Летописи в России, исторические произведения 11—17 вв., в которых повествование велось по годам. Рассказ о событиях каждого года в Л. обычно начинался словами: «в лето» — отсюда название — летопись. Слова «летопись» и «летописец» равнозначащи, но летописцем мог называться также и составитель такого произведения. Л. — важнейшие исторические источники, самые значительные памятники общественной мысли и культуры Древней Руси. Обычно в Л. излагалась русская история от её начала; иногда Л. открывались библейской историей и продолжались античной, византийской и русской. Л. играли важную роль в идеологическом обосновании княжеской власти в Древней Руси и пропаганде единства русских земель. Л. содержат значительный материал о происхождении восточных славян, о зачатках у них государственной власти, о политических взаимоотношениях восточных славян между собой и с др. пародами и странами.
Характерной чертой Л. является вера летописцев во вмешательство божественных сил. Новые Л. составлялись обычно как своды предшествующих Л. и различных материалов (исторических повестей, житий, посланий и пр.) и заключались записями о современных летописцу событиях. Литературные произведения вместе с тем использовались в Л. в качестве источников. Предания, былины, договоры, законодательные акты, документы княжеских и церковных архивов также вплетались летописцем в ткань повествования. Переписывая включаемые в Л. материалы, он стремился создать единое повествование, подчиняя его исторической концепции, соответствовавшей интересам того политического центра, где он писал (двор князя, канцелярия митрополита, епископа, монастыря, посадничья изба и т.п.). Однако наряду с официальной идеологией в Л. отображались взгляды их непосредственных составителей, иногда весьма демократически прогрессивно настроенных. В целом Л. свидетельствуют о высоком патриотическом сознании русского народа в 11—17 вв. Составлению Л. придавалось большое значение, к ним обращались в политических спорах, при дипломатических переговорах. Мастерство исторического повествования достигло в Л. высокого совершенства. Списков Л. дошло не менее 1500. В составе Л. сохранились многие произведения древнерусской литературы: Поучение Владимира Мономаха, Сказание о Мамаевом побоище, Хожение за три моря Афанасия Никитина и др. Древние Л. 11—12 вв. сохранились только в позднейших списках. Древнейший список Л. с датой — краткий летописец константинопольского патриарха Никифора, дополненный русскими статьями до 1278, содержащийся в Новгородской кормчей 1280 [Полное собрание русских летописей (ПСРЛ), т. 1 и «Археографический ежегодник за 1963 г.», 1964]. Наиболее известный из ранних летописных сводов, дошедший до нашего времени, — «Повесть временных лет». Её создателем считают Нестора — монаха Печерского монастыря в Киеве, написавшего свой труд около 1113.
Феодальная раздробленность 12—14 вв. отражена и в летописании: своды этого времени выражают местные политические интересы. В Киеве в 12 в. летописание велось в Печерском и Выдубицком монастырях, а также при княжеском дворе. Галицко-волынское летописание в 13 в. (см. Галицко-Волынская летопись) сосредоточивается при дворах галицко-волынских князей и епископов. Южнорусское летописание сохранилось в Ипатьевской летописи, которая состоит из «Повести временных лет», продолженной в основном киевскими известиями (кончая 1200), и Галицко-Волынской Л. (кончая 1289—92) (ПСРЛ, т. 2, Л. по Ипатьевскому списку). Во Владимиро-Суздальской земле главными центрами летописания были Владимир, Суздаль, Ростов и Переяславль. Памятником этого летописания является Лаврентьевская летопись, которая начинается «Повестью временных лет», продолженной владимиро-суздальскими известиями до 1305 (ПСРЛ, т. 1, Л. по Лаврентьевскому списку), а также Летописец Переяславля-Суздальского (издание 1851) и Радзивилловская летопись, украшенная большим количеством рисунков (см. Лицевые летописи). Большое развитие получило летописание в Новгороде при дворе архиепископа, при монастырях и церквах.
Монголо-татарское нашествие вызвало временный упадок летописания. В 14—15 вв. оно вновь развивается. Крупнейшими центрами летописания являлись Новгород, Псков, Ростов, Тверь, Москва. В летописных сводах отражались главным образом события местного значения (рождение и смерть князей, выборы посадников и тысяцких в Новгороде и Пскове, военные походы, битвы и т.д.), церковные (поставление и смерть епископов, игуменов монастырей, постройка церквей и пр.), неурожай и голод, эпидемии, примечательные явления природы и др. События, выходящие за пределы местных интересов, отражены в таких Л. слабо. Новгородское летописание 12—15 вв. наиболее полно представлено Новгородской Первой Л. старшего и младшего изводов (см. Новгородские летописи). Старший, или более ранний, извод сохранился в единственном Синодальном пергаменном (харатейном) списке 13—14 вв.; младший извод дошёл в списках 15 в. (Новгородская Первая Л. старшего и младшего изводов, ПСРЛ, т. 3). В Пскове (см. Псковские летописи) летописание было связано с посадниками и государственной канцелярией при соборе Троицы (ПСРЛ, т. 4—5; Псковские летописи, в. 1—2, 1941—55). В Твери летописание развивалось при дворе тверских князей и епископов. Представление о нём дают Тверской сборник (ПСРЛ, т. 15) и Рогожский летописец (ПСРЛ, т. 15, в. 1). В Ростове летописание велось при дворе епископов, и Л., созданные в Ростове, отражены в ряде сводов, в том числе в Ермолинской летописи кон. 15 в. (ПСРЛ, т. 23).
Новые явления в летописании отмечаются в 15 в., когда складывалось Русское государство с центром в Москве. Политика московских великих князей нашла своё отражение в общерусских летописных сводах. О первом московском общерусском своде дают представление Троицкая летопись начала 15 в. (исчезла при московском пожаре 1812) и Симеоновская летопись в списке 16 в. (ПСРЛ, т. 18). Троицкая Л. кончается 1409 (М. Д. Приселков, «Троицкая летопись. Реконструкция текста», 1950). Для составления её были привлечены разнообразные источники: новгородские, тверские, псковские, смоленские и др. Происхождение и политическая направленность этой Л. подчёркиваются преобладанием московских известий и общей благоприятной оценкой деятельности московских князей и митрополитов. Общерусским летописным сводом, составленным в Смоленске в конце 15 в., была так называемая Летопись Авраамки; др. сводом является Суздальская летопись (конец 15 в.).
Летописный свод, основанный на богатой новгородской письменности, «Софийский временник», появился в Новгороде. Большой летописный свод появился в Москве в конце 15 — начале 16 вв. Особенно известна Воскресенская летопись (ПСРЛ, т. 7—8), кончающаяся на 1541 (составление основной части Л. относится к 1534—37). В неё включено много официальных записей. Такие же официальные записи вошли в обширную Львовскую летопись (ПСРЛ, т. 20), включившую в свой состав «Летописец начала царства царя и великого князя Ивана Васильевича», до 1560. При дворе Ивана Грозного в 40—60-х гг. 16 в. был создан Лицевой летописный свод, т. е. летопись, включающая рисунки, соответствующие тексту. Первые 3 тома лицевого свода посвящены всемирной истории (составленной на основании «Хронографа» и др. произведений), следующие 7 томов — русской истории с 1114 по 1567. Последний том лицевого свода, посвященный царствованию Ивана Грозного, получил название «Царственной книги». Текст лицевого свода основан на более ранней — Никоновской летописи (ПСРЛ, т. 9—13), представлявшей огромную компиляцию из разнообразных летописных известий, повестей, житий и пр. В 16 в. летописание продолжало развиваться не только в Москве, но и в др. городах. Наиболее известна Вологодско-Пермская летопись (ПСРЛ, т. 26). Л. велись также в Новгороде и Пскове, в Печерском монастыре под Псковом. В 16 в. появились и новые виды исторического повествования, уже отходящие от летописной формы, — «Книга степенная царского родословия» (ПСРЛ, т. 21) и «История о Казанском царстве» (см. «Казанский летописец», ПСРЛ, т. 19).
В 17 в. происходило постепенное отмирание летописной формы повествования. В это время появились местные Л., из которых наиболее интересны Сибирские летописи. Начало их составления относится к 1-й половине 17 в. Из них более известны Строгановская летопись и Есиповская Л. В конце 17 в. тобольским сыном боярским С. У. Ремезовым была составлена «История Сибирская» («Сибирские летописи», 1907). В 17 в. летописные известия включаются в состав степенных книг и хронографов. Слово «Л.» продолжает употребляться по традиции даже для таких произведений, которые слабо напоминают Л. прежнего времени. Таким является Новый летописец (ПСРЛ, т. 14), повествующий о событиях конца 16 — начала 17 вв. (польско-шведская интервенция и крестьянская война), и «Летопись о многих мятежах».
Летописание, получившее значительное развитие в России, в меньшей степени было развито в Белоруссии (см. Летописи белорусско-литовские) и на Украине, входивших в состав Великого княжества Литовского. Наиболее интересным произведением этого летописания начала 16 в. является «Краткая Киевская летопись» (см. Супрасльская рукопись), содержащая Новгородскую и Киевскую сокращенную Л. (1836). Древняя история Руси представлена в этой Л. на основании более ранних летописных сводов, а события конца 15 — начала 16 вв. описаны современником. Летописание развивалось также в Смоленске и Полоцке в 15—16 вв. Белорусские и смоленские Л. легли в основу некоторых Л. по истории Литвы (ПСРЛ, т. 17). Иногда Л. называют и некоторые украинские исторические произведения 17 в. (Летопись Самовидца и др.). Летописание велось также в Молдавии, Сибири (см. Бурятские летописи, Сибирские летописи), Башкирии (см. Шажере).
Л. служат основным источником для изучения истории Киевской Руси, а также России, Украины, Белоруссии в 13—17 вв., хотя они и отражали в основном классовые интересы феодалов. Только в Л. сохранились такие источники, как договоры Руси с греками 10 в., Русская правда в краткой редакции и т.п. Громадное значение имеют Л. для изучения русской письменности, языка и литературы. Л. содержат также ценный материал по истории др. народов СССР.
Изучение и публикация Л. в России и СССР ведётся более двухсот лет: в 1767 в «Библиотеке Российской исторической, содержащей древние летописи и всякие записки» был опубликован летописный текст, а с 1841 до 1973 выходит Полное собрание русских летописей (т. 1—31).
В. Н. Татищев и М. М. Щербатов положили начало изучению Л. Сорок лет посвятил исследованию «Повести временных лет» А. Л. Шлецер, очищая летопись от ошибок и описок, объясняя «тёмные» места. П. М. Строев рассматривал летописи как сборники или «своды» предшествующего материала. Используя методику Шлецера и Строева, М. П. Погодин и И. И. Срезневский обогатили науку множеством фактов, которые облегчили изучение истории русской Л.
И. Д. Беляев классифицировал Л. на государственные, фамильные, монастырские и летописные сборники и указал, что позиция летописца определялась его территориальным и сословным положением. М. И. Сухомлинов в книге «О древней русской летописи как памятнике литературном» (1856) попытался установить литературные источники начальной русской летописи. К. Н. Бестужев-Рюмин в работе «О составе русских летописей до конца XIV в.» (1868) впервые разложил летописный текст на годовые записи и сказания. Подлинный переворот в изучении Л. был произведён акад. А. А. Шахматовым. Он применял сличение различных списков, тонко и глубоко анализируя материал, и сделал этот метод основным в своей работе над исследованием Л. Шахматов придавал большое значение выяснению всех обстоятельств создания Л., каждого списка и свода, обращал внимание на изучение различных хронологических указаний, встречающихся в Л., уточняя время их составления и исправляя фактические неточности. Много данных извлекал Шахматов из анализа описок, погрешностей языка, диалектизмов. Он впервые воссоздал цельную картину рус. летописания, представив его как генеалогию почти всех списков и вместе с тем как историю русского общественного самосознания (см. Шахматов А. А., «Общерусские летописные своды XIV и XV вв.», 1901; его же, «Обозрение русских летописных сводов XIV—XVI вв.», 1938). Метод Шахматова получил развитие в трудах М. Д. Приселкова, усилившего его историческую сторону (см. Приселков М. Д., «История русского летописания XI—XV вв.», 1940). Значительный вклад в изучение русской Л. внесли последователи Шахматова — Н. Ф. Лавров, А. Н. Насонов, Л. В. Черепнин, Д. С. Лихачёв, С. В. Бахрушин, А. И. Андреев, М. Н. Тихомиров, Н. К. Никольский, В. М. Истрин и др. Изучение истории летописания составляет один из самых сложных разделов источниковедения и филологической науки. Методы изучения истории летописания, примененные Шахматовым, легли в основу современной текстологии.
Лит.: Полное собрание русских летописей (ПСРЛ), т. 1—31, СПБ. М. — Л., 1841—1968; Шахматов А. А., Обозрение русских летописных сводов XIV—XVI вв., М. — Л., 1938; Насонов А. Н., История русского летописания XI — нач. XVIII вв., М., 1969; Лихачёв Д. С., Русские летописи и их культурно-историческое значение, М. — Л., 1947; Очерки истории исторической науки в СССР, т. 1, М., 1955.
М. Н. Тихомиров.