. Японские исследователи флоры (Танака) разделяют страну на 5 ботанических областей. 1-я тропическая или область распространения Ficus Wightiana Wall, захватывает южные острова архипелага и только самую южную окраину острова Киу-сиу. Это царство тропических смоковниц (Ficus Wightiana), саговика (Cycas revobuta), пальм латаний (Livictona chinensis), многолетнего сахарного тростника; здесь растут: Citrus bigarad i a Duham., Podocarpus Nageia R. Br.; Cyathea spinuloza Vall. и др. свойственные тропикам растения. 2-я область субтропическая или область японской сосны — Pinus Thunbergii, Parlat.; обнимает всю южную Я., южную часть о-ва Хондо до 35° с. ш., простираясь, впрочем, по побережью даже далее 37°. Характерным представителем этой зоны являются, кроме указанной сосны, камфарные деревья (Сinnamomum Camphora), японский дуб (Quercus cuspidata, Q. glabra, Q. Phylliereoides и др.), камелевые и чайные деревья, низкорослая пальма (Chamaerops excelza), много сортов бамбука; Cryptomeria japonica образует здесь целые рощи вместе с другими хвойными, окружающие буддийские монастыри. 3-я область умеренная или область бука — Fagus sylvatica Linne — характеризуется буком и кленами. Область эта захватывает северную часть Хондо и весь о-вов Йеcco, продолжаясь в средней и южной части страны в верхних областях гор. Между этой областью и областью японской сосны японские ботаники считают существование особой подобласти, в которой смешиваются представители обеих областей. Эта подобласть охватывает все те местности, где климатические условия произрастания растений могут быть приняты за средние. Сюда, например, принадлежат местности к В от Срединного хребта на Хондо, а равно часть побережья Японского моря от полуострова Ното до Ниигаты, долина реки Китоками и др. низко лежащие долины северного Хондо. Леса области Fagus sylvatica, как и промежуточной подобласти весьма разнообразны. Они состоят из хвойных деревьев, проникавших в области более южные, но к ним примешиваются породы наших лиственных лесов. Здесь целое разнообразие кленов (Acer spicatum, Acer pictum; A. crataegifolium, A. carpinofolium и др.), софоры (Sophora platycarpa), магнолия (Magnolia stellata), тополь, липа, грецкий орех, дикая вишня, каштаны, ясени и вязы смешиваются с бамбуками и вьющимися лианообразными кустарниками. Травянистые растения здесь более разнообразны и достигают огромных размеров. 4-я ботаническая область Я. или область распространения японской ели — Abies Veitsc h i представляет из себя местности по вершинам и скатам гор главным образом среднего Хондо. Вышеназванная сосна и некоторые из лиственных деревьев северного типа характеризуют эту область, выше которой на самых высших точках страны произрастает кедр — Pinus cembra. Местности, где растет последний, выделяются японскими ботаниками в особую 5-ую область, на что едва ли есть, впрочем, достаточно данных. Вышеуказанным растительным областям соответствуют распределение и состав видов флоры по скатам гор и хребтов страны, причем предельной линией зоны Pinus Thunbergii является на Сикоку и Киу-сиу высота в 1000 м. и лишь в Осуми она повышается до 1200 м. Область Fagus sylvatica в вертикальном распространении в зависимости от географической широты пункта колеблется от 1 00 м. над уровнем моря в Вакасе до 2000 м. на полуострове Гисен. Наименьшая высота распространения кедровника Pinus cembra 1500 м. в провинции Аомори и наивысшая 2830 м. в провинции Яманаши. Разнообразие рельефа страны вызывает разнообразие растительных форм и на сравнительно малых участках и в этом отношении Я. поражает не только простых туристов, но и ботаников. Эти же условия позволяют жителям на небольших площадях вводить в культуру весьма разнообразные растения. Число полезных разводимых растений страны достигает колоссальной цифры 1500 видов, из коих свыше 400 культивируются. Главнейшим культурным растением Я. является рис — основной продукт земледелия; культура его доходит до 42° с. ш. Кроме риса культивируется ячмень, пшеница, сорго, маис, всевозможные сорта проса и множество бобовых, из которых японские бобы — соя (Dolichos soja) по своей питательности заменяют для жителей мясо. Несколько сортов бобовых разводятся для приготовления масла или для корма скота. Очень много разводят корнеплодов: бататы, Dioscorea japonica, лотос (Nelumbium speciosum), земляной орех и др. овощей, известных в Европе и Азии. Плодоводство, если не считать разведения апельсинов, "микано" (Citrus nobilis), каки (Diospyrus kaki) и хивы (Eriobotrya japonica) развито сравнительно мало, причину чего следует видеть в вырождении привозных европейских и американских фруктовых пород, дающих, под влиянием излишней сырости и тепла, слишком дервенистые и невкусные плоды. Большое значение в экономической жизни страны имеет культура чайного куста, распространенная по островам Старой Я. и на Формозе в тех местах, где температура зимою не спускается ниже —4° Ц. Целый ряд прядильных растений доставляет материал для тканей: джут (Corchorus capsularis), японская или китайская крапива — рами (B œhme ria tenacissima) и Urtica Thunbergiana. Другие дают материалы для получения камфары (камфарное дерево), растительного воска (Stillingia sebifera), лаковой смолы (Rhus vernicifera). Растения: Brussonetia papyrifera, Wickstroemia canescens и Edgevorthia pap y rifera дают материалы для приготовления разных сортов японской бумаги, иногда нежной как пух, в других случаях заменяющей по прочности кожу. Наконец, Я. положительно царство цветов, она родина большинства вывезенных в Европу лилий (Lilium auratum и друг.), камелий, гардений, гортензий, разнородных ирисов, хризантем и других любимцев садовой культуры (см. Земледелие).

6. Фауна Японии. В фаунистическом отношении главные о-ва Японии причисляются зоологами к так назыв. палеарктической области, в то время как фауна Ликейских о-вов и Формозы носит уже чисто тропический характера Тропические заросли этих последних особенно богаты пернатыми представителями более южных широт (см. Формоза), а в числе млекопитающих встречаются представители родов, свойственных Индо-Китаю и вообще индомалайской (лемуры, летучие собаки и т. п.), но не соседней китайской области. По составу фауны пресмыкающихся, земноводных и насекомых южн. о-ва скорее всего могут быть отнесены к той же индо-малайской области, в то время как фауна окружающих Формозу, Лю-цю и Пескадоров морей носят типичный характер тропиков. Животное население сев. о-вов обнаруживает близкое сходство и родственность с таковым же миром соседней Кореи, Маньчжурии и южн. Сибири (Уссурийский край). Важную роль в распределении японских животных в геологические эпохи имел Сангарский пролив, через который не перешли на Ю некоторые сев. виды животных, встречающиеся и до сих пор на о-ве Йecco (бурый медведь, соболь, горностай, ласка). В свою очередь к сев. от пролива не проникают японский черный медведь, кабан, японская антилопа, соня, дикая собака, похожая на австралийскую динго и некот. др. Общи для всех сев. о-вов: волки (Canis hodophylax), лисицы, енотовидная собака (Nyctereutes), барсук, куница, олень, белка, заяц, выдра. Характерно для Я. полное отсутствие в стране кошачьих пород, весьма многочисленных на соседнем континенте, а также малочисленность грызунов. В южн. частях страны часто, а к сев. реже, но все же до 40 с. ш. встречается одна порода обезьян (Macacus fuscatus), близкая разновидность варварийской мартышки. Орнитологическая фауна больших японских о-вов менее многочисленна и разнообразна, чем фауна соседнего Азиатского континента. До сих пор число видов не превосходит 300, из которых лишь 150—160 гнездятся на о-вах и чисто японских видов известно не более 12—15. Характерно для японской орнитологической фауны присутствие видов, распространение которых разобщено большими пространствами. Из куриных в горах встречаются: фазан (Phasianus versicolor), тетерев, глухарь, белая куропатка; из голенастых: аисты, журавли (Grus montignesia), цапли и наконец большое количество водяных. Малое сравнительно число воробьиных отражается на характере лесов, которые отличаются безмолвием. Фауна пресмыкающихся бедна и мало характерна. Известно 8 видов змей, из которых только одна считается ядовитой; 3 вида ящериц. Знаменитая исполинская саламандра (Sieboldia maxima) встречается все более и более редко и является родственной ископаемой саламандре Andrias Scheuchtzeri. Из черепах известны 2 вида, родственные соседнему континентальному. Ихтиологическая фауна неизмеримо богаче, в водах страны известно свыше 80 видов постоянных и проходных пород рыбы. Макрели, тунцы, кефаль, сельди, морские окуни в громадных стаях и большие стада лососевых пород, стремящихся периодически из моря в реки — являются важным достоянием экономической жизни страны. Рыболовство — одно из важнейших занятий населения и значение его для страны очевидно при почти полном отсутствии в ней скотоводства. Параллельно с рыболовством идет добыча других более мелких представителей морской фауны — ракообразных моллюсков, иглокожих, а также морских водорослей, употребляемых в пищу населением. В сев. водах Японии встречается несколько видов китообразных, тюленей и моржей, в значительной степени уже уничтоженных. Насекомые в Японии представлены также большим числом видов, в общем родственных насекомым Азиатского материка. Малочисленность крупных наземных животных не дала возможности развиться в японском населении охотничьему промыслу, что в свою очередь отразилось на отсутствии в обиходе населения предметов, выделываемых из продуктов охоты. Кроме того в сравнении с остальными народностями обитатели японских о-вов имеют ничтожное количество одомашненных животных, привезенных с континента (подробно см. далее, Скотоводство). Ослы, овцы, козы и даже гуси были совершенно неизвестны японцам, как неизвестны были разводимые ныне в значительных количествах свиньи, а рогатый скот содержится только для работы.

II. Население.

1. Первая перепись японского населения, предпринятая в видах обложения его, если верить японским источникам, была произведена в I столетии до Р. Х., при микадо Суджине. Результаты этого исчисления до нас не дошли; известно только, что в нее включались сведения о поле и возрасте исключительно податных классов империи. В 610 г. нашей эры вновь была произведена перепись, по которой население определялось в 6 миллионов душ. В 736 г. новая перепись дала цифру населения в 5—6 миллионов человек. Трудно судить о степени достоверности этих цифр, тем более, что новые работы по исчислению населения были произведены лишь тысячу с лишком лет спустя, в XVIII в. В правление сиогуна Йошимуне была учреждена особая переписная комиссия, которая произвела 4 последовательных исчисления в 1720, 1726,1732 и 1744 гг., и определила численность населения около 26 миллионов. Перепись 1828 г. определяла число жителей в 27 млн. Со времени открытия страны для иностранцев в Японии стали обращать более серьезное внимание на разработку местной статистики. В 1870 г. учреждено при императорском кабинете центральное статистическое бюро, в котором сосредоточивается вся статистическая работа в окончательном ее фазисе. Кроме того, учрежден был статистический совет для разработки общих вопросов по статистике страны. Совет этот ныне уничтожен, бюро же продолжает свою деятельность, издавая, начиная с 1886 г., подходящий к европейским требованиям франко-японский ежегодник ("R é sumй statistique de l'Empire du Japon"). В 1898 г. при упомянутом бюро учрежден особый отдел, собирающий и обрабатывающий материалы по статистике населения. Исчисление населения должно быть производимо раз в пять лет, с пpиypoчением к последнему дню каждого пятилетия, начиная с 31 декабря 1898 г. При пользовании официальными статистическими работами японского правительства необходимо иметь в виду, что главной территориальной единицей, к которой отнесено большинство собранных данных, являются районы или области, обозначаемые в ежегодниках названием "Grandes Divisions". Области эти: 1) Хоккайдо или Йecco, 2) Киу-Сиу, 3) Си-коку, 4) Центральный или средний Хондо, 5) Северный Хондо и 6) западный Хондо. Сведения о Формозе и Пескадорах даются всегда отдельно, острова Лю-цю и Цу-сима причисляются к Киу-сиу, острова Бонин — к среднему Хондо, Курильские — к о-ву Хоккайдо. По последним сведениям японского "Rйsumй statistique", изд. в 1903 г., население Японии к 1 янв. 1898 г. равнялось 46428366 чел., а без Формозы и Пескадорских островов — 43763855 чел. При площади всей империи в 363442 кв. версты, плотность населения составит 128 человек на 1 версту. Без Формозы и Пескадоров густота населения определяется в 131 ч. на кв. версту. Принимая поверхность Японию за единицу, поверхность других государств будет равна:

По плотности населения Японская империя занимает третье место.

Занимая площадь почти одинаковую с площадью Финляндии, Япония имеет население плотнее последней в 16 раз и плотнее населения России в 20 раз.

По главнейшим островам и группам островов население распределяется так:

Итак, на долю острова Хондо приходится 76 %, на Киу-сиу — 15,3 %, на Си-коку 7,1 % и на Хоккайдо 1,6 %. Наиболее густо населены острова Аваджи и Ики, наименее — острова Курильские и остров Йecco, значительно понижающий общую густоту населения империи. Приведенные цифры численности населения, по сравнению с процентным отношением площади отдельных островов к общей площади страны, показывают, что в Я. наряду с областями и районами населенными почти столь же густо, как Бельгия, находятся если не пустыни, то во всяком случае области, в смысле населения близкие к пустыням. Вышеуказанные административные районы по густоте населения располагаются в следующем порядке:

Чтобы выяснить, где главным образом сосредоточено в империи наиболее плотное население, небесполезно взглянуть на распределение его по отдельным провинциям или кенам:

Плотность населения по кенам

Наиболее густо населены провинции: Токио, Осака, Кагава, Канагава, Айчи, Кобе, Хиого, Нагасаки, расположенные по берегам Внутреннего моря, где последнее представляет наибольшие удобства для мореплавания, т. е. где берега наиболее изрезаны. Почти 44 миллионное население Я. размещено в 14778 поселениях и 8180000 жилищах. На одно поселение в среднем приходится 553,6 дома и одно поселение на 22,5 кв. вер. Население главнейших городов страны видно из нижеследующей таблицы:

Большие города (свыше 20 тыс. жит.) и их население.

Итого 78 городов — 5989504 жителя.

Число жителей указанных больших городов (5989504) составляют в общем 14 % всего населения страны, причем в среднем на одно городское поселение приходится 75506. По численности населения города группируются:

В стране за последнее время чувствуется тенденция к увеличению городского населения. Рост некоторых японских городов, открытых для иностранной торговли, прямо поразителен:

Средних и мелких поселений, т. е. таких в которых население не превышает 20 тысяч, в 1898 г. насчитывалось 14700; в них проживало свыше 37 миллионов населения или 86 % всего количества. Распределение их видно из следующей таблицы:

В стране замечается перевес мужского пола над женским: мужчины составляют 50,4 %, женщины — 49,6 %. Это отношение почти во всей империи одинаково; только о-в Хоккайдо, куда за последнее время направлено особенно интенсивное переселение, имеет еще больший перевес мужчин (почти до 2 %), Бугуславский, не находя возможным по местным условиям применять методы, принятые в европейской статистике для распределения населения по возрастам, делит население Я. на три группы, относя к нерабочей группе возраст до 10 лет и свыше 60, к полурабочей — от 10 до 15 лет и от 50 до 60, к рабочей — возраст от 15 до 50 лет.

Из этой таблицы видно, что несмотря на сравнительно краткий период рабочего возраста (всего 35 лет, тогда как для западных стран его принято считать в 40 лет), число рабочих в процентном отношении значительно превосходит соответствующее число в Зап. Европе (только 48 % — 48,5 %) и в России (45 %). С 1871 г., когда впервые европейски организованная статистика определила население Японии в 32876324 чел., численность его в собственной Японии возросла до 43760815 душ, т. е. за 27-летний период оно увеличилось на 10884491 ч. Исключив из этой цифры население приобретенных островов Бонин и Ликейских, оказывается, что ежегодный прирост населения равен 1,16 %. Средний прирост населения за десятилетний промежуток с 1888 по 1898 г. равнялся 0,97 %, колеблясь от 0,66 % в 1890-м до 1,23 % в 1898 г. Сравнивая в отношении прироста населения Японию с другими странами, приходится поставить ее почти на один уровень с Австрией и выше Фрации (0,89 % и 0,11 %; в России 1,5 %). Нижеследующая таблица дает сведения о приросте населения, о числе рождений и о смертности за последние десять лет:

Прирост населения.

Нижеприведенная таблица показывает, что смертность в Японии, как и рождаемость увеличивается, но более значительное увеличение второй объясняет прирост населения.

В большинстве других стран прирост этот идет за счет понижения смертности. Из отдельных областей Я. минимальная смертность — на острове Йecco (1,82 %), максимальная — в северном и центральном Хондо (2,14 %). Во всей стране преобладала смертность в младенческом возрасте. По проценту рождаемости последнее место занимает Киу-cиy — 3,00 %, первое — Хоккайдо (Йecco) — 3,78 %. Вообще замечено, что наибольший прирост населения Я. имеют те части страны, жители которых занимаются земледелием и рыболовством, живя не в районе больших городов. Восточные части островов имеют больший процент прироста населения, чем западные. В 1898 г. в Я. совершено было 471298 браков и 99465 разводов. На одну тысячу населения приходится 10,77 браков и 2,27 развода. В среднем за время с 1891 г. до 1900 г. было ежегодно 374135 браков и 103755 разводов, что на одну тысячу населения составит 8,78 брака и 2,44 развода. Особенно часты были разводы до 1897 г., достигая в 1897 г. 124075 и падая в 1898 г. сразу до 99465.

По сословиям все население империи разделяется на три класса: высшее дворянство — квазоку, в состав которого включаются бывшие приближенные и родственники микадо и феодальные князья; сидзоку — бывшие самураи или дворяне феодальных князей; хеймин — простые граждане. В древности, да и не так еще давно, хеймин подразделялся на несколько сословий или каст (купцы, крестьяне, ремесленники и т. под.), но ныне такого подразделения уже не придерживаются, хотя и до сих пор на некоторые профессии смотрят как на нечто низменное или нечистое. По закону все классы японского населения имеют равные права.

Распределение населения по сословиям.

В племенном отношении собственно Я. представляет в настоящее время замечательное целое. Не вдаваясь здесь в обсуждение этого вопроса с антропологической и этнографической точки зрения, в населении страны необходимо отметить собственно японцев и весьма незначительное число инородческих племен, каковы айны или айносы, населяющие о-в Йecco, и ликейцы, жители архипелага Pиу-киу. Последние постепенно ассимилируются и сливаются с японской народностью; общее их число едва ли превышает 150—160 тысяч человек. Еще менее айносов (17—18 тысяч), которые заметно вымирают. По роду занятий Я. — страна земледельцев, хотя и стремится быть промышленной. Земледельческое население страны составляет свыше 60 %; часть его (10 % — 11 % всего населения) соединяет земледелие с каким-нибудь другим занятием. Около 8,5 % населения занимаются рыболовством и близкими с ним промыслами. Присоединяя сюда незначительную часть населения, занятую горными промыслами, получим свыше 66 %, получающих средства от добывающей промышленности. Сведений о распределении населения по различным отделам промышленности японские ежегодники не дают. Из остальных 34 % населения значительное число приходится на армию, 0,15 % — нa население, служащее в различных ведомствах, и на торгующий класс. Распределению японского населения по вероисповеданиям нет возможности подвести хотя бы приблизительные итоги, так как религия в Японии играет ничтожную роль. Японцы слишком практичны, чтобы заниматься вопросами отвлеченного характера, и если господствующей религией страны является синтоизм, то лишь как религия императорского дома, происхождение которого связано с культом Синто. Одинаково распространен в стране буддизм; в 1898 г. существовало 191906 синтоитских храмов и молелен, в которых числилось 15983 священника и 110006 храмов и молелен буддийских, с 53985 бонзами. На один буддийский храм приходилось 397 жителей, на храм синто — 223. Христианство в Японии распространяется слабо. К 1-му января 1904 г. в стране состояло 28230 православных японцев, с 3 русскими и 36 японскими священниками и 260 приходами. Значительно больше японцев католиков и еще больше протестантов.

При перенаселенности некоторых частей Японии и вообще при густоте ее населения можно было бы ожидать большого эмиграционного из нее движения. На самом деле, однако, переселения в том виде, как у европейских народов, т. е. с переменой подданства, в Японии нет вовсе. Японцы, живущие в Америке, Австралии, Южно-Уссурийском крае, Китае, Корее, редко остаются там более 3 — 4 лет, преследуя исключительно цель заработка. Эти выезды японцев на заработок можно уподобить нашим отхожим промыслам. Данные за время 1889—1899 гг., приведенные в "R ésumé statistique", показывают, что число отправляющихся за границу японцев за последнее время увеличивается; особенно растет эмиграция в Америку (70 % всей эмиграции), Англию с колониями, Китай, Корею и Приамурский край. Нижеследующая таблица показывает движение и рост японской эмиграции по отдельным странам.

Число японцев, пребывающих за границей

Для характеристики эмиграции очень важна таблица распределения эмигрантов по их профессиям 1899 г.:

Чрезмерная населенность некоторых частей империи, наряду с пустынностью других ее частей, не могла не вызвать со стороны японского правительства попыток заселить последние путем переселения туда из мест особенно плотно заселенных. Переселенческое движение было направлено прежде всего на остров Йессо. Сначала число переселенцев превышало 50 тыс. в год, а в 1897 г. достигло даже 64350; но затем переселение стало несколько уменьшаться и в 1899 г. переселенцев было только 45394. Несмотря на то, что от 5 до 12 % переселенцев возвращаются обратно, общее количество колонистов увеличило население острова с 1893 по 1898 г. на 609,5 %. Переселением или скорее колонизацией представляется, по-видимому, выезд японцев в Корею, сильно поощряемый японским правительством. Общее число японцев, живущих в Корее, к январю 1904 г. было около 20000; они размещались почти исключительно в открытых портах, следующим образом:

Из истории открытия Я. для иностранцев известно, с какими трудностями удавалось последним оставаться там в дореформенную эпоху. С открытием страны число иностранцев начало несколько увеличиваться, но последовавшее в 1872 г. запрещение продавать иностранцам недвижимую собственность, даже в пределах открытых портов, несколько затормозило прилив на острова иностранцев. Только в 1899 г., с признанием державами за Я. прав судить иностранцев не консульским судом, т. е. с отменой консульской юрисдикции, иностранцы получили право иметь в крае свою собственность, но с ограничениями. В общем число иностранцев, прибывающих в Я., как видно из прилагаемой таблички, очень невелико, а лиц, натурализовавшихся в ней, почти совсем нет.

Число иностранцев, пребывающих в Я.

2. Антропология. В образовании японской народности, по мнению Бринкли, можно различить пять наслоений. Первое — это древнейшие, полумифические коропкгуро, вероятно американского происхождения, родственные эскимосам; второе — айны, некогда заселявшие почти всю Я., теперь вымирающее племя, сохранившееся в незначительном числе (около 2 — 3 тыс.) на о-вах Хоккайдо, Сахалине и Курильских; третье — малайцы, пришедшие с юга и заселившие южные японские острова Киу-сиу и Си-коку; четвертое — корейско-маньчжурский элемент, сохранившийся в более чистом виде в западной части острова Хондо, в Ицуме; наконец пятое — собственно японцы, воинственные завоеватели, пришедшие с запада (но не китайцы), а выходцы какого-то особого племени, может быть родственного древним до-монгольским ассамцам. Несмотря на такое сложное происхождение, Я. обладает в настоящее время довольно однородным населением. Разнообразие, усматриваемое в физических признаках японского населения, сравнительно невелико и вызывается колебанием около двух главных типов: более рослого и изящного типа, наблюдаемого преимущественно в высших сословиях, и приземистого и грубого — в простом народе. Проф. Бельц назвал первый тип корейско-маньчжурским, а второй — монголо-малайским. Первый из названных типов характеризуется стройным телосложением, сравнительной длинноголовостью, продолговатым лицом, тонким выгнутым или прямым носом, мало выдающимися скулами и узким подбородком, нередко открытыми европейскими глазами. Женщины этого типа обнаруживают часто очень нежное сложение, с тонкими руками и ногами, маленькими кистями рук и ступнями, тонкой шей и удлиненным лицом, гладкой нежной кожей, хотя большей частью с характерными монгольскими глазами. Цвет кожи бледножелтый, без румянца, иногда матовобелый. Признаки простонародного типа: низкий рост, круглый череп, широкое плоское лицо, выдающиеся вперед скулы, приплюснутый нос, полуоткрытый рот с отвороченными губами и желтоватый цвет кожи, монгольский разрез глаз. Волосы у обоих типов прямые, круглые в разрезе, черные или темнокаштановые; на теле волосатость слабая, на лице — одни усы и немного волос около ушей, посредине подбородка; лишь у стариков можно встретить более обильную бороду. Глаза черные или карие. При среднем небольшом росте японцы довольно сильны и хорошо сложены. Средний рост всего 2 арш. 1,5 — 2 вершка (в России средний рост 2 арш. 4 — 7 верш.); соответственно росту невелик и средний вес — всего 3 пд. 17 фн. (в Германии средний вес 4 пд. 3 фн.). Преобладают среднеголовые черепа: в изящном типе — с наклонностью к длинноголовости, в простонародном — к короткоголовости. Довольно объемистый череп характеризуется двумя особенностями: своеобразной формой верхней челюсти, очень низкой и широкой, без впадины для клыка, и так назыв. японской костью [Присутствие шва, разделяющего более или менее явственно скуловую кость на две части, служит характерным признаком для айнских и японских черепов. Встречается у 40 % японских черепов (среди европейских — у 9 %). Поэтому нижнюю часть скуловой кости, отделенную от верхней швом, называют японской костью ]. Среди названных различных этнических элементов, из слияния которых возникла японская народность, самой древней являются туземцы, которых айны, по сохранившимся у них преданиям, застали при своем появлении на о-ве Йессо. По словам айнов, эти туземцы — коропокгуро — были меньше их ростом и безбородые, жили в землянках-юртах, употребляли каменные орудия и глиняную посуду; мужчины сидели голыми у огня, женщины татуировались вокруг рта и на тыльных сторонах кистей. Некоторые из приведенных подробностей указывают на родство коропокгуро с эскимосами. Во многих местностях Японии на морском побережье встречаются кучи раковин, соответствующие так называемым " кухонным остаткам" Дании. Во многих местах встречаются также круглые или четырехугольные ямы с культурным слоем в них — очевидно, остатки землянок, где находили обломки костей, золу, остатки каменных орудий и т. д. Некоторые исследователи склонны относить эти остатки к коропокгуро, о которых упоминают, по-видимому, и древние японские летописи, называя их "карликами" и "земляными пауками". Японский профессор Тсубой и некоторые европейские исследователи полагают, что древнейшее население Я. было родственно эскимосам. Проф. Д. Н. Анучин отмечает, что подобные же ямы и кучи раковин были находимы и на побережье Южно-Уссурийского края, и отсюда выводит предположение, что эти древние обитатели Я. были родственны тунгузам или какому-нибудь другому приамурскому племени. Другими исследователями было указано на сходство найденных в Я. среди "кухонных остатков" глиняных сосудов с таковыми же в Южной Америке, отсюда выводилось родство племен, населявших в первобытные времена Я., с американскими индейцами (проф. Бельц и Тен-Кате). Тен-Кате, долго живший в разных частях Америки, различает два американских типа среди японцев: один — сходный с известным типом индейцев североамериканских прерий, с крупными, угловатыми чертами лица, выдающимся загнутым носом, почти европейскими глазами и довольно крупным ростом; другой — небольшого роста, более скуластый, живо напоминающий некоторые типы индейцев Западной Америки, как южной, так и северной. Однако, многие японские исследователи (проф. Коганей) отрицают подобные сопоставления и полагают, что все вышеназванные ископаемые остатки принадлежат древнейшему населению Я., а именно айнам, жившим в отдаленные времена на всех японских островах и даже южнее, на островах Ликейских. Тип айнов резко отличается от типа японцев и вообще монголов. По своим прямо прорезанным глазам, малой скуластости, удлиненной голове, волосатости и бородатости, они приближаются, несмотря на смуглый цвет лица, более к белой расе, чем к монгольской. Академик Шренк причисляет айнов к особой древней азиатской расе, которая была оттеснена монгольскими племенами на крайний восток Азии. По рассказам японских летописцев, айны или азума-иебису населяли остров Нипон с VII в. до Р. Х. по II в. после Р. Х. Если допустить, что в крови японцев, особенно северных островов, течет известная доля крови айнов, то отсюда можно, по мнению проф. Д. Н. Анучина, заключить, что японцы стоят к белой расе несколько ближе, чем настоящие "монголы". Многие исследователи приписывают значительную долю участия в образовании японского народа малайцам. Население о-вов Киу-сиу и Си-коку выказывает значительные черты сходства с малайцами. Сходство японцев с малайцами признает и профессор Бельц. Малайцы, вообще смелые моряки, распространились по многим о-вам Индийского и Тихого океанов. С Филиппин и Формозы им нетрудно было перебраться на Японские о-ва, чему еще благоприятствовало течение Куро-Сиво. Встречающийся нередко у японцев прогнатизм (выступание вперед челюстей), с большим открытым ртом и торчащими вперед зубами (косозубие), в связи с сопровождающим эту особенность темным, буроватым цветом кожи, а изредка и курчавыми волосами, дали повод к предположению, что в образовании японской расы принял некоторое участие и темнокожий, шерстоволосый прогнатный элемент негритосов или азиатских негров. Элемент этот был когда-то распространен по всей Южной Азии, а теперь сохранился на Филиппинах. Есть указание, что негритосы жили некогда и на о-ве Формозе. Однако прямое влияние негритосского элемента на происхождение японской народности не доказано. Четвертому из вышеуказанных этнических элементов, а именно монгольскому, принадлежит выдающаяся роль в образовании японской народности. Монголы явились на Японские о-ва из Кореи (Зибольд и Бельц) или из Маньчжурии (по преданиям японцев). По наблюдениям Бельца, корейско-маньчжурский тип особенно распространен среди населения крайней западной части о-ва Хондо (Ицума), которая ближе подходит к Корее и вдоль которой идет морское течение, направляющееся сперва с С на Ю вдоль берегов Уссурийского края и Кореи и заворачивающее затем на В к Хондо. Этот корейско-маньчжурский элемент не может считаться типичным монгольским. Маньчжуры — племя родственное тунгузам, происхождение которых темно и которые обнаруживают несколько типов, свидетельствующих об их смешанном происхождении. Население Кореи также образовалось из нескольких расовых элементов: южных корейцев Бельц относит к малайско-китайскому типу, северных считает родственными маньчжурам и вообще северным китайцам. Другие полагают, что население Кореи составилось из смешения маньчжуров с индийскими дравидами (Вирт). В Я. корейско-маньчжурский элемент представлен так назыв. типом хошю, распространенным среди японской знати и считаемым японцами наиболее красивым. Некоторые исследователи усматривают в типе хошю представителя пятого этнического элемента, ведущего свое происхождение от потомков завоевателей, создавших японское государство. О появлении их на Японские о-ва в доисторические времена рассказывают многие японские легенды. Имеются некоторые основания предполагать, что они пришли из Южного Китая (из Юнь-нана); но отсюда, по мнению проф. Д. Н. Анучина нельзя заключить, что это были китайцы. Китайская народность образовалась в долине Желтой реки (Хуан-хе), куда китайцы пришли откуда-то с запада и только мало-помалу распространилась по территории нынешней Китайской империи. Только в III веке до Р. Х. китайцы утвердились к Ю от Голубой реки (Ян-цзы-цзян), а провинции Юнь-нан и Гуй-чжоу образованы не ранее XIV в. нашей эры. Таким образом в эпоху появления упомянутых завоевателей на Японские о-ва в Юнь-нане, на границе с Ассамом и Бирмой, не было еще собственно китайцев, а жили какие-то другие племена, вероятно родственные бирманцам и ассамцам. Сами японцы считают себя чистокровной расой и отрекаются от всякого родства с монголами вообще и с китайцами. Из всего вышесказанного следует, что в процессе японского народообразования принимали участие различные, отчасти не вполне еще выясненные этнические элементы, из коих крупное значение имели элементы айнский, малайский, корейско-маньчжурский и какой-то древнеассамский. Ср. Д. Н. Анучин, "Кто такие японцы?" ("Русск. Вед.", 1904, № 100); Коганей, "Die Urbewohner von Japan" ("Globus", 1903).

III. Экономический очерк.

Производительные силы. Хозяйство в Я. должно вестись крайне интенсивно, чтобы страна могла пропитываться своими собственными средствами. Сельское хозяйство вообще и земледелие в частности — главные источники народного благосостояния; другие отрасли труда являются лишь подсобными промыслами. Из разных видов животноводства наибольшее значение получили только шелководство и рыболовство; овцеводства почти вовсе не существует; сравнительно слабо развито свиноводство и разведение крупного рогатого скота; несколько большее значение имеет коневодство. Горный промысел и обрабатывающая промышленность в фабричных размерах не составляют исконных занятий населения и зародились только недавно, но некоторые отрасли того и другого дела, как это объяснено далее, нашли в Я. чрезвычайно благоприятную почву и обещают дальнейшее преуспеяние. Равным образом и внешняя торговля, в связи с мореходством, и транспортные предприятия являются плодами нового времени.

1. Земледелие. Практикуемая в Я. система обложения земли налогом дает возможность составить довольно верное представление как о размерах участков под той или другой культурой, так и о стоимости их в данное время. Данные по этому предмету для 1903 г. представляются в следующем виде:

Из приведенной таблицы видно, что обрабатываемой земли всего лишь около 5,5 млн. дес., причем около половины приходится на заболоченные участки для культуры риса, а другая половина занята злаками, стручковыми плодами, корнеплодами и разными промышленными растениями — чаем, шелковицей, табаком, хлопчатником, индиго, рапсом и др. Над обработкой этой земли трудится масса населения, численность которого определяется приблизительно в 5,5 млн. семейств; на каждое семейство, которое в Я. принимается в 5 душ, приходится в среднем по одной десятине, что считается достаточным для его прокормления и для покрытия разнообразных государственных и общественных налогов. Масса бедного населения довольствуется и меньшими участками; более зажиточные располагают 2—3 и даже 5 десятинами. Как ни ограниченны потребности японского поселянина, но его земельный участок так мал, что требуется чрезвычайно много труда и усилий, чтобы извлечь из него все необходимое — и японец, действительно, не жалеет труда, ведет интенсивное хозяйство, старательно разрыхляет и унаваживает почву, выпалывает сорные растения и пр., благодаря чему японский участок, засеянный полевыми растениями, походит на хорошо содержимый огород. Правда, японский земледелец не вносит в свое дело никаких новых начал, почти незнаком с новыми орудиями труда, но работает так, как работали его предки, а может быть еще усиленнее, так как прежде налогов было меньше, да и все жизненные припасы были много дешевле, чем теперь.

Удобрение. Ближайшая забота японца направлена на удобрение поля, для чего он пользуется всякими удобрительными средствами растительного, животного и минерального происхождения, применительно к данной культуре. Между прочим, очень распространено здесь и такое удобрительное средство, которое едва ли встречается в другом месте — рыбный тук. Рыбы так много в японских и в соседних с Я. водах, что она может служить и как удобрительное средство. Рыбу, преимущественно сельдь, варят в больших чанах, причем отдельно собирают только жир, а вся остальная масса сушится, прессуется и в этом виде транспортируется как товар. Распространение получают также костяная мука, фосфориты и другие удобрительные средства. Заслуживает также внимания и пользование человеческими отбросами: жидкие и твердые отбросы повсеместно собираются весьма тщательно, перерабатываются, а иногда, кроме того, перемешиваются с соломой или другими растительными отбросами. Для этой же цели служит и солома от разных стручковых плодов, преимущественно бобов.

Рис. Важнейшей отраслью земледельческой промышленности является культура риса, под которой занято около 2,5 млн. десят. Площадь эта за последние 10 лет почти не изменилась. Сбор риса находится в зависимости не только от климатических условий, но и от искусственного удобрения полей; без него производительность их неминуемо должна была бы ослабевать, чего поа не замечается.

Об изменении общей площади рисовых плантаций за последнее время, об общем сборе и урожайности, можно судить по следующему сопоставлению. За 16 лет, 1886—1901 гг. — наивысший урожай риса был в 1898 г. — 47,4 млн. коку, а наименьший — в 1889 и в 1897 г. — по 33 млн.; в общем итоге за этот период времени риса собрано 535 млн. коку или 1063 млн. гектолитров, что составит около 66,5 млн. гектол. в год. Во второй половине упомянутого периода замечается некоторое оживление производства, что, вероятно, находится в связи с усиленным удобрением рисовых полей упомянутыми выше веществами растительного, животного и минерального происхождения. Из других зерновых хлебов наибольшее распространение в Я. имеют ячмень, рожь и пшеница.

Ячмень, рожь, пшеница. Общая площадь пахотных полей за последнее десятилетие почти не изменилась, колеблясь около 2 млн. дес.; из этого числа собственно под ячменем, рожью и пшеницей занято около 1,6 млн. дес. Общий сбор трех названных хлебов за пять лет представляется в следующем виде (в тыс. коку):

За эти пять лет средний урожай ячменя составил 12,26 четв. с десятины, урожай ржи — 13,3, урожай пшеницы — 10,17 четв. с десятины. Такие высокие урожаи мало где встречаются в других странах и являются прямым результатом заботливого ухода японца за землей. Культура других зерновых хлебов (просо вместе с его разновидностями Hie и Kimi, гречиха и т. д.) не имеет большого значения. О пространстве, занятом под четырьмя хлебами и об общем сборе их можно судить по следующим данным, относящимся к 1898 и 1899 годам:

Стручковые растения. Стручковые плоды — бобы и горох, с их местными разновидностями — Daizo и Atzouki, занимают в общем около полумиллиона кв. чо, давая в год около 4 млн. коку плодов. Одна из разновидностей бобовых растений имеет особенное значение как материал, из которого приготовляется весьма распространенная в Я. приправа — соя.

Корнеплоды и промышленные растения. О размерах производства корнеплодов и важнейших промышленных растений за последние 15 лет можно судить по следующей таблице (в млн. кван):

Производство картофеля и особенно пататов развивается чрезвычайно быстро; в 1899 г. под картофелем было занято 37651 чо и с этой площади получено 64595 тыс. кван или 14,8 млн. пд., что составляет около 450 пд. с десятины. В том же году пататы занимали 268 тыс. чо и собрано их 661 миллион кван или 151 млн. пд., что составляет около 565 пд. с десятины. Хлопководство, по-видимому, не прививается, хотя хлопкообрабатывающая промышленность, как показано будет далее, развивается очень сильно. Очевидно, Я. предпочитает работать на привозном хлопке. В культуре табака, пеньки и индиго почти не замечается перемен. Из поименованных растений наибольшее значение имеет чай, который в значительной мере удовлетворяет местный спрос и затем остается еще некоторый избыток, составляющий предмет вывоза. Японский чай сравнительно недавно появился на мировом рынке, но уже успел завоевать на нем прочное положение, являясь опасным конкурентом китайскому чаю. Приготовление чая дает занятие слишком полумиллиону семейств; число последних, пространство, занятое чайными плантациями, и количество собранного чая видно из нижеприводимого сопоставления:

Общий сбор чая (не включая производство Формозы) сравнительно мало изменяется из года в год. Некоторое оживление замечается в производстве кирпичного чая, тогда как производство более дорогих — зеленых и черных — чаев показывает некоторую тенденцию к сокращению.

Шелководство приняло большие размеры и служит весьма значительным источником народного богатства. Шелковичные плантации занимают около 270 тыс. дес., главным образом в Нипоне и преимущественно в его центральной части. Общие размеры шелководства в последнее время представляются в следующем виде:

Значительная масса шелка в сыром виде, а отброс почти весь, в виде фризонов, фризонетов, бурдесуа и т. п., направляются в Европу, главным образом во Францию, и отчасти в Италию.

2. Животноводство. Животноводство очень слабо развито; овцеводства почти совсем нет (в 1901 г. числилось 2545 голов), коз насчитывалось 55 тыс., свиней 202 тыс. Несколько большее значение имеют коневодство и содержание рогат. скота. Лошадей насчитывается в 1888 г. — 1530 тыс. голов, а в 1901 г. — 1533 тыс.; в среднем на 1000 жителей приходится по 31 лошади. В разведении рогатого скота замечается некоторый успех: в 1888 г. насчитывалось быков и коров 1011 тыс., а к 1901 г. цифра эта поднялась до 1282 тыс., что составляет 26 голов рогатого скота на 1000 душ населения. Переворот 1868 г. сильно отразился и на состоянии скотоводства в Я.: с развитием европейского влияния увеличился спрос на мясные продукты, которые прежде мало спрашивались. Даже молочные продукты не имели большого сбыта, а теперь получают большое распространение. Спрос на кожу и кожевенные изделия прежде был весьма слаб, так как даже для обуви употребляли преимущественно солому. В последнее время, благодаря быстро увеличивающемуся спросу на мясо, начинает развиваться в Я., кроме молочного хозяйства, выделка кож и приготовление изделий из них. С 1894 г. ежегодно отмечаются цифры убойного скота:

3. Рыболовство в Я. — развито чрезвычайно, особенно вдоль западных берегов, составляющих страну о-вов и в Средиземном море (Seto-outshi). Рыбацкое население Я. в 1899 г. состояло из 907 тыс. семей в 3339 тыс. душ обоего пола. Промысловых судов в 1900 г. было 399 тыс. Продуктов рыболовства, кроме потребления самим промысловым населением, добыто и поступило на рынок: в 1894 г. на 30 млн. иен, в 1897 г. — на 61 млн. иен, в 189 9 г. — на 72 млн. иен. Ловятся главным образом сардины (св. 1/3 всего улова), бониты, пагры, макрели, треска, акулы, лососи, сельди, креветы, устрицы; кроме того собираются съедобные морские водоросли, а в океанах бьют китов. Рыба идет в пищу человеку в свежем, соленом, сушеном, копченом и консервированном видах, кроме того из нее изготовляются туки для удобрения (преимущественно из сельди и сардины на 10 млн. иен ежегодно), жир, разные масла и лекарственные вещества; из водорослей — йод, агар-агар (клей) и др. Почти все продукты рыболовства потребляются в стране, вывоз их (большей частью в Китай) не превышает суммы 6 — 7 млн. иен. Рядом с рыболовством в Я. производится добыча соли из морской воды, чем занято до 140 т. чел.; соли добывается ежегодно до 70 0 т. тонн. Кроме ловли в отечественных водах японцы промышляют у берегов Кореи (1730 судов, добыча на 2,5 млн. иен), о-ва Сахалина (125 судов на 1 млн. иен), преимущественно сельдь на туки и лососевые на солку (кэть и горбуша), у берегов Канады (200 судов, ловятся лососи) и в австралийских водах (морская капуста и жемчуг). Рыбоводство в Я. развито; разводятся карпы в прудах и на затопляемых водой рисовых полях, параллельно культуре самого риса. Рыбные богатства Я. охраняются рядом узаконений, сведенных в 1901 г. в особый кодекс. В Я. существует много обществ рыболовства, в 1901 г. в стране было 25 опытных станций и 24 рыбацких школ; кроме того с 1887 г. в г. Токио существует высшее правительственное учебное заведение по рыболовству (единственное в мире) Суисон Кошужио с 4 факультетами и 3-годичным курсом; для практических занятий студентов (150 чел.) институт имеет в своем распоряжении 10 опытных станций, много рыболовных судов и 2 океанских парохода. Исследования японских ученых в области ихтиологии и океанографии значительны.

4. Горный промысел. Горные богатства Я. не отличаются большим разнообразием; главные из них — золото, серебро, медь, железо, сурьма, марганец, каменный уголь, нефть и сера. За последние 16 лет в производстве поименованных предметов замечаются весьма большие успехи. Общие сведения представлены в следующей сводной таблице:

Кроме поименованных предметов, в горном промысле Я. заслуживают внимания: колчедан, которого в 1899 г. получено 2234 тыс. кван, свинец — 530 тыс. кван, олово — 4928 кван, мышьяк — 1354 кван, купорос — 230 тыс. кван, ртуть — 373 кван (в 1898 г.), графит — 14103 кван (в 1899 г.), поваренная соль — 5811 тыс. кван. Не так еще давно много надежды возлагалось на мощность месторождений золота в Я., но практика не оправдала их: за последние 16 лет добыча этого металла только упятерилась, достигнув 660 кв. или 151 пд. Добыча серебра с 1886 г. стала расти и в 1895 г. достигла наибольшей величины — 19273, кв., а затем начала падать и в последнее время колеблется около 14 — 15 тыс. кв. Наибольший успех замечается в производстве меди, каменного угля, нефти и отчасти серы. Выплавка меди продолжает возрастать правильно и давно уже превысила внутреннее потребление страны; медь сделалась выгодным предметом отпуска за границу. Товар получается высокого качества и на мировом рынке завоевал себе прочное положение. Добыча каменного угля тоже возрастает правильно и уже в 1901 г, достигла 543 млн. пд.; по качеству уголь уступает английскому, но значительно дешевле последнего. Марганцевая руда, за слабым развитием в Я. железной промышленности, находит себе сбыт только за границей. Нефть, напротив, пока не может удовлетворять даже внутреннему спросу, хотя правительство прилагает много стараний к правильной ее добыче. Добыча серы подвергается большим колебаниям: наибольшего размера она достигла в 1893 г. — 39,8 млн., а потом стала вновь понижаться. Во всяком случае производство серы превышает внутреннее потребление. Добыча соли мало изменяется из года в год: в 1894 г. ее добыто 6326 тыс., в 1897 г. — 6178 тыс., в 1899 г. — 5811 тыс. коку. Источником ее является исключительно морская вода: концентрируется она путем испарения на открытом воздухе, а вываривается на каменном угле. Вследствие недостатка на Дальнем Востоке естественных месторождений каменной соли и самосадочных соляных озер, японская соль, хотя и плохого качества, находит себе сбыт за границей — в тихоокеанской полосе России и Китая.

5. Обрабатывающая промышленность. В продолжение ряда веков Я. жила своей обособленной от всего остального мира жизнью, не нуждаясь в сбыте своих произведений другим народам и не чувствуя потребности в чужестранных произведениях. Незатейливая обстановка домашней и общественной жизни, не изменявшаяся с древнейших времен, легко удовлетворялась местными средствами. Слабосильный японец, благодаря своему трудолюбию и усидчивости, нередко производит высокохудожественные произведения, требующие долгого и кропотливого труда. В этом отношении японцы особенно прославились изделиями из фарфора, дерева и бумаги. Сильно развитый консервативный инстинкт заставлял японцев лишь повторять приемы предков, не внося в них ничего самобытного, вследствие чего характер производства как бы застыл в одном положении. Наряду с ценными изделиями японцы производят и массу дешевого товара из соломы, бамбука и бумаги, при чем вся работа выполняется почти исключительно мускульной силой человека. Механические двигатели и машины-орудия стали проникать в Я. лишь с открытием доступа европейцам. Европейцы привезли машины и орудия, под влиянием коих стародавний кустарный характер народного труда стал принимать фабричный облик. Перемена эта происходила крайне медленно; и по настоящее время фабрик и заводов европейского типа в Я. немного, и народная масса не знает пока европейских новшеств. Благодаря последним, некоторые отрасли промышленности значительно удешевились, но в новых произведениях не замечается уже той кропотливой и терпеливой усидчивости, которой отличались они прежде. Объясняется это, между прочим, тем, что европейский спрос предъявляется чаще к дешевым предметам, чем к дорогим и ценным. С другой стороны европейцы, ознакомившись с японскими произведениями и с японскими приемами работ, насадили у себя на родине соответствующие производства, придав им фабричный характер. Японские изделия производятся теперь в Вене или Париже дешевле, чем в самой Я., и подражание легко конкурирует с оригиналом не только в Европе, но и в Азии. Японская статистика не дает общих итогов всей обрабатывающей промышленности, а касается лишь отдельных ее отраслей, притом по неодинаковым программам, что затрудняет сравнение. Только для одной группы промышленных предприятий имеются такие сводные данные, которые позволяют дать общую характеристику. Данные по этому предмету представляются в следующем виде:

Итак, число фабрик возросло сравнительно мало, при значительном сокращении числа паровых машин; но так как при этом сила машин увеличилась почти на 50 %, то малосильные машины, очевидно, стали заменяться более сильными, что характеризует собой успех капиталистической деятельности. К тому же выводу приводит и сокращение общего числа рабочих. Число фабрик с паровыми двигателями увеличилось с 1967 в 1896 г. до 3380 в 1900 г., при одновременном увеличении числа рабочих с 274 до 282 тыс. При этом заслуживает особенного внимания преобладание в японской промышленности женщин над мужчинами. Указанное выше сокращение рабочих отразилось почти исключительно на мужском элементе: женский персонал уменьшился весьма немного.

Ткацкий промысел. Главным предметом производства в Я. являются ткацкие изделия. В этой области промышленности страна сделала очень большие успехи, о чем можно судить, между прочим, по числу занятых в нем лиц:

Производительность ткацких мануфактур в Я. в 1886 г. оценивалась в 17825 тыс. иен, а спустя 15 лет увеличилась почти в девять раз, поднявшись до 153596 тыс. иен. Из прядильных материалов наибольшее применение имеют шелк и хлопчатая бумага, отчасти пенька и др. Общие итоги производства по обработке упомянутых материалов представляются в следующем виде:

Главным предметом производства являются ткани; только около 10 % относится к производству кушаков, лент и пр. Обработкой хлопка в 1901 г. было занято 79 бумагопрядильных мануфактур, с 1148545 веретенами, против 381781 веретена в 1893 г. Капитал, вложенный в это дело, возрос с 16 млн. в 1895 г. до 36 млн. иен в 1900 г. Производительность хлопкообрабатывающей промышленности возрастает чрезвычайно сильно: в 1888 г. всего было переработано 1807 тыс. кван, в 1894 г. — 17179 тыс., в 1901 г. — 38682 тысяч. В 1893 г. на японских бумагопрядильнях паровых машин было всего общей силой в 8 тыс. паровых лошадей, а в 1901 г. цифра эта поднялась до 32 тыс., т. е. учетверилась. Почти в такой же мере возросло и потребление каменного угля — с 85 тыс. тонн в 1893 г. до 390 тыс. тонн в 1901 г. Средняя заработная плата в начале рассматриваемого периода колебалась около 0,17 иен в день, но по мере оживления работы плата начала возрастать и в 1901 году поднялась до 0,32 иен, т. е. почти на 90 %. Женский труд оплачивается гораздо ниже: в 1890 г. поденщица получала 0,081 иен, а в 1901 г. — 0,206 иен, т. е. на 150 % больше.

Бумага. Производство бумаги вообще и так называемой японской в частности составляет одно из коренных производств Я. и заметно растет, как это видно из следующего сопоставления (в тыс. иен):

Sake — род водки — выкуривается из риса; его производство широко распространено в Я. и имеет большое хозяйственное значение. Винокурение производится там и из других материалов, но производство спирта составляет лишь около сотой части производства Sake. Рост винокуренных заводов и их производительности можно видеть из следующих цифр:

Значительное увеличение числа заводов по сравнению с ростом производства показывает усиление мелкого сельскохозяйственного винокурения за счет коммерческого. Производство пива хотя и развивается, но довольно медленно и неравномерно; в 1886 году было приготовлено всего 6 тыс. коку, через 10 лет, в 1896 г. — 33 тыс., в 1900 г. 120 тыс., в 1901 г. — 91 тыс.

Соя — японский соус — имеет большое распространение не только в самой Я., но и далеко за границей; она приготовляется из особой разновидности местных бобов путем брожения в смеси с рисом, пшеницей, солью и водой. Размеры производства этой приправы:

Производство увеличилось несоразмерно увеличению числа заводов; весьма возможно, что в японской статистике цифра заводов в 1899 г. показана ошибочно, так как все время она колебалась около 10 тысяч, даже в 1898 г., и только в 1899 г. сразу перескакивает на 24181.

Фарфоровое и вообще гончарное производство, составляя в Я. весьма распространенный промысел, продолжает и теперь еще развиваться:

Сокращение числа заводов и рабочих, наряду с увеличением производства, указывает на введение механических двигателей и развитие крупного производства на счет мелкого. Производство изделий из бронзы и меди менее распространено; общие размеры его в последнее время колеблются около 1 млн. иен:

Сахарное производство поставлено довольно плохо; материалом служит исключительно сахарный тростник, который пропускается через вальцы для выжимания сока. Сахар получается довольно низкого качества, что, впрочем, не препятствует распространению этого товара среди мало требовательного туземного населения. Европейцы и объевропеившиеся японцы употребляют привозной рафинированный сахар. В Токио и Осаке открылись с помощью правительства рафинадные заводы, деятельность коих пока еще не имеет серьезного значения. Размеры производства того и другого сахара видны из следующего сопоставления:

Деревянные изделия, покрытые лаком с художественными рисунками в местном стиле, приготовляются в Я. во многих местах и имеют большой спрос за границей. Производство их является одним из главных источников народного благосостояния; положение его представляется в следующем виде:

Плетеные изделия из соломы имеют обширное распространение в Я., так как ни одно хозяйство не обходится без циновок и соломенных половиков-матов. В последнем отчетном году матов приготовлено около 17 млн. шт. Размеры производства показаны в следующей таблице:

Спичечное производство поставлено в Я. довольно хорошо и продолжает развиваться:

Значительное сокращение числа рабочих, в связи с развитием производства как по количеству приготовленного товара, так и по стоимости его, обусловливается распространением машин и паровых двигателей. Введение их наиболее отразилось на сокращении числа работниц.

Обработка масляных семян составляет также немаловажную статью местного сельского хозяйства:

В данном производстве также замечается отмеченная выше тенденция японских производств к переходу из мелких кустарного характера предприятий к крупным капиталистическим. — Производство растительного воска есть вполне местное японское производство, обусловленное характером местной растительности. Размеры его по количеству и стоимости представлены в следующей таблице:

Распространением машин-двигателей и машин-орудий на фабриках и заводах японцы обязаны главным образом иностранцам; все необходимые предметы этого рода они получали, да и теперь еще продолжают получать из-за границы, так как в Я. ни металлургическое дело вообще, ни обработка металлов и машиностроение в частности еще не привились. Некоторые машины приготовляются только на казенных заводах ведомств военного, морского и путей сообщения. Правительство имеет в своем ведении 27 заведений фабрично-заводского характера, преимущественно для военно-морских и железнодорожных целей; во всех этих заведениях имеется 165 паровых машин в 34240 паровых лошадей и постоянно работают 36237 чел. рабочих, в том числе 1997 жнщ. Шерстяная мануфактура в Токио, с 855 рабочими, занята производством солдатского сукна и др. предметов одеяния войска; арсенал в Иокосуке, с 4051 рабоч., служит для постройки и ремонта военных судов; арсенал в Сасебо, с 2878 рабоч., строит корпуса и машины для военных судов; арсенал в Кюре, с 4203 рабочих — для постройки судов и прокатки броней. 2 завода — в Токио и Иокогаме — для производства телеграфных, телефонных и маячных принадлежностей; на обоих заводах вместе занято 298 рабочих. Арсеналы в Токио, с 7822 раб., и в Осаке, с 3024 раб., для производства пушек, ружей, артиллерийских снарядов, патронов и т. п. предметов; монетный двор в Осаке, с 137 раб.; оружейные заводы в Иокуске, Сасебо и Моджи, с 1395 рабоч. в совокупности; морской арсенал в Кюре, с 5172 раб., приготовляющий мины, снаряды и т. д. для морского ведомства; три железнодорожных завода, с 2855 раб., для постройки вагонов и приготовления железнодорожных принадлежностей; четыре пороховых завода, с 1311 раб., в Токио, Мегуро, Дивагаке и Уджи; два заведения для приготовления оспенной вакцины, в Токио и Осаке, с 36 рабочими; писчебумажная фабрика в Токио, с 809 раб.; завод для приготовления мясных консервов в Токио, с 48 раб.; 2 типография, с 1355 раб., и 1 картографическое заведение, с 19 раб., в Токио, для печатания почтовых и гербовых знаков, официальных изданий и топографических карт. Средняя заработная плата во всех поименованных правительственных заведениях редко поднимается выше пол-иены и иногда не достигает целой единицы: мужч. получает от 0,28 до 0,63 иен в день а женщ. — от 0,15 до 0,22 иен.

Заработная плата. Чрезвычайно низкая заработная плата всегда была характеристической чертой японской промышленности. Правда, что там и жизнь много дешевле, чем в других промышленных центрах, но, тем не менее, плата низка, что находило объяснение с одной стороны в обилии рабочих рук, а с другой — малой требовательностью рабочих. Однако, с течением времени, благодаря чрезвычайно сильному развитию промышленной деятельности, заработная плата быстро стала возрастать, что продолжается по настоящее время, как видно из нижеследующего:

Приблизительно в такой же мере увеличивается заработная плата во всех отраслях труда, причем это возрастание замечается с каждым годом. Напр., за сравнительно короткий четырехлетний период заработная плата в области сельскохозяйственного труда возросла в следующей мере:

Повышение заработной платы замечается также и в горном промысле: в 1898 г. рудокоп получал 34 сены, а в 1901 г. эта цифра поднялась до 48 сен. Особенно резко поднятие заработной платы наблюдается со времени последней войны с Китаем, вызвавшей со стороны Я. большое напряжение деятельности. Можно думать, что настоящая война Я. с Россией, требующая еще большего напряжения сил, вызовет в ближайшем будущем дальнейшее повышение заработной платы.

Товарные цены. Колебание в размерах заработной платы находится в связи с колебанием товарных цен; здесь, как и там, замечается тенденция к повышению. Данные за 15 лет не оставляют никакого сомнения в том, что вздорожание всех важнейших предметов потребления идет непрерывно и очень сильно. Вот цены на главнейшие предметы японского обихода и промышленной деятельности за последние 15 лет (цены приведены в иенах):

На большую часть предметов цены поднялись с лишком вдвое; в этом отношении особенного внимания заслуживает вздорожание риса — главного пищевого продукта для всего японского населения — почти в 2,5 раза, и на каменный уголь — главную основу всей фабрично-заводской деятельности — с лишком вдвое. Указанное повышение товарных цен является резким диссонансом в экономической жизни мирового хозяйства в нашу эпоху, характеризуемую падением цен почти на все товары, преимущественно на сельскохозяйственные и фабрично-заводские.

Капиталы в промышленности. Участие правительства в оживлении фабрично-заводской деятельности выразилось наиболее рельефно в организации промышленных предприятий и в консолидации капитала. О числе обществ вообще и промышленных в частности и о размерах их капиталов можно судить по следующим данным:

Здесь необходимо сделать оговорку, что показанные капиталы не всегда отвечают действительности; капитал номинальный значительно больше действительно реализованного, о чем можно судить по следующему сопоставлению:

В самой Я. свободных капиталов мало; разные промышленные предприятия основываются главным образом на средства иностранцев. Последние частью сами ведут самостоятельно те или другие предприятия, частью предоставляют японцам свои капиталы на их предприятия. Капиталов первого рода в общем итоге насчитывается 130 млн., второго рода — 144 млн., а всего 274 млн. иен. Около половины этой суммы вложено в транспортные предприятия, около 10 % находятся в банках, а остальные 40 % размещены в различных фабриках и заводах (преимущественно маслобойных), страховых и комиссионных предприятиях и пр. Указанная выше общая сумма иностранных капиталов, оперирующих в Я., составлена лишь из слагаемых свыше 50 т. иен. Мелких предприятий с иностранными капиталами вероятно тоже немало и потому сумма в 274 млн. иен в действительности должна быть гораздо выше. Несмотря на постоянный прилив иностранных капиталов, денег в Я. все-таки мало и потому учетный процент настолько высок, что затрудняет пользование капиталом для промышленных целей: редкое предприятие может давать такую прибыль, которая могла бы с выгодой покрыть стоимость займа.

Распределение капиталов. Для выяснения распределения капиталов в торгово-промышленных предприятиях Я. имеются сведения не по всем обществам, но их вполне достаточно, чтобы судить об относительном распределении их между обществами мелкими и крупными. Данные по этому предмету представлены в следующей таблице:

Из этих данных явствует, что в мелких предприятиях, с капиталом менее 10 тысяч иен, обращается менее 1 % всех капиталов; в предприятия с капиталом от 10 до 50 тыс. иен вложено 4,5 %, в третью категорию предприятий — 5,1 % и, наконец, главная масса капитала — 89 % — обращается в крупных предприятиях.

Распределение капиталов по роду предприятий. Относительно распределения капиталов по роду предприятий можно дать более полные сведения с указанием не только номинального, но и действительно реализованного капитала. Относящиеся сюда данные приводятся только для последнего отчетного года:

На первом месте как по численности, так и по размерам капиталов стоит группа торговых предприятий; второе место занимают транспортные, затем идут промышленные и сельскохозяйственные. Вышепоименованные общества большей частью акционерного характера, часть — товарищества на вере, часть — торговые дома. Распределение их, с указанием числа и размера капиталов в последнем отчетном году, представлено в следующей таблице:

Значительная часть акционерного капитала — около половины — обращается в торговых предприятиях, около 1/3 — в транспортных, около 1/6 — в промышленных и сельскохозяйственных предприятиях.

Электрическое освещение стало распространяться в Я. сравнительно недавно, но получило там прочное положение. Сведения об обществах, занимающихся этим делом, приведены ниже за шестилетний период:

Из трех главных родов страхования — жизни, от огня и морского — наиболее развито в Я. последнее: обществ всего 4, с номинальным капиталом в 9,5 млн. иен, но из него реализовано только 2375 тыс. иен; число страхований поднялось с 8 тыс. в 1886 г. до 530 тыс. в 1900 г., цифра страховой премии — с 16 млн. иен до 731 млн. Премии по страхованию жизни достигли в 1901 г. 2801 тыс. иен, по страхованию от огня — 294 тыс. иен. Обществ для двух последних видов страхования 59, с номинальным капиталом в 23,5 млн. иен, но из него реализовано только 6,9 млн. иен.

6. Банки. Банковское дело развивается чрезвычайно быстро, являясь в то же время одним из наиболее выгодных. За семилетний период с 1894 по 1900 г. сведения по этому предмету представлены в следующей таблице:

За эти 7 лет как число банков, так и цифра капиталов, утроились, но % прибыли несколько понизился. Наиболее значителен японский банк, с капиталом в 30 млн. иен; в последнем отчетном году он дал 19,1 % прибыли. Обыкновенных, неспециальных банков насчитывается 1802, с капиталом в 245 млн. иен; земледельческих и промышленных банков имеется 46, с капиталом в 23 млн. иен.

Биржи, Общие сведения о современном состоянии бирж в Я., по сравнению с состоянием их 7 лет тому назад, представлены в следующей таблице:

Отсюда видно, что наиболее значительными предметами сделок на японских биржах были рис, хлопчатобумажная пряжа, шелк-сырец, сахар и немногие другие; ткани почти перестали котироваться, соль и разные зерновые хлеба подвергались большим колебаниям.

7. Внешняя торговля. В истории внешней торговли, как и во всякой другой сфере деятельности Я., 1868 г. является демаркационной линией между старым и новым. За истекшие 35 лет торговля Я. сделала громадные успехи; обороты ее возросли с 26 млн. иен в 1868 г. до 530 млн. в 1902 г. За отдельные годы торговый баланс Я. часто менял свой характер, переходя из активного в пассивный и обратно, но в общем итоге он является пассивным.

Отношение между привозом и вывозом, равно как и общие размеры их и участие России в торговых оборотах Я. можно представить в следующих цифрах (тыс. иен):

За последнее десятилетие (1893—1902) вывоз достиг 1516 миллионов, тогда как привоз поднялся до 2039 миллионов иен, что в среднем составляет 50 миллионов ежегодного превышения привоза над вывозом. Как видно из приведенной таблицы, участие России в торговле Я., как по привозу, так и особенно по вывозу, невелико. В последнем отчетном году в привозе Я. наибольшее участие принимали следующие страны: Британская Индия — на 51 млн. иен, Великобритания — 50,4 млн., Соединенные Штаты — 48,7 млн., Китай — 40,6 млн., Германия — 25,8 млн., Корея — 8 млн., Бельгия — 7 млн., Россия — 6 млн. Вывоз Японии в том же отчетном году распределялся главнейше по следующим странам: в Соединенные Штаты японских товаров пошло на 80,2 млн., в Китай — 46,8 млн., Францию — 27,3 миллионов., Гон-Конг — 25,9 млн., Великобританию — 17,3 млн., Италию и Британскую Индию — по 13,3 млн., Корею — 10,6 млн., Россию — на 3 миллиона иен.

Предметы привоза. В последнее время наиболее крупным предметом привоза служит хлопок; в 1902 г. стоимость его достигла 79 млн. иен, что составляет 29 % всего привоза страны. Не так еще давно Я., за неимением хлопчатобумажных мануфактур, почти вовсе не нуждалась в сыром хлопке, а получала бумажные изделия в готовом виде, преимущественно из Великобритании. Привоз хлопка стал возрастать всего лет 10 тому назад:

Прежде всего появились ткацкие мануфактуры, пользовавшиеся привозной пряжей, преимущественно из Индии и Великобритании; устройством прядилен привоз пряжи стал сокращаться, а привоз хлопка — возрастать. Не так еще давно Я. пользовалась почти исключительно индийским и китайским хлопком; теперь на японском рынке господствующее положение занимают Соединенные Штаты и кроме того прибавился еще четвертый поставщик — Египет. Волокнистые вещества и изделия из них в общем итоге составляют более половины всего привоза. В связи с развитием хлопчатобумажной промышленности находится усиление привоза анилина и индиго; стоимость первого в 1902 г. достигла 1653 тыс., второго — 3098 тыс. иен. Из прочих предметов привоза более важны рис, сахар, керосин, табак и жмыхи, стоимость коих показана в следующей таблице (в тыс. иен):

Потребность в привозном рисе обусловливается урожаем этого хлеба в самой Я.: при хороших урожаях, которые прежде бывали чаще, чем теперь, рис почти вовсе не ввозился в Я. Этим товаром Я. снабжается главным образом из Индии, Индокитая, Сиама, Кореи и Китая. Наряду с привозом риса замечается также привоз муки (в 1902 г. на 3278 тыс. иен, главным образом, из Соединенных Штатов), бобов и других стручковых плодов. Сахар прежде получался в сыром виде, а теперь преобладает рафинад. Оба сорта сахара поставляются более всего из европейских стран, но поступают также из Голландской Индии, Филиппинских островов и других мест. Керосин до начала 80-х годов доставлялся в Я. исключительно из Соединенных Штатов; с этого же времени Россия принимает деятельное участие в поставке упомянутого товара на японский рынок; за последнее время третьим поставщиком является Голландская Индия. Табак поступает в Я. главным образом из Соединенных Штатов, а масличные жмыхи — почти исключительно из Китая. Из прочих предметов привоза в Я. в 1902 г. имеют значение еще следующие: паровозы — на 1708 тыс., яйца — на 1196 тыс., рыба соленая — на 2011 тыс., чугун — на 983 тыс., железо полосовое — на 3519 тыс., рельсы — на 1663 тыс., железо листовое — на 3716 тыс., трубы и гвозди железные — на 3525 тыс, печатная бумага — на 1403 тыс. иен. В большом количестве получаются также бобы и горох, почти исключительно из Китая и Кореи, причем количество привоза обусловливается урожаем риса в Я.; напр. в 1899 г. бобов и гороха ввезено на 8976 тыс., а в следующем 1900 г. — всего только на 4972 тыс. иен. В последнее время усиливается также привоз землеудобрительных туков растительного, животного и минерального происхождения — бобовая шелуха, рыбное удобрение, фосфориты; первый товар получается из Маньчжурии, второй — с Сахалина, третий — из разных мест Европы.

Предметы отпуска. В экспорте Я. на первом плане стоят шелк и изделия из него, бумажная пряжа, каменный уголь, чай и медь. Несколько меньшее значение имеют рис, спички, фарфор и фаянс, изделия из бамбука и камфары, соломенные и лакированные изделия, веера, растительный воск и пр. Рост отпуска главных предметов представлен в следующей таблице (в тыс. иен):

Японский шелк-сырец направляется в последнее время главным образом в Соединенные Штаты (около половины), во Францию и в Италию; очески идут преимущественно во Францию, где наиболее развита их переработка. Вывоз шелковых тканей региструется сравнительно недавно; в последнем отчетном году он достиг 27358 тыс. иен; тогда же шелковых платков было вывезено на 3154 тыс. иен. Два последние товара имеют более широкое распространение по мировому рынку, чем шелк и его очески. Бумажная пряжа сбывается из Я. главным образом в Китай и Корею, которые прежде снабжались этим товаром из Британской Индии. Каменный уголь из Я. идет более всего в Китай и Гон-Конг, служащий главной угольной станцией на Дальнем Востоке для всего мирового флота; часть этого товара идет также в Британскую Индию. Японский чай находит наиболее выгодное помещение в Соединенных Штатах и в Канаде. Медь направляется преимущественно в Гон-Конг, где она получает окончательное назначение. Отпуск риса имеет более или менее случайный характер, в зависимости от урожая. Спички расходятся на Дальнем Востоке; фарфор, бамбуковые и лакированные изделия, веера, зонтики, камфара и соломенные изделия находят наилучшее помещение в Европе.

Благородные металлы. Во внешней торговле Я. немаловажное значение имеет также привоз и вывоз золота и серебра в монете и слитках; данные по этому предмету представлены в следующей таблице (в тыс. иен):

Из года в год во ввозе и в вывозе золота и серебра замечаются большие колебания, в общем же итоге за последнее десятилетие 1893—1902 гг. ввезено обоих благородных металлов на 282 млн., а вывезено — на 276 млн. иен. Я. обменивается ими преимущественно с Китаем, Великобританией, Соединенными Штатами и Британской Индией.

Русско-японский товарообмен. До последнего времени непосредственного товарообмена между Россией и Я. почти не было; русские товары приходили в Я., а японские к нам главным образом через Англию. Вследствие этого наша таможенная статистика стала выделять Я. в особую рубрику только несколько лет тому назад, японская же статистика выделяет Россию с 1878 г. Из Европейской России ввезено в Я. в 1902 г. всего на 103 тыс. иен, в том числе один пароход в 40 тыс., хлопчатобумажных тканей — на 17 тыс., ртути — на 14 тыс., древесно-бумажной массы — на 5 тыс. йен. В том же году из Азиатской России ввезено в Японии всего на 5,9 млн. йен, из которых приходится на керосин — 2840 тыс., рыбный тук — 1449 тыс., другие удобрения — 16 тыс., рыбу соленую — 1434 тыс., солонину — 45 тыс., разные масла — 47 тыс. иен. Таким образом, главными предметами ввоза из России в Я. являются керосин, рыбные туки и рыба соленая. Все эти товары, за исключением керосина, получаются преимущественно с Тихоокеанского побережья Сибири и прилегающих к нему островов, где нет таможенных учреждений, и потому наша статистика не учитывает их; эта сторона предмета может быть освещена только приведенными выше данными японской статистики. Я. в 1902 г. отправила в Азиатскую Россию своих товаров на 2 млн. иен, в том числе чая — на 201 тыс., риса — на 329 тыс., соли — на 297 тыс., овощей и фруктов — на 205 тыс., каменного угля — на 203 тыс., сои — на 34 тыс., хлопка — на 27 тыс., веревки, матов и т. п. — на 94 тыс. иен. В Европейскую Россию тогда же было отправлено из Я. всяких товаров на 962 тыс., в том числе шелка-сырца на 676 тыс., лакированных изделий — на 69 тыс., каменного угля — на 52 тыс. йен. Наша статистика по этому же предмету дает менее полные сведения: в 1901 г. общий привоз из Я. в Россию показан в сумме 836 тыс., вывоз — 819 тыс. руб., тогда как по статистике Я. в начале 1901 г. всех товаров из России ввезено на 4725 тыс. иен, т. е. приблизительно на столько же руб. В предметах привоза из Я. наша статистика отмечает: рис — на 204 тыс. р., копра — на 111 тыс., соль — на 95 тыс., токарные изделия — на 45 тыс., чаи — на 27 тыс., канаты и веревки — на 26 тыс., дубильные вещества — на 25 тыс. р. В предметах отпуска на первом месте стоит рыба — на 771 тыс. руб.; керосин показан всего в сумме 8,8 тыс. руб.

8. Пути и средства сообщения. Открытие портов. Я., благодаря своему островному характеру и хорошему береговому развитию, имеет много хороших портов, которые, однако, в продолжение ряда веков, почти до нашего времени, были совершенно закрыты для сношений с внешним миром. Крайне медленно и неохотно раскрывались иностранцам двери Я., но мало-помалу жизнь взяла свое, и Я. не избегла соприкосновения с другими народами, сначала на почве коммерческих, а позже и политических интересов. Ближайшим последствием этого для Я. явилась необходимость оформить взаимные отношения договорами, в которых весьма важную роль играло указание, какие именно порты постоянно открыты иностранцам для свободного входа. Ко времени реставрации императорской власти, в 1867 г, в силу международных договоров были открыты следующие порты: Хакодате, Xиогo, Нагасаки, Симоносеки, Иокогама, Осака, Ниигата и Тамсуй на Формозе. После войны Я. с Китаем, европейское влияние сильно окрепло и правительство само признало полезным открыть иностранцам еще несколько новых, кроме договорных, портов, оставляя, однако, за собой право закрывать их, если в продолжение двух лет подряд торговые обороты порта будут ниже 50 тыс. йен. За последние 10 лет Я. добровольно открыла еще 35 портов: Келунг, Анпинг, Токао, Госай, Какоко, Kиyкo, Kopo, Мекин, Рокко, Токо, Тосекко, Фушики, Хаката, Хамала, Исуруга, Куширо, Мисуми, Миязу, Моджи, Изухара, Каратсу, Кучинотсу, Отару, Сасуна, Шимизу, Мурокан, Нана, Нахао, Сакай, Шишими, Такатойо, Иоккаичи и Вакаматсу. Порты эти еще недостаточно оборудованы; иностранцы продолжают пользоваться главнейше 4 — 5 портами для ввоза в Я. своих произведений и для получения туземных товаров.

Движение судов. Во все эти порты ежегодно приходит и уходит около 14 тысяч пароходов и парусных судов, вместимостью около 23 миллионов регистровых тонн. Господствующим флагом является японский, второе место занимает британский, затем следуют германский, Соединенных Штатов, русский, норвежский, французский и др. Наибольшее значение в движении коммерческого флота имеет пароходное сообщение: парусные суда по вместимости едва составляют 1 %. Общие итоги движения торгового флота по всем японским портам и участие в нем русского и японского флагов в 1902 (последнем отчетном) году представляется в следующем виде:

Из всех открытых портов наибольшее значение имеют Иокогама, Кобе, Моджи и Нагасаки, о чем можно судить по следующим данным относительно числа и вместимости вошедших и вышедших судов:

Итак, 4 поименованные порта принимают по числу 67 %, а по вместимости — 90 % всех посещающих Я. судов. Русскими судами наиболее посещается порт Нагасаки. Японский коммерческий флот не только обслуживает японские порты, но поддерживает постоянные рейсы между многими портами Дальнего Востока, встречая в этом сильную поддержку со стороны японского правительства, в форме помильной платы. В субсидировании частного пароходства правительство идет так далеко, что нередко с политическими целями поддерживает явно убыточные в коммерческом отношении предприятия, напр. содержание постоянных рейсов между японскими и европейскими портами. Сношения эти поддерживаются хорошо организованными и богатыми английскими, германскими, французскими и голландскими предприятиями, с которыми японским нельзя конкурировать; но правительство все-таки поощряет эту конкуренцию, в надежде в ближайшем будущем наверстать произведенные затраты. О плавании японских судов в Европу можно составить себе довольно ясное представление по данным о проходе судов чрез Суэзский канал и об участии в этом японского флага:

Участие Я. в движении мирового флота через Суэзский канал выражается всего лишь в 2 %.

Торговый флот. По своим географическим условиям Я. является по преимуществу морской державой. До конца 60-х гг. она пользовалась почти исключительно туземными джонками; суда европейского типа стали появляться лишь после реформы и число их за последнее десятилетие стало быстро возрастать. Оживлению судостроительства много помогло издание в 1895 г. закона, в силу которого железные или стальные пароходы свыше 1000 тонн водоизмещения, отстроенные японцами и из японских материалов, получают премию в 20 иен за тонну; для пароходов меньшей вместимости премия определена в 12 иен за тонну. Рост парового и парусного флота, а также числа и вместимости джонок за последнюю четверть века представляется в следующем виде:

Новейшие сведения о состоянии торгового флота в Я. и местного судостроения, по данным английского Ллойда ("Lloyd's Register of British and Foreign Shipping", 1903—1904), представляются в следующем виде: всех судов свыше 100 тонн насчитывалось 1586, вместимостью в 727 тыс. тон., в том числе пароходов 544, чистой вместимостью в 366 тыс. и общей вместимостью в 586 тыс. тон., и 1042 парусных судна, вместимостью в 141 тыс. тонн. Значительная часть (по вместимости) пароходов — стальные; деревянных по численности половина — 274, общей вместимостью 65 тыс. тонн. Судостроение развито в Я. довольно слабо: в 1902 г. всех судов (свыше 100 тонн) построено в Я. 49, вместимостью 16 тыс. тонн, в том числе 16 пароходов, вместимостью в 12 тыс. тонн.

Железные дороги. Инициативу постройки железных дор. в Я. правительство приняло на себя; первая линия от Токио до Иокогамы, в 29 км., была сооружена в 1872 г. на казенный счет. В последующие десять лет оно продолжало постройку железн. дорог, но очень медленно; общая длина сети едва достигла 180 км. С 1882 г. в постройке железн. дорог начинают принимать деятельное участие частные предприниматели; благодаря главным образом этому сеть достигла в 1902—1903 гг. 6780 км., из которых 4806 км. принадлежат частным обществам, 1974 км. — казне. Общая стоимость сети к 1 апреля 1902 г. составляла 330 млн. иен, в том числе казенные — 123 млн., частные — 207 млн. иен. Работа сети и ее экономическое состояние за 1873—1903 г. представляется в следующем виде:

*) — сведения относятся к 1901—1902 г., год считается с 1 апреля по 31 марта

За тридцать лет железнодорожного хозяйства в Я. сеть увеличилась в 236 раз; соответственно возрос и ее подвижной состав, а число пассажиров увеличилось в 80 раз.

Трамваи. В 1900 г. всех обществ городских трамваев считалось 14, с капиталом в 3841 тыс. иен; длина сети 150 км.; пассажиров перевезено 40865 тыс.; дохода получено 1809 тыс., расхода произведено 1028 тыс., прибыли очистилось 781 тыс. иен.

Почта. Почтовых путей в Я. считается около 96 тыс. км., в том числе шоссейных и грунтовых (в 1900 г.) 48 тыс., железнодорожных — 6 тыс., речных — 215, морских — 42 тыс. Почтовые пути и средства сообщения в Я. растут чрезвычайно быстро:

Более подробные сведения о роде корреспонденции и распределении ее по числу жителей можно дать за последние 8 лет:

В международном сообщении почтовая деятельность Я. показывает большое оживление; наиболее деятельную корреспонденцию Я. ведет с Китаем, Соединенными Штатами и Гавайскими островами. Участие России в почтовой корреспонденции Я. проявляется довольно слабо: в 1900—1901 гг. всякой корреспонденции отправлено из Я. 5385 тыс. штук, в том числе в Европейскую Россию 83 тыс. и в Азиатскую Россию 29 тыс.; в том же году Я. получила всей заграничной корреспонденции 6395 тыс. шт., в том числе из Европейской России — 16 тыс. и Азиатской — 46 тыс. Денежные пересылки возросли с 28 млн. иен в 1893—94 г. до 80 млн. в 1900—1901 г.

Телеграф. Развитие телеграфной сети в. Я. представляется в следующем виде:

Кроме показанной выше общей длины воздушной телеграфной сети, Я. имеет еще подводную кабельную сеть, длина которой составляет 3250 км., а длина проволок — 4100 км. В 1893 г. на 100 жит. приходилось по 15,32 телеграммы, а в 1900—1901 г. цифра эта поднялась до 35,64, т. е. более чем удвоилась. Число телеграмм в международном сообщении также быстро возрастает: в 1893 г. таких телеграмм отправлено 53 тыс. и получено 59 тыс., а в 1900 г. первая цифра поднялась до 148 тыс., вторая — до 165 тыс.

Телефон. Телефонное сообщение началось в Я. всего 13 лет тому назад и за это время число абонентов увеличилось приблизительно в 40 раз:

Телефонное сообщение развито главным, образом в Токио, Осаке, Иокогаме и Киото.

9. Метрология Я. Ri = 36 cho по 60 ken = 3,927 километра; 1 ken = 1,81 метр; 1 jio = 3,03 метр.; 1 jio = 10 shaku = 100 sun = 1000 bu; квадр. Ri = 15,4 кв. км.; квадр. Cho = 10 тан = 0,907 дес. Koku = 180 литров = 0,857 четверти; koku = 10 to = 100 sho = 1000 go; Kwan = 1000 Monm é = 0,229 пуда = 9,15 фунта; Kin = 1,46 фунта. Pikul = 100 кин = 60,45 кг. = 147,6 фун. = 3,69 пуда.

Монетная система. При феодальном строе японского государства экономическое и финансовое положение страны находилось в самом хаотическом состоянии, так как каждый феодал был некоторого рода царьком в своих владениях. В эпоху государственного переворота в стране обращалось около 1600 родов кредитных билетов, 7 родов золотой и 2 рода серебряной монеты. Прежде всего предстояло объединить систему денежного обращения в стране, установить определенную денежную единицу и выпустить денежные знаки сообразно с потребностями рынка и экономическим состоянием государственного хозяйства. Монетной единицей в 1871 г. была принята иена, с содержанием 1,5 грамма чистого золота, что соответствовало доллару Североамериканских Соединенных Штатов или 1 р. 97 коп.; наряду с золотом была допущена к обращению в ограниченном количестве и серебряная монета. Практика скоро показала, что при постоянном дефиците в государственном бюджете и пассивности торгового баланса нет никакой возможности поддержать металлическое обращение в стране. Правительству неоднократно приходилось прибегать к выпуску кредитных билетов, которые в скором времени заняли на японском денежном рынке господствующее положение. Кредитные билеты, не обеспеченные должным количеством неприкосновенного золотого фонда, падали в цене. Наряду с этим, начавшееся с 1881 г. падение цен на серебро на мировом денежном рынке вызвало в Я. соответствующее обесценение серебряных иен. В качестве мелкой разменной монеты употреблялись медные и никелевые деньги. За 24 года, с 1870 по 1894 г., золотой монеты было выпущено на 168 млн., серебряной — на 228 млн., медной и никелевой — на 20 млн., всего металлической монеты — на 416 млн. иен. Бумажных денег к 1897 г. обращалось на 196 млн. иен. По окончании войны с Китаем золото почти исчезло из обращения в Я., но его стало значительно больше после получения военной контрибуции от Китая. В 1897 г. была восстановлена золотая иена, но с содержанием чистого золота в половинном против прежнего размере, т. е. 0,75 граммов, что соответствует 96,8689 коп. русской валюты, 24,58 англ. пенсов, 2,58 франка, 2,09 герм. марки, 2,46 австр. крон, 0,498 доллара Соединенных Штатов. Иена разделяется на сто сен, сена — на десять рин, т. е. в иене 1000 рин, а в рубле — 1032,3. Золотые монеты чеканятся в 5, 10 и 20 иен, серебряные — в 10, 20 и 50 сен; никелевые — в 5 сен, медные — в 1 сену и в 5 рин.

Государственный долг. Феодальное хозяйство повсеместно велось крайне беспорядочно и было обременено долгами; с его упразднением государство приняло на себя все частные долги феодалов, сосредоточив в то же время в своих руках и все доходы и расходы. Новому правительству предстояло не только принять на себя ликвидацию этих долгов, но и установить выкуп ленных владений и вообще привести в порядок финансы государства. Как ни велика была эта задача, правительство справилось с ней в сравнительно короткий девятилетний период: к 1870 г. долг Я. по внешнему 9 % займу достигал 4880 т., но уже к концу 1872 г. он поднялся до 28 млн., так как к нему присоединился беспроцентный долг в 10973 т. иен по так называемому "старому займу", т. е. по обязательствам ленных владетелей с 1844 до 1868 г., и другой четырехпроцентный долг в 12423 т. иен по "новому займу", т. е. по обязательствам с 1868 по 1871 г. Вслед затем явилась необходимость новых займов как на текущие расходы (в 1872 г. на 11712 т. иен), так и на удовлетворение выкупных платежей (с 1879 г.) и для промышленных и др. целей, вследствие чего государственный долг Я. стал расти чрезвычайно быстро. За период времени с 1870 по 1893 г. рост этого долга выразился в следующих цифрах: в 1870 г. — 4800 тыс. иен, в 1880 г. — 246744 тыс. иен, в 1890 г. — 255228 тыс. иен, в 1900 г. — 506167 тыс. иен, в 1903 г. — 559621 тыс. иен.

В настоящее время государственный долг Я. состоит из следующих главнейших обязательств: 5 % займа для конверсии ренты — 167 млн., 5 % долга по случаю китайской войны — 116 млн., 5 % и 4 % займов на улучшение путей сообщения — 138 млн., 5 % и 4 % железнодорожных займов — 61 млн., на погашение бумажных денег — 22 млн., для улучшения путей сообщения на Формозе — 17 млн. йен и др. Независимо от государственных долгов, на стране лежит еще городских, общинных и т. п. долгов на сумму 61 млн. иен, значительно выросшей за последние 12 лет: этого рода долги в 1890 г. составляли всего 720 тыс. иен. К указаной задолженности Я. следует прибавить еще два займа, заключенные в текущем 1904 г. — пяти и шестипроцентные, по 100 млн. иен каждый, так что в общем итоге задолженность Я. в настоящее время определяется в сумме около 800 млн. иен.

10. Доходы и расходы, Рост государственного бюджета Я. и соотношение между обыкновенными и чрезвычайными доходами и расходами за последние 35 лет представлены в нижеследующем сопоставлении (в млн. иен):

Уже из этого сопоставления видно, что чрезвычайные доходы и расходы играют очень большую роль в бюджете Я. и этим объясняется постоянное заключение бюджета с прибылью; с дефицитом заключены только 1871—1872 и 1874 гг. Из каких элементов слагаются те и другие статьи — видно из дальнейшего изложения.

Налоги . Наиболее крупная статья дохода (прежде почти единственная) — поземельный налог, который сначала вносился натурой в размере десятой части урожая, а потом определялся по стоимости земли, будь она пахотная или под постройками, в городах или в селениях. Выяснение кадастровой стоимости земли представляло очень сложную задачу и закончено лишь в 1899 г. В новой своей форме поземельный налог распределяется правильнее: в первое время его введения налог взимался в размере 3 % стоимости или, вернее, производительности земли; в 1878 г. процент этот был понижен до 2,5, а в 1898 г. вновь повышен до 3,3 %, сроком на 5 лет, ввиду стесненного положения государственного казначейства. Стоимость земель, подлежащих обложению, по характеру их:

Стоимость земель определена по средней производительности их за предшествующее 5-летие, капитализированной из 6 %. — Очень распространенная в Я. рисовая водка, называемая сакэ, послужила весьма удобным предметом обложения; акцизом обложены, кроме того, спирт и пиво (с 1901 г.). Сакэ не ректифицированный, содержащей свыше 20° алкоголя, равно как и водка, выкуренная из пататов (сладкого картофеля), оплачивается в размере 15 иен с коку; ректифицированный сакэ и водка крепостью свыше 45° оплачиваются по 75 сен за каждый градус алкоголя; водка той же крепости неочищенная платит 16 иен за коку. Пиво оплачивается по 7 иен за коку. Сахар подлежит акцизу по четырем категориям, в размере от 1 до 2,80 иен за 100 кин. В 1904 г., ввиду военных расходов, введен дополнительный потребительный налог на сахар и увеличена ввозная пошлина на сахар на 25 %. Соя обложена акцизом с 1875 г., размер его в настоящее время составляет 2 иены с коку. Биржевая пошлина за акты купли и продажи товаров и акций и облигаций частных предприятий составляет 0,6 %, а с государственных фондов — 0,3 %. Пошлине подлежат и банковые операции. Привозные товары прежде оплачивались пошлиной почти исключительно по стоимости, в размере 5 % ее; теперь пошлина распределяется более равномерно, применительно к каждому товару в отдельности. В общем таможенный сбор не обременителен, благодаря чему ввоз в Я. иностранных товаров постоянно возрастает, превышая вывоз за границу произведений земли и промышленности Я. Торговля табаком с 1875 г. составляла доходную статью для Я.; она давала в год сначала около 200 тыс. иен, позже — от 2 до 3 млн. В 1897 г. табак сделался монополией государства, прибыль которого быстро стала увеличиваться, достигнув в последнем отчетном году 12,5 млн. иен. Эта форма государственного хозяйства признана полезной: теперь предполагается распространить ее на соляную и камфарную промышленность. С 1897 г. введен новый патентный и промысловый сбор: облагаются как торговцы, в размере 1 иены в год каждый, так и торговля, в зависимости от характера и размеров ее. Подоходный налог, введенный в 1887 г., достиг в первые 10 лет суммы около 1 млн., но затем размер его был повышен и ныне он дает около 6 — 7 млн. иен. Налогу подлежат доходы свыше 300 иен, в размере от 0,1 % до 5,5 %. Гербовый сбор практикуется в Я. с 1873 г. и в продолжение 22-х лет едва достиг 1 млн. иен. С 1896 г. размер его значительно увеличивается и поступление достигает в последнем отчетном году 13,5 млн. иен. Прочие доходные статьи, в форме налогов на разные коммерческие сделки, транспортные предприятия, пароходы, парусные суда, экипажи и проч., пока еще не имеют большого значения. Рост обыкновенных доходов по главнейшим статьям представлен в нижеследующем сопоставлении, в тыс. иен.

Доходы с государственных предприятий слагаются наполовину из почтово-телеграфных сборов, возросших с 1 млн. в 1871 г. до 26 млн. в 1893 г.; табачная монополия дает государственному казначейству около 12 млн. в год, железные дороги — около 9 млн., казенные леса — около 3 млн. иен. Чрезвычайные доходы, из года в год колеблющиеся в очень широких размерах, слагаются преимущественно из выпуска кредитных билетов, государственных займов, китайской контрибуции и некоторых более или менее случайных поступлений. За рассмотренный период наибольшей величины чрезвычайные доходы достигали в 1898 г. — 102 млн. и в 1900 г. — 104 млн., а наименьшего в 1877 г. — 3 млн. иен. Обыкновенные расходы в размере более одной трети идут на министерство финансов; приблизительно столько же поглощают военное и морское министерства вместе; третья треть распределяется между остальными министерствами и др. государств. учреждениями. Распределение обыкновенных расходов по главнейшим статьям представляется в следующем виде (в тыс. иен):

Министерство земледелия и торговли, а также иностранных дел только в последние годы требуют от 2 до 3 млн. иен; на содержание императорского дома расходуется 3 млн. Чрезвычайные расходы до 1895 г. не превышали 24 млн. иен, чаще колеблясь около половины этой суммы; начиная с 1895 г. они сразу поднимаются до 68 млн. и в 1900 г. достигают 144 млн. иен. За последние 8 лет чрезвычайных расходов произведено 822 млн., из коих на пути сообщения пошло 152 млн., на военные надобности — 167 млн., на военно-морское дело — 228 млн., на внутренние дела — 130 млн., по министерству финансов — 85 млн. иен.

Губернские, городские и общинные доходы, расходы и задолженность. Для дополнительной характеристики экономического состояния Я. следует сказать еще несколько слов о губернских, городских и общинных бюджетах. Ни одно из этих трех хозяйств не может обходиться собственными средствами и государственное казначейство постоянно должно приходить к ним на помощь. Общие итоги доходов, расходов и задолженности в первый и последний годы двенадцатилетнего периода представляются в следующем виде (в тыс. иен):

Особенно сильно возрастает городская задолженность, составляющая более половины общей суммы.

Народное богатство Я. определяется приблизительно в 10 миллиардов иен. Важнейшие его статьи: земли разного рода — 5517 млн., дома, здания и разные заведения — 800 млн., капиталы промышленных и торговых обществ — 1028 млн., государственные фонды — 510 млн., транспортные и горные предприятия, живой инвентарь и прочее имущество — 2 миллиарда. В 1902 г., когда население Я. определялось приблизительно в 49 млн. душ, участие одного японца в народном достоянии страны выражалось в сумме 200 иен. В 1900 г., при населении в 47,6 млн., сбор риса составил на душу около 0,75 четверти, ячменя — 0,16 четв., ржи — 0,13 четв. и пшеницы — 0,08 четв., картофеля — 14 фунтов, пататов — 145 фн., хлопка — 1 фн., чая — 1,5 фн., сухих листьев индиго — 3,2 фн., табака — 2,7 фн. и пр. Живой инвентарь Я. очень невелик: на 1000 душ населения приходится 31 лошадь, 26 голов рогатого скота и 4 свиньи; овец и коз так мало, что едва ли можно принять их во внимание. Грежи приходится на душу около полуфунта; рыбное хозяйство приносит несколько менее 2 иен на душу. Каменного угля приходится на душу 11,7 пд., меди — около 1,5 фн., чугуна — около 1 пуда, марганца и серы — по 1 фн. Участие каждого японца в общих оборотах внешней торговли страны выражается в сумме около 11 иен, в том числе на 5,7 иены он получает иностранных произведений и на 5,4 иены отпускает за границу своих товаров. Государственный долг Я. ложится на душу населения в размере 12 иен; обыкновенных доходов приходится на каждого японца по 5 иен, а расходов — 3,8 иены.

Литература по экономическому состоянию Японии весьма велика на всех европейских языках. Первоисточниками для всех подобных работ служат три следующие официальные издания японского правительства, печатаемые по-японски, но с французским или английским текстом: "Annuaire financier et économique du Japon, publié par le Ministè re des finances" (Токио); "R ésumé statistique de l'Empire du Japon, publié pаr le Bureau de la statistique g éné rale" (Токио, 18 Ann é e); "Returns of the foreign commerce and trade of Japan" (Токио).

11. Формоза, как японская колония. Для полноты представления о современном состоянии экономического и финансового строя японской империи во всей ее целости, необходимо привести еще дополнительные сведения об экономическом значении для Я. недавно приобретенного ею острова Формозы (см.), имеющего самостоятельное хозяйство, свой бюджет и проч.

Пути и средства сообщения. Благоустройство Формозы в отношении путей и средств сообщения начинается только с водворения на нем японцев. Железных дорог на острове в 1897—1898 г. было 96 км.; в 1900—1901 г. длина сети достигла 142 км. и на ней работало 16 паровозов, 35 пассажирских и 164 товарных вагона. В последнем отчетном году багажа и товаров малой скорости перевезено 110 тыс. тонн, пассажиров — 453 тысячи. Длина телеграфной проволоки увеличилась с 1400 км. в 1897 г. до 4742 км. в 1901 г.; число переданных телеграмм возросло слишком вдвое, достигнув в 1901—1902 г. 966 тыс. Телефонное сообщение установлено два года тому назад; длина телефонной сети достигла 2100 км. Длина почтовых путей за рассматриваемые 6 лет увеличилась в 6 раз, достигнув 12000 км.; число контор возросло за это время с 32 до 125, а число почтовой корреспонденции по отправлению и получению поднялось с 5271 тыс. до 14895 тыс. Формоза имеет 12 открытых портов, которые посещаются японскими и иностранными судами.

Сообщение поддерживается главным образом пароходами, которые, уступая парусным по численности, превосходят их по тоннажу. Еще в 1896 г. Формоза обслуживалась главным образом иностранным флотом, теперь же она обслуживается преимущественно японским.

Растительность и. земледелие. Значительная часть о-ва покрыта субтропическим лесом; много камфарных деревьев; камфара поставляется на весь мир почти исключительно из Формозы. Культура зерновых хлебов мало развита; весьма распространены многие высокоценные промышленные растения, напр. чай, бататы, сахарный тростник, рами или китайская крапива, шафран. Остров весьма богат каменным углем, золотом и серой. Главным предметом земледельческой культуры на Формозе служит в низменных затопляемых водой его частях обыкновенный рис, а на возвышенных местах — суходольный рис. Сбор риса производится два раза в год, в количестве от 5 до 7 млн. коку. Пшеницы в 1899 г. собрано всего 77 тыс., а гороха — 124 тыс. коку. Большое значение имеют бататы или так называемый сладкий картофель, собираемый в год два раза в количестве около 400 млн. кин. В несколько меньшем количестве получается сахарный тростник — около 300 млн. кин. Тростник перерабатывается на месте и получается в год до 81696 тыс. (в 1899 г.) кин сахара. Чайные плантации расположены преимущественно в северной части острова; сбор листьев производится 7 — 8 раз в год, составляя в общем около 17 — 18 млн. кин. К весьма ценным промышленным растениям принадлежит также шафран, сбор которого в 1899 г. поднялся до 1015 тыс., а в 1901 г. упал до 358 тыс. кин. Производство камфары и камфарного эфира с августа 1899 г. составляет монополию государства: первого в 1900 г. получено 3479 тыс. кин, второго — 2362 тыс. кин. Из прядильных растений большое значение имеют рами и пенька: волокна рами в 1896 г. получено 2003 тыс., в 1899 г. — 2725 тыс., в 1901 г. — только 990 тыс. кин; пеньки в 1898 г. собрано 1105 тыс., в 1901 г. — 1482 тыс. кин. Рами требует довольно сложной обработки и потому разводится почти исключительно для вывоза в Европу; пенька обрабатывается на месте в виде веревок и бечевок для рыболовных сетей. Рыбная ловля служит прибрежному населению довольно выгодным промыслом; в общем эта статья дает около 700 тыс. иен дохода; производство рыбных консервов оценивается приблизительно в 200 тыс. иен. Рогатого скота в 1899 г. насчитывалось 198665 голов, что составляет по 72 головы на 1000 душ населения; свиноводство и овцеводство развиты довольно слабо, коневодства вовсе нет. Добыча золота возросла с 11 тыс. монмэ в 1898 г. до 240 тыс. монмэ — в 1902 г., добыча каменного угля с 32 млн. кин в 1897 г. — до 162 млн. кин в 1902 г., добыча серы — с 66 тыс. в 1897 г. до 2722 тыс. кин — в 1902 г.

Данные по внешней торговле Формозы представлены в следующей таблице (в т. иен).

Всего за 7 лет всех товаров вывезено на 80,8 млн., а привезено на 88,9 млн. иен; золота и серебра в монете и слитках за тот же период времени вывезено на 10,7 млн., а привезено — на 27,4 млн. иен. Всего, следов., привоз превысил вывоз на 24,8 млн. иен, что соответствует двухлетним обыкновенным доходам всего острова. Отпуск Формозы направляется в размере около 65 % — в Китай, около 25 % — в Гон-Конг, около 10 % — в Соединенные Штаты и в другие государства. Около половины ввоза поступает из Китая, около 12 % дает Великобритания, около 10 % — Соединенные Штаты, около 6 % — Британская Индия. В числе поставщиков встречается и Россия, которая давала почти только один керосин. Всех товаров из Азиатской России привезено на Формозу: в 1 896 г. — на 41 тыс. иен, в 1897 г. — на 69 т., 1898 г. — на 216 т., в 1899 г. — на 95 т., в 1900 г. — на 279 т., в 1901 г. — на 33 т., в 1902 г. — на 43 т. иен. Колебание отпуска с Формозы главнейших предметов собственного производства представляется в следующем виде (в тыс. иен):

Из этого видно, что главным предметом отпуска Формозы служит чай, затем следуют рис, камфара и сахар; прочие предметы не имеют серьезного значения. Между предметами привоза на первом месте стоит опиум, затем следуют мануфактура (преимущественно бумажная), мука, керосин, рис и др.

Опиум поступает из Британской Индии, мануфактура — из Великобритании и Китая, сахар — частью с Филиппинских о-вов, частью из Европы, мука и свинина — из Соед. Штатов, керосин — из России и из Америки. Из этого беглого очерка производительных сил Формозы видно, что своими средствами остров просуществовать не может: предметов отпуска у него меньше, чем предметов привоза, и по настоящее время эта колония скорее обременяет собой Я., чем служит ей доходной статьей. Все время правительству приходится приплачивать на содержание управления из общих средств государственного казначейства, как это видно из нижеследующих данных о бюджете Формозы (в тыс. иен):

В первом отчетном году правительственная субсидия превышает все обыкновенные доходы. Последние слагаются главным образом из прибылей государственных предприятий и из доходов с разных оброчных статей: в бюджете 1903—1904 гг. по этой статье предположено дохода 8837 тыс. иен, т. е. более 2/3 всех обыкновенных доходов; вторая статья — внутренние налоги, 2133 тыс. иен; третья статья — таможенные пошлины и сбор с судов, 1543 тыс. иен; гербовые и все прочие сборы не достигают 200 тыс. Чрезвычайные доходы состоят из субсидии государственного казначейства и частью из местного правительственного займа. Между расходами на первом месте стоит содержание камфарной монополии и местной администрации. Первоначальные расходы центрального правительства по введению нового управления и установлению порядка были очень велики, так как туземное население оказывало японцам упорное сопротивление.

IV. Государственное устройство Я. основывается на конституции 1889 г., на одновременно с ней опубликованных императорских декретах о палате пэров, о палатах депутатов, о финансах, на статуте об императ. фамилии, кроме того на законе 1884 г. о рангах и на избирательном законе 1900 г., заменившем закон 1889 г. Согласно конституции, выработанной под влиянием европейских, главным образом прусского образца, Я. — конституционная, сильно централизованная монархия не парламентарного типа, с сосредоточением всей исполнительной власти в руках центрального правительства, не ответственного перед парламентом, с сильным влиянием императора и в парламенте, со слабо развитым местным самоуправлением, с преобладанием в парламенте дворянства (в верхней палате) и богатства (в нижней). Вообще конституция Я., октроированная императором, сохранила за ним громадную власть. Официальный титул главы государства — тенно ("божественный"); старинный титул микадо в самой Я. почти вышел из употребления и встречается только в поэзии и в особо торжественных случаях. Звание тенно наследственно в мужском поколении династии, переходя к старшему сыну или его мужскому потомству, а за его отсутствием — к ближайшему агнату. Особа тенно священна и неприкосновенна; в "его лице соединяются все права верховной власти, которую он отправляет согласно постановлениям настоящей конституции". В права императора, кроме самого управления, верховного командования армией, помилования преступников, объявления страны на осадном положении, пожалования дворянства, чинов, орденов и других знаков отличия, санкции законов и вето, созыва, пророгации и распущения палаты депутатов, вообще кроме прерогатив короны, признаваемых большинством европейских конституций с наиболее сильной властью монарха, японская конституция включает еще: 1) право амнистии, 2) право издания в отсутствие парламента декретов, получающих силу законов, но подлежащих одобрению парламента в первую же его сессию, и 3) право определения размеров жалованья всем чиновникам. Император отправляет свою власть через посредство назначаемых и смещаемых им министров. Министров — кроме министра двора, не присутствующего в министерском совете, — 9 (внутренних дел, иностранных дел, финансов, военный, морской, юстиции, просвещения, земледелия и торговли, путей сообщения) или 10, когда президентом министерского совета назначается особое лицо без специального портфеля. Министры являются советниками императора; законы, декреты, все вообще государственные акты, исходящие от императора, должны быть контрасигнованы одним из министров, который, однако, ни перед кем, кроме императора, не ответствен. Совещательным органом при императоре является государственный совет, в состав которого входят все министры и 15 членов государственного совета по назначению монарха. Законодательную власть император делит с парламентом, состоящим из двух палат. Палата господ (кизокуин) состоит: 1) из членов императорской фамилии; 2) из всех князей и маркизов; 3) из выборных от трех следующих разрядов дворянства (графов, виконтов, баронов), причем число выборных равняется одной пятой всех лиц, принадлежащих к этим разрядам; 4) из лиц, пожизненно назначенных императором ввиду их заслуг или их знаний; 5) из выборных от плательщиков наиболее крупных налогов в трех больших городах и 43 префектурах (кенах); избирателями этой категории пэров являются в городе или префектуре 15 лиц, стоящих первыми в списке плательщиков податей. Избираемые пэры (п. 3 и 5) избираются на 7 лет, утверждаются императором и досрочному распущению не подлежат. Число членов палаты господ изменяется; теперь их около 300. Палата депутатов (сугиин) состоит с 1900 г. из 369 депутатов (прежде — 3 0 0), избираемых по округам закрытой подачей голосов. Избиратели должны удовлетворять следующим требованиям: 1) уплата не менее 10 иен прямых налогов в год; 2) 25-летний возраст; 3) годичная оседлость в данном округе; 4) пользование всеми гражданскими правами. Лишены избирательного права служащие в армии и флоте, лица духовные, пэры или их избиратели (т. е. вообще высшее дворянство). В 1898 г. число избирателей составляло 1,2 % всего населения; после реформы 1900 г. оно значительно возросло, но все-таки еще ничтожно. Депутаты должны удовлетворять повышенному требованию возрастного ценза (30 лет), но с 1900 г. вовсе освобождены от требования имущественного ценза. Палата избирается на 4-летний срок, но подлежит досрочному распущению (до сих пор ни одна палата не доживала до истечения нормального срока). Депутаты и избираемые пэры получают ежегодное вознаграждение в размере (с 1898 г.) 2000 иен. Депутаты и пэры не подлежат преследованию за мнения, высказанные в парламенте, и пользуются во время сессии личной неприкосновенностью; арест их может последовать только с согласия палаты, за исключением случаев задержания на месте преступления или совершения преступного деяния, "грозящего спокойствию государства". Парламент делит законодательную власть с императором; он обсуждает законопроекты и бюджет, вносимые правительством; каждая палата пользуется также правом законодательной инициативы. Законопроект должен пройти через обе палаты в одну сессию. Ординарная сессия парламента длится три месяца. Заседания обеих палат парламента публичны, но по требованию правительства или по решению палаты могут быть и тайными. Парламенту по конституции принадлежит бюджетное право в полном объеме, с оговоркой, что если он не вотирует вовремя бюджета (что может случиться вследствие распущения), то правительство применяет бюджет предыдущего года. Право императора определять норму жалованья чиновникам стоит в явном противоречии с бюджетным правом парламента и не раз уже давало повод для конфликтов. Парламентская работа фактически совершается главным образом в разнообразных комиссиях (при участии представителей от министерства); самые заседания палаты часто сводятся на простую формальность утверждения решений комиссий. Японцы, на основании конституции, пользуются свободой совести, слова, собраний, сообществ; они не могут быть подвергнуты обыску и аресту иначе, как в законном порядке. Действие всех конституционных гарантий может быть приостановлено императором в случае войны или мятежа. По закону 1884 г. о рангах население Я. делится на высшее дворянство — квазоку, низшее дворянство — сизоку, простой народ — хеймин. Квазоку делится на 5 разрядов: князья — ко, теперь 11 родов; маркизы — тоже ко (только с иным правописанием этого слова), теперь 33 рода; графов — хаку, 89 родов; виконтов — си, 363 рода; баронов — дан, 220 родов. Все японцы равны перед судом и законом, но квазоку пользуется правом участия в верхней палате парламента; из его среды выбираются невесты для монарха и наследника престола; члены его получают содержание из цивильного листа; они не имеют права вступать в брак без согласия императора. В административном отношении Я. делится на префектуры (не совпадающие со старинными провинциями, официально уничтоженными) — кены, число которых колеблется: в 1871 г. их было 68, в 1876 г. — 35, теперь 43; из них выделены в особые административные единицы три императорские города — фу (Токио, Киото, Осака). Во главе префектуры стоит назначаемый губернатор — чиджи; при нем, как орган местного самоуправления — префекторальное собрание (кейконэ), избираемое плательщиками податей в размере не менее 5 иен в год. Префектуры делятся на города — ши — и сельские округа — гун. Судебная власть отправляется мировыми судьями (около 1200), 49 окружными судами, 7 апелляционными, 1 кассационным. Присяжных не существует. Обвинение ведется прокуратурой, защита — сословием адвокатов. Смертная казнь существует.

Литература. Тексты японской конституции: Dareste, "Les constitutions modernes" (Пар., т. II, 1891); "The constitution of Japan" (Токио, 1889; официальный перевод). Сочинения по государственному праву Я.: Hiroboumi Ito, "Commentaries on the constitution of the Empire of Japan" (Токио, 1889; текст конституции и др. важнейших законов, относящихся к государственному праву, с комментариями; классическое сочинение по государственному праву Я.); Arimori, "Das Staatsrecht von J." (Страсбург, 1892); Nosawa Takematsou, "Etude sur la constitution japonaise" (П., 1896); J. Hitomi, "Histoire du Japon, essai sur les m œ urs et les institutions" (П., 1900); Tanaka Yodourou, "La constitution du l'Empire du J." (П., 1900); Hisatsanna Fourouya, "Le syst ème repré sentatif au J." (Брюссель, 1889); соответственные главы в книгах: Н. Богуславский, "Я." (СПб., 1904; очень кратко); Г. Дюмолар, "Я." (СПб., 1904; очень враждебно Я., но составлено на основании серьезного знакомства со страной и литературой предмета на европейских и японском языках); "Я. и ее обитатели" (6-е приложение к "Вестнику и библиотеке Самообразования" Брокгауза-Ефрона, СПб., 1904).

V. Вооруженные силы Я. состоят из сухопутной армии и флота. Японская армия, организованная по европейскому образцу, существует немного более 1/4 века, но основания ее кроются в тех контингентах самураев, которые выставлялись вассальными князьями (даймиосами) или по мере действительной необходимости, или в зависимости от обширности владений и получаемых доходов. Произвольное число войск, некогда выставлявшихся даймиосами, при сиогунах дома Токугава было нормировано: с 1000 коку риса в 1616 г. должны были выставляться 9 человек ополченцев, из коих 3 с ружьями. В 1632 г. норма эта изменена в том смысле, что доход с 10000 коку риса обусловливал выставление 70 человек, из коих 10 конных, 2 стрелков и артиллеристов. Даймиосские войска предоставлялись в распоряжение сиогуна, для несения гарнизонной службы в Токио, Киото, Камамуре и других местностях. Кроме того сиогун имел до 80 т. собственного войска. С окончанием корейских походов, во время внешнего мира, воинский характер самураев поддерживался славой былых походов, мелкими междоусобными столкновениями, сословными традициями, родовой местью, правом ношения оружия и особого костюма и т. под. В 1860-х годах войска различных князей сражались между собой за микадо и за сиогуна. С торжеством первого войска даймиосов, несочувствовавших новому порядку, были распущены, войска же трех даймиосов, бывших на стороне микадо, послужили кадром для образования современной армии. В 1872 г. была введена в Я. всеобщая воинская повинность; в 1875 г. во время экспедиции на Формозу общий состав армии определялся в 31¹/₄ батальон, 4 эскадрона и 8 батарей. В 1880 г. армия состояла из 49 бат., 3 эскадронов и 20 батарей. Во время японско-китайской войны было перевезено на материк около 80000 войск (7 дивизий, 80 батальонов, 21 эскадрон, 40 батарей). В 1896 г. в парламенте прошла и утверждена микадо программа увеличения армии и флота. Ныне сухопутные силы Я. состоят из: 1) постоянной армии, с запасом и рекрутским резервом, назначаемой для главных военных операций как в пределах империи, так и вне их; 2) территориальной армии, предназначаемой на усиление постоянной и для обороны государства в случае отсутствия армии постоянной; 3) народного ополчения, назначаемого для вспомогательных действий, и 4) милиции и милиционных команд — для обороны о-вов Гото, Pиy-Kиy, Цусимы, Йec c o и других, наиболее удаленных частей страны. Воинская повинность всеобщая; призыву подлежат молодые люди, достигшие 20-летнего возраста; общий срок службы 12 лет и 4 месяца, из коих 3 года действительной службы, 4 года и 4 месяца в запасе постоянной армии и 5 лет в территориальной армии. Возможно поступление на льготных условиях вольноопределяющимися, в возрасте от 17 до 20 лет. Численность армии мирного состава до русско-японского столкновения определялась по штатам так:

Списочный состав японской армии в 1897 г. (постоянная армия, запас, территориальная армия и милиция): офицеров 8460 (2,7 % всего численного состава), унтер-офицеров и юнкеров 38594 (12,2 %), рядовых 268754 (85,1 %), всего 315808 (100 % всего численного состава). Кроме того в том же году состояло на службе 4233 чиновника военного ведомства (1,3 %). Численность армии по штатам военного времени, по родам оружия и по назначению видна из нижеследующих данных:

Постоянная армия состоит из 4 гвардейских и 48 армейских трехбатальонных пехотных полков, что составляет около 143 тыс. нижних чинов, при 4200 офицерах в военное время и 83 — 84 тыс. нижних чинов по штатам мирного положения. Кавалерия состоит из 17 полков (1 гвардейский и 16 армейских), имеющих по 3 или по 4 эскадрона, а в общем 55 эскадронов, в военное время около 9500 человек, при 400 офицерах (в мирное время несколько меньше). Артиллерия полевая состоит из 19 полков в составе 114 батарей, с 684 орудиями различных систем. Крепостная артиллерия группируется в полки и батальоны, всего около 20 четырехротных батальонов. Обозные войска состоят из 13 двухротных батальонов, при общей численности до 40 тысяч людей в военное время. Инженерные войска состоят также из 13 батальонов, с 4746 нижних чинов и 268 офицеров. Войска постоянной армии соединяются в 13 дивизий (одна из них гвардейская). Дивизия состоит из двух бригад пехоты, полка кавалерии и полка артиллерии (в гвардии и первой дивизии — по бригаде того и другого) и по батальону инженерных и обозных войск. В военное время дивизии соединяются в армии. Для пополнения убыли в постоянной армии служат запасные войска, не существующие в мирное время, но формируемые во время войны призывом из запаса и из так называемого рекрутского резерва. Численность этих войск несколько более 34500 человек; они составляют 52 батальона, 17 эскадронов, 19 батарей, 13 инженерных и 13 обозных рот. Таким образом численность постоянной армии и запасных войск — около 231800 челов. Территориальная армия формируется при мобилизации из людей, окончивших службу и действительную, и в запасе. Состоит она приблизительно из 4 двухбатальонных полков, 2 эскадронов, 1 артиллерийского парка на дивизию, а всего 104 батальона, 26 эскадронов, 13 парков или 52 батареи. Войска на Формозе и в Корее до японско-русской войны были выделены из состава постоянной армии. Ополченские и милиционные войска определенных штатов не имеют и пополняются по мере надобности. Численный состав японской дивизии в круглых цифрах определяется в 14000 человек; численный состав нижних чинов, составляющих ее части, таков:

Вооружение пехоты — магазинное ружье Мейджи (1897 г.); кроме того имеется значительный запас бывшего вооружения пехоты — магазинного ружья Мурата, которым вооружаются запасные войска и территориальная армия. Качества ружей следующие:

Кавалерия вооружена саблями и магазинными карабинами образца Мейджи (1897 г.); в гвардии кроме того пики. Артиллерия полевая вооружена скорострельными орудиями Арисака образца Мейджи; артиллерия горная вооружена орудиями того же Арисака, но сильно облегченными:

Порох бездымный местного изготовления; снаряды — стальная шрапнель и стальная граната. Пулеметы до войны были на испытании в гвардии, но ныне введены и в армии. Крепостная артиллерия имеет новейшие пушки и мортиры, но вместе с орудиями новейших типов крепости вооружены также старыми бронзовыми орудиями. Вооружение инженерных войск то же, что пехоты; обозные войска вооружены саблями и магазинными карабинами образца 1897 г. Снаряжение: 1) в пехоте — ранец со скатанной шинелью, сапогами и манеркой, с запасом провизии, холщовый мешок через плечо, 3 патронных сумки (две на 30, третья на 60 патронов) на поясе, водоносная баклага и малый шанцевый инструмент; общий вес снаряжения около 1,5 пудов [По сведениям, получаемым с театра русско-японской войны, снаряжение японской пехоты весьма значительно облегчено]; 2) в кавалерии — седла английского типа с приторачиваемой к луке шинелью и с заменой потников рисовой циновкой; 3) в артиллерии нижние чины имеют пехотное снаряжение, а снаряжение лошадей как у кавалерии. Обоз существует вьючный и колесный. Обмундирование японской армии сделано по французскому образцу, c мелкими изменениями. Военные интендантские учреждения состоят из вещевых складов, обмундировальных мастерских и казенного суконного завода в Сенджу около Токио. Арсеналы — в Токио, где приготовляются оружие, артиллерийские приборы, патронные и обозные повозки, кавалерийское снаряжение и патроны; в Осаке изготовляются лафеты, станки для орудий, орудия, ударные и дистанционные трубки, снаряды для орудий и тут же находятся чугунно-и сталелитейная мастерская. Пороховые заводы в Итабаши около столицы и в Ивахане. 6 приготовительных военных школ с трехгодичным курсом, для подготовления к центральной военной школе, находящейся в Токио. Из последней ученик переходит в военное училище, назначение которого — давать необходимое военное образование кандидатам на офицерское звание. Высшая военная школа или академия служит для подготовки офицеров к службе в генеральном штабе и для подготовки военных учителей в низших и центральной военных школах. Кроме того есть несколько специальных военных школ: медицинская, ветеринарная, военно-топографическая, гимнастическая, школа портных и сапожников и друг. Корпус офицеров пополняется исключительно производством подпрапорщиков, успешно окончивших курс вышеуказанного военного училища. При некомплекте офицеров производят в подпоручики значительное число строевых унтер-офицеров (в 1900 г. — 287 чел., в 1901 г. — 374 чел.). Производство в следующие чины до капитана идет отдельно по частям войск, а далее по всему роду оружия. Обер-офицеры производятся только на вакансии и притом как по старшинству, так и за отличие. Предельный возраст существует только для офицерских чинов состоящих на действительной службе: для генерал-лейтенанта — 70 лет, для подпоручика 45 лет. Офицеры запаса комплектуются унтер-офицерами запаса, офицерами, отставленными от должностей в дисциплинарном порядке или исключенными из военного ведомства. Мобилизационный план японской армии весьма стройно и искусно построен. Все чины запаса и территориальной армии числятся на учете в штабах полков по месту их жительства. Приказы о мобилизации сообщаются в штабы дивизий, которые сообщают их губернаторам. Управления мелких островов, уездов и городов рассылают от себя заранее заготовленные повестки о призыве, с означением, куда должен прибыть призываемый. Резервист обязан в течение 24 часов выехать к месту выдачи ему путевых расходов и оттуда в наикратчайший срок к месту расположения штаба полкового участка. Для ночлега резервистов, следующих к сборным пунктам, устраиваются особые военно-морские гостиницы. По расчетам военного министерства запасные должны прибыть к сборным пунктам не позже как на 3-й, а к штабам частей — не позже как на 6-й день мобилизации. Примеры оправдали предположения японских властей, но мобилизация конного состава армии всегда вызывала задержку, равно как организация службы этапов, несмотря на присущий японцам педантизм. Береговая военная оборона Японии устроена: 1) в Токийском заливе — в виде укреплений Урагского прохода и береговых батарей военного порта Иокоска, всего свыше 189 орудий на 30 батареях; 2) в проходах во Внутреннее море — Симоносекском, где находятся 13 батарей, и Идзумском, где воздвигнуто 17 батарей. Проходы Наруто, Бунго и Гейо предположено также укрепить или путем возведения батарей, или активной силой миноносных флотилий; 3) на острове Цусиме — орудия, отнятые в Порт-Артуре в 1894 г. Укрепления военных портов Куре, Майцзуру, Сасебо уже окончены; в конце 1903 г. должны были быть закончены укрепления Нагасаки, Хакодате и порта Цзилун (Килун) на Формозе и порта Мекон на островах Пескадорских.

Расходы военного ведомства на 1901—1902 и 1903 годы исчислены были:

Тягость воинской повинности в Я. выражается на 1000 человек населения, по сравнению с другими державами.

Каждый военнослужащий обходится в год стране в 261 иен, а принимая во внимание чрезвычайные расходы — в 374 иен; таким образом каждый японский подданный участвует в содержании сухопутных сил 1,14 иенами (в России — 2,6).

Военный флот. Островное положение страны побудило правительство не останавливаться ни перед какими жертвами для образования первоклассного флота, собственных верфей, эллингов, доков и морских арсеналов. Все побережье разбито на 5 морских округов, управления которых — в Иокоске, Куре, Сасебо, Майцзуру и Муроране.

Состав военного флота к началу войны с Россией виден из нижеследующей таблицы.

Артиллерийское вооружение состоит почти исключительно из скорострельных орудий, изготовленных у Армстронга, но на судах старого типа — артиллерия Круппа. Калибры орудий на судах весьма разнообразны. Минное снаряжение состоит из самодвижущихся мин Уайтхеда, изготовленных на заводе Армстронга.

Означения сокращений: э.б. — эскадренный броненосец, б.к. — броненосный крейсер, бп.к. — бронепалубный крейсер; сп. — скорострельные пушки; мсп — малокалиберные скорострельные пушки.

Весьма важное значение для перевозки десанта и вообще военной транспортировки имеет коммерческий, субсидируемый правительством флот Я. В списках флота в 1902 г. состояло 2 адмирала, 9 вице-адмиралов, 25 контр-адмиралов, 65 капитанов 1-го ранга, 119 капитанов II-го ранга, 167 капитан-лейтенантов, 525 лейтенантов и мичманов, 232 инженера, 275 врачей, 31688 матросов.

VI Народное здравие и медицина.

До последних тридцать лет в Я. не было научной медицины в том смысле, в каком это понимается в Европе. Я., находившаяся в прежнее время под культурным влиянием Китая, позаимствовала у него в значительной мере и медицину, которая, как народная медицина, сохранилась еще и по настоящее время. В последние 30 лет, с приобщением Я. к европейской культуре, Я. начала насаждать у себя европейскую медицину, для чего приглашала многих европейских ученых, преимущественно немцев в качестве преподавателей медицины в японских медицинских школах и университетах и, с другой стороны, посылала много молодых людей в лучшие западноевропейские университеты. В настоящее время Я. располагает уже почти достаточным числом преподавателей для своих медицинских школ и университетов. В правительственных медицинских школах к 31 декабря 1901 г. состояло 105 преподавателей, среди которых не было ни одного иностранца. Из иностранцев-медиков наибольшей известностью пользуется токийский профессор Бельц (немец); из японцев — профессора Коганей, Ямакава, Кикузи, Тсуруда, Озава, Аояма, Миура и гордость японской медицины, бактериолог Китазато. Общественная врачебная помощь в Я. организована недостаточно хорошо; этим объясняется многочисленность частных лечебниц, где больные получают за плату врачебный совет и лекарство. Из общего числа (888) лечебных заведений, существовавших к 31 декабря 1900 г., 624 принадлежало частным лицам, главным образом врачам, 248 — кенам и общинам и только 16 — правительству. Все больные платят за свое содержание в больнице. Есть несколько разрядов платы больных, причем от платы зависит содержание больных, лечение же одинаковое для всех. Правительственный циркуляр 1883 г. возлагает на местные органы заботы о лечении заразных больных, находящихся в данном кене. О бедных больных заботятся также благотворительные общества; старейшее из них — Akita или Kanon-oko, существующее с 1830 г.; оно доставляет вдовам, сиротам, больным и умалишенным рис, обеспечивает их медицинской помощью и принимает больных в принадлежащие обществу больницы. Большинство японских больниц устроено по павильонной системе. Доступ к больным свободен в течение целого дня. Больным разрешается, если они желают, не пользоваться больничным столом, а есть пищу, изготовленную их родственниками, дома или в самой больнице, где для этой цели устроена особая кухня. Это разрешается таким больным, состояние здоровья которых не требует ни особой диеты, ни специального лечения органов пищеварения. Родным больного разрешается быть при нем в больнице неотлучно не только днем, но в некоторых случаях и ночью. Ухаживают за больными исключительно женщины — сиделки и сестры милосердия. К отрицательным сторонам японских больниц относится плохая изоляция заразных отделений. Дезинфекционных камер в большинстве больниц нет. К достоинствам японских больниц следует отнести безукоризненную чистоту, добросовестность медицинского персонала и сердечное отношение к больным. При лечении японские врачи считаются с народными обычаями. Японцы всех слоев населения очень любят теплые и горячие ванны; поэтому японские врачи при лечении тифа не применяют холодных ванн. Из болезней сильно распространены в Я. чахотка, болезни желудка и кишок, особенно дизентерия (кровавый понос), сифилис, глистная болезнь, проказа и какке (бери-бери). Японцы признают пользу климатического лечения чахотки и потому устроили около железнодорожной станции Сума (вблизи Кобе) санаторий для чахоточных; местность эта оказалась настолько благоприятной для чахоточных, что 67 % чахоточных здесь или излечиваются, или получают значительное облегчение. Глистная болезнь вызывается в Японии преимущественно печеночной и двенадцатиперстной двуусткой и аскаридами. Есть местности, эпидемически поражаемые печеночной двуусткой. В 1894 г. д-р Куримото и профессор зоологии Иима описали новый вид ленточной глисты, который гораздо длиннее европейской ленточной глисты. Проказа (по-японски akushitu, т. е. скверная болезнь; прокаженный — huketsu или mitsari-kasa-yama, т. е. нечистый) в Я. существует очень давно. Несколько лет тому назад бюро народного здравия в Японии опубликовало статистику прокаженных, из которой видно, что в Я. зарегистрировано было на сорок миллионов населения 23660 прокаженных; бюро прибавляет, что это число следовало бы удвоить, чтобы приблизиться к истине. По позднейшим сведениям д-ра Доги, число прокаженных в Я. достигает 100000. Наибольшее число больных проказой приходится на возраст между 20 и 40 годами. Особенно распространена проказа в провинции Гиго. Японские врачи считают проказу заразительной. В прежнее время прокаженных выгоняли из страны; когда изгнание их сделалось затруднительным ввиду их многочисленности, их принуждали жить в особых участках, из которых затем образовались большие селения, состоящие исключительно из прокаженных. Японский народ верит в силу молитвы при проказе и усердно посещает с этой целью некоторые храмы, особенно храм Гоммиойи (в Куммамото, в провинции Нагасаки), куда стекается в дни храмовых праздников — 24-го числа каждого месяца — до 500 и даже до 700 прокаженных. Здесь же, в Куммамото, имеется лепрозорий, где живут 245 больных; лепрозорий имеется также в г. Готэмба, где содержится около 72 больных. Вся остальная огромная масса прокаженных бродяжничает по стране и питается подаянием. Они и теперь живут в отдельных селениях. Наиболее распространенный способ лечения проказы — серными источниками, напр., в Kиy-тсу; здесь, по сообщению д-ра Таширо, с незапамятных времен применяется лечение моксами, т. е. обжигание пораженных участков кожи кусочками горящей пакли и т. п.; бывают случаи, что для лечения одного больного употребляют до 10000 мокс. Точных цифровых данных относительно распространения сифилиса и венерических болезней мы не имеем. Японцы утверждают, что сифилис занесен к ним в XVI в. первыми же европейцами, посетившими их страну. Недавно, однако, д-р Адачи, исследуя человеческие кости, найденные в "кухонных остатках" (доисторического времени) и хранящиеся в музее токийского антропологического общества, нашел на них следы сифилитических поражений, что и дает ему основание утверждать, что сифилис существовал в Я. еще во времена доисторические. На основании одной находки вопрос, однако, не может быть решен. Для настоящего времени указание на значительное распространение сифилиса и венерических болезней в Я., по крайней мере в больших портовых городах мы находим в докладах, представленных в 1899 г. первой международной конференции в Брюсселе для профилактики сифилиса и венерических болезней делегатами Я. — д-рами Пиктуном, Морита Мокихи и Ябе, главным врачом японского флота. Недавно в Я. учреждено "Общество для борьбы с венерическими болезнями". Обращает на себя внимание в Я. широкое распространение проституции; в значительной мере это объясняется, вероятно, снисходительным отношением общества к проституции и приниженным положением женщины. До 1875 г. родители открыто продавали дочерей в дома терпимости. По Дюмолару, в Я. около 12000 домов терпимости (в одном Токио их около 200), в которых живет свыше 60000 проституток; в это число не входят тайные проститутки (гейши, танцовщицы, певицы). До последнего времени девушки нередко попадали в проститутки вследствие того, что кредиторы, давая в займы деньги, брали у должников их дочерей в залог на 3 года, а отцы не выкупали дочерей. Гражданским уложением 1898 г. подобные сделки воспрещены. Какке или бери-бери — болезнь, известная кроме Я., в Индии, на Цейлоне, Малайском архипелаге, в Южной Америке и в близлежащих странах. Встречается в острой и хронической форме. Смертность от нее в Я. равна 15 — 16 %. Болезнь выражается в малокровии, отеках, перерождении периферических нервов и мышц, параличе конечностей, особенно нижних, предсердечной тоске, одышке; иногда бывает сонливость; характерна походка страдающих бери-бери, сходная с походкой больных спинною сухоткой. Причина болезни с точностью еще не установлена; проф. Огата (в Токио) и д-р Лацерда (в Бразилии) нашли в крови больных микроорганизмы, сходные с микроорганизмами сибирской язвы. Болезнь часто появляется после утомительных переходов, при сильном переутомлении, неправильном образе жизни и непривычной, скудной пище. Для лечения больных часто бывает достаточно перевести их в местности, свободные от бери-бери, особенно в гористые местности. Во время весенних наводнений в Я. наблюдается своеобразная эпидемическая болезнь — речная лихорадка (fiè vre fluviale de Japon), описанная д-ром Каваками и проф. Бельцем. Болезнь эта бывает также в июле и августе в некоторых местностях Я. после сильных ливней. После чувства усталости и общего недомогания в течение около 5 дней появляется лихорадка в роде перемежающейся, но отличается она от последней тем, что после приступа температура тела остается повышенной. Через несколько дней появляется на лице сыпь, распространяющаяся затем в большинстве случаев по всему телу. Сыпь держится от 3 до 8 дней. Если она держится несколько дней, то появляется довольно сильная боль в пахах и под мышками и здесь происходит омертвение кожи и абсцесс. Через 14 дней температура тела сразу падает. Особой злокачественностью речная лихорадка, по наблюдениям д-ра Дейблера, не отличается. По мнению местного населения, болезнь производится уколами насекомых. Дизентерия (кровавый понос) очень распространена среди японской армии, которая сильно страдала от этой болезни во время японо-китайской войны в 1895 г. Однако, и в мирное время дизентерия уносит немало жертв; иногда она свирепствует эпидемически: в эпидемию 1898 г., распространившуюся почти по всей Я., болело кровавым поносом 89,5 тыс. чел.; 24 % из них умерло. И в последующие годы случаи дизентерии были очень многочисленны; так, в 1901 г. болело дизентерией 50015 чел.; из них умерло 10988. В последнее время японскому врачу Шига удалось получить противодизентерийную сыворотку и можно рассчитывать, что она уменьшит смертность от дизентерии. Постоянно угрожает Я. чума ввиду оживленных сношений Японии со странами, где имеются постоянные очаги чумы. С 1895 до 1899 г. ежегодно в Японии были случаи чумы, но, благодаря принимавшимся строгим карантинным мерам, болезнь не получала распространения внутри страны. Последняя эпидемия чумы в Я. была в 1900 г. в Кобе и Осака. Для борьбы с ней было приглашено множество врачей: в Кобе — 229, в Осака — 374. Врачи ежедневно обходили каждый свой участок, осматривая поголовно всех жителей участка больных и здоровых, и таким образом прекратили эпидемию. В 1901 г. болело чумой 1082 человека, из которых умерло 812. Холера неоднократно посещала Я. Уже в холерную эпидемию 1850 г. в Я. сказалось влияние европейской медицины, хотя страна в то время еще не была открыта для иностранцев. Правительство рекомендовало тогда населению остерегаться холодного воздуха, носить набрюшники, класть горчичники, растирать тело шерстяной материей, смоченной раствором камфары в спирте и пр. В 1901 г. болело холерой 101 человек; из них умерло 67. Обращает на себя внимание также распространение брюшного тифа и дифтерии. В 1901 г. болело брюшным тифом 24269 человек; из них умерло 5448. Дифтерией в том же году болело 14899 человек; умерло из них 4690. При изучении заболеваемости и смертности в Я. бросается в глаза ничтожное распространение (в последнем отчетном 1901 г.) сыпного тифа (21 больной, из них 7 умерло) и скарлатины (46 больных, из коих умерло только трое). Поразительно мала также смертность от оспы (из 508 больных оспой в 1901 г. умерло всего 10 человек). Интересно сопоставить ее с заболеваемостью и смертностью от оспы в прежние годы:

Такую малую заболеваемость и смертность от оспы необходимо поставить в связь с широкой постановкой оспопрививания, о которой дает представление нижеследующая таблица:

Оспопрививание в 1900 году.

Смертность от заразных болезней в Я. уменьшается; это наблюдается и на общем итоге смертности от заразных болезней. Так, умерло от эпидемических болезней в 1901 г. — 22025, в 1900 г. — 22554, в 1899 г. — 39800, в 1898 г. — 36355, в 1897 г. — 48193, в 1896 г. — 39150.

В Японии часто встречаются душевные болезни, в последние годы все чаще и чаще встречается помешательство с бредовыми идеями политического характера. Очень часто встречаются кожные болезни, но японцы неохотно поступают с ними в больницу, так как содержание в больнице платное, а кожные болезни требуют продолжительного лечения. Японский народ еще сильно придерживается народной медицины и лечится у знахарей, применяющих моксы, массаж, травы и др. Лечение массажем очень распространено в Я. Здесь в обычае обучать слепых мальчиков массированию. Народ очень любит массаж, японские же врачи применяют массаж вообще мало. В большом ходу у народа лечение вкалыванием игл (акупунктура), из золота, серебра или железа, толщиной от поперечника лошадиного волоса до 1/4 линии и длиной не более 3 японских дюймов. Иглоукалывание производится особыми специалистами-слепыми; при этой операции требуется большой навык и очень тонкое осязание; самый лучший специалист может лечить в день не больше 12 больных, при чем каждому из них он делает от 1 до 12 уколов иглой. По сообщению Коха, даже лучшие японские врачи назначают иглоукалывание при коликах, болях в животе, ревматизме, истерических приступах и др. Укол, произведенный осторожно, не вызывает почти никакой боли, а также никакого воспаления. Иглоукалывание имеет целью вызвать изменения кровообращения, а именно приток крови к тому месту, где были произведены уколы [В прежнее время акупунктура применялась и в европейской медицине в качестве лечебного и распознавательного средства, но в настоящее время совершенно оставлена.]. Чрезвычайно распространено в Я. лечение минеральными водами; очень принято ездить для отдыха на воды. Из минеральных источников особенно посещаются источники вблизи озера Гаконе, далее Мианосита и Асинойко (оба вблизи Иокогамы, хорошо обставлены), Кусатсу, Такео, Обама, Унзен (или Онзен), Арима. Далеко не все курорты благоустроены, но в последние десятилетия многие курорты преобразовываются по европейскому образцу. Русские, живущие на Востоке, посещают по преимуществу курорты, расположенные вблизи Нагасаки и Кобе. Около Нагасаки в Унзене (или Онзене) могучие серные источники, чрезвычайно полезные при сифилисе, ревматизме и женских болезнях. Местность находится на высоте 2600 фт. над ур. моря. Около Унзена до 40 больших и много малых источников; вся эта группа источников носит общее название О-джикоку (большой ад), в отличие от Коджикоку (малый ад), который находится в стороне от первого. Близ Кобе знаменитый на всем Востоке источник Хирано; щелочная его вода, богатая углекислотой, значительно вкуснее сельтерской воды и превосходно действует при катарах дыхательных путей (подогретая, с молоком) и при желудочно-кишечных расстройствах. Много других щелочных и щелочно-железистых источников. Из климатических курортов главные — местечко Арима близ Кобе, на высоте 1500 футов над уровнем моря, климатическая станция для чахоточных Сума (см. выше) и сравнительно новый курорт Такарадзука (близ Кобе).

Насильственных смертей было в 1900 г. 23495, в том числе 8615 самоубийств, 1673 убийства, 1216 чел. умерло в пути вследствие болезни, 11991—жертвы несчастных случаев и др. Среди самоубийц было 5300 мжч. и 3315 жнщ. Отношение числа самоубийств к 10000 населения — 1,81. Причины самоубийства указаны следующие: в 4519 случаях — душевная болезнь, в 870 — ухудшение материальных условий и нищета; в 1212—болезни; в 498 — любовь; в 265 — угрызения совести или стыд; в 257 — семейные раздоры; в 66 — страх за будущее; в 94 — потеря состояния вследствие неудачи в торговле и долги; в 412 — другие причины; в 422 случаях причина самоубийства осталась неизвестной.

В некоторых городах имеются особые печи для сжигания трупов (крематории). В трупосжигательной печи в г. Хирошимо в 1894 г. было сожжено 1284 трупа. В Киото крематория составляет собственность буддийского монастыря. В Нагасаках сжигание трупов обязательно для всех городских артелей, от какой бы причины ни последовала смерть.

Научная медицина в Я. носит вообще характер европейской медицины. Я. имеет медицинские школы в Чиба, Сендай, Окайяма, Каназава, Нагасаки, Нагойя, Осака, Киото и Токио; первые 7 — средние медицинские школы; в Киото и Токио находятся университеты с медицинскими факультетами. По официальным сведениям за 1901 г., к 31 марта 1901 г. было 14 правительственных и частных медицинских и фармацевтических школ, с 196 преподавателями и 3352 учащимися; из них в правительственных медицинских школах к 31 декабря 1901 г. было 2028 учащихся с 105 преподавателями. Кроме названных школ, медицинский факультет имеется и в женском университете в Токио, основанном по частной инициативе в 1901 г. До 1891 г. в Токио была особая санитарная морская школа, подготовлявшая медиков для флота, но затем эта школа была закрыта, и врачей для флота доставлял медиц. факультет в Токио. Однако, по официальным сведениям за 1901 г. в настоящее время имеется специальная медицинская школа для флота, в которой числится 15 преподавателей (все японцы) и 29 учащихся. Все медицинские школы в Я. имеют 4-х-летний курс. В научном отношении школы обставлены довольно бедно. Японские врачи печатают свои научные работы во многих европейских медицинских изданиях; в Я. имеются и свои солидные медицинские издания, на японском, английском, французском и немецком языках. В 1900 г. в Я. было напечатано 610 оригинальных медицинских сочинений и 21 переводное. Японские врачи не бывают обременены больными; в больницах на каждого врача приходится не более 15 — 20 больных, обыкновенно — меньше. Поэтому японские врачи имеют возможность производить ежедневно всякого рода исследования у постели больного и совершенствоваться в научном отношении. К 31 декабря 1900 г. в Я. (не считая армии и флота) было 43993 врача, 25084 акушерок, 3230 фармацевтов, 24773 аптекарских помощников и учеников и 2438 лиц, занятых изготовлением аптечных препаратов. Число врачей на 1000 жителей — 0,93. Токийская санитарная лаборатория (она называется госпиталем Китазато), устроена правительством. В ней занимается одновременно 80 врачей, которыми руководят 15 ассистентов профессора. В госпитале при лаборатории находятся почти исключительно больные заразными болезнями. В Токио же находится и Пастеровская станция для лечения собачьего бешенства, которой также руководит проф. Китазато. Этой станцией пользуются не только японцы, но и китайцы, и русские с Дальнего Востока.

Военно-медицинская часть. Врачи, желающие сделаться военными врачами, должны по окончании медицинской школы поступить в особую "военно-медицинскую школу" в Токио с полугодичным курсом. Здесь они знакомятся с военной администрацией, с требованиями строевой службы, проходят военную гигиену, военно-полевую хирургию и т. д. По выдержании очень строгого экзамена, они зачисляются в полк. Военные врачи пользуются в Я. большим уважением. В каждом пехотном полку полагается 1 старший врач и 3 младших, а в военное время 2 старших и 4 младших. Кроме того в каждом пехотном полку 3-х батальонного состава полагается 3 старших и 12 младших фельдшеров. В кавалерийском полку 2 врача и 2 фельдшера. В пехотных полках в военное время полагается по 48 носильщиков (4 на каждую роту) и 12 носилок; носильщики (из строевых нижних чинов) обучаются своему делу в мирное время. В артиллерийском батальоне (полку) полагается 3 врача — 1 старший и 2 младших и 7 фельдшеров — 1 старший и 6 младших; в обозном и инженерном батальонах полагается по 3 врача и по 9 фельдшеров. Прислуга в военных госпиталях исключительно мужская. Помещения госпиталей содержатся очень чисто. При операциях здесь в большом ходу перевязка из пережженной рисовой соломы, предложенная впервые японскими врачами. Для приготовления ее сжигают рисовую солому и наполняют полученной золой марлевые мешочки, предварительно прокипяченные и пропитанные цветным раствором сулемы. Во главе военно-медицинского управления стоит военно-медицинский инспектор. С момента объявления мобилизации и выступления войск в поход он обращается в военно-полевого инспектора и подчиняется военному инспектору и начальнику главного штаба. Каждая действующая армия имеет, кроме того, своего особого начальника медицинского штаба. Медицинский штаб заведует эвакуацией раненых и больных с поля сражения и далее в госпитали и на родину. В распоряжении этого отряда находится отряд носильщиков и несколько врачей-хирургов. Перевязочные пункты бывают трех родов и обозначаются флагами разных цветов. На самом месте сражения располагаются перевязочные пункты с синим флагом; сюда несут раненых; находящиеся здесь опытные хирурги сортируют их, накладывают в случае крайней необходимости повязку или останавливают кровотечение и быстро привязывают к руке, ноге или шее раненого картонный ярлычок белого цвета — если нужна немедленная помощь хирурга, красный — во всех других случаях. Раненых с белым ярлыком носильщики несут к перевязочному пункту с белым флагом, раненых с красным ярлыком — к пункту с красным флагом. В пункте с красным флагом имеется значительное число врачей-хирургов и фельдшеров, а также большой запас инструментов и перевязочного материала. Здесь врачи меняют повязки всем больным, основательно, не торопясь, осматривают их, очищают раны, накладывают повязку на продолжительное время и затем раненых перевозят в лечебные заведения, расположенные в тылу армии. Благодаря такой организации, больные транспортируются чрезвычайно скоро, а раненые получают надлежащую помощь.

Медицинская часть во флоте. В японском флоте 4 госпиталя, в которых в среднем приходилось в день (в 1901 г.) 6,05 на 100 человек списочного состава. Наибольшее число заболеваний во флоте в 1901 г. приходилось на венерические болезни — 5461 случай, затем на болезни органов питания — 4898 случаев и на наружные повреждения — 4199 случаев.

Японское общество Красного Креста находится под покровительством принца Коматсу. Средства общества получаются путем добровольных пожертвований, устройства различных выставок и т. д. Общество было основано в 1877 г., по поводу бывшей тогда междоусобной войны в южной Японии, и в последние годы растет очень быстро; в 1878 г. в нем было только 11000 членов, в 1884 г. уже 60000, в 1895 г., после японско-китайской войны, 160000, в 1900 г. уже 650000, а в конце 1903 г. — 889000. Общество Красного Креста имеет свои госпитали и содержит на свой счет известное число больных в военных госпиталях. Врачи Красного Креста носят особую форму. Вся постановка дела в госпиталях Красного Креста, по отзывам посещавших их русских врачей, очень хорошая. Ухаживают здесь за больными исключительно сестры милосердия и вольнонаемные прислужницы. Для получения звания камбеофю (kambeofu — надзирательница, сестра милосердия) необходимо пройти курс, продолжающийся 2,5 года. — Во время войны японский Красный Крест играет лишь вспомогательную, подчиненную роль. Во главе госпиталей Красного Креста стоят военные врачи, подчиняющиеся распоряжениям местных военных властей. Благодаря такому порядку получается полное единство медицинских сил и средств.

К женевской конвенции 1863 г., ограждающей неприкосновенность во время войны лазаретов и госпиталей, пока в них находятся раненые и больные, равно как неприкосновенность врачебного персонала, Я. присоединилась в 1886 г. При этом она хотя и удержала знак Красного Креста, но белыми поперечными линиями превратила его в четыре красных четырехугольника. Я. участвовала в заключении гаагской конвенции 1899 г., распространившей начала женевской конвенции на морскую войну.

Литература. "Résumé statistique de l'Empire du Japon. 17-eme anné e" (Токио, 1903); M. Miura, "Beitr äge zur Pathologie und Therapie der Kakke" ("Mittheilungen aus der medicinischen Facultät der kaiserlich-japanischen Universitä t zu Tokio" (т. IV, Токио, 1900); "Conf érence internationale pour la prophylaxie de la syphilis et des maladies véné riennes" (Брюссель, 1899); Adachi, "Archiv f ü r Dermatologie" (т. 64, тетр. 1, 1903); Aschmead, "Janus" (1900, стр. 321); Taschiro, "Einige Bemerkungen ü ber die Lepra in Japan" ("Lepra", "Bibl. internat.", 1902, вып. 2); Dohi, "La lepre au Japon" ("Periodique Japonais de dermatologie", 1901); Решетилло, "Проказа" (СПб., 1904); д-р H. В. Гильченко, "Медицинские и лечебные учреждения в Японии" ("Военно-Медицинский журнал", 1901); А. А. Черевкова, "Очерки современной Японии" (СПб., 1903); Г. И. Дембо, "Медицина в Японии" ("Русский Врач", 1904, №№ 15, 17, 19); Л. Я. Якобзон, "Народное здравие и медицина в Японии", в сборнике "Япония и ее обитатели" (издание редакции "Вестника и библиотеки самообразования", СПб., 1904); H. Кириллов, "Японские санитарные учреждения" ("Вестник общественной гигиены, судебной и практической медицины", 1903); D ä ubler, "Тропические болезни" ("Библиотека медицинских наук" проф. Drasche, "Внутренние и детские болезни", т. 2, русск. перев., СПб., 1898); Делиль, "Медицинские заметки о китайско-японской войне" (перевод из "Archives de m é decine navale", 1895, № 6, "Медицинские прибавления к Морскому Сборнику", 1895); И. И. Медведев, Поездка в Хирошимо, Куре, Кокуро, Фугуока и Сасебо" (там же, 1895); В. Д. Черевков, "Холерные эпидемии в Китае, Японии и Корее" (там же, 1893); его же, "Онзен, как русская лечебная станция в Японии" (там же, 1897); А. С. Волошин, "Унзен, как лечебное место для больных тихоокеанской эскадры" (там же, 1901); И. П. Надеждинский, "Трупосжигательная печь в Нагасаки" (там жe, 1891); M. H. Обезьянов, "Краткие заметки о японских госпиталях" (там же, 1895); А. Д. Рончевский, "По японским школам и госпиталям" (там же, 1895—1897); С. Н. Паренаго, "Курорты Кобе и его окрестностей" (там же, 1898).

Д-р. Л. Я. Якобзон.

VII Народное образование и периодическая печать.

Школы. До эпохи реформ 1868—70 гг. система образования в Я. была построена по китайскому образцу; образование заключалось в изучении китайских классических книг и было доступно лишь высшим сословиям. Начало современной системы народного образования положено манифестом Микадо в 1872 г., в котором объявлялось: "Мы желали бы, чтобы отныне образование и просвещение так широко распространилось в стране, чтобы во всей монархии не нашлось ни одной деревни с безграмотной семьей и ни одной семьи с безграмотными членами". С этих пор правительство, при содействии общества, с неутомимой энергией стремилось выполнить вышеуказанную программу и за 30 лет достигло значительных результатов. В своей школьной системе японцы сначала строго следовали американским и германским образцам, но мало-помалу школьное дело стало приноровляться к национальным и местным особенностям. Высшие учебные заведения содержатся правительством, низшие и средние устраиваются на средства общин, городов и провинций. Общественные и частные школы могут получать правительственную субсидию. В отношении программ все школы находятся под контролем особой правит. инспекции. Каждая община обязана содержать на свои средства потребное число начальных школ. Курс начальных школ 4-летний. Школы общие для мальчиков и девочек; число девочек в среднем составляет 35 % общего числа учащихся. Начальное обучение обязательное для детей 6 — 14-летнего возраста и с 1900 г. даровое. Лишь в исключительных случаях община, с разрешения губернатора, может постановить о взимании небольшой платы за посещение начальной школы. Посещаемость школ растет с умножением числа школ; в 1885 г. только 49,6 % детей установленного возраста посещало школы; в 1895 г. этот процент увеличился до 81,8 %. Процент населения, посещающего начальную школу, составлял в 1895 г. 11 %, менее сравнительно с Великобританией (15 %) и Францией (14,5 %), но значительно больше, чем в России (3 %). Кроме низших начальных школ во многих общинах имеются высшие начальные школы, также с 4-летним курсом. При многих начальных школах имеются 2-летние дополнительные курсы. В низших школах обучают морали, чтению, письму, арифметике и гимнастике; разрешается вводить обучение рисованию и пению, ручной труд для мальчиков и рукоделье для девочек. В высших начальных школах сверх перечисленных предметов преподают историю и географию Японии, естествоведение и рисование, факультативно — английский язык, сельское хозяйство и коммерческие знания. Характерной особенностью японских школ является преподавание морали, играющее роль Закона Божия в наших школах. В дореформенных школах, состоявших при буддийских монастырях, велось преподавание основ буддистского религиозного учения; с преобразованием системы народного образования из школы устранен вероисповедный элемент, с заменой его изданным для школ кодексом нравственности. В этом кодексе излагаются главнейшие обязанности каждого как человека и гражданина: "Будьте — говорится в кодексе — хорошими сыновьями, добрыми братьями, верными мужьями и преданными друзьями. Будьте строги к себе и снисходительны к другим. Любите других как самих себя. Работайте, учитесь, думайте и развивайте в себе чувства морали. Воспитывайте в себе дух общественности. Повинуйтесь всегда нашей конституции и исполняйте закон страны". Содержание учебника морали заимствовано из древнего кодекса "Бушидо", по которому в старину воспитывался класс самураев; этот кодекс до такой степени национален, что его называют "душой Я.". В кодексе "Бушидо" слились, по исследованиям токийского профессора Инацо Нитобе, четыре учения. Мы находим здесь прежде всего влияние буддизма, который внес в "Бушидо" спокойную веру в судьбу, стоицизм в виду опасности, презрение к смерти; синтоизм внес учения о культе предков, сыновнюю почтительность, уважение к старшим и вообще лояльность. В "Бушидо", наконец, вошли этические правила из учения Конфуция и Мэн-цзы. Высшие добродетели, по учению последних — правдивость, мужество, милосердие и мудрость. — Преподавательский персонал для начальных школ подготовляется в нормальных школах. Курс нормальных школ 4-летний. Нормальные школы учреждаются на средства округов. Для детей ниже 6-летнего возраста устраиваются общественные детские сады по Фребелевской системе и приюты-ясли. Число детских садов невелико, за недостатком еще подготовленных учительниц. Приютов в 1901 г. считалось 242, с 23142 детьми. В средние школы могут поступать ученики по окончании второго класса высшего начального училища; курс 5-летний; предметы обучения — мораль, японская и китайская письменность, английский язык (факультативно немецкий или французский), история всеобщая и японская, математика, физика, химия, естествоведение, рисование и гимнастика. Лица, которые намерены ограничить свое образование средней школой (таких около 40 % всех учеников), посвящают последний год слушанию специальных курсов: коммерческих, ремесленных и сельскохозяйственных. С таким же курсом существуют женские школы, так наз. высшие школы для девиц; в них читается также курс педагогики для желающих посвятить себя преподавательской деятельности. Следующей ступенью являются высшие средние школы (лицеи), для подготовления лиц, желающих поступить в университет. Всех таких училищ 8. Каждое состоит из трех отделений: одно для подготовки к юридическому и философскому факультету, другое для поступающих в высшие технические, сельскохозяйственные училища или естественнонаучный факультет, третье для подготовки к медицинскому факультету. Курс трехлетний.

(1) На одну школу в среднем приходилось в 1895—1901 г. от 137 до 175 учащихся, на одного учащего от 48 до 50 учеников.

(2) В том числе учителей 80672, учительниц 12227.

(3) В том числе мальч. 2785697, девоч. 1897901.

(4) Сюда входят 129 сельскохоз. школ, 83 ремесленных, 71 торговых, 14 медицин. и фармацевтических, 12 юридических и др.

Сверх перечисленных в вышеприведенной таблице в 1901 г. считалось 52 нормальных школы, с 15639 учащимися (муж. 13543, женщ. 2096) и различных других школ 2927, с 6309 учащими и 125719 учащимися (мужч. 94334, женщ. 31385). Издержки на содержание школ составляли в 1895—96 г. 12673820 иен, в 1897—98 г. 18669049 иен, в 1899—1900 г. 27905163 иен, в 1900—1901 г. 35400172 иены, в том числе на начальные школы 25103945 иен, на средние учебные заведения 3907801 иен, на нормальные школы 3077460 иен, на профессиональные школы 1647783 иены, на средние женские школы 816954 иены. В 1901 г. школы владели недвижимостями на сумму 38,5 млн. иен, движимым инвентарем на сумму 10,7 млн. иен, фондами на сумму 9,2 млн. иен. Университетов два: в Токио, основанный в 1877 г., и в Киото, с 1897 г. Особенность японского университета заключается в том, что он совмещает в себе и высшее научное, и высшее прикладное образование. В токийском университете 6 факультетов и школа для высшего теоретического образования. Курс высшей школы наук пятилетний, причем первые два года студенты слушают курсы в одном из факультетов и три года в высшей школе. Факультеты в Токио — юридический, медицинский, словесный, инженерный, физико-математический и сельскохозяйственный; в Киото — юридический, медицинский, словесный и физико-математический (соединенный с инженерным). Университеты обставлены большим числом учебно-вспомогательных учреждений. В 1901 г. считалось студентов в токийском университете 3121, в киотском 491. Из этих цифр видно, что число лиц, получающих университетское образование, очень невелико; отчасти этот недостаток восполняется посещением высших школ других типов. Профессорский персонал составляли в токийском 249 лиц, в том числе 18 иностранцев, в Киото — 82 лица (1 иностранец). При основании университета почти все кафедры занимались иностранцами, но в течение 25 лет японцы приложили все старания, чтобы подготовить профессоров из прирожденных японцев и с этой целью отправляли множество молодых людей в европейские университеты. Во главе университета стоит назначаемый правительством ректор; при ректоре совет из деканов факультетов и из профессоров, выбираемых по одному от каждого факультета. Плата за право слушания лекций — 25 иен, за занятия в лабораториях — 10 иен. Курс 3-летний, кроме медицинского факультета (4-летний); при медицинском факультете имеется фармацевтическое отделение, с трехлетним курсом. Юридический факультет имеет два отделения: наук юридических и наук экономических и политических; словесный факультет — 9 отделений, инженерный — также 9 отделений, физико-математический — 7 отделений, сельскохозяйственный — 4 отделения (агрономическое, химическое, лесоводственное и ветеринарное). При университете имеются различные научные общества из профессоров и студентов, гимнастические и различные спортивные кружки. Широко практикуется посылка в Европу и Америку стипендиатов для усовершенствования в науках и искусствах. С 1901 г. открыт в Токио частный женский университет, с приготовительным курсом. В первый год его существования в нем было до 100 студенток и до 400 слушательниц на подготовительном курсе. Система профессиональных школ в Я. весьма развита; различаются низшие, средние и высшие профессиональные школы. Каждый из этих типов школ имеет вполне законченный курс; программы имеют практический характер и приноровлены к местным условиям. Низшую ступень профессионального образования представляют дополнительные школы и школы ремесленных учеников. Дополнительные школы примыкают к низшим начальным школам; цель их — дополнить общее образование окончивших курс низших начальных школ и дать общую профессиональную подготовку — техническую, коммерческую или сельскохозяйственную, смотря по местным потребностям. Курс трехлетний. Школы ремесленных учеников предназначаются для работающих в мастерских; задача их — помочь ремесл. ученикам усовершенствоваться в избранном ими ремесле. Всех таких школ в 1901 г. было 22, с 1642 учащимися. Среднюю ступень профессионального образования представляют школы технические, коммерческие, торгового мореплавания и сельскохозяйственные. Они делятся на два разряда: высшего и низшего. Школы высшего разряда готовят техников-руководителей, школы низшего разряда — мастеров. Технических школ обоих разрядов в 1901 г. было 71, с 4110 учащимися, коммерческих 71, с 10505 учащимися, торгового мореплавания 5, с 337 учащимися, сельскохозяйственных 129, с 9137 учащимися. Высшее специальное образование получается как на технических факультетах университета, так и в высших технических школах в Токио и Осаке, в высшей коммерческой и высшей сельскохозяйственной школах в Токио. Другие специальные учебные заведения: высшая школа изящных искусств, музыкальная академия, высшая школа иностранных языков, особые профессиональные школы с общеобразовательными курсами для глухонемых (в 1901 г. числом 10, с 390 учащимися) и слепых; закрытые учебные заведения для детей высшего дворянского сословия, по одному для мальчиков и для девочек. Военные школы: военная академия, высшее артиллерийское и инженерное училище, центральное военное училище, окружные военные училища, минная школа, морская академия, мореходные школы, школы корабельных механиков и др. Ср. "Das heutige Unterrichtwesen in Japan" (ст. Jawas Takano, в "Beitr äge zur Kenntniss des Orients Jahrbuch der Mü nchener Orient. Ges. 1902—1903", т. I) и "R ésumé statistique de L'Empire du Japon" (Токио, 1903, стр. 91 — 98).

Ученые учреждения: академия наук, основанная в 1879 г., состоит из 40 пожизненных членов; 15 из них назначены императором, а 25 избраны самой академией. Национальный музей, центральная метеорологическая обсерватория с 64 местными станциями, геодезический комитет, комитет общественной и школьной гигиены и др.

Библиотеки: императорская публичная библиотека в Токио основана в 1872 г., в ней в 1902 году было 418592 тома, из коих около 40 тыс. тт. на европейских языках, остальные на японском и китайском. Общественных библиотек 43, с 474528 том. на японском и китайском языках и 51443 том. на иностранных языках.

Периодическая печать. Первая газета в Я. появилась в 1864 г., первая ежедневная газета — в 1872 г. С тех пор газетное дело развивалось с необычайной быстротой. Газеты свободны от цензуры; за нарушение законов о печати редакторы подвергаются судебному преследованию. Ежедневная пресса процветает главным образом в Токио и других немногих крупных городах (в Токио более 20 ежедневных газет); в других местах более распространены еженедельные, двухнедельные, ежемесячные и трехмесячные журналы. В 1897 г. выходило 775 изданий газет и журналов, в 431813536 экземплярах (в том числе в Токио 173823325 экз.); в 1898 г. число изданий достигло 829, в 1899 г. — 978, в 1900 г. — 944 (в том числе на Токио приходится 255 изд., на весь о-в Нипон — 830, на другие о-ва — 114). Главнейшие газеты печатаются параллельно японским и китайским шрифтом. Правительственный орган — "Kwanpo". Более крупные ежедневные издания: правительственный официоз "Nitschi Nischi Schinbun" ("Ежедневные Новости"); консервативные газеты "Nipon", "Tokio Asahi" и "Tsch u wo"; либеральные "Tschiju Schinbun" и "Tokio Schinbun"; радикальная "Dschi-Dschi Schinpo; прогрессивные "Mainitschi Schinbun" и "Joimiuri Schinbun"; сенсационные листки "Kokumin Schinhun" и "Jorotsu Tschoho". Журналы политические и литературные: "Kokumin n o tomo", "Atschja", "Nipon Shugi" и "Taijo"; экономические журналы "Tokio Keisai Sasshi", "Tschugwai Schinpo"; университетский журнал "Teikoku Daigaku"; философский журн. "Tetsugaku Sasshi"; духовные журналы: "Rikugo Sasshi" (христианский), "Bukkjo" (буддистский), "Kjorin" (синтоистский). Иллюстрированные журналы: "Kokkwa", "Bisiutsu Hjoron" и "Hansei Sasshi"; сатирический журнал "Maru Maru Schinbun". На европейских языках более значительные издания: английские газеты "Japan Gazette" и "Japan Mail" в Иокогаме; "Hiogo News", в Кобе; "The Rising Sun" и "Nagasaki Express", в Нагасаки. Журналы: "Transactions of the Asiatic Society of Japon" (Иокогама) и "Mitteilungen der deutschen Gesellschaft f ür Natur- und Vö lkerkunde Ostasiens". С 1898 г. в Берлине издается японцем Kisak Tamai журнал "Ostasien", посвященный торговле, промышленности и политике Я.

Книжное дело. В 1900 г. издано книг и брошюр 18281 названий, в том числе по сельскому хозяйству 1421, по юридическим и политическим наукам 1594, по политической экономии и статистике 348, пo торговле и промышленности 1490, по географии 560, по математике, астрономии и мореходному делу 879, по естественным и прикладным наукам 469, по медицине 610, по истории 365, по философии и морали 270, религиозного содержания 1230, по педагогии 692, по живописи 1662, по музыке 667, по изящной литературе 2130 названий и др.

VIII. Религия. Японцев обыкновенно считают народом нерелигиозным, но объясняется это их своеобразным, совершенно отличным от нашего отношением к религии. Молятся они очень редко, мало заботятся о выполнении религиозных обрядов, не интересуются догматической стороной религии. Вопрос относительно принадлежности к той или другой религии ставит японца обыкновенно в сильное затруднение, так как большей частью он ко всем религиозным учениям относится одинаково, часто даже индифферентно. Соображения удобства, положения, личных связей, иногда традиции заставляют японца сближаться с тем или другим вероучением, но с переменой обстоятельств меняются и отношения к данной религии. В некоторых случаях даже установилась практика, когда обращаться за совершением духовных треб к представителям одной религии, когда — к представителям другой. Так напр., после рождения дитя обыкновенно несут в синтоистский храм, погребальные же обряды совершают буддийские монахи. Религиозный фанатизм отсутствует совершенно. Такое отношение к религии является характерным вообще для стран Дальнего Востока (оно наблюдается и в Китае), но столь же характерна для них и глубокая преданность культу предков. Едва ли найдется среди японцев-синтоистов, буддистов или даже атеистов человек, который бы отказался исполнять обряды, требуемые этим культом для обеспечения счастливой загробной жизни предкам. В древнейшую эпоху своей истории японцы были последователями шаманизма, который, однако, представляет здесь много особенностей по сравнению с другими шаманскими племенами и носит название синто ("путь богов"). С III в. нашей эры в Японию начали проникать из Китая (при посредстве Кореи) буддизм и конфуцианство. В XVI в. проникло к японцам и христианство. Эти религии в разные эпохи пользовались в стране различным влиянием, то усиливаясь, то вновь падая; изредка делались попытки признать ту или другую религию (буддизм, синтоизм) государственной, но в настоящее время правительство относится к религиозным вопросам совершенно индифферентно; существует полная веротерпимость и свобода для всех религий и, можно сказать, ни одна из них не пользуется особым покровительством. Главной чертой синтоизма является поклонение многочисленным божествам и духам (ками). Между божествами и людьми существует тесная связь даже по происхождению: связующим звеном является микадо, потомок Аматэрасу и ее представитель на земле, а также родоначальник всех японцев. Важнейшие легенды относительно божеств, составляющих пантеон синтоистов, изложены в начале главы об истории. Из них можно видеть, что божества эти имеют тесную связь с силами природы и часто даже представляют их олицетворение. Главную роль между ними играет богиня солнца Аматэрасу; затем есть божества луны, земли, подземного царства, ветра, грома, огня, воды, домашнего очага, пищи, заразных болезней и т. п. К обоготворению природы в синтоизме примешивается культ предков: божеские почести воздаются здесь как прежним, так и царствующему микадо, душам героев и вообще предков. Такова сущность синтоизма, но в этом чистом своем виде он существовал лишь до утверждения буддизма в Японии, т. е. до V — VI ст. по Р. Х. В этот период у японцев не было какого-либо нравственного кодекса; о загробной жизни существовало лишь самое смутное представление; о какой-либо зависимости этой жизни от характера деятельности на земле не имелось понятия, и даже самые божества отличались то хорошими, то дурными наклонностями. Существовало духовенство; каждый жрец посвящал себя служению какому-либо одному местному божеству. В своей жизни жрецы, подобно мирянам, пользовались и пользуются доныне полной свободой, обетов безбрачия или каких-либо других они не дают. Из обрядов заслуживает внимания очищение посредством воды. Храмов было немного и все они отличались простотой своего устройства; наибольшей известностью пользовались храмы в Изумо и Исэ, где одна из дочерей-девственниц микадо хранила зеркало (гохэй — изображение солнца), меч и драгоценности, унаследованные, по преданию, от Аматэрасу. С утверждением буддизма в Я. начался второй период существования синтоизма, продолжавшийся с половины VI-го до начала XVIII ст. Буддизм, с высоко развитым метафизическим и нравственным учением и пышной обрядностью, сильно действовал на японцев, привыкших к простым формам синтоизма, и последний, чтобы не потерять совершенно почвы, должен был многое позаимствовать из новой религии. Сближение оказалось тем более легким, что буддизм в Я., как и в других странах, поспешил принять в свой пантеон многие из синтоистских божеств. Из синтоистских храмов, кроме находившихся в Исэ и Изумо, были вытеснены прежние жрецы, которых заменили буддийские монахи; храмы получили массу украшений в буддийском стиле. Образовалась как бы новая смешанная религия риобу синто. Самый синтоизм распался на секты; жрецы его занялись колдовством и гаданием. В течение этого периода, благодаря введению письменности, были записаны предания синтоистов и их несложный ритуал. Тогда же появилось и самое слово синто, для отличия старой религии от новой — буддизма. Третий период в истории синтоизма начался в эпоху правления сиогунов Токугава, когда среди японцев стало проявляться стремление к национализации. Национальной религии синто стали отдавать преимущество; сделана была попытка вернуть ее к прежней чистоте. Появился ряд ученых (Мабуци, Мотоори, Хирата), которые занялись религиозной пропагандой в этом смысле. Обширный нравственный кодекс буддизма они заменили двумя предписаниями: следовать во всем естественным побуждениям и повиноваться велениям микадо. Революция 1868 г. еще более возвысила синтоизм; он был объявлен государственной религией и для заведывания духовными делами был учрежден особый совет, который был приравнен к государственному совету. Из синтоистских храмов были удалены буддийские монахи и украшения. Однако, торжество синтоизма было непродолжительно. Его несложное учение могло удовлетворить лишь немногих. Распространение западных идей также нанесло немалый удар этой религии. Правительство почти совершенно отказалось от покровительства ей, и в настоящее время лишь содержит некоторые храмы. Совет по духовным делам потерял всякое значение. Ввиду сильного упадка синтоизма некоторые ученые сделали попытку влить в него новое содержание, позаимствовав его из разных религиозных учений. Один из таких ученых выработал новую систему, под названием нового синтоизма, в которую вошли из христианства учение о троичности, из буддизма — принцип взаимодействия причины и следствия, из конфуцианства — учение о 7 основных добродетелях. Попытки этих ученых остались, однако, совершенно безрезультатными. Больший успех имели две выделившиеся из синтоизма секты: Тэнри-кио и Рэммон-кио, в которых большую роль играет суеверие.

Буддизм проник в Я. в своей позднейшей форме (махаяна), так что японцы относятся к северным буддистам. С самых отдаленных времен и доныне в японском буддизме существует много сект. Из буддийских божеств особым почитанием в Я. пользуется бодисатва милосердия Кваннон (Авалокитэшвара, по-китайски — Гуань-инь), которого они изображают, как и в других странах, в разных формах (11-ликим, 1000-руким и т. п.). Уже при Шотоху тайши, который был регентом в царствование императрицы Суйко (с 593 г. по 621 г.), буддизм являлся главной религией страны; члены царствующего дома сделались ревностными его последователями. Успеху его значительно содействовало принятие им в свой пантеон местных синтоистских божеств. Почти все храмы перешли в руки буддистов, но в конце концов с синтоизмом установился modus vivendi. Буддизм оказал сильное влияние на разные стороны японской жизни, тем более, что вместе с ним проникала в страну корейская и китайская цивилизация. Упадок буддизма в Я. начался в XVIII ст., когда стал усиливаться, как указано выше, синтоизм. В 1868 г. правительство нанесло сильный удар буддизму, конфисковав церковные имущества и изгнав буддийских монахов (бонз) из синтоистских храмов. В самое последнее время японский буддизм проявляет признаки возрождения; некоторые секты распространили свою пропаганду даже на Корею и Китай. Их миссионеры побывали в разных буддийских странах Азиатского материка, между прочим и в Тибете.

Конфуцианство проникло в Я., вместе с китайской цивилизацией, в первые века нашей эры, но в период господства буддизма оно находило очень мало последователей. Только с начала XVII ст., когда Иеясу, покровительствовавший наукам, приказал впервые в Я. напечатать китайские классические книги, конфуцианство начало играть видную роль в умственной жизни страны и оказывало на нее сильное влияние в течение 2,5 стол. За это время изучение конфуцианских классиков составляло основу образования. Однако, японские писатели ограничивались изложением конфуцианских мыслей по китайским книгам и не создали в этом отношении ничего нового, даже комментариев. С 1868 г. конфуцианство находится в Я. в полном пренебрежении.

Первые попытки проникновения христианства в Я. относятся ко второй половине XVI в. (см. историю). К началу восьмидесятых годов XVI ст. новообращенных христиан в Я. насчитывалось до 600000; число европейских миссионеров доходило до 138. В 1582 г. несколько феодальных князьков (даймио) решили даже учредить постоянную миссию при римской курии. Благодаря главным образом своей щедрости католические миссионеры пользовались большим расположением мелких владетельных князей и проповедь шла весьма успешно, в особенности на юге страны; так, по сообщению некоторых писателей, на о-ве Кю-сю в конце XVI ст. все даймио были христиане. Но такое положение дел продолжалось недолго. Вместе с христианством миссионеры принесли с собой религиозную нетерпимость и пренебрежение к туземным обычаям, особенно к почитанию предков, а также стремление захватить в свои руки влияние на светские дела. Первое обстоятельство не замедлило возбудить против них неудовольствие народа, глубоко преданного культу предков, второе же естественно не могло нравиться правительству, ибо новая религия угрожала создать государство в государстве. Первое гонение против христианства началось при Хидэиоси. Как рассказывают, ближайшим поводом к сему послужил следующий инцидент. Какой-то капитан испанского корабля сказал японцам, что, когда его правительство желает завоевать какую-нибудь страну, оно обыкновенно предварительно отправляет туда миссионеров, чтобы посредством их проповеди заблаговременно приобрести приверженцев среди местного населения. Услышав это, Хидэиоси приказал изгнать всех миссионеров из пределов Я. Решительных мер против миссионеров сначала, однако, не было принято, и они почти беспрепятственно продолжали свою проповедь. Настоящее гонение началось только с 1614 г. Христиане подвергались всевозможным унижениям и притеснениям, их избивали массами. Незначительное сравнительно число уцелевших христиан собралось на юге в провинции Хизэн. Здесь они в 1637 г., после непродолжительного, но упорного сопротивления, все были перебиты, причем погибло до 40000 человек. Христианские храмы были разрушены, принадлежность к христианской религии была объявлена государственным преступлением, за голову миссионера была объявлена награда. Тем не менее кое-где в отдаленных местах страны уцелели отдельные христианские семьи; новые миссионеры, прибывшие в Я. уже после открытия страны для иностранцев, обнаружили остатки христианских общин около Нагасаки. С 1858 г. начался новый приток миссионеров в Я.; кроме католиков, появились проповедники и других вероисповеданий, не исключая и православия. Число новообращенных растет с каждым годом, чему в значительной мере способствует то, что миссионеры, кроме проповеди, занимаются устройством приютов, школ и благотворительных учреждений. В 1901 г. число католиков достигло 55 тыс.; у них имеется в Токио архиепископ и епископы в Осака, Нагасаки и Хакодате. После католиков первыми появились (в 1859 г.) в Я. англиканские миссионеры, насчитывающие до 8 тыс. последователей. Делами англиканской церкви заведует синод, состоящий из шести епископов и представителей от духовенства и мирян. Вслед за англиканцами проникли проmecmaнmcкие миссионеры, деятельность которых идет успешно, главным образом благодаря изданию ими перевода Библии на японский язык (в 1880 г. издан Новый Завет, в 1887 г. Ветхий Завет). Из протестантских исповеданий наиболее распространены пресвитерианское, баптистское и методистское. О православной миссии см. Японская миссия. Существовала надежда, что японцы, лихорадочно начавшие усваивать европейскую цивилизацию, не оставят в стороне и христианства. На самом деле, однако, христианство распространяется очень медленно.

Вл. К .

IX. История. Древнейшая история Японии, как она излагается в туземных источниках, представляет собой собрание легенд и баснословных преданий, которые большей частью не объединены в одно целое. Рассказ начинается с сотворения мира и появления в нем первого божества и затем ведется без всякого перерыва, изображая династию японских государей и весь японский народ происшедшими непосредственно от этого божества. Такая тесная, неразрывная связь мифологии с действительной историей доныне признается большей частью японцев, особенно теми, которые причисляют себя к синтоистам; но почти все образованные японцы ныне строго отделяют мифологию от истории, при чем хронологию они начинают вести от вступления на престол первого "земного" императора Дзимму Тэнно, т. е. с 660 г. до Р. Х. Этот же год ранее принимался и европейскими учеными за первую историческую дату; однако, новейшие исследования (Aston, Bramsen и др.) показали, что первой достоверной датой в японской хронологии является лишь 461 год по Р. Х. и что даже к сказаниям летописей о событиях VI ст. нужно еще относиться с некоторой осторожностью. Первые исторические записи были сделаны в Я., вероятно, не ранее начала V стол. нашей эры, т. е. после введения китайской иероглифической письменности. Первые дошедшие до нас летописи относятся к началу VIII стол., а именно Кодзики — к 712 г., Нихонги — к 720 г. За ними последовал ряд других, о которых подробности сообщаются в отделе о литературе. В новейшее время японские ученые, усвоив себе методы европейской науки, решили применить эти методы к изучению своей истории, и с этой целью предприняли собрание и издание документов и других материалов, которые могут послужить источником для составления критической истории их отечества. Предполагают, что эти материалы составят 300 томов по 1000 страниц каждый и что издание будет закончено к 1915 г. Некоторые данные для японской истории содержатся в корейских и китайских летописях. Ниже излагается в кратких чертах история Я. в том виде, как она представляется по японским источникам, причем не исключена и мифология, так как она в представлении массы японского народа неразрывно связана с историей и знакомит с его религиозными воззрениями. Первоначально мир представлял собою бесформенный хаос. Его упорядочение началось только с тех пор, когда в мире явилось одно за другим несколько божеств, от которых затем произошло множество поколений духов. Благодаря усилиям этих существ удалось разделить небо и землю; затем выделились и стихии. Последним из указанных божественных поколений были брат и сестра — бог воздуха Изанаги и богиня морских волн Изанами, которые, вступив в брачную связь, произвели различные острова японского архипелага и большое число богов и богинь. Рождение бога огня причинило смерть Изанами. Изанаги, подобно Орфею, отправляется в подземный мир искать свою супругу, которая соглашается вернуться в этот мир, но просит его подождать, пока она пойдет посоветоваться с местными божествами. Нетерпеливый Изанаги проникает внутрь подземного царства, но находит там одну гниль, среди которой восседали 8 божеств грома Оскверненный гнилью, Изанаги спешит вернуться на землю и здесь, в юго-западной части Японии, купается для очищения в реке, причем по мере того как он раздевается, из различных частей его одежды и самого тела рождаются новые божества. Среди этих последних были богиня солнца Аматэрасу, родившаяся из левого глаза Изанаги, бог луны, явившийся из его правого глаза; последним родился из носа Суса-но-о ("неукротимый мужчина"), бог моря. Между этими 3 детьми Изанаги разделил вселенную. Здесь легендарные рассказы теряют единство; бог луны больше уже не упоминается, а предания о Аматэрасу и Суса-но-о расходятся. По одной из легенд, между этими двумя божествами произошла сильная распря. Суса-но-о уничтожал и расстраивал все, что делала Аматэрасу для устройства земли; наконец, он сделал в потолке дома, где находилась Аматэрасу, отверстие и бросил через него пегую лошадь, с которой он предварительно содрал шкуру. Богиня солнца, выведенная из терпения этими враждебными выходками брата, удалилась в пещеру, откуда остальным божествам (800 мириад) с трудом удалось ее выманить. Суса-но-о подвергся изгнанию; Аматэрасу хотя и осталась победительницей, но отступает теперь на задний план, и в дальнейших рассказах главную роль играет Суса-но-о. Он и его потомки изображаются как государи Японии или, точнее, провинции Изумо. Хотя Суса-но-о еще раньше получил от отца власть над морем, но он не вступает во владение последним, а сначала является в Изумо, затем удаляется в подземное царство, сохраняя некоторую власть и над землей: так, одному из своих потомков он предоставляет верховное управление Я. Об этом новом государе имеется масса легенд, место действия которых — провинция Изумо. Между тем на сцену вновь выступает богиня солнца Аматэрасу. Она решила окончательно водворить порядок на земле, на которой уже появились люди, и с этой целью послать от себя туда правителя. Ей пришлось трижды отправлять посольства на землю, и только в четвертый раз посланным ею духам удалось склонить государя Изумо, из рода Суса-но-о, удалиться в подземный мир. Тогда Аматэрасу отправила на землю своего сына (по другим рассказам — сына Суса-но-о) Оси-хоми-но-микото, который спустился на остров Кю-сю. При ближайших преемниках этого государя прекращается непосредственное общение между небом и землей и вместе с тем заканчивается династия божественных потомков Изанаги и Изанами. Внук Оси-хоми-но-микото, по имени Каму-Ямато-Иварэ-Бико, считается первым земным императором (микадо или тэнно); впоследствии он получил прозвание Дзимму-тэнно. Центром Японии с этого времени делается Ямато. После Дзимму и его преемника Суйсэй начинается совершенно темный период, для которого японская история дает лишь скудные генеалогические сведения об именах государей, времени их жизни, месте пребывания и погребения. Продолжительность жизни первых 17 государей (начиная с Дзимму) в среднем составляет, по истории Кодзики, около 96 лет, а по Нихонги — даже свыше 100 лет; некоторые из них жили по 140 и более лет. Рассказ несколько оживляется со вступлением на престол Судзина, время правления которого, по японской хронологии, непосредственно предшествовало нашей эре. Предания о преемнике Судзина, в общем носящие баснословный характер, указывают, однако, на борьбу, которую японцам приходилось вести с разбойниками (вероятно, аборигенами страны — айнами), при чем были покорены западная и восточная Я. Следующего микадо мы находим уже живущим на Кю-сю. Его супруга, ставшая известной впоследствии под прозванием императрицы Дзинго, узнала, при посредстве 4-х духов, о существовании Кореи. Микадо не хотел поверить этому "откровению" и был за то наказан смертью. Дзинго, по совещании с высшими сановниками и совершении религиозных церемоний, отправилась с флотом в Корею и подчинила себе там (в 200 г. по Р. Х.) страну Сираги. Ни корейская, ни китайская истории не сохранили нам сведений о каком-либо крупном походе японцев в Корею за это время, но в китайских летописях имеются упоминания о частых разбойничьих набегах японцев в эту страну. После набега в Корею Дзинго предприняла поход в Ямато и подчинила себе местных владетелей. С этой поры центром политической жизни Я. снова делается Ямато. В это время в японской истории находим впервые упоминание о Китае, откуда были привезены книги и позаимствованы разные искусства. Однако, рассказ о царствовании Одзин Тэнно (жил 130 лет), при котором началось культурное влияние Китая, несвободен от баснословного элемента. Только начиная с правления его преемника этот элемент исчезает; это как раз совпадает с тем временем, когда, согласно Нихонги, "впервые были назначены во все провинции историографы для того, чтобы записывать слова и события и доставлять отовсюду документы". Произошло это в начале V стол., т. е. за 3 столетия до составления первой японской истории. С этого времени сообщаемые в Коцзики сведения носят большей частью отпечаток достоверности; некоторые царствования описаны достаточно подробно, но затем находим опять почти одни генеалогические сведения, которые заканчиваются смертью императрицы Суйко в 628 г. Нихонги дает подробные сведения до 701 г. Начало вполне достоверного исторического периода совпадает с утверждением в Я. буддизма (приблизительно между 552 и 621 г. по Р. Х.). Насколько можно судить по китайским и корейским источникам, буддизм стал проникать на Японские о-ва еще с III стол. по Р. Х., но распространялся он здесь очень медленно. Одновременно со своим религиозным учением буддийские миссионеры принесли китайскую цивилизацию, которая, вместе с буддизмом, оказала благотворное влияние на туземцев, отличавшихся в то время дикостью. Под этим влиянием стало слагаться у японцев и государственное устройство, которое раньше отличалось крайне простыми, патриархальными формами. Подвластная японцам территория в первые века нашей эры имела средоточием Киото, где проживал император, и ближайшие к нему провинции; все остальное пространство было занято "варварами" (аборигенами — айнами). Японцы вели с последними непрерывную борьбу; в походах вождем являлся сам микадо или его ближайшие родственники, действовавшие от его имени; он же непосредственно решал и все важнейшие дела. С усвоением китайской цивилизации появляются ответственные военачальники (сиогуны) и создается административная система, сам же монарх как бы отстраняется от ближайшего заведывания государственными делами, чему немало содействовал и буддизм, поощрявший к удалению от деятельности. Вошло в обычай, что государи отказывались, с достижением старости, от престола, чтобы провести остаток дней в молитве, но и раньше значительную часть времени государи посвящали на совершение религиозных обрядов. При дворе господствовали пышные церемонии, процветала литература; вместе с тем водворялась изнеженность. Между тем экспедиции против варваров принимали все большие размеры; начал создаваться особый военный класс, который все более и более стал выделяться из среды остального населения; военачальники приобретали все больший авторитет, по мере того как микадо удалялся от государственных дел. В это время особенно усилилась фамилия Фудзивара, породнившаяся с царствующим домом. Ее представители захватили в свои руки не только военную, но и административную власть и фактически управляли страной с 670 по 1050 г. Продолжительное господство этой фамилии породило недовольство среди воинственной японской знати. В Х стол. из ее среды быстро выдвигаются два рода — Таира и Минамото — и начинают оспаривать власть у рода Фудзивара. Последний пал окончательно в половине XI стол., но тогда Таира и Минамото стали враждовать из-за власти друг с другом. Микадо, по-видимому, дипломатически пользовались услугами то той, то другой стороны, для взаимного ослабления обеих. Это вело к нескончаемым интригам и столкновениям, которые закончились в середине XII стол. вооруженной борьбой. Сначала перевес склонился на сторону рода Таира, во главе которого стоял Кииомори, не брезгавший никакими средствами для уничтожения своих противников; почти все вожди Минамото были истреблены. Кииомори достиг высшей степени власти и почета, выдав свою дочь за императора, но его смерть (1181) изменила положение дел. Между Таира и Минамото вновь началась борьба, и на этот раз более талантливый вождь оказался у Минамото; последние нанесли в 1185 г. Таира решительный удар, от которого те более уже не оправились. Глава Минамото, Иоритомо, захватил в свои руки высшую власть в стране; двор в Киото пожаловал ему титул сиогуна, который отныне получает особое значение. С этого времени, а именно с 1190 г. до 1868 г., Я. фактически управляется сиогунами, как начальниками военных сил страны и главами гражданских установлений; микадо, как потомок богини солнца, являлся лишь номинальным главой империи и предметом обожания и поклонения. Сиогуны никогда не посягали на императорский титул и на номинальные прерогативы микадо, но принимали меры к тому, чтобы по возможности оградить свою власть от посягательств со стороны микадо. Последний проживал безвыездно в Киото в своем дворце, где лицезреть его могли только прислуживавшие ему женщины и ближайшие родственники. Микадо редко достигали зрелого возраста: обыкновенно при достижении совершеннолетия их устраняли, и таким образом чаще всего номинальным главой Я. был ребенок, а от его имени страной управлял сиогун. Власть сиогуна переходила по наследству от отца к сыну, благодаря чему образовались целые династии сиогунов. Первый сиогун, Иоритомо, устроив свою резиденцию в Камакура, значительно расширил пределы Я. на север Его преемники не отличались дарованиями и в 1219 г. главная линия Минамото прекратилась. Звание сиогуна перешло к членам старинного рода Фудзивара, но действительной властью пользовались представители рода Ходзо, которые, под титулом регентов, были ближайшим начальниками военных сил страны. Их господство продолжалось с 1205 по 1333 г. Самым замечательным событием этого периода явилось отражение нападения монголов. Знаменитый император Хубилай, подчинив своей власти Китай и Корею, задумал покорить и Я. После ряда неудачных посольств монголами было произведено в 1274 г. нападение на о-ва Цусима и Оки, но было отбито. Тогда Хубилай отправил в 1281 г. стотысячную армию в самую Я., но после высадки ее на о-ве Кю-сю флот монголов был уничтожен бурей, и отрезанные от сообщения с материком войска были совершенно уничтожены японцами: только троим удалось перебраться в Китай и известить Хубилая об участи его армии. С этого времени Я. более уже не подвергалась нападениям извне. Незадолго до падения могущества Ходзо, в 1331 г., невозмутимое спокойствие, царившее свыше 140 лет, внезапно сменилось междоусобной борьбой из-за престола между двумя ветвями императорского дома, из которых одна получила название Хокучо ("северный двор"), другая — Нанчо ("южный двор"). Борьба эта, в которой приняли участие многочисленные роды, привела Я. в состояние анархии. Конец ей, на некоторое время, был положен в 1392 г. победой северного двора, интересы которого защищал наиболее могущественный тогда род Асикага. В этот род перешли звание и власть сиогуна и сохранились в нем до 1573 г. Сиогуны из рода Асикага много заботились о развитии искусств; их двор являлся центром, к которому стекались живописцы и другие художники, а также поэты. Однако, здесь вскоре водворилась изнеженность, власть сиогунов стала слабеть, главы отдельных родов (даймиосы) отказывали в повиновении, и Я. впала снова в полную анархию. Мелкие междуродовые войны совершенно разорили страну. В 1542 г. Я. была открыта португальцами; вслед затем там появились португальские и испанские миссионеры, которые своим неосторожным поведением еще более увеличили общую смуту. Спасло страну появление во второй половине XVI ст. одного за другим трех крупных деятелей — Ота Набунага, Тайко ("великий советник") Хидэиоси и Иеясу. Первый из них, выдающийся военачальник, задумал вновь объединить власть в одном лице. Эту мысль успешно начал проводить в жизнь после его смерти генерал Хидэиоси, прозванный японским Наполеоном. Своим помощником в деле централизации власти и умиротворения страны Хидэиоси сделал Иеясу, из фамилии Токугава, который основал свою резиденцию в Иеддо. Хидэиоси известен также походом, предпринятым (с 1592 по 1598 г.) в Корею, но поход этот остался безрезультатным, так как Корея получила помощь от Китая. Тогда Хидэиоси задумал направить оружие против Китая, но смерть (в 1598 г.) положила предел его приготовлениям. Место Хидэиоси в качестве военачальника занял Иеясу, который вскоре (в 1603 г.) получил также и звание сиогуна. Этим было положено начало новой линии сиогунов — Токугава, которая управляла Японией в течение 2,5 столетий, до упразднения звания сиогуна. Помимо выдающихся талантов полководца, Иеясу отличался также дипломатическими и административными способностями. Он сумел быстро привести к повиновению беспокойных вельмож (даймиосов), в период анархии ставших почти самостоятельными государями в подвластных им землях. Некоторые из таких уделов Иеясу уничтожил, от других отделил часть территории и распределил ее между своими родовичами и преданными ему лицами; им же он роздал более ответственные и важные должности, чем упрочил положение своего рода. Он заставил даймиосов проводить полгода в резиденции его Иеддо и при возвращении на остальную часть года в принадлежащие им уделы оставлять в Иеддо, в качестве заложников, своих жен и детей. Окончательное устройство страны принадлежит внуку Иеясу, Иемицу (1623—1650 г.), при котором феодальная система получила полное свое развитие. Со времени правления Иемицу Я. представляется разделенной на многочисленные уделы, находившиеся в управлении отдельных родов или кланов (хан); во главе родов, а следовательно и уделов, стояли даймиосы, при которых находились наследственные помощники (каро) и другие чиновники. Даймиосы в делах внутреннего управления в своих уделах (в отношении взимания налогов, законодательства, отправления правосудия) пользовались широкой самостоятельностью; только в некоторых случаях они должны были испрашивать согласие правительства сиогуна (напр. в отношении выпуска бумажных денег; даймиосы часто допускали злоупотребления в этом деле, что сильно стесняло обращение выпускавшихся билетов, которые притом были в различных уделах разных ценностей). Некоторые даймиосы владели значительными уделами, равнявшимися по своим размерам целым провинциям; у других было лишь по несколько квадратных верст. В то же приблизительно время окончательно установилось и социальное устройство страны. Все население распалось на 4 сословия. В состав первого из них вошли члены родов, захвативших власть в уделах; это было своего рода военное сословие, составлявшее дружину даймиосов; они получили название самураев. Второй класс составляли земледельцы, третий — ремесленники, четвертый — торговцы. Земледельцы или сельское население были поставлены в непосредственное заведывание даймиосов и самураев, по отношению к которым они являлись чем-то вроде крепостных; ремесленники и торговцы пользовались большей самостоятельностью. Как Иеясу, так и его преемники с полным почтением относились к микадо, считая его верховным главой государства и испрашивая у него каждый раз инвеституру на звание сиогуна. Последнее было объявлено наследственным в главной линии рода Токугава, а в случае ее прекращения должно было перейти к одной из родственных фамилий — Мито, Овари или Кисю. Вся фактическая власть по-прежнему оставалась в руках сиогунов, которые пользовались ею настолько умело, что в Я., после продолжительных междоусобий предшествовавшего периода, установился прочный мир. Первое время правления сиогунов Токугава было, однако, омрачено преследованием христиан (с 1614 г. по 1638 г.), которые были почти все истреблены, после некоторого вооруженного сопротивления в провинции Хизэн. Одновременно с этим, для предупреждения вторичного появления христианства и для избежания постоянно возникавших недоразумений с испанцами и португальцами, Я. была закрыта для внешних сношений и населению строго было запрещено покидать о-ва Японского архипелага. Другим темным явлением периода власти Токугава были частые интриги и смуты в разных уделах, особенно усиливавшиеся в случае возникновения вопроса о наследовании. Сиогуны принимали меры к водворению порядка, но это вызывало против них раздражение, и сильные феодалы, тяготясь своей вынужденной зависимостью от сиогуна, нередко отказывали ему в повиновении. Недовольно было и население, страдавшее от притеснений со стороны знати. При таких условиях все более и более усиливалась реакция против власти сиогуна, феодальной системы и всего вообще существующего строя. Недовольство нашло поддержку со стороны ученых и литераторов, которых сиогуны, сами того не подозревая, поощряли себе на гибель. Под их покровительством развивались литература, науки и искусство, причем им старались давать национальный характер. Из этой области стремление к национализации перешло и в другие: старинной религии синто стали отдавать преимущество перед иностранной — буддизмом; власть сиогуна и весь феодальный строй также были признаны явлениями новыми, не свойственными духу нации, знавшей издревле единую власть потомка богини солнца, микадо. Взоры недовольных все чаще и чаще стали обращаться в Киото, где микадо пребывал подневольным узником сиогуна. Под этими влияниями зародилось, наконец, движение в пользу последнего; власть сиогуна все более приходила в упадок. Окончательно его авторитет был поколеблен заключением договоров с иностранцами. Последние с давних пор делали попытки войти в сношения с Я., но все их усилия долго разбивались о твердую решимость японцев придерживаться политики замкнутости. Только в 1854 г. сиогун, могущество которого в то время было уже сильно потрясено, уступил требованиям американской экспедиции коммодора Перри, за которой последовали представители Англии, Франции и России, и согласился, по договорам, заключенным в 1857—59 гг., открыть для иностранцев Нагасаки, Хакодате и Канагава (ныне Иокогама), с допущением постоянного их там пребывания. Заслуживает внимания, что в этих договорах сиогуну дан никогда не принадлежавший ему титул тайкун ("великий государь"), очевидно — со слов приближенных сиогуна, желавших возвеличить последнего в глазах иностранцев. В 1860 и 1861 гг. он снарядил посольства в Америку и Европу, окончательно убедившие его в силе иностранцев и в бесполезности противодействия их домогательствам. Не такого, однако, взгляда держались масса японского населения и сам микадо; в допущении в Японии иностранцев они усматривали осквернение "страны богов", и стали добиваться их изгнания. Сиогун должен был уступить и начал вести переговоры с иностранцами об их удалении из Я. В это время некоторые из даймиосов предприняли на свой риск активные враждебные действия против "варваров". Даймиос удела Чосю, следуя, как предполагают, секретным инструкциям из Киото, открыл (в 1863 г.) огонь по судам Франции, Голландии и Америки. Последствием этого явились бомбардировка судами иностранных держав Симоносеки, порта Чосю, и требование об уплате 3 млн. долларов вознаграждения. Сиогун Иемоци решил наказать князя Чосю, но потерпел поражение.

Литература. W. E. Griffis, "The Mikado's Empire" (Book I); Aston, "Early Japanese History" ("Transactions of the Asiatic Society of Japan", т. XVI, ч. 1); его же перевод с комментариями истории "Nihongi"; Murdoch, "A History of Japan from A. D. 1542 down to Present Time" (вышел I том); Bramsen, "Japanese Chronological Tables"; Костылев, "Очерк истории Я."; главы, посвященные истории у Rein, "Japan", и Capt. Brinkley, "Japan and China".

Революция 1868 г. и преобразование государственного и общественного строя. Падение феодализма в 1868 — 71 гг. Недовольство допущением европейцев в Я. и оскорбительными для национального самолюбия договорами с ними росло как среди народной массы, так и среди самураев и даже даймиосов, и направлялось против сиогуна, виновного в этом допущении. Сиогун отвечал на недовольство подавлением вооруженной рукой довольно многочисленных восстаний, вспыхивавших в разных местах, и тюремным заключением многочисленных ученых, представлявших записки в защиту старины против европейцев. Взоры всех ревнителей старины обращались на бессильного до тех пор микадо; на него же рассчитывали те роды даймиосов, которые были в личной вражде с сиогуном (напр. влиятельный род Мори). Идея самодержавия микадо стала очень популярной среди самураев (военного сословия), недовольного гнетом даймиосов; за то же знамя хватались фанатики старинной японской религии синтоизма, опасавшиеся нашествия христианства; оно же привлекало более развитые элементы из низших слоев народа (хеймин), мечтавших сбросить феодальное иго. Против переворота было большинство даймиосов, окружавших сиогуна и находивших опору в его слабой власти, и подчиненная сиогуну бюрократия. Главную услугу делу переворота оказало личное ничтожество последнего сиогуна, Хитоцу-баси или Кэнки. В сент. 1867 г. даймиос Тоза подал сиогуну записку, в которой указывал на то, что "приход иностранцев разрушил древние законы Я. и возбудил много новых вопросов, решение которых не под силу сиогуну; восток и запад страны восстали друг против друга"; ввиду этого Тоза приглашал сиогуна добровольно вернуть микадо его прежнюю власть. Записка произвела впечатление, тем более, что мятежи действительно не прекращались, справиться с раздорами среди собственных приближенных сиогуну было не под силу и вообще он не чувствовал себя в состоянии овладеть надвигающимися грозными событиями. Сознавая, что сиогунат пережил себя, слабый сиогун 7 ноября 1867 г. отказался от власти. Двор микадо, в котором нашлось несколько энергичных людей, поспешил оповестить народу об отставке сиогуна и о восстановлении древней самодержавной власти микадо. Караул во дворце микадо держала могущественная даймиосская фамилия Аидзу, преданных вассалов сиогунской династии Токугавов; молодой микадо Муцухито был совершенно в их руках. Заговорщики (даймиосы Тоза, Эчизен и др., влиятельные самураи Сацума и др.) стянули свои войска в Киото и 22 декабря 1867 г. овладели дворцом. Все сторонники сиогуната были арестованы и затем удалены из Киото; назначена верная заговорщикам дворцовая стража. После этого от имени микадо издан указ, в котором объявлялось, что должность сиогуна уничтожена навсегда, и что страной отныне будет управлять один император. Не ожидавший таких крутых мер сиогун, после оставшихся бесплодными письменных протестов, поданных императору, собрал верные ему войска (по разным источникам — от 10 до 30 тыс. чел.) и двинулся на Киото, но был встречен у Фушими войсками нового правительства. Произошел трехдневный бой; у обеих сторон была артиллерия; численный перевес был на стороне сиогуна, но лучшие воины (самураи) были во враждебном ему лагере, и полная победа осталась на стороне правительства микадо. 14 апр. Иеддо было взято без боя, после чего сиогун, дравшийся неохотно, лишь под давлением сторонников, подчинился новому правительству и удалился в буддийский монастырь. Его сторонники продолжали борьбу. К окт. 1868 г. восстание было подавлено на Нипоне; на Иecco оно еще продолжалось. Инсургенты сплотились там под начальством адм. Еното, в распоряжении которого был почти весь японский флот. Для борьбы с ним правительство микадо заказало в Соед. Штатах броненосец, и весной 1869 г., при помощи этого судна, разбило повстанцев. 14 июня 1869 г. был взят гор. Хакодате, последнее их убежище; в нем сдался Еното. Приговоренный к харакири (обязательному самоубийству), он был, однако, помилован и впоследствии играл видную роль (заключил, между прочим, договор с Россией об обмене Сахалина на Курильские острова). Революция совершилась, таким образом, под знаменем консервативно-демократическим: консервативным — потому, что она была направлена к охране национальной старины против вторжения европейской культуры; демократическим — потому, что второй ближайшей ее целью, если не для всех, то для многих ее деятелей, было уничтожение феодального строя. Вторая цель была достигнута; что же касается до изгнания иностранцев, то революция привела как раз к обратному результату: именно после нее Я. вступает в семью народов. Во время революции правительство не могло решиться на такой важный шаг, как изгнание иностранцев, который осложнил бы тяжелую внутреннюю войну еще более тяжелой внешней. Очевидное значение для войны артиллерии, известной Я. с XVII века, побуждало правительство микадо поддерживать сношения с иностранцами, у которых в этом отношении можно было кое-что позаимствовать; уже обращение к ним за броненосцем было дурным предзнаменованием для ревнителей старины. 6 февр.1868 г. иностранные посланники заявили, что будут соблюдать строжайший нейтралитет; в марте 1868 г. микадо дал им аудиенцию, на которой объявил, что сношения с державами прерваны не будут. Окубо (государственный канцлер, сторонник реформ и сближения с Европой) подал микадо записку, в которой доказывал, что жизнь микадо в обособлении от народа противоречит принципу божественного его происхождения, который требует, чтобы между представителем божества на земле и народом не было стены; ввиду этого рекомендовалось перенести столицу в новое место, именно в Осаку, и изменить весь строй жизни. Действительно, столица была перенесена из Киото в Осаку, а потом в Иеддо, переименованный в Токио (= восточная столица, в противоположность Киото — западная столица). Строй жизни микадо был радикально изменен: он стал доступен, стал появляться в народе. В марте 1868 года микадо, подпавший под влияние прогрессистов, вождями которых были самураи Окубо, Кидо, Гото и др., лично открыл заседание даири (своей канцелярии или государственного совета) и произнес знаменитую речь, в которой наметил программу своего царствования. В ней говорилось: "Для того, чтобы совершить реформу, небывалую в истории нашей страны, и для того, чтобы определить основные принципы нашего царствования, имеющего целью обеспечить счастье и благосостояние наших подданных, мы, император, клянемся: 1) что будет введена система совещательного собрания и что все меры будут приниматься в согласии с общественным мнением... 3) Что будут приложены все усилия, чтобы удовлетворить дворян и народ, дабы они предпочли новый порядок вещей. 4) Что предрассудки и вредные обычаи древних времен будут покинуты и что справедливость явится единственным мерилом поведения в будущем. 5) Что новые идеи будут заимствоваться со всего света и слава империи от этого только выиграет". Речь эта, продиктованная императору Окубо, ясно свидетельствовала о крутом повороте, происшедшем в умах правительственных деятелей в несколько месяцев, и повороте двояком: во-первых — принципы конституционного строя заменили идею самодержавия, под знаменем которой шла борьба с сиогунатом; во вторых — принципы "западничества" вытеснили стремление к национальной самобытности, во имя которой несколькими месяцами раньше восстали сторонники микадо. Быстрота и резкость этого поворота представляет беспримерное в истории и до сих пор не вполне объясненное явление. Главными сторонниками и пропагандистами его явились люди, которых сиогуны посылали в Европу или Америку для ознакомления с военным делом и которые вернулись преисполненные удивления и восторга перед западной цивилизацией; из их среды вышли писатели (Фукузава, автор книги "Состояние западных стран", Накамура, переведший на японский яз. "Самопомощь" Смайльса и "О свободе" Милля и др.), пропагандировавшие науку, технику, религиозную терпимость, конституционализм. Эти писатели пользовались значительным успехом и влиянием на образованные классы. В октябре 18 6 8 г. микадо короновался; 6 ноября была установлена (как всегда при вступлении нового микадо) новая эра, которой было дано официальное название Меиджи (эра просвещения); счет годов идет начиная с этой эры (1904 г. — 36-ой год Меиджи), хотя рядом с ним с 18 7 3 г. введен григорианский календарь. Как первым человеком, в официальном документе потребовавшим уничтожения сиогуната, был даймиос (Тоза), так и официальное требование уничтожения феодализма впервые было выставлено тоже даймиосами (Тоза, Сацума и др.); в записке, поданной императору, они доказывали, что уделы князей представляют собственность императора и могут быть им требуемы обратно. В том же направлении работала даири (канцелярия императора); того же требовали интересы самураев и народа, главных деятелей революции, а также интересы правительства: оно таким образом могло найти источник материальных средств, в которых чувствовалась сильная нужда как для ликвидации военных расходов, так и для государственного управления. Поэтому записка нашла благоприятный прием. Весной 1869 г. в Токио был созван своего рода земский собор, на который приглашены были даймиосы и выборные от самураев; но собор оказался враждебным всяким новшествам, ничего не сделал и был распущен. Правительство решилось самостоятельно вести дело реформы. Императорским указом звание даймиосов было уничтожено, так же как и куге (придворное дворянство), и заменено классом квазоку (= благородные фамилии), в котором были слиты даймиосы и самураи; право пожалования в это звание оставлено за микадо. Впоследствии (1884) положение о благородных фамилиях было пересмотрено и видоизменено (о правах квазоку и значении их см. Госуд. устройство). Различные до тех пор армии даймиосов сделаны частью одной императорской армии, а их земли признаны собственностью обрабатывающих их крестьян. Взамен утерянного даймиосы получали важные должности на службе и, в качестве членов квазоку, постоянное содержание из средств правительства; это отчасти и послужило приманкой для даймиосов, добровольно отказывавшихся от своих привилегий и содействовавших правительству, в особенности для тех из них (очень многих), кто был обременен долгами и в выкупе своих прав правительством мог видеть наиболее удобный выход из своего затруднительного положения. Реформа заняла два года (1869—71); с ее проведением феодальный строй был уничтожен и Я. обращена в централизованно-бюрократическое самодержавное государство, в котором дворянство, потерявшее свои феодальные права, стало бюрократией. Низшее дворянство (самураи) в общем выиграло от революции; выиграло и крестьянство, избавившееся от феодальных повинностей в пользу господ, замененных налогами в пользу государства; крестьяне стали лично свободными мелкими землевладельцами. Последней в этом ряду мер была административная реформа; исторические провинции Я. были уничтожены, и страна, по образцу Франции, разделена на совершенно новые административные единицы кен (см. Государственное устройство).

Я. после революции до введения конституции (1871—89). Мысль об изгнании иностранцев к этому времени была совсем оставлена правительством, хотя в народе не раз возникали реакционные течения, сказывавшиеся в бунтах, убийствах и покушениях на убийство иностранцев, в убийствах и покушениях на убийство видных деятелей прогрессистской партии (в 1878 г. был убит Окубо). Напротив, правительство стремилось к упрочению связей с Европой и Америкой и к улучшению условий договоров с ними. Особенно чувствительно для Я. было условие экстерриториальности иностранцев: оно создавало для них особые, отличавшиеся крайним пристрастием к ним консульские суды, с совершенно недоступными для японцев апелляционными и кассационными инстанциями в Европе. Чтобы добиться изменения этого условия, правительство отправило в 1872 г. в Европу и Америку посольство, долженствовавшее посетить 15 государств. При посольстве состоял целый штат чиновников, отправленных для изучения на месте государственного устройства, военного дела, школьного дела и т. д. Появление посольства у президента американской республики (17 февраля 1872 г.) может считаться днем формального появления Я. на арене всемирной истории. Своей ближайшей цели посольство не достигло, но вернулось обогащенное знаниями, проникнутое восторженным удивлением перед европейской культурой, и результатом его был ряд реформ в Японии. Первые из них, впрочем, были совершены независимо от него. В 1872 г. была проведена в Японии первая железная дорога между Токио и Иокогамой. Постройка железной дороги на этом приостановилась и возобновилась лишь через 10 лет. В 1872 г. реформирована армия и введена всеобщая воинская повинность, с трехгодичной службой в действующей армии. В 1872 г. особым манифестом микадо заявил о своем желании достигнуть в Я. всеобщей грамотности, и с этих пор в Я. усиленно основываются школы. Первой реформой, проведенной благодаря возвратившемуся посольству, было введение григорианского календаря (1873). В 1873 г. прекращены преследования христиан, до тех пор время от времени возобновлявшиеся, а в 1876 г. объявлена полная веротерпимость. В 1877 г. Я. присоединилась к всемирному почтовому союзу. Недостижение главной цели посольства (отмены консульской юрисдикции) объяснялось недоверием иностранцев к японской юстиции. Это заставило правительство приступить к реформированию уголовного и гражданского права и судопроизводства. Дело реформы встретило серьезные препятствия в недостатке образованных юристов и шло чрезвычайно медленно. Только в 1880 г. были опубликованы и в 1882 году вступили в силу "Свод уголовных законов" и "Законы уголовного судопроизводства", образцом для которых послужил Наполеоновский кодекс. В 1890 г. "Законы уголовного судопроизводства" пересмотрены, и издан "Свод гражданских законов". В 1877 г. основан университет в Токио, с 6 факультетами (юридический, медицинский, инженерный, словесный, физико-математический, сельскохозяйственный). В 1876 г. реформирована система налогов; поземельный налог уменьшен, что облегчило положение крестьянства. Натуральные сборы заменены денежными. С этих пор Япония может считаться окончательно пережившей стадию натурального хозяйства. В 1877 г. самураям запрещено носить саблю, бывшую отличительным знаком их достоинства. 1877-й год отмечен самым сильным из длинного ряда мятежей, которыми сопровождалась реформа: он охватил провинцию, ранее подвластную даймиосам Сацума, и соседние (на о-ве Киу-сиу). Отряд мятежников насчитывал до 40 тыс чел. Усмирение восстания потребовало очень больших усилий и обошлось в 50 млн. иен. Из мятежников 3500 были убиты в сражениях, 3160 пропали без вести, 38000 преданы суду; из них 20 чел. казнены, 1793 приговорены к тюремному заключению на сроки от 30 дней до 10 лет, 117 лишены дворянского звания, остальные оправданы или помилованы.

В 1873 г. японская джонка разбилась у восточного берега Формозы; экипаж ее был убит дикарями. На запрос Я. китайское правительство отвечало, что оно признает за Я. право на наказание и усмирение дикарей востока Формозы. Я. в 1874 г. отправила экспедицию из 1300 солдат, усмирила дикарей, провела дороги, устроила маяки и укрепления; на все это она истратила до 5 млн. йен и 700 человеческих жизней. Тогда Китай, под иностранными влияниями, переменил свой взгляд на дела Формозы и потребовал очищения этого острова японцами. В Китай был послан Окубо, который и довел переговоры до конца: Я. очистила Формозу, Китай уплатил ей 700000 иен и обязался поддерживать порядок на опасных берегах. В 1875 г. заключен договор с Россией, по которому Я. отказалась от своих притязаний на о-в Сахалин и получила взамен о-ва Курильские. Идея конституционного строя, брошенная в речи микадо еще в 1868 г., не заглохла. В 1 873 г. несколько деятелей революции, бывших потом членами даири (государственного совета, постепенно преобразовавшегося в министерство), но вышедших по разным причинам в отставку (Гото, Итагаки и др.), опубликовали меморандум, в котором приглашали правительство дать конституцию; правительство ответило официальным заявлением, что Я. не созрела для конституции. Меморандум получил, однако, широкое распространение и сделался программой сильного общественного движения. В том же 1873 г. министр финансов Инуйе созвал съезд префектов для обсуждения различных государственных вопросов; из этого съезда вырос "совет местных официальных лиц" — периодически, хотя и не регулярно, созывавшийся совещательный орган, состоявший из назначенных правительством чиновников; каждая сессия открывалась тронной речью; по способу постановки вопросов и обсуждения совет вообще копировал европейские парламенты. Удовлетворить общество такая пародия на парламент не могла, так как конституционные идеи были уже сильно распространены в обществе и поддерживались печатью. В 1872 г. появилась в Токио первая газета, заменившая и постепенно вытеснившая глашатаев, ранее ходивших по улицам и дорогам и громко провозглашавших правительственные новости. В 1880 г. газеты в Я. считались уже десятками, в 189 0 г. — сотнями, и имели большое влияние на общество, несмотря на суровую цензуру, учрежденную в том же 1872 г. В конце 1870-х годов конституционная агитация приняла форму массовых петиций правительству, с требованием конституции. Под их влиянием в сентябре 1881 г. появился следующий императорский манифест: "Сим объявляется, что во исполнение решения, возвещенного нами раньше, в 23 год Меиджи (т. е. в 1890 г.) будет нами даровано парламентское управление нашей стране; пусть все наши подданные приготовятся к нему; подробности будут опубликованы позднее". В Европу для изучения конституционного права была отправлена особая комиссия, с гр. Ито во главе. В 1884 г. она вернулась и тогда уже стало известно, что японская конституция будет выработана по образцу прусской, а не английской. Знакомство с конституционным правом европейских держав было в Японии уже настолько распространено, а политическое развитие общества стояло на таком уровне, что это вызвало недовольство. Тем не менее в 1889 г. (т. е. ранее обещанного срока) была опубликована и вступила в силу конституция, выработанная комиссией под председательством графа Ито. Так как конституция эта имела характер октроированной, то императорская власть поступилась своими правами лишь в очень незначительной степени. Вся исполнительная власть в полном объеме осталась в руках императора. Цензура уничтожена и ее восстановление допущено лишь на время войны и военного положения страны (подробности см. Государственное устройство). Одновременно опубликованным избирательным законом был определен состав корпуса избирателей, в который входили только плательщики прямых податей не менее 15 йен ежегодно; выборы были установлены прямые и открытые посредством подписанных избирателями избирательных бюллетеней. Имущественный ценз был установлен и для права быть избранным.

Я. как конституционная страна до войны с Россией (1889—1904). Избирательный закон дал право голоса всего немного более, чем 1 % японского населения; вся народная масса была оставлена вне политической жизни. Получившая право голоса небольшая привилегированная группа, состоявшая из дворянства, чиновничества, более зажиточного купечества и вообще нарождавшейся буржуазии, и ранее уже имела сильное влияние на политическую жизнь страны; теперь это влияние вылилось в новые, легализированные формы. В парламенте образовались партии консервативная, либеральная, прогрессистская, радикальная и другие более мелкие группы, но правильных партийных организаций не было; выработанных и ясных программ у партий также не было; партии образовывались, распадались и вновь образовывались с чрезвычайной легкостью: в действительности за принципиальными разногласиями скрывалась борьба личных честолюбий или, в лучшем случае, старинная борьба кланов. Более принципиальный характер имела только радикальная партия (Окума, Итагаки), которая еще в 80-х гг. боролась за немедленное введение конституции, а затем требовала ее пересмотра в видах ослабления исполнительной власти, введения ответственности министерства перед парламентом и понижения избирательного ценза; она же ратовала за понижение поземельных налогов. Ограниченный имущественным цензом круг лиц, из которых могли вербоваться депутаты, и недостаточность политического развития страны, а также общий характер эпохи (быстрое капиталистическое развитие) привели к тому, что образовался круг профессиональных политиков, не пользовавшийся уважением и не заслуживавший его. Депутаты нередко оказывались продажными; нуждавшиеся в их услугах капиталисты легко покупали их голоса, чтобы добиться при их посредстве каких-либо концессий. Само правительство покупало их, когда их оппозиция делалась почему-либо особенно неудобной — покупало иногда индивидуально, иногда коллективно, такими мерами, как законопроект об увеличении жалованья депутатам с 800 до 2000 иен (1898). Сначала новый парламент вызвал к себе громадный интерес; избирательная борьба велась с такой страстностью, что на выборах 1890 г. к избирательным урнам явилось 93 % избирателей — цифра, неизвестная ни в Европе, ни в Америке; но она быстро и постоянно понижалась и в 1898 г. упала до 80 % (тоже выше процента вотирующих избирателей в Германии), и только с 1900 (т. е. понижения избират. ценза) начала вновь подниматься. Число митингов, в 1891 г. превосходившее 6000, тоже падало и упало к 1898 г. до 1000. Несмотря на это Я. развивалась в прежнем направлении. Культура ее поднималась и общий характер страны все более и более европеизировался. Капитализм делал громадные шаги вперед. Я. в последнее 10-летие XIX века быстро покрылась сетью железных дорог; под охраной покровительственного (хотя и невысокого) тарифа возникла обрабатывающая промышленность, находившая благоприятное условие для своего развития в исключительной дешевизне рук (см. выше). Параллельно с этим падало мелкое землевладение; мелкие участки земли переходили в руки крупных собственников, но сельское хозяйство не теряло вследствие этого своего примитивного характера. Бывшие собственники обращались частью в арендаторов, частью в пролетариат, который шел на фабрики. Вместе с ростом капитализма Япония из страны деревенской по преимуществу, какой она была в 1870 г., обращалась в страну больших городов. В городах свыше 2000 жителей жило в 1900 г. 86 % всего населения. В этот же период (1890—1904) быстро развивается народное образование; в 1893 г. число учебных заведений в Я. определялось в 25594, с 68000 учащих и 3435000 учащихся; в 1901 г. оно достигло 29183 учебн. завед., 107000 учащих, 4958000 учащихся. Около 70 % населения грамотные (1900), т. е. более, чем в Австрии. Важным событием в истории просвещения было основание второго университета в Киото (1897). Японская пресса, литература, искусство, наука, техника сделали значительные успехи. Произведения японских ученых (врачей) стали приниматься во внимание европейской наукой и цитироваться ею; живопись японская оказала известное влияние на европейскую; появились японские изобретатели, преимущественно в сфере военной (усовершенствованный порох). Реакционные движения в народе против направления, принятого японской жизнью после 1868 г., не проявлялись более в форме крупных восстаний, в роде Сацумского 1877 г., но по-прежнему нередко сказывались в политических убийствах и покушениях. В 1889 г. был убит министр Мори и произведено посредством динамитной бомбы покушение на гр. Окуму, который отделался потерей правой ноги. Наибольшее значение для Я. имело покушение, произведенное фанатиком-полицейским в Отцу на жизнь русского Наследника Цесаревича (ныне Императора) Николая Александровича, который во время своего путешествия по Востоку посетил Я. Подобные случаи давали европейским державам повод отказывать Я. в ее требовании отмены консульской юрисдикции. Рост капитализма заставил Я. искать внешних рынков. Ближайшим, наиболее доступным рынком являлась Корея; на нее и обратила свои взоры Я., но встретила решительное противодействие Китая. Столкновение с ним привело к войне (см. Японско-китайская война). Быстро и легко разгромила Я. Китай и заключила выгодный для себя мир в Симоносеки, но по требованию европейских держав ей пришлось отказаться от своих приобретений. Значение для Я. китайская война имела огромное. Она доказала Европе, что Я. в военном отношении стоит уже очень высоко. Она воочию доказала то же самое и самим японцам и подняла их военный дух. Отныне Я., сознавая свою силу и военные способности, начала особенно усиливать свое военное могущество, постоянно перевооружая армию, стараясь не отставать и даже перегонять европейские образцы, что, благодаря некоторым японским изобретениям (усовершенствованный порох), в значительной степени ею и достигнуто. Китайская контрибуция облегчила возможность перевооружений. Между тем необходимость найти рынок для продуктов своей промышленности, которая росла по-прежнему или даже быстрее прежнего, и еще более — земли, для колонизации своим избыточным населением, не уменьшалась после китайской войны, так как население Я. росло по-прежнему довольно быстро и во всяком случае было уже слишком велико для Я. Все это вместе взятое пробудило в Я. сильный шовинизм и империализм (в современном, английском смысле этого слова), недовольство Европой и в особенности ненависть к России, которую Я. считала особенно виновной в том, что Симоносекский мирный договор не осуществился. В связи с этим в Я. возродилось сильное националистическое течение, хотя и в новой форме: японцы уже не стремятся отделиться от иностранцев непереходимой стеной, не отказываются более от приобретений их культуры, но в то же время начинаюсь дорожить своими национальными особенностями, противополагать себя Европе и мечтать о роли просветителей Азии и соперников Европы. Параллельно с ростом национализма возникло в Я. почти в то же самое время и прямо противоположное ему течение — социал-демократическое, созданное численным ростом пролетариата и ростом его классового самосознания. Социал-демократическая партия, во главе которой стоит публицист Катайяма, образовалась в 1897 г. Программа ее близка к программе немецкой социал-демократии. В первое время она была ничтожна и бессильна, так что не имела даже средств послать своих делегатов на парижский международный социалистический конгресс. К началу XX в. она окрепла, приобрела сторонников и некоторые средства. В 1903 г. она выступила с решительным протестом против империалистской политики правительства, которая должна была довести до войны с Россией, и в августе 1904 г. отправила (впервые) своих делегатов на международный социалистический конгресс в Амстердаме, где один из них (Катайяма), избранный вице-президентом конгресса, предложил резолюцию с выражением порицания войне, которая и была принята.

В 1897 г. Я. провела реформу денежной валюты: была введена золотая валюта взамен серебряной, с девальвацией монетной единицы, подобной произведенной перед тем девальвации рубля в России. Важнейшим вопросом как внутренней жизни, так и иностранной политики по-прежнему оставался вопрос об устранении консульской юрисдикции. После реформирования по европейским образцам и кодифицирования уголовного и гражданского права и процесса Япония считала вопиющей несправедливостью и анахронизмом сохранение консульской юрисдикции; японцу в консульском суде было трудно добиться справедливости; иностранцы нередко прямо издевались над японской юстицией и полицией, благодаря своей фактической безнаказанности; бывали случаи, что европейцы садились без билета в поезда жел. дор., и японские кондуктора ничего не могли поделать с ними. Международные конференции в Токио в 1882 и 1886 гг. (представителем Японии был министр иностранных дел Инуйе) не привели ни к чему, главным образом вследствие требовательности уполномоченного Англии, Паркса. Наконец, в марте 1894 г. в Лондоне заключена лордом Кимберлеем и японским посланником Аоки торговая и морская конвенция, по которой английские колонии, существующие в Я. и пользующиеся правами экстерриториальности, включаются в общую японскую территорию; всем привилегиям и льготам английских подданных наступает конец; юрисдикция переходит в руки Японии и будет выполняться судами японскими. Тот же Аоки вслед за тем заключил подобные же договоры: с Соед. Штатами и Италией в 1894 г., Россией 27 мая 1895 г., Бельгией, Бразилией и Данией в 1895 г., Францией, Германией, Швецией, Швейцарией в 1896 г., Австрией, Испанией в 1897 г., Мексикой в 1898 г. Приводим кратко содержание важнейших статей договора с Россией. Статья 1-ая допускает свободное проживание подданных обоих государств как в России, так и в Японии, и гарантирует им свободу совести. 2. Взаимная свобода торговли и мореплавания, право входить во все порты. 3. Жилища и лавки русских неприкосновенны для японцев иначе, как на основании закона. 4. Все права по торговле, предоставленные другим иностранцам в Я., предоставляются и русским (ст. 5 — 16 касаются транзита, каботажного судоходства, права судов укрываться во время непогоды и чиниться, дипломатических представителей и консулов, и устанавливают во всех этих отношениях взаимность и взаимное распространение всех льгот, предоставленных иностранцам какой-либо национальности). 17. Все русские поселения в Я. входят в состав японских общин и подчиняются общему японскому управлению. 18 ст. отменяет все прежние договоры и прибавляет: "юрисдикция, отправлявшаяся русскими судами в Я., и все особые привилегии, изъятия и льготы, коими русские до сих пор пользовались,... отменяются окончательно;... все же права юрисдикции... присваиваются японским судебным властям". Далее устанавливается введение конвенционных тарифов для товаров, ввозимых из Я. в Россию или обратно. Все эти трактаты окончательно вступили в силу 4 августа 1899 г., о чем в Я. было объявлено торжественным указом микадо. Таким образом Я., первая из языческих стран, признана цивилизованной державой, вступающей в международное общение с европейскими и американскими державами на равных правах. Событие это имело громадное значение для Я., кладя, подобно конституции 1889 г., резкую грань между периодами ее истории. Как держава, равноправная с другими, Я. в 1900 г. приняла деятельное участие в усмирении восстания боксеров в Китае. В числе жертв этого движения, кроме германского посланника, был атташе японского посольства Сугияма, убитый народной толпой в Пекине 11 июня 1900 г. Я. отправила в Китай сначала бригаду под командой полковника Фукушима, потом другую под командой ген. Ямагучи, который принял главное командование над всей дивизией. Участвуя в войне рядом с европейскими войсками, японцы доказали, что военная организация и дисциплина стоят у них нисколько не ниже, чем у любой европейской державы. В 1900 г. агитация paдикалов привела к пересмотру закона о выборе депутатов. Имущественный ценз для активного избирательного права понижен с 15 до 10 иен, для пассивного устранен вовсе; открытая баллотировка заменена закрытой. Это сразу и значительно подняло уровень японского парламентаризма. С окончания китайской войны японское правительство деятельно готовилось к войне с Россией. За исключением социал-демократов, все партии были согласны в том, что необходимо отмстить России за то, что она лишила Я. плодов ее победы над Китаем; в особенности это чувство стало интенсивным, когда Россия арендовала у Китая Порт-Артур с Ляодунским полуостровом (1898) — тот самый Порт-Артур, возврата которого Китаю за три года перед тем она потребовала от Я. То же чувство питалось тем, что Россия мешала Я. стать твердой ногой в Корее, вовлечение которой в сферу своего торгового и политического влияния было давнишней мечтой Я. На случай войны Я. обеспечила себя договором с Англией, заключенным 30 января 1902 г. В 1 ст. договора, после заявления, что Великобритания и Я. соединяются в целях охраны status quo на Дальнем Востоке, в особенности в целях охраны независимости и территориальной целости Китайской и Корейской империй, говорится: "Высокие договаривающиеся стороны объявляют, что не имеют агрессивных стремлений в этих империях. Имея, однако, в виду свои специальные интересы в Китае и Корее,... стороны признают, что каждая из них имеет право принимать меры для охраны этих интересов в случае, если им будет угрожать опасность от агрессивных действий какой-либо третьей державы или от внутренних волнений...". 2 ст. говорит, что если Англия или Я., преследуя вышеуказанные цели, будут вовлечены в войну с какой-либо третьей державой, то другая из договаривающихся сторон обязуется сохранять строжайший нейтралитет; но (ст. 3) если война осложнится, и державу, ведущую войну с Англией или Я., поддержит еще какая-либо четвертая держава, то другая из договаривающихся сторон обязывается придти на помощь союзнику и "вести войну сообща и заключать мир с общего согласия". Война с Россией началась 26 янв. (ст. ст.) 1904 г. (о ней см. Японско-русская война). В марте 1904 г. происходили выборы в нижнюю палату японского парламента, давшие большинство коалиции конституционалистов (130 депутатов) и прогрессистов (90 депутатов); в меньшинстве остались либералы (19), империалисты-консерваторы (19), неопределенные (111). Парламент без протеста вотировал все кредиты, необходимые для войны, все налоги, потребованные правительством ради той же цели, и согласился на заключение необходимых займов, двух внутренних и внешнего, каждый в 100 млн. йен, которые были покрыты подпиской в несколько раз (внешний заем заключен в Лондоне и Нью-Йорке на очень тяжелых условиях: 6 % и специальное обеспечение таможенными сборами).

Литература (на европейских языках). Grifis, "The Mikado's Empire" (2 изд., Нью-Йорк, 1884); Black, "Young Japan" (Лонд., 1880—81); Metchnikow, "L'empire Japonais" (Женева, 1881); Adams, "The history of J." (доведена до 1871 г., Л., 1874—75); Rathgen, "J.'s Volkswirtschaft und Staatshaushalt" (Лпц., 1891); "Treaties and conventions between the Empire of J. and other powers" (офиц. изд., Токио, 1884); Mounsey, "The Satsuma rebellion" (Л., 1879); Lamairesse, "Le Japon, histoire, religion, civilisation" (Пар., 1892); Knapp, "Feudal and modern Japan" (Лонд., 1898); Fukuda, "Die gesellschaftliche und wirtschaftliche Entwickelung in J." (Штутг., 1900); Brandt, "33 Jahre in Ost-Asien" (Лпц., 1901); L önkolm, "J.'s m oderne Civilisation" (Токио, 1896); Layrle, "La restauration imp é riale au Japon" (П., без означения года); Н. Д. Богуславский, "Я.", изд. при содействии главного штаба (СПб., 1904; историческое введение поверхностно, некоторую цену имеет только история сношений России с Я., но превосходна статистическая часть книги); "Япония и ее обитатели" (6-е приложение к "Вестн. и Библ. Самообразов.", изд. Брокгауз-Ефрона, СПб., 1904; исторический очерк составлен В. Ранцовым); А. ф. Зибольд, "Эпоха великих реформ в Я." (СПб., 1902; небольшой, но содержательный очерк, составленный на основании личных наблюдений и изучения японской и европейской литературы одним из самых глубоких знатоков Я.); Гр. де Воллан, "В стране восходящего солнца" (СПб., 1903); В.Черевков, "Из новейшей истории Японии, 1854—94" ("Вестник Европы", 1894, 11 и 12; содержательный очерк, составленный на основании личных наблюдений и внимательного изучения литературы предмета на английском и других европейских языках); В. Г. Астон, "История японской литературы", перев. с англ. (Владивосток, 1904; последняя глава этого ценного исследования дает много интересных замечаний о причинах падения сиогуната и торжества императорской власти, а также о последующем периоде развития японского общества).

История открытия Я. и сношений ее с европейцами. Я. была совершенно неизвестна в Европе до Марко-Поло, который во время своего пребывания при дворе Хубилай-хана от китайцев узнал о существовании к востоку от Азиатского материка островного царства, изобилующего золотом и называемого "Дзипангу" (очевидно искаженное китайское название страны Жи-бэнь-го или Жи-бэнь). Фактически ознакомились со страной европейцы спустя 3 столетия, когда в 1542 г. к берегам острова Танега-сима бурей было занесено португальское судно. Принятые очень дружелюбно князем провинции Бунго, португальцы побывали на Киу-сиу и возвратились в Гоа. Вслед за открытием островов начались торговые сношения с ними португальцев, а в 1549 г. на японскую землю вступили первые миссионеры — иезуиты, в числе которых находился знаменитый ученик Лойолы, Франциск-Ксавье, пробывший в Японии с 1549 г. по 1551 г. Он успел обратить значительное число туземцев в христианство. В 1556 г. португальцы уже торговали, кроме южной провинции Бунго, в Хирадо и Нагасаки, при чем последний, как превосходный порт, был основан собственно для сношений с португальцами местным князем, обращенным в христианство. Спустя 40 лет в Я. было уже свыше 200 церквей и более 600 тыс. христиан во всех классах общества. В 1586 г. в Европу, к папе Сиксту V и королю Филиппу II, князьями острова Киу-сиу было отправлено особое посольство. В начале XVII в. число христиан в Я. доходило до миллиона, но вскоре нетактичное поведение католических монахов, ссорившихся между собою, ронявших в глазах туземцев христианскую религию и пытавшихся вмешиваться в политическую жизнь страны, не могло ускользнуть от внимания народа и властей, опасавшихся возникновения религиозных, а вслед за сим и политических раздоров и смут. В 1598 г. издан был указ, которым "весь род португальцев со всем, что к нему принадлежит, изгонялся из страны навсегда". Рядом позднейших указов распоряжение это неоднократно подтверждалось, причем японские власти старались не только искоренить христианство, но и окончательно прекратить всякие сношения японцев с европейцами. В начале XVII в. завязали с японцами торговые сношения голландцы, отправившие в Я., под влиянием слухов об успехах португальцев, эскадру под начальством Иакова Магу. От этой эскадры до Японии дошел лишь один корабль, под начальством англичанина Адамса, который в 1609 г. возвратился на родину, получив для Голландии право производить торг в Хирандо. Возникшее впоследствии между португальцами и голландцами торговое соперничество не могло не отразиться на общем положении европейцев в Я. При изгнании португальцев голландцы, как более индифферентные к религиозным вопросам и враги португальцев, получили все права и преимущества последних. Португальцы были изгнаны из Японии в 1640 г. Японцам, во избежание принятия ими христианства, запрещено было оставлять страну; 37 тысяч христиан, воспротивившихся правительству, было истреблено только в одной Симабаре. Попытки португальцев в 1641 г. возобновить сношения окончились неудачей: португальским послам и всей их свите (71 челов.) отрубили головы, оставив в живых только низших служителей, чтобы они могли передать своим соотечественникам известие о результатах посольства. Голландцы, заняв место португальцев, получили право присылать к берегам Я. ежегодно один или два корабля для обмена и торговли, на крайне стеснительных условиях. Для удобства наблюдения за ними правительство совершенно их изолировало, поместив в Нагасаки в особой фактории на небольшом острове Децима (подробности см. у Kaempfer'a, Thounberg'a, Зибольда и Гаука). Наравне с голландцами и португальцами торговали в XVII в. в Я. и англичане, прибывшие в Хирандо с письмами короля Иакова к японскому императору и с товарами в 1613 г., на одном из кораблей Остиндской компании. Начальник экспедиции, капитан Сарис, сумел завязать торговые сношения и войти в переговоры с сиогуном, от которого получил патент с весьма широкими правами. Англичане, по примеру голландцев и португальцев, основали в Хирандо факторию, но в 1623 г. им, по причинам до сих пор неизвестным, пришлось оставить Я. Попытка их через 3 0 лет возобновить сношения была принята очень неприязненно, и все дальнейшие попытки англичан до 1849 г. не привели ни к чему.

Дойдя до побережья Тихого океана, основав на нем ряд острогов и городов, русские оказались ближайшими соседями Японии. Екатерина II первая оценила значение этой новой соседки России и, желая завязать непосредственные связи с империей микадо, поручила в 1792 г. иркутскому губернатору Палю отправить проживавших уже свыше десяти лет в Иркутске японских моряков в их отечество, но "при офицере малого чина, и от имени его, губернатора, а не от имени правительства вообще". Был послан поручик Лаксман, который из Охотска пристал к берегам Йecco, был принят японцами очень ласково и снабжен безвозмездно провизией и особым пропуском в Нагасаки (единственный порт, в котором разрешалось вести переговоры). Не имея права на ведение переговоров от имени своего правительства, Лаксман не дошел в Нагасаки, где его ожидали 4 года, а возвратился в Охотск. Удобный момент был потерян. Смерть Екатерины прервала исполнение начертанных ею планов, и сношения русских с японцами возобновились только спустя 8 лет. В 1804 г. первая русская кругосветная экспедиция Крузенштерна должна была посетить северо-восточные берега Азии и русскую Америку. На кораблях этой экспедиции была отправлена дипломатическая миссия к японскому двору. Начальство над нею было вручено камергеру Рязанову, который, простояв в Нагасаки пять месяцев, без всякого успеха должен был вернуться в Россию. Помимо недостаточной подготовки нашего посланника к возложенной обязанности (есть, впрочем, мнение, обвиняющее в неуспехе не Рязанова, а Крузенштерна), препятствием для открытия сношений являлись прежде всего общая отчужденность и предубеждение японцев против иностранцев, а также происки голландцев, обещавших нам содействовать, в действительности же настраивавших японское правительство против России. Неудачный исход миссии Рязанова озлобил последнего настолько, что по прибытии в русские пределы он отдал приказание двум морским офицерам, Хвостову и Давыдову, отправиться к берегам Я. и отомстить японцам за унижение русской нации нападением на северные берега Сахалина и Йecco. Оба указанные офицера, произведя несколько нападений на деревни японцев в Курильском архипелаге, объявили Сахалин владением России, выдав в удостоверение того жителям его особые грамоты. Это окончательно испортило отношения между Россией и Я. Когда, спустя шесть лет, в японских водах появилась экспедиция Головина, японцы коварным образом захватили в плен самого Головина, двух офицеров и четырех матросов. Больше двух лет пробыл Головин со своими спутниками в японском плену и был освобожден лишь в 1813 г. Рикордом. Отпуская Головина из плена, японское правительство еще раз подтвердило свое нежелание иметь какие-либо сношения с русскими. В 1842 г. русское судно "Князь Меньшиков", под командой штурмана Линденберга, пользуясь присутствием у себя на борту семерых японцев, пыталось завести сношения с японскими чиновниками города Симоды, но также потерпело неудачу. В августе 1853 г. на Нагасаксйом рейде бросила якорь эскадра вице-адмирала Путятина, состоявшая из четырех судов. Прибытие этой эскадры, совпавшее с пребыванием в японских водах американской эскадры адмирала Перри, добивавшейся открытия страны для американцев, было как нельзя больше своевременно. Хотя японцы пытались затянуть переговоры и даже не вступать в них, но настойчивый Путятин достиг того, что в декабре 1853 г. эти переговоры начались, причем сверх ожидания, японцы выражали русским даже особую приязнь. 14 января 1855 г. был подписан договор, которым открывались для России две японские гавани и определялась точная граница государств в Курильском архипелаге; остров Сахалин оставался неразграниченным между обоими государствами. Русские получили право назначать в один из портов своего консула; Россия причислялась к державам наиболее благоприятствуемым в Я. — Первые попытки американцев завязать сношения с Я. относятся к 1803 г., когда на Нагасакский рейд прибыло американское судно капитана Стиварта, посещавшего ранее Я. в качестве голландского купца. Стиварт потерпел полнейшую неудачу. В 1837 г. американцы решили возобновить сношения, пользуясь занесенным на американский берег экипажем японской шлюпки, который был отправлен в Токио на судне "Мориссон". Экспедиция эта, руководимая известным миссионером Гуцлафом, не привела к цели. Встреченный близ Токио, а затем в Когосиме выстрелами батарей, Гуцлаф должен был отплыть, не успев даже высадить привезенных японцев на их родине. В 1846 г. Вашингтонское правительство снарядило экспедицию из двух кораблей под начальством командора Бидля, но она вновь потерпела неудачу. Прибывший в 1849 г. на Нагасакский рейд американский корабль, под начальством командора Глина, едва смог увезти находившихся в Я. пленных своих соотечественников и, получив ответ, что "никакой торговли с иностранцами не будет допущено, исключая голландцев", вопросов о торговле и дружественных сношениях даже не поднимал. В 1852 г. снаряжена была американским правительством экспедиция Перри, которой впервые удалось нарушить замкнутость Я. для европейцев. Монополия голландцев в торговле с богатой Я. не могла не казаться неестественной всем великим державам; но Англия и Франция были заняты в Китае, открывая его для европейской торговли, а Россия начала проявлять усиленную деятельность на Амуре. Одни Соединенные Штаты решили силой заставить Я. войти в круг мировых сношений. Перри имел у себя под командой эскадру в 12 кораблей. С четырьмя из них он 8 июня 1853 г. вошел в Токийский залив и, не объясняя истинной цели своего прибытия, отклоняя всякие сношения с мелкими японскими чиновниками, потребовал высылки к нему сановника высшего ранга, которому он имеет передать письмо президента Соединенных Штатов к японскому императору. Решительный образ действия командора Перри, который угрожал стрельбою по японским сторожевым лодкам, собравшимся около американской эскадры в заливе Урага, внутренние смуты в стране, где в это время умер сиогун, одновременное появление в японских водах эскадры Путятина — все это побудило японцев согласиться на заключение торгового договора. Американцам были открыты два порта — Симода и Хакодате. Таким образом почти одновременно Я. открылась для американцев и для русских. Дальнейшие сношения Я. с иностранными государствами — см. история.

X. Японский язык. Я. язык принадлежит к числу языков многосложных, но при современном состоянии сравнительного языкознания не представляется еще возможным точно установить его положение среди языков этой группы. Ближе всего Я. язык стоит к языку населения Ликейских о-вов, который, как показали исследования известного японолога Чэмбэрлена, должен рассматриваться как одно из наречий Я. языка, хотя в настоящее время эти языки, путем самостоятельного развития, настолько разошлись, что японцы в сношениях с жителями названных островов должны прибегать к услугам переводчиков. Из других языков более всего приближается к Я. языку корейский. В связи с вопросом о происхождении японцев высказывались предположения о родстве их языка как с корейским, так и с малайским, но теория эта не может считаться доказанной; аналогичные явления в этих языках наблюдаются не в такой мере, чтобы можно было заключить о сколько-нибудь близком их родстве. Главнейшим свойством Я. языка является его агглютинативность, что, вместе с другими грамматическими особенностями, побудило исследователей отнести его к урало-алтайской группе, наряду с языками тунгузскими, монгольским, турецко-татарскими, корейским и др. Фонетика японского языка отличается сравнительной простотой. Слоги в японской речи состоят из гласного или согласного с последующим гласным; после гласного, из согласных может следовать лишь н, которое иногда (перед небными) переходит в м. Гласные звуки: а, э, и, о и у; кроме того, есть долгие гласные о и у (другие гласные очень редко бывают долгими), происшедшие от слияния двух кратких гласных. И и у часто едва слышатся в произношении, особенно в конце слов. Имеются также двугласные. Из согласных отсутствует л (l). Согласные часто удваиваются в произношении. Если слово, начинающееся глухим согласным, присоединяется к другому сзади для образования сложного слова, то глухой согласный переходит в звонкий (ч, ш в дж, дз; ф и х в б; к в г; с, ц в з, дз, т в д). Такой переход носит название нигори. Для образования слов и грамматических форм служат послелоги или частицы, присоединяемые к концу основы агглютинативным путем, причем корень остается неизменным. В Я. языке можно наблюдать некоторое начало флективности; так например, в глаголе оку (класть), основами спряжения являются оку, оки, окэ, ока, при чем корень ок не имеет самостоятельного значения; равным образом и суффиксы у, и, э и а не придают ему такого значения, а служат лишь для образования основ, от которых образуются глагольные формы. Такое уклонение Я. языка в сторону флективности представляет, однако, исключительное явление, обыкновенно же всякий корень представляет собой самостоятельное слово; такими же самостоятельными словами являлись или же являются доныне и упомянутые послелоги или частицы (все они — имена), при чем они в свою очередь могут также принимать послелоги. Префиксы совершенно отсутствуют. Частей речи собственно две — имена и глагол; все неизменяемые у нас части речи, в том числе и частицы производства (суффиксы, послелоги), заменяются у японцев именами; с течением времени однако, замечается утрата некоторыми именами их прежнего значения и переход их в чисто служебные слова (суффиксы, послелоги и т. д.). Глагольные формы имеют своей целью не столько точно обозначить время действия, сколько его возможность, неизбежность и тому подобные оттенки. Лицо и число особыми формами не выражаются. По основному закону Я. синтаксиса определение всегда предшествует тому, что оно определяет; подлежащее со своими определениями ставится на первом месте, сказуемое, предшествуемое дополнениями и обстоятельственными словами — на втором. Слова, заменяющие наши предлоги, ставятся после слов, которыми они управляют. Подчиненные предложения, в силу того же основного закона, предшествуют подчиняющему. В лексическом составе Я. языка можно отметить большое обилие разного рода почетных названий, которые в значительной степени вытеснили из употребления личные местоимения. Отсутствуют в японском языке олицетворения отвлеченных понятий; так напр., вместо выражения: "отчаяние побудило меня сделать" японец скажет: "потеряв надежду, я сделал". Крайне беден Я. язык союзами; этот недостаток устраняется широким употреблением деепричастных форм. В разных местностях Японии наблюдаются различия в произношении слов, но, в общем, настолько несущественные, что жители всего Японского архипелага свободно понимают друг друга. Наибольший интерес с филологической точки зрения представляют наречия крайнего юга и запада, в которых сохранилось много архаических форм. В самом южном из этих наречий — сацумском — звук p заменяется, особенно в начале слов, звуком дз; в конце гласные большей частью не слышатся. На севере и на крайнем западе придыхание h (х) переходит в ф (Hirado — Firado). Несмотря на отсутствие крупных диалектических особенностей в живой речи, изучение японского языка представляет значительные затруднения ввиду постоянного проникновения в речь образованных классов китайских слов и существования сильно разнящегося от живой речи "письменного" языка, который употребляется ныне в книгах, газетах и даже частной переписке. Создались эти явления под влиянием китайской иероглифической письменности, которую японцы усвоили себе около 400 г. по Р. Х. Китайские иероглифы были введены в Японию без всяких изменений, при чем, так же, как и в Китае, служили для выражения целых понятий. Так как Я. язык в общем очень богат по своему лексическому составу, то японцы первоначально мало обращали внимания на китайское чтение иероглифов и выражаемые ими понятия передавали словами своего языка. Дело было просто, пока речь шла о простых понятиях и предметах; но оно осложнилось весьма сильно, когда японцы столкнулись с отвлеченными понятиями, наприм. философскими, принесенными буддизмом, конфуцианством и др. Оказалось, что одни и те же китайские иероглифы служат для изображения самых разнообразных понятий, которые в Я. языке выражаются различными словами; таким образом одному и тому же иероглифу часто пришлось давать различные Я. чтения (иногда по несколько), в зависимости от его значения в данном случае; нередко в Я. языке не оказывалось подходящего слова для выражения чуждых ему понятий, связанных с китайскими иероглифами. При таких условиях стали возникать весьма часто недоумения, для устранения которых японцам пришлось постепенно усваивать (для того или иного иероглифа или же только для того или другого из его значений) китайские чтения иероглифов. Обыкновенно эти чтения подвергались некоторому изменению, сообразно с духом японской фонетики; кроме того, они были усвоены японцами из различных китайских диалектов, которые представляют весьма крупные различия, и некоторые иероглифы у японцев получили, соответственно этому, различные чтения. Так, китайский иероглиф жэнь (человек) у японцев имеет чтения дзин и нин. Существует 3 главных чтения иероглифов: го-он, возникшее применительно к говору удела Го (центром этого удела — по-китайски У — служил Нанкин), откуда Япония получила буддизм и первые книги на китайском языке; кан-он — применительно к официальному языку Ханьской династии Китая, и mohuн сообразно произношению Танской династии; чтение mohuн проникло в Японию в XVII в. и еще не получило широкого распространения. При таких условиях в японских словарях для иероглифов обыкновенно приводится по несколько (до 12) китайских чтений и вместе с тем ряд (иногда до 30) японских слов, которыми передаются различные значения иероглифов. Знание всех этих чтений и значений для практических целей не представляется необходимым; даже вполне образованные японцы знакомы обыкновенно с каким-нибудь одним китайским чтением и сравнительно редко с двумя; из японских слов, соответствующих известному иероглифу, им известны только более употребительные, чаще всего только по одному на иероглиф; есть и такие иероглифы, которые имеют только китайское чтение, без перевода на японский язык. Вначале с китайскими чтениями в Японии, как и в Китае, не связывалось определенное, специфическое значение, но с течением времени некоторые из них (особенно когда нельзя было подыскать соответствующего японского слова) стали получать определенное, понятное при произношении для японца значение и, как таковые, переходили постепенно из письменности в живую речь. Число таких китайских чтений иероглифов, которые усваиваются японским языком, постепенно возрастает. Из китайского языка берутся японцами слова для обозначения новых предметов и понятий, с которыми они знакомятся при усвоении европейской цивилизации. Кроме того, при широком распространении иероглифической письменности не только нужда, но и мода заставляет отдавать предпочтение словам китайского происхождения и считать их более научными и современными. Поэтому не должно казаться удивительным сообщение некоторых исследователей, что китайские слова постепенно вытесняют настоящие японские, вследствие чего речь образованных классов все более удаляется от языка простого народа. Такая эволюция в живой речи совершается быстрее, чем в языке книжном или письменном. Излагая свои мысли на бумаге, японец пользуется в значительной степени уже устаревшим, средневековым языком. Необходимость изучения, при пользовании иероглифической письменностью, нескольких тысяч знаков (в книгах общего содержания — около 6 тыс. иероглифов) побудила японцев выработать более простой способ письма. В течение VIII и IX в. в Японии вошли в употребление два алфавита, знаки которых получили свою форму от той же иероглифической письменности. Ввиду незначительности числа слогов японской речи и их простоты японцы приспособили знаки обоих алфавитов к передаче целых слогов своей живой речи. Алфавиты эти носят общее название кана. Знаки одного из них, именуемого катакана, представляют собой сокращенную форму наиболее употребительных иероглифов; во второй алфавит — хирагана — вошли скорописные начертания таких же иероглифов. Катакана, в порядке го-дзу-он, который принят современными японскими писателями, представляется в следующем виде:

Знаки алфавита хирагана обыкновенно размещают в порядке и-ро-ха (это название получилось от чтения первых трех знаков этого порядка):

Сверху вниз, столбцами справа налево, алфавит этот читается так: I — и, ро, ха, ни, хо, хэ, то; II — ци, ри, ну, ру, во, ва, ка; III — jo, та, рэ, со, цу, нэ, на; IV — ра, му, у, ви, но, о, ку; V — ja, ма, кэ, фу, ко, э, тэ; VI — а, са, ки, jy, мэ, ми, си; VII — вэ, хи, мо, сэ, су. Такой порядок получил большую популярность в Японии потому, что при чтении согласно ему алфавита получается стихотворение буддийского содержания. В современном произношении это стихотворение звучит так:

Иро ва ниоэдо,

цириниру во!

вага jo тарэ дзо

цунэ наран!

уи но окуjaма

kjoh коэтэ,

асаки jyмэ мидзи,

эй мо сэдзу.

В переводе это значит: "Хотя (цветы) переливаются красками, но они — увы! — опадают. Кто же в нашем мире может существовать вечно? Переходя ныне крайние пределы этого призрачного миpa, не буду больше видеть преходящих снов, а равно не буду предаваться опьянению (суетным миром)". В случае нигори (перехода глухих согласных в звонкие) знаки кана принимают у правого верхнего угла две точки. У японцев существуют разные способы пользоваться имеющимися у них родами письменности. Камбун состоит в употреблении одних только иероглифов, сохраняющих, в общем, почти то же значение, как и у китайцев; но при продолжительном самостоятельном пользовании иероглифами японцы придали некоторым из них особые значения, так что иногда у японцев и китайцев одно и то же понятие изображается разными иероглифами. Кроме того, и в построении речи сказываются особенности японского языка. При этих условиях в настоящее время понимание японских текстов для китайцев и китайских для японцев уже представляет значительные затруднения. При чтении иероглифических текстов японцы употребляют японские слова или, в указанных выше случаях, общепринятые китайские чтения. Кана-мадзири-бун — ныне самый распространенный способ письма. При нем самостоятельные части речи (имена, глаголы) и даже часть послелогов выражаются иероглифами, частицы же наращения приписываются слоговым алфавитом кана. Таким образом и здесь главную роль играют иероглифы, кана же имеет лишь вспомогательное значение, служа для показания отношения между словами, изображаемыми иероглифами. В прежнее время алфавиты кана имели широкое самостоятельное значение; при помощи их изложена на чистом японском языке обширная классическая литература (особенно моногатари — исторические рассказы), обнимающая целый ряд веков. В позднейшее время этим родом письменности стали все больше пренебрегать, и ныне он употребляется самостоятельно (без иероглифов) лишь женщинами и малообразованными людьми. В литературе кана употребляется еще для указания чтения иероглифов в текстах, написанных на кана-мадзири-бун. В новейшее время, когда японцы принялись за усвоение европейской цивилизации, была сделана попытка ввести в употребление латинский алфавит, с тем, чтобы заменить им все другие виды сложного японского письма. В 1885 г. образовалось даже особое общество, Ромадзиквай, которое потратило на это дело много денег, энергии и труда, но, просуществовав 8 — 10 лет, пришло в полный упадок. Причины, по которым японцы отдают предпочтение сложной иероглифической письменности перед звуковой латинской и национальной силлабической, еще недостаточно выеснены. Обыкновенно это явление объясняется силой привычки, а равно высоким развитием новейшего японского языка, создавшегося под прямым влиянием иероглифической письменности. Чэмбэрлен указывает еще на большую наглядность этой письменности, ссылаясь, в виде примера, на предпочтение, которое мы отдаем графическим изображениям и цифрам. — Я. язык раньше других языков Востока сделался предметом изучения в России. После присоединения Камчатки к русским владениям, Петр Великий обратил внимание на Японию и, воспользовавшись тем, что в 1702 г. к русским берегам бурей принесло японца Денбея, приказал обучить его русскому языку, и затем (в 1705 г.) учредить в Петербурге школу японского языка, в которую Денбей был назначен учителем. Надзор за школой был поручен сенату. Ученики были взяты из солдатских детей, и затем всю свою жизнь числились учениками, обязанными изучать Я. язык. Денбея сменили другие японцы, которых от времени до времени прибивало к русским берегам. В 1740 г. русские переводчики Я. языка впервые оказались полезными во время японской экспедиции. В 1754 г. японская школа была переведена в Иркутск. Здесь она пришла в полный упадок. Японцы-учителя были большей частью совершенно неграмотные люди; учеников, ввиду их необеспеченного положения, находили с трудом. При таких условиях школа эта была закрыта в 1816 г. Возобновилось в Россия преподавание Я. языка в 1870 г. на факультете восточных языков с.-петерб. унив.; с тех пор оно ведется, с некоторыми перерывами, японцами. Недавно здесь учреждена кафедра Я. языка, но она доныне (1904 г.) не замещена. Такая же кафедра существует и в восточном институте во Владивостоке, где преподавание этого языка началось в 1901 г.

Пособия. В. Н. Chamberlain, "A Handbook of Colloquial Japanese"; С. Munzinger," Die Psychologie d. Japanischen Sprache"; Edwards, "Etude phonйtique de la langue Japonaise"; Aston, "Grammar of the Japanese Written Language"; R. Lange, "Einfьhrung in die Japanische Schrift"; Иосибуми Куроно, "Введение в изучение Я. языка" (СПб., 1888); его же, "Японско-русские разговоры" (СПб., 1894); Д. Смирнов, "Руководство к изучению Я. языка" (СПб., 1890); E. Спальвин, "Очерк основ языка и письменности японцев" ("Известия Вост. Инст.", т. II, в. I). Словари японско-английские и английско-японские — Brinkley, Hepburn, Satow и Ishibashi; Гошкевич, "Японско-русский словарь" (СПб., 1857).

XI. Японская литература имеет за собой много веков развития; первые памятники ее связаны с началом существования японской монархии в VII в. по Р. Х., а некоторые песни, внесенные в древние японские летописи, относятся японскими исследователями к VI в., или даже связываются с легендарным периодом заселения теперешней Японии предками современного ее населения, борьбы с туземцами, древнейших походов на Корею и т. д. В VIII в. в Японии было уже известно книгопечатание, заимствованное из Китая, и японская литература имела вполне определенный, своеобразный характер, отразившийся во множестве литературных произведений авторов, имена и жизнеописания которых сохранились для потомства. Классический период Я. литературы относится ко времени от IX до XII в.; затем новый период подъема литературной жизни — под влиянием рациональных веяний, победивших прежнее влияние буддизма — обнимает собой XVIII и начало XIX в., во второй половине которого окрепло европейское влияние, изменившее прежний характер японской литературы. Развитие японской литературы стоит в связи с преобладанием в разные периоды первобытной религии — синтоизма, т. е. культа предков, затем буддизма, впервые занесенного в Японию корейскими монахами в половине VI в. (при императоре Киммеи, около 552 г.) и то усиливавшегося, то ослабевавшего, и наконец конфуцианства, особенно сильно повлиявшего на духовную жизнь Японии и наиболее соответствовавшего рационалистическому национальному характеру японцев. Конфуцианство привилось в Японии с XVII в. и в течение полутора столетий царило в литературе (как и в жизни) в виде морали, не связанной ни с какими религиозными верованиями.

Письменность возникла в Японии с введением китайских письмен и первым знакомством с китайской ученостью и литературой, через посредство корейских пришельцев. До знакомства с китайскими письменами в Японии не было никакой письменности. Начало изучения китайского языка в Японии относится к V в.; в 405 г. по Р. Х. кореец Ван-инь (Вани) был приглашен учителем китайского языка к наследному японскому принцу — и после того прилив ученых из Кореи и Китая прочно утвердил китайское влияние в Японии. В VII в. император Тенци (662—671) учредил высшие школы для изучения китайских древностей; японские молодые люди отправлялись в Китай изучать язык и культуру страны; восприимчивость японцев к более высокой китайской культуре и уменье извлечь из нее все нужное для национальных целей была такой же, как в новейшее время их быстрое усваивание европейской культуры. Китайская литература была отчасти для Я. тем, чем для европейских литератур были греческие и латинские классики. Заимствовав из Китая письмена, т. е. иероглифы, японцы долго приспособляли их к особенностям японского языка. Сначала письменность — в особенности проза — была китайская, доступная только высшему, образованному классу. Китайские иероглифы, составляющие идеописательные знаки цельных слов, а не звуков и слогов, стали применяться для выражения соответствующих японских слов; одинаковое начертание иероглифа произносилось, таким образом, различно по-китайски и по-японски, т. е. китайский текст читался японскими словами. При обогащении литературного японского языка потребовалось большее количество письменных знаков — и китайские иероглифы стали употребляться уже не идеологически, не как выражение цельного понятия, а в своем звуковом значении, как обозначение слога, части слова. Это — начало перехода к фонетической японской азбуке: иероглифы сделались фонетическими изобразителями японских слов. В древнейших японских литературных памятниках это привело к варварскому смешению китайских и японских слов, во избежание чего лучшие японские авторы предпочитали чистый китайский язык. Постепенно начала вырабатываться японская силлабическая азбука, окончательно установившаяся в конце IX в. и состоящая из фонетического употребления сокращенных форм китайских знаков (см. выше, Японский язык). С введением этой самостоятельной фонетической азбуки (на китайском фундаменте) получилась возможность свободного пользования японским языком для литературных целей, и это привело к быстрому блестящему расцвету японской поэзии и прозы. Древнейшими памятниками архаической Я. литературы являются песни, включенные в древние летописи Кодзики и Нихонги. Песни эти, относящиеся по всей вероятности к VI и VII вв., представляют только археологический интерес и чужды основных черт позднейшей японской поэзии — склонности к мечтательному созерцанию природы, любви к цветам, птицам и т. д. Они интересны для характеристики первобытных японцев, как воинственного, самоуверенного, веселого народа, храброго в сражениях, любившего пиры с застольными песнями, торжества с приветственными и поздравительными песнями, жившего наивными, простыми чувствами. Таков общий характер японской архаической поэзии, в которой преобладают праздничные, застольные, воинственные, похоронные, шуточные и, главным образом, любовные песни, выражающие наивную чувственность, доходящую иногда до цинизма. Многие песни — особенно военные — относятся к легендарной истории начала японской монархии и приписываются обыкновенно императорам и разным знатным лицам; много песен соединяют с именем предполагаемого основателя японской монархии (в 660 г.), императора Дзимму-тенно; одна из лучших старых песен считается сочинением микадо Одзина и сложена — по словам летописей — в 282 г. по Р. Х. (Одзин, избравший для своего гарема красавицу Ками-нага-химе, уступает ее сыну, полюбившему ее), но поэтические достоинства этой песни, выдержанность и тонкость аллегорической формы указывают на принадлежность ее к позднейшему времени — вероятно к VI в. К тому же архаическому периоду относятся норито — синтоистические молитвословия, обрядовые моления, написанные ритмической прозой, длинными периодами в торжественном стиле. Они представляют значительный литературный интерес художественностью стиля, но главным образом важны своей документальной стороной, знакомя с религиозной жизнью японцев до начала влияния буддизма и конфуцианства, т. е. с поклонением микадо и их божественным предкам. Содержание норито сводится к славословию богов, к передаче истории празднеств, рассказам о деяниях богов, перечислению жертвоприношений и т. д. Стиль норито торжественный, пышный, с повторениями и разными риторическими украшениями, параллелизмами, метафорами, антитезами, поэтическими сравнениями. Церемониальное чтение норито совершалось членами двух семей, Накатоми и Имиби, в которых эта обязанность переходила по наследству из поколения в поколение. Норито разных времен собраны были в правление Енги (901—923) в "сборнике церемониальных правил", Енги-Сики (50 томов, изд. в 927 г.), где насчитывается 75 норито, из которых приведены текстуально (в 8-м т.) 27 важнейших ритуалов различных праздников (матсури). Это молитвы в честь богини ниспосылающей пищу, богов ветра, предков императорских семей, моления об урожае, о предотвращении моровой язвы, об изгнании злых божеств и т. д. Самая знаменитая из этих молитв — Охараи, моление о великом очищении, написанное с большим подъемом и очень поэтичное. Архаический период Я. литературы совпадает с тем временем, когда довольно убогие резиденции микадо менялись с каждым новым правителем, по местожительству наследника, жившего всегда отдельно от правящего микадо. Эта кочевая жизнь микадо прекратилась с утверждением столицы в Наре, в провинции Ямато, в 710 г. С этого времени резиденции микадо, благодаря развитию всех отраслей культуры, становились все более роскошными и тем самым прочными. Только ввиду неудобного для политических целей положения Нары резиденция перенесена была сначала в Нагаока, а в 794 г. в Киото (древнее название — Гейанкио, т. е. столица мира). Литература, относящаяся ко времени резиденции микадо в Наре, обнимает собой VIII век и носит название Нарского периода (историю литературы Японии принято делить на периоды, соответствующие резиденциям микадо в каждое данное время). Основные черты этого периода — развитие китайского влияния, распространение буддизма и соответственно этому значительный рост литературы, как и искусства, в особенности архитектуры (сооружение буддийских храмов и пышных дворцов для микадо). К этому периоду относятся первые книги на японском языке. Во главе их стоит Кодзики — историческая летопись, записи о событиях древности, о полуисторическом, полулегендарном прошлом японской монархии. Кодзики издано было между 712 и 720 гг.; события, рассказанные в них, доведены до 628 г. (до царствования императрицы Суи-Ко); записи о последних полутора вв. заключаются только в лаконическом перечислении имен. Кодзики составлено было в царствование императрицы Геммио и по ее поручению Ясумаро, со слов Хиеда-но-Аре (неизвестно, мужчина ли это или женщина), человека с баснословной памятью; это очевидно был один из так назыв. катарибе — придворных рассказчиков, излагавших в торжественных случаях предания старины. Язык Кодзики — смесь китайского с японским. Ясумаро пользовался китайскими иероглифами, то сохраняя значение и конструкцию их, то употребляя их фонетически для изображения японских звуков (тогда не было еще силлабических азбук), вследствие чего стиль Кодзики очень пестрый и неуклюжий (смешение китайской и японской конструкций). Содержание Кодзики — синтоистические мифы о первых веках японской истории, о божественном происхождении микадо. Некоторые мифы напоминают греческие, как например миф о боге Хая-сусо-но-ву, убивающем дракона, близкий к мифу о Персее и Андромеде. В этих преданиях много художественной фантазии (в особенности в рассказах о подвигах бога водяных пучин, Хая-сусо-но-ву, и его потомка, "повелителя великой земли и 8000 мечей"); но исторического значения эти повествования о первых микадо и их божественных предках не имеют. Гораздо значительнее в этом отношении второй исторический труд Нарского периода Нихонги — анналы в 30 книгах, написанные принцем Тонери и другими учеными на китайском языке одновременно с Кодзики (720 г.). В первых двух книгах собраны древние мифы; эти книги служат полезным дополнением к Кодзики, давая варианты и пространное изложение основных синтоистических преданий. Затем следуют более легендарные, чем исторические сведения об основании японской империи при Дзимму-тенно, о заселении японцами главного острова, о борьбе с туземцами-айнами, о древнейших походах в Корею и т. д. Повествование доведено до 697 г. Нихонги примыкает, как и позднейшие японские летописи на китайском языке, к китайским образцам (Ган-шу, Ше-ки и т. д.) и многое заимствует из них. Несмотря на эти заимствования и на старание придать величественность первобытным условиям японской старины, Нихонги имеет большую документальную ценность, как источник для изучения начала японской культуры на синтоистической основе. Для истории литературы особенно ценны образцы первобытной поэзии, включенные и в Нихонги, и в Кодзики, записанные в фонетической передаче. Впоследствии составлено было пять продолжений Нихонги (на китайском языке). Первое — "Сиоку-Нихонги", законченное в 797 г. и обнимающее период от 697 до 791 г., т. е. весь Нарский период (40 книг, в 20 томах); литературный интерес этого труда заключается в включенных в него образцах японской прозы того времени, разных официальных документов, эдиктов микадо и т. д. Дальнейшие продолжения: "Нихон-коки", изд. в 841 г., "Сиоку-Нихон-коки" (869), "Монтоку-итсуроку", история импер. Монтоку, с 850 по 858 г. (878), и "Сандаи-итсуроки" — история царствования трех микадо, Сейва, Иодзеи, Коко, с 859 по 887 г. (901). Все эти шесть составных частей Нихонги объединяются общим названием Рикокуши — "шесть национальных историй". Другие произведения прозы Нарского периода: семмио или микотонори — эдикты императоров на японском языке при вступлении на престол или отказе от престола, при назначении новых министров, по случаю смерти выдающихся людей, для усмирения мятежей и т. д.; они составлены в торжественном тоне норито и изобилуют риторическими прикрасами. Затем идут фудоки — топографические описания японских провинций. Из них наиболее известен "Идзумо-фудоки", изд. в 733 г., состоящий, в общем, из сухого фактического изложения, но с включенными в текст поэтичными легендами и старыми мифами. Из узибуми, т. е. фамильных хроник отдельных семей, сохранилась только одна, семьи Такагамаши. Она написана в стиле семмио и кодзики. Поэзия Нарского периода сильно развилась и видоизменилась сравнительно с архаическими песнями, известными из Кодзики; под влиянием китайской литературы и буддизма она утратила первобытную беспечность и веселость и сделалась лирикой чувств, преимущественно элегических: воспеваются страдания и тихие радости любви, преданность богам, любовь к предкам, величие правителей страны, тоска по родине вдали от нее, печаль по умершим — и главным образом тонко передаются красоты природы, чувства, вызываемые переменой времен года, ароматом вишневых и сливовых садов и т. д. Грустные, созерцательные мотивы преобладают: это — прямое воздействие буддизма. Особенно любопытна внешняя форма поэзии в этот период. Длинные стихотворения отсутствуют, эпоса совершенно нет; поэтические настроения выливаются в очень короткие лирические стихи. Основная форма, создавшаяся в Нарский период и навсегда укоренившаяся в японской поэзии — это так назыв. танка (т. е. короткое стихотворение) из пяти стихов, каждый по пяти и семи слогов. Так как японский язык состоит сплошь из кратких слогов (одна гласная или гласная с согласной), т. е. все слоги кончаются на одну из 5 гласных, все одинаковой длины и одинаковы по ударению, то не может быть ни рифм (они были бы слишком монотонны), ни ритма, основанного на смене длинных и кратких слогов. Единственное отличие поэзии от прозы в японском языке — последовательное чередование пяти и семи-сложных строк; в этом и заключается принцип танки. Танка состоит из 5-ти строк, 1-ая и 3-я в пять, 2-ая, 4-ая и 5-ая — в семь слогов, т. е. в общем все стихотворение состоит из 31 слога. Иногда прибавляется 6-й стих — усиленный вариант 5-го. Краткость формы стесняет свободу фантазии, но авторы танки доходят иногда до поразительного мастерства в искусстве сжато намечать тонкие настроения, воссоздавать образы природы и связанные с ними ощущения в 5, много 6 строках. Танка в этом отношении сродни эскизно-характерной японской живописи: то же искусство намеков, "art suggestit", ставший принципом французской декадентской поэзии, отчасти под влиянием проникшей во Францию японской живописи. Танки — если бы они были известны поэтам-декадентам — могли бы оказать такое же влияние, как рисунки Хукасаи и других японских мастеров. Среди танки есть шедевры изящества и лиризма, но исключительное их господство делает Я. поэзию очень бедной, лишенной серьезного содержания и лирического вдохновения, превращает ее в виртуозную игру. Стиль танки и других вариантов этой основной формы отличается множеством сложных риторических прикрас, из которых наиболее характерны макари-котоба и юкари-котоба. Макари-котоба значит изголовье-слово; оно ставится в начале стихотворения, и на него следующее слово ложится как на изголовье. Это определяющие слова, epitheta ornantia, в роде Гомеровских "быстроногий Ахилл" и т. п. ("таку-хикару-хи" — высокосияющее солнце; "китовая ловля" вместо "море" и т. д.). Юкари-котоба (или кениоген) — вертящиеся слова, слова с двойным значением, из которых первое составляет с предшествующим словом одно понятие, а с последующим — другое. Напр., "матсу" — хвойное дерево; "матсу-но-ега" — ветвь хвойного дерева, а "хито-во-матсу" — ждать кого-нибудь; "хито-во-матсу-но-ега" и составляет юкари-котоба, очень употребительный оборот в танка. Кроме того танка изобилуют повторениями, обращениями и восклицаниями (иногда все стихотворение — восклицание, построенное на одном слове, стоящем в конце), параллельными словами в смежных строках, аллитерацией и т. д. Стихотворения начинают с введения, где целая фраза — атрибут к одному слову или даже только к отдельным слогам слова. Все эти изощрения и прикрасы очень ценятся в Я. поэзии, выдвигая на первый план виртуозность и остроумие формы, как в хитроумных резных безделушках из слоновой кости, которыми славятся японцы. Преобладание красивости, миниатюрности, изящества над широтой замысла, отсутствие пафоса и трагизма — характерный особенности Я. поэзии, соответствующие душевной легкости, смышлености и умственной восприимчивости японцев. Кроме танка существуют более длинные стихотворения, нага-ута (длинные песни), с тем же чередованием 5 и 7 сложных строк, с заключительной строкой в 7 слогов, но не ограниченный пятью строфами. Они сопровождаются обыкновенно заключительными стихотворениями в 31 слог — ханка, повторяющими главную мысль стихотворения. Кроме того существуют еще седока, в шесть строк, т. е. танка с прибавленной семисложной строкой, варьирующей предыдущую, затем буссоку-секитаи (форма следа ноги Будды) тоже в 6 строк и т. д., но все это видоизменения основной формы — танка. Поэзия Нарского периода сохранилась в большой антологии "Маньосю" (собрание тысячи листов), составленной в начале IX века. В ней собрано около 5000 стихотворений, из которых более 4000 одних танка, а затем небольшое количество нага-ута и седока. Они охватывают период в 130 лет, от конца VII в., и разделены на несколько категорий: стихотворения, воспевающие времена года (ши-хи-кусагуза-но-ута); стихотворения любовные и выражающие чувства детей к родителям, подчиненных к господину, братьев и сестер друг к другу (сомон или шита-шими-ута); смешанные стихотворения (куза-гуза-но-ута) — о путешествиях императоров и частных лиц, застольные и т. д.; элегии (банка или канашими-ута), аллегорические стихотворения (xиука или татое-ута) и т. д. Авторы стихотворений принадлежали к высшему придворному кругу; многие из них — женщины. Называются имена 561 автора стихотворений; из них 70 женщин. Особенно знамениты два поэта: Хитомаро, чиновник при дворе Cиомy (724—754), часто сопровождавший микадо в путешествиях, и Акахито. Лучшее издание "Маньосю", в 30 томах (Маньосю-ракуге), вышло из употребления и заменено теперь новым изданием в 123 томах (Маньосю-коги), снабженным исчерпывающими комментариями и указателями. Вот, для примера, перевод нескольких танка из "Маньосю": "На сливовый цвет — Налег толстый снег. — Я хотел собрать — Показать тебе, — Но в моих руках он растаял весь". — "На мне нет одежды, — Смоченной росой — При моей прогулке по летней траве. — Но платья моего рукав — Постоянно мокр от слез". Из длинных стихотворений, нага-ута, наиболее популярна легенда об Урасимо — рыбаке, который по безрассудству утратил возможность жить постоянно в стране бессмертных. Эта поэтичная легенда разрабатывает вечный мотив губительного человеческого любопытства.

Второй период Я. литературы носит название Хейанского, по названию города Киото или Хейан-дзю (город мира), куда в 794 г. была перенесена столица империи из Нара. Киото оставался резиденцией микадо до 1868 г.; но когда власть микадо стала призрачной, центром духовной жизни стал город Камакура, в восточной Я. Хейанский период простирается от 800 до 1186 г. и считается классическим. Высокий расцвет национальной литературы находился в связи с влиянием китайской литературы и буддизма. Масса японского народа оставалась еще в невежестве; литература этого периода — аристократическая, представители ее — члены высшего придворного круга. Особенность периода заключается в преобладании женского творчества. Главнейшие произведения этой эпохи написаны женщинами, занимавшими тогда видное и вполне самостоятельное свободное положение. Изящная литература была почти всецело в руках женщин (мужчины изучали китайскую ученость); поэтому характер ее — изысканный и семейно-благопристойный, в противоположность порнографической Я. беллетристике XVIII и XIX вв. Поэзия Хейанского периода представлена сборником "Кокин-вака-сю" (сокращ. "Кокин-сю"), составленным по поручению микадо Дайго и изданным в 922 г. В нем ок. 1100 стихотворений, разделенных на такие же рубрики, как в "Маньосю"; большая их часть — танка. По богатству содержания и достоинствам отдельных стихотворений "Кокинсю" стоит ниже "Маньосю"; в нем множество танка, написанных на заданные темы при поэтических турнирах и щеголяющих внешней отделкой формы, остроумной игрой слов. Но именно этому сборник "Кокинсю" обязан своей большой популярностью: изучение его в XI в. было обязательно для образованных людей, в особенности для девушек. Впоследствии "Кокинсю" больше подражали, чем "Маньосю", и до сих пор эта антология усердно изучается в Японии. Среди танка, собранных в "Кокинсю", есть много интересных и для европейских читателей изысканностью чувства и сжатой выразительностью, чувствуемой и в переводе. Вот, напр., несколько танка, напоминающих лирику Гейне и отчасти Алексея Толстого: "Я уснул в мечтах о тебе — Поэтому, может быть, — Во сне тебя видел. — Знай я, что это будет продолжаться, — Я не хотел бы пробуждаться". Или другая, аллегорическая танка: "В эту весеннюю ночь, — Ночь бесформенного мрака, — Краски сливовых цветов — Увидать нельзя, — Но может ли быть скрыто благоухание их?". Таких стихотворений множество, и странно думать, что эта лирика настроений сложилась уже в Х и XI вв. у народа, едва проснувшегося к духовной жизни. Славу классического Хейанского периода составляет, однако, не поэзия, а проза, достигшая большой гибкости и богатства, благодаря вошедшим в Я. язык китайским словам, и ставшей очень изысканной и художественною. Одним из первых выдающихся прозаиков этого периода был Ки-но-Цураюки, поэт и издатель "Кокинсю" (ум. 946). Его предисловие к "Кокинсю" считается образцовым по стилю и интересно по высказанным в нем мыслям о происхождении поэзии, о суетности погони за внешними прикрасами, в ущерб глубине и искренности чувств. Цураюки делает обзор поэзии Нарского периода; его отзывы об отдельных поэтах и поэтессах — интересные образцы чуткой и художественной литературной критики, не ослепляемой виртуозностью формы, ставящей выше всего углубленность содержания и выдержанность стиля. Язык Цураюки в этих критических этюдах очень образный, поэтичный, часто метко насмешливый. Другое его произведение — Тосаники, путевые заметки, дневник путешествия из Тоса на о-ве Сикоку, где он занимал 4 года место губернатора в Киото. Дневник написан очень изящно и с большим юмором описывает бытовые подробности и мелкие обыденные происшествия во время пути, слегка подшучивает над пьянством своим и своих спутников при проводах его в Тосе, вышучивает плохие стихи, сочиненные при этом случае, отмечает очень поэтично грустные эпизоды (смерть молодой девушки), описывает бури и опасные встречи с пиратами. В общем получается очень живое, остроумное и непринужденно-поучительное повествование. Главными прозаическими произведениями Хейанского периода являются так назыв. моногатари, т. е. рассказы, иногда вымышленные, сказочного характера, иногда исторические или близкие к типу дневников и мемуаров. Иногда моногатари представляют собой сборники коротких отдельных рассказов, связанных общим героем; иногда это большие повести, даже романы. Древнейшими из этого рода произведений считаются Такстори-моногатари и Исе-моногатари, относящиеся оба, по мнению самого компетентного японского критика, Мотоори, к началу Х в. (между 901 и 922 гг.). Первый из них — сборник фантастических сказок, написанных чистым японским языком, но заимствованных из китайских источников; все чудесное в них носит буддийский характер. Одна из самых поэтичных сказок — о "сияющей девушке" (Кагуа-химе), вознесшейся на небо после того, как никто из смертных не смог добиться ее руки, т. е. исполнить ее требования от притязателей на ее руку; даже микадо, с которым она обменивалась нежными танка, оказался недостойным ее. Исе-моногатари — ряд рассказов о приключениях молодого придворного, где наряду с вымышленными любовными приключениями есть описания разных японских провинций, куда ездит герой. Повествование пересыпано множеством танка на любовные темы. Из других произведений этого рода Х-го и начала XI в. наиболее известны Уцубо-моногатари, Хамамацу-цюнагон-моногатари и Ямато-моногатари. Самый знаменитый роман классической эпохи — Гендзи-моногатари (начала XI в.); автор его — Мурасаки-но-сикибу, знатная придворная дама из семьи Фудзивара, занимавшей много веков видное место в Японии и давшей ряд микадо, государственных деятелей, ученых и писателей. Мурасаки славилась своей ученостью и талантом. Ее роман повествует о жизни Гендзи, сына микадо, и его любимой наложницы, и описывает чрезвычайно реально, с изобилием характерных подробностей, жизнь аристократического японского общества. По умению реально изображать характеры, рисовать мужчин и женщин без идеализации и сентиментальности, со всеми их слабостями и пороками, подмечать и метко воссоздавать течение будничной жизни, "Гендзи-моногатари" сравнивают с реалистическими романами Фильдинга и Дефо. Удивительно, что такое сильное реалистическое произведение могло появиться в начале XI века (около 1004 г.), среди народа, склонного к сенсационным эффектам, к чудовищным или карикатурным образам, соблазняющим первобытную фантазию. Нельзя ставить "Гендзи-моногатари", как это делают некоторые критики, наряду с романами Виктора Гюго, но несомненно, что это выдающееся, истинно талантливое произведение, обнаруживающее в авторе большую наблюдательность, юмор, пафос, никогда не впадающий в мелодраматичность, и совершенство языка. Размеры "Гендзи-моногатари" огромные: роман состоит из 54 книг (4234 страницы в лучшем издании Когецусио); одно только генеалогическое дерево действующих лиц (микадо, принцев и принцесс, придворных и т. д.) занимает 80 страниц. Эти размеры объясняются множеством эпизодических рассказов, введенных в повествование; но они интересны и не утомляют внимания читателя. Язык "Гендзи-моногатари" очень цветистый и церемонный, что объясняется изысканной вежливостью речи в высших кругах японского общества, описанного в романе. Главная задача романа — изображение разных женских типов; галерея их в рассказах о похождениях героя очень большая, портреты очень разнообразны и реальны. Центром "Гендзи-моногатари" считается глава Сана-садаме (т. е. критика женщин), где описываются в несколько грустном тоне красивая монахиня и ее молоденькая дочь. Мурасаки написала еще дневник (Мурасаки но-сикибу-ники), пользующийся известностью, но не такой, как ее знаменитый роман. Наряду с Мурасаки-но-сикибу пользуется славой классической писательницы другая женщина, Сей-сионаган, тоже принадлежавшая к высшему кругу, славившаяся ученостью и талантом, занимавшая должность статс-дамы при императрице. Ее произведение носит название Макура-но-соси (букв. "подушечные очерки"); это нечто в роде мемуаров из личной жизни автора, чередующихся с рассказами, описаниями, размышлениями, бытовыми картинками. Стиль "Макура-но-соси" стал очень популярным в Японии и называется дзуйхицу (следование за кистью). Это — бессистемное записывание всего, что приходит в голову: то перечень приятных и неприятных предметов и впечатлений, то очерки нравов или личных переживаний, то описания природы, то мысли об окружающем. "Макура-но-соси" — лучший образчик дзуйхицу. Это, как и "Гендзи-моногатари", объемистое сочинение (12 томов, 6460 страниц) и тоже относится к XI в. Содержание очень разнообразно и носит больший отпечаток индивидуальности автора, чем эпическое повествование Мурасаки-носикибу. Сей-сионаган — остроумная, наблюдательная светская женщина, легкомысленная в вопросах нравственности (жизнь ее, по дошедшим сведениям, соответствовала тону ее очерков), находчивая, насмешливая и с большим чутьем к красотам природы. "Макура-но-соси" дает очень грациозно описанные сцены придворной жизни (визит императрицы к придворному, нападение любимой собаки микадо на кошку, тоже любимицу императора и т. д.) с подробностями о костюмах, обстановке и привычках микадо и его двора; в описаниях природы проявляется настоящий лиризм; оригинальные афоризмы обнаруживают знание жизни, наблюдательность, впечатлительность и юмор, иногда свободный до цинизма (к печальным вещам Сей-сионаган причисляет, напр., "письмо из дома, где нет никаких новостей"; к омерзительным "храп человека, которого вы стараетесь спрятать и который отправился спать, где ему совсем не место"; к волнующим — "проходить там, где играют дети" и т. д.). Кроме названных моногатари есть еще множество других, из которых наиболее известны Удзи-моногатари (автор его, Минамото-но-Такакуни, ум. в 1077 г.), сборник народных поверий и легенд, и Сагоромо-моногатари и Сарасина-Ники (описание путешествий), оба написанные женщинами. Все эти романы, повести и сказки свидетельствуют о высоком развитии реалистического творчества и дают ценный материал для изучения культуры и нравов Хейанского периода. К разряду моногатари принадлежат, наряду с беллетристикой, и исторические труды. Таковы Ейгва-моногатари и 0-кагами. "Ейгва-моногатари" относится к концу XI в., состоит из 40 книг и обнимает историю Японии за два столетия (до 1088 г.). Это не история страны в широком смысле, а подробное повествование о жизни Фудзивара-но-Мицинаго (Ейгва-моногатари значит "сказание о славе"), главного министра (ум. 1027) при трех микадо, и его сыновей Иоримици и Норимици, унаследовавших власть отца. Рассказ ведется в стиле вымышленных моногатари, со множеством романтических эпизодов, анекдотов и неизбежных танка, но все-таки имеет документальное значение. "О-кагами" (т. е. великое зеркало) состоит из 8 томов и представляет собой историю 14 царствований, от микадо Мондоку, вступившего на престол в 851 г., до Го-Ицидзио, ум. в 1036 г. Автор "О-кагами" — Таменари (из семьи Фудзивара), дворцовый управляющий при микадо Сутоку (1124—1141), ставший потом буддийским монахом. Содержание "О-кагами " состоит из сухого перечня биографических дат относительно каждого микадо, анекдотов, танка и биографий важнейших государственных деятелей, рассказанных с вымышленными романтическими подробностями. Как исторические документы, оба эти труда служат дополнением к еще более сухим историческим хроникам на китайском языке. Особенность обоих произведений — большое влияние буддизма на их авторов. Есть еще два аналогичных произведения — Маку-кагами и Мидзу-кагами; все они вместе называются Мицу-кагами, т. е. три зеркала (зеркалом называется всякий исторический труд). К той же эпохе относится несколько исторических и справочных сочинений на китайском языке: Cиo-дзироку (изд. в 815 г.) — генеалогия 1182 дворянских семей; Енги-Сики (42 книги) — уложение периода правления Сики (901—923), законч. в 927 г., содержащее ритуал синтоических богослужений, молитвы (норито), а также описание административного строя, обязанностей чиновников и т. д.; Вамиосио — китайско-японский словарь, составленный Минамото-но-Ситагау (911—983).

Хейанский период расцвета японской литературы сменился веками упадка художественного творчества, под влиянием изменившегося государственного строя. Власть микадо, поддерживавшая праздность интеллектуально развитых царедворцев, мужчин и женщин, создавших утонченную изящную литературу, сменилась господством военного сословия — сиогунов. Резиденция микадо, Киото, перестала быть центром умственной жизни; на первый план выступили менявшиеся местопребывания сиогунов, захватывавших власть в свои руки. Утверждение сиогуната в Камакуре, в конце XII в., сиогуном Иоритомо, которому наследовали два его сына, было началом Камакурского периода Я. литературы (1186—1332). После семьи Иоритомо судьбами Японии управляла семья Ходзио, члены которой были не сиогунами, а сиккенами, помощниками сиогунов; но их сила была такова, что и микадо, жившие в Киото, и сиогуны, продолжавшие жить в Камакуре, только номинально пользовались своими титулами и фактической власти не имели. Характерные черты эпохи сиогуната: огромный рост буддизма (3000 буддийских монастырей близ Киото), сосредоточение учености в руках монахов, воинственный и более грубый характер литературы, так как монахи, приверженцы сиогунов, часто брались за оружие и участвовали в гражданских распрях. Женщин почти нет среди писателей этого периода; поэзия и романы в пренебрежении. Среди литературных произведений Камакурского периода преобладают исторические сочинения и мемуары; большая их часть относится к началу периода; позже литературная деятельность страны все более падала. Одно из первых сочинений этого рода — "Гемпей-сейсуйки", история возвышения и падения двух аристократических родов, Ген и Хей, во второй половине XII в. 48 книг этой истории обнимают период от 1161 до 1185 г. и написаны в духе шекспировских хроник; историческая истина перемешана с вымыслом, с риторическими прикрасами, рассуждениями, выдуманными речами государственных деятелей, описаниями сражений в героическом стиле, молитвами, заклинаниями, танка и т. д. Автором "Гемпейсейсуйки" считается Хамуро-Токинага, которому приписываются также два других произведения: "Хоген-Моногатари" (рассказ о междоусобиях в Киото в 1157 г. из-за спора о престолонаследии) и "Хейдзи-моногатари" (где говорится о возобновлении той же борьбы в 1159 г.). "Хейке-моногатари" неизвестного автора — явное подражание "Гемпей-сейсуйки"; повторяются те же события, с прибавкой новых патриотических, благочестивых или драматических прикрас. Особенность этого произведения в том, что язык повествования приспособлен к пению бива-бодзу (бивских бонз), что увеличило его популярность. Гораздо выше стоит другое произведение этого времени — "Ходзиоки" (1212 г.), мемуары поэта Камо-но-Циомея; он был блюстителем синтоистического храма в Камо, но, огорченный отказом в повышении, стал отшельником и написал в уединении свои мемуары, которые ценятся за превосходный стиль. Название его книги, "Ходзиоки", указывает на отшельничество автора (ходзио — 100 квадр. футов — размер хижины Циомея: ки — запись). Наиболее интересны в "Ходзиоки" описания пожара в Киото в 1 1 77 г. и землетрясения 1185 г., а также мысли автора об отшельничестве и буддизме и любопытное описание его собственной простой жизни в уединении, радующей его своей свободой и углублением в красоты природы и религии. Характер "Ходзиоки" чисто буддийский. От Камакурского периода осталось много других дневников и путевых очерков. "Идзаион-ники" написан знатной вдовой из семьи Фудзивара, Абацу-ни, принявшей буддийские обеты. Она описывает путешествие в Камакуру, в очень сентиментальном тоне. "Бен-но-найси-ники", дневник о событиях между 1216 и 1252 гг. тоже написан женщиной. Поэзия Камакурского периода заключается, как и раньше, в сочинении танка, уступающих, однако, прежним, Составлялись антологии (из 100 стихотворений 100 различных авторов), назыв. Хакю-нен-иссю. Первая из них (сборник танка от VII до XIII вв.) составлена в 1235 г. Садаие, членом семьи Фудзивара.

Следующие два периода Я. литературы связаны с раздорами между сиогунами и их регентами с одной стороны и микадо с другой. Первый из них — период Намбоку-цио (1332—1392), т. е. "южный и северный дворы", названный так потому, что тогда царствовали одновременно два микадо: один, ставленник сиогунов, в Киото, другой — в провинции Ямато. Второй период, Муромаци (1392—1603), назван по городу в провинции Киото, где окрепла новая династия сиогунов из рода Асикага, власть которых была выше императорской, сосредоточившейся опять в одних руках при микадо Комацу, в 1392 г. Оба эти периода считаются темными веками в литературе. Одним из выдающихся писателей XIV в. был Китабаке Цикафуса (род. 1293, ум. ок. 1351 г.), влиятельный государственный человек и приверженец микадо Го-Дайго. Его главное произведение — "Дзинно-сиотоки" ("История истинного преемства божественных царей"), написанное в защиту прав южного двора, содержит (в 6 книгах) философскую теорию политического строя Японии и полумифическую, полудостоверную историю Японии, вплоть до событий, в которых сам автор принимал участие. Изложение сухое, литературное значение книги слабое, но политическое ее влияние было очень велико; она содействовала укреплению власти микадо. Другое произведение Цикафуса — "Генгенсю" (в 8 книгах), изложение главнейших синтоистических мифов. Другое знаменитое произведение этой эпохи — "Тайхейки" ("Запись о великом мире"), история сиогуната со времени основания его Иоритомо в 1181 г. и событий от вступления на престол микадо Го-Дайго (1319) до конца царствования Го-Мураками в 1368 г. Это история одного из самых бурных периодов японской истории беспрерывных распрей, интриг и жестокостей. Первоначальное название книги было другое: "Анки-юрайки" ("Запись о причинах мира и опасности") или "Кокка-циранки" ("Запись о мире и беспорядках в государстве"). Прежде "Тайхейки" считалось сочинением нескольких жрецов, писавших по поручению микадо Го-Дайго, но по новейшим исследованиям автор его — монах Кодзима (ум. 1374). Книга носит отпечаток творчества одного лица. Характер "Тайхейки" скорее беллетристический, стиль риторический, испещренный китайскими словами, намеками и цитатами. "Тайхейки" обнаруживает также сильное влияние буддизма и знание буддийской теологии. Язык книги более прост по конструкции, чем язык Хейанского периода, обогащен китайскими словами и служит основой для новейшего литературного стиля. "Тайхейки" пользуется популярностью до сих пор; существуют особые профессиональные чтецы этого памятника национального прошлого. Наиболее интересный писатель этой эпохи — Кенко-хоси, член знатной семьи, придворный, ставший потом буддийским монахом; он умер 68 лет в 1350 г. Его главное произведение — "Цуре-дзуре-гуса" ("Наброски от скуки"), любопытный сборник мыслей и поучений, восхвалений буддизма, святости и отшельничества, наряду с мудрыми житейскими правилами и прославлением мирских утех. Кенко отличался широким свободомыслием и соединял (в литературе, как и в жизни) вкусы грешного мирянина с благочестивыми порывами буддиста; язык его иногда циничен — в нападках на пьянство и другие излишества, — иногда благороден и величествен. Вот образчик его мыслей: "если ты думаешь, что твое спасение верно — оно верно; если думаешь, что неверно — оно неверно". Поэзия этого периода представлена, кроме обычных танка, появлением нового жанра — но, т. е. лирических драм, с музыкой и мимическими танцами. Содержание их почерпнуто из буддистских и синтоистических преданий; основные мотивы — благочестие, патриотизм, военная храбрость. Текст сочинялся буддийскими монахами, а музыка, танцы и постановка — актерами, которые и считались авторами пьес. В имеющемся сборнике 235 нo, "Иоки окуцуге", 90 пьес приписываются актеру Сеами Мотокиио, 15 — его отцу Кван ами Кииоцогу. Язык цветистый, украшенный эпитетами (макура-котоба) и вертящимися словами. Действие почти отсутствует. Конструкция всех но одинаковая: входит жрец, называет, себя и объявляет, что отправляется в путешествие. Потом он появляется у какого-нибудь храма, или на поле сражения и т. п., и появляющийся дух рассказывает ему местную легенду и говорит, кто он. Пьесы очень коротки, занимают страниц 6 — 7 в печати и исполняются не более чем в час времени. Действующих лиц 5 — 6, иногда только 3, затем несколько музыкантов и хор. Первые но написаны были в XIV в.; большая их часть относится к XV в. Самая знаменитая пьеса — "Такасаго", популярная до сих пор. Разновидностью но являются так наз. киоген (сумасшедшие слова), в роде наших фарсов; они исполнялись в антрактах между серьезными пьесами и отличались от но отсутствием хора, разговорным языком и комичным содержанием. 50 киоген были изданы под заглав. "Киоген-ки".

Период Муромаци сменился в Я. литературе знаменательным во многих отношениях временем расцвета и художественного творчества и всех отраслей науки — Едокским периодом (1603—1867), обнимающим время от основания Токугавой Иеясу Токугавского cиогунатa и перенесения им своей резиденции в Едо (отсюда и название) до восстановления власти микадо и начала европейского влияния на духовную жизнь Японии. Иеясу смирил междоусобицы даймиосов, подчинил их своей власти (при сохранении номинальной власти микадо) и положил начало твердому феодальному строю, при котором Япония процветала во всех отношениях. Литература Едокского периода отличается тем, что перестала быть монополией высших классов и стала доступной всей народной массе, что отчасти понизило прежнюю утонченность вкуса; вместе с распространением книгопечатания (оно существовало в Японии с VIII в., но только при Токугавском сиогунате введен был — по корейским образцам — подвижной шрифт и сильно разрослось печатание книг) в Японии распространилась грубая порнографическая литература, процветающая и до сих пор. Другая характерная черта этой эпохи — упадок буддизма и распространение конфуцианства, которое своей позитивной моралью отвечает национальному рационалистическому характеру японцев гораздо более, чем мистический буддизм. Одно из самых ранних произведений Едокского периода — "Тайко-ки" (1625 г.; автор неизвестен), история знаменитого регента (тайко) Хидеиоси, рождение и жизнь которого приняли в воображении народа легендарный характер и окружены были чудесами. Наиболее известные японские писатели XVII в. принадлежат к так назыв. кингакуся, т. е. распространителям кангаку — китайской философии (конфуцианства), китайской литературы и науки. Во главе кангакуся стоит ученый Фудзивара Сейква (1560—1619), ознакомившийся с китайской философией по комментариям Чжу-Си на учение Конфуция и пропагандировавший ее в "Кана-Сейри" — сочинении, оказавшем огромное влияние на литературу и идейную жизнь Едокского периода. Под влиянием китайского учения этика вытеснила религиозные идеи, добродетель считалась естественной потребностью человека, соответствием гармоничному устройству природы; идеалом нравственного совершенства признавалась лояльность, беззаветная преданность феодальному господину, повиновение сына отцу, жены мужу, долг мести за властелина (также сыновей за отца), учтивость и церемонность, входившие в понятие о чести и т. д., — словом, те феодальные добродетели, которые отличают японцев и до сих пор. Самопожертвование подчиненных во имя интересов властителя считалось самым священным долгом; литература этого периода полна рассказов о самураях, добровольно убивавших своих детей и себя, чтобы спасти жизнь сиогуна или его наследника или отмстить за них. Выработалась особая этика самоубийства (хара-кири) как выражение лояльности или средство мести обидчику. В семье женщина утратила прежнее самостоятельное положение; идеалом женской добродетели сделалась покорность мужу и почтительность. Этот кодекс морали, в связи с полным упадком религиозного и мистического чувства, укреплялся в народе путем литературного влияния кангакуся и выработал тот национальный характер японцев, который отличает их и до сих пор, т. е. выдержанность гражданского долга, лояльность, храбрость, доходящую до полного презрения к собственной жизни, и рассудочность. Вслед за Фудзивара-Сейква выдвинулись другие кангакуся: Хадзи, Радзан или Досюн (1583—1657), автор 170 трактатов схоластического или морального характера, мемуаров, исторических очерков и т. д.; его сын Хаяси-Сюнсай (1618—1680), автор истории Японии ("Одай-Ициран"); Канбара Еккен (1630—1714 гг.), плодовитый писатель, писавший на общедоступном языке, без излишней риторики, фонетической азбукой (капа), и потому доступный читателям всех классов; главное его сочинение — "Додзикун", трактат о воспитании, преисполненный моральными сентенциями. Самый знаменитый из кангакуся — Хакусеки (1657—1725 г.), написавший весьма интересную автобиографию ("Ори-таку-сиба" — горящий хворост), "Ханкампу" (1701 г. — история японских даймиосов с 1600 по 1680 г., в 30 томах), и "Токусу-иорон" (1712 г. — обзор японской истории за 2000 лет). В книге: "Сейио-Кибун" (заметки о странах Западного океана) Хакусеки рассказывает о своем знакомстве с итальянским миссионером патером Сидотти, арестованным за пропаганду христианства в 1708 г. и умершим в тюрьме. Этот рассказ интересен изложением взглядов автора на христианство, которое ему, как убежденному рационалисту, кажется безумным. Хакусеки написал еще много других сочинений по экономическим вопросам, об искусстве, об уголовном праве, археологи и географии, японский словарь и т. д. Другой известный кангакуся — Мюро-Кюсо (1658—1734), гонитель буддизма, защитник жизненной философии и морали в духе конфуцианства. Его главное произведение — "Сюидай-дзацува", ряд поучений. Наряду с философской и ученой литературой в XVII в. процветали беллетристика и поэзия, дававшие материал для чтения образованному сельскому и городскому населению низших классов (купцам, ремесленникам, крестьянам). Появилось много романов (самые известные — "Мокудзу-моногатари", "Усуюки-моногатари", "Ханносуке-но-соси"), рассказов и очерков, большей частью непристойного содержания (самый известный их автор — Ибара-Сайкаку). Процветала литература детских сказок (самая популярная — "Недзуми-но-иоменри", выход замуж крысы, написана около 1661 г.); сильно развилась народная драма. Самый знаменитый драматург того времени — Цикамацу Мондзаемон (из касты самураев, 1653—1724 г.), которого соотечественники называют японским Шекспиром; пьесы его хаотичны, неправдоподобны, но в их дикости, богатстве выдумки, грубости есть своеобразная сила. Цикамацу был очень плодовит; современное издание его избранных произведений содержит 51 пьесу (2000 стр.). Пьесы его разделялись на исторические (дзидаймоно) и драмы из жизни и нравов (сева-моно). Лучшая из его драм — "Кокусенья-кассен" (битвы Кокусенья, знаменитого пирата), написанная в 1715 г. Поэзия XVII в. представлена многочисленными хайкай (танка из 3 стихов, вместо 5), самым прославленным автором которых был Мацуо-Басио (1643—1694 г.). Другой вариацией танка были киока (сумасшедшая поэзия) — вульгарно комические стихотворения, злоупотреблявшие игрой слов и всяческими остротами (соре). В XVIII в. ученая и философская литература кангакуся стала приходить в упадок; представители ее доходили до крайностей в своем увлечении всем китайским и совершенно пренебрегали японским языком, на котором писалась только беллетристика. В этой области сильно расплодилась порнографическая литература, распространяемая книгоиздательской фирмой Хацимондзия (дом 8 иероглифов). Собственник ее был в то же время и писателем, под псевдон. Дзисио. Ему (ум. в 1745 г.) и его сотруднику Кисеки (ум. около 1736 г.) принадлежит множество произведений этого рода, обозначаемых именами их обоих. В издании Хацимондзио вышло более 100 книг, повестей, рассказов и очерков непристойного содержания; наиболее известны: "Кейсей-кинтанки" (1711; кощунственные и грязные насмешки над буддизмом, очень талантливые по юмору), "Оядзи-катаги" (типы старичков), "Мусуко-катаки" (типы золотой молодежи). Фирма Хацимондзия существовала до конца XVIII в.; другие фирмы также издавали сяре-бон (остроумные книги), до того циничные, что в 1791 г. они были запрещены правительством. Во всей этой литературе есть, однако, большие достоинства: юмор, реалистическое изображение нравов, богатство выдумки. Из беллетристических произведений другого характера выдается "Васобиое" (1774), нечто в роде японского Гулливера. Драма XVIII в. представлена главным образом произведениями ученика Цикамацу, Такеда-Идзумо (ум. 1756), писавшего в сотрудничестве с 5 — 6 другими авторами. Главные произведения — "Цюсингура" (рассказ о верных вассалах, 1748) и драма о судьбе, "Сугавара-но-Мицидзане". Драмы Такеда-Идзумо более естественны и просты, но менее поэтичны, чем драмы его учителя. Противовесом увлечению Китаем явились в XVIII в. исследователи японской старины, вагакуся. Почин к изучению национального прошлого положил сиогун Иеясу; его дело продолжал его внук, даймиос Мицукуни (1622—1700), основывавший библиотеки, покровительствовавший ученым. По его почину составлена была история Японии на китайском языке, "Дай-Нихон-си". Известнейшие вакагуся XVIII в.: буддийский жрец Кейцю (1640—1701), автор "Маньо-дайсиоки", "Кокон-иодзайсио" (сборн. старых и новых материалов), исследований о классической литературе и т. д., Китамура-Кигин; Кадо Адзумамаро (1669—1736); Камо Мабуци (1697—1769), ученый профессор, автор множества комментариев к древним произведениям; самый знаменитый вакагуся Мотоори Норинага (1730—1801), плодовитейший ученый и писатель (55 сочинений в 180 том.). Главное его произведение, остающееся авторитетным до сих пор — "Кодзики-ден", толкование Кодзики, священной книги синтоизма. В этой книге Мотоори ведет резкую полемику против китайского влияния и превозносит все японское. "Кодзики-ден" — начало реакции против китайских идей, во имя японской самобытности. Мотоори принадлежат еще: "Исоно-ками-сисюку" (трактат о поэзии), "Гиодзин-гайген" — нападение на китайскую философию, "Тама цума" (15 том., изд. после смерти Мотоори в 1812 г.) и "Судзу поясю" — сборник разных набросков, дающих драгоценный материал для изучения синтоистической древности. Ученая литература XIX в. представлена богословскими трудами Хирата Ацутана (1776—1843), ученика Мотоори, сочинениями Охаси-Даюндзо, ярого и невежественного противника европейской науки, сочинениями китайствующих и буддийских ученых. В беллетристике впервые появились романы и повести не на исторической подкладке, как моногатари прежних веков, а на вполне вымышленные фабулы. Первый писатель в этом роде — Санто-Киоген (1761—1816; наиболее популярные его повести "Инадзума-хиосы", на тему о мщении, "Хонцио-суйбодай", "Удонге-моногатари"), а наибольшей славой пользуется Киокутей-Бакин (1767—1848), плодовитый автор, поразительный по богатству фантазии, но писавший крайне растянуто, утомительно риторическим языком, бьющий на эффектность, щеголяющий эрудицией. Самое знаменитое его произведение — "Хаккенден" (история восьми псов, в 106 томах, в новейшей перепечатке 4 т. по 3000 стр.); затем идут "Юмихари-дзуки" ("Молодая луна"), "Мусобиое-кациомоногатари" и другие, большей частью аллегорические произведения. Романисты, современники Бакина — Рютей Танехико (1733—1842), Сакитей Самбо (1775—1822), Дзиппенся Икку (ум. 1831) и др.

Новейший период Я. литературы носит название Токийского, по названию резиденции микадо, перенесенной в Токио из Киото в 1869 г. после того как пала власть сиогунов и восстановлено было главенство микадо. Характерная черта этого периода — возрастающее влияние европейских идей, воспринимаемых японцами со свойственной им быстротой усвоения полезных влияний извне. Европейское влияние началось с пересмотра законов, заимствования всех технических усовершенствований европейского Запада, изучения европейских языков — в особенности английского, быстрого роста образования, создания армии и флота, железных дорог и т. д. Японская молодежь стала ездить в Европу изучать науки, в особенности медицину; в Токио основана была школа иностранных языков. В литературе жажда реформ и стремление сравняться с европейской культурой выразились прежде всего в многочисленных переводных и оригинальных произведениях, знакомивших с европейской наукой и жизнью. Один из выдающихся писателей, пропагандировавший европейские идеи — Фукидзава Юкици, автор "Сейио дзидзио" ("Состояние западных стран"). Около 1879 г. стали появляться многочисленные переводы западноевропейских романов, а затем началось обновление и национального художественного творчества. Оно выразилось, прежде всего, в реакции против искусственности, неправдоподобности и сенсационности дурного тона прежних любимцев публики, Бакина и др. Цубоуци Юдзи первый резко выступил против Бакина в "Сиосецу-синдзуй" ("Дух художественного творчества"), потом основал журнал "Васеда-бунгаку", где проповедуются европейские литературные принципы, и написал реалистический роман "Сиосей-катаги" (типы студентов, 1897 г.). Он писал также драмы ("Маки-но-ката", 1897; "Кику-то-кири", 1898), мелодраматические по содержанию, но без преувеличений и несообразностей японских драм прежних времен. Судо Нансуй, автор политических романов прогрессивного направления, щеголяет своим знанием европейской литературы и истории. В романе "Дамы нового типа" (1887) он рисует утопическую картину будущей Я., стоящей на высоте культурного развития. Героиня — идеал эмансипированной женщины, деятельница женских клубов, отстаивающих права женщин, а по профессии — молочница (это верх эмансипации, так как японцы до сих пор не употребляли молока в пищу); она выходит замуж за политического деятеля, который венчается во фраке и продевает в петлицу цветок флер д'оранжа. Критики хвалят этот роман, написанный прекрасным языком, но приведенные нами подробности показывают, что есть еще много наивности — подчас комичной — в японском подражании европейской культуре. Один из самых популярных и плодовитых современных японских романистов — Одзаки-Токутаро (ум. в 1903 г.). Его лучший роман — "Тадзио-такон" (много чувства и много ненависти, изд. в 1897 г.), чрезвычайно чувствительный, описывающий горе неутешного вдовца. Он написан разговорным языком, в котором чувствуется влияние английского. Англо-китайско-японские слова теперь в большом ходу в Японии и составляют лексикон японской прессы. Другой известный писатель современной Японии — Кода Нариюки (псевд. Рохан), автор историч. романа "Хиге-отоко" (1897), описывающего неурядицы в Японии до установления Токугавского сиогуната. Роман этот крайне растянут, но написан хорошим языком и благороден по замыслу. В современной японской поэзии есть попытки отступить от прежних форм монотонных танка и создать новый тип стихов, пользуясь принципами европейской поэзии. В этом направлении работают профессора токийского университета Тояма Масакудзу, Ятабе Риокици и Иноуе Тецудзиро. Они издали вместе в 1882 г. "Синтай-сисио" (стихотворения новой формы), где, отказавшись от танка, пропагандируют новые типы нага-ута (длинных стихотворений), приспособленных к современным требованиям, т. е. написанных не старым языком, непригодным для выражения новых идей и чувств, а обыкновенным теперешним книжным языком, который считался прежде слишком вульгарным для серьезной поэзии. Чередование 5 и 7 сложных строк удержано, но стихотворения делятся, по примеру европейской поэзии, на строфы равной длины. В выборе тем и в общем характере новой поэзии видно непосредственное влияние европейских образцов. Есть попытки рифмованных стихов — но рифма совершенно непригодна для японского языка. В "Синтай-сисио" 19 стихотворений, из которых большая часть переводных (с английского) и только 5 оригинальных: оды на времена года, военная песнь и стихи, обращенные к статуе Будды в Камакуре. Стихотворения скорее слабы, но высказанные издателями принципы вызвали оживленные споры и создали школу поэтов нового направления; самый выдающийся из них — романист Ямада. В настоящее время Я. поэзия окончательно забросила прежние формы маленьких танка и хайкай; пишутся большей частью мечтательные стихотворения, более длинные и расплывчатые, как видно напр. из сборника "Ханамомидзи" (цветы и осенние листья), вышедшего в 1898 г. Стихи этого сборника свидетельствуют о чутком понимании красоты, о нежности настроений, объединяющих жизнь сердца с жизнью внешней природы. В общем новейшая Я. литература не проявляет определенных, самобытных черт. Японцы усваивают себе образцы европейской литературы (преимущественно английской), но их заимствование — внешнее. Дух европейской литературы им чужд, как в древние времена даже более близкий им буддизм влиял лишь на обособленные явления в литературе; эпохи всестороннего расцвета Я. литературы совпадали с китайским влиянием, с пропагандой конфуцианской этики, отвечающей природному рационализму и практическому смыслу японцев. Можно предположить, что и в дальнейшем развитии японская литература заимствует у Европы ее позитивную философию, оставаясь чуждой спиритуалистическим течениям европейской литературы.

Библиогpафия. Общие сочинения: L. Pagés, "Bibliographie japonaise depuis le XV s. jusqu'a 1859"; Fr. v. Wenckstern, "A bibliography of the Japanese Empire, 1859—1893" (1895); R. K. Douglas, "A catalogue of Japanese books and manuscripts in the British Museum"; L. de Rosny, "Introduction à l'etude de la littérature japonaise" (П., 1896); R. Lange, "Einf ührung in die japanische Schrift" (1897). История литературы: Pfizmaier, "Beiträge zur Kenntniss d. ä lt. japan. Poesie" (1852); L. de Rosny, "Etudes orientales" (1869); А. В. Mitford, "Tales of old Japan" (1871, изд. 2-е, 1891); E. Satow, "Appleton's American Cyclopaedia" (т. IX, 1874); E. Faligan, "La litt érature japonaise et le théâ tre au Japon" ("Revue catholique", 1877—78, №№ 160, 162, 167); L. Bousquet, "Le Japon de nos jours" (1877); его же, "Le Japon litt éraire" ("Revue des Deux Mondes", 1878); W. Schott, "Einiges zur japan. Dicht- und Verskunst" (1878); "Le Japon artistique et littéraire" ("Magazin fü r Litteratur", 1879 и 1881); L. de Rosny, "La litt érature d. Japonais" ("Revue linguistique", 1880); Clatchie, "Japan" ("Encyc lop. Britannica", т. ХIII, 1881); L. de Rosny, "La civilisation japonaise" (1883); W. Anderson, "Catalogue of japan. and Chinese pictures" (1886); Brauns, "Traditions japonaises sur la chanson, la musique et la danse" (1890); Baret, "La chanson populaire d u Japon" (1892 и "Revue des Revues", 1898); Okasaki, "Manyōshu"(1898 и "Revue Bleue", 1899); Dr. Tomitsu Okasaki, "Geschichte d. Japan. Nationalliteratur" (1900); Aston, "Japanese Literature" (1900); Aston, "Littérature japonaise" (1902); Swi ę cicki, "Literatura japo ń ska" ("Dzieje literatury pows źechne", т. II, 1901 и "Wielka Encyclopedja", 1902); K. Florenz, "Zur japan. Litteratur der Gegenwart" ("Mittheilungen der deutschen Gesellschaft f ür Natur- und Vö lkerkunde Ostasiens", тетр. 47); K. Florenz, "Japanische Litteratur" (1903—1904); В. Зотов, "История всемирной литературы" (1877), "Народный эпос и лирика в Японии" ("Изящная Литература", 1885, № 8); "Японская литература" ("Вокруг Света", 1886 г., № 12); "Пресса в Японии" ("Книжн. Вестн.", 1895 г.,.№ 2); "Японская музыка и песня" ("Труд", 1895, № 8); Шерр, "Всеобщая история литературы" (1896, изд. 2-е, 1903); "Современная японская литература" ("Правит. Вестн.", 1898 г., № 181 — 182 и "Журнал журналов", 1898 г., № 17); "Японская литература" ("Мир Божий", 189 9 г., № 10); Е. Булгакова, "Япония и японцы" (М., 1899); Карпелес, "Всеобщая история литературы" (1900); "Япония и японцы" (изд. "Рус. Мысли", М., 1900); В. Фриче, "Из истории японской литературы" (по Окасаки; "Курьер", 1900, № 254); Тебла, "Японская журналистика" ("Рус. Богат.", 1901 г., № 4 и "Научное Обозр.", 1901 г., № 4); гр. де-Воллан, "В стране восходящего солнца" (1903); "Японская поэзия. Народная японская поэзия" ("Нов. Журн. Иностр. Литер.", 1904, № 5); В. Г. Астон, "История японской литературы" (1904). Японский театр: G. Bousquet, "Le théâtre au Japon" ("Revue des Deux Mondes", 1874); A. Lequeux, "Le théâ tre japonais" (1890); С. Уманец, "Японский театр" (по Лекё; "Труд", 1895, № 2); А. Черевкова, "Очерки современной Японии" (1898). Японский роман: Junker von Langegg, "Nationalroman und Schilderungen aus Japan" (1880). Переводы с японского: а) англ.: "The Phoenix" (Л., 1870 и след.); "Transactions of the Asiatic Society of Japan" (Иокогама, 1874 и след.); "Transactions and proceedings of the Japanese Society" (Л., 1893 и след.); "The Far East" (Токио, 1896 и cл.); b) франц. "Mémoires de la Société des é tudes japon." (П., 1877 и след.); "M émoires du comité Sinico japonais"; с) нем. "Mittheilungen d. deut. Gesellschaft f ür Natur- und Völkerkunde Ostasiens". Японские драмы: В. Чуйко, "47 лонинов" ("Искра", 1873, № 22); В. Фриче, "Теракоя, или японская школа" ("Курьер", 1902, № 78). Японская поэзия: а) англ. перев. в стихах. В. Hall Chamberlain, "The classical poetry of the Japanese" (1880); b) франц. перев. в прозе: L. de Rosny, "Anthologie japonaise" (1871); J. Gautier, "Les po èmes de la Libellule" (d'après la version litté rale de M. Saionzi, 1885); с) нем. перев. в стихах: К. Florenz: 1) "Dichtergr ü sse aus dem Orient." (1894, изд. 6-е, 1900); 2) "Japan. Dichtungen, Weissaster und Ander." (1895, изд. 3-е, 1900); 3) "Bunte Bl ä tter japan. Poesie" (1897); d) русск. перев. в стихах (по Флоренцу): "Китай и Япония в их поэзии" (1895, "Маленькая антология", № 1); "Маньосю" (757 г.): а) нем. пер. Pfizmaier ("Sitzungsberihte der Academie der Wissenschaften", Вена, 1852, VIII); b) франц. пер. "Mat u-nami" ("Mémoires du Comité Sinico-Japonais", 1885, т. IV); с) русские переводы Н. Познякова (по Флоренцу) — "Бирж. Вед." (1896, № 283 и 325); "Живоп. Обозр." (1898, № 15) и Н. Новича ("Россия и Азия", 1899, № 3); "Кокинсю" (905 г.): а) нем. перев. К. Lange: 1) "Altjapanische Fr ü hlingslieder" (1885); 2) "Sommergedichte" (1891); A. Gramatzky, "Altjapanische Winterlieder" (1802); h) русск. перев. — H. Познякова ("Бирж. Вед.", 1896, № 290 и "Вестн. Ин. Лит.", 1898, № 1) и Н. Новича ("Петербургская Жизнь", 1897, № 220); "Хякунин-иссю" (1235): а) франц. перев.: "M émoires du Comité Sinico-Japonais" (т. II); "Les distiques populaires du Nippon" (1878); b) англ. перев.: Dickins, "Hya ku nin is-shiu, or Stanzas by a Century of Poets" (1866); с) нем. перев. Р. Ehman, "Mittheilungen d. dent. Gesellschalt f ür Natur- u. Vö lkerkunde Ostasiens" (1899). Японский народный гимн (с нотами; "Новый Журн. Иностр. Лит.", 1904, № 5); "С японского" ("Россия и Азия", 1898, № 17 — 18). Японская беллетристика. "Такетори-моногатари" (IX век): а) англ. перев. Dickins, "Journal of the royal Asiatic Society" (1887, № 1); b) русск. перев. M. Baсильев, "Принцесса Лучезарная" ("Нива", 1899, № 16); "Гендзи-моногатари" (Х век): англ. перев. К. Суемацу (1882); "Макура-но-соси" (X век): нем. излож. Pfizmaier, "Die Aufreichnungen der japan. Dichterin Sei-Seo-na-gon" (1875); "Хейке-моногатари" (1186): франц. перев. F. Turettini, "R écits de l'histoire du Japon au XII s." (1871); "Верность вассала", сочин. Цикамацу Мондзаемон" (XVII в.): нем. перев. Langegg (1880). Романы, сочин. Киокутей Бакин (XIX в.): a) англ. перев. — в 1881 и 1886 гг.; b) франц. перев. — F. R é gamey (Окота, 1883); с) русский перев. — Г. Сиина, "Месть" ("Петерб. Жизнь", 1898, №№306 — 307); романы соч. Рютей Танехико (XIX в.): а) нем. перев. — Pfizmaier, "Sechs Wandschirme in Gestalten der verg ä nglichen Welt" (1847; 1-я часть Япон. хрестоматии, с подлин. текстом); b) итал. — A. Severini, "Uomini е paraventi" (1872); с) франц. перев. — F. Turettini, "Коmats et Sakitsi" (1875); d) русск. излож. — "Северн. Пчела" (1862, № 208); роман соч. Таменага Сюнсуи (XIX в.): а) франц, перев. — "Les fid è les Ronin" (1882); h) нем. перев. — A. Hensel, "Treu bis in den Tod" (1895). Рассказ Сейкена (современный писатель), русск. перев. — "Будущий министр" ("Жизнь", 1898, № 33). Роман Изуми Киокува: русск. изложен. "Роман Гейши" ("Нувеллист", 1901, № 5). Прочие переводы: а) нем. Langegg, "Музыкальные мучения Акойи" ("Magaz. f. Liter.", 1888); С. Brauns, "Die Nadel d. Benten" (1884); b) франц. — A. Dousdeb è s, "Tchou-Chin-Goura", ou une Vengeance japonaise" (1885); Judith Gautier, "L'usurpateur" (1875, 2-е изд. "La soeur du soleil", 1887); русск. перев. — "Сестра Солнца" ("Русский Вестн.", 1901, №№ 1 — 6 и отд. изд. в 1904 г. (под ред. А. Трачевского); Darg è ne, "L'arc-en-ciel" (1895); Йошида, "Японский роман" (с франц., 1895; 2-е изд., 1899). Японские сказки. а) англ. перев. A. Mitford, "Tales of old Japan" (с японск. рис., 2 т., 1871; изд. 2-е, 1891); Chamberlain, "Japanese Fairy Tales" (Toкио, 1880); Miss S. Ballard, "Fairy tales from far Japan" (с японск. рис., 1899); Ayrton, "Child-life in Japan and Japanese child-stories" (с иллюстр., новое изд); b) франц. F. Turettini, "Tami- no nigivaï, L'activité humaine" (1871); Ogura Yé mon, "Les vengeurs d'Asano" (1873); С. Ferrand, "Fables et l é gendes du Japon" (с иллюстр., Токио, 1901); "Contes asiatiques. I. Contes Japonais" (1890); с) немецк. D. Brauns, "Japan. M ärchen u. Sagen" (1884); F. Junker v. Langegg, "Japan. Theegeschichten" (Fu-sâ-schâ-wa). I Cyklus" (1884); "Japan. Mä rchen" (с японск. иллюстр., 1888—1890); Braun, "Die Japan. Verfassungsurkunde" (1898, "Univ. Bibliothek"); K. Florenz, отдельные сказки; d) русск. Разные журналы для детского чтения. Тимбер, "Живописная Япония" (сказка о каменотесе); "Детский Отдых" (1885 г., № 12, с англ.); С. Крон, "Японские сказки и легенды" (1888, с нем. перев. Лангегга); "Рыбак Урашима" (1890); "Сражение обезьян с крабами" (1890); "Волшебный пепел" (1891); "Добрый кролик" (1891). Все издания — имитация японских изданий, отпечат. в типографии морского министерства. "Зеркальце из Матсуямы" (1894, с франц., с иллюстр.); "Война обезьяны с крабом" ("Литер. сборн. произвед. студентов", СПб., 1896); "Японские сказки" (1899, "Иллюстр. сказочн. библиот. Павленкова"); M. Риндер, "Японские легенды" (1900); Т. Дубинская (с англ.), "Японские волшебные сказки", с японск. иллюстр. (1904); А. Федоров-Давыдов, "Японские народные сказки" (M., 1904).

ЯПОНСКОЕ ИСКУССТВО. Хромоксилография Гарунобу.

ЯПОНСКОЕ ИСКУССТВО I.

Главные ворота храма Иейяса в Никко. - Тори в храме Иейяса в Никко. Вид горы Фуджи, картина Гокусаи. - "Буря", хромоксилография Гирошиге. - Чашка меча с журавлями. - Чашка меча с цветами.

ЯПОНСКОЕ ИСКУССТВО II.

"Журавль и гора Фуджи", политипаж Гокусаи. - Женская головка, рисунок Утамаро. - Поэтесса Комати, нецке Мивы Старшего. - Задняя сторона старинного металлического зеркала. - Нецке в виде улитки.

ХII. Японское искусство. Произведения японского искусства начали проникать в Европу еще в XVII-м столетии, но она познакомилась с этим искусством ближайшим образом всего лет семьдесят тому назад, после того, как коммерческие и другие сношения ее с империей Восходящего Солнца сделались часты. С той поры это искусство приобрело себе во всех краях Европы, преимущественно во Франции, страстных поклонников и восторженных хвалителей. Всюду завелись среди любителей изящного люди, принявшиеся ревностно собирать японские художественные предметы и вводить их в свою домашнюю обстановку, во многих местах образовались публичные и частные коллекции таких предметов, возник в литературе целый ряд критических и исторических сочинений по части японского искусства, многие из художников, которым наскучило руководствоваться лишь давно установленными эстетическими принципами и вращаться в кругу одних и тех же форм искусства, усмотрели в японском драгоценный источник новизны, и японское влияние сильно отразилось в новейшем искусстве Европы, особенно в орнаментистике, живописи и художественной промышленности. Похвалы, расточаемые японскому искусству нередко бывают преувеличены, но нельзя не признать, что в нем есть много своеобразной прелести. Чем дальше двигается изучение японского искусства, тем определеннее выясняется, что произошло оно от китайского искусства, и если в нем встречаются индейские и древнеперсидские черты, то они перешли к нему через посредство Китая. Но, походя вообще на своего прародителя, японское искусство отличается от него более глубоким чувством природы, большей живостью фантазии, более тонким вкусом, более добродушным юмором. Однако, эти качества проявляются главным образом в живописи и различных отраслях прикладного искусства, архитектура же и отчасти скульптура не получили у японцев высокого развития. Первая, сводясь к плотничьему делу, лишена монументальности. Материалом в японском зодчестве служит почти исключительно дерево. В японских постройках как небольших, так и крупных, все — деревянное; каменные стены составляют в них редкость. Причина тому — не бедность Я. каменными породами, а частые и сильные землетрясения, случающиеся в этой вулканической стране, при которых каменные сооружения не устояли бы, равно как и богатство ее строительным лесом различного рода и превосходного качества. Жилые дома в Я. до сего времени сохраняют в сущности тип хижин первобытных ее обитателей, айнов: ряд столбов, стоящих вертикально в некотором расстоянии один от другого, окружает помещение дома; на них лежит высокая крыша, сильно выступающая вперед своими нижними краями. Пространства между столбами не заделаны наглухо стенами; их заменяют подвижные, легкие стенки, которые можно, по желанию, вставлять и удалять. Внутри домов постоянные стены также отсутствуют; вместо них, для отделения комнаты от комнаты, употребляются разборные перегородки или экраны, обтянутые бумагой. Крыша, обыкновенно черепичная, поддерживается целым лабиринтом деревянных подпор в виде бра и кронштейнов. Японские храмы и всякие другие сооружения, претендующие на величественность, представляют собой лишь повторение типа жилых домов в большом виде и с большими украшениями. В домах и в храмах синтоистического культа (мийа) является во всей своей красе натуральный цвет дерева, отлично отполированного и иногда, в поддерживающих что-либо или несущих на себе груз местах, обложенного бронзой. Поразительная чистота и тонкость столярной и токарной работы, аккуратность пригонки шипов и гвоздей, головки которых часто бывают отделаны художественно, изящество декоративной резьбы, кропотливая, выполненная с любовью обработка всех частностей — нередко придают простым плотничьим постройкам характер вполне законченных художественных произведений. Буддийские храмы (тера) отличаются от синтоистических более роскошной отделкой и раскраской деталей, а также крышами с загнутыми кверху краями, как в Китае. Вместе с такими крышами, заимствованными впоследствии от храмов и другими постройками, буддизм занес в Я. из Китая многоярусные башни погод. Характеристичную принадлежность японских храмов составляют "тори" — ворота перед ними, образуемые двумя столбами, несколько наклоненными один к другому и соединенными между собой вверху горизонтальной перекладиной, и "тора" — украшенные резьбой колонны с каменным или бронзовым фонарем наверху, воздвигаемые в честь предков. Наконец, как на особенность японской архитектуры, должно указать на ее обычай соединять отдельные постройки в одно органическое целое. Если требуется иметь несколько более или менее просторных зал, они устраиваются в виде отдельных домов, расположенных в одном общем саде, соединенных друг с другом переходами и заключенных в одной ограде. Что всего прелестнее в японском зодчестве, так это именно великолепие садов при больших храмах и дворцах, с роскошными деревьями, цветущими кустарниками, скалами, фонтанами, подставками для светильников и статуями. Можно смело сказать, что живописной пейзажной обстановке для архитектурного произведения ни у одного народа не придавалось такой важности, какую придают ей японцы. Обращаясь к скульптуре, надо прежде всего заметить, что крупных ее произведений Я. не знала до появления в ней буддизма, так как ими могли быть в ту пору только кумиры, а первоначальная религия страны, синто, не допускала поклонения каким бы то ни было священным изображениям. Проникнув сюда из Индии окольным путем через Китай и Корею, религиозная пластика сохранила за собой древнеиндийский характер — фронтальность положения и неподвижность представленных фигур, индусский тип их голов, строгость их выражения. Такой характер имеют бронзовые и каменные статуи сидящего Будды, распространенные по всей стране в большом числе и достигающие иногда до колоссальных размеров. В противоположность крупной скульптуре, японская мелкая пластика отличается оригинальностью и совершенством. Ни в одной из отраслей искусства не выказывают японцы до такой степени, как в этой, своего тонкого чувства пластичности и своего уменья пользоваться формами природы и стильно приспособлять их к назначению того или другого произведения. Об этом свидетельствуют изделия из материалов всякого рода — из бронзы и железа, из дерева и слоновой кости, из камня и обожженной глины и т. д. Достаточно будет указать на так назыв. "окиномо", небольшие группы и статуэтки, не имеющие определенных смысла и назначения, или на эфесные чашки мечей, пользующиеся особенным уважением у европейских коллекционеров, или на фигурный "нецке", носимые на поясе для пристегивания к ним разных мелких предметов. В них мы находим рельефные изображения людей, животных и растений то в одиночку, то сгруппированных вместе, полных жизненной правды или проникнутых комизмом. Бездна прилежания, внушенного любовью к делу, бездна творческой фантазии, бездна свежей художественной индивидуальности проявляется в этих чисто-японских произведениях. "Нет ничего удивительного в том, — пишет Ю. Бринкман, один из лучших знатоков японского искусства — что работник по металлу, изображая на кованной железной чашке меча любимый куст нантов, исполняет на ней инкрустацией золотые ветки и листья; но он, кроме того, снабжает эти ветки красными ягодами, для чего вырезывает в железе впадины и вставляет в них жемчужины или кораллы. А не то он помещает на железной пластине изображение саранчи, одного из символов воинского мужества, исполненное из разноцветных металлов, причем для того, чтобы зеленоватые, блестящие, выпученные глаза этого насекомого были выразительнее, вставляет в его голову кусочки отшлифованного малахита. Или же, наконец, он передает пестроту осенних листьев тыквы, вправляя в бронзовую или золотую пластинку кусочки разноцветного перламутра. Точно также поступает резчик "нецке", когда делает деревянным куколкам лица и руки из слоновой кости, или на веточке хризантем, вырезанной из черного дерева, помещает серебряные кружки цветов в венке из черных крайних цветов, или на листе лотоса, вырезанном из дерева, укрепляет металлическую лягушку выбивной работы, или оживляет выточенный из дерева сосуд, изображающий старый ствол сосны ползущими на нем золотыми и серебряными муравьями". Японская орнаментика, заимствовав свои основные черты от китайской, значительно уклонилась от нее и развилась в поразительно блестящую. А. Гонз, автор большого сочинения о японском искусстве, прав, называя японцев первыми орнаментистами в мире. Они охотно пускают в дело геометрические формы и комбинации, различного вида меандры, свастику и причудливо изгибающиеся линейные мотивы, но главную роль играют у них животные и растения, иногда тесно соединенные между собою. Из животных, особенной любовью пользуются птицы, а затем — чешуйчатые и панцирные обитатели моря, амфибии и насекомые, а из форм растительного царства — бамбук, ветки пинии, весенние цветы, пионы, хризантемы и т. п. Нельзя не удивляться ловкости и вкусу, с какими японцы умеют распределять на орнаментируемой поверхности свои животные и растительные, более или менее стилизированные мотивы, не заботясь о симметрии и даже стараясь избегать ее. Но рядом с действительно существующими животными, в их орнаментах являются фантастические существа — дракон, феникс, сказочный олень и др. Когда орнамент иллюминирован, его эффектность усиливают гармоничность мягких, нежных тонов и уместное сопоставление с ними ярких красок. В заключение характеристики японского искусства остается указать на главные свойства живописи. Японскую живопись — если не принимать в соображение последнего развития ее национальных школ — можно назвать дочерью китайской, очень похожей на нее, но сравнительно с нею более живой и привлекательной. Ее материалы, орудия и приемы — в сущности те же, что и в Китае. Масляными красками японские живописцы не пользуются, а работают исключительно акварелью на шелковой ткани или на бумаге при помощи тростниковых перьев и кистей. Их произведения — не более как контурные рисунки, исполненные мокрой тушью, иногда оставленные черными, иногда расцвеченные красками без передачи теней и рефлексов, без соблюдения перспективы, с бросающимися в глаза погрешностями против анатомии в рисунке человеческого тела, с утрировкою в позах фигур, с условностями в изображении драпировок и прочих предметов. Несмотря на эти недостатки, японские картины способны производить чарующее впечатление. Нас пленяют выказывающиеся в них тонкий вкус художников, их чувство природы, способность подмечать в ней всякие проявления жизни и воспроизводить их вразумительно и энергично. Японские живописцы усердно наблюдают натуру, но не копируют ее с точностью, а стараются главным образом передавать возбуждаемое ею настроение; они интересуются не столько самими формами природы, сколько свойственными им движениями, и стремятся выражать эти последние с возможной силой, вследствие чего нередко впадают в утрировку и карикатурность — в недостатки, от которых более всех других сюжетов свободны пейзажи. Отдельные японские картины имеют форму или свитков, которые вешаются развернутыми сверху вниз и называются "какемоно", или настольных свитков, развертываемых справа влево и называемых "макимоно"; кроме того бывают картины, складывающиеся зигзагом и образующие нечто в роде альбома. Неподвижные части стен в японских храмах, дворцах и домах редко украшаются картинами; последние чаще вешаются на стенах, раздвигающихся наподобие ставней, а еще чаще на передвижных стенках, которые, имея вид ширм или экранов, составляют важную принадлежность утвари в каждом доме. Японец обыкновенно владеет несколькими какемоно, но никогда не вывешивает их все зараз; он хранит их свернутыми и выбирает из них для временного украшения своего жилища те, которые могут больше понравиться ожидаемым гостям или подходят ко времени года и к данному случаю. Живопись находит себе применение у японцев в других художественных отраслях, особенно в лакировальных работах, в вышивании, в декорировании керамических изделий и в гравировании на дереве. Японские произведения этих четырех категорий принадлежат к превосходнейшим в своем роде. Художники-лакировщики умеют, нисколько не жертвуя тонкостью плоского или рельефного изображения, усиливать его декоративное впечатление вправлением в него золота, серебра, перламутра, кораллов и пр. Вышивальщики, создавая очаровательные картины природы при помощи шелка на шелковых материях, иногда берутся за кисть с целью придать этим картинам большую эффектность. Гончары, в своей живописи на фарфоровых вазах, чашках и блюдах, отличаются смелым и широким приемом исполнения мотивов природы в простых и приятных, гармоничных красках. Гравюра на дереве, особенно многоцветная, составляет в новейшем японском искусстве столь важную отрасль, что даже знаменитые живописцы задумывали и писали многие и лучшие свои картины, главным образом, для того, чтобы они были воспроизведены в большом количестве экземпляров посредством печатания с нескольких гравированных досок, натертых различными красками.

Историю японского искусства можно проследить только с VII в. по Р. Х. — времени проникновения в Японию буддизма. Без сомнения, и раньше того в этой стране существовали начатки художественной деятельности, но их памятников не сохранилось. Древняя народная религия, синто, обходилась без священных изображений и начала прибегать к ним не прежде того, как амальгамировалась с буддийскими и таоистическими воззрениями и, чтобы сохраниться, была должна вступить, в отношении пользования искусством, в состязание с учением великого Сакьямуни. Подлинных образцов ее чрезвычайно простых храмов, мало чем отличавшихся от хижин айнов, не могло дойти до нас уже по тому одному, что она предписывала время от времени разрушать эти святилища и строить вместо них новые. Однако, судить о них до некоторой степени позволяют позднейшие храмы, выстроенные в их роде, напр. знаменитейшее из синтоистических святилищ Я., в Иссе, впервые сооруженное в 1-м веке христианской эры и, несмотря на многократные перестройки, сохранившее свою древнюю основную форму и свои прежние размеры. Как было замечено выше, буддийское искусство было занесено в Я. из Китая через посредство Кореи. Первым знакомством с этим искусством японцы, по-видимому, были обязаны эмигрировавшим на их острова или пленным корейцам. Затем японские художники пустились путешествовать в Китай для того, чтобы изучать новое для них искусство в самом его источнике, а китайские художники, со своей стороны, стали переселяться в Я. с целью пожинать там лавры и наживать деньги в качестве учителей своих братьев по расе. К старейшим буддийским храмам Я. принадлежат великолепные святилища, которыми украсилась древняя столица ее императоров, Нара, в VII и VIII вв. Первый храм Будды в этом городе построен при императоре Сиумуне (724—749), а прекрасный храм богини Куапон — при имп. Куанмуне (782—806). Религиозные сооружения этого времени украшались скульптурными произведениями большого размера. Такое громадное бронзовое, вызолоченное изваяние сидящего Будды (Даи-Будзу), отлитое в 739 г. и находящееся поныне в Наре. Подобные статуи, как имеющие совершенно чужестранный, чисто индийский характер, менее любопытны, чем деревянные фигуры одной с ними эпохи, изображающие второстепенных богов; они исполнены более свободно, более близко подражают натуре, хотя воспроизводят преимущественно ее неприглядные черты и оживлены сильным, даже буйным движением, в противоположность упомянутым большим статуям, застывшим в позе невозмутимого спокойствия. Самые замечательные из подобных фигур — два "храмовых стража", охраняющие одно из нарских буддийских святилищ. Девятое столетие, в котором одновременно процветали старая резиденция микадо, Нара, и новая, Киото, было первым блестящим периодом японского искусства. Во второй половине этого столетия трудился придворный живописец и поэт Косе Канаока, считающийся у японцев самым крупным из их древних художников. Он писал портреты знаменитых поэтов и ученых, исторические картины, пейзажи, животных и буддийские религиозные сюжеты, отличаясь большой определенностью и плавностью контуров, искусным подбором красок и тонкостью исполнения — качествами, отчасти напоминающими живопись итальянских мастеров ранней эпохи Возрождения. Подлинные произведения этого художника составляют величайшую редкость в самой Я. Косе основал школу, просуществовавшую слишком сотню лет, пока в конце XI века не явилась реакция против его вообще идеалистического направления в лице одного из его учеников, Мотомицу, основателя школы Ямато, на которую смотрят, как на возбудительницу национального направления, хотя национальность этой школы выказывалась больше в выборе сюжетов, чем в способе их изображения и в технике. Главные представители школы Ямато, наиболее процветавшей в XII ст. — Таканобу, Мицунага, Кейон и Танагисса. В XIII в. живописец Цунетака, родом из знатной фамилии Фусивара, принял для себя и для своей школы название провинции Тоса, и после того его школа процветала под этим именем, с которым у японских любителей отечественной старины связано представление о самом аристократичном и самом национальном искусстве. Сохранившиеся картины школы Тосы, имеющие чаще вид приставных ширм, чем какемоно, своими яркими, живыми красками и золотым фоном производят отчасти такое же впечатление, как миниатюры европейских средневековых церковных книг, но в увеличенном размере. Один из мастеров этой школы, Тоба-Сойа еще в ХII в. положил начало новому роду живописи, юмористическо-карикатурному, и сатирическая живопись, водворившаяся с тех пор в японском искусстве, стала называться, по имени этого художника, "тобо-ио", стилем Тобы. В том же веке, как известно, произошло в Я. учреждение сиогуната, вследствие чего, сверх прежних художественных центров, Нары и Kиотo, образовался новый, в резиденции сиогунов, Камакуре. Здесь, уже при первом из этих светских повелителей, Иоритомо, закипела деятельность архитекторов, скульпторов и оружейников. Для главного камакурского храма было изготовлено бронзовое изваяние Будды, по колоссальности, по формам и по техническому исполнению почти одинаковое со статуей в Наре (теперь оно стоит под открытым небом, так как храм, заключавший его в себе, давно не существует). Мастерски чеканенные щиты и латы этого времени еще сохранились кое-где в сокровищницах японских храмов. В XIII в. усовершенствовалась до некоторой степени и керамика. Каменная посуда изготовлялась еще раньше по китайским образцам; теперь, с размножением чайных домов, потребность в ней увеличилась, что побудило гончара Сето сделать, для лучшего знакомства своего с ее производством, поездку в Китай. Возвратившись к себе на родину, в Сето (в провинции Овари), он основал там обширные фабрики, из которых выходила цветная глазурованная (но не фарфоровая) посуда, известная под названием "ко-сето", т. е. изделий Сето, и замечательная по красоте форм и блеску коричневой глазури с разноцветными пятнами. В XV в., под влиянием школе Тосы, становившейся все более и более условной и рутинной, достоинства не только живописи, но других отраслей искусства значительно понизились; однако, в следовавшем затем столетии снова наступила для него цветущая пора. Это своего рода "возрождение" произошло благодаря тому, что художники обратились за поучением вторично к китайскому искусству, пред тем вторично расцветшему при династии Сунг. Теперь, больше чем когда-либо, во главе развития всех отраслей искусства двинулась живопись. Правда, архитектура XV и XVI ст. наделила империю Восходящего Солнца многочисленными замками, храмами и дворцами, и японцы считают ее классической; но, несмотря на роскошь ее произведений и на их хорошие пропорции, нельзя сказать, чтобы она сделала значительный шаг вперед. Большая деревянная статуя Будды в Киотo, относящаяся к этой эпохе, свидетельствует, что крупная пластика в Я. отжила свой век. Только портретная скульптура производила кое-что достойное внимания, между тем как натуралистическая мелкая пластика лишь начинала развиваться, а гончары Сето продолжали снабжать рынок своими изделиями, которые становились более красивыми и чисто исполненными. Гораздо существеннее были успехи живописи. Передовые ее мастера по-прежнему не пренебрегали религиозными и историческими сюжетами, но пристращались к пейзажу и старались внятно передавать настроение, возбуждаемое природой в различные времена дня и года, а также любили изображать мотивы из мира животных и растений. Рядом с многоцветной живописью получила право гражданства живопись черным по белому. Японские картины того времени прельщают соединением в них широкой, смелой, импрессионистической фактуры с трезвым отношением к природе. Первыми двигателями японской живописи в этом направлении явились три высокоталантливых художника: Мейсио, прозванный Чо-Денсу (1351—1427), Кано Масонобу (род. в начале, ум. в конце XV в.) и Ceccиy (1414—1506). Сын Кано Масонобу, Кано Мотонобу (1475—1559) основал, в духе своего отца, преимущественно же в духе Сенссиу школу Кано, которая с его времени господствовала наравне со школой Тосы. Тогда как последняя, важнейшим представителем которой в рассматриваемое время был Мицонобу, пользовалась покровительством микадо, школа Кано была привилегированной школой сиогуна. Ее глава, Кано Мотонобу, писавший буддийских святых и пейзажи, считается "князем всех японских художников", работавших к китайском вкусе; наиболее выдающиеся мастера его школы в XVI в. — Санраку и Иетоку. В ХVII ст., когда японское общество сделалось более легкомысленным и пристрастным к внешнему блеску, в японском искусстве стало все заметнее и заметнее стремление к декоративности. Особенно оно выказалось в архитектуре, которая, при сиогуне Иемицу (1623—52), достигла до наивысших мастерства и пышности, до каких она когда-либо доходила в Я. В это время действовал знаменитый архитектор и резчик-орнаментист Ценгору. Им построены обширнейшие из храмов в Никко и Киото, а также пятиярусные пагоды в этих городах и в Осаке. Главное его произведение — храм в Никко, посвященный Иeacy. Необычайная чистота отделки его столбов, балок и прочих плотничьих и столярных частей, равно как и бронзовой их обивки, бронзовых гвоздей и других деталей, столь же изумительна, как и изящество раскраски сильными, яркими, но гармоничными тонами. Особенно поразительна резьба главных ворот: на их наружных столбах тянутся вверх священные драконы, исполненные очень рельефно; на косяках вырезаны деревья мумы в полном весеннем цвету, ветви которых переходят на верхний брус; еще выше, на фризе, представлен сонм богов; на других архитектурных частях цветочные гирлянды перемежаются с красивыми геометрическими орнаментами. "Кто не видел резьбы Ценгоро в Никко, — говорят японцы, — тот не видал ничего. Сиогун Иемицу заботился об украшении храмами и дворцами также и новой своей столицы, Иеддо. Постройки его времени могут быть рассматриваемы как последние замечательные явления в истории японского зодчества. Рядом с декоративной резьбой из дерева возделывалась и совершенствовалась скульптура мелких предметов. Небольшие бронзы того времени с изображениями людей и животных могут быть, в отношении живости замысла и тонкости исполнения, названы чудесами искусства; пластические изделия всякого рода, каковы, между прочим, нецке и чашки эфесов мечей, стали приобретать ту художественность, благодаря которой они сделались любимыми произведениями прикладного искусства у европейских коллекционеров. В области живописи, школы Кано и Тосы произвели в XVII и XVIII столетиях еще многих художников, получивших громкую известность. Светилами в школе Кано считаются: знаменитый пейзажист Таниу (1601—1674), Наонобу (ум. в 1651 г.), его сын Цуненобу и Сансецу; в школе Кано — Мицуоки, Мицугоси и его сын Мицусада. Рассматривая произведения этих живописцев и их современников, попавшие в европейские собрания, приходишь, однако, к заключению, что школы Кано и Тосы уже не шли тогда по пути к прогрессу, но склонялись к упадку. Более сильное впечатление производят работы тех живописцев, которые стремились освободиться от гнета школьных правил, держаться декоративного направления, посвящать себя так наз. малому искусству или передавать свою отечественную природу и народную жизнь по-новому. К их числу принадлежали: Сотацу (трудился ок. 1670 г.), превосходный живописец цветов и колорист, Кано Морикагге, славившийся в особенности искусством писать по фарфору, и Корин (1660—1710), "самый японский из всех японских живописцев", бравурный в исполнении своих картин, выказавший себя большим мастером также в украшении живописью лакированных изделий и сообщивший японской орнаментике тот характер, который так нравится нашему времени. Школа Тосы дала от себя отпрыск, вскоре прославившийся под названием "укийое", т. е. "школы скорбной юдоли". Основатель этой школы, привязавшейся к изображению явлений обыденной жизни, Матагеи (трудился в половине XVII в.), писал правдивые, полные жизни народные типы и сцены из быта низших классов общества. Важнейший из его учеников и последователей, Гисикава Моронобу (1646—1717) — один из самых популярных живописцев этого времени; кроме писания жанровых сюжетов, он занимался сочинением рисунков для вышивальщиков по шелку и для граверов на дереве, и его работы много способствовали усовершенствованию ксилографии и распространению любви к ней в массе народа. Еще больше содействовали тому же ученик Моронобу, Окамура Морикуни (1670—1748) и Никигава Сукенобу (1671—1760). Вначале иллюминировка гравюр, отпечатанных черной краскою, была довольно бедная, но вскоре усложнилась и превратилась в печатание несколькими красками. Двуцветную и трехцветную хромоксилографию ввел в употребление, как полагают, Нисимура Сигенага (ум. в 1760 г.), изображавший сцены из жизни мужчин и женщин. Кроме него, печатание разными красками тотчас же усвоили себе вышеупомянутый Моронобу, первый специалист по части соблазнительных изображений красавиц чайных домов, и "великий" Topии Кийонобу (1688—1755), основатель школы Тории, прославившийся остроумными изображениями актеров. Вскоре японская ксилография стала пользоваться неограниченным числом красок, а также золотом и серебром. Из прочих отраслей искусства в рассматриваемом периоде особенно усовершенствовалась керамика. Сильный толчок вперед она получила в конце XVI века благодаря тому, что сиогун Гидейоси привез из своих победоносных походов в Корею нескольких тамошних мастеров и расселил их по разным провинциям Я. С этого времени, наряду с глазурованными глиняными изделиями в ней началось производство настоящего фарфора, подражающего китайскому. Главной местностью этого производства сделалась провинция Гицен, где, в Арите, постепенно завелись огромные фарфоровые фабрики, которые вначале работали только на японцев, но вскоре потом стали снабжать своими изделиями также и европейцев. Старинные гиценские, равно как и кутанские (т. е. выходившие из провинции Кутани) вазы, чашки, блюда и тарелки высоко ценятся любителями фарфора за их живописную орнаментацию, состоящую в цветах, гирляндах и ландшафтах, иногда в соединении с линейными узорами, исполненную чистыми, яркими эмалевыми красками и, в отношении вкуса, далеко превосходящую роспись китайского фарфора. Давно существовавшее производство цветной глазурованной глиняной посуды также достигло большого успеха. Наиболее процветало оно в двух пунктах: в Киото и Суцуме. Киотские изделия приводят знатоков в восторг своей умышленной грубоватостью, своей импрессионистической раскраской, ее сильными, сочными и простыми колерами; на этих изделиях всегда оставлено местечко, не покрытое глазурью, для того, чтобы было можно видеть качество глины; благодарным декоративным мотивом иногда служит в них глазурь, стекающая и капающая с сосуда как бы от небрежности мастера. Отличнейшими в числе киотских керамистов считаются живописец Нисеи (живший в средине XVII в.) и Кенцан (1661—1742), брат и ученик знаменитого Корина. Что касается до суцумских старинных изделий, то в лучших между ними, преимущественно небольших сосудах, единственное украшение составляет глазурь молочного цвета, или цвета слоновой кости, равномерно усеянная мелкими трещинами и служившая позднее, в изделиях Нисики-Сацумы, прекрасным фоном для нежной росписи золотой и другими красками. — Последний период развития японского искусства, по определению его историков, начался со второй половиной XVIII столетия и окончился во второй трети XIX-го. В течение этого периода успехи японского искусства выражаются преимущественно в технических усовершенствованиях по всем его отраслям и, благодаря этим усовершенствованиям, в более широком распространении художественных произведений. Всем движением руководит живопись, продолжающая развиваться в народном реалистическом духе, но понемногу знакомящаяся с европейскими средствами и приемами, с европейскими анатомией и правилами перспективы. В области прикладных искусств теперь все чаще и чаще встречаются имена настоящих художников. Живопись еще теснее, чем прежде, связывается с гравированием на дереве, и ее знаменитые представители являются вместе с тем знаменитыми мастерами цветной ксилографии; она задает тон и производству лакированных изделий, и мелкой пластике и керамике. В половине XVIII стол. образовалась в Киото школа живописцев Сийо, называемая так по одной из улиц этого города. Она держалась такого же направления, как и тогдашняя школа укийое, в Иеддо, но шла преимущественно по колеям, проложенным китайцами, тогда как эта последняя пролагала себе путь самостоятельно. Главные мастера школы Сийо — Окио (1733—95), изображавший с миниатюристической тонкостью предпочтительно птиц, рыб, насекомых и цветы; Госун (собственно Гоккеи, называвшийся также Иенцаном, 1741—1811), писавший пейзажи, в которых оказывается свежее и трезвое чувство природы, и изготовлявший оригиналы для киотских вышивальщиков; Сосен (1747—18 1 1), замечательный живописец животных, особенно обезьян; Иосаи (1781—1871), занимавшийся преимущественно историческо-бытовой живописью и принадлежавший к числу тех немногих художников этой школы, которые работали для граверов на дереве; последний, впрочем, уже старался подражать европейцам и в его стиле осталось мало китайского. Школа укийое, как и раньше, ставила себе главной задачей изображать актеров и модных красавиц столицы сиогунов. В ней прежде всех других художников рассматриваемого периода выдвинулись вперед Исикава Тойонобу (1711—89) и Киотмицу (ум. в 1765 г.), изображавший, кроме быта актеров, сцены купанья и другие сюжеты вседневной жизни. Когда деятельность Киотмицу оканчивалась, смелым новатором выступил Суцуки Гарунобу (1718—70). Он считал для себя унизительным заниматься актерами, но с любовью изображал красавиц легкого поведения. Употребляя для своих картинок пять, шесть и более красок и не оставляя непокрытым ими ни одного места на поверхности эстампа, он двинул японскую хромоксилографию значительно вперед, хотя его краски плоски, лежат, не смешиваясь одна с другой, подобно цветной смальте в перегородочных эмалях. Гарунобу приписывается изобретение "суримоно" — карточек с обворожительными, причудливыми рисунками, которые японцы дарят друг другу в день Нового года и по другим случаям, и которые пользуются большой любовью у европейских коллекционеров. После Гарунобу, важнейшими представителями школы укийое являются: Сигемасса, немногочисленные, но разнообразные произведения которого отличаются чистотою контуров, Сунсо (ум. в 1792 г.), особенно искусный в изображении актеров, и Тоpии Кийонага (1751—1815), по мнению большинства знатоков, величайший мастер японской цветной гравюры, произведения которого еще чище по контурам и свежее по красочным тонам, чем эстампы Гарунобу. Кацутава Сунсо, родоначальник школы своего имени, отделился от школы укийое и сделался самым горячим изобразителем артистов театральной сцены и артисток по части любви. К Кионаге примыкает, в отношении манеры, знаменитый Утамаро (1 754—97), в политипажах которого бросаются в глаза манерность и фантастический символизм, характеризующий его, как художника эпохи упадка: фигуры у него удлинились, их лица вытянулись, женщины получили болезненно-вялые движения. Из школы укийое вышел самый знаменитый в ряду японских художников, Гокусаи (1760—1849), ученик Сунсо. Необычайно трудолюбивый и разносторонний, он произвел на своем долгом веку несчетное количество картин, рисунков и особенно гравюр на дереве всевозможного содержания, представляющих эпизоды героического эпоса и история Я., иллюстрации к любимым повестям и романам, сцены народного быта, виды городов с их уличной жизнью, отечественные пейзажи и т. п. Им издан, между прочим, огромный труд "Ман-гуа" — четырнадцатитомный сборник эскизных рисунков, изображающих всякого рода исторические и современные сюжеты и печатанных всего тремя досками в легких тонах. Замечательны также выпущенные этим художником три серии портретов: "Китайские герои и героини", "Японские полководцы" и "Японские герои". Из его ландшафтных ксилографий пользуются в особенности известностью сто видов горы Фуджи, отпечатанных двумя красками. В отношении непосредственности при передаче каждого предмета с его наиболее характерной и естественной стороны, в отношении смелости и твердости рисунка и национальной своеобразности чувства живописности, Гокусаи превосходит положительно всех японских художников. В понимании перспективы, ракурсов, анатомии и светотени, за исключением разве перспективы, он лишь едва заметно ушел вперед от своих предшественников, но тем не менее решительно порвал связь своего творчества с их каллиграфической манерой. В произведениях его было бы напрасно искать глубину идей, но в них выказывается много любви к правде, тонкого вкуса, теплого чувства природы и нередко неподдельного юмора. Из прочих японских живописцев XIX стол. заслуживают быть упомянутыми Утагава Тойокуни (1772—1828), один из любимейших японцами хромоксилографов школы укийое, введший в гамму колеров политипажа пурпурную краску, его брат, Утагава Тойогири (ум. 1828 г.), составивший себе почетное имя книжными иллюстрациями и отдельными политипажными пейзажами, отличающимися еще большей правильностью перспективы нежели та, какую мы находим у Гокусаи, и вместе с тем чисто-японским импрессионизмом, и, наконец, Тойогири Гирошиге (1797—1868), больше всех других японских пейзажистов приблизившийся к европейским: в его ксилографиях есть и перспективная дальность, и передача теней, и зеркальность воды; но все еще не вполне достигнутые им успехи по этой части нисколько не нарушают его основного, сильно декоративного, национального приема передавать природу. Гирошиге — последняя крупная личность в истории японского искусства. После того как империя Восходящего Солнца усвоила себе европейскую науку с ее практическими применениями, японские художники стараются все более и более перенять от искусства Европы его принципы и пользоваться его приемами, но пока без благоприятного результата. Японский европеизм не породил еще ни одного сколько-нибудь выдающегося деятеля в области художеств, и остается под сомнением, возможно ли, чтобы японское искусство когда-либо органически соединилось с вносимой в него европейской амальгамой, не утратив при этом своего оригинального, восточно-азиатского характера, и тех качеств, которые столь нравятся в нем. Ср. Ph. v. Siebold, "Nippon" (Лпц., 1832); W. Anderson, "The pictoral art of Japan" (Лонд., 1886); его же, "Descriptive and historical catalogue of a collection of Japanese and Chinese paintings of the British Museum" (Л., 1886); S. Bing, "Japanischer Formenschatz" (6 том., Лпц.); J. Brinckmann, "Kunst und Handwerk in Japan" (т. I, Берл., 1889); L. Gonze, "L'art japonais" (П., 1883); то же сочинение в сокращенном изложении, один из томиков сборника "Biblioth èque de l'enseignement de s beaux arts" (П., 1885); Th. Duret, "L'art japonais, les livres illustr é s" (в "Gaz. des beaux-arts", за 1882 г.); К. Madsen, "Japans Malerkunst" (Koпенгаген, 1883); W. v. Seidlitz, "Geschichte der japanischen Farbenholzschnittes" (Дрезден, 1897); Sadakichi Hartmann, "Japanese art" (Лонд., 1904) и мн. др. сочинения.

ХIII. Японская музыка. До нас не дошло несомненных памятников японской музыкальной древности; мы не знаем, какого мелодического склада были ее древние мотивы. Для суждений о древней японской музыке не дает материала и японский национальный гимн, хотя, по некоторым сведениям, он очень древнего происхождения. Гимн этот чуть ли не кратчайшего мелодического склада. Содержание его приблизительно такого рода: "Да продлится держава нашего императора тысячи да тысячи лет, пусть он царствует, пока камни в скалы превратятся, пока мох затвердеет". Музыку к японскому народному гимну скомпановал германский капельмейстер Эккерт, вызванный в Я. организовать военные оркестры в преобразованной японской армии; он первый обратил внимание на то, что у японцев нет народного гимна. Была образована особая комиссия, которая решила превратить в гимн старинное японское стихотворение "Кимигайо". Эккерт сочинил к этому стихотворению музыку; комиссия нашла, что в ней прекрасно сохранена японская мелодия. Позже явились указания, что Эккерт вовсе не воспользовался народными японскими мелодиями, а взял готовую музыку из одной игривой песенки и применил ее к японскому гимну. — Японцы издавна были большими любителями музыки: об этом свидетельствуют их древние хроники, по которым при сотворении мира музыка оказывает японскому племени огромные услуги, а в VI стол. до Р. Х. спасает японское государство от гибели. Первый микадо воодушевляет своими боевыми песнями своих воинов к новому нападению на неприятеля. Музыка, наряду со стихами, доставляла победу и на всенародных поэтических состязаниях. До недавнего времени в Я. считалось, что девушка получила хорошее воспитание, если она знала игру на самизене или на кото (более трудном). Первоначальный источник японской музыки, — говорит доктор Мюллер в журнале "Народо- и естествоведение восточной Азии", — лежит в Китае и Корее, но источник этот не остался неприкосновенным. Заимствованное у китайцев японцы стремятся переработать по-своему. Микадо, сиогуны, иногда и даймиосы содержали свои частные оркестры. Светская музыка cиогyнa носит название "но", духовная музыка микадо — "гагакку" или "гакку". Поэтому и музыканты, исполняющие одну духовную музыку — единственные теоретически образованные и владеющие чтением нот, — именуются "гаккунин". Современные профессиональные музыканты в Я. образуют цехи; как некогда наши скоморохи, они странствуют из города в город, из села в село; как наши "виртуозы" на гармонике, балалайке или гитаре, все они — самоучки, ничего не знающие о нотах и теории. Музыканты разделяются в Я. на следующие категории: 1) "Гаккунины", пользующиеся высшим почетом. Даже даймиосы разучивали у них духовную музыку, которая исполняется только у микадо. 2) "Генины", занимающиеся светской музыкой, но теоретически необразованные. Игрок на "кото" — единственный, который знает лады и нотацию светской музыки. 3) Слепые, исполняющие одну простую музыку. Этот третий класс имеет два почетных чина: а) Кенгио и b) Кото. 4) Женщины-музыкантши, стоящие как в музыкальном, так и в общественном отношениях на очень низком уровне. К этому разряду могут быть отнесены многие гейши. В японском репертуаре имеется народная музыка, которая поется крестьянином, рыболовом и др. при работе; мотивы ее напоминают мерную, однообразную псалмодию и подходят, по мнению некоторых, к пению горных жителей Шотландии. Есть у японцев и другой род мелодий, высшего сорта; они принадлежат одному из музыкальных цехов и могут быть только им исполняемы. Для каждого рода музыки существуют отдельные инструменты. Те инструменты, которые употребляются при священной музыке, никоим образом не могут быть применяемы при исполнении другого музыкального рода в оригинальном своем виде: они должны быть тогда изменяемы или по виду, или по числу струн. Японские инструменты очень просты, без всяких вентилей или клавиатур: они — ударные, духовые или струнные, точно такие же, как у китайцев. Чисто японским инструментом является, по Науману, сильно трескучий гобой; он состоит из морской раковины и мундштука, имеющего форму трубки. Единственный струнный инструмент, существующий у японцев, и почти неведомый у китайцев (по Размадзе) — самизен. Это — самый обычный инструмент, пользующийся большим распространением. Им аккомпанируют пению, на нем преимущественно играют гейши и народ. По Размадзе, он состоит из почти кубического небольшого ящика (примерно в один кубич. фут) без всяких отверстий, с прикрепленной к нему в виде грифа изогнутой, длинной шейкой; струн на самизене три; привязываются они наглухо на колках, а на оконечности грифа укрепляются на винтах довольно первобытного устройства, при помощи которых инструмент и настраивается. Играют на самизене лопаточкой, из рога, дерева или черепахи, которою играющий защипывает струны (значит — чем-то в роде греческого электрона, по-японски "батзи"). Имеются у японцев также инструменты, на которых играют смычком. Таков коту, нечто похожее на нашу виолончель (играющий ставит его между колен). Волосы в смычке конские. Самизен имелся в музее покойного князя Вл. Ф. Одоевского, а теперь находится в коллекции московской консерватории. По звуку эти струнные инструменты лютнеобразного характера. Кокиусты играют старинные пьесы, унаследованные ими от предков (фудзию) или обычные современные мотивы (сохою). У японцев имеется, далее, масса всякого рода и вида ударных инструментов: барабаны, имеющие форму солнечных часов, цилиндрические литавры, аппараты со звонками, похожие на наши детские побрякушки. Музыканты театрального оркестра, как и музыканты, исполняющие духовную музыку, носят шапку в роде древнего национального шлема, полукруглого, без гребня. Их главные инструменты — флейта-траверс, флейта Пана, гобой, литавры и гонг, называемый "как-дти-ко". Последний составляет круг, обтянутый выделанной кожей, стоящий на толстой ножке и разукрашенный символическими фигурами и пламенем, имеющими, по всей вероятности, какое-нибудь соотношение с поклонением солнцу. Берлинский проф. музыковедения Оск. Флейшер, написавший прекрасный труд о старинном нотном письме вообще (Neumen-Stud i en), говорит, что "японцы пользовались или пользуются акцентуацей, которой они снабжают свои декламации". Книга с японской нотацией имеется у Флейшера, но разобрать эти ноты ему не удалось. Сами японцы не знают их значения. Главнейшие и чаще всего употребленные знаки следующего вида: [Пропуск в тексте издания 1904 г. — Ред.]. По целым страницам каждое слово снабжено одним из этих трех знаков. О такой же нотации говорит А. Фишер в своей книге о Японии. Тон у японцев, в их песнопениях, теснейшим образом связан со словом; при каждом тоне японец привык что-нибудь думать или воображать себе. Вообще мы японской музыки не понимаем, она для нас такая же загадка, как наша — для японцев. Японская музыка изобилует полутонами, если не четверть-тонами. Она нередко переходит в одной и той же фразе из мажорного тона в минорный и оканчивает вовсе не в тон. См. Н. Д. Бернштейн, "Японская музыка" в кн. "Я. и ее обитатели" (1904, изд. Брокгауз и Ефрон).

XIV. Библиография.

Кроме сочинений, названных выше, для ознакомления с географией, экономическим и политическим положением Я. могут служить следующие труды, приведенные в хронологическом порядке: R. Lindau, "Le Japon depuis l'ouverture des ses ports" ("Rev. d. Deux Mondes", 1863); Montblanc, "Le Japon, ses institutions, ses prod u its, ses relations, avec l'Еurоре" ("Rev. Contemp.", 1867, № 12); Bousquet, "Le Japon contemporain" ("Rev. de Deux Mondes", 1876); Rein, "Japan nach Reisen und Studien. I. Natur und Volk. II. Land-und Forstwirthschaft, Industrie und Handel" (Лпц., 1881—86); Dickson, "The land of the morning an account of Japan and its people" (Л., 1883); Naumman, "Ueber den Bau und die Entstehung der japan. Inseln" (Б., 1885); S. Nagai, "Die Landwirtschaft Japans ihre Gegenwart u. ihre Zukunft" (Дрезден, 1887); M. Hirai, " Ueber die landwirthschaftlichen Verhältnisse Japans mit Berü cksichtigung der Grundsteuer u. d. landw. Kredits" (Йена, 1890); Ota Nitobe, "Ueber den japanischen Grundbesitz, dessen Verteilung und landwirtsch. Verwertung" (Б., 1890); Russaka, "Das Japanische Geldwesen" (Б., 1890); Brinkmann, "Ein Beitrag zur Kenntniss des Japanischen Kunst-Gewerbes" (Fernschau, "Jahrb. d. Mitt. Schweiz. Greogr. Kommerz. Gesell. in Aarau", 1892); Fesca, "Beitr ä ge zur Kenntniss der jap. Landwirtschaft" (1890 и 1893); Piggot, "Ne w Japan" ("Fortn. Rev.", 1892, X); Piggot, "Japanese customs" ("Fortn. Rev.", 1892, IV); Naumman, "Neue Beiträ ge zur Geologie und Geographie Japans" ("Petermanns Mitteil.", Гота, 1893, "Erg ä nz.", № 108); Ch. Loonen, "Le Japon moderne" (П., 1894); Porter, "Commerce and Industries of Japan" (Фил., 1896); О. M ünsterberg, "Japans auswä rtiger Handel von 1542 bis 1854" (Штутгарт, 1896); "Japan described and illustrated by the Japanese " (изд. Ф. Бринкли, Бостон, 1897); Siebold, "Nipon. Archiv zur Beschreibung von Japan und dessen Nebenlä ndern" (Вюрцб., 1897); L. Franconie, "Le developpement economique du Japon depuis la guerre contre la Chine" ("Annales de l' école libre des sciences politiques", 1897, IV); "General View of Commerce and industry in the empire of Ja pan" (изд. япон. ведомства торговли, Токио, 1897); Peery, "The Gist of Japan. The Islands, their people and missions" (Лпц., 1897); Brunn, "Die jap. Verfassungsurkunde" (1898, Библ. Реклама); "Das b ürgerl. Gesetzbuch fü r Japan" (перев. на нeм. язык L önholm 'a, 1896—98); Chamberlain, "Things Japanese" (Л., 1898); Munzinger, "Die Japaner" (Б., 1898); Bolle, "Der Seidenbau in Japan" (В., 1898); "Das japan. Handelgesetzbuch" (перев. L ö nholm'a, Токио, 1899); Couder, "Floral art of Japan"" (Л., 1900); Netto und Wagener, "Japan. Humor" (Лпц., 1900); Gr. H. v. K ö nigsmark, "Japan und die Japaner" (2-е изд., Лпц., 1900); P. Leroy-Beaulieu, "La R é novation de l'Asie. Siberie-Chine-Japon" (П., 1900); "Financial and Economical Annual of Japan. 1901, 1903"; Goto, "Die Japan. Seeschiffahrt" (Б., 1902); Chamberlain and Mason, "Handbook for Travellers in Japan" (6-е изд., 1901); Florenz, "Japan. Mythologie" (Токио, 1901); Morris, "Japan and its Trade" (Л., 1902); Stead, "Japan our new ally" (Л., 1902); Koch, "Japan. Geschichte nach japanischen Quellen und Ethnographische Skizzen" (1904); G. Weuleresee, "Le Japon d'aujourd'hui. Etudes sociales" (1904). Сочинения на русском языке см. выше.

Оглавление