23 Покровский Вытегорский Погост упоминается в писцовых книгах Обонежской пятины в 1496 году. В XIV-XV веках - крупный торговый центр Новгородской земли. В XV веке в Вытегорском Погосте находился гостиный двор и волок Гостин Немецкий, по которому перевозили грузы. Крестьяне торговали мягким товаром, хлебом и солью.
24 Озерецковский Н. Я. Указ. соч. С. 188.
25 Там же. С. 189. Галиот - парусное озерно-морское судно, первоначально сконструированное в Голландии. Озабоченный развитием отечественного торгового мореплавания, Петр I в 1714 году специальным указом повелел, чтобы на верфях Русского Севера "делали морские суда галиоты". Это преимущественно грузовое судно имело длину до 30-50 метров, грузоподъемность - около 100 тонн. Галиоты использовались для каботажного плавания в Белом, Баренцевом и Балтийском морях, а также на Ладожском и Онежском озерах.
26 Лихачев - секунд-майор, в 1774 году вел изыскания, а затем составил проект соединения рек Вытегры и Ковжи; де Витте - инженер, генерал-майор, в 1785 году по окончании изысканий в Вытегорском крае представил планы, сметы и подробную записку о новом канале; Ф. П. Деволант - инженер, генерал-майор, управлял работами на Мариинской системе (1799-1810 годы), составил первую инструкцию о порядке плавания по ней (1808 год), предложил штатное расписание работников (299 человек) и представил Сенату финансовые расчеты на их содержание.
27 Петрашень И. В. Мариинская система 1810-1910 гг. Череповец, 1910. С. 162.
28 Челищев Петр Иванович (1745-1811), отставной секунд-майор. Вытегорский край упоминает в своем сочинении "Путешествия по Северу России в 1791 году отставного секунд-майора Петра Челишева". СПб., 1886; об этом также см.: Записки путешественника 1791 года об Олонецкой губернии // ОГВ. 1888. № 24. С. 217-218; № 27. С. 246-247.
29 Лаксман Кирилл Густавович (1737-1796) - ученый-естествоиспытатель, член Академии наук. Во время экспедиций изучал минералы, собирал гербарий, производил метеорологические наблюдения. По Карелии путешествовал в 1769 и 1779 годах. Вытегорский уезд не посещал, однако упоминал в связи с изменением маршрута экспедиции в 1/79 году. Подробнее об этом см.: Пименов В. В., Эпштейн ET М. Карелия глазами путешественников и исследователей XVIII и XIX веков. Петрозаводск, 1969. С. 47.
30 Дашков Василий Андреевич (1819-1896), этнограф, директор Румянцев-ского музея. В сочинении "Описание Олонецкой губернии в историческом, статистическом и этнографическом отношениях" (1842 год) привел сведения о Петрозаводске, Олонце, Пудоже, Каргополе, Лодейном Поле и Вытегре.
31 Пименов В. В., Эпштейн Е. М. Карелия глазами путешественников и исследователей... С. 77.
32 Книга Большому Чертежу или Древняя карта Российского государства, поновленная в Розряде и списанная в книгу 1627 года / Под ред. и с предисловием Д. Языкова. Разд. XV. СПб., 1838. С. 187; названия в скобках приведены автором книги из описания к карте "Древняя российская идрография, содержащая описание Московского государства, рек, протоков, озер, кладязей, и какие по них городы и урочища, и на каком оные расстоянии". СПб., 1773.
33 План Олонецкой губернии города Вытегры. 1840 год (РГИА. Ф. 1293. Оп. 167. Ед. хр. 12); фотокопия хранится в Вытегорском краеведческом музее. НВ 4.174; важня - помещение для городских торговых весов.
34 Ученые исследования в Олонецкой губернии // ОГВ. 1871. № 53. С. 618.
35 Иностранцев Александр Александрович (1843-1919) - геолог, профессор Санкт-Петербургского университета. В 1884 году проводил геологические исследования в Вытегорском крае, посетил строящийся Маткозерский канал и собрал коллекцию окаменелостей.
36 Кесслер Карл Федорович (1815-1881) - естествоиспытатель, профессор Санкт-Петербургского университета, автор ряда монографий по фауне позвоночных. В 1866 году проводил исследования на Онежском озере.
37 Пушкарев Н. Н. - ихтиолог. Исследовал ихтиофауну и рыболовный промысел в Онежском озере, описал реки Вытегру и Андому. См.: Пушкарев H. H. Естественные и экономические условия рыболовного промысла в Олонецкой губернии. Петрозаводск, 1915; Пушкарев H. H. Рыболовство на Онежском озере. СПб., 1900.
38 Гинтер Александр Карлович - краевед, увлекался ботаникой, энтомологией, орнитологией. В 1863 году по поручению Олонецкого губернского статистического комитета проводил исследования флоры и фауны берегов Онежского озера. Путешествовал по Повенецкому, Вытегорскому, Пудожскому и Каргопольскому уездам. В 1880 году вышла в свет составленная Гинтером брошюра "Материалы к флоре Обонежского края". Подробнее об этом см.: Материалы к флоре Обонежского края // ОГВ. 1881. № 75. С. 881-882.
39 Гидрографические работы на Онежском озере в лето 1879 года // ОГВ. 1879. Ne 98. С. 1153; Гидрографические исследования Онежского озера // ОГВ. 1882. № 43. С. 468.
40 Новое определение географического положения мест, в Олонецкой губернии //ОГВ. 1871. № 42. С. 500
41 Указатель к Олонецким губернским ведомостям (1838-1870 гг.) / Состав. К. М. Петровым, действительным членом Олонецкого губернского статистического комитета // ОГВ. 1871. № 67. С. 775.
42 Там же; о К. М. Петрове см. статью А. М. Пашкова в настоящем альманахе.
43 Сказки, песни, частушки Вологодского края / Под ред. В. В. Гура. Вологда, 1965. С. 13.
44 Лабардин И. И. Образцы Вытегорского говора // Известия ОРЯС. Т. II. СПб., 1853. С. 226-234.
45 Рыбников Павел Николаевич (1831-1885). В 1860-1876 годах записывал былины, песни и свадебные причеты в Вытегорском уезде.
46 Барсов Елпидифор Васильевич (1836-1917) - учитель, фольклорист. В 1868 году собирал причитания, заплачки Вытегорского уезда, предания о Петре I.
47 Иваницкий Николай Александрович (1847-1899) - фольклорист. Работал в Вытегре в 70-е годы XIX века телеграфистом. 5 мая 1882 года впервые выступил со своей этнографической программой на собрании Императорского русского географического общества. См.: Императорское Р. Г. Общество // ОГВ. 1882. № 38. С. 416; Пудожгорскии В. К. 100 литературных мест Вологодской области. Вологда, 1992. С. 25.
48 Куликовский Г. И. - член Императорского русского географического общества, фольклорист. В 1886-1888 годах в деревне Шимозеро Вытегорского уезда записывал сказания о польских панах, свадебные церемонии, сведения из охотничьей жизни. На Ковже-озере собирал данные о рыболовных артелях. Составил этнографическую карту Олонецкой губернии. См.: Собрание памятников народного творчества // ОГВ. 1887. № 32. С. 253; № 37. С. 295; Экспедиция для собирания памятников народного творчества // ОГВ. 1887. № 63. С. 541; Куликовский Г. И. Олонецкие провинциализмы. Психолого-лингвистический этюд // ОГВ. 1887. № 81, 82. С. 125-726, 734-736.
49 Поляков Иван Семенович (1846-1887) - зоолог, археолог, этнограф. В 1871-1873 годах работал в Вытегорском, Пудожском, Каргопольском уездах. За проведение археологических и этнографических исследований в Олонецкой губернии награжден серебряной (1874 год) и золотой (1880 год) медалями Императорского русского географического общества; Поляков И. С. Три путешествия по Олонецкой губернии / Вступительная статья Е. М. Эпштейна. Петрозаводск, 1991.
50 Зоогеографические исследования И. С. Полякова на Онежском озере // ОГВ. 1871. №52. С. 603.
51 Там же.
52 Поляков И. С. Указ. соч. С. 50.
53 Следы первобытного человека в Олонецкой губернии и орудия каменного века // ОГВ. 1871. № 98. С. 1121-1122.
54 Московская антропологическая выставка // ОГВ. 1879. № 41. С. 486-487.
55 О доставлении на Политехническую выставку разных местностей и памятников Олонецкой губернии // ОГВ. 1871. № 86. С. 984-985.
56 В "Памятной книжке Олонецкой губернии" за 1868 год Е. В. Барсов опубликовал алфавитный указатель монастырей и пустынь Олонецкой епархии.
57 ОГВ. 1887. № 37. С. 295.
58 Даль Лев Владимирович (1834-1878) - архитектор, академик. В 1875- 1877 годах изучал памятники старинного русского зодчества в Олонецкой губернии. См.: Энциклопедический словарь /Брокгауз Ф. А., Ефрон И. А. Т. X. 1693. С. 48.
59 Даль Л. В. Старинные деревянные церкви в Олонецкой губернии // ОГВ. 1878. № 31. С. 398.
60 Двадцатиглавая древняя церковь на Вытегорском Погосте (Олонецкой губернии) [С фотогр. Пекарского, грав. М. Рашевской] // Нива. 1881. № 19.
61 Максимов Сергей Васильевич (1831-1901) - писатель, этнограф. В 1855 году путешествовал по Северу, посетил город Вытегру. См.: Максимов С. В. Год на Севере / [Вступ. статья, подгот. текста и примеч. С. Плеханова]. Архангельск, 1984. С. 607.
62 Живописная Россия / Под ред. П. П. Семенова. Т. 1. Ч. 1. СПб.. 1881. С. 485-486.
63 Львов Павел Юрьевич (1770-1825) - член Российской Академии наук, Общества истории и древностей российских, общества "Беседа любителей русского слова". В сочинении "История Мариинского канала" писал о перспективах развития города Вытегры; Тюменев А. А. - русский писатель-географ. В 1894 году предпринял поездку по Мариинской системе из Петербурга в Рыбинск. Свои впечатления оставил в путевых записках "По Мариинской системе", опубликованных в "Историческом вестнике" за 1903 год.
64 Цит. по: Голубев А. От Вытегры до Белозерска // Красное Знамя. 1970. 5 сентября.
65 В разное время XIX века в Вытегре побывали император Александр I (1819 год), император Александр II (1858 год), великий князь Константин Николаевич (1844 год), великий князь, цесаревич Николай Александрович (1870 год), великие князья Сергей и Павел Александровичи, Константин и Дмитрии Константиновичи (1878 год), великий князь Владимир Александрович (1884 год), а также сопутствующие им лица: генерал Сивере, генерал Деволант, генерал Чевкин, адмирал граф Литке, граф Строганов и другие.
И. В. Савицкий
ДВОРЯНСТВО ВЫТЕГОРСКОГО УЕЗДА
ОЛОНЕЦКОЙ ГУБЕРНИИ В XIX -
НАЧАЛЕ XX ВЕКА
***
Сведения о поместном дворянстве извлечены автором в основном из "Списков о дворянах", составленных по образцу, утвержденному Екатериной II в Жалованной грамоте дворянству 1785 года и предназначенному для составления дворянских родословных книг. "Списки..." должны были составлять уездные предводители дворянства. Последние, несмотря на регламентацию, часто допускали нарушения формуляра, поэтому необходимо подробнее остановиться на характеристике использованного здесь источника.
Строгого соответствия образцу 1785 года придерживаются четыре "Списка...": 1804, 1807, 1811 и 1813 годов1. Они содержат сведения о дворянине, его семейном и экономическом положении, отношении к военной и статской службе. Однако "Списки...", как правило, не содержат данных о тех поместьях, которыми владели дворянки, не указывалось и число крестьянок в них. Следовательно, невозможно точно определить ни численность поместного дворянства, ни количество принадлежавших ему крепостных крестьян. Часто отсутствуют данные о составе дворянских семей, особенно если они жили в уезде непостоянно. Кроме того, несмотря на законодательные предписания, дворяне не всегда считали обязательным записываться в родословную книгу.
Примером отступления от установленного формуляра является "Список, учиненный за небытием дворянского предводителя вытегорским уездным судьею" 1793 года2. В него вошли сведения о всех поместьях, состоявших как за дворянами, так и за дворянками. Этот документ наиболее полно характеризует экономическое положение поместного дворянства уезда. Чтобы сделать возможным сопоставление этих списков, следует учитывать только те поместья, которыми владели дворяне-мужчины. Таких по Вытегорскому уезду насчитывалось 98: в 22-х имениях крепостных не было совсем, в 14 насчитывалось от 1-й до 5 ревизских душ, в 9 - от 6 до 10, в 35 - от 11 до 25 душ, в 9 - от 26 до 50, в 6 - от 51 до 100 и в 3-х - более 100 душ.
"Списки..." 1820, 1828 и 1837 годов3 содержат три графы с данными о семейном и имущественном положении дворян. При этом в документах 1820 и 1837 годов есть информация об имениях, записанных за дворянками, правда, данных о крепостных крестьянках и здесь нет.
"Именной список помещикам Вытегорского уезда, жительство имеющих в своих имениях или в городах Олонецкой губернии" 1841 года4 и "Выписка, учиненная коликое число за помещиками состоит по шестой ревизии мужеска пола душ" 1812 года5 содержат сведения только о тех дворянах и дворянках, которые действительно проживали в уезде. Данные о родственниках (членах семей) и крепостных крестьянках отсутствуют.
* * *
Дворянское землевладение в северных губерниях Европейской России было распространено преимущественно там, где имелись благоприятные условия для ведения сельского хозяйства. Именно поэтому более 80 процентов поместий Олонецкой губернии приходится на два южных уезда - Вытегорский и Лодейнопольский. В Вытегорском уезде даже средние по меркам Европейской России имения были редкостью. В конце XVIII века три четверти дворян уезда имели от 1 до 10 крепостных крестьян, а 15 процентов не имели их вовсе. Зато оставшиеся 10 процентов помещиков владели почти половиной крепостных крестьян. За следующие 20 лет количество дворянских владений в уезде уменьшилось почти на 78 процентов. Между тем в соседнем Лодейнопольском уезде после некоторых колебаний число дворянских имений стало увеличиваться.
В начале XIX века в Вытегорском уезде проживало около 22 процентов дворян Олонецкой губернии. По численности лиц благородного происхождения этот уезд занимал второе место, уступая только Лодейнопольскому, по которому значилось более 58 процентов дворян губернии.
Из наиболее крупных на начало XIX века можно выделить имения братьев Игнатьевых (около 340 душ), Нелидовых (126), Кома-ровского (более 150) и других. Многие дворяне одновременно владели крестьянами в разных деревнях, уездах и губерниях. Например, отец восьмерых детей, отставной капитан Николай Дуров имел более 730 крепостных душ, но только 102 из них находились в Вытегорском уезде. Доставшееся Дурову от умершей супруги, это имение впоследствии раздробилось на части, разошлось по рукам наследников.
Общей особенностью поместного дворянства Европейского Севера России было нежелание, а для ряда из них и невозможность, в силу раздробленности владений по регионам, постоянно жить в своих усадьбах. В депутатском дворянском собрании и губернской администрации велся даже специальный учет дворян, имевших недвижимую собственность в уезде, но проживавших в других губерниях. В Олонецкой губернии отсутствие помещиков на жительстве в имении наиболее характерно было для Вытегорского уезда. Доля "домоседов" среди вытегорских дворян в 1820 году составляла всего 20 процентов. О том, как дворяне дорожили своей землей, можно судить по такому факту: помещичьи земли в губернии были не размежеваны ни между собой, ни с казенными угодьями.
Очень часто лица, титуле ванные или достигшие высокого социального положения, владели в Вытегорском уезде довольно скромными имениями. Например, в поместье братьев Петра и Николая Венгерских (генерал-майора и полковника соответственно) в конце первой трети прошлого века было 140 душ крепостных. При этом они имели свыше 1200 крестьян в Вологодской губернии. Граф Степан Апраксин владел 78 ревизскими душами, князья Мещерские - 51, граф Александр Воронцов - 48, вице-адмирал Павел Пустошкин - 8, генерал-майоры Владимир Бражников и Никита Акинин - 7 и 5 душами соответственно. Наиболее известной фигурой в этой когорте был адмирал российского флота Федор Ушаков, за ним числилось в уезде трое крепостных крестьян.
Самым многочисленным родом вытегорского дворянства были Ратьковы. Датированные 1824 годом родословные позволяют проследить историю 6 поколений этого рода. Герб Ратьковых был внесен в общий гербовник и высочайше утвержден в 1836 году. Внесение же его представителей в шестую часть родословной дворянской книги говорит о признании древности происхождения этой фамилии.
Еще Петр III, отменив в 1762 году обязательную государственную службу, дал возможность дворянам посвятить себя только ведению хозяйства. Но при небольшом размере поместий и малой их доходности государственная служба для олонецких дворян была не столько почетной обязанностью, сколько насущной необходимостью. По данным 1828 года, в среднем по Олонецкой губернии доля совершеннолетних дворян, посвятивших себя службе государству, составляла 72 процента, а в большинстве уездов, в том числе и в Вытегорском, доходила до 100. Картину менял Лодейнопольский уезд, где почти 28 процентов дворян не имели крепостных и часто были вынуждены обрабатывать землю собственными руками6. Возможности для статской службы в Вытегре в основном исчерпывались уездными административными и судебными инстанциями, но Мариинский канал, а также развитие системы путей сообщения и народного просвещения постепенно расширяли поле деятельности дворянства.
Чиновников среди поместного дворянства было меньше, чем военных, среди которых особенно велика была доля молодых отставных офицеров. Служба рассматривалась скорее всего как увлечение молодости, поэтому в начале XIX века в отставку уходили рано.
В 1835 году в Вытегорском уезде насчитывалось 112 дворянских поместий с крепостными крестьянами. Кроме того, в 13 случаях дворовые были записаны по домам их владельцев в городе Вытегре. Всего в поместьях Вытегорского уезда насчитывалось почти 2700 крестьян, что составляло 43,4 процента крепостного населения губернии. В соседнем Лодейнопольском уезде насчитывалось свыше 3100 крепостных крестьян. В среднем вытегорское дворянство было более состоятельным, чем лодейнопольское: из 112 вытегорских поместий семь имели более ста крепостных душ каждое, в то время как среди 169 лодейнопольских таких было только четыре. Всего в Олонецкой губернии было 301 имение с крепостными и 63 - с дворовыми людьми7.
Отношения со своими крестьянами у помещиков не всегда были ровными. В начале 1860-х годов под опекой за злоупотребление властью находились имения двух дворян: штабс-капитана Николая Кургановского и поручицы Марии Ивашинцевой, причем последнее, насчитывавшее более 80 душ, было взято под опеку еще в 1841 году.
Однако наибольшее внимание губернских властей привлекли волнения крестьян помещика Василия Кузьмина.
Кузьмин купил в 1819 году более 20 крестьян в селе Митино Исаевской волости, в 8 верстах от своей усадьбы - деревни Павшозеро. Сначала владелец снизил крестьянам оброк с 50 до 40 рублей с тягла в год и платил хлебом за обработку своей земли. Но вскоре, помимо оброка, он стал требовать с крестьянок по 20 аршин тонкого холста, по решету морошки и другие сборы. Барщина составляла две недели в месяц, да за выдачу зерна, полученного для посева на своих участках, крестьяне должны были отдавать половину урожая. Потом Кузьмин отобрал у них часть земельных наделов, и тогда крестьяне обратились в уездный земский суд с жалобой на помещика.
Имение было взято под опеку, но крестьяне наотрез отказались повиноваться этому решению. Они подчеркивали, что свободы не ищут, а просят избавить их от своего хозяина. Двое крестьян пошли в Петербург с челобитной, но были вскоре возвращены. В 1825 году обе стороны пошли на компромисс: крестьяне согласились повиноваться, а дворянин обещал не чинить им притеснений. Однако в следующем году конфликт разгорелся с новой силой, и Кузьмин предпочитал не появляться вблизи мятежного села. Только в начале 1830-х годов с вмешательством нового губернатора конфликт был погашен8.
Этот случай не был бы так примечателен, если бы в нем не прослеживались различия в правосознании дворянина и его крестьян. Вероятно, на мировоззрение крепостных оказало влияние относительно свободное положение преобладавшей части населения Олонецкой губернии, относившейся к государственным крестьянам. Крепостные Кузьмина считали отбираемую у них землю своей потому, что они ее обрабатывали в течение длительного времени. Они не видели необходимости работать на помещика, так как свой земельный участок худо-бедно, но все же мог их прокормить. Новый владелец рассматривался ими как своего рода государственный чиновник, от которого можно избавиться путем обращения в суд. При этом они верили в то, что в Петербурге их поймут лучше, чем на месте. Помещик же считал купленные им землю и крестьян своей собственностью и поступал с ними соответственно своим представлениям.
Реформы 1860-х годов больно ударили по благосостоянию как крестьян, так и поместного дворянства. Перед дворянством встал вопрос: каким образом организовать свое хозяйство, чтобы оно в условиях постепенно развивавшегося рынка могло приносить доход? Большинство землевладельцев решило этот вопрос довольно просто: выделило крестьянам в надел пашенную (как правило, малоплодородную) землю и оставило у себя лес и сенокосы. Это объяснялось тем, что доход с северных земель был не только невелик, но теперь, из-за необходимости менять форму организации хозяйства, и весьма сомнителен. Вырубка лесов была для землевладельцев более надежным источником доходов. Многие дворяне полностью отказались от пашенной (так называемой удобной) земли, пожертвовав ею ради сохранения за собой лесных участков.
Что из этого получилось, видно из записок члена Олонецкого статистического комитета Александра Иванова. В середине 1860-х годов он насчитал по губернии 236 имений, "которые если и приносили доход в прежнее время, то наиболее продажею строевого леса и лесных дач, потому что богатые помещики редко жили в своих имениях и не заботились о сельском хозяйстве. Ныне, по запущенности своей и отчасти по раздробленности между мелкими землевладельцами, имения эти находятся в жалком положении, и большая часть лесных дач вырублена9". По мнению А. Иванова, причиной нерационального земледелия служил недостаток образован- ных хозяев. Во всей губернии правильные, с его точки зрения, хозяйства были заведены только у двух вытегорских помещиков - Герольда и Вагнера.
Почему именно у них? Во-первых, это были одни из наиболее 6огатых поместных дворян губернии: до отмены крепостного права каждый из них владел более чем сотней крепостных крестьян. Во-вторых, это были достаточно образованные дворяне, постоянно жившие в своих усадьбах и имевшие возможность следить за хозяйством лично. Наконец, над ними не довлел долг кредитным учреждениям, чем могли гордиться весьма немногие помещики того времени. Промышленное предпринимательство вытегорских дворян было редким явлением. Можно привести только несколько примеров. Отставной поручик Дмитрий Бенардаки, один из крупнейших землевладельцев уезда, имел "пародействующий" лесопильный завод в 4-5 верстах от города, на правом берегу реки Вытегры. При наследниках Бенардаки завод производил пиломатериалов на 60 тысяч рублей, причем четверть этой суммы давал экспорт. Всего на заводе было занято около 70 человек. А в пустоши Татарихе Чернослободской волости действовал небольшой химический завод коллежского асессора Ратькова и статского советника Селицкого, устроенный в 1874 году10.
По первой Всеобщей переписи населения (1897 год) в Вытегре и уезде числилось 187 потомственных и 176 личных дворян, постоянно I с семьями живших в данной местности. Вместе они составляли 0,7 процента населения уезда. В самом городе их доля была выше - 5,8 процента городского населения (119 потомственных дворян и 132 личных дворянина). Всего в Вытегорском уезде жило 10,7 процента дворян губернии, наибольшую группу среди них составляли лица в возрасте от 20 до 39 лет.
Дворянство было самым грамотным сословием в уезде, соперничать с которым по образованности могло лишь духовенство. В среднем по губернии грамотных дворян было 54,4 процента, в городах - 78,7 процента. В Вытегорском уезде и Вытегре - соответственно 73 и 83 процента, при этом 11 человек имели высшее образование и 137 - среднее, в том числе военное. Таким образом, вытегорское дворянство было более образованным, чем в целом по губернии. При этом среди взрослых дворян в уезде четко прослеживалась зависимость уровня грамотности от возраста: если среди людей 20-29 лет доля неграмотных составляла 24 процента, то среди людей старше 60 лет - более 70 процентов11.
Уездное дворянское собрание с конца XVIII века объединяло представителей благородного сословия трех соседних уездов - Вытегорского, Каргопольского и Пудожского (в последнем не было ни одного дворянского имения). Относительно долгое время уездным предводителем дворянства был Гаврила Качалов - отставной капитан, участник морского сражения при городе Мемеле (1761 год). Он прослужил в этой почетной должности около 10 лет (с 1798 по 1807) и попросил об отставке уже в 78-летнем возрасте. Его сын Платон в 1808 году был предводителем дворянства Петрозаводского и Повенецкого уездов.
В связи с малочисленностью дворян в губернии с 1814 года дворянские выборы не проводились. Совестный судья исполнял обязанности губернского предводителя, уездные судьи - уездных предводителей, дворянские заседатели по должности были одновременно и членами дворянских опек. После закрытия губернского собрания в 1841 году дела о дворянах вместе с родословной книгой были переданы в губернское правление, у которого было много и своих забот. Кратковременное (1859 год) существование дворянского комитета по устройству быта помещичьих крестьян не могло укрепить положения благородного сословия в системе местного управления. В пореформенный период остались лишь две дворянские опеки - Лодейнопольская и Вытегорская. При этом среди лиц, в ней служащих, не было ни одного потомственного дворянина. А вскоре, несмотря на противодействие со стороны губернатора и местных чиновников, Вытегорская опека в 1873 году была упразднена указом министра юстиции.
Однако это не означало, что местное дворянство не имело возможности влиять на управление губернией. Оно активно использовало для этого новые органы местного управления - уездные по крестьянским делам присутствия, земские собрания и другие учреждения. Например, представители рода Ратьковых в 1870-1880-х годах выставляли свои кандидатуры на должности мировых судей, в присутствия по крестьянским делам практически всех уездов и иногда добивались успеха. Николай Ратьков в 1905 году стал председателем Олонецкой губернской земской управы. Неоднократно занимая пост председателя губернского земского собрания по назначению от правительства, он дослужился до чина действительного статского советника. С 1913 года главой земского собрания стал Николай Пресняков, имевший родственные связи как с вытегорским, так и с вологодским дворянством. Если бы благородное сословие в провинции было лучше организовано, деятельность земских учреждений Олонецкой губернии в предреволюционный период могла бы оказаться под контролем вытегорского дворянства.
Местное дворянство вошло в XX век сильно ослабленным. Его экономическое положение было подорвано реформами 1860-х годов и неумением рационально вести собственное хозяйство. Несмотря на некоторые привилегии и культурное влияние, в борьбе за первые места в местном управлении дворянству приходилось соперничать с выходцами из других сословий. В адрес-календарях Олонецкой губернии рядом с фамилиями чиновников нечасто упоминается их дворянское происхождение, но почти всегда указывается купеческое. И хотя представители благородного сословия еще продолжали сохранять за собой высшие посты в административном управлении, дворянство постепенно утрачивало свои позиции, поскольку менялись политические и нравственные ориентиры общества.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 ЦГА РК. Ф. 1. Оп. 36. Д. 11/13. Л. 71-85; Ф. 490. Оп. 1. Д. 4/64. д. 44-59; Д. 13/181. Л. 62-73; Д. 15/212. Л. 99-103.
2 Там же. Ф. 2. Оп. 1. Д. 24/367. Л. 61-87об.
3 Там же. Ф. 1. Оп. 36. Д. 28/5. Л. 6-18 об; Ф. 490. Оп. 1. Д. 24/350. Л. 40-47; Д. 42/607а. Л. 9-16 об.
4 Там же. Ф. 490. Оп. 1. Д. 49/720. Л. 4-5.
5 Там же. Д. 15/212. Л. 108-109 об.
6 Там же. Ф. 1. Оп. 36. Д. 28/5. Л. 5-18.
7 Там же. Ф. 490. Оп. 1. Д. 41/588. Л. 3-13.
8 Там же. Д. 28/411. Л. 1-93.
9 Иванов А. Очерки Олонецкой губернии в историческом топографическом и статистическом отношениях // Памятная книжка Олонецкой губернии на 1867 год. Часть II. Петрозаводск, 1867. С. 101.
10 Иванов А. Частные заводы, не обложенные акцизом, в Олонецкой губернии в 1873-1874 гг. // Олонецкий сборник. Вып.1. Петрозаводск, 1875-1876. С. 110-111, 117.
11 Первая Всеобщая перепись населения Российской империи 1897 г. Олонецкая губерния. Т. 1-3. СПб., 1899-1904.
С. Б. Потахин
О ПРОЕКТАХ ПЕРЕХОДА ВЫТЕГРЫ В СТАТУС ГУБЕРНСКОГО ГОРОДА
Олонецкая губерния - административное подразделение Российской империи - была образована в 1802 году1. В течение длительного существования губернии ее главному центру, Петрозаводску, несколько раз угрожала опасность изменения статуса - превращение в простой уездный город. А столицу Олонецкого края предлагалось перенести в один из семи уездных центров - город Вытегру2.
Впервые мысль о переводе управления из Петрозаводска в Вытегру была высказана олонецким гражданским губернатором Фан-дер-Флинтом, управлявшим губернией с октября 1825 по конец 1827 года. В своем ежегодном отчете "О состоянии Олонецкой губернии" он в 1826 году высказал предложение о переводе губернского управления в Вытегру, подчеркнув, что оно "уже многими из прежних начальников признано было за основательное". Первым доводом Фан-дер-Флинта было более выгодное географическое положение Вытегры. Он отмечал, что Петрозаводск значительно удален от торговых путей и Архангельской почтовой дороги. "Большие дороги, - писал гражданский губернатор, - оживляют города". Преимущества Вытегры в этом отношении были весьма значительными. Она располагалась "у ключа Мариинской системы", на большой Архангельской дороге и близ Онежского озера.
Чтобы придать Вытегре "более центральное положение" в губернии, Фан-дер-Флинт предлагал передать из Новгородской губернии в Олонецкую Белозерский и Кирилловский уезды, которые были почти на 600 верст удалены от своего губернского города, Это изменение в административном устройстве позволило бы увеличить численность населения в Олонецкой губернии на 50 тысяч человек, а "таковое приращение в жителях уменьшит сбор земских повинностей, ибо Олонецкая губерния, богатая пространством, но бедная жителями, исправляет такие же и еще большие земские повинности, как и самые многолюдные губернии". Земский сбор в Олонецкой губернии составлял 2 рубля 50 копеек с души, в многолюдных же губерниях он не превышал 30-50 копеек.
Следующий аргумент Фан-дер-Флинта: "Петрозаводск беден, малолюден и худо обстроен". Ослабление роли Петрозаводска как промышленного центра, проявившееся в уменьшении численности населения, прекращении строительства, было связано с общим отставанием российской металлургии. С особой силой это отставание проявилось в Олонецкой губернии с ее бедными железными рудами и отдаленными от заводов рудниками. Застой и последовавший за ним упадок производства на Олонецких горных заводах начался еще в 1810-х годах. Внешним проявлением упадка явилось выделение столичной группы заводов в конце 1826 года в самостоятельное объединение во главе с вновь построенным Петербургским Александровским заводом3. По всей вероятности, одним из основных поводов к постановке вопроса о переносе губернского управления в Вытегру был именно экономический.
Фан-дер-Флинтом был также отмечен и тот факт, что в Петрозаводск неохотно едут чиновники, поскольку, получая малое жалованье, они не могут позволить себе купить все необходимое - губернский центр был дорогим городом.
Изложенные в годовом отчете предложения о переносе губернского управления были отправлены в Санкт-Петербург. А тем временем, в конце 1826 года, Фан-дер-Флинт покидает Петрозаводск, и губернским главой становится Петр Андрианович Лачинов.
В 12 января 1828 года губернатор Лачинов получает от генерал-губернатора Миницкого бумагу4, в которой содержится просьба о предоставлении сведений, необходимых для обсуждения предложения В бывшего гражданского губернатора Фан-дер-Флинта учредить Вытегру губернским городом. В перечень вопросов, интересующих генерал-губернатора, входили:
"1. Какие примерно могут потребоваться от казны издержки при переведении губернского города в Вытегру и на наем или постройку в последнем присутственных мест?
2. Какие нужны будут издержки для размежевания предполагаемых к отчислению от Новгородской губернии к Олонецкой Белозерского и Кирилловского уездов и назначение границ, и на какой счет отнести эти издержки?
3. Не встретится ли каких-либо затруднений со стороны владельцев и казенных крестьян в образе постановления границ?
4. Какое число жителей включает в себя Вытегорский уезд?"
П. А. Лачинов поручил губернскому землемеру Неелову в ближайшее время предоставить сведения по второму и третьему пунктам, а у губернского архитектора Янко были затребованы данные по первому пункту.
Поскольку в Вытегре не было частных домов, в которых можно было бы разместить все присутственные места, гражданский губернатор предписывает архитектору составить также смету на постройку всех казенных учреждений, мест жительства губернатора и вице-губернатора, помещения городской тюрьмы, заведений приказа общественного призрения, губернской гимназии и казарм для внутренней стражи.
Объем затребованных сведений был велик, поэтому к установленному сроку необходимых материалов подготовить не успели. 8 марта генерал-губернатор напоминает об ускорении ответа. Лачинов торопит своих подчиненных, однако получает лишь бумаги, описывающие трудности сбора необходимых данных. В частности, в записке землемера Неелова сообщалось: "Город Вытегра, будучи уездным городом, расположен по числу и величине кварталов весьма в малом пространстве, то для сделания оного губернским городом будет недостаточен по причине, что при переводе с губернским городом губернских чиновников и канцелярских служителей населенность оного увеличится. Приняв во внимание сие обстоятельство, необходимо надобно будет увеличить пространство г. Вытегры". Для выяснения этих обстоятельств, в том числе для получения сведений об окрестностях Вытегры, по мнению губернского землемера, необходимы были подробные изыскания, которые до лета выполнить было невозможно.
12 марта 1828 года неполный отчет был наконец отослан генерал-губернатору, а 20 июня пришло требование о высылке новых сведений. Дополнительно генерал-губернатор желал получить данные о состоянии казенных зданий в Петрозаводске, о стоимости перевода [ всех присутственных мест в Вытегру, а также план Вытегры с указанием на нем численности населения, существующих казенных, общественных и частных домов, характеристик площадей, принадлежащих городу.
Эти дополнительные сведения потребовались из-за того, что в Министерство внутренних дел поступил новый проект, касающийся перевода губернского управления в Вытегру и преобразования Петрозаводска в "горный город" по примеру Екатеринбурга. Этот проект принадлежал Лобри, представителю бывшей Комиссии по делам приписных к Олонецким заводам крестьян. Отстаивая свои предложения, Лобри писал: "Одно, что может удержать от решительных мер по предмету перемещения губернского города, есть новые расходы, потребные на устройство в Вытегре зданий для помещения губернских присутственных мест".
В связи с требованием предоставления новых сведений возникла необходимость съемки плана Вытегры, так как имевшиеся два старых плана значительно устарели. Для выполнения этой работы землемер Неелов посчитал полезным лично быть в Вытегре. Лачинов разрешил ему выехать туда для составления нового плана и предписал вытегорской городской думе, магистрату и городничему предоставлял? необходимое количество рабочих и оказывать всякое содействие землемеру. К работам Неелов приступил лишь 8 августа... Съемка велась очень медленно, поэтому была закончена только в 1829 году. Архитектор Янко вовсе не выполнил свой объем работ.
4 октября 1828 года гражданский губернатор получил от архангельского генерал-губернатора четвертое предписание о скорейшем предоставлении данных по вопросу о переводе губернского управления в Вытегру для планируемого доклада Государю Императору.
Потеряв всякую надежду добиться от губернского архитектора каких-либо результатов, Лачинов вынужден был ходатайствовать перед генерал-губернатором, а потом и перед Министерством внутренних дел об увольнении Янко с должности и о назначении на его место другого лица. Вместе с тем, чтобы исполнить предписание начальства, гражданский губернатор, поставленный в затруднительное положение неисполнительностью своего чиновника, решается сам заняться составлением примерной сметы казенных расходов на перевод губернского управления. "Примерные предположения..." были им составлены и 30 октября переданы генерал-губернатору.
Однако Миницкий не дождался этих сведений. В Министерство внутренних дел им была отправлена записка о крайней медлительности в исполнении министерских предписаний, обнаруженной петрозаводскими властями. Он просил министерство назначить особых чиновников для изучения на месте вопроса о переводе губернского управления в Вытегру. 10 ноября 1828 года генерал-губернатор уведомил П. А. Лачинова, что "полученное напоследок от него, Лачинова, соображение на счет перевода губернского города из Петрозаводска в Вытегру оставлено без рассмотрения, потому что дело сие уже поручено особо командированным от Министерства внутренних дел и от него, генерал-губернатора, чиновникам". От министерства были командированы член строительного комитета Рогинский и советник Вологодского губернского правления Жарков.
Глубоко обиженный подобным отношением к себе и недовольный таким ходом дела, олонецкий гражданский губернатор в феврале 1829 года отправляет новое предписание, содержащее основательные доводы не в пользу переноса губернского управления. Он указывает, что Вытегра лишена зданий, в которых можно было бы разместить присутственные места, а все пространство, занимаемое ныне городом, застроено частными домами, и почти все квартиры в этих домах уже заняты. Отсюда возникала необходимость строить в Вытегре новые каменные здания для присутственных мест и "вообще всех заведений, губернскому городу принадлежащих". Расходы на строительство гимназии, почтовой конторы, тюрьмы, а также архиерейского дома и других объектов, по подсчетам Лачинова, составили бы 2 775 000 рублей.
Увеличению расходов способствовали "гористая поверхность местности" и необходимость делать "нарочито прочные, по причине глинистого грунта", фундаменты. Расширению городской площади препятствовали, по мнению гражданского губернатора, окружающие Вытегру болота. Немаловажным фактором было и худшее по сравнению с Петрозаводском снабжение питьевой водой.
Лачинов тщательно провел разбор всех доводов Фан-дер-Флинта и Лобри, причем собственные аргументы он подкреплял статистическими и фактическими материалами. На его предписание было обращено внимание в правительственных кругах, и 18 марта 1829 года было вынесено решение ничего не менять и оставить Петрозаводск губернским городом.
При следующем губернаторе, А. И. Яковлеве, управлявшем губернией до апреля 1836 года, вопрос о переводе управления в Вытегру не возникал. Однако пришедший ему на смену А. В. Дашков летом 1838 года представил в Министерство внутренних дел особую записку. В ней, ратуя за перенос в Вытегру губернского управления, он приводит новый аргумент: "...большое удобство при существовании губернского управления в Вытегре в принятии мер по продовольственной части".
Предложения Дашкова были представлены на рассмотрение Особого комитета, утвержденного 16 апреля 1838 года императором Николаем I. Комитет, тщательно рассмотрев присланные материалы, счел необходимым удержать за Петрозаводском прежний статус. 2 июля на это решение последовало "Высочайшее Государя Императора соизволение".
В 1880-х годах, в ходе распространения действия судебных уставов, в очередной раз поднимается вопрос о переносе в Вытегру губернского управления. Бывший губернский прокурор статский советник А. П. Пузан-Пузыревский представил в 1886 году в Министерство юстиции записку о распространении на Олонецкую губернию действия судебных уставов в полном объеме. В данной записке он развил, в частности, мысль о возможности открытия для Олонецкой губернии окружного суда не в Петрозаводске, а в Вытегре. Осуществление этого проекта лишило бы Петрозаводск учреждения, имевшегося обыкновенно в каждом губернском городе. А. П. Пузан-Пузыревский в своей записке утверждал, что открытие окружного суда в Вытегре послужит толчком к постепенному переносу в этот город и других губернских учреждений. "Если в Вытегре будет открыт окружной суд, - писал он, - то в самом непродолжительном времени осуществится предложение бывших олонецких губернаторов о переводе губернских присутственных мест из Петрозаводска в Вытегру с переименованием последнего в губернский город".
Записка Пузан-Пузыревского была препровождена на заключение олонецкому губернатору. 30 апреля 1886 года заключение было представлено в Министерство юстиции. Последовательно, пункт за пунктом, губернатор Г. Г. Григорьев опроверг все доводы прокурора относительно его предложений об открытии окружного суда в городе Вытегре.
На этом попытки переноса губернского центра в Вытегру прекратились. Если бы проект был осуществлен, мы бы, вероятно, сегодня наблюдали совсем иную картину. Вытегра, скорее всего, стала бы промышленным центром, соединенным железнодорожными магистралями с Санкт-Петербургом, Москвой, городами-портами, имелись бы в городе высшие учебные заведения и театры, а может быть, была бы она... столицей Республики Карелия. Но не будем фантазировать. Оставим все на своих местах, тем более что в наши дни у Вытегры много иных преимуществ, свойственных провинциальным городам.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Семенов П. П. Географе-статистический словарь Российской Империи. Т. 4. СПб., 1873. С. 95.
2 Левитский С. А. Проекты перенесения губернского управления из Петрозаводска в Вытегру. Петрозаводск, 1902.
3 Балагуров Я. А. Олонецкие горные заводы в дореформенный период. Петрозаводск, 1958. С. 66.
4 Олонецкая и Вологодская губернии входили в состав Архангельского генерал-губернаторства в 1820-1830 гг.
ЭХО ВОЙНЫ
С. Н. Цветков
ОШТА В ГОДЫ ВОЙНЫ
I. Здесь проходил передний край обороны
Год назад народы России, стран ближнего и дальнего зарубежья широко и торжественно отметили 50-летие победы над фашизмом во второй мировой войне. А сегодня вновь и вновь мы обращаемся памятью к тем суровым дням, когда решалась судьба нашей Родины... Все тогда преодолел наш народ, добился Великой Победы!
Особая роль прифронтового района выпала в Вологодской области на долю Оштинского (ныне он входит в Вытегорский район): здесь в течение трех лет проходил передний край обороны частей Красной Армии. 990 дней длилась Оштинская оборона... Красноречиво рассказывают документы, хранящиеся в Вологодском областном архиве новейшей политической истории, о героических действиях населения района на переднем крае, о его помощи фронту, о подвиге минеров Ошты1.
Уже в первые дни Великой Отечественной войны в Оштинском районе были приняты меры по перестройке экономики на военный лад. Оштинский район граничил с Ленинградской областью, а опасность прорыва врага к Ленинграду через территорию Вологодской области была реальна, поэтому бюро Оштинского райкома ВКП(б) 8 июля 1941 года приняло решение о выполнении необходимых оборонных мероприятий. В Оште была создана рота добровольного народного ополчения, куда зачислили 110 человек. Командиром роты был назначен секретарь РК ВКП(б) Ф. П. Ильин, его заместителем по строевой части - заместитель начальника РО НКВД Д. В. Постников, комиссаром роты - секретарь райкома партии А. Е. Ершов. В селах Мегра, Н. Водлица и Шимозеро были созданы взводы народного ополчения, а в остальных сельсоветах и колхозах района - группы содействия милиции. Командирами и политруками взводов стали работники райкома и райисполкома. Бюро обратилось в обком ВКП(б) с просьбой оказать содействие в обеспечении роты боевым оружием. В сентябре народное ополчение было переведено на казарменное положение2 .
Решением Военного Совета Северного фронта были расширены работы по укреплению Оштинского и Вознесенского рубежей, им придавалось исключительно важное значение. Штаб строительства оборонительного рубежа был размещен в селе Ошта. 14 августа 1941 года начальник строительства подполковник Лесков и Уполномоченный Военного Совета Северного фронта Кузин предписывали секретарю Оштинского райкома ВКП(б) Ф. П. Ильину и председателю райисполкома А. И. Лазарькову:
"1. Принять решительные меры по обеспечению Строительства рабочей силой, транспортом, материалами и инструментом.
2. Обеспечить работы культурно-бытовым обслуживанием (питание, размещение рабочих и пр.)"3 .
Для выполнения работ оборонного значения в районе были мобилизованы все материальные и людские ресурсы, были привлечены и жители, эвакуированные из прифронтовой полосы. 30 сентября 1941 года решением райкома ВКП(б) была создана "тройка" на случай эвакуации района: кроме Ф. П. Ильина и А. И. Лазарькова, в нее вошел Н. А. Шаров - начальник районного отдела НКВД. Был разработан и утвержден план эвакуации4.
По приказу Главной Ставки Верховного Командования Красной Армии и приказу по 7-й Отдельной армии была установлена 25-километровая фронтовая зона, из которой должно было быть эвакуировано гражданское население. В эту зону вошли Оштинский, Нижне-Водлицкий, Верхне-Водлицкий, Курвошский и Торозерский сельсоветы, население которых было эвакуировано в глубь Оштинского района. В Оштинском сельсовете в прифронтовой зоне оказались колхозы "Пионер", "Колос", "Победа", "Наш путь", "Работник", "Ударник", "Заря", "25-е Октября", "Красный маяк", "Пробуждение"; в Нижне-Водлицком сельсовете - "Краснофлотец", "Красный путиловец", "2-я пятилетка"; в Курвошском сельсовете - "1-е Мая", "Большевик", "Новая жизнь", "Клим Ворошилов", "Ленинский путь", "Металлист"; в Торозерском сельсовете - "Путь Октября", "Единый труд", "Красная жизнь", "Рускед садг"; в Верхне-Водлицком сельсовете - колхоз "Красноармеец". Всего вместе с прибывшим из Ленинградской области и Карело-Финской ССР населением было эвакуировано 15 тысяч человек. Районный центр был перенесен из Ошты в Шимозеро, а позднее - решением райисполкома от 11 февраля 1942 года - в село Коштуги.
В целом руководство района справилось с поставленными задачами по эвакуации населения и материальных ценностей; не успели эвакуировать только часть населения и вывезти зерно и скот из колхозов "Наш путь", "Работник" и "Заря". В прифронтовой полосе оказалось 10 632 гектара земельных угодий, в том числе 3113 гектаров пашни, 735 из которых было засеяно озимыми культурами5.
В начале октября 1941 года, заняв часть Лодейнопольского, Под-порожский и Вознесенский районы Ленинградской области, финны вплотную подошли к селу Ошта6: 5 октября произошел первый бой на вологодской земле. 272-я стрелковая дивизия, оборонявшая этот участок фронта, остановила врага всего в четырех километрах от Ошты. Противник не смог продвинуться вперед и даже был вынужден отступить из ряда населенных пунктов района. Занимая большой участок обороны, бойцы 272-й дивизии не раз отражали атаки противника и не пропустили его дальше, хотя финны имели перевес в живой силе и технике. О мужестве и героизме бойцов и командиров 272-й дивизии и сменившей ее 368-й рассказала в книгах "Оштинская тетрадь" и "Тайна четырех медальонов" вологодская журналистка Тамара Спивак7.
Население района совместно с воинскими подразделениями приняло самое непосредственное участие в остановке продвижения врага. Вблизи фронта, под обстрелами и бомбежками оштинцы трудились на строительстве военных укреплений и дорог. В любое время года в проезжем состоянии поддерживались важнейшие автодороги: Архангельский тракт, тракты Ошта - Шимозеро - Борисово-Судское, Шимозеро - Ладва (Винницкого района), Мегра - Коштуги. По лесам и болотам были проложены новые дороги, по которым сотни людей ежедневно подвозили на лошадях снаряды и другое вооружение.
Приближение фронта к границам района требовало принятия дополнительных мер, в том числе и против возможности использования противником территории района для высадки десантов и диверсионных групп, а также для засылки шпионов. В начале октября 1941 года на базе отряда народного ополчения был укомплектован истребительный батальон, а в сельсоветах - группы содействия ему. За короткий срок бойцы и командиры хорошо изучили имеющееся оружие (винтовки, автоматы, пулеметы, гранаты, мины) и мастерски использовали его в боевой обстановке. Немало бойцов из истребительного батальона позднее ушло на фронт, однако батальон все время пополнялся новыми бойцами.
Силами истребительного батальона была проведена большая работа по эвакуации населения и ценностей из прифронтовой зоны. Основное ядро батальона (60-70 человек) все время находилось на передовой линии нашей обороны. Бойцы охраняли военные объекты, осуществляли патрулирование на дорогах, вместе с воинскими подразделениями неоднократно ходили в разведку, выявляя живую силу противника и его огневые средства, поджигали деревни, занятые финнами, отгоняли врага, пытавшегося поджечь охраняемые батальоном объекты, систематически нарушали связь противника, по 8-12 часов при 40-градусном морозе просиживали в засадах, помогали разведчикам переходить линию фронта. Они разминировали тропы, дороги, занимали круговую оборону, минировали подступы к охраняемому гарнизону, ими были построены окопы, блиндажи, ходы сообщения и другие оборонительные сооружения.
Батальон занимал левый фланг Оштинского участка фронта - одного из важнейших на стыке двух наших дивизий. При сравнительно небольшом численном составе и недостатке автоматического оружия он нес службу заслона на участке фронта протяженностью в 5-6 километров. С апреля 1942 года командиром истребительного батальона был назначен Беззаботин Евгений Яковлевич, комиссаром - Сотин Алексей Андреевич, начальником штаба - Коновалов Владимир Степанович.
При выполнении сложных боевых задач многие бойцы и командиры истребительного батальона проявили мужество и отвагу. Так, например, по заданию командования 272-й стрелковой дивизии бойцы Парамонов Иосиф Степанович, Рощин Андрей Алексеевич, Сотин Алексей Андреевич, Игнатов Александр Яковлевич 19 октября 1941 года ходили в тыл противника - деревню Левино Вознесенского района, чтобы отвлечь врага на себя и дать возможность нашим войскам перейти в наступление. Подойдя к деревне, бойцы перерезали телефонную связь в расположении противника и, внезапно открыв пулеметный и ружейный огонь, внесли замешательство в его ряды. Это дало возможность подразделениям нашей армии осуществить наступление и освободить деревни Симаново и Рагозине, занятые финнами8.
8 ноября 1941 года группой бойцов во главе с И. С. Парамоновым была разминирована дорога между деревнями Куроши и Ивки. В январе 1942 года отличились бойцы А. А. Сотин и Ф. А. Мефодьев9. Финские разведчики, пробравшись в наш тыл, пытались поджечь деревни Рысельга и Климшино, но благодаря бдительности часовых истребительный батальон быстро поднялся по тревоге, ружейно-пулеметным огнем противник был отбит, на поле боя остались лишь бутылки с зажигательной смесью.
При выполнении сложных боевых задач особо отличились умением вести разведку в заболоченных лесах А. С. Чванин, Н. С. Кулев, П. К. Гуревич, Ф. В. Сидоров, В. А. Тарасков, И. С. Локтев, Н. А. Рачеев, А. Ф. Титов, А. А. Рощин, М. С. Комаров, В. Е. Маркушин, Ф. Е. Петров, В. А. Андреев и многие другие. Их боевые подвиги неоднократно отмечались в приказах командования батальона. За проявленные храбрость и отвагу боец истребительного батальона Н. В. Шметаков был награжден орденом Красной Звезды. Позже он стал кадровым офицером, командиром разведывательной группы. В борьбе с коварным врагом батальон нес потери. Так, в конце 1941 года в бою погибли бойцы А. И. Лучинский - председатель Оштинского сельсовета и П. А. Громцев - зоотехник районного земельного отдела10.
На довольно выгодных для себя позициях финны создали сильную оборону: они соорудили лесные завалы, заминировали поля, построили доты и дзоты. Кроме того, в их руках оказались оборонительные сооружения по реке Свирь, построенные летом и осенью 1941 года жителями Оштинского и соседних районов. На этом участке фронта противник сосредоточил большие резервы: наряду с живой силой имелось много минометов, станковых и ручных пулеметов, автомашин, артиллерии. На вооружении у финнов были и дальнобойные орудия, расположенные на берегу Онежского озера, что давало им возможность держать под обстрелом не только райцентр - село Ошту, но и многие другие населенные пункты района11. Более удобные дороги в оккупированной зоне позволяли финнам своевременно подвозить боеприпасы, вооружение, перебрасывать пушки с одной позиции на другую.
Используя свое преимущество, в апреле и мае 1942 года финны усиленно обстреливали Ошту и близко расположенные населенные пункты, превращая их в груды развалин. Вот что сообщал в докладной записке обкому ВКП(б) секретарь Оштинского райкома А. Ф. Ершов: "Районный центр с. Ошта представляет из себя печальное зрелище в результате усиленной бомбардировки ее со стороны белофинских бандитов в течение многих дней и ночей. Лучшие здания, как-то: РК ВКП(б), райисполком, больница, райпотребсоюз, школы - разрушены снарядами. Такие здания, как леспромхоз. Дом крестьянина, банк, РО НКВД, школа и ряд частных и коммунальных домов, сожжены дотла. Полностью сожжены в Оштинском с/совете деревни Симаново - 19 домов, скотный двор, мельница, амбары и др. постройки. Деревня Рагозина - 10 домов, скотный двор и др. постройки. На территории колхоза "Пионер" сожжены полностью 42 дома, скотный двор, большое количество другой постройки. В этом же колхозе десятки домов разрушены. Такие деревни, как Поздняково, Залесье, Коромыслово, Андреева, Карпина, Кургина, Хабарова, Тарасино и m. д. имеют десятки сожженных и разрушенных домов и другой постройки. В деревне Коромыслово из 35 домов сожжено 27 домов, в деревне Андреева из 11 сожжено 7 домов. Разрушен клуб, пожарное депо и ряд других зданий. Воздушным налетам и бомбардировкам неоднократно подвергались села Мегра и Коштуги. Были жертвы среди мирного населения"12.
В результате непрерывного артиллерийского и минометного обстрела со стороны врага были полностью уничтожены жилые и хозяйственные постройки колхозов: "Наш путь" - 42 двора, "Работник" - 29 дворов, "Красный маяк" - 14 дворов, "Пионер" - 76 дворов, "Заря" - 32 двора, "Победа" - 45 дворов, "Колос" - 63 двора.
Весной 1942 года подразделения 272-й дивизии, оборонявшей Оштинский рубеж, заменила 368-я стрелковая дивизия. Она была сформирована из сибиряков, бойцы и командиры были хорошо обучены, вооружены и рвались в бой. В результате боевых действий 368-й дивизии было сбито полтора десятка самолетов противника, уничтожено несколько танков, взорваны склады боеприпасов, враг нес большие потери в живой силе. Но в целом военная обстановка в районе не улучшилась и к лету 1942 года. Противник имел более выгодные позиции и создал мощную линию обороны на преобладающих высотах вдоль линии нашей обороны. Финские солдаты, как ненадежные, в большинстве своем были заменены норвежцами и немцами13. Враг много раз пытался перейти в наступление, но все эти попытки не достигали цели. Части 368-й дивизии успешно отражали атаки противника, а на левом фланге обороны даже немного продвинулись вперед14. Но до полного освобождения Оштинского района от врага было еще далеко.
Оккупация части района сильно ослабила его, ведь на пять прифронтовых сельсоветов приходилось 47 процентов удельного веса его экономики. Резко сократилось количество посевных площадей: до эвакуации район имел посевную площадь 5730 гектаров, после эвакуации - 3237 гектаров. Резко снизилась урожайность: если в 1940 году зерновых получали 7,2 центнера с гектара, то в 1941 году урожай яровых культур составил только 1,6.
Значительно сократилось поголовье коров, овец и свиней: если на 1 января 1941 года в районе было 3420 голов крупного рогатого скота, в том числе 1415 коров, то на 1 января 1942 года - соответственно 1049 и 649 голов, а на 1 декабря 1942 года - 961 и 484 головы. Часть скота была передана воинским частям и отправлена в Шольский район. Из-за того, что район полностью оказался отрезанным от автомобильных и водных магистралей, требовалось большое количество тягловой силы. Бездорожье, осенняя распутица и дальние переезды по лесным дорогам привели к тому, что сотни лошадей погибли: на 1 января 1941 года их насчитывалось 1773 головы, на 1 января 1942 года - 1300, на 1 апреля 1942 года - только 950 голов15.
Сложности с выполнением плана сдачи хлеба государству, с обеспечением населения и армии вынуждали руководство района принимать неординарные решения. По договоренности с военным командованием в прифронтовые сельсоветы (Нижне-Водлицкий, Верхне-Водлиукий и Торозерский) были направлены небольшие группы работоспособных колхозников, которые, несмотря на риск, провели весенний сев на площади 107 гектаров. Они охраняли посевы озимых культур, вели подготовку к уборке и обмолоту урожая, принимали меры к сохранению материальных ценностей в прифронтовой полосе.
Неимоверно трудной была уборка урожая с площади 2930 гекта- ров в 1942 году. Предстояло убрать хлеб непосредственно на линии фронта, в расположении обороны наших частей и на нейтральной полосе. Руководство района совместно с командованием дивизии разработало мероприятия по уборке урожая. Для этих целей были мобилизованы 490 лучших колхозников, рабочих и служащих, созданы фронтовые бригады во главе с работниками РК ВКП(б), райисполкома, РК ВЛКСМ. Перед людьми была поставлена боевая задача: "Невзирая ни на что, при любых трудностях убрать урожай до последнего колоска". Уборка урожая озимой ржи (220 гектаров) в колхозах "Пионер", "Колос", "Победа", "Пробуждение", "Ударник", "Большевик" была связана с большим риском для жизни людей. Эта территория систематически обстреливалась противником, поэтому работали обычно поздно вечером, ночью и рано утром. Урожай с полей колхозов "Наш путь", "Заря", "Работник", "Красный маяк", "25-е Октября", находившихся всего в 100-500 метрах от линии обороны противника, частично был убран бойцами воинских подразделений.
По состоянию на 10 сентября 1942 года в районе были убраны зерновые с 1660 гектаров, в том числе в колхозах, вошедших во фронтовую полосу, с 451 гектара. В большинстве колхозов уборку урожая производили вручную, серпами, был организован и подбор колосков. С желанием помочь армии поскорее освободить родную землю от врага трудились все жители района от мала до велика. На уборке урожая особенно отличились М. Ф. Агафонова из колхоза "Путь Октября", А. В. Симанова и Е. В. Ольшукова из колхоза "Новый путь", Е. М. Фотина из колхоза "Красная роща", Е. И. Филимонкова, А. И. Кузнецова и А. Ф. Петухова из колхоза "Сурта", ежедневно убирая зерновые с площади 0,12-0,16 гектара при норме 0,08 гектара.
Особую самоотверженность при спасении урожая проявляла молодежь района. Комсомольские бригады под руководством Анны Павшуковой, Марии Маркушиной, Ольги Трошковой, Дарьи Кириковой, Галины Пудровой, Ольги Холондович, Анны Шелгуновой жили в землянках на самом опасном участке вблизи фронта и убирали хлеб серпами с площади 0,19 гектара в день каждая.
Вот что сообщала 15 октября 1942 года в докладной записке в райком ВКП(б) об уборке урожая в прифронтовом колхозе "Пионер" Оштинского сельсовета бригадир А. Н. Павшукова: "5 сентября 1942 года по командировке РК ВКП(б) бригада в количестве 16 чел. из состава служащих, куда входили коммунисты, комсомольцы и несоюзная молодежь, прибыли в фронтовой колхоз "Пионер" Оштинского сельсовета, дер. Миронова, Осипово, Копово, Димшино на уборку ржи. В первый день нашей работы все вместе вязали снопы (рожь, скошенная воинскими частями д. Копово), работали до 7 ч. вечера. Жили в д. Мироновой, в одном из домов, питались все время одним хлебом. Вечером, после работы, бригаду разбили на три звена. Первое, мое звено, в составе 5 чел., второе - Холондович - 6 чел. и третье звено - Богданова - 4 чел., которые все время занимались вывозкой и скирдованием. 6 сентября начали жать в Осиповском поле, начало расстояния от передовой линии фронта - 500-600 метров. Девушки моей бригады т. Андронова, Ишутина, Чеснокова и др. впервые взяли в руки серпы и все вместе 5 ч. дружно начали работать. В этот день финны произвели редкие выстрелы из минометов через наше поле. Работали без отрыва до 8 часов вечера. Когда впервые летали над головой снаряды и мины, девушки в некоторой степени боялись, думая, что снаряды летят прямо на них. Поднимая их дух и настроение, работали, не уходя с поля, и выполнили дневную норму выработки на 100 процентов, несмотря на то, что только учились жать. Работу начинали и кончали обычно от темна до темна. 7 сентября до трех часов дня работали без отрыва, были только единичные выстрелы автоматов, винтовок. После обеда, в 3 часа дня, финны стали бить по нам из орудий, наша артиллерия давала ответные выстрелы, нам по приказу двух лейтенантов работу пришлось оставить на некоторое время, сели на низменное место, где они нам рассказали, как надо беречь себя от снарядов, мин. После прекращения стрельбы снова стали жать. Во время 10-минутного отдыха слушали музыку - духовой оркестр на передовой линии фронта нашими воинскими частями, находящимися от нас метров 400. После этого финны открыли минометный огонь. Работу в этот день продолжали и все же дневную норму опять выполнили на 100 процентов. 8 числа уже работали от передовой линии фронта метров 250-300. Стреляли вначале из винтовок, жали по 3 суслона, и по приказу военных пришлось перейти жать ниже. До обеда работали без перерыва. После обеда, с 12 часов, из-за сильного огня с обеих сторон пришлось оторваться два раза от работы и, несмотря на это, норму перевыполнили на 130 процентов. 9 числа с утра была взаимная перестрелка из минометов. Оторвались от работы с 3 до 4-х часов из-за сильного минометного огня. После затишья снова продолжали работать, стрельба продолжалась перерывами, но работали, не уходя с поля. В этот день трое мы - Чеснокова, Климова - норму выполнили на 150 процентов, остальные девушки - Ишутина и Андронова - на другом поле вязали снопы.
Привычка, настойчивость, ненависть к врагу преодолела все. И чем больше производили стрельбу финны, тем лучше стали работать. На каждое выдвинутое предложение работать не покладая рук, девушки всегда откликались положительно. Научились жать и всеми силами души ненавидеть врага. Не струсили, не бросили работы самовольно, рискуя жизнью своей, в последующие дни стали перевыполнять ежедневно норму от 100 до 150-200 процентов. Падали осколки от снарядов к ногам, летали пули винтовочные мимо ушей, так у т. Ишутиной и Андроновой и др. Это было 11 сентября, другая бригада обедала, а мы вязали снопы. Работая, на поле находили простреленные кружки, саперные лопатки, осколки от снарядов и мин и др. Девушки другой бригады находили мины на полях, мины эти снимали военные. Самый ответственный участок - Осиповское поле - дожали, и оставшиеся соток 30 военные не разрешили жать, т. к. поле было минировано, и за этой полосой уже проходила наша линия обороны. Последнее поле, ниже Осиповского, дожали 5 чел., под огнем целый день, но не покинули работы - это было 13 сентября (особенно в этот день была сильная перестрелка с обеих сторон через наше поле). Ребята - Богданов, Беззаботин, Старицин и др. - работали все дни то же самое под огнем, возили, скирдовали, и во время уборки снопов на Осиповском поле их финны то же самое обстреливали, но работу продолжали. Вся бригада работала не покладая рук. И, как результат, на 13 сентября вместе с воинскими частями колхозники убрали ржи 76 гектар. 13 числа часть служащих ушли работать в организации. Осталась моя бригада и бригада Богданова, кроме этого, были оставлены дополнительно девушки с Курвош - 6 чел., Торвинен, Фоменкова и др. - на вывозку снопов к месту, скирдование и молотьба - всех осталось 17 чел. Впоследствии 4 чел. были отозваны, и остались до конца 13 человек. Хорошо работали 16-летний Старцев и Битов. Молотилка совместно с девушками была перевезена У. Куковой в полном порядке. Хорошо работали во время молотьбы т. Климова, Фоменкова, Торвинен и др., которые без смены убирали солому из-под машины. Скирдовали военные, также помогали возить к месту молотилки. К 9 октября было смолочено больше 19 т ржи и подвезено на склад.
Во время перерывов были организованы среди колхозников читки газет - сводка Совинформбюро, брошюр, героика Отечественной войны и др. Газетным материалом регулярно стали пользоваться только после приезда т. Кошелева, и по моей просьбе одна воинская часть стала ежедневно обеспечивать нас газетами. Жизнь, работа проходила по-фронтовому. Интересовался нашей работой за весь период комиссар одной части 45 батареи и др. товарищи. До 13 числа был Аверичев П. Я. Приезжали 6 сентября Лазарьков, Канеева, Беззаботин, и позже приезжали Горушкин, Ершова. А за период молотьбы никто не был.
По ночам проводилась винтовочная, автоматная и пулеметная перестрелка, ракеты бросали, изредка стреляли финны через нашу деревню из орудий. Из Мироновой вернулись 9 октября, шли через Ошту. На дороге Ошта - Шимозеро, не доходя до Лин-дамки, финны 4 раза выстрелили по нам из минометов, подъезжали двое военных на лошадях и предложили укрыться. Вернулись все в полном порядке, и задача, поставленная райкомом, была выполнена с честью. Все работали по-боевому"16.
Образцы самоотверженного труда показывали бригадиры колхозов "Новая жизнь" - Анна Ильинична Башкова, "Пятилетка" - Вера Трофимовна Митусова, "Труженик" - Анна Петровна Отрепина, члены колхозов "Память Ильича" - Татьяна Алексеевна Аверичева, "Красное поле" - Мария Павловна Сафронова, "Большевик" - Ольга Назаровна Зорина и десятки других патриотов оштинской земли.