Омонимия, понятие, играющее важную роль в логике, логической семантике и семиотике и являющееся естественным обобщением соответствующего лингвистического понятия (см. Омонимы); О. представляет собой графическое и (или) фонетическое совпадение слов (и вообще знаков, знакосочетаний и словосочетаний), имеющих различный смысл и (или) значение. Например, «лук» (растение) и «лук» (оружие) — это, вопреки распространённой трактовке, не «слово, имеющее два различных значения», а именно два русских слова (омонимы), одинаково пишущихся и произносящихся. О. не предполагает непременно, как в приведённом примере, совпадения грамматических характеристик омонимов; примером могут служить т. н. омоформы (иногда, впрочем, не причисляемые к собственно омонимам): «есть» (неопределённое наклонение) и «есть» (настоящее время) — два омонимичных глагола, находящихся в разных наклонениях; ещё более крайний пример: «три» (числительное) и «три» (глагол). Чем больше различаются грамматические категории омонимов, тем вероятнее, что значения их не имеют ничего общего, и тем более, вообще говоря, оснований полагать, что О. порождена случайными причинами, связанными с характером словообразования в естественных языках. Для омонимов же, близких по своим грамматическим характеристикам, становится и более вероятной близость (хотя, быть может, и не очевидная) их семантических свойств. Например, из слов «поле» (пшеницы), «поле» (деятельности) и «поле» (зрения) первое можно (с некоторыми оговорками) считать омонимом второго и третьего в определённом выше смысле, но родство последних бросается в глаза — каждое из них с большим основанием можно считать синонимом (см. Синонимия) слов «область», «сфера» и т.п., а тем самым и синонимами друг друга. Для характеристики подобных ситуаций употребляется термин полисемия — наличие различных смыслов (или «смысловых оттенков») у «одного и того же» слова (или «одинаково воспринимаемых» слов). Нечёткость такого определения полисемии обусловлена тем, что между явлениями О. и полисемии на самом деле трудно провести чёткую границу: первая есть «предельный случай» второй. Например, слова «коса» (женская), «коса» (песчаная) и «коса» (которой косят траву) — «типичные» О. и в то же время находятся в явном родстве: каждое из них означает нечто длинное, относительно тонкое и, быть может, слегка изогнутое, одним словом, — «косое» (да и различные значения глагола «косить» очевидным образом связаны). Явная общность этимологии этих «омонимов» побуждает квалифицировать ситуацию как полисемию. Грубо говоря, О. (кроме тех случаев, когда она обусловлена чисто случайными совпадениями словоформ) есть «замаскированная» полисемия.
Т. о., О. и полисемия являются неотъемлемым атрибутом обычных, естественных языков, обогащая выразительными средствами разговорный и литературный язык. Но в научных (например, логико-математических) контекстах О. неприемлема, а в юридических даже подчас опасна. Поэтому для научных и юридеских нужд предпочитают пользоваться своего рода «профессиональными жаргонами» — некоторыми специальным образом выбранными фрагментами общеразговорного (общелитературного) языка, менее гибкими и богатыми, чем весь этот язык в целом, но в лучшей мере приспособленными для нужд «обслуживаемой» области. О. устраняется в них с помощью соответствующим образом развитой техники определений. Правда, даже в языке «точных» наук не устраняется т. н. интенсиональная О.: во фразах «квадрат — это равносторонний прямоугольник» и «квадрат — это равноугольный ромб» термин «квадрат» имеет различные смыслы. Но явно формулируемый (или хотя бы молчаливо подразумеваемый) принцип объёмности (экстенсиональности), согласно которому понятия с совпадающими значениями отождествляются, приводит во всяком случае к устранению экстенсиональной О.: в обеих приведённых фразах слово «квадрат» обозначает одни и те же объекты. Ещё более радикальные меры по устранению двусмысленностей терминологии предпринимаются в языках формальных систем (исчислений; см. Формализованный язык).
Лит. см. при статьях Логическая семантика, Омонимы, Синонимия.
Ю. А. Гастев.