Известия ВОИСК. Выпуск 6

      Обряд погребения на Корбанге (на материалах респондентских опросов)

      Обряд начинается с приготовления усопшего христианина к погребению: тело омывают теплой водой с мылом. Омывать могут как родственники, так и любой другой человек. В это время читают: "Во имя Отца, Сына и Святого Духа, и ныне и присно и во веки веков. Аминь". Раньше омывали на соломе, а теперь на одеяле. Омывают тканью и целым куском мыла. Волосы причесывают гребнем. Все это потом будет положено в гроб, в ноги умершего. Затем на покойника надевают чистую (обычно новую) одежду и обувь, так как считается, что душа должна быть чистой. (Многие загодя запасают себе "смертную" одежду.) После чего умершего переносят на "коник" - лавку в красном углу - и располагают головой к иконам.
      Перед тем, как положить в гроб, тело покойного "взбрызгивают" святой водой, привезенной из церкви. На дно гроба кладут стружки, тщательно заметенные после сколачивания гроба, и лоскутки обивочной ткани, потом постилают полотно, шьют подушку из ваты. Допускается устанавливать гроб на столе. Положение в гроб сопровождается подобающими молитвами. Руки усопшему скрещивают: правая - поверх, в левую вкладывают "проходную" - текст "разрешительной" молитвы. На грудь помещают иконку, для мужчин - образ Спасителя, для женщин - образ Божией Матери. Тело закрывают полотном, а поверх накидкой из церкви - покровом (знак того, что умерший находится под покровом Церкви). На лоб - венчик, руки и ноги связывают, чтобы не расползались (их развязывают лишь на кладбище и веревки оставляют в гробу).
      Гроб кругом "по солнышку", окуривают ладаном или вереском. Окуриваются верх и низ гроба, чтобы в земле к телу не прикасались черви и "гады". Возле гроба устанавливают горящие свечи: три в голове, две в ногах. Зажигают лампадку, которая горит постоянно. Обычно тело умершего находится в доме три ночи. Печь в это время стараются не топить, закрывают зеркала, выключают радио, чтобы отошедшей душе было спокойно. Родные готовятся к похоронам, сидят у гроба покойного, читают молитвы и духовные "стишки" (тексты прилагаются). Готовых "стишков" нет, их сочиняют сами, переписывают друг у друга. Молитвы же могут читать лишь те, кто получил на то разрешение священника.
      Знавшие покойного люди приходят с ним прощаться. Подойдут, поцелуют со словами: "Прости меня, грешную, тебя Бог простит". В гроб кладутся деньги, на них потом покупают свечи, заказывают в церкви поминовение на девятый, сороковой день, "годины".
      В день похорон гроб "обносят" ладаном. Рядом садятся родственники, прощаются. Приглашают причитальщиц, которые причитают в доме умершего и потом на кладбище. Гроб с телом покойного выносят из дома не родные, а люди со стороны. Сначала выносится крышка с венками, а затем - гроб. Обычно гроб ставят на улице для последнего прощания.
      Когда гроб ставят в машину или в другой транспорт, вокруг него обводят три раза топором, на углах ставят кресты, чтобы покойный никого с собой не забрал. Приглашают кого-то нести иконку, которая лежала до этого в гробу, и корзинку с еловыми веточками. Впереди процессии несут иконку, следом идет человек, бросающий хвою, чтобы путь на тот свет был мягким, чтобы оставалась память (хвоя - символ зелени, жизни). Процессию не обгоняют, чтобы на себя беду не накликать, - все же человек отправляется в иной мир. Для одаривания встречных берут три новых фаты (платка) или три полотенца. Это считается первым поминовением. Умершему таким образом открывают дорогу. Раздают, не останавливаясь, без слов. На кладбище гроб ставится рядом с могилой для последнего прощания родных. (Могилу вырывают заранее. Не принято поручать это родственникам и детям.) После прощания умершего целуют в лоб. Затем тело крестообразно посыпают землей. Сразу после смерти в церкви заказывают отпевание и привозят землю. Ею-то и посыпают, как бы предавая земле, закрывают крышку, опускают гроб в могилу. Все родные бросают носовые платки, чтобы слезы с кладбища не принести, и горсть земли. Икону с кладбища везут обратно. Берут с собой и горсть земли с могилы.
      В это время в деревне соседи или знакомые моют избу, начиная от дверей, тщательно промывается все, в том числе и "коник". Приехавшие с кладбища умываются водой, в которую бросают немного земли, привезенной с могилы.
      За столом читают молитву, которой провожают в путь-дорогу, поминают усопшего. Первое блюдо - непременно кутья (вареная пшеница или рис с медом и изюмом). Зерна в данном случае - символ воскресения, мед (изюм) - символ сладости, которой наслаждаются праведники в Царстве Божием. Кутью кропят святой водой.
      На Корбанге поддерживается традиция поминовения усопших на девятый, сороковой день, годовщину смерти.
      Ниже приводятся тексты духовных стихов, причетов, плачей, записанных со слов жительниц деревни Воробьево: Мастаковой Маргариты Николаевны, Сараевой Нины Николаевны, Сазовой Александры Александровны, Тихоненковой Павлы Ивановны.

      ***
      Вот скоро мой праздник настанет и первый мой пир, душа моя горестно взглянет на здешний покинутый мир. И страшно мне будет в то время, расстанется с телом душа. И много я в жизни грешила, увижу тогда все дела мои добрые, злые. Не придется мне в тот час сказать ничего, хотя увижу я вас, всех демонов, в тот час, и будет душа трепетать, и скажут они: "Теперь наша! Создателя поздно призвать". Омоют меня, причешут заботливой, нежной рукой, новое платье оденут, как гостью, на праздник большой.
      Положат меня под иконой, и будут люди ко мне приходить. "Вечную память" со вздохом будут мне говорить. Зажгут пред иконой лампаду и будут канон мне читать. Все будут усердно молиться, на вечную жизнь провожать. Добра кому сделала много, - ко мне тот придет со слезам: "Глаза твои навеки закрылись, теперь не вернешься ты к нам. Как красное солнце освещала в беде, помогала всегда. Хотя ты лежишь без дыханья - добро не умрет никогда". А зла кому сделала много, - ко мне недовольный придет: "Глаза твои навеки закрылись, а дело худое живет. Сей был человек ненавистный добра никому не желал. Всегда был насмешник и гордый, только себя возвышал".
      Под пенье молитвы, при свете свечей восковых, в серьезном и тихом молчанье я встречу друзей и родных. И горе мне горькое будет: увижу, услышу всех я, а только сказать не придется: "Простите, родные, меня". Тогда среди улиц широких все будут идти и рыдать, покроют парчой небогатой, во гробе я буду лежать. Меня уж на свете не будет, наверно, вам жалко меня, Создателю вы помолитесь, уж очень я грешна была. Быть может, по вашим молитвам Всевышний грехи мне простит, миную вечного ада и вечно в раю буду жить.
      Враги мне поклонятся низко, со страхом ко мне подойдут, чело поцелуют притворно, последнее первым сочтут...
      В грехах теперь каяться поздно, увидеть спасенье - беда, не будет светлого рая, вечно буду мучиться я.
      Пускай с торжеством опускают в могилу безжизненный прах. И мира всего я не знала, и счастья большого в нем нет. Какое же может быть счастье, - враги всюду злобой грозят.
      Любви, Божества и смиренья во всем мире немного найдешь. Так, все православные люди, не слушайте злого врага. Он всех нас ведет на погибель, за гробом там будет беда.
      Аминь. Аминь. Аминь.
      ***
      Я устал, иду к покою.
      Боже, очи мне закрой
      И с любовью будь со мною,
      Будь, Спаситель верный мой.
      И сейчас без покаянья
      Я лежу перед Тобой.
      Дай мне всех грехов прощенье,
      Телу - сон, душе - покой.

      Завещание матери

      Дочь моя, я скоро расстанусь с тобою,
      Скоро-скоро я в вечность уйду.
      Но одно я прошу, умоляю,
      Исполни ты просьбу мою.
      Завещание тебе оставляю:
      Позаботься о маме своей.
      Я не сильно тебя разоряю,
      Все исполнить старайся точней.
      Мне "поминок" не нужен шикарный:
      Памятник, розы, венки, обряды.
      Это только вид наружный,
      Ничего не дает для души.
      Крест закажешь первым долгом,
      Чтоб молиться ему все могли.
      Гроб принеси, только белый1,
      По-христиански меня схорони.
      Платье простое с поясом церковным;
      Одень меня просто и скромно
      И чтецов ты ко мне пригласи.
      Исполнить свой долг позаботься -
      Для погребения в храм принеси.
      Там мое тело покроют,
      К земле придадут навсегда,
      В сырую могилу зароют,
      И не увидишь меня никогда.
      А когда ты меня похоронишь,
      Ты не вздумай вином помянуть:
      Ты душу мою ведь погубишь
      И смоешь мою благодать.
      Денег не трать на поминки,
      Лучше в церкви святой помяни.
      Свечи, обедни, панихиды
      Ты почаще по мне подавай.
      Если сама это сделать не сможешь -
      Людей добрых о том попроси.
      Ты во многом мне этим поможешь:
      Трудный путь мне облегчишь пройти.
      Если гроб мой захочешь украсить,
      Ты венков и цветов не клади.
      На могилу ты крестик поставишь
      И березку еще посади.
      Годы пройдут за годами.
      В память забвенье придет,
      И березка своими ветвями
      Разных птичек к себе призовет
      Лишь березка наклонится к долу,
      И птичка мне нежно споет,
      И прохожий заслушаться может,
      А прислушавшись, дальше пойдет.

      ***
      "Молитва", которой провожают в путь-дорогу

      Для всех солнце светит, для меня не так.
      Я лежу в могиле, не вижу свет.
      Глаза уже закрыты, прощай, белый свет,
      Одна мне дорога идти на тот свет.
      Крышка не давит, не тесна доска,
      Скорби умолкли, утихла тоска.
      Усну я навечно непробудным сном,
      Сердце уж не стукнет, не услышу звон.
      Прощайте, все мои друзья,
      А меня объяла мать-сыра земля.
      Выройте могилу в уютной тишине,
      Не плачьте, родные, - тяжело будет мне.
      Не ходи, прохожий, не топчи мой прах,
      Я уже дома, а вы еще в гостях.
      Спи. наш родимый, непробудным сном,
      Ты к нам не вернешься,
      А мы к тебе придем.

      ***
      Господи, помилуй, Господи, прости,
      Помоги мне, Боже, крест Твой донести.
      Ты прошел с любовью свой тернистый путь.
      Нес Ты крест безмолвно, надрывая грудь.
      Из-за нас распятый, много Ты терпел,
      За врагов молился, за врагов скорбел.
      Я же слаб душою, телом так же слаб,
      И грехов пристрастных я - преступный раб.
      Я - великий грешник на земном пути.
      Я прошу и плачу, Господи, прости!
      Помоги мне, Боже, щедрою рукой
      И пошли мне в сердце радость и покой.
      Я - великий грешник на земном пути.
      Господи, помилуй, Господи, прости.
      Помоги мне, Боже, крест Твой донести.
      Аминь.

      ***
      Ангелу-хранителю
      Пресветлый Ангел мой Господен,
      Хранитель ты души моей,
      Души моей единородной,
      Будь милостив рабе своей,
      Храни меня во все минуты,
      Храни меня во все часы,
      Храни меня в напасти лютой,
      Храни среди самой мечты.
      Ты послан Богом для храненья,
      Тебе Господь так поручил,
      Пролей мне в сердце умиленье,
      На путь спасения направь.
      Когда явлюсь лицу Христову,
      Я что скажу Ему в ответ?
      Когда предстану я к Престолу,
      Ты за меня отдай отчет,
      Ты знаешь жизнь мою земную,
      Ты спутник есть души моей.
      Веди меня в страну родную
      И всю в ней славу покажи.
      Я здесь странница на свете,
      Пред всеми чуждая живу,
      Я там хвалу Тебе скажу.
      Там не печаль, не воздыханъя,
      Там слезы горькие не льют,
      Там ни стесненья, ни стенанья;
      Одни лишь радости текут.
      Проси венец мне у Владыки
      Меня достойной покажи,
      Хотя грехи мои велики,
      Но Ты страданья расскажи,
      Управь теперь моей судьбою,
      С Тобой всю жизнь я проведу,
      Хранитель мой, лишь я с Тобою
      В покой Твой вечный отойду.
      Аминь.

      ***
      Спасибо вам, родные, помянули вы меня,
      Помянули хлебом-солью и молитвою святой,
      И пропели "Святый Боже" и "Святии за упокой"2.
      Уж вы, братья мои, сестры, помолитесь обо мне,
      Я за вас буду молиться в своей загробной стороне.
      Уж вы, братья мои, сестры! Ваша молитва за столом,
      А моя душа прегрешная обитает за окном.
      Все я слышу, все я вижу, как помин идет по мне,
      Но душа моя замкнута, Господь воли не дал мне.
      Помолите о мне Бога, о моей грешной душе,
      Где я встану, где я взгляну, все везде грехи мои.
      Ох, ты, Ангел мой Хранитель, что глядишь издалека,
      Ох, ты, раб ты мой прегрешный, не могу хранить тебя.
      Жил на свете, веселился, не призвал меня сюда,
      А теперь ты, раб пригрешний, отдалился от меня.
      Поведут тебя к Престолу, что ты будешь говорить.
      И присудят муку вечную, никто не защитит.
      Аминь. Аминь. Аминь.

      ***
      Причет
      Уж ты снарядилась, моя родимая,
      Во последний путь-дороженьку,
      Дороженьку дальнюю, невозвратную,
      На кого же ты покинула
      Своего лада милого
      Да и свой благодатный дом?
      Поднимись, моя родимая!
      Уж ты открой очи ясные,
      Раскинь белые рученьки
      И встань на резвые ноженьки.
      Оглядись, моя родимая,
      Ты вокруг да и около
      На своих белых лебедушек,
      Да и на ясного сокола.
      Ведь все пришли и все съехались,
      Моя родимая матушка!
      Мы приехали, родимая,
      Не на пир и не на свадебку,
      А на горе да на кручину.
      Проводить тебя, родимая,
      Во последний путь-дороженьку,
      Дороженьку дальнюю да невозвратную.
      Уж вы посмотрите, лебедушки,
      Уж вы в остальное да во последнее
      На родимую матушку
      Больше нигде не увидите,
      Голоску не услышите,
      Не скажет словечка ласкова,
      Ласкова да доброго...

      ***
      Стих Спасителю нашему Иисусу Христу в последние дни Его земной жизни

      Спаситель выходил из храма
      пред крестною смертью Своей
      И полными скорби словами учил,
      чтоб любить всех друзей.
      Скажи нам, Учитель, последнее слово,
      пока еще с нами живешь,
      Скажи нам, Учитель, когда это будет,
      когда Ты. учить нас придешь.
      Услышите о войнах военные слухи,
      восстанет народ на народ.
      И будут болезни и глады, и моры,
      и братская кровь потечет.
      Уменьшится вера, угаснет надежда,
      в сердцах охладеет любовь,
      И многие люди тогда соблазнятся,
      прольют неповинную кровь,
      Увидите мерзость во храме,
      то знайте, что суд при дверях.
      Готовьтесь, чтоб дверь не закрылась пред вами,
      Держите светильник в руках.
      Великие скорби на землю сошлются,
      и страшные муки придут.
      И скажут: «Падите, покройте нас, горы!",
      но горы на вас не падут.
      В эти минуты люди искать будут смерти,
      но смерть от людей убежит.
      Кто будет в поле, не дома,
      пускай же домой не спешит.
      Солнце померкнет, месяц и звезды
      с небесного свода спадут,
      Из мертвых восстанут земные народы,
      придут на Божественный Суд.
      И явится Крест в небесах лучезарный,
      он будет, как солнце, сиять.
      Избрания людей3 восстанут сначала
      и будут радостно взывать.
      За ними последуют толпы народа
      от края до края земли,
      Вся вздрогнет земная природа
      пред "Страшным" Престолом Судьи.

      Примечания:
      1 необитый
      2 Очевидно "Со Святыми упокой..."
      3 Возможно "Избранные от людей".


      Этнография

      Кривоногов Константин
      Дом детского творчества, 9 класс, с. Нюксеница.
      Научный руководитель - Селиванова Серафима Алексеевна, педагог дополнительного образования.
      Диплом I степени, 1994 год

      Братыня
      Этот красивый своеобразный сосуд немного необычной формы в старину был в каждом крестьянском доме. Один или несколько, в зависимости от достатка. Его берегли и чистили так, чтобы он сиял. А во время крестьянских народных праздников братыня, наполненная хмельным пивом, переходила у гостей из рук в руки и ставилась в центре праздничного стола.
      У крестьян было много хлопот, связанных с приготовлением этого любимого напитка. В старину пиво варилось в больших количествах либо на улице недалеко от избы, либо на берегу речки. В некоторых деревнях имелись общие поварни и общий, особенно дорогой, покупной инвентарь, например, большой медный котел. Остальная специальная посуда и приспособления делались крестьянскими умельцами: это и огромный чан, разнообразные лагуны, бочки, ведра, большое деревянное корыто, огромный деревянный ковш, два весла, ушат, клеща, таган и сделанная из дранки вьюшка, плетенная из сосновых корней лейка. Инвентарь использовался многократно, тщательно хранился, передавался по наследству. Часть его можно увидеть в Нюксенском центре традиционной народной культуры.
      Для варки пива необходимы хмель и солод. Количество этих продуктов зависело от того, сколько пива намеревался варить хозяин. На три ведра напитка требовались пуд (16 кг) хорошего солода и фунт с четвертью (500 г) хмеля.
      Хмель в Присухонье разводили издавна в большом количестве и даже вывозили на продажу в Великий Устюг. Об этом говорится еще в таможенных книгах Великого Устюга XVII века. Вплоть до 40-х годов нынешнего века в нюксенских деревнях были большие хмельники. Так что хмеля было достаточно.
      Солод каждый хозяин готовил дома из ржи. Рожь засыпали в холщовые мешки и замачивали в реке, через трое суток их везли домой и рожь проращивали на драночных решетах.
      Проросшее зерно собирали в кучу (а в некоторых деревнях в мешках укладывали на теплую русскую печь), закрывали слоем сена, пригнетали камнями или поленьями, чтобы оно разогрелось и стало сладким - солодом. Далее солод сушили и размалывали.
      Варка пива - большое искусство, и не каждый умел это делать, на деревне имелось лишь несколько таких мастеров. Им - поклон, почет и уважение от односельчан.
      Сначала в большом чане из солода с помощью горячей воды и раскаленных докрасна камней приготовляли сусло, которое через специальное отверстие в днище спускали в большое корыто и деревянными ковшами переливали в ведра, кадки, а потом в котел. Немного сусла отливали особо, этим сладким душистым напитком лакомились женщины и дети.
      Сусло с хмелем снова варили в больших котлах, остужали в кадках и заправляли жидкими пивными дрожжами, давая бродить 2 -3 дня. Процедив через лейки в меньшие бочки и лагуны, свежее пиво везли домой и ставили в прохладное место. Пиво готово. Теперь дело за пирогами и кушаньями. Наступит праздник, приедут гости, и начинается "честный пир и гуляние".
      В деревнях проводились так называемые пивные праздники. Вот как описывает один из таких праздников учитель Бережнослободской школы в Брусенце Л. Скворцов в 1878 году. "В праздник Чудотворца Николая 9 мая1 пиво варится по всему приходу Христо-Рождественской церкви, состоящему из 11 деревень. Варится оно в количестве от 1 до 6 пудов [то есть расходуется на пиво солода от 1 до 6 пудов - К. К.], что дает от 3 до 18 ведер лучшего и от 2 до 12 ведер худшего пива. В этот день каждая семья ждет к себе в гости всю свою родню из других приходов, иногда верст из-за 30.
      Угощение начинается в самый праздник по окончании обедни. Гостей сажают за два стола, в передний угол мужчины, против печки женщины, сидят по рангам и возрастам: близкая родня в самом углу под образами, прочие по краям. После чаепития выносятся 2 большие братыни с пивом: это так называемая круговая общая чаша. Самый почетный гость, приняв братыню из рук хозяина и предварительно заставив его самого отпить из нее, пьет и передает своему соседу, последний другому и так далее.
      Спустя некоторое время, хозяйка снова накрывает столы, перед каждым гостем кладет ворох пирогов: сначала рогули, пряженки, потом витушки, гороховые и яичные шаньги - олашки, наконец, по пяти гороховых хворостов.
      За столом подаются пироги с рыбой, щи, жаркое, а потом каша и кисель. Перед каждым кушаньем с традиционными поклонами пьют пиво.
      Среди старших идет неспешная беседа об урожае, о хозяйстве, о семейных делах. Звучат и народные песни, грустные, протяжные, и веселые, шуточные".
      Автор не скрывает и неблаговидные стороны праздника, заключающиеся в неумеренном употреблении пива. "Есть такие охотники до пива, что выпивают братыню, вмещающую в себя штофа 2, не переводя духу..., а бывало, что какой-нибудь хват, побившись об заклад, выпивал более полуведра"2.
      Гостей у богатого крестьянина бывает человек 20, все они с малыми детьми живут на иждивении хозяина около недели, до тех пор, пока у него не кончится пиво и вино.
      На масляной неделе также варится пиво, но не обязательно для каждой семьи, а потому тут сторонних гостей не бывает, пять-шесть крестьянских семей побогаче варят пиво вместе и пируют поочередно у того, у кого обширнее изба. Такие праздники зовут еще "мольбами", в каждой деревне 2 или 3 "мольбы". Бедные же сидят и выезжают разве только покататься. Ездят кругом по деревне вскачь, сломя голову, с криком, гомоном и песнями.
      У каждого свой взгляд на эти праздники. Известный художник Сергей Виноградов, в 1902 году писавший в Нюксенице свою картину "Северная деревня", дает более светлое описание праздника. Когда высаживались с парохода, "весь берег дымился от костров, на которых были огромные котлы - это варили пиво к Ильину дню". "Народ... славный, быт допетровский, точно в Древней Руси. Рубахи, порты, кафтаны - все белые, домотканные... У баб кокошники, душегреи парчовые, а платья шелковые. Так все на празднике стало нарядно, живописно. Лапотки сплетены прямо изящно... Очень был занимателен молодой парень-пастух. Беловолосый, во всем чистом, белом, с берестяной трубой, ловко играл на ней. Ну, совсем Лель из "Снегурочки"2.
      Традиции пивоварения сохранялись долго, вплоть до 40-х годов нашего века. Нынешние нюксенские старожилы еще помнят вкус пива, приготовленного старинным способом. А некоторые и варят в небольшом количестве для домашних торжеств.
      Ни один праздник, ни одна свадьба не обходились без пива. И шла по кругу традиционная братыня.
      Особенно вспоминают так называемые "братчины", когда по-родственному, по-соседски собирались на праздник несколько семей, совместно варили пиво, каждая хозяйка приносила на общий стол свои кулинарные изделия. Раньше братчины собирались в религиозные праздники, а позднее - после окончания трудового цикла, например, уборки урожая, или в знак завершения большой совместной работы соседей. Поэтому в Брусенце их называли еще "молотьбой". Скоро "братчины" стали охватывать всю небольшую деревню. Но теперь уже из братыни пиво наливали в чарочки или стаканы.
      Так, видимо, устроена человеческая память, запоминается больше хорошее, доброе. И все старушки, с которыми мы беседовали, отмечают взаимопомощь, общий труд и общие праздники. И сколько тут было искреннего веселья: пляски, песни, озорные частушки, заливистая гармошка.
      Меняется время - меняются обряды. Отошел в прошлое старый обычай массового пивоварения, ненужные братыни валяются в крестьянских домах заброшенных деревень. Их подбирают расплодившиеся ныне "любители старины". Некоторые чаши перекочевали в музеи. И стоят они там символами русской деревни, где радость и горе, веселье и печаль переживались сообща, и оттого, что люди были вместе, им было легче.

      Примечания:
      1 Перенесение мощей святителя и чудотворца Николая из Мир Ликийских в Бар (1087) - 22 мая по новому стилю.
      2 Скворцов Л. Бережнослободская волость Тотемского уезда. (Этнографический очерк) //Вологодский сборник. Т. 2. Вологда, 1881. С. 38.
      3 Станкевич Н. И. Сергей Арсеньевич Виноградов. Л., 1971. С. 56-57.


      Петров Максим
      Дом ремесел, 10 класс, г. Харовск.
      Научный руководитель - Петрова Галина Анатольевна, педагог дополнительного образования. Диплом I степени, 1998 год

      Харовская роспись

      Копия фрагмента боковой стенки шкафа из села Сумино Разинского сельсовета Харовского района

      Богата земля Вологодская различными промыслами, и один из них - роспись по дереву: Велико-Устюгская и Глубоковская росписи более графичны по исполнению, свободно-кистевые - Тотемская, Кичменгско-Городецкая, Никольская, Верховажская, Харовская - живописны, темпераментны, выполнены крупными, сочными мазками. В каждом расписном изделии чувствуется характер мастера. Одни букеты написаны виртуозно, тонко, а другие, наоборот, размашистые, не очень аккуратные, но живые и более динамичные.
      Во второй половине XIX века мастерам северных росписей становятся доступны масляные краски с яркими пигментами. Большое распространение получила киноварь. В этот период роспись прялок, шкафов стала более яркой, праздничной.
      В результате экспедиций по Харовскому району нам удалось обнаружить роспись интерьеров домов в охристо-белой и охристо-зеленой (возможно, более ранней) цветовой гамме.
      Деревня Леуниха Азлецкого сельсовета. Расписные перегородка и дверь. Темно-зеленый фон, букеты на филенках из двух крупных (охра, пробела) и трех маленьких желтых цветов с темными лепестками. На верхней филенке двери помещен букет, на нижней - львы, держащие в лапах такие же цветы. Датировать точно роспись не удалось, но, по рассказам жителей деревни, ей примерно 160 лет.
      Деревня Устьричная Кумзерского сельсовета (дом Потемкиной Текусы Ивановны). Сохранился полностью угловой интерьер. В этой экспедиции учащиеся впервые увидели внутреннюю роспись дома, почувствовали атмосферу праздника, теплоту росписи. С белых филенок перегородки, дверей, шкафа-посудника смотрят пышные букеты охристых цветов, расставленные в красивые вазы. Расписная перегородка со встроенным шкафом переходит в крашеную. Эта смежная перегородка рельефна. Выступающие доски различной ширины покрашены в темно-красный и темно-зеленый цвета. Цветовое решение, построенное на контрасте, усиливает ощущение света и чистоты. Установить имя мастера и дату росписи не удалось, возможно, выполнена 140-150 лет назад.
      К сожалению, многие росписи утрачены. Не сохранился расписной фронтон дома в деревне Леуниха Азлецкого сельсовета, он остался лишь в памяти старожилов деревни. То же самое произошло с внутренним убранством дома Советовых в деревне Балыковская Кумзерского сельсовета. Хозяйка дома Советова Лина Юлиановна рассказала об удивительной росписи перегородок: "На стенках были нарисованы мужики в кафтанах и шапках, в руках они держали ружья, а пол был разрисован кругами" (возможно имитация паркета. - М.П.).
      Такие полы были не редкостью в Кумзере. Дом Советовых уникален и наружным убранством. От фундамента до крыши он изукрашен резьбой. По словам хозяйки, целые обозы, ехавшие на ярмарку в Кумзеро, останавливались, чтобы полюбоваться на витые колонны и кружевную опояску, замысловатые наличники. И уличная резьба, и внутренняя роспись были выполнены руками Егора Дмитриевича Советова. Более удачной оказалась поездка в деревню Дор Кумзерского сельсовета, где пока еще стоят такие же резные терема. В одном из них, доме Голубевой Надежды Павловны, сохранился до наших дней расписной пол квадратами. Что удивительно, краски не потускнели, и узор смотрится, как новый. Служит до сих пор и расписной настенный шкафчик. На филенках дверей написаны ярусные цветочные композиции, а вот львы на выдвижном ящике закрашены (хозяйка назвала их «собаками с белыми гривами, бегущими навстречу друг другу). Известен и мастер - дед Надежды Павловны Беляев Григорий Захарович - плотник, столяр, резчик и художник.
      Интересна роспись шкафа в селе Сумино, принадлежащего Высокановой Анне Николаевне. На филенках дверей по светло-зеленому фону написаны ярко-красные цветы, скомпонованные в виде клумбы. Яркость цветов и фона подчеркивают черные листья. Подобная композиция росписи обнаружена в Разинском сельсовете. Уникальность шкафа А.Н. Высокановой заключается в росписи боковых стенок. Букет из синих цветов и ягод по темно-красному фону на одной стороне, и изображение самовара вверху и льва внизу на другой. Лев написан охрой. Пышная грива черная. Голова не напоминает ни кота, ни собаку, и поэтому лев предстает перед нами, как зверь невиданный. Поза льва тоже интересна: он стоит на задних лапах, передние подняты вверх, голова повернута назад и обращена к поднятому хвосту. Автор росписи неизвестен, но дата росписи указана на боковой стенке - 1884 год.
      Изображения льва встречаются редко, но из всех найденных в нашем районе ни одно не повторяет другого. Удивительны белые львы, представленные нам для работы Нестеровой Ниной Анатольевной. Их изображения обнаружены в деревне Дор Азлецкого сельсовета, в доме Михаила Тарасовича Лапина. Львы, бегущие навстречу друг другу, написаны на досках опечка. Черные гривы львов выполнены легким касанием кисти. Фон рисунка красный. Красиво изогнуты мягкие лапы. Светятся красными огоньками глаза. В этой композиции туловища львов, в отличие от других, вытянуты горизонтально.
      Почему же в нашей росписи мастера использовали именно изображение льва?
      Образ льва пришел к нам из стран Древнего Востока, где он считался божеством, но божеством карающим. Видимо, почитание зверя было вызвано его свирепостью и силой. В представлениях наших предков характер зверя стал иным: он как бы утратил черты свирепого и злого хищника, остались только сила, мужество, благородство. Лев стал на Руси весьма популярным: его изображение можно увидеть в скульптуре, на изразцах, в рисунках тканей, в изделиях из серебра, дерева и многих других.
      Художники в нашем районе писали львов на дверях и шкафах. Как бы ставили льва дозором, наделяя его определенным смысловым значением. Лев - оберег, защищающий жилище от невзгод, болезней, нечистой силы. Можно даже провести аналогию между львом-стражем и образом русского богатыря. Один охраняет от беды и нечисти дом, а другой - могучий, сильный, добрый - всю землю Русскую.
      Лев для наших мест все же зверь невиданный, поэтому мастера приближали его изображение к близким и понятным нам животным. Возможно, описание льва получали от заезжих купцов. Львы то похожи на улыбающихся котов, то на собак. Композиционно львы чаще всего бегут навстречу друг другу.
      Более сложна по смыслу композиция росписи двери в деревне Леуниха. Львы, стоящие на задних лапах (позы их напоминают геральдические) держат пышный букет. Букет - это видоизмененное "мировое дерево", поэтому получается, что львы охраняют "Дерево жизни". Оба льва изображены прикованными на цепь, чтобы во время отсутствия хозяев они не сбежали и так же хранили благополучие дома.
      Все обнаруженные изображения львов неповторимы, непохожи друг на друга, и по характеру, и по манере письма. Выполнены ли они заезжими или местными мастерами, в большинстве случаев установить не удалось. Но как будто вспоминая своих создателей, до сих пор улыбаются харовские львы.


      Чернявская Анастасия
      Школа традиционной народной культуры, 7 класс, г. Вологда.
      Руководитель - Чернявская Светлана Васильевна, педагог дополнительного образования
      Диплом III степени, 1998 год

      Возрождение Борецкой росписи


      В 1921 году известный искусствовед, собиратель и исследователь народного художественного творчества Василий Сергеевич Воронов организовал в Москве в Историческом музее выставку "Русское крестьянское искусство". Там, в частности, были представлены своеобразно расписанные предметы крестьянского быта с Северной Двины. С этого времени началось изучение борецких росписей, получивших название по месту бытования промысла.
      Самыми известными художниками в конце XIX века была семья Матвея Гавриловича Амосова из деревни Скобели (пристань Борок) Сольвычегодского уезда Вологодской губернии. В семье было шестеро детей: пять сыновей (Степан, Василий, Никифор, Матвей, Кузьма) и дочь Пелагея. Сыновья, когда выросли, разъехались по соседним селениям, распространив тем самым амосовское искусство борецкой росписи. Пелагея Матвеевна осталась в родной деревне Скобели и всю долгую жизнь продолжала дело отца.
      Ярко расписанные предметы очень нравились жителям края, и, чтобы купить красивую прялку, они иногда отправлялись к мастерице даже за 50 километров. Эстетические принципы борецкой росписи очень близки современному человеку. Это дает реальную возможность для ее возрождения и развития.
      В 1994 году Светлана Васильевна Чернявская изучила привезенные материалы экспедиций С. К. Жегаловой и О. В. Кругловой в Вологодском государственном историко-архитектурном и художественном музее-заповеднике и восстановила приемы выполнения и технологию борецкой росписи.
      Роспись на новых вещах приобрела иной вид. Она стала более свободной, легкой, отдельные мотивы более четкими. Борецкая роспись получила свое "второе рождение".
      Роспись борецких прялок сверкает обилием позолоты, каждый листик орнамента выписан особенно тщательно. В борецкой росписи отражена жизнь русской деревни XIX века. Жанровые сцены произвольно вписывались в растительный орнамент. Отличительной чертой росписи борецкой прялки является деление ее на ровные участки: квадратики, прямоугольники, кружочки, которые. как рамкой, окружают отдельное изображение, заполненное зверями, птицами, растениями или геометрическими фигурами. Использование рисунка придавало орнаменту прялки графичность, но живописный характер не исчезал. Старые мастера создали бесчисленное разнообразие вариантов композиций. В каждый округлый выступ - "церковку" на вершине прялки и в ножке ее - "сережках" - вписан кружок, а в нем изображение.
      Расписное поле делится на три яруса - "става". В верхнем - окошки с птичками ("став с окольцами"), в среднем - пышный куст в цветочном горшке ("став с древом"), в нижнем - поездка ("став с конем"). В центральной части орнамента располагается пышный цветок или цветущий сказочный куст в окружении ярких, тоже сказочных птиц.
      Познакомившись с историей происхождения борецкой росписи и ее подлинниками, я в Вологодской школе традиционной народной культуры училась рисовать завиточки (элементы росписи) сначала карандашом на бумаге, а затем и кистью с краской. Добивалась уверенного карандашного рисунка завитков. Так как борецкая роспись графическая, поэтому четкость выполнения всего орнамента зависит от красивого и ровного выполнения каждого мазка росписи. С таблиц педагога я копировала элементы борецкой росписи в свой альбом, как азбуку, начиная с простых элементов. Запоминала основное правило борецкой росписи - раскладку по цвету. На нескольких несложных композициях последовательно наносила цвета красок, соответственно номера в таблице: (красный - 1; оранжевый - 2; краплак - 3; зеленый - 4; желтый - 5, обводка орнамента черным или темнокоричневым цветом - 6).
      В настоящее время на основе собранных зарисовок элементов борецкой росписи составляю свои композиции сначала на мелких изделиях (ложках, солонках), затем на более сложных формах. При этом учитывается конфигурация изделия, в которую вписывается орнамент. Первые композиции выполняю на бумаге от начала до конца, а в дальнейшем составляю орнамент сразу на изделии. На современных изделиях мы наносим роспись на деревянную поверхность, используя крахмальный грунт.
      За время обучения я попыталась расписать следующие изделия: ковши, чашки, ложки, разделочные доски, кони-каталки, вешалки, солонки. Принимала участие в выставках, конкурсах, ярмарках.


      Сазонова Татьяна
      Школа традиционной народной культуры, 8 класс, г. Вологда. Научный руководитель - Черемушкина Ирина Алексеевна, педагог дополнительного образования.
      Диплом II степени, 1998 год

      Пояс, его значение и обрядовые функции. Пояса Вологодской области (по материалам полевых экспедиций)


      Пояс - полоса ткани, кожи или шнур различной длины и ширины, предназначенные для опоясывания одежды, и, как правило, скрепляющиеся узлом, пряжкой или пуговицей.
      Название собственно русское. Так в словаре В. Даля читаем: "Пояс - (от поять - обнять) - обвязка, полоса вокруг чего-либо; по-другому опояска, подпояска, кушак".
      Пояс бытует с очень отдаленных времен, о чем есть убедительные археологические и письменные свидетельства. В V веке до н.э. Геродот записал в Причерноморье скифскую генеалогическую легенду: Геракл оставил сыновьям в наследство пояс и лук. Только один сын - Скиф - сумел натянуть этот лук, и наследство досталось ему - родоначальнику скифских царей.
      Образцы скифских поясов встречены археологами в погребениях и зафиксированы в памятниках изобразительного искусства. На всех скифских каменных статуях-памятниках умершим непременно изображен пояс с луком, булавой и кинжалом. В славянских курганах X-XIII веков находят узкие кожаные пояса с медной пряжкой.
      Пояс издревле являлся хранителем "калиты", то есть кошелька: на поясе и за поясом носили оружие. Помимо кошелька и оружия, к поясу прикреплялось кресало, нож и мешочек с табаком, а за пояс ямщики затыкали кнутовище бича или кнута. У женщин к поясу прикреплялся карман, в котором хранились ключи от кладовок и сундуков и лакомство для детей, поэтому со временем такой карман был назван "лакомка". Наконец, поясом подпоясывались просто для удержания тепла.
      Таким образом, у пояса очень давняя и богатая история. Для некоторых видов женской одежды (например, сарафана) практической надобности в поясе не было. Но в таком случае его надевали под сарафан на рубаху, и даже на голое тело. Объясняется это тем, что пояс в народных верованиях - символ дороги, пути через мифические и реальные преграды (так же, как и нитка, пряжа, волокно, веревка). Пояс, как часть одежды человека, принимающая форму круга, часто употреблялся в качестве оберега, магического объекта, способствующего благополучию и удаче того, кто его носит. "Без пояса ходить грех", - говорилось в народе. По русским поверьям, ходить без пояса было также "грешно", как и без креста. В русском фольклоре без креста, без пояса появляются отрицательные герои. Снятие пояса означало приобщение к потустороннему миру, нечистой силе. Слово "распоясаться" ведет свое происхождение оттуда, из глубины столетий. Оно означает вести себя неправильно. Каждый уважающий себя русский человек не позволял себе ходить распоясанным даже в избе.
      Считалось, что подпоясанного человека и бес боится, его не тронет ни домовой, ни леший. В быту русских крестьян пояс и в XIX веке признавался оберегом, с чем связано и опоясывание новорожденного во время крещения. Родившийся человек получал своего рода талисман, который сопровождал его всю жизнь.
      Существовало множество обрядов, связанных с поясом.
      С помощью пояса устанавливается связь между "своим" и "чужим" пространствами, старым и новым домом. Так при переходе в новый дом хозяин входил первым и втягивал за пояс всех членов семьи. Молодая, входя в дом мужа после венчания, бросала пояс на печь.
      При первом выгоне скота в поле было принято расстилать в воротах пояс, чаще красный. В Вашкинском районе при первом выгоне скота на пастбище через пояс-веревку прогоняли коров. Накануне первого выгона скота хозяйка плела из 3-х льняных ниток пояс, нашептывая: "Как этот плетешок плетется, так милая скотинка плетись на свой двор из следа в след, из шага в шаг. Нигде не заблуждайся ни в темных лесах, ни в зеленых лугах, ни в чистых полях".
      У нас на Европейском Севере девушки часто использовали пояс в гаданиях. Загадывая на жениха, вешали новый шерстяной пояс на "божницу" и говорили: "Пояс-пояс, покажи мне суженого поезд". Или к поясу на ночь привязывали замок, запирали его и ключ клали под голову со словами: "Суженый-ряженый, отомкни меня". Девушки, желавшие выйти замуж, искали в лесу две таких осины, которые можно было перевязать одним поясом, и если находили, то считали, что желание их сбудется.
      Вера в магическое значение пояса имела место и при дарении поясов во время сватовства и свадьбы. Если невеста передала жениху пояс, то уже не имела права изменить решение и отказать жениху. Свадебные пояса первоначально были красные, как обладающие магической силой, но потом стали орнаментированными. Пояса служили также маркировкой свадебных чинов (повязывали через плечо) и всей свадьбы (прикреплялся к дуге свадебной повозки). Известны и такие свадебные ритуалы: связывали поясом жениха и невесту, узел с приданым невесты.
      Пояс обязательно клали в гроб, не подпоясанным человека на тот свет не отправляли. А иногда надевали даже несколько поясов на все случаи его загробной жизни.
      Пояс обеспечивал связь между миром живых и миром мертвых. Его вывешивали за окно, полагая, что по нему приходят в дом души предков.
      Пояс употреблялся в заговорах от болезней. Больной лихорадкой шел в лес, находил осину, кланялся ей и говорил: "Осина, осина, возьми мою трясину, дай мне здоровье". После чего перевязывал осину своим поясом. Люди верили, что можно навредить человеку, произведя над его поясом различные колдовские действия.
      На Руси пояс служил и родительским благословением, и передавался по наследству из поколения в поколение.
      Пояса в нашем крае, как и на Руси, были местного производства и привозные (иранские, персидские). Самыми распространенными были пояса из льняной и шерстяной пряжи.
      Нить шерстяную и льняную пряла каждая женщина, девочка: из них и изготовлялись пояса. Довольно рано стали изготовлять пояса для продажи. На Европейском Севере центром кушачьего промысла стал город Красноборск, где в год производилось до 6000 штук различных поясов. Ткали пояса на продажу и в монастырях.
      Известно 10 домашних способов изготовления поясов, распространенных в Вологодском крае:
      1) на "кружках" или "дощечках";
      2) на бердышке (сволочек);
      3) на "игле" или "в бутылку";
      4) плетение (полутканье);
      5) дергание (на пальцах);
      6) шнурок (на катушках);
      7) витые;
      8) сетка;
      9) вязаные (крючком, спицами);
      10) обвязанные крючком.
      В большинстве районов области можно встретить пояса, выполненные самыми разными способами. Так, "браные" пояса, богато и разнообразно орнаментированные, бытовали в Бабушкинском, Нюксенском, Тотемском районах. Много их встречается и в остальных восточных районах области: Великоустюгском, Кичменгско-Городецком, Никольском районах. Характерный для Тарногского района плетеный пояс в желто-коричневых и зеленых тонах так и называется "тарногский". Выполненные в той же технике, но в другой цветовой гамме пояса видим в Великоустюгском и Никольском районах.
      В Кичменгко-Городецком и Никольском районах все же более распространены были пояса на бердышке. В Кичменгско-Городецком - продольные, а в Никольском и поперечные (уточные).
      Поперечные яркие, радужные полосы отличают широкие пояса Великоустюгского и Никольского районов.
      А вот в западных районах - Устюженском, Шекснинском, Череповецком - жили мастерицы, славившиеся изготовлением широких цветных поясов с закладным ткачеством в виде ступенек и букв.
      Древняя техника узорного тканья - на дощечках - применялась, как отмечается в литературе, рукодельницами Европы и Азии еще в XI - XII веках. Интересно, что при археологических раскопках в районе Ленивой площадки в Вологде были обнаружены остатки поясов. Среди них и выполненные "на дощечках". Этот способ тканья был распространен повсеместно, а больше всего сохранилось поясков, выполненных в этой технике, в центральных районах области: Грязовецком, Сокольском, Вологодском, Усть-Кубинском.
      Пояса "со словесами" ткались больше в XIX - XX веках - со словами молитвы, со словами посвящениями на дарственных поясах. На выполненных по заказу - с указанием, кому принадлежит пояс, или с именем мастерицы. Нередко неграмотная ткачиха на поясе набирала буквы безо всякого смысла и даже в перевернутом виде, а позднее - словосочетания из газет. И сейчас в Никольске одна бабушка ткет пояса со словами молитв, и заказов у нее много. У финно-угорских народов оберегающим поясом был кусок мелкоячеистой рыболовной сети. Такие пояса, но яркие, разноцветные сохранились в Никольском, Кичменгско-Городецком, Бабушкинском, Нюксенском районах.
      Более поздние пояса - это вязаные на спицах (Никольский, Бабушкинский районы) и крючком из разноцветных нитей.
      Сохранились цветные, яркие пояса, составленные из обвязанных крючком шнуров в Нюксенском, Сокольском, Устюженском районах.
      Все тканые пояса можно поделить на два вида: широкие и узкие. Их называют по-разному: первые - кушаком или опояской; вторые - пояском, покромкой.
      Кушак - принадлежность верхней мужской одежды. Его ткали шириной от 4 до 15 сантиметров, длиной равной двум обхватам талии с запасом на низко спускающиеся концы.
      Пояски носили и мужчины, и женщины: мужчины - поверх рубашки, а женщины - по сарафану. Ширина поясков колебалась от 1 до 5 сантиметров. Женскому пояску полагалось быть шире и длиннее.
      Сугубо мужскими считались пояса крученые (на игле) и сетчатые. Детские пояски были небольшими, узкими, выполненными в самой простой технике. Поясов в каждой семье ткалось много: для повседневного ношения и праздничных.
      Праздничные пояса ткались длинными, шерстяными, из нитей, окрашенных в яркие цвета. Повседневные пояса были попроще; из льняных нитей, без кистей. Ритуальные пояса были в основном с узорами, вытканными красной нитью. Ромбы, круги, кресты, свастики, "гуськи" имели значение амулетов. Им приписывались магические свойства. Еще в середине XIX века сохранялся обряд "чтения" узоров во время крещенских смотрин невесты. Знающая пожилая женщина объясняла значение каждого узора.
      Позднее прямое магическое значение знаков забылось, но традиция еще охраняла знаки от искажений как "полезные", "хорошие". "Так полагалось", "Так издавна ткали" - так обычно объясняют знаки бабушки-ткачихи.
      Кисти считались "душой" пояса, его украшением. Чем уже и скромнее был сам пояс, тем богаче, ярче делались кисти. Для создания кистей использовали бисер, бусинки, конский волос. Их делали в несколько ярусов, многослойными в виде гроздьев из множества мелких помпонов.
      Прослеживаются разные варианты способов завязывания поясов. Так в Великоустюгском и некоторых других восточных районах области пояс завязывали спереди назад, в других районах - чаще на левом боку. Застегивались пояса и на пуговицы.
      Раньше пояса умела ткать каждая женщина. К примеру, перед свадьбой невеста одаривала ими всю родню, свою и женихову. Поэтому девушка начинала готовить себе приданое уже с 11 -12 лет. А учились ткать пояса девочки еще раньше, уже в 6 -7 лет. Чтобы выткать пояс в 150 ниток шириною, надо было научиться считать до ста пятидесяти. Кроме того, нужно было научиться выполнять арифметические действия, а, чтобы узор получился правильным, требовалось усвоить законы симметрии. Вот и училась девочка не за школьной партой, а за ткацким станком. И, конечно же, каждая девушка стремилась выткать самый красивый пояс, какого еще не было у подруг.
      Сейчас почти никто уже не ткет пояса. Но в школе традиционной народной культуры города Вологды мы освоили почти все способы ткачества поясов, известные в нашем крае. Древняя традиция жива...


      Покляшова Наталья
      Дворец творчества детей и юношества, 11 класс, г. Череповец. Научный руководитель - Деревягина Надежда Леонидовна, педагог-организатор
      Диплом I степени, 1997 год


      Особенности крестьянского быта и народного творчества деревни Хантаново (по материалам респондентских опросов)

      Жители Хантанова в основном являются потомками тех крестьян, которые знали поэта К.Н. Батюшкова. Они хранят историю барского имения, помнят ее, гордятся ею. Поэтому столь важно для сохранения памяти об "отеческих пенатах" Константина Батюшкова собирать народные предания Хантанова, воспоминания о бывшем барском имении, песни, частушки, пословицы и поговорки.
      Деревня Хантаново находится в 3 километрах от большого торгового села Мякса. Мякса - одно из древних селений края. Впервые упоминается о нем в 1453 году. Интересная деталь: Хантаново относилось к Череповецкому уезду Новгородской губернии, а Мякса - уже к Ярославской губернии. В 18 километрах от Мяксы было расположено село Логиново, где в семье священника родился Барсов Елпидифор Васильевич, знаменитый в будущем ученый-фольклорист, собиратель, исследователь народного творчества, древнерусской письменности. Все это делает историю Хантанова и его округи еще более интересной.
      Хантаново - старая деревня. В книге "Родословие Вологодской деревни" (составитель П.А. Колесников) она относится к разряду деревень, возникших не ранее XVII века, или тех, о которых нет достоверных сведений. Есть предание, записанное со слов А. П. Жданова, своеобразно объясняющее происхождение деревни: "Ехал хан по имени Тан. Остановился он для отдыха на красивом холме. Место ему так понравилось, что он решил здесь жить. Позднее появилась деревня, которую назвали Хантаново". Деревня славилась в округе. Так от Епишиной Александры Александровны, жительницы деревни Харламово, записана такая частушка:

      Хороша деревня Хантаново
      Я ее люблю.
      Побываю когда в Хантанове,
      Плохо ночи сплю.

      В деревне сохранилось 5 старинных домов. Среди них дома Крушкова Василия Александровича, Попова Павла Никитича, Жданова Михаила Павловича, Кукушкина Алексея Павловича. Вот дом Нины Васильевны Фоминых. Это дом северного русского типа. Ему не менее 100 лет. Крыша не двух, а трехскатная, 3 окна по фасаду. На верху светелка, несколько выступающая над крышей. Окна большие, с наличниками, дом покрыт тесом.
      Много десятков, а, может быть, сотен лет деревня жила по своим выверенным устоям и традициям крестьянской жизни. Весной пахали землю, сеяли овес, ячмень, рожь, горох, лен. Так как в почете было ткачество, льна сеяли очень много. После сбора его мяли в гуменнике, трепали, чесали на дворе, где стоял скот, потом пряли, ткали и отбеливали холсты. В доме Веры Овсянниковой, по словам Зинаиды Степановны Леляновой, целая комната была отведена для ткачества, стоял большой ткацкий станок. В их доме было очень много необычайно красивых скатертей, вытканных на этом станке. Сейчас в деревне ткут, в основном, только половики. Кстати, ткачество - главный женский промысел Череповецкого района. В Череповце до сих пор работает фабрика "Красный ткач", которая занимается ручным ткачеством.
      В Хантанове существовал промысел по производству масла и сыра. Был и знаменитый сыровар - купец Иван Ильич Вдовин, выходец из этой же деревни. Мужчины занимались изготовлением нужных в хозяйстве вещей. Федор Семенович Туляков был отличным плотником, делал кадушки, грабли, весь необходимый сельскохозяйственный инвентарь.
      Жизнь деревни была неразрывно связана с барской усадьбой Батюшковых. В барском парке, по воспоминаниям жителей, было удивительно много необычных цветов, вероятно, сохранившихся от барских цветников. Туда ходили за орехами, сиренью. Вот частушка о хантановском парке, записанная от Анны Александровны Киселевой:

      Ты, сирень-сиренечка,
      сиренева веточка,
      Сирень - душистые цветы,
      забыла я, забудь и ты.

      В хантановском парке проводили все праздники, там играли дети. В Хантанове престольным праздником была "летняя Казанская"1. В этот день (по воспоминаниям А. А. Киселевой) весь народ из 22-х деревень, среди них: Погорелка, Степанково, Григорево, Кузьмино, Новинка, Шилово, Петряево, Филимоново, стекался в Хантаново, в прекрасный барский парк.
      Сохранилось много рассказов и преданий, то есть сюжетных устных эпических повествований в прозе, которые с известной долей вымысла рассказывают о давно минувших, но реальных делах. Среди них топонимическое предание о происхождении названия деревни Хантаново (Жданов, Фоминых). Историческое предание о том, как татары повадились в Мяксу воровать (Жданов). Предание о похоронах барыни (Кукушкина). Есть предание о происхождении Малого Хантанова (Белова). Предание о деревянном человеке с погонами, а также большой серой птице с хвостом (Чернова). Несколько выделяются из этого ряда рассказы о большом камне, так как в них есть элементы таинственного, необычного. Их, вероятно, можно отнести к быличкам, то есть коротким рассказам сказочного характера о встрече с нечистой силой, о найденных кладах и др.
      Посреди барского парка находился большой камень. Он лежал плоской стороной вверх. На этом камне ребятишки любили плясать и играть. Около камня с одной стороны всегда было влажно, возможно, когда-то был колодец. Вокруг камня росло много земляники. Рассказывали о старом камне многие. Одни, что под камнем похоронена старая барыня, другие, что по ночам над камнем горит свечка и появляются черные руки. Кое-кто видел на камне след сапога. Видимо, этим легендам в какой-то степени верили, потому что в 1980-х годах, когда варварски распахивали территорию парка, камень своротили со своего места, пытаясь найти клад, и бросили его в ручей. Сейчас камень находится на границе имения.