При всей своей занятости Гиляровский находил время и для общественной работы. Этой работе он отдавался, как говорил, с любовью и охотой.
Первым его общественным делом было участие в организации Русского гимнастического общества. По существу, это общество было зачинателем гимнастического спорта в России. В. А. Гиляровский был членом общества и неоднократно избирался председателем его совета.
Длительное время Владимир Алексеевич работал в Славянском комитете. Комитет способствовал образованию молодых славян в России, оказывал помощь приезжающим в Россию и, если они нуждались, помогал славянам на их родине во время стихийных бедствий, помогал учащимся и возвращающимся на родину.
Общественные средства комитета состояли из членских взносов, пожертвований и поступлений от благотворительных базаров и спектаклей. В благотворительных базарах участвовала и дочь писателя Н. В. Гиляровская.
Как секретарь комитета, Владимир Алексеевич вел большую организационную работу.
Был он также продолжительное время попечителем сельской школы в чеховских краях, около Лопасни. Однажды А. П. Чехов сказал ему, что эта школа нуждается в поддержке, и В. А. Гиляровский взял ее под свое покровительство.
Принимал участие в Обществе по борьбе с беспризорностью детей. Он был избран в это общество как журналист, много писавший о беспризорниках.
В одной из своих статей в 1909 году «Война с трущобой» В. А. Гиляровский выдвигал идею организации трудовых детских артелей, где, наряду с преподаванием наук, дети должны были обучаться ремеслам, и рекомендовал поставить дело так, чтобы они выполняли работу заказчиков и тем обеспечивали бы свою самоокупаемость.
Но дело борьбы с беспризорностью двигалось слабо. В той же статье писателя отмечалось, что в Москве, несмотря на приюты, школы, мастерские благодетелей, патронесс, попечительниц, сорок тысяч детей жили на улице!
Перед первой мировой войной В. А. Гиляровский, всегда охотно участвовавший во всяких общественных организациях, работу которых он считал полезной, стал членом Особого комитета по усилению воздушного флота России на добровольные пожертвования.
Весной 1910 года комитетом было послано во Францию семь русских офицеров и шесть солдат для обучения летному делу. Тогда же заказали там одиннадцать самолетов.
К весне 1911 года комитет уже располагал 37 самолетами с соответствующим составом летчиков и другого персонала.
Комитет принимал все меры к поднятию дела авиации. В целях пропаганды московский филиал приступил к изданию журнала «Воздушный флот — сила России». Журнал распространялся бесплатно в столицах и провинции. Назначение его было: «Ознакомить широкие массы населения с делом воздухоплавания в России и за границей и тем вселить в душу русских граждан сознание необходимости народных пожертвований на дело создания воздушного флота». В. А. Гиляровский был членом редколлегии журнала.
В Москве 29 мая 1911 года проводилась первая неделя авиации. Этот большой день взбудоражил всю столицу. На Ходынском поле было огромное стечение народа. В приподнятом настроении был и Владимир Алексеевич. Он обязательно хотел попасть к началу, не опаздывая. К намеченному часу мы и приехали.
Участвовали в полетах лучшие авиаторы: Ефимов, Васильев, Габер-Волынский, де Кампо-Сципио, Волков, Масленников, Российский и Симадени.
На призы было выделено 12 тысяч рублей.
Начало полетов намечалось на шесть часов вечера, но вот двадцать минут седьмого, а никакого движения нет. Публика нервничает. Наконец из ангаров начинают выводить аппараты. В публике оживленно отмечают:
— Это системы Блерио!
— Фарман! Фарман!
— Маран!
Гулко стучат моторы. Пропеллеры настолько сильно волнуют воздух, что с голов людей, стоящих недалеко от самолетов, сносит головные уборы.
Ровно семь часов. Один аэроплан быстро мчится по зеленому полю, как автомобиль по лугу, покрытому густой травой, — начальство еще не удосужилось подготовить как следует взлетные площадки,— гулко шумят мотор и пропеллер, аэроплан дымит, а потом легко, плавно отделяется от земли и стремительно взмывает в голубую высь, напоминая огромную стрекозу. Это поднялся Ефимов на «Блерио». Авиатор, описывая круг, проносится над публикой, та инстинктивно шарахается в сторону.
— А ну-ка, как во Франции... грохнется...
— Министра там придавили, — слышится в публике. Но Ефимов благополучно кружит над морем голов.
Народ восторженно ревет «ура», «браво», хлопает в ладоши, довольный успехом авиации родины.
Ефимов описал еще круг и опустился.
Вторым поднялся Васильев, тоже на «Блерио», потом снова Ефимов, а за ним Масленников на «Фармане». Во время полетов Васильева и Ефимова над аэродромом с головокружительной быстротой кружил в голубом небе на своем «Маране» авиатор де Кампо-Сципио.
Призы выдавались за продолжительность нахождения в воздухе, за полеты на высоту, за точное метание бомб в броненосец, представлявший собой огромный плац на Ходынском поле, огороженный желтыми и белыми флажками.
В журнале «Воздушный флот — сила России» В. А. Гиляровский поместил ряд статей по авиации. В одной он делился мыслями и впечатлениями о полетах известного тогда универсального спортсмена Уточкина. Авиатор показывал свое искусство на московском скаковом ипподроме на громоздком биплане системы Фармана, который в шутку называли балаганом на колесах с навесами из парусины. В. А. Гиляровский об этом писал: «Видеть перед собой несущийся с шумом по воздуху на высоте нескольких сажен над землей громадный балаган — производит ошеломляющее впечатление. Что-то сказочное!»
Публика при полете Уточкина видела, как сильный ветер бросает его летящий аппарат на высокий столб. Еще секунда, и он вдребезги разобьется. Но Уточкин спокойно делает движение рукой, и направление мгновенно меняется, машина летит мимо столба, взлетает выше и выше и начинает делать круг. После девятого круга авиатор приземляется под гром аплодисментов.
Зрителям, как на Ходынке во время авиационной недели, так и при полетах Уточкина, становится ясно: пришло время — человек победил воздушное пространство, птица уступила дорогу человеку в поднебесье.
1887 год. 8 августа. Около Клина, в поле, собрался народ наблюдать полное солнечное затмение. Именно здесь было намечено место для научных наблюдений. Приехал сюда рано утром и В. А. Гиляровский в поезде, набитом москвичами. Он вышел с вокзала и направился в поле. На темном фоне неба колыхался воздушный шар. Владимир Алексеевич образно, впечатляющими словами отметил в статье: «Шар напоминал голову из оперы «Руслан и Людмила». Кругом масса народа. Корзина шара уже была оснащена необходимыми приборами для наблюдений».
В седьмом часу утра около шара появился встреченный дружными аплодисментами гражданин, высокий, немного сутулый, с лежащими по плечам волосами, с проседью и длинной бородой — это был великий русский ученый Д. И. Менделеев.
Тут же находился приготовившийся к полету изящный поручик гвардейского саперного батальона А. М. Кованько, в ведений которого находился запускаемый шар.
Д. И. Менделеев и А. М. Кованько сели в корзину. Но тут выяснилось, что намоченный моросившим дождем шар не сможет поднять обоих аэронавтов. Тогда поручик Кованько выпрыгнул из корзины и шар рвануло кверху. Раздались крики «ура!».
Шар с Д. И. Менделеевым исчезает в облаках. Стало холодно и жутко. Каркают вороны, низко летая над землей. С некоторыми из московских женщин делается дурно.
Так было.
Через двадцать пять лет картина совсем иная. Поручик Кованько уже седобородый генерал и с 1912 года — начальник офицерской воздухоплавательной школы. Наши аэропланы уже участвуют на маневрах в ряде военных округов.
В. А. Гиляровский обратился к Кованько с просьбой дать материал для журнала. Генерал прислал статью «Воздушный флот», в которой обрисовал постановку летного дела в Германии и Франции.
В числе прочих сотрудников в журнале приняли участие авиатор Б. С. Масленников, Н. В. Гиляровская, В. М. Лобанов и другие. В. А. Гиляровский просил и меня написать статью о прошлом воздухоплавания.
Содержание журнала охватывало много всяких вопросов по авиации и в целом было одобрено комитетом.
Мероприятия по сбору средств на воздушный флот дали свои результаты. Представители крупных промышленных фирм жертвовали по аэроплану, некоторые члены комитета собирали крупные суммы в своей среде, один из них собрал сорок тысяч. Крупные суммы поступали от устроенного комитетом кружечного сбора в Москве и вечера, от богатых фирм за массу напечатанных в журнале реклам и из других источников.
В результате в 1913 году Россия заняла по воздушным силам второе место в мире и напрягала усилия к тому, чтобы догнать и перегнать в этой области западные государства.