По поводу так называемых "полей погребений" славянского региона к западу от среднего Днепра: нет очевидных изменений в убранстве могил этого периода при сравнении с предыдущим. Нумизматика значительно помогла работе археологов, в особенности в датировке находок. Множество римских, парфянских, сасанид-
96
ских и иных монет было обнаружено в нескольких раскопанных погребениях.
Относительно эпиграфического материала можно сказать, что в дополнение к ранее существовавшим греческим надписям экспансия Римской империи на нижнем Дунае и Черном море в первом веке до н. э. и в первые два столетия н. э. дает историку значительное количество важных данных, содержащихся в латинских надписях.
Обращаясь теперь к литературным свидетельствам, мы можем сослаться на следующих греческих и латинских историков и географов, чьи работы особенно полезны для наших целей: Страбон (63 г. до н. э. - 23 г. н. э.), Плиний (23/24 - 79 г. н. э.), Тацит (около 55 - 120 г. н. э.), Птолемей (второй век н. э.) и Аммиан Марцеллин (около 330 г. н. э. - умер в конце четвертого в. н. э.) Для истории готов в Южной Руси (от второго до четвертого века) главным авторитетом является Иордан, чье повествование было написано в середине шестого века н. э., т. е. значительно позже описанных им событий. Иордан интенсивно использовал работу Кассиодора, манускрипт которой был впоследствии утерян. Как Кассиодор, так и Иордан могли найти некоторые современные свидетельства, в основном в устной традиции.
События в Центральной Азии, которые обладают значимостью для понимания причин западного движения как сарматов, так и гуннов, лучше всего прослеживаются в китайских хрониках, из которых следующие три особенно ценны для нашей цели: 1) "Шики" ("Исторические записки"), начатые в конце второго века до н. и законченные между 74 и 49 гг. до н. э.; 2) "Шиен Хан Шу" ("История старшей Хань"), скопированная в первом веке н. э.; 3) "Хеоу Хан Шу" ("История младшей Хань"), скопированная во второй четверти пятого века н. э. Глава каждой из этих xpоник относящаяся к "западным странам" (в основном к Туркестану), теперь доступна в русском, английском, французском и немецком переводах.
Приток исламской (как арабской, так и персидской) исторической литературы начался, разумеется, значительно позже, не в период, к которому относится эта глава, но некоторые источники информации, относящиеся к этому периоду, могут быть обнаружены в поздних работах также и арабских писателей.
97
Использование данных, поставляемых как сравнительной лингвистикой, так и исторической этнологией, также важно для нашей цели, в особенности для рассмотрения таких проблем как ранняя цивилизация славян и финнов и их взаимосвязь с иранцами Южной Руси.
Материал, взятый из первичных источников, еще не получил одинаковую историческую интерпретацию относительно всех аспектов периода. Существуют довольно полно изученные проблемы, например история сарматов, для которой было очень важным исследование М. И. Ростовцева. Немецкие ученые естественно уделяли много внимания истории готов. Проблема генезиса славян в основном была исследована славянскими учеными. Эталонной работой является "Slovanske Starozitnosti" ("Славянские древности") Любора Нидерле.
Что же касается цельной реконструкции истории Южной Руси в период сарматов и готов, то книга Ростовцева об иранцах и греках, приведенная выше[3], должна быть процитирована вновь. Полезная попытка общего обзора как археологии, так и истории не только Южной Руси, но и ее северных частей была осуществлена Ю. В. Готье. В дополнение к работе, процитированной ранее,[4] мы должны упомянуть здесь "Железный век в Восточной Европе", опубликованную по-русски в 1930 г.
2. Центральная Евразия в эпоху сарматов[5]
Изначальным домом сарматов была огромная территория степей и пустынь к востоку от реки Урал и Каспийского моря. Их движение на запад было длительным процессом протяженностью в два столетия, в течение которого даже сарматские роды, направлявшиеся на запад, не полностью утеряли контакт со своими родичами на востоке. Поэтому изучение цивилизаций Туркестана и Алтая важно для лучшего понимания истории Сарматского государства в Южной Руси. Как и ранее, в сарматский период существовало определенное единство "степной культуры" Казахстана, северного Туркестана, Алтая и Монголии. Мы видели, что так называемая минусинская бронзовая культура имела параллель в Туркестане.[6] В течение третьего и второго столетий до н. э. Народы
98
степей познакомились с железом и железными инструментами. В первом веке до н. э. и первом веке н. э. материальная культура туркестанских и монгольских кочевников демонстрирует значительный прогресс, бывший отчасти результатом роста торговли вдоль великого сухопутного пути, который вел от Китая до Средиземноморского региона. Меха экспортировались на юг из Сибири, а шелк - на восток из Китая. Железное оружие и золотые украшения шли на север из Бактрии; Алтай стал важным шахтерским центром.
Вожди кочевников аккумулировали огромные богатства, и часть драгоценностей каждого обычно погребалась вместе с ним после его смерти. Могила известного предводителя состояла из одной и более погребальных камер, поддерживаемых деревянными стенами. Такая камера вырывалась глубоко под поверхностным слоем земли, а огромный курган насыпался сверху. Множество курганов, принадлежащих к этому периоду, были вскрыты и ограблены искателями сокровищ в семнадцатом и восемнадцатом столетиях. Некоторые, однако, остались необнаруженными или лишь частично вскрытыми, в то время как другие были недавно открыты советскими археологами. Так, например, М. П. Грязнов раскопал в 1929 г. большой курган в Восточном Алтае, известный как курган Пазирик.[7] Этот курган может датироваться концом второго или началом первого столетия до н. э. Оказалось, что могила была частично ограблена вскоре после похорон, но впоследствии оставлена в покое. Она была обнаружена в этом состоянии. Вблизи могилы были найдены тела десяти коней, каждый с седлом и сбруей. Головы двух коней были покрыты масками. Одна из них, покрытая кожей, представляла голову оленя. Другая, сделанная из войлока, имела очертания грифона. Согласно мнению Грязнова маска оленя - свидетельство в пользу теории Николая Мара, что олень использовался для езды до лошади. Сбруя коней орнаменттирована головами человека и животных. Седла и покрытия украшены кожаными пластинами с изображениями дерущихся животных.
Также большой интерес представляет могильник Шиба на Среднем Алтае, раскопанный М. П. Грязновым в 1927 г.[8] Он тоже был частично разграблен, но оставшееся в нем достаточно ценно. Было найдено несколько мумифицированных тел, каждое покрыто ме-
99
ховой, кожаной или шелковой одеждой. Сохранились также деревянные и металлические пластины, орнаментированные в животном стиле. Среди других вещей был обнаружен китайский лаковый сосуд, который, судя по типу, может быть датирован между 86 и 48 г. до н. э.
Множество могил начала христианской эры были раскопаны в 1923 - 1925 гг. в Ноин-Ула (Монголия) экспедицией П. К. Козлова.[9] Они дают убедительные свидетельства относительно связей степных кочевников с Китаем. Китайские шелковые ткани, лаковые, золотые, нефритовые и бронзовые изделия, а также монеты были среди вещей, найденных в этих захоронениях. Среди местных вещей следует упомянуть замечательные шерстяные ковры, которые украшены мозаикой из материала шерстяного одеяла. Типичны изображения сражающихся животных, таких как лось и росомаха, як и тигр. Эти сцены сравнимы с композициями греко-скифского искусства, такими как олень и гриффоны чертомлыкской вазы, фалароном старобельских сокровищ и т. п. Не менее интересны некоторые фрагменты шерстяной ткани, обнаруженной в Ноин-Ула. Они вышиты шерстяными нитями различного цвета; дизайн представляет людей на лошадях. Их одежда и прическа относятся к скифскому типу. Орнамент ткани относится к греческому типу. Итак, культура Ноин-Ула показывает, что культура евразийской степи находилась под влиянием как китайского, так и греческого типов.
Археологические свидетельства дают точные представления о богатстве вождей кочевников, равно как и о широком размахе их коммерческих интересов. Мы, таким образом, можем лучше понять внутреннюю историю подъема и развития государств кочевников. Накопленные в руках какого-либо способного вождя богатства увеличивали его популярность среди соседних кланов, а его участие в международной торговле прибавляло ему как дополнительное богатство, так и информацию относительно политической ситуации за пределами его собственного улуса. Он вступал затем на стезю военных приключений, и если его первые шаги были удачными, запускал шар дальше. Таким был тип степного империализма от ранних сарматских вождей до Аттилы и Чингиз-хана.
Обращаясь к более детализированной истории миграции кочевников в Центральной Евразии во втором веке до н. э. и далее, мы
100
должны начать с так называемых кочевников хьюнг-ну и их атаки на Китай. Кажется вероятным, что главная орда хьюнг-ну была тюркской, что означает, что хьюнг-ну китайских хроник были в основном того же происхождения, что и гунны, вторгшиеся в Европу в конце четвертого века н. э.; поэтому для удобства мы можем назвать хьюнг-ну "гуннами" сарматского века.
Используя несчастья Китая в конце третьего века до н. э., гунны интенсифицировали свои вторжения в собственно Китай и на прилегающие территории. Они стали особенно опасными, когда малые орды объединились под сильным руководством Модуна. В 177 г. до н. э. гунны одновременно вторглись в Китай и Кан-Су, провинцию, оккупированную тогда йю-ки.[10] Они встретили сильное сопротивление в Китае. С 202 г. до н. э. новая династия Хань контролировала территорию, и вскоре авторитет имперской власти значительно укрепился.
В то время как в связи с этим обстоятельством гунны были вытеснены из Китая, они нанесли серьезный удар йю-ки. Вторая кампания против йю-ки (около 165 г. до н. э.) была еще более удачной. В результате этой перемены государство йю-ки было сломлено, и они раскололись на две группы. Меньшая из двух, известная как малые йю-ки, двинулась на юг к Хотану. Большая группа, известная как великие йю-ки, пошла на запад. Согласно информации, собранной китайским посланником Чан-Киеном, армия великих юков насчитывала от 100000 до 200000 конных лучников. Достигнув Джунгарии, они разбили осунов и затем вытеснили саков на юг из Семиречья. Около двух десятилетий йю-ки контролировали территорию Семиречья, до тех пор как они были вновь атакованы гуннами около 140 г. до н. э. Гунны действовали от имени осунского князя, который бежал к ним, прося о защите, когда его народ был впервые побежден йю-ки. Не выдержав другую атаку гуннов, йю-ки покинули Семиречье и двинулись в юго-западном направлении к Фергане, откуда они вновь изгнали caков. Даже после первого своего столкновения с йю-ки часть саков; мигрировала в Кабулистан. Оттуда саки проникли в Пенджаб долине Инда.[11]
Тем временем йю-ки завоевали провинцию Согдиана, и их вождь разбил свою палатку на северном берегу реки Окс. Именно здесь он принял вышеупомянутого китайского посланника в 128 г. до н.
101
Бактрия стала следующей целью йю-ки. Сопротивление греко-бактрийских войск оказалось тщетным, и греко-бактрийское. царство пришло к своему концу. Из Бактрии йю-ки вторглись собственно в Иран, где они столкнулись с парфянами. В то время как последние сохранили контроль над западной частью Ирана, захватчики завоевали восточные провинции. Последовательно идя по следам саков, они проникли в Пенджаб. Царство йю-ки теперь включало Бактрию, восточный Иран и Пенджаб. Оно стало известным как Индо-Скифское царство.-
"Индо-Скифская" цивилизация находилась под сильным эллинистическим влиянием. Уничтожив Греко-Бактрийское царство, йю-ки ассимилировали до определенного предела эллинистическую культуру и продолжили ее традиции в искусстве и ремеслах. Что касается религии, то индо-скифские цари приняли буддизм, который тогда еще преобладал в северо-западной Индии. Так был создан новый стиль в религиозном искусстве, известный как греко-буддийский. Превратности судьбы йю-ки привлекают наше внимание не только в перспективе развития этого таинственного народа, но и в основном благодаря его тесным историческим связям с иранцами. Когда еще они жили в Кан-Су, йю-ки были связаны с иранским племенем, которое греческие авторы называли тохарами (тохары). Хотя их язык оличался от тохарского, стало обычным отождествлять их. Вслед за миграцией в Туркестан, йю-ки вновь смешались с иранцами. Некоторые исследователи предполагают, что во время их появления в восточном Туркестане они были известны как арси.[12] Это племя может быть подвергнуто сравнению с аорсы - одним из основных сарматских племен.[13] Возможно, что в то время как в результате различных миграций второго и первого столетий до н. э. основная часть аорсов сместилась на запад в регионы Волги и Дона, часть племени осталась в Туркестане. Более очевидна, однако, связь между йю-ки и другим сарматским племенем - аланами. В китайской хронике "История младшей Хань", завершенной в пятом веке н. э., сказано, что район аланов прежде именовался Антсай (Ан-тсай).[14] Провинция Антсай впервые упомянута в отчете китайского посланника Чанг-Киена в 128 г. до н. э. Она, возможно, находилась вблизи Аральского моря. Поскольку Чанг-Киен не посещал эту территорию лично, он должен был позаимствовать информацию относительно нее у
102
йю-ки. Я считаю, что само имя провинции Антсай - тохарское, исходящее из тохарского слова "ант", которое означает "равнина", "низина". Если это так, то и народ ант (анты) получил такое название, поскольку он жил на равнинах или в степях.[15] В таком случае имя русского племени поляне вероятно произошло от слова "поле"
Народ анты впервые упомянут в западных источниках римским географом Помпонием Мела, работа которого была написана около 44 г. н. э. Согласно его информации, анты жили где-то "выше" гипербореев и амазонок.[16] Плиний, который завершил "Естественную историю" в 77 г. н. э., также упоминает антов.[17] Греческие авторы этого периода не упоминают их, но мы можем предполагать, что те же люди подразумеваются греками под именем асии (Amoi), асэи (Астатог) или ассэи (Аооатог).[18] Асии могут быть отождествлены с ас ("асы" или "иясы" русских летописей), т. е. прародители осетинов. Ас были иначе известны как аланы. Итак, как мы видели, китайские хроники отождествляют аланов с антсай. Отсюда следует, что анты римских авторов и асии греческих были различными транскрипциями одного имени. Сокращение имени ант в ас может быть объяснено на базе фонетических законов греческого языка (сравните яаоч и яолточ).[19] Полагаясь на авторитет донесения Чанг-Киена, мы можем предположить, что; около 127 г. до н. э. анты или ас жили поблизости Аральского моря, т. е. в современном Казахстане.
Мы должны теперь обратить наше внимание в той же связи на народ осун (Ву-сун) в Джунгарии, который был завоеван йю-ки около 160 г. до н. э. По китайским хроникам, осун имел голубые глаза и светлые волосы.[20] Эти черты возможно указывают на их; арийское происхождение; вероятно, они были одним из сарматских племен, может быть, другой ветвью аланов, и с этой точки зрения, китайское описание внешности осун сопоставимо с описанием аланов Аммианом Марцеллином.[21] Важно, что, согласно Страбону, существовала иная форма имени асии: асии или асианы (Аотощ, 'Aoiavoi').[22] Форма "асианы" кажется особенно близкой к имени осун. Ярл Шарпентье, принимая отождествление асиев с осун, отмечает, что имя ас имеет параллельную форму ос, которая была сохранена в имени осетин.[23] Поэтому ос или осун в Джунгарии должны были быть ветвью ас или антов Казахстана. Поскольку проблема достаточно запутана, в любом случае из пред-
103
шествующего обсуждения можно вывести одно заключение: ас или анты жили во втором веке до н. э. в Южном Казахстане и, возможно, даже в Джунгарии.
Мы должны теперь принять во внимание, что как ас из Казахстана, так и ос из Джунгарии находились в тесном контакте с йю-ки после вторжения последних в Туркестан. Упоминание Трога о "асианских царях тохаров" (reges Tocharorum Asiani)[24] очень значимо. Оказывается, что в это время народом йю-ки управлял аланский род. Если это так, то мы можем предположить, что позднее некоторые группы йю-ки присоединились к аланам в их движении на запад. Мы можем также предположить контакт между тохарским и аланским языками.
3. Сарматы в Южной Руси[25]
Миграция сарматов в Южную Русь не было событием такой катаклизматической силы, какими впоследствии оказались вторжения гуннов, аваров и монголов. Давление сарматов было постепенным и также постепенно скифы сдавали территорию пришельцам. Уже в третьем веке до н. э. центр Скифской империи сместился из региона Азовского моря к Днепру. Около 179 г. до н. э. сарматы, как повествовал Полибий, начали свои набеги на скифские владения в Северной Таврии.[26] Около середины второго века до н. э. произошел надлом Скифской империи. Часть скифов присоединилась к пришельцам и признала их власть. Другая двинулась на запад, пересекла нижний Дунай и оккупировала Добруджу, где продержалась относительно длительный период. Эта территория стала известна как "Малая Скифия" среди греческих и римских авторов.
Вытеснение скифов сарматами сперва болезненно затронуло жизнь людей и экономические отношения в черноморском регионе. Однако когда период борьбы закончился, сарматам удалось обеспечить мир и стабильность, восстановить торговые контакты между степными народами и греческими городами побережья. Будучи кочевым народом, подобным скифам, сарматы экономически зависели от соседних народов в поставках сельскохозяйственных продуктов и ремесленных изделий. Поэтому, подобно ски-
104
фам, они особенно старались поддержать коммерческий обмен со своими соседями и защитить торговые пути. Среди сельскохозяйственных народов, контролируемых сарматами, не следует упускать из виду славянские племена в регионе Украины. В плане развития ремесла и индустрии, кроме греческих городов черноморского побережья, следует упомянуть подъем городских поселений в районе Северного Кавказа. Как мы видели,[27] некоторые сарматские вожди даже до их миграции в Южную Русь накопили чрезвычайные богатства, покровительствуя международной торговле. Межконтинентальный коммерческий путь из Китая в Туркестан был становым хребтом коммерческого империализма степных предводителей. Двигаясь к черноморским степям, сарматские вожди были теперь в состоянии связать трансконтинентальный коммерческий путь с морской торговлей региона Черного моря.
Как и в предшествующий период, черноморские греки играли важную роль в посредничестве между степными народами и средиземноморским миром. Но теперь значение бактрийских греков в транскаспийском регионе, еще более возросло, не следует также упускать из виду влияние парфянского искусства.[28] В результате всего этого возникло значительное различие между скифским стилем и сарматским стилем в искусстве и ремеслах. По словам М. Ростовцева, "сарматский [29] Его основание было заложено местными художниками Центральной Евразии. Постепенно рисунок контуров животного становился все условнее, как будто бы специально предназначался для орнамента. Важной чертой сарматского стиля была его полихромия, которая достигалась при помощи широкого использования драгоценных и полудрагоценных камней для инкрустации.
В целом, сарматские древности были не столь систематически изучены, нежели скифские, и лишь теперь, в основном благодаря работам М. Ростовцева, характеристики сарматского художественного стиля и его отражение в китайском искусстве начали лучше пониматься. Беря начало на востоке, остатки сарматской культуры были недавно обнаружены в Хорезме.[30] До этого значительное количество важных сарматских захоронений были раскопаны в регионе Оренбурга, среди которых здесь следует упомянуть Прохоровку. Другая группа сарматских захоронений была обнаруже-
105
на в районе поволжских немцев, к востоку от средней Волги. Не менее важны сарматские захоронения в районе Северного Кавказа в бассейне Кубани. Так называемая Буерова могила на Таманском полуострове может быть отнесена к третьему веку до н. э.; находки в Сиверской, к юго-западу от Краснодара, - ко второму веку до н. э.; Зубовский могильник - к северо-западу от Армавира, один из армавирских курганов, - к первому веку либо до н. э., либо н. э.; некоторые другие могильники на берегах реки - Кубань, подобные находящимся близ Тифлисской и Усть-Лабинской, - ко второму веку н. э. Курганы и могильные площадки сарматского периода были также обнаружены на Украине, как к востоку, так и к западу от Днепра. Утварь некоторых из них стилистически очень близка кубанской группе. Так обстоит дело с находкой в Селимовке в районе г. Изюм Харьковской губернии и находкой Цветна в Чигиринском районе Киевской губернии. Аналогичным образом, к сарматскому периоду принадлежат знаменитые новочеркасские сокровища с их золотой диадемой и другими ценными ювелирными изделиями. Их можно предварительно датировать первым веком н. э.
За исключением новочеркасского клада, сарматские могилы менее богаты золотыми ювелирными изделиями, нежели скифские. Другое различие между двумя периодами состоит в том, что жертвоприношение коней перестало быть популярным, поскольку ни одного полного конского скелета не было обнаружено в какой-либо из типичных сарматских могил Южной Руси. Мужские захоронения обычно отмечены присутствием в изобилии доспехов и оружия. Железные шлемы, латы, мечи, пики и железные и бронзовые наконечники стрел многочисленны, равно как и конская сбруя, включая декорированные серебряными и золотыми пластинами фалеры. Украшения, подобные ожерельям, браслетам, пластинкам и пряжкам, сделанным из серебра, а иногда из золота, также многочисленны. Большее разнообразие украшений, разумеется, встречается в женских захоронениях, включая ожерелья, браслеты, ушные кольца, нити жемчуга и застежки; характерны и золотые и серебряные флаконы для духов.
Стенные росписи в некоторых из могил, раскопанных близ Керчи, относящиеся к первому веку до н. э. и первым двум векам нашей эры, очень могут помочь в изучении сарматской культуры. По этим росписям и содержимому могил, равно как и по литера-
106
турным источникам, можно получить хорошее представление о сарматском образе жизни и армии. Тяжелая кавалерия составляла основное звено сарматской военной мощи. Она рекрутировалась из цвета знати. Сарматский всадник носил шлем и либо кольчугу, либо кожаные доспехи. Его основным оружием была длинная пика и длинный железный меч. Тацит замечает, что едва ли какая-либо армия могла выдержать напор сарматской кавалерии, если последней не препятствовали местность и погодные условия.[31] В дождливый день или на болотистой почве сарматские кони могли поскользнуться и упасть под тяжестью тяжело экипированных всадников. В битве основная масса тяжелой кавалерии обычно ставилась в центре строя, в то время как два фланга доверялись легкой кавалерии. Боец такого флангового эскадрона не имел тяжелых доспехов; он владел луком и стрелами вместо пики и меча. Всадники легкой кавалерии рекрутировались из того слоя, который мы можем назвать мелкой знатью или нижним слоем среднего класса сарматского общества.
В сарматской политической организации было даже меньше единства, чем в скифской. В лучшем случае мы можем думать о федерации сарматских племен, но даже эта федерация должна быть очень свободной. Миграция осуществлялась индивидуальными племенами. Первыми в черноморских степях появились язиги. За ними последовали роксоланы; затем сираки и аорсы. Аланы были последними из пришельцев. Согласно М. Ростовцеву, язиги были не сарматами, а меотийским племенем, которое было вытеснено из региона Дона на запад в результате движения сарматов.[32] Однако имена двух язигских царей, упомянутые историком Дионом Кассием (150 - 235 г. н. э.), звучат очевидно на иранский лад.[33] Поэтому мы можем предположить, что даже если язиги не были чисто сарматским племенем, их правящий клан должен был быть иранского происхождения. После пересечения степей Южной Руси в своем движении на запад язиги осели более чем на два столетия на берегу Черного моря между устьем Днестра и нижним Дунаем, в регионе грубо соотносимом с тем, что позднее стал известен как Бессарабия. В средние века этот регион назывался по-славянски Угол, что было транскрибировано по-гречески как "ОууЛо?". Татары ссылались на него как Буджак, что является переводом славянского названия.[34] Таким образом язиги были близки области
107
Добруджа, где осели остатки скифов после вытеснения из Южной Руси. Затем с экспансией Римской империи на Дунае язиги пришли во взаимодействие с римлянами, что может объяснить факт обнаружения нами большего количества информации в римских источниках относительно язигов, нежели относительно сарматских племен.
Римляне имели множество забот с язигами, когда они попытались отразить их натиск на свои дунайские провинции. Во второй четверти первого века н. э. язиги двинулись к степям Паннонии между реками Тиссой и средним Дунаем. Роксоланы осели к востоку от язигов, оккупируя степи между Днепром и Доном. Первая часть имени роксоланы происходит от иранского рукхс, что означает "светлый". Итак, имя роксоланы очевидно означало "светлые аланы".[35]
Роксоланы сформировали некоторое объединение с язигами и поддерживали натиск последних против римлян во многих случаях. После движения язигов к среднему Дунаю роксоланы стали их наследниками в "Углу" нижнего Дуная. Мы обязаны Страбону описанием типичного облачения роксоланского воина.[36] Суждение Страбона было подтверждено недавними археологическими свидетельствами.[37]
К востоку от роксоланов на нижнем Дону жили аорсы. Их имя может быть выведено из иранского ors или uors, что означает "белый".[38] Вслед за аорсами к юго-востоку от Азовского моря расположились саки. Они расположились по окружности кубанской долины, которая была излюбленным местом синдов. Часть последних была, возможно, вытеснена к берегу моря и в горы. Оставшиеся без сомнения поклялись в верности пришельцам. К концу первого века н. э. как аорсы, так и сираки должны были признать аланов как своих правителей.
Теперь мы переходим к аланам. Как уже упоминалось, они последними появились в Южной Руси и соответственно должны были занять восточную часть территории. Приблизительно от конца первого до конца четвертого века н. э. они контролировали степную территорию по Азовскому морю от нижнего Дона до нижней Волги и до низовий Кавказских гор. Постепенно они распространились на север к региону верхнего Дона и Донца, вступая в смешанную лесостепную зону.
110
Мы говорили,[39] что во втором и первом веках до н. э. аланы играли важную роль в политической жизни Туркестана. Кажется возможным, что некоторые из их родов остались к востоку от Каспийского моря даже после миграции основной орды в западном направлении. К концу четвертого века н. э. западные аланы все еще должны были сохранять свои восточные связи.
Аммиан Марцеллин пишет: "Халаны... населяют бесконечные пустоши Скифии... В другой части страны (т. е. к востоку от реки Дон) ...халаны поднимаются на восток, разделенные на многочисленные и немногочисленные роды, они выдвинуты далеко в Азию и, как я слышал, живут вплоть до реки Ганг, которая протекает через территории Индии и вливается в Южный Океан".[40]
Очевидно, что Аммиан имеет здесь в виду индо-скифское царство Йю-ки; мы должны вспомнить в данной связи, что, согласно Трогу, правящая династия йю-ки была аланской.[41] Благодаря тесным связям между аланами и йю-ки, мы можем предположить, что, в свою очередь, некоторые подразделения йю-ки проникли в Южную Русь вместе с аланами. Возможно, что некоторые аланские кланы Южной Руси были по своему происхождению из йю-ки.
Согласно Аммиану, аланы, подобно другим сарматским племенам, были типичными кочевниками: "Они не имеют домов и не пользуются плугом, но они питаются мясом и обильно имеющимся молоком, живут в повозках, которые они покрывают закругленными тентами из коры, и едут по бескрайним пустошам".[42] Комментарий Аммиана о появлении аланов особенно интересен во взаимосвязи с китайскими заметками о появлении осун.[43] "Почти все халаны высоки и симпатичны, их волосы скорее светлы (crinibus mediocriter flavis), свирепостью своего взгляда они внушают страх, как бы они ни сдерживались. Они легки и активны в использовании оружия. Во всех отношениях они подобны гуннам, но в своем стиле жизни и в своих привычках они менее дики".[44] В религии аланов, как и иных сарматских племен, почитание иранского Бога-Всадника, опознаваемого как Ахурамазда или Митра, играло очевидно наиболее важную роль, но почитание Великой Богини скифского времени также продолжалось.[45]
Следует отметить, что с распространением власти аланов по огромным территориям их имя стало применяться не только к соб-
111
ственно аланам, но и к множеству племен различного происхождения, завоеванных ими. По словам Аммиана: "Своими повторяющимися победами они постепенно сломили народы, которые встречали, и, подобно персам, инкорпорировали их под своим национальным именем".[46] Среди других племен, контролируемых аланами, были некоторые славянские племена, и по крайней мере одно из них, анты, приняло имя своих новых правителей: поскольку имя анты, как мы видели,[47] было именем одного из аланских племен Туркестана. После установления аланами своего владычества на Северном Кавказе они также должны были инкорпорировать некоторые из местных племен в свое государство. Так, кавказское племя осетинов, или ос, в ином звучании ас, имело возможно смешанное алано-яфетическое происхождение.
Местные племена Северокавказского региона, покоренные аланами, были знакомы с плавлением железа. Постепенно сами аланы развили значительные способности в изготовлении оружия, и эта традиция позднее поддерживалась антами.
4. Боспорское царство и греческие города на северном побережье Черного моря[48]
Беспокойный период борьбы между скифами и сарматами (третье и второе столетия до н. э.) болезненно задел жизнь греческих городов Тавриды. Медленно сдавая позиции под напором сарматов, часть скифов бежала в Тавриду, где они смешались с местным племенем тавров, с тем чтобы стать тавро-скифами. К концу второго века до н. э. тавро-скифы были вынуждены признать высшую власть сарматского племени роксоланов. Независимость Херсонеса и Пантикапея, как и греческих городов Тавриды, была теперь под серьезной угрозой.
Неспособные полагаться на свои собственные силы, греки Тавриды должны были искать помощи в других уголках. Ближайшей силой, о которой они могли думать, было Понтийское царство на южном берегу Черного моря в Малой Азии. В третьем и втором веках до н. э. это царство было лишь одним из второстепенных эллинистических государств Ближнего Востока. Его быстрое восхождение началось в конце второго века до н. э. с приходом на
112
трон Митридата VI (113 г. до н. э.).[49] Новый царь был человеком могучих жизненных сил и больших амбиций, ставившим своей конечной целью создание мировой монархии. Просьба о помощи тавридских греков отлично совпадала с его планами расширения своего контроля над северными берегами Черного моря с целью получения доступа к огромным ресурсам Южной России.
Митридат в конце концов был рад послать в Тавриду одного из своих лучших полководцев Диофанта с войском хорошо тренированных гоплитов, насчитывающим шесть тысяч. Было самое время остановить наступление тавро-скифов, чтобы спасти Херсонес. Тавро-скифы имели своим предводителем энергичного Палака, сына скифского царя Скилура; как сын, так и отец были вассалами роксоланов и их совместные владения тянулись от Тавриды до Ольвии. Получив известия о высадке войск Диофанта близ Херсонеса (110 г. до н. э.), Палак попросил своего сюзерена Тазия, царя роксоланов, оказать помощь. Последний послал войска в Тавриду, но они не могли воевать с гоплитами Диофанта. Война шла в холмистых районах южного Крыма, где роксоланам не хватало места для развертывания их кавалерии. Диофант не только смог отбить их атаку на Херсонес, но заставил их отступить к северу, после чего он подчинил тавров (108 г. до н. э.). Обеспечив безопасность Херсонеса, Диофант двинул свои войска к восточной части Крымского полуострова, с тем чтобы снять скифо-сарматскую угрозу с Пантикапея. Ценой за "освобождение от варваров" для Пантикапея и Херсонеса была обязанность признания царской власти Митридата. Таким путем Митридат стал царем Боспора, в то время как Херсонес, который не являлся прежде частью Боспорского царства, был теперь включен в него (106 г. до н. э.).
С установлением контроля над Тавридой Митридат был теперь вовлечен в сеть запутанных дипломатических интриг средиземноморского мира, поскольку вскоре вступил в развернутую борьбу с Римом.
Испытав многие превратности судьбы, потеряв большинство из своих владений, Митридат должен был укрепиться в Боспоре как своем последнем прибежище. Но рука Рима достигла его даже тут, и римской дипломатии удалось поддержать восстание местных жителей, ведомых его собственным сыном Фарнаком. Для старого царя единственным выходом стало самоубийство (62 г. до н. э.).
113
Фарнак в свою очередь был убит местным вождем Асандером, который признал Рим в качестве "властителя" Боспора. Чтобы легализировать свою власть в глазах местного общественного мнения, Асандер женился на дочери Фарнака Динамис, после чего принял царский титул (41 г. до н. э.). Период правления Асандера принес покой в бурную историю Боспорского царства.
Тем не менее, в 16 г. до н. э. начались новые невзгоды, возможно, не без интриги со стороны Рима, где растущий авторитет Асандера воспринимался с некоторым подозрением, в результате чего римская помощь была обещана соперничающему с ним вождю. Следующие годы принесли много беспокойства и изменений на троне. Неприятности были частично результатом столкновения интересов между греками, меотами и сарматами и частично порождались личными амбициями царицы Динамис, которая выходила замуж по очереди за каждого нового претендента на трон. И лишь в правление Аспурга, возможно, четвертого мужа Динамис,[50] все успокоилось.
После смерти Динамис (7 г. до н. э.) Аспург женился на фракийской принцессе. Их сын Котис (царь с 49 г. н. э.) был основателем новой боспорской династии, которая была связана как культурно, так и личностно более с фракийским и иранским, нежели с греческим миром. Жизнь при дворе боспорского монарха быстро принимала новые аспекты, и некоторые поздние боспорские монеты воспроизводят правителя в тяжелом одеянии иранского царя.[51]
Рим оказал полную поддержку как Котису, так и его последователям, поскольку контроль за северо-восточным углом Черного моря имел огромную стратегическую ценность для римских императоров. Таврида служила аванпостом, который давал им возможность, с одной стороны, следить за движением кочевников в степях Южной Руси, а, с другой стороны, защищать тыл их операций в Транскавказском регионе.
Вторжение сначала готов (в третьем веке н. э.) и затем гуннов (в четвертом веке) подорвало на некоторое время связи между Боспором и Империей, и только в век Юстиниана I (527-65 гг.) Империя (теперь известная как Византийская) была вновь в состоянии реставрировать свой контроль в Пантикапее, который затем получил новое имя Керчь.
Экономические основы Боспорского царства принадлежали тому
114
же типу, что и в скифские времена. Пшеница была главным продуктом. Она выращивалась как на месте, так и импортировалась из степей за Азовским морем. Зерно составляло также основной предмет экспорта. Сам царь был главным продавцом зерна. Множество более мелких продавцов имели офисы в Пантикапее. Представители местной аристократии обладали крупными земельными владениями вблизи города, где они обычно проводили лето, живя в традиционных палатках кочевников, наблюдая за полевыми ра ботинками и находясь в готовности защитить их в случае любого вторжения с севера.
В городах жило значительное количество ремесленников, вовлеченных в различного рода деятельность. Эллинистическая цивилизация постепенно теряла опору в народе. На греческом все еще говорили, но в основном как на официальном языке. Дома его вытесняли иранские диалекты. Греческие одеяния также уступали путь иранской моде. Что касается религиозной жизни, культ Небесной Афродиты, являвшей собою Великую Богиню Малой Азии был особенно популярен. С конца первого века н. э. стало заметно влияние иудаизма, благодаря притоку еврейских поселенцев. Христианство пришло значительно позже - около четвертого века. Формирование сильного иудаистского сообщества на Боспоре должно было иметь важные следствия в будущем, поскольку оно составляло основание для экспансии иудаизма среди хазар в восьмом и девятом веках, что мы обсудим подробнее позднее.[52]
Вся политическая структура Боспорского царства претерпела глубокие изменения. Бывшие демократические институты исчезли, оставив немногочисленные следы. Правительство "Великая Порта" приняло бюрократический характер, не отличающийся от Персидского царства или Византийской империи. Гражданская администрация была отделена от военной, и первая из них возглавлялась "Защитником царства" (оеягтп.ВаотХеих) , последняя - "Предводителем тысячи" (хгАлархо).
Обратимся теперь к Херсонесу. Как мы видели, в конце второго века до н. э. Херсонес вместе с Пантикапеем признал власть Митридата IV. Позднее был установлен римский контроль всей Тавридой, и Херсонес получил "хартию свободы" от Рима!, которая означала, что он стал автономным по отношению к Боспорскому царству (24 г. до н. э.).
115
Именно Рим теперь принял на себя защиту Херсонеса от его врагов. Когда в течение первого века н. э. давление кочевников стало угрожающим, римский полководец из дунайских провинций пришел на помощь Херсонесу (62 г. н. э.). Город стал отдельно стоящим римским укреплением и римский флот использовал его порт как базу для своих галер.
Под римским протекторатом экономическая жизнь Херсонеса, в основном сельское хозяйство, удачно развивалась. Период второго и третьего столетий н. э. отличался сдержанным, но постоянным прогрессом. Потрясения четвертого и пятого столетий ограничивали экономическую экспансию и делали особо важной задачу обороны. Мы увидим далее, что город смог адаптироваться к новым политическим условиям и поддержать свой авторитет еще на несколько столетий.
Раннее проникновение христианства стало наиболее важным фактором духовной жизни населения. Херсонес использовался римской администрацией в ходе ее борьбы с христианством как место ссылки некоторых выдающихся христианских лидеров, и к моменту эдикта императора Константина, гарантирующего признание христианской церкви (312 г. н. э.) в городе уже существовала сильная христианская община.
В то время как Херсонес и Боспорское царство оказались способными сохранить свою самостоятельность в течение сарматского периода, Ольвия была менее удачлива. Около 50 г. н. э. город разграбили геты - фракийское племя. Позже он был восстановлен и признал авторитет Рима, войдя в римскую провинцию Нижняя Мезия (конец II века н. э.). Готы вновь разграбили его в III веке. При таких условиях неудивительно, что город так и не смог обрести процветание скифского времени.
5. Наследство иранской эпохи в русской истории
Иранский период обладал фундаментальной значимостью для последующего развития русской цивилизации. Неуничтожимые следы иранского влияния все еще существуют на карте России, поскольку во множестве случаев географические названия, в особенности в Южной Руси, происходят из иранского языка. Мы так-
116
же находим производные от иранского в языках как славян, так и финнов в различной хозяйственной и земледельческой терминологии. Более того, как мы увидим,[53] именно иранцы заложили основание политической организации восточных славян.
Искусство Древней Руси было также пропитано иранскими мотивами. В русском народном (крестьянском) искусстве и ремеслах иранские традиции сохранились почти до наших дней.
Кроме непосредственных контактов со славянами и с финнами, иранцы, занимавшие степи Южной Руси, служили также связующим звеном между греческой и персидской цивилизациями, с одной стороны, и народами Центральной и Северной Руси - с другой.
Благодаря условиям коммерческого обмена, установленного через Боспорское царство, объекты как парфянского, так и сасанидского происхождения нашли свой путь на север по реке Волге, что объясняет, например, факт того, что так много серебряных блюд греко-бактрийского и сасанидского производства были наружены в регионе Южного Урала.[54]
Рассмотрим топонимические следы, оставленные иранцами на Руси.[55] Характерно в этой связи имя реки Дон. Дон означает "вода" "река" по-осетински (dan по-староирански). Название Дунай производно от того же корня. Аналогичным образом, первая часть имени Днепр и Днестр производны от корня don. Согласно Плинию, скифы называли реку Танаис (Донец - Дон) "Син".[56] Это другое иранское слово для понятия "река". А. И. Соболевский предполагает, что имя Цна (Сна) производно от "Син". Существует несколько рек, именуемых Цна: приток Волги, приток Мсты, два притока Днепра и приток Вислы. Название Тор, приток Донца, должно быть производно от иранского корня tur, «exaть» Русский глагол протурить ("прогнать", "отгонять") происходит от того же корня. Это также один из компонентов имени Трубеж, река-приток Днепра. Старое имя Днестра - Тирас (Т5ро? в греческой транскрипции) принадлежит к той же группе. Название Стыр, притока Припяти, может быть сравнено с осетинским styr ("великий", "сильный"). В другом диалекте оно становится khtyr, сравни Ахтырка Харьковской губернии. Имя реки Халан, притока Оскола, который в свою очередь является притоком Донца, oтражает племенное имя аланов (халаны в написании Аммиана Мар-
117
целлина). Параллельное племенное имя Ас было сохранено во многих местных наименованиях Южной Руси, как будет показано позже.[57]
Древнее наименование города Судак в Крыму, Сугдея, производно от иранского прилагательного sugda ("чистый", "освященный").[58] Возможно, что название рос (иначе русь) также произошло в иранский период. Река Волга названа Рос (Рш?) анонимным греческим автором географического трактата, скопированного в V веке н. э.[59] Некоторые арабские и персидские авторы девятого и десятого веков н. э. называют Дон "Русской рекой" (nahr ar-Rusiya).[60] Согласно Нарбуту, Оскол, приток Донца, был известен в древние времена как Рос.[61] Один из притоков Днепра называется Рос даже теперь. В русской географии семнадцатого века, в так называемой "Книге великого очертания" ("Книга большому чертежу") упоминается Руза, приток Сейма.[62] Кажется возможным, что название Рша (Орша) также связано с именем Рос: Орша, приток Днепра; Рша, в древнем Черниговском княжестве; Рша, приток Сулы. В качестве специальной группы могут быть упомянуты реки с именами Рос или Русь. По Нарбуту, средняя часть реки Неман была в древние времена известна как Рос; также правый рукав нижнего Немана. Приток Наревы и приток Шескзупа также названы Рос.[63]
Источник имени рос или русь точно не установлен. Некоторые исследователи-лингвисты выводят его из предположительного арийского ronsa, означающего "жидкость", "вода".[64] Отсюда предположительно и русское слово роса. Лично я склоняюсь к другому объяснению имени. Как мы видели,[65] сарматские племена аорсы и роксоланы распространились уже во втором веке до н. э. по территории Волги, Дона, Донца и Днепра. Имена этих племен могут быть выведены из иранских слов ors или uors ("белый") и rukhs ("светлый"). Возможно, некоторые реки в районе распространения этих племен должны были стать известны под племенными именами поселенцев. Однако возможность двойного происхождения этих имен не следует упускать из виду. Иранское племенное имя могло быть рационализировано местными славянами с помощью их собственного языка (рос от роса). Двойное происхождение определенных имен и терминов часто встречается в фольклоре различных народов, и в особенности в русском фольклоре. Ни
118
роксоланы, ни аорсы не могли достигнуть столь далеких краев как Неман и Висла, но могли существовать некоторые торговые отношения между народом рос верхнего Донца и бассейном нижнего Днепра, с одной стороны, и бассейном Вислы - с другой, что и могло привести к распространению имени рос на север. Но скорее всего имена, подобные рос и русь, появились в северном регионе в более поздний период готов или даже варягов.
От следов иранской культуры, обнаруженной в топонимике, обратимся теперь к словарю.[66] Множество русских и украинских слов, например, хата ("дом"), шаровары ("широкие штаны"), топор, собака были заимствованы из иранского. По моему мнению, также из иранского может быть выведено древнерусское смерд ("человек низшего класса", "крестьянин"), сравни иранское mard ("человек"). Мы ранее упомянули,[67] что некоторые подразделения йю-ки (тохаров) могли проникнуть в Южную Русь вместе с аланами. В этой связи следует вспомнить, что русский словарь обладает по крайней мере одним словом, очевидно позаимствованным из тохарского, а именно - слон, сравните с тохарским клон.[68]
Зависимость русского словаря от определенных иранских и возможно тохарских корней интересна не только с точки зрения лингвистики, но и возможностью проследить пути культурного прогресса. Из вышеприведенных примеров очевидно, что культурное наследие иранского периода демонстрирует себя в различных аспектах жизни ранних славян и руси, что находит выражение в словах, отображающих жилье (хата), одежду (шаровары), инструменты (топор), домашних животных (собака), социальную организацию (смерд). Мы можем предположить, что таким же образом через иранцев Древняя Русь познакомилась с ближневосточными мерами длины и веса.[69] Меры веса, общие для всего Ближнего Востока в сарматский период базировались на вавилонских стандартах, и существует тесная связь между древней русской и; вавилонской системами веса. Так, древнерусская "большая гривенка", позднее известная как русский фунт, соответствует вавилонской мине, а русский пуд вавилонскому таланту.
Древнерусские меры длины эквивалентны так называемой' филетерической шкале, которая была принята в эллинистическом Пергамском царстве в Малой Азии в третьем веке до н. э. Пергамские меры начинаются с "пальца" (0,5 русского вершка). "Шаг"
119
пергамской шкалы равен русскому аршину. Русская сажень соответствует пергамскому "пруту". За распространением римского контроля над Ближним Востоком пергамские меры длины были в определенной степени скоординированы с римской шкалой, и таким образом пергамская "миля" была установлена как состоящая из 1000 шагов. Интересно отметить в данной связи, что в Новое время русская верста включает 500 саженей, древняя же русская верста равнялась 1000 саженей.
Давайте теперь обратимся к традиции иранского периода в отражении русского народного искусства. Проблема очень сложна. Не может быть сомнений, что некоторые стандарты этого народного искусства, подобные вышиванию, демонстрируют разительное сходство с иранскими мотивами; однако нам следует иметь в виду, что иранские мотивы могли проникнуть в русское народное искусство в более поздний период через некоторые опосредующие стандарты, западные или восточные. Косвенные связи в развитии русского народного искусства еще не достаточно хорошо изучены.
Одновременно, однако, мы можем предположить, что основания русского народного искусства были заложены в течение иранского периода. Возьмем, к примеру, глиняные игрушки русского крестьянского искусства.[70] Основными предметами изображения являются: женщина, конь (а также некоторые другие животные -бык, олень, коза, медведь) и птица. Мужчина изображается очень редко и лишь как дополнение к коню. Репертуар сюжетов - очевидно незападный. Это может быть объяснено как наследие дохристианских времен, более точно - периода иранского контроля над .славянами. Конь, бык, коза и медведь - все они играли важную роль в ритуалах и мифологии древних славян. Птица имела особое значение для иранской мифологии.[71]
Особая роль женщины как сюжета древнерусских игрушек также должна найти объяснение через обращение к древнему ирано-аларо-дианскому культу Богини Матери, или же Великой Богини.[72] Почитание женских божеств скифами упоминается Геродотом.[73] Характерно, что глиняные фигурки, похожие на более поздние русские игрушки, были найдены в некоторых древних киевских местах захоронения (городищах). Среди предметов изображения этих фигурок важную роль играют женщина, конь и птица. Места захоронений, о которых идет речь, датируются от шестого до три-
120
надцатого века н. э. Схожие фигурки были найдены на месте захоронения Гнездова в Смоленске, относящегося к седьмому -десятому векам.[74] Некоторые из этих фигурок - как одна птица, найденная в Топорке в регионе верхней Волги, - были без сомнения использованы в языческих ритуалах и церемониях, возможно как символическая жертва. Другие могли использоваться как амулеты.
Образ Великой Матери иранских времен - также ведущий мотив древнерусской вышивки.[75] Женщина на этих вышивках всегда изображалась стоящей в центре картины, всегда глядя на зрителя в характерной парфянской манере. В верхней части типичной картины обычно помещаются два символа свастики, очевидно представляя солнце и луну. Кони, которые обычно вышиты по обе стороны от женщины, также имеют явно символический смысл, поскольку под их копытами имеются обычно знаки свастики. В некоторых случаях вместо коней изображены олени; иногда встречаются олень или пантера. Подобные вышивки составляют интересные параллели определенным объектам скифского и сарматского искусства. Здесь могут быть упомянуты знаменитая золотая пластина тиары кургана Карагодеуашх, равно как и фрагменты рога для питья - rhyton - из кубанского региона.[76] Дакские пластинки для голосования второго и третьего века н. э. также интересны в этом отношении.[77]
6. Западные и северные соседи сарматов
С вторжением сарматов часть населения черноморских степей иранского происхождения значительно увеличилась. Однако этническая композиция местного населения не претерпела полного изменения. Именно на скифов пришелся основной удар. Но даже они не были все изгнаны или уничтожены; как мы видели, часть из них получила разрешение остаться в Тавриде после признания власти роксоланов. Взяв у сарматов власть над местными племенами Южной Руси, сарматы не имели намерения уничтожить их. Часть этих племен должна была уйти в менее плодородные регионы, освобождая место пришельцам; другие, напротив, воспользовались дезинтеграцией скифского царства, чтобы получить луч-
121
шие земли. Через некоторое время был установлен определенный баланс племен, который был опрокинут лишь позднее нашествием готов.
Среди названий племен Сарматии, упомянутых современными им латинскими и греческими авторами, мы можем найти некоторые известные со времен Геродота. Тождественны ли сами племена с теми, что упомянуты Геродотом, трудно сказать, поскольку во многих случаях авторы третьего или четвертого века н. э. использовали имена древних историков для сохранения классической традиции. Однако в дополнение к племенным именам, упомянутым Геродотом, в исторической и географической литературе сарматского периода появляются новые имена.
В своей известной книге о Германии, написанной в 98 г. н. э., Тацит упоминает три племени как расположенные "между германцами и сарматами", а именно: певкины (иначе - бастарны), венеды и фенны.[78] Сам Тацит не уверен, следует ли классифицировать эти племена как германские или сарматские. В случае бастарнов он склонен рассматривать их как германцев, что совпадает также с мнением современных ученых. В случае венедов он также указывает на черты их жизни, которые сближают их более с германцами, нежели с сарматами. Венеды, отмечает Тацит, строят дома, используют щиты, двигаются кругом пешком; все это отлично от привычек сарматов, которые живут в палатках и на лошадях. Сегодня принято, что венеды Тацита могут рассматриваться как славяне. Согласно Тациту, они жили между певкинами и феннами. Последние без сомнения должны быть отождествлены с финнами. Согласно Тациту, финны были чрезмерно дики и бедны. Хотя он знал о финнах лишь по слухам, его замечания, что финские наконечники стрел сделаны из кости, а не из железа, подтверждается археологическими свидетельствами, показывающими, что его информаторы были вполне надежны.
Для беглого обозрения и племен "между германцами и сарматами", которое будет проведено, мы можем использовать план Тацита: т. е. начать с региона нижнего Дуная, затем обратиться к Западной Руси и наконец к финскому северу.
Регион нижнего Дуная со второго века до н. э. контролировался германским племенем бастарнов, которые властвовали над соседними фракийскими племенами. Среди последних лишь геты и
122
даки обладали определенной степенью автономии. Около 50 г. до н. э. геты, как мы уже упоминали,[79] вторглись в Ольвию. Когда Римская империя расширила свои границы до Балканского полуострова, римляне столкнулись с проблемой защиты берегов Дуная от набегов германцев, даков и сарматов. В течение первого века н. э. они защищались. В конце этого столетия, однако, вследствие постоянных вторжений даков, император Траян решил послать войска за Дунай для уничтожения сил противника на их базах. Две кампании (101-2 и 105-6 гг. н. э.) оказались достаточными для уничтожения сопротивления даков, и Дакия стала римской провинцией. В дополнение к римским гарнизонам, размещенным как стратегические точки, в новой провинции разместились крестьяне-колонисты. В результате латинский язык начал быстро распространяться среди населения Дакии, как это было в Испании и Галлии при схожих обстоятельствах. Именно к римской колонизации на Балканах во втором и третьем веках н. э. относятся истоки румынского языка.
Дакия оставалась римской провинцией менее, чем два столетия. Уже в 174 г. император Марк Аврелий должен был допустить германское племя вандалов в северо-западную часть Дакии и дать им землю. В середине третьего века Дакия стала объектом многочисленных вторжений готов и гепидов. В 268 г. император Проб решил оставить провинцию и начал эвакуацию, передвинув сто тысяч бастарнов во Фракию. Наследник Проба Аврелиан приказал римским войскам вернуться назад на южный берег Дуная, который стал вновь границей империи. Отступление армии подало сигнал к исходу римских колонистов, большинство которых также двинулись во Фракию.
От народов региона нижнего Дуная обратимся, следуя за Тацитом, к племенам бассейна Вислы: венедам или венетам. Они без сомнения были славянами; мы можем точно идентифицировать их как западную ветвь славян. Регион, оккупированный венедами в первом и втором веках н. э., может быть определен как Галиция, Волынь и Малая Польша. Согласно Иордану, который писал в шестом веке, "многочисленный род венетов" жил на северных склонах Карпатских гор, у истоков реки Вислы; они занимали большое пространство земель".[80] Как народы, близкие к венетам, Иордан упоминает склавенов и антов. Эти два народа представляют
123
восточную ветвь славян и будут рассмотрены позднее.[81] С археологической точки зрения, территория венедов должна быть связана с регионом полей погребальных урн.
К северо-востоку от венедов Иордан помещает эстов,[82] народ балтийского (литовского) происхождения, который не нужно смешивать с эстами - финским племенем. Среди финнов Иордан упоминает тиудов (чудь в древнерусском), меренс (русское меря) и морденс (русское мордва).[83] Границы экспансии различных племен северо-запада были смещены миграцией готов.[84] В первом веке н. э. готы, шедшие из Скандинавии, осели в бассейне нижней Вислы. Они упоминались попеременно Плинием[85], Тацитом[86] и Птолемеем[87], и их вторжение в область нижней Вислы должно было вылиться в миграции местных племен. Часть эстов очевидно должна была двигаться дальше на восток. Во второй половине второго века н. э. готы двинулись далее на юг, в днепровский и черноморский регион. Их марш должен был побеспокоить дополнительные части как венедов, так и балтов.
В середине четвертого века готский король Германарих (около 350-70 гг. н. э.) попытался завоевать большинство племен Центральной и Северной России. Среди подчиненных народов Иордан отмечает три вышеупомянутых финских племени (тиуды, меренс и морденс), равно как и эстов, венедов, склавенов и антов. Не в состоянии противостоять атаке Германариха, венеды и склавены отступили дальше на север. Возможно, в этот момент племя склавенов мигрировало от региона среднего Днепра вверх по реке Днепр, с тем чтобы в конце концов осесть вокруг озера Ильмень.[88] В результате этого северного марша склавенов балты были разделены на две части: западную, между Полотском и Рижским заливом и восточную, расположенную в регионе верхней Оки. Племя галиндов, известное в русских летописях двенадцатого века как голиады, должно рассматриваться как остатки восточной части балтов.[89]
7. Восточные славяне в сарматский период
В предыдущих параграфах мы предложили краткий обзор западных и северных соседей сарматов в порядке, упомянутом Тацитом. Мы рассматривали западную ветвь славян, известных Та-
124
циту как венеды. Ни одно другое славянское племя не упоминается им, поскольку места их обитания, с его точки зрения, были в границах самой Сарматии, и он сознательно не отделяет этих племен от сарматов. Однако, учитывая наши цели, именно восточные славянские племена должны целиком завладеть нашим вниманием.
Готский историк Иордан упоминает три основных группы славян, называя их венетами, склавенами и антами соответственно.[90] Он также добавляет, что индивидуальные славянские племена и роды также известны под различными другими именами. Другой историк шестого века Прокопий Кесарийский был заинтересован славянами лишь в силу их контакта с Византией. По этой причине Прокопий опускает имя венедов и говорит лишь о склавенах и антах (antae). По свидетельству автора, склавены и анты первоначально носили общее имя - споры. Прокопий выводит это из греческого корня опор, который означает "разбрасывание" (ср. "диаспора").[91] Объяснение вряд ли является верным, но имя заслуживает внимания. "Споры" может быть сравнено с именем сполы или спалы, народ черноморских степей, упомянутый Иорданом;[92] Плинием имя дано как спалеи.[93] Согласно Плинию, спалеи жили в бассейне реки Танаис (Донец - Дон). Имя притока Донца, Аскола, кажется отражающим имя людей, упомянутых как Плинием, так и Иорданом (Оскол или Оспол).[94] Как повествует Иордан, готы атаковали спадов после пересечения большой реки, предположительно Днепра.[95] Двигаясь на восток от региона Киева, готы затем должны были достичь оскольского и донецкого регионов, и именно таким образом в регионе Оскола они должны были встретить спалов.
Мы должны теперь принять во внимание, что Прокопий помещает племена восточной части антов "над" утигурами, т. е. к северу от Азовского моря, предположительно в районе Донца - Дона.[96] Итак, восточная ветвь антов жила в шестом веке где-то в регионе, в котором готы встретили спадов во втором веке. Очевидное заключение состоит в том, что восточные анты были по крайней мере топографически наследниками спадов. Существует также интересная лингвистическая параллель между именами спалы и анты в отношении их семасиологии. Славянское слово исполин ("гигант") должно быть выведено из имени сполы.[97] С другой стороны, старое англо-саксонское слово etna ("гигант") кажется метате-
125
зисом имени enta (анты).[98] Возможно, что под спадами, или гигантами, донецкие славяне подразумевали аланское племя, которое занимало бассейн Донца в первом веке н. э. и установило свой контроль над местными жителями.[99] Мы можем вспомнить в данной связи, что в мингрельском языке слово алан_означает "сильный", "храбрый",[100] что близко славянскому исполин ("гигант"). Имя аланского клана сполы, или спалы, могло позднее применяться к местным славянским племенам, контролируемым аланами. Таким путем может быть объяснена информация Прокопия, что славяне были изначально известны как споры.
Обратимся теперь к антам. Мы видели,[101] что это была иная форма имени ас, или аланов. В то время как Плиний и Помпоний Мела (первый век н. э.) упоминают антов, Птолемей (второй век н. э.) передает имя как Aooot, а Стефан Византийский (пятый век н. э.) как Аастатсн. Мы можем предположить, что анты, или ас, пришли в регион Азова во время общей миграции аланов в первом и втором веках н. э. Позднее они были известны русским летописцам как асы или ясы (современные осетины). Асы также упоминаются многими средневековыми путешественниками, среди других Рубруком.[102] Поскольку ас или аланы рано распространились также по Тавриде, неудивительно, что мы встречаем имя антас на одной из керченских надписей третьего века н. э.[103] Мы теперь вспоминаем заявление Аммиана Марцеллина, что аланы вобрали в себя народы, которых они завоевали, под собственным национальным именем.[104] Итак, группа славян, побежденная ас, могла получить имя своих новых правителей. Мы можем таким образом объяснить, почему во времена Иордана и Прокопия имя анты применялось ко всей восточной ветви славян.
Тот факт, что Иордан и Прокопий говорят об антах (или Antae) скорее, нежели об ас, может быть также объяснено, если мы вспомним форму "антас" керченской надписи. Трансформация 'АС, в 'Avre? находится в полном соответствии с фонетическими законами греческого языка, ср. yiya?, множественное число yvyavxe. Следует отметить, что в современном греческом из множественного числа угуате было сформировано новое единственное: yiyavra. Аналогичным образом, из первоначального 'АС, сначала могло быть сформировано множественное число 'AvxeC,, а затем вторичное производное, единственное число AvxaJC,. Итак,
126
анты дожны рассматриваться как славянское племя, контролируемое аланским кланом ас. Иными словами, анты были асо-славянами. Во времена Прокопия они были разделены на две ветви: восточную, в регионе Донца; и западную, в Бессарабии. Иордан знает лишь западных антов. Согласно его информации, они жили в изгибе черноморского побережья между Днестром и Дунаем.[106] Именно в этом месте готы атаковали антов около 376 г.[107] Мы можем предположить, что они поселились там задолго до атаки готов.