Известия ВОИСК. Выпуск 6

      ИЗ ИСТОРИИ ДЕРЕВНИ ВЕРЕГОНЕЦ
      Деревни, как и города, имеют свою историю. Свои расцветы и времена грустные... А многие исчезают совсем.
      Первые сведения о деревне Верегонец мы находим в «Дозорной книге города Белоозера «письма и дозору» Г. И. Квашнина и подъячего П. Дементьева» 1617—1618 годов, где упоминается местечко Верегонец.
      Сейчас в деревне 12 домов, живут в них 9 человек, из них 7 — пенсионеры. А в далеких 1930-х годах в деревне на берегу Белого озера, насчитывалось 40 домов и жило более 140 человек. Здесь было два скотных двора, лучшая в районе конюшня на 43 стойла, мастерская по производству черепицы, кузница, ветряная мельница. Всего 120 строений.
      О том, как трудились и отдыхали жители деревни, нам поведали нынешние старожилы Верегонца Нина Васильевна Копылова, Иван Алексеевич Романов, Алексей Константинович Кулаков. В работе также использованы материалы районной газеты «Белозерский колхозник» за 1940-е годы.
      Дома располагались по обе стороны Белозерского канала. До создания колхоза каждая семья работала на своем участке, имела скот, у многих были ульи. Да и озеро было хорошим подспорьем.
      В 1929 году в Верегонце без особых трудностей образовался колхоз. Жители деревни еще раньше создали товарищество по обработке земли. Сразу открыли детские ясли.
      Первыми председателями колхоза «Верегонец» были Александр Васильевич Копылов и Николай Гаврилович Копылов. Николай Гаврилович окончил агрономические курсы и работал в колхозе садовником. В газете «Белозерский колхозник» за 4 марта 1940 года помещен призыв верегонецких колхозников ко всем рабочим, служащим и колхозникам района превратить свои деревни и села в цветущие сады. Жители Верегонца посадили на своих участках по 15—20 плодовых деревьев, а в колхозном саду 3500 саженцев яблонь.
      Гордиться верегонцы могли не только своим садом. Выращивали пшеницу, рожь, овес, горох, ячмень. Благодаря внесению удобрений — навоза и золы - урожай зерновых получали до 30 центнеров с гектара. К земле относились очень бережно. На колхозном огороде — все овощи, какие только могут расти в наших краях. С ульев получали меда столько, что хватало каждой семье.
      О том, как трудились животноводы колхоза, мы узнали из газет. Анна Михайловна Копылова — лучшая доярка колхоза, района и области, была приглашена на первую сельскохозяйственную выставку* (Всесоюзная сельскохозяйственная выставка (ВСХВ) открылась в Москве 1 августа 1939 года. — Ред.) в Москву и на открытие очередной линии московского метро** (Первая линия метро введена в Москве в 1935 году. — Ред.). Участниками сельскохозяйственной выставки 1939 года были также свинарка колхоза Ольга Игнатьевна Копылова и председатель колхоза Константин Алексеевич Кулаков. За выдающиеся успехи в сельском хозяйстве и перевыполнение показателей, установленных для участников Всесоюзной сельскохозяйственной выставки, колхозу «Верегонец» был присужден диплом II степени, премия в 5000 рублей и мотоцикл.
      Константин Алексеевич Кулаков руководил колхозом с 1934 по 1948 год, до самой смерти. Он отлично знал все премудрости крестьянского труда, был смекалист. Неплохо разбирался в законах. В молодости работал на Путиловском заводе в Ленинграде. Умел ладить как с колхозниками, так и районным начальством. А времена были сложные. За любой неосторожный шаг могли привлечь к ответственности. Но председатель находил выход из трудных ситуаций.
      Жители деревни умели не только работать с душой, но и отдыхать. Комсомольцы ставили концерты, для этой цели колхоз приобрел музыкальные инструменты. Под руководством Александра Ивановича Копылова молодежь построила спортивный городок и трехъярусную вышку для прыжков в воду.
      С началом войны многое изменилось. Мужчин на рабочих местах заменили женщины, подростки. В Верегонец было вывезено много эвакуированных, особенно из Петрозаводска. Всех надо было научить работать на земле, разместить и прокормить. В колхозе в тяжелые военные и голодные послевоенные годы работала столовая, где выдавали еду по количеству человек в семье. Благодаря этому никто не умер от голода.
      В 15 домах родные не дождались своих мужей, отцов, братьев с фронта. В некоторые дома пришла не одна похоронка. Погиб под Оштой садовник Николай Гаврилович Копылов, под Керчью сложил голову спорторганизатор, а позднее лейтенант медицинской службы Александр Иванович Копылов... 23 жителя деревни не вернулись с войны.
      А после войны все покатилось под гору... У колхозов с каждым годом становилось все меньше самостоятельности. Это сказывалось и на доходах колхозников. Многие устремились в города. И, наконец, главная беда постигла эти прекрасные места — реконструкция Волго-Балта* (Коренная реконструкция Волго-Балтийского водного пути началась в 1964 году. — Ред.). Верегонец постигла судьба многих деревень, расположенных на берегах великого водного пути. Только в Глушковском сельсовете Белозерского района в связи с затоплением прекратили существование посад Крохино, деревня Малая и Большая Нова, и верегонцам, чьи дома находились на берегу озера и канала, как это было ни больно, пришлось переселяться в другие места... Некогда зажиточное и веселое село сегодня опустело. Из коренных жителей в Верегонце живет одна Нина Васильевна Копылова.
      Я спросила ее — почему же, зачем все так? Что она могла ответить... Только слезы текли по немолодому, уставшему лицу...

      КУЛЬТУРА ПРИРОДОПОЛЬЗОВАНИЯ НА ПУНДУГЕ
      В XIX — начале XX века в крестьянских хозяйствах выращивали лен, коноплю, зерновые. Чем же это было обусловлено? В первую очередь тем, что крестьяне вели натуральное хозяйство, то есть все необходимое для жизни производили сами, а излишки продукции продавали, в обмен покупали другие товары.
      Землепользование. В прошлом все земли Разинского сельсовета Харовского района составляли Петряевскую волость Кадниковского уезда. Уезд отличался большой площадью помещичьих земель и малыми размерами государственных. В 1866 году самым крупным землевладельцем в крае был помещик Михаил Межаков. Он владел деревнями Курьяновская, Макеевская, Афонинская, Поповская, Зубариха. Земля, отведенная крестьянам, находилась во владении сельской общины, члены которой обязаны были платить налоги в пользу государства. Община периодически уравнивала земельные наделы крестьян. В Петряевской волости в деревнях Дебрино, Есиповское, Грудинское, Степаниха по традиции землей наделялись только мужчины. Разная земля была на этих участках: у одних — глинистая почва, у других — песчаная. После реформы 1861 года бывшие помещичьи крестьяне были обязаны платить выкупные платежи. Так, крестьяне деревни Денисовской платили выкуп в государственную казну за землю помещика Волоцкого, крепостными которого они были до реформы. Как обрабатывали землю? Основными орудиями труда были соха и борона-суковатка. Срубят ель, расколют ее, оставят сучья — вот и борона. На всю волость было только 7 плугов и 51 борона с железными зубьями. Повсеместно существовало трехполье: пар, «подсевка ржи» (обязательно до августа), яровые. Соблюдали сроки сева. Сеяли разбросным способом, заборонить надо было непременно до дождя. Землю удобряли навозом. Вывозили его на поля и сразу же пахали. Важно было, чтобы навоз не оказался наверху, поэтому его сразу же запахивали в борозду (так называемая «парянина» или «в парянине», то есть не остывший навоз в теплую землю). В парянине сеяли репу, а затем (когда репу уберут) землю перепахивали. Сеяли также горох и он всегда был сочным и сладким. Что касается урожайности, то при такой агротехнике и соблюдении сроков обработки земли крестьянину хватало хлеба на прокормление семьи и содержание скота в течение года.
      Садоводство и огородничество. Участки под садами и огородами были небольшими, и люди дорожили этими клочками земли. В основном, огородную площадь занимал картофель и лишь на концах оставшейся земли садили капусту, лук, редьку. Считалось роскошью разведение других овощей. Наиболее зажиточные крестьяне привозили огурцы из Санкт-Петербурга, затем их солили. Но были свои «Мичурины» и среди местных крестьян. Самые заядлые садоводы-любители разводили дикую малину, крыжовник, рябину, черемуху и даже яблони. Семечко яблони садили в парянину, а после зимовки пересаживали в почву. И выращивали отличные яблоки. В начале XX века крестьяне стали заниматься садоводством всерьез. Развитие садоводства приносило доход хозяйству. И в настоящее время в огородах увидишь не только рябину, но и яблони хороших сортов. Отличный сад был в Степанихе у А. Ф. Зайцева. Всяких ягод было изобилие: смородина красная и белая, клубника, земляника. Земля у каждого крестьянина была огорожена и никто (даже ребятишки) не смели посягнуть на чужую землю.
      Лесопользование. Лес находился сразу же за деревенскими межами. Общинный лес использовался населением для заготовки строительного материала, дров, для лесных промыслов и как охотничьи угодья. У каждого был свой надельный лес и крестьяне знали, когда и какое дерево можно срубить. Выписывали билет у лесника лишь на сушняк, который шел на отопление. Лес чистили вовремя и не было в лесу никакого хлама, поэтому грибов и ягод было не убрать. Особенно было много брусники в 1929 году. В лесу росли многие виды грибов: подосиновики (белые), грузди, рыжики. Вот эти грибы и употреблялись в пищу. За рыжиками ездили семьями на лошадях. Заготавливали на зиму моченую бруснику и клюкву. Собирали в лесах лекарственные травы. Люди знали травы и лечились ими, делали из трав различные настойки. Собирали девясил, говорили, что от девяти болезней помогает, зверобой — от кашля и т. д. Ограничений на сбор трав или грибов не было. Пойдут на сенокос, а заодно и траву лечебную запасут, и грибов насобирают.
      Водопользование. Свое название Пундуга получила от протекающей вблизи речки. Река Пундуга раньше была чистой, из нее брали воду и для питья, и для хозяйственных нужд. Водилась в речке рыба, хотя промысла как такового не было. По праздникам в каждой избе пекли пироги-рыбники. Рассказывают такой случай. Наверно, это случилось до Великой Отечественной войны. Привезли удобрение в колхоз. Лежало оно долго. Решили эти кучи разровнять и все удобрения с дождями потекли в реку. Вспоминают очевидцы: «Шли около реки, видим что рыба выпрыгивает на берег, насобирали рыбы по ведру, принесли домой, а она оказалась непригодной». Раньше люди дорожили всем тем, что давала им природа. Так, в 1902 году на реке была построена запруда с той целью, чтобы не пересыхали водоемы, чтобы поддерживать уровень воды в реке, чтобы не засорялись ключи, которых по берегам реки было много. А позднее, где-то в 1968 году реку окончательно загубили. Началось строительство дамбы, которую не один раз размывало. Строилась дамба с благими намерениями, вроде бы собирались разводить зеркальных карпов. Но через два года построили еще одно сооружение на берегу — животноводческий комплекс на 400 голов. И весь навоз с комплекса стал стекать в реку. Не стало в реке не только карпов, исчезли последние мальки. За рыбой люди ходят в настоящее время за 8 километров от Пундуги на Катромское озеро, которое тоже теперь постепенно зарастает.
      Несмотря на чистую воду в реке, в основном все же пользовались колодезной водой. Прежде чем приступить к устройству колодца, необходимо было выбрать место, и такое, где бы имелись подземные воды. Людей, которые копали колодцы, в народе называли «копателями». Выбирали сухое, не глинистое место, потому что где глина, там вода негодная, верховая. Бывает не один, не два раза принимались копать, а воды все не было. Вот тут и появлялся копатель. Он не спеша обходил место и указывал, где копать, Рыть колодец — работа грязная и тяжелая. Выроют колодец, кончится песок, пойдет глина, Роют дальше, и так, пока не доберутся до воды. В Пундуге нет очень глубоких колодцев, потому что поселок расположен в низине. Сруб заготавливали осенью из осины — она не гниет и запаха от нее не бывает. За колодцами следили и периодически их чистили.
      Пастушество. Под поскотину в лесу очищали место, вырубали сушняк, делали вокруг изгородь, сучья с изгороди не срубали. Пастухи раньше были уважаемыми людьми. Считалось, что в большинстве своем они были квалифицированными, знающими старинные «статьи», чтобы наелись досыта коровы. Кормили пастуха по очереди, ждали в дом, как дорогого гостя. Боялись, если пастух останется приемом недоволен, то наведет порчу на скотину.
      Охотничьего промысла как такового не было. Были охотники-любители. Охотились, в основном, на зайца. Лес берегли и каждый зверь, каждая птица были на учете.
      Все это мы узнали в результате встреч с пожилыми жителями наших деревень, изучения архивных материалов, имеющихся в Разинском сельском Совете. Веками жители Пундуги бережно и с любовью относились к природе. Что мы наблюдаем сейчас, в конце XX века? Плохо обрабатывают землю — людей мало. Человек ушел с земли, пришли на смену ему ядохимикаты, которыми отравлено все, что можно отравить. Недаром говорят: «Беречь природу — беречь себя». Сельчане забыли о чистой воде. Река загрязнена отходами с комплекса, заражена удобрениями. Воду не только нельзя пить, но в ней даже полоскать белье нельзя. Летом река пересыхает и превращается в ручей. А ведь на берегу реки стоит очистное сооружение, правда, оно уже 14 лет не действует. В лесу беспорядков тоже предостаточно. Лес быстро вырубают. Особенно мало осталось хвойных лесов. Видимо, для того, чтобы помочь природе восстановиться, нужна экологическая программа. Мы не можем оставить ее в беде и должны оплатить свои долги.

      ОРНИТОФАУНА ОЗЕРА ШИМОЗЕРО (по материалам орнитологической экспедиции 1997 года)
      Озеро Шимозеро расположено на Вепсской возвышенности в Вытегорском районе. Оно относится к группе исчезающих озер с котловиной ледникового происхождения и состоит из двух водоемов: одно — западное — глубокое с ямами и котловинами на дне, другое — восточное (или Пюгозеро) — мелководное с ровным дном. Площадь озера изменяется от 4 до 8 квадратных километров в зависимости от уровня воды. Берега покрыты бедной травянистой растительностью, главным образом осоками. Древесный ярус окружающей озеро тайги состоит из хвойных (ель, сосна) и мелколиственных (береза, осина, ольха) пород. Вдоль всего берега край леса представлен неширокой полосой из мертвых деревьев, что связано с периодическими колебаниями уровня воды в озере.
      По результатам наблюдений, проведенных в различных местах, орнитофауна Шимозерья довольно разнообразна. В лесу обнаружены зеленушки, зяблики, чечетки, клесты-еловики, зарянки, пеночки-веснички, пищухи, вороны. У границы леса и в густом кустарнике обитают славки, по низким местам, заросшим таволгой, — камышовки. На старых деревьях выстукивают свою дробь большой и малый дятлы. Обычными и повсеместно встречающимися на открытых пространствах и опушках являются легко узнаваемые белая, желтая трясогузки и лесной конек.
      По открытым пространствам и вблизи жилья поют полевые жаворонки, овсянка обыкновенная. На месте бывших деревень Бабинская и Ламбазовская прижился лесной вид — овсянка-ремез.
      По берегам реки Кудемы близ деревни Фоминское часто встречается речной сверчок. Над лугами и озером кормятся ласточки-береговушки, деревенская и городская. Два последних вида, по сведениям местного жителя Н. В. Ефимова, появились в 1992 году. Вдоль окружной дороги на западном берегу в большом количестве обитают дрозд-рябинник и певчий дрозд. В районе экспедиционного лагеря орнитофауну представляли коноплянки, чечевицы, серые вороны.
      Из группы околоводных и водоплавающих птиц мы отметили совместную стаю сизой, озерной, малой чаек и речной крачки. Большая часть этих птиц держалась в северной части озера близ острова. В период наблюдения птенцы летали и кормились самостоятельно. Все чайки и крачки держались одной группой, что помогало им защищаться от естественных врагов. Так, 18 июля 1997 года мы наблюдали, как вся стая при появлении орлана-белохвоста очень легко отбила нападение хищника. Количество чайковых составило, по подсчетам, около сотни особей: сизая чайка — 40, озерная чайка — 40, малая чайка — 20, речная крачка — 15. Кулики в Шимозерье представлены пятью видами: перевозчик, черныш, фи-фи, большой улит и чибис. В восточной части озера кормилась стая гоголей. Их численность составила около 80 особей из взрослых уток и молодых птиц, которые уже уверенно летали. У южной части острова встречен выводок гоголя — самка и два пуховичка (16 июля 1997 года). Также были обнаружены выводки из 6 птенцов серой утки в северной части озера (15 июля 1997 года) и чирка-свистунка в западной части. При первой встрече (14 июля 1997 года) с чирком мы насчитали 6 птенцов, через два дня (17 июля 1997 года) видели только двух. В северной и юго-восточной части озера произошла встреча с чернозобой гагарой. В первом случае это была группа из 5, во втором — из 6 птиц. Птицы подпустили байдарку на расстояние 150 метров, что позволило очень хорошо рассмотреть их в полевой бинокль.
      Из хищных птиц семейства ястребиных встречены черный коршун, обыкновенный канюк, орлан-белохвост. Кроме визуальных наблюдений дневных хищников, велось определение их гнезд. Однако точно указать принадлежность гнезда к виду невозможно, так как из 12 обнаруженных только 8 гнезд были осмотрены. Лишь в двух из них найдены следы жизнедеятельности. В первом случае это трубчатые кости мелких воробьиных птиц и позвонки рыб, в другом — погадки из комочков шерсти с остатками костей, черепов мышевидных грызунов. Оставшиеся 4 гнезда оказались недоступными. По сведениям местных жителей известно, что нередко на озеро залетает скопа, которая гнездится в районе Нажмозера. Кроме перечисленных выше птиц, по голосу были определены коростель, серый журавль (21 июля 1997 года) в 2-х километрах на северо-восток от озера, и визуально — рябчик и глухарь. Определение некоторых видов птиц было затруднено, так как их гнездовой период закончился и они стали скрытными. Всего экспедицией определено 46 видов птиц, принадлежащих к 8 отрядам, 19 семействам и 39 родам. Это составляет примерно 1/5 часть орнитофауны Вологодской области.
      Следует отметить, что обследованная местность значительно удалена от крупных населенных пунктов и очень слабо заселена. Местных жителей всего три человека — это вепсы, вернувшиеся в родные места в начале 1990-х годов. Лишь в весенне-летний период количество людей незначительно увеличивается за счет охотников, рыбаков, туристов. Рубки леса прекращены здесь с конца 1960-х годов. А под сенокосы используются небольшие площади лугов. Именно это объясняет богатство и многообразие птичьего населения Шимозерья сегодня.

      ЭКОЛОГО-ФЛОРИСТИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ В УСАДЕБНО-ПАРКОВОМ КОМПЛЕКСЕ СЕЛА ЦЫПИНО
      В сети особо охраняемых территорий Вологодской области памятники садово-паркового искусства занимают весьма скромное место — их площадь не превышает и сотни гектаров. В то же время старинные парки способствуют наиболее полному удовлетворению эстетических, рекреационных и духовных потребностей людей, играют важную роль в санитарно-оздоровительных и воспитательных целях, а также сбережении ценного генофонда интродуцированных растений.
      Садово-парковые комплексы были широко распространены в имениях вологодских дворян1. В конце XIX — начале XX века окрестности Ферапонтова монастыря украшали небогатые, но по-своему замечательные усадьбы, от которых пошли только названия или фундаменты домов, и заглохшие парки, не утратившие, однако, своего поэтического обаяния и исторической ценности. Пожалуй, самая притягательная из этих достопримечательностей — село Цыпино, что в полутора километрах от Ферапонтова, у подножия Цыпиной, по-местному Роскиной, горы, вблизи Ильинского озера. Обитатели Цыпина имели собственную землю, которую обрабатывали своими руками. Взять семью священника Ивана Михайловича Бриллиантова: возле дома они разбили цветник и сад, старательно защитив их с трех сторон елочками. С южной стороны находилась Цыпина гора, которая создавала свой микроклимат. Сад и огород Бриллиантовых удивляли приезжавших разнообразием цветов, фруктов, овощей. Жители Цыпина не просто растили и собирали урожай, но сохраняли и украшали свою землю, высаживая деревья вдоль полей, укрепляя склоны возвышенностей. Так, спуск к речке Каменка они укрепили елями, а от села к Ильинскому озеру высадили березовую аллею, где 2 августа в престольный праздник пророка Ильи устраивали гулянья. Бриллиантовы вырастили целую рощу, которая называется «Ольгиной рощей»2.
      На территории бывшей усадьбы Бриллиантовых членами клуба «Эколог» был проведен комплекс работ по эколого-флористическому исследованию: флористический и биоморфологический анализ древесных насаждений, санитарно-гигиеническая и эстетическая оценка древесных пород, определение лишайников — индикаторов экологического состояния среды.
      Мы описали почвы, рельеф и лесную растительность. Среди деревьев преобладают ели, сосны. Березы и лиственницы находятся на 3-м и 4-м местах соответственно. В усадьбе мы обнаружили такие лекарственные растения, как горец, вахта трехлистная, ландыш майский, ольха серая, ромашка аптечная и другие. Были найдены редкие виды растений: любка двулистная, башмачок настоящий, кувшинка белая, кубышка малая. Из лишайников нами определены пармелия бороздчатая, гипогимния вздутая, кладония трубчатая. Интродуценты травянистые не обнаружены.
      Был проведен анализ древесных пород, высаженных вдоль реки Каменки и в роще Бриллиантовых. Измерив окружность стволов деревьев (на уровне груди), мы высчитали диаметр стволов и возраст деревьев. В селе Цыпино преобладают сосны и ели с диаметром ствола от 40 до 60 сантиметров (10 сосен, 12 елей). 2 сосны и 6 елей имеют диаметр более 60 сантиметров. Средний определенный возраст елей — 113,5 года, сосен — 117,5 года. Около старой школы мы обследовали 2 лиственницы, одна из которых диаметром 49, 4 сантиметра, а другая — 81,2 сантиметра. Лиственница с диаметром ствола 81,2 сантиметра уникальна, так как лиственницы с диаметром ствола более 60 сантиметров уже считаются патриархами.
      В роще Бриллиантовых, где также в основном растут ели и сосны, были заложены две пробные площадки 100 м2 каждая. На одном участке деревья были посажены слишком часто. Сомкнутость крон 0,6. Узкие, расположенные высоко над землей кроны, сухие ветви на деревьях говорят об угнетающем влиянии деревьев друг на друга.
      Мы провели биоморфологический анализ хвои елей. На 1 сантиметре ветвей елей, растущих в роще Бриллиантовых, было обнаружено в среднем 28 хвоинок со средней длиной 1,68 сантиметра. На 1 сантиметре ветвей елей, растущих вдоль реки Каменки, насчитывается в среднем 16, 5 хвоинки, со средней длиной хвои 2,17 сантиметра. Такие морфологические различия хвои указывают на разные условия обитания деревьев. Ели у реки растут на открытом пространстве в ряд на расстоянии около 5 метров друг от друга. У них хорошо развиты скелетные ветви. Внешний вид и цвет хвои говорит о том, что процесс фотосинтеза происходит интенсивно. Поэтому длина и масса хвои больше, чем у елей в роще, и сами хвоинки на вид здоровые, без некрозов.
      Используя методику Нестерова, мы дали санитарно-гигиеническую оценку насаждений. Всего было исследовано 59 деревьев. Оказалось, что из них почти половина (47,5%) деревьев с признаками хорошего роста и развития, то есть они совершенно здоровы и имеют 1-й класс устойчивости. Ко 2-му классу относятся 17% деревьев, которые имеют незначительные повреждения. 3-й класс имеют 27,1% деревьев. Последние довольно угнетенные: у них изрезанная крона, укороченные ветви, сухие с некрозами хвоинки. К 4-му классу относятся 3,4% деревьев. Деревья 4-го класса усыхают. Они поражены гнилью, на стволах много плодовых тел. 5-й класс устойчивости имеют 5,1% деревьев. Это усохшие деревья, со слабыми признаками жизнеспособности. Они полностью повреждены гнилями и плодовыми телами, вредителями.
      Эстетическую оценку насаждений мы проводили по методике Агальцевой. В результате 49,5% деревьев получили оценку 1 балл. Такие деревья имеют высокие декоративные качества. 42,4% деревьев получили оценку 2 балла. Это деревья средней декоративности, которые требуют небольших мероприятий по лечению ран и обрезке ветвей. 8,5% деревьев имеют оценку 3 балла. Это деревья с низкой декоративностью, Они отводятся в рубку.
      Обследование окрестностей села Цыпино показало, что вся территория испытывает такие виды неблагоприятных воздействий, как отдых местных жителей и туристов, выпас скота, ежегодное расширение машинами грунтовой дорога, ведущей в усадьбу. Состояние собственно усадебного парка вызывает тревогу за его будущее, так как парк не имеет надлежащего ухода. Он превратился в заросли бурьяна и мелколесья. Новых посадок взамен выпавших деревьев не производится.
      Усадьба Цыпино находится на территории национального парка «Русский Север» в зоне охраны исторического ландшафта. По результатам исследований мы составили следующий список рекомендаций по уходу и использованию усадебно-паркового комплекса села Цыпино и его окрестностей: спилить деревья с низкой декоративностью, посадить березы в аллее, убрать упавшие стволы и выкорчевать пни, ограничить выпас скота, обустроить места отдыха на берегу Ильинского озера.
      ПРИМЕЧАНИЯ
      1 Алексеева М. Бородаевская округа // Памятники Отечества. Вып. 30. 1993. № 3—4. С. 124—125.
      2 Особо охраняемые природные территории, растения и животные Вологодской области. Вологда, 1993. С. 149—153.

      ФАТЬЯНОИДНАЯ КЕРАМИКА ПОСЕЛЕНИЯ БЕРЕЗОВАЯ СЛОБОДКА II—I
      Впервые на своеобразную керамику, близкую по форме фатьяновской, но отличающуюся от последней «технологическими признаками», обратила внимание М. Е. Фосс. Исследовательница определила происхождение этой керамики как результат влияния фатьяновского населения на местные неолитические племена с ямочно-гребенчатой керамикой, и указала ряд памятников в Костромском Поволжье и на Оке, на которых была выявлена подобная керамика1. В 1960-е годы еще на ряде памятников Костромского Поволжья «фатьяноидная» керамика была выделена Н. Н. Гуриной. Она указала, что важное значение в сложении фатьяноидной керамики, помимо фатьяновской, имеют традиции волосовской культуры2. Более подробная характеристика фатьяноидной керамики Костромского Поволжья дана И. В. Гавриловой в 1980-е годы3. Она выделила основной признак этой керамики — форма, приближающаяся к фатьяновской (т. е. высокое горло, расширенное тулово и днище в форме полушария).
      В то же время И.В.Гаврилова определила основные черты, отличающие фатьяноидную керамику от собственно фатьяновской, а именно:
      — наличие органики и дресвы в тесте;
      — относительная толстостенность посуды;
      — шероховатость поверхности;
      — отличные от фатьяновской детали орнаментации, сходные с волосовскими и турбинскими.
      В основу классификации керамики И. В. Гавриловой были положены элементы орнамента. По этому признаку она разделила керамику Костромского Поволжья на три группы. Первая группа — с ямчатыми вдавлениями, вторая — с гребенкой и третья группа, в орнаментации которой используются оба элемента. Приводя широкий круг аналогий, включая памятники на Средней Оке и в Верхнем Поволжье, она отмечает разнообразие фатьяноидной керамики на различных территориях. В 1960-е годы подобная керамика выявлена Т. Б. Поповой на Средней Оке, где она была обнаружена в нижнем культурном слое под Мало-Окуловскими курганами. Курганы оставлены племенами поздняковской культуры развитой бронзы и датированы автором XV—XIV веками до нашей эры. Керамику под курганами Т. Б. Попова датировала более ранним временем: «не позднее второй четверти II тыс. до н. э.». Фатьяноидную керамику Средней Оки она рассматривала как «местный субстрат», на основе которого произошло формирование поздняковской культуры» и ставила вопрос о выделении отдельной культуры допоздняковского времени»4.
      Подробная характеристика фатьяноидной керамики Верхнего Поволжья дана О. С. Гадзяцкой5. В целом она определила единый гибридный облик керамики, но по характеру примеси условно выделила две группы. В первой из них более ярко проявились фатьяновские гончарные традиции:
      — прежде всего, в форме сосудов;
      — в примеси песка и шамота в тесте;
      — в двухзональности орнаментальных композиций;
      — в использовании зубчатого, гладкого и веревочного элементов орнамента;
      — в употреблении близких к фатьяновским мотивов: заштрихованных треугольников и ромбов, горизонтальных линий, оттисков орнаментиров косой решетки, пересекающихся линий и зигзагов. Отличие этой группы сосудов от фатьяновских заключается в деталях оформления среза венчика и шейки: прямой или «пухлой» со скошенным внутрь венчиком.
      Вторая группа керамики шире наследует традиции волосовского гончарства. От собственно фатьяновской керамики она отличается следующими чертами:
      — примесью в тесте органики и раковин;
      — нанесением орнамента на срез венчика;
      — орнаментацией внутренней поверхности шейки сосуда;
      — большей пышностью узоров;
      — использованием для орнамента одного сосуда различных элементов (2—3) и различных мотивов.
      О. С. Гадзяцкая относит керамику Верхнего Поволжья к середине третьей четверти II тысячелетия до нашей эры. Она также отметила, что гибридная по своему облику фатьяноидная керамика распространена на широкой территории, занятой фатьяновско-балановскими племенами. Появление этой керамики отражает процесс взаимовлияния пришлых скотоводческих племен с местным населением и сложение на этой основе новых культурных образований.
      В бассейне реки Сухоны фатьяноидная керамика впервые была выделена С. Ю. Васильевым на многослойном поселении Векса-16. На этом памятнике фатьяноидная керамика залегала только в культурном слое № 4 и составляла в нем 100%. Автор указывает на близость вексинской керамики второй, условно выделенной О. С. Гадзяцкой, группе с органической примесью. Он отмечает, что сложение керамики происходило за пределами рассматриваемого региона.
      Таким образом, на обширной территории центра Русской равнины в области, занятой фатьяновско-балановскими племенами выделяется пласт гибридной керамики.
      Все исследователи видят в ее происхождении результат смешения местного энеолитического населения с пришлым фатьяновско-балановским.
      В бассейне Сухоны, где собственно фатьяновские памятники не найдены, фатьяноидная керамика рассматривается как пришлая. Датировка этих древностей основана на типологической связи с фатьяновской посудой и относительной датировке керамики под Мало-Окуловскими курганами. Время бытования этой керамики относится ко второй—третьей четверти II тысячелетия до новой эры.
      Фатьяноидная керамика на поселении Березовая Слободка II—III выделена типологически среди материалов смешанного комплекса находок, датирующихся эпохой неолита—бронзы, Она не образует единого культурного пласта и залегает вместе с поздневолосовской и сетчатой керамикой. Последняя наиболее многочисленна7. Фатьяноидная керамика представлена 72 фрагментами, что составляет 3,5% от всей керамики слоя. По верхним частям выделено 15 сосудов. Взяв за основу классификацию керамики, предложенную О. С. Гадзяцкой, по составу примеси, было выделено 4 группы керамики (рис. 1).
      Первая группа представлена одним сосудом, верхняя часть которого реконструирована. Сосуд хорошо профилирован, высокая шейка четко выделена, переходит в выпуклые бока, венчик скошен внутрь. Скорее всего сосуд был орнаментирован только по верхней части тулова и шейки. Орнаментиром служил мелкозубчатый гребенчатый штамп. На сосуде выполнены сложные геометрические мотивы — заштрихованные треугольники, направленные вершинами вверх и вниз. Они образуют пышную орнаментальную композицию, выделяя на шейке сосуда зигзаг. Особенностью композиции является разделение на две зоны. В качестве разделителей зон используются пояски парно-точечных вдавлений.
      Первая группа керамики Березовой Слободки наиболее близка 1 группе керамики, выделенной О. С. Гадзяцкой на памятниках Верхнего Поволжья. В ней ярко выражены фатьяновские элементы:
      — это форма сосудов, приближающихся к фатьяновской;
      — примесь песка и шамота;
      — двухзональность композиции;
      — использование для орнаментации гребенчатого штампа и сложных геометрических мотивов.
      Отличия этой группы от фатьяновской О. С. Гадзяцкая видит в припухлости горла и среза венчика, скошенного внутрь.
      Ко второй группе керамики были отнесены 7 сосудов с органической примесью. К ней же была отнесена часть округло-уплощенного дна. Форма сосудов аналогична 1 группе. Шейка сосудов «пухлая», появляются сосуды с сильно отогнутой наружу шейкой, срез венчика скошен внутрь или скруглен. Для орнаментации второй группы керамики характерно использование гребенчатого штампа (мелкозубчатого или среднезубчатого), он встречается на всех семи сосудах. Реже керамика орнаментирована оттиском веревочки, гладким штампом, в виде насечек и прочерченных линий, и ямчатыми вдавлениями различной формы. Мотивы разнообразны — наклонные ряды, одинарные, тройные и пятирядные линии гребенки и веревочки.
      Характерно использование сложных геометрических узоров, зигзагов, заштрихованных треугольников и ромбов, пересекающихся линий, образующих косую решетку. Эту группу керамики отличает наличие сосудов, орнаментированных по внутренней стороне шейки. Наиболее близка этой группе керамика второй группы, которую выделила О. С. Гадзяцкая.
      Фатьяновские элементы проявились также:
      — в форме;
      — в использовании для орнаментации зубчатого, гладкого и веревочного штампа;
      — в использовании сложных геометрических мотивов.
      Гончарные традиции местного населения — волосовского, как предполагает О. С. Гадзяцкая,
      — проявляются в следующих признаках:
      — в примеси в тесте органики;
      — в орнаментации внутренней поверхности горла;
      — в использовании двух или нескольких элементов для составления узора.
      В то же время керамика Березовой Слободки отличается от верхневолжской более бедной и упрощенной орнаментацией.
      Третья группа включает 5 сосудов с толстыми стенками, от 8 до 10 миллиметров. В качестве примеси используются органика и шамот. В сосудах этой группы четко выделены переход от шейки к плечику, что является фатьяновским элементом. Так же, как и во второй группе, шейки сосудов высокие, «пухлые» и сильно отогнутые наружу — «раструбные». Для третьей группы характерно использование для орнаментации гребенчатого штампа. Ямчатые вдавления редки — в одном случае это поясок «жемчужин», в другом — подовальные неглубокие вдавления. Мотивы используются несложные. Яркое отличие от фатьяновской керамики проявляется:
      — в наличии неорнаментированных сосудов;
      — орнаментированных только по срезу венчика;
      — в орнаментации по внутренней стороне шейки;
      — в наличии расчесов изнутри сосудов.
      По форме, толщине стенок и элементам орнамента эта группа более близка керамике Костромского Поволжья, выделенной И. В. Гавриловой.
      В четвертой группе керамики фатьяновские традиции проявились только в близкой к фатьяновской форме. Эта группа представлена двумя сосудами с плавным переходом от шейки к расширенному тулову. В тесте примесь дресвы и песка. Срез венчика прямой с наплывом изнутри. Для орнаментации сосудов используются длинные оттиски крупнозубчатого штампа и овальные короткие крупнозубчатые оттиски. Они составляют линейные мотивы:
      — ряды;
      — одиночные линии;
      — несложные геометрические мотивы;
      — зигзаги, а также сложные мотивы с использованием двух элементов, в виде горизонтальной елочки со «стволом» из трех гребенчатых линий. На одном из сосудов снаружи и изнутри есть расчесы.
      Таким образом, фатьяноидная керамика поселения Березовая Слободка близка фатьяноидной керамике соседних территорий, то есть Верхнего и Костромского Поволжья, но не тождественна ей.
      Две первые группы керамики наиболее близки фатьяноидной керамике Верхнего Поволжья. Третья и четвертая группы сосудов по общим характеристикам ближе сосудам Костромского Поволжья. Однако, отличаются своеобразной примесью — органики и шамота, такая примесь не известна в Верхнем Поволжье.
      Разнообразие фатьяноидной керамики на различных территориях И. В. Гаврилова объясняет своеобразием материальной культуры местных племен, что является вторым компонентом в образовании фатьяноидной керамики.
      Пока собственно фатьяновские памятники в Посухонье неизвестны, можно предположить заимствование фатьяновской гончарной традиции через фатьяноидную керамику соседних территорий. По аналогии с соседними территориями фатьяноидная керамика поселения Березовая Слободка II—III может быть продатирована серединой—третьей четвертью II тысячелетия до нашей эры.
      ПРИМЕЧАНИЯ
      1 Фосс М. Е. Древнейшая история Севера Европейской части СССР // МИА. Вып. 29. Л., 1952. С. 190—191.
      2 Турина Н. Н. Памятники эпохи бронзы и раннего железного века в Костромском Поволжье // МИА. Вып. 110. 1963.
      3 Гаврилова И. В. Фатьяноидная керамика Костромского Поволжья // Изыскания по мезолиту и неолиту СССР. Л., 1983. С. 101.
      4 Попова Т. Б. Значение орнаментальных мотивов и керамических форм для датировки памятников поздняковской культуры на Средней Оке // Труды ГИМ. № 60. М. 1985. С. 133.
      5 Гадзяцкая О. С. Фатьяновский компонент в культуре поздней бронзы // Советская археология. 1992. № 1. С. 122.
      6 Васильев С. Ю. Стратиграфия поселения Векса // Древности Русского Севера. № 1. Вологда, 1996. С. 94.
      7 Иванищева М. В. Отчет о раскопках поселения Березовая Слободка II—III. 1995—96 гг. Архив ИА РАН.

      ИЗОБРАЖЕНИЕ ВОДОПЛАВАЮЩИХ ПТИЦ НА ДРЕВНЕЙ КЕРАМИКЕ (по археологическим материалам Вологодской области)
      Известно, что зарождение керамического производства как особого вида специальной деятельности относится к VII—VI тысячелетиям до нашей эры1. Керамика довольно быстро получает широкое распространение, поскольку имеет множество преимуществ. Во-первых, сырье для нее широко распространено. Во-вторых, формовка и обжиг несложны, и, кроме того, глине можно придать бесчисленное множество форм и орнаментов. Поэтому не случайно фрагментированная керамика - одна из наиболее массовых находок в культурном слое древних поселений. Это объясняется как прочностью керамических изделий, так и тем, что разбитая посуда вторично не использовалась.
      Керамика дает возможность археологам производить точные планиграфические и стратиграфические наблюдения, позволяет реконструировать технологию производства и определять этническую принадлежность памятника. Вот почему керамика и ее орнаментация признаны основным показателем археологической культуры, особенно когда речь идет о неолитических памятниках, где она является наиболее массовым материалом. При изучении керамики возникает закономерный вопрос: а зачем вообще нужно было что-то наносить на стенку сосуда? Ведь пища от этого вкуснее не станет. Разумеется, легкость нанесения орнамента давала возможность выразить свои творческие способности, но вряд ли орнамент имеет только эстетическое значение. Причины орнаментации древней посуды могли быть различными, но какое-либо общее объяснение скорее всего отсутствует — у разных народов орнамент на посуде мог воплощать различные идеи. Но что несомненно установлено историками и этнографами, так это тесная связь орнаментов с духовным миром древнего человека.
      В последние годы намечены три основных направления в изучении орнамента:
      1) технико-технологическое;
      2) стилистическое;
      3) семантическое.
      Последнее направление до сих пор является наиболее сложным и малоизученным. Все выводы, полученные в сфере семантических исследований, чаще всего могут оставаться лишь гипотезами2. Правда, встречается один орнаментальный мотив, который довольно легко поддается расшифровке. Это антропоморфные и орнитоморфные изображения на керамике. В эпоху неолита и бронзы в искусстве населения лесной полосы от Прибалтики до Урала встречаются изображения птиц, чаще всего утки. По-видимому, с этой птицей древние люди связывали какие-то особо важные события в своей жизни. Например, известный карельский археолог А. М. Линевский объяснял большое количество уток и гусей среди наскальных рисунков Онежского озера существованием у северных племен культа перелетных птиц. Подтверждением большой роли утки в финно-угорских толкованиях служит эпос «Калевала». Особый интерес в этом плане имеет первая руна, повествующая о создании Вселенной, Земли, неба и небесных светил, немалую роль в рождении которых сыграла утка. Ведь все это появилось из ее яйца3. Изучением орнамента с изображением утки занимались Д. Н. Эдинг, Т. Эндгрен, И. В. Гаврилова, Д. А. Крайнов, С. В. Ошибкина и многие другие. В настоящее время ареал находок с изображением утки на керамике, в камне и мелкой пластике очерчивается довольно отчетливо. Он включает Карелию, Финляндию, Прибалтику, Ленинградскую, Вологодскую, Архангельскую области, Республику Коми и Урал. Цель данной работы: собрать воедино все имеющиеся сведения об изображении водоплавающих птиц на керамике со стоянок и поселений Вологодской области. Впервые такая попытка была предпринята С. В. Ошибкиной, которая в статье «Об изображениях птиц на керамике эпохи бронзы в Восточном Прионежье» опубликовала 7 фрагментов керамики с изображениями уточек4. Четыре фрагмента происходят со стоянки Илекса (Вытегорский район) (рис. 1: 1). Из раскопок А. Я. Брюсова на этом памятнике в 1931—1932 годах происходят 3 фрагмента с изображением уточки (от 2 сосудов). Орнаментальная композиция в этих случаях настолько сходна, что трудно отличить один сосуд от другого. В одном случае ряд круглых ямок по плечикам сопровождается мелкими ямками и фигурки птиц более приземистые (рис. 1: 2, 3), в другом — вместо мелких ямок овальные углубления и фигуры птиц более вытянуты (рис. 1: 4). Изображения уточек достаточно схематичны и выполнены удлиненными вертикальными и короткими горизонтальными отпечатками гребенки. В коллекции со стоянки Илекса есть еще один интересный фрагмент с примесью асбеста в тесте, происхождение которого не ясно. Мелкой узкой гребенкой нанесены фигуры, у которых голова, шея, туловище состоят из 3 или 4 рядов оттисков. У некоторых уточек от хвоста вниз спускается 1 или 2 палочки, обозначающие, вероятно, лапы плывущей птицы (рис. 1:5).
      Со стоянки Белозерской (ныне размытой) (рис. 1:1)происходят два фрагмента со стилизованными изображениями водоплавающих птиц, выполненными в разной манере. В одном случае по выпуклому боку сосуда ниже ряда круглых ямок нанесены фигуры плывущих птиц (рис. 1:7). Второе графическое изображение птицы отличается от первого. Здесь, по выпуклой стенке сосуда, между двумя рядами круглых ямок крупного размера, располагался фриз* (Фриз — вытянутая по горизонтали изобразительная или орнаментальная композиция. — Ред.) из близко расположенных фигур птиц. Фигуры водоплавающих птиц выполнены гребенчатым штампом, причем туловище состоит из трех рядов четырехзубого штампа, голова и шея тоже трехрядная, но штамп из трех зубцов (рис. 1: 6). В этом случае фигуры также схематичны, что позволяет говорить об общем их сходстве с изображениями со стоянки Илекса.
      Представляет интерес изображение птицы со стоянки Селище (Кирилловский район) (рис. 1: 1). На выпуклой стенке сосуда веревочным отпечатком нанесена фигура, обращенная носом к такой же фигуре (рис. 1: 8). Все опубликованные С. В. Ошибкиной фрагменты относятся к эпохе бронзы. Несколько более ранним можно считать изображение на фрагменте с примесью асбеста со стоянки Илекса4. В Карелии асбестовая керамика относится к эпохе энеолита.
      В последние годы, в результате раскопок и регулярных сборов подъемного материала, вологодским археологам удалось обнаружить еще несколько фрагментов керамики с изображением уточек. Любопытный сосуд был найден во время раскопок стоянки Тудозеро-V (Вытегорский район) (рис. 2:1). Среди находок в неолитическом слое обнаружен остродонный сосуд, изготовленный и орнаментированный в стиле керамики сперрингс (рис. 2:6). Орнамент, нанесенный специальным штампом или естественным орнаментиром, представляет собой плотные ряды мелких изображений, напоминающих водоплавающих птиц, скорее всего уточек, а возможно, и лебедя. Зоны уточек разделяются горизонтальными поясками ямок. На этом же поселении обнаружена глиняная фигурка уточки, что является косвенным подтверждением того, что сосуд орнаментирован именно изображением уточки.
      В 1996 году в Вытегорском районе на стоянке Кемское-III (рис. 2:1) был найден небольшой фрагмент сетчатого сосуда6. Изображения плывущих уточек, нанесенные вертикальными и горизонтальными оттисками гребенчатого штампа, чрезвычайно напоминают орнаментальные композиции керамики со стоянки Илекса (рис. 2:4).
      Два фрагмента, обнаруженные в ходе сбора подъемного материала, происходят со стоянки Векса (Вологодский район)7 (рис. 2:1). Одна из находок представляет фрагмент верхней части профилированного сосуда с отогнутым краем. Под горизонтальным поясом неровных ямок нанесены ряды вдавлений. А между ними изображения трех уточек, нанесенные трехзубым гребенчатым штампом. Шеи у них вытянуты вперед, создавая образ быстро плывущих птиц (рис. 2: 2). На втором фрагменте изображения двух уточек, нанесенные коротким гребенчатым штампом овальной формы. Выше уточек два ряда вдавлений, которые нанесены похожим, и, скорее всего, тем же овальным штампом, а внизу ряд разреженных ямок. Поверхность этого фрагмента ангобирована* (Ангоб — тонкий слой глины, наносимый на поверхность керамического изделия до его обжига с целью маскировки неровностей и декорирования поверхности. — Ред.) и заглажена, в нижней части прослеживается сетчатая орнаментация. Изображения имеют определенное сходство с белозерским фрагментом.
      В 1995 году, во время раскопок поселения Березовая Слободка II—III был найден самый интересный фрагмент8. В центре сложной сюжетной композиции два ряда плывущих уточек, выполненные тремя оттисками трехзубого гребенчатого штампа. Вода передается различными орнаментальными мотивами. По зоне венчика нанесен двойной гребенчатый зигзаг. «Объемность» волны передана двумя ямочно-жемчужными** (Жемчужины — технический прием нанесения ямочных вдавлений по внутренней стороне сосуда, в результате чего на внешней стороне образуются выпуклые бугорки — «жемчужины». — Ред.) поясками, оконтуривающими изображения сверху и снизу, и, возможно, каннелюром*** (Каннелюр (здесь) — неглубокий, выполненный отступающим гребенчатым штампом желобок, опоясывающий верхнюю часть сосуда. — Ред.), нанесенным по поверхности шейки сосуда. Рябь водной поверхности подчеркивается четкими сетчатыми отпечатками вокруг каждого изображения. На ритуальный характер сосуда указывает не только символическое изображение, но и усложненная сюжетная композиция, составленная из максимально возможного числа элементов, ангобирование внешней и внутренней поверхности (рис. 2: 7)9.
      Таким образом, на карту области нанесено еще четыре пункта, где обнаружено пять новых фрагментов с изображением уточек. Граница распространения керамики с изображениями водоплавающих птиц отодвинулась далеко на восток (рис. 2).
      ПРИМЕЧАНИЯ
      1 Сайко Э. В. Специализация как фактор прогрессивного развития керамического производства в древности // Керамика как исторический источник. Новосибирск, 1989. С. 3.
      2 Цетлин Ю. Б. Общие принципы декорирования древней глиняной посуды // Тверской археологический сборник. Вып. 2. Тверь, 1996. С. 40.
      3 Турина Н. Н. Древняя история северо-запада европейской части СССР // МИА. 1961. № 87. С. 148.
      4 Ошибкина С. В. Об изображениях птиц на керамике эпохи бронзы в Восточном Прионежье // КСИА. Вып. 161. 1980. С. 46—51.)
      5 Иванищев А. М. Древности Вытегории // Вытегра. Вып. 1. Вологда, 1997. С. 27.
      6 Иванищев А. М. Отчет о раскопках поселения Кемское-Ш в Вытегорском районе в 1996 году. Архив ИА РАН.
      7 Коллекция ВГИАиХМЗ.
      8 Иванищева М. В. Отчет о раскопках поселения Березовая Слободка II—III в Нюксенском районе в 1996 году. Архив ИА РАН.
      9 Андрианова Л. С., Иванищева М. В. Сетчатая керамика поселения Березовая Слободка II—III на Нижней Сухоне // Тверской археологический сборник. Вып. 3. Тверь, 1998. С. 329.

      ИЗУЧЕНИЕ СЛЕДОВ ПОВРЕЖДЕНИЙ НА КРЕМНЕВЫХ ИЗДЕЛИЯХ (по материалам экспериментальной археологии)
      Каменные изделия зачастую являются не только важным, но иногда и единственным источником информации о жизни древних обществ, поэтому археологи изучают их всесторонне и тщательно. Сложившийся в археологической науке типологический подход определяет название кремневого орудия по форме, размерам, месту и способу нанесения ретуши* (Ретушь — это крупные или мелкие сколы, выравнивающие, притупляющие или приостряющие края орудия. — Ред.). Ретушь может быть нанесена ударом с помощью отбойника или отжимом при помощи отжимника.
      Но всегда ли ретушь является признаком намеренного воздействия? Доказано, что в процессе использования каменных орудий на их рабочей поверхности образуется характерная выкрошенность или ретушь утилизации, внешний вид которой зависит от кинематики (направления) движения и твердости обрабатываемого материала. Но и это не единственная причина образования ретуши на каменных изделиях.
      Зарубежными исследователями1 опубликованы результаты экспериментов, в ходе которых по свежим отщепам ходили ногами или носили их в сумке наряду с другими предметами. В обоих случаях на краях изделий появлялась мелкая беспорядочная выкрошенность и своеобразная заполировка поверхности.
      В течение ряда лет исследованиями «псевдоретуши» занимался петербургский археолог В. Е. Щелинский. Ученый обратил внимание на то, что «наряду с деформированными орудиями в археологических коллекциях встречается немало поврежденных изделий, на которых следы повреждений непросто отличить от преднамеренной ретуши или следов изнашивания орудий в результате их использования»2. Орудия отличает хорошая сохранность и бессистемность расположения фасеток ретуши на орудиях. Выкрошенность такого рода объясняется, по мнению В. Е. Щелинского, прежде всего вытаптыванием орудий на стоянках ногами человека.
      Результаты экспериментов, проведенных В. Е. Щелинским в ходе работы Крымской экспедиции, подтверждают эту версию. Им были отобраны 25 отщепов различных типов и разбросаны по небольшой земляной площадке (насыщенной щебенкой), служившей местом работы для отряда из 5 человек. Через месяц отщепы были собраны и зарисованы. Края изделий приобрели выкрошенность, весьма напоминающую «зубчато-выемчатую обработку», на многих появились разнообразные, как бы специально оформленные, рабочие края в виде мелких пиков и выемок 3.
      Результаты этого эксперимента нельзя не учитывать при анализе кремневых орудий, необходимо отличать намеренно нанесенную ретушь от псевдозубчатых орудий.
      Необходимость иметь собственные образцы ретуши, возникающие при различных механических воздействиях, не связанных с намеренной подработкой, заставила нас обратиться к собственным экспериментам.
      Нами был проведен ряд экспериментов с нанесением различных механических повреждений кремневым изделиям с целью изучения выкрошенности краев, полученных случайно, а не намеренно. Для опытов использовались кремневые отщепы различных очертаний.
      Эксперимент 1
      Исследовалось давление большой массы на отщепы, помещенные в коробку. По экспериментальным образцам в течение 30 минут ходил человек. Уже в течение первых 5 минут опыта на кремневых изделиях появилась беспорядочная двусторонняя, разнонаправленная, местами ступенчатая, выкрошенность, первоначальные очертания отщепов значительно изменились.
      Эксперимент 2
      Кремневые отщепы были помещены в полотняный мешочек, который в течение 2-х часов встряхивали и содержимое перетирали с небольшим усилием. В итоге на краях отщепов появлялась мелкая ретушь, матовый блеск по всей поверхности, межфасеточные ребра были разношены и истерты.
      Эксперимент 3
      Отщепы были помещены в сумку (рюкзак школьника) наряду с другими предметами, где их носили в течение дня, не предохраняя от соприкосновения друг с другом. По окончании опыта на краях изделий появилась разрозненная полулунная выкрошенность, внешне напоминающая следы утилизации от пиления.
      Эксперимент 4
      Исследовались удары тяжелым твердым предметом (отбойником) по отщепам, помещенным в коробку. На них бросали камень с высоты примерно 1,5 метра. При ударе камнем с отщепами происходили следующие изменения: серьезное повреждение краев, напоминающее намеренное рассечение и участки нерегулярной ретуши.
      Таким образом, следует отметить, что в результате различных механических воздействий на отщепах образуется ретушь, которая в ряде случаев напоминает намеренную, или ретушь утилизации. В отличие от намеренной ударной она более небрежна, фасетки неровные, разнонаправленные, цепочка их прерывиста. Внешний вид ретуши и изломов изделия зависит от свойства сырья — его хрупкости, наличия трещин, однородности.
      Результаты данных экспериментов необходимо учитывать прежде всего при работе с каменными артефактами из подъемного материала, так как пребывание их на поверхности земли может быть связано с разнообразными случайными воздействиями и привести к появлению множества «псевдоорудий» самых причудливых очертаний.
      При разборке культурного слоя лопатой или совком, при транспортировке или хранении археологических коллекций каменные изделия также не застрахованы от случайных воздействий, что вызывает искажение их первоначальных очертаний. Конечно, эти причины не вызовут появления в коллекции кремневых фигурок или наконечников типа Фолсом, но «слабо изношенные комбинированные орудия» — вполне.
      Случайные воздействия, не связанные с хозяйственной деятельностью людей, возможны и в древности, в процессе бытования поселения. Такие повреждения сложнее отличить от современных, полученных в процессе удара инструментом на раскопе, так как они имеют «налет древности».
      Как же отличить случайно возникшую ретушь от намеренной ударной или ретуши утилизации от пиления или скобления? Наиболее точный ответ может быть получен при исследовании изделий под микроскопом, так как края их не будут иметь характерных признаков износа — пришлифовки, заполировки. Но и без такого тонкого анализа можно отметить кое-какие признаки, присущие «случайным повреждениям» — нерегулярный характер фасеток, их прерывистость, разнонаправленность, различная величина, чередование сплошных участков с ретушью и острых «зубцов» кромки, зачастую край как бы выломан. При должном внимании и осторожности анализа археолог будет более застрахован от включения случайно поврежденных изделий в число орудий.
      ПРИМЕЧАНИЯ
      1 Early Man News 9/10/11 part II Tubigen 1984/85/86.
      2 Щелинский В. Е. К изучению техники, технологии изготовления и функций орудий мустьерской эпохи // Технология производства в эпоху палеолита. Л., 1983. С. 86.
      3 Щелинский В. Е. Указ соч. С. 86—89.

      СОДЕРЖАНИЕ
      Предисловие
      ТОПОНИМИКА
      Филиппова Юлия. Куков родник
      Лабутина Юлия. Топонимика Шемогодского края
      СЛЕД НА ЗЕМЛЕ
      Удалов Сергей. Божий человек
      Осовская Ирина. Родные отголоски (о художнике И. С. Панове)
      Бологова Ирина. Неизвестные страницы жизни поэтессы Валентины Синяковой (1950—1978)
      ОБРЯДЫ И ТРАДИЦИИ
      Галушкина Марина. Заговенье на Петров пост. Традиция празднования в деревнях Мосеевского сельсовета Тотемского района (по материалам экспедиции в июле 1996 года)
      Сараева Мария. Обряд погребения на Корбанге (на материалах респондентских опросов)
      ЭТНОГРАФИЯ
      Кривоногов Константин. Братыня
      Петров Максим. Харовская роспись
      Чернявская Анастасия. Возрождение борецкой росписи
      Сазонова Татьяна. Пояс, его значение и обрядовые функции. Пояса Вологодской области (по материалам полевых экспедиций)
      Покляшова Наталья. Особенности крестьянского быта и народного творчества деревни Хантаново (по материалам респондентских опросов)
      Ушакова Наталья. Последние черные избы Вологодчины
      Зеленин Сергей. Баня по-черному
      РОД
      Минаев Алексей. В тени столетий (из истории дворянского рода Эндауровых)
      Осовская Ирина. Творчество художницы Елизаветы Меркурьевны Бём (Эндауровой)
      Кузина Ирина. Из истории купеческой семьи Маркеловых
      Ерыкалова Татьяна. Родословная Лаговских
      ИСТОРИЯ
      Новожилов Сергей. Народные предания о пребывании поляков на Белом озере в начале XVII века
      Есырева Анастасия. Деятельность Череповецкого уездного земства в области медицины
      Хабарова Ирина. О некоторых направлениях Столыпинской аграрной реформы в Вологодской губернии
      Рубцова Светлана. Из истории усадьбы Кружинских
      Пучкова Татьяна. Из истории церквей Череповецкого района в советское время
      Дурнева Анна. Из истории раскулачивания в Верховажском районе
      Трофимов Владимир. Спецпоселения Великодворья Тотемского района
      Попова Валентина. Из истории спецпоселков на Тарногской земле
      Румянцева Татьяна. Из истории деревни Верегонец
      ПРИРОДА И ЛЮДИ
      Ярцева Татьяна. Культура природопользования на Пундуге
      Севрина Кристина. Орнитофауна озера Шимозеро (по материалам орнитологической экспедиции 1997 года)
      Екимова Вера. Эколого-флористические исследования в усадебно-парковом комплексе села Цыпино
      АРХЕОЛОГИЯ
      Иванищева Елизавета. Фатьяноидная керамика поселения Березовая Слободка II-III
      Гаджиалиева Надежда. Изображение водоплавающих птиц на древней керамике (по археологическим материалам Вологодской области)
      Фокин Юрий. Изучение следов повреждений на кремневых изделиях (по материалам экспериментальной археологии)