а) С отпускным товаром:
     

      б) С привозным товаром:
     

      В обе стороны прошло судов в пять лет 2,125, 9,031,491 п. на 9,575,599 р.

      Средним числом в год: 425 с., 1,806,298 п. на 1,915,119 р.

      Число судов с привозным товаром в 1871 году непоследовательно увеличилось до 173; причина такой непоследовательности заключается в случайной доставке из Рыбинска и Петербурга 242,220 пудов подвижного состава и рельсов на 24 судах для вологодской железной дороги. Сведения эти взяты из отчетных ведомостей дистаночных начальников в IV-го отделенья путей сообщения. В них количество судов без сомнения верно. Что же касается до количества груза и его ценности, то есть причина сомневаться в их даже приблизительной верности. По существующим узаконениям сбирается с объявленной ценности груза пошлина ½ % на устройство Ладожского канала и ¼ % на улучшение путей сообщения. Вот это-то именно узаконение и заставляет судоотправителей клади уменьшать как ценность товара, так и его количество. Накладные тут не причем: они выдаются по такому же голословному показанию торговцев, по какому объявляется ими и ценность груза. Непонятно, каким образом удержался до сих пор этот рутинный ни на чем не основанный обычай пошлинного сбора с товарных грузов, тогда как на этот предмет является полнейшая возможность установить более точное и определенное правило. Было бы совершенно рационально, если б ввести для грузоотправителей обязательное страхование кладей, и затем чтоб на каждом судне непременно находилась установленная порядком копия с полиса, которая и будет показывать с точностью ценность клади. Если же обязательное страхование, как насильственную меру, ввести неудобно, хотя в настоящее время купцы свои товары особенно по Мариинской системе, большею частью страхуют, то можно установить другой прием: это взыскивать пошлину по соображению с вместимостью судна, с распределением товара по разрядам в таком, или подобном порядке, какой существует, примерно, на железных дорогах. С введением товарных разрядов прибавится канцелярского дела по отчетности дистаночных начальников, но зато восстановится основательное и совершенно справедливое узаконение пошлинного сбора, который через это может подняться втрое более против существующего. При настоящем порядке пошлина падает на одно и тоже количество груза одной и той же ценности совершенно неравномерно, смотря по тому – как судоотправителю Бог на душу положит сказать, во что обошелся ему погруженный в судно товар. Например – отправляется овес; всем известно, что цены на него стояли в покупке 60 коп. за пуд; а грузоотправитель объявляет 30 коп. Доказать ложь невозможно: на возражение готов ответ, что-де цены действительно были 60 коп., а я имел случай купить овес за 30 коп.; где, как и у кого – это коммерческая тайна, до которой, как до чужой собственности, касаться не могли. В судно погружено овса 14,000 пудов, весь груз стоит 8,400 руб.; следовало бы взять пошлины 63 руб., а берется только 31 руб. 50 коп. т. е. половина. Иной торговец объявит цену клади более подходящую к настоящей стоимости; но все уж поубавит, потому дело поставлено на совесть, над которой контролером Бог. Из Петербурга и Рыбинска, как видно из цифр, привозится в Кириллов, разные торговые села, находящиеся в прибрежьях Виртембергской системы, в Вологду и в некоторые города Вологодской губернии до 732 тысяч пудов клади на сумму 743 тысячи (то есть приблизительно по 1 рублю пуд). Груз этот состоящий из товара дорогого, преимущественно из крупчатки, круп, железных, москательных и колониальных предметов, сразу бросается в глаза своею фальшивою оценкой, и если б возвести его стоимость в два с половиною раза, то и тогда едва ли получилась бы действительная его ценность. С назначением же разрядов для товара, устранится его огульная оценка, а вместе с тем непременно получится более верная цифра стоимости. Фальшивость оценки по отношению к пошлинному сбору особенно резко проявляется при сплаве лесов. Нередко случается лесопромышленникам производить из лесов Вологодской губернии материал весьма высокой ценности, доходящей до 3-х и 5-ти рублей за дерево, а в объявленной ценности оно считается наравне с мелким лесом, т. е. не выше 25-ти копеек бревно. На лес, поэтому, следует тоже установить разряды, по которым уже и выработать таксу пошлинного сбора, принимая за основание не средние цены, а для безобидности хотя minimum их].

      Самое значительное количество товаров идет через Виртенбергскую систему в Петербург с вологодской пристани, которая находится при губернском городе Вологде. Вологда лежит почти в центре торговых оборотов по водяным путям двинского севера с волжским. Город этот составляет одно из самых древнейших поселений новгородских в заволочье. В 1553 году, когда возникли первые торговые сношения с англичанами, Вологда сделалась важным складочным местом товаров, и в ней образовались целые слободы, населенные иностранными купцами. Богатство города еще более увеличилось с открытием через него торгового пути в Сибирь. Но с перенесением в XVIII столетии новой торговой деятельности из Архангельска в Петербург из Белаго моря в Балтийское, весь северный край, все заволочье, потеряли свое прежнее торговое значение; вместе с этим упали и торговые обороты и в Вологде. Теперь же с чрезвычайным развитием торговли и промышленности во всей России, с проведением железного пути в Вологду, город этот с каждым годом все более и более стал усиливать свою отпускную и транзитную торговлю; и если б железная дорога прошла в него из Ярославля через Рыбинск, а не через Данилов и Грязовец, что нет сомнения – торговое значение Вологды скоро дошло бы до чрезвычайных размеров. Река Вологда, разделяя город на две половины, представляет по обоим берегам, почти на протяжении шести верст, великолепнейшие удобства для нагрузки: суда подходят к самому берегу, и при этом становятся в такое положение, что палуба их находится в одной горизонтальной плоскости с поверхностью набережной, с которой кладется в люк судна дощатая настилка. По ней с помощью обыкновенных тачек нагружаются в каюки и тихвинки бунты льна, кули и мешки с разным хлебом. Затем нагруженное судно, если оно назначается в Архангельск, идет не по взводному, а по сплавному судоходству, т. е. оттолкнутое от берега, повинуется силе течения, которое при благоприятных обстоятельствах спокойно доставляет его по Вологде, Сухоне и Двине, на 14-й день в Архангельск, а из Архангельска в 14 дней можно быть в Англии. Эти-то удобства вологодской пристани и водяных путей от нее к северу, дают основание предполагать, что большая часть товаров, назначаемых из Рыбинска для заграничного отпуска, вместо того, чтобы свершать им длинный и дорогой путь системами: Мариинской, Тихвинской и Вышневолоцкой, или вместо того чтоб подпадать через Бологовское железнодорожное сообщение эксплуатации николаевской железной дороги, могли бы направиться на Вологду, и чрез нее дешевейшим путем через Беломорский порт за границу. Но железная дорога, вследствие различных столкновений, в которых имели место более личные интересы, нежели потребности и нужды края, прошла в Вологду не через Рыбинск, а через Данилов и Грязовец, и то торговое движение, которое могло бы образоваться по ней с первого года ее открытия, только в настоящее время начинает пробуждаться доставкою хлеба с Волги, назначаемого на воду к Архангельску. Для этой цели в 1873 году перевезено узкоколейною ярославско-вологодскою железною дорогою – в Вологду овса, ржи и ржаной муки – до 290,000 – в 1874 году до 310,000, а в 1875 году до 500,000 пудов. Пройдет несколько лет, и хлеб пойдет этим железным путем с Волги для отправки к Архангельску через Вологду в миллионном количестве пудов. Соразмерно увеличившегося через железную дорогу подвоза хлебных товаров в Вологду увеличилось и судоходство ее к Архангельску.

      В Петербург отправляется из Вологды:

      Овса - 430,000 пуд.

      Ячменя - 25,000 пуд.

      Семени льняного - 26,000 пуд.

      Ржи - 50,000 пуд.

      Льна сырца - 42,000 пуд.

      Кудели - 42,500 пуд.

      Яиц с овсом - 35,000 пуд. *) [Яйца нагружаются в судно вместе с овсом, которым пересыпаются для сохранения их целости и свежести].

      Кости - 40,000 пуд.

      Тряпки - 20,000 пуд.

      Всего - 710,500 пуд.

      Прочий товар, как то: масло коровье, сальные свечи, бульон, клей, оленья шерсть, холст, кожа и т. п. идет отсюда не в значительном количестве, так что в общей сложности весь этот товар едва составит два груза по 13 т. каждый. Всех судов отправляется с вологодской пристани в Петербург до 75; большая часть из них каюки, вмещающие грузу от 10 –14 тыс. пудов и реже тихвинки – от 8 –10 тыс. пудов.

      Сравнивая цифры, приведенные в примечании по официальным сведениям, с собранными путем личного опроса и проверки, встречаем следующую разницу.

      По ведомостям дистаночных начальников отпускного товара прошло в 1874 году чрез канал – 1.121,000 пудов.

      По сведениям, собранным от самых торговцев, в один Петербург в этот год доставлено 1.595,000 пудов, следовательно более на 474 тыс. пуд., кроме еще других грузов, сюда не включенных, как например, живая стерлядь, препровождается в Петербург с Вычегды, Двины и Сухоны в прорезных лодках, называемых живорыбными. Живорыбных лодок проходит каналом каждый год не менее двадцати. Только в 1875 году их прошло шестнадцать по случаю плохой ловли стерлядей *) [Стерлядь появилась в районе Северо-двинского бассейна в весьма недавнее время: с открытием шлюзов упраздненного Екатерининского канала она прошла в Вычегду, из которой спустилась в Двину, а отсюда поднялась в Юг и Сухону. Пойманная в первый раз рыбаками в Вычегде, стерлядь названа была водяной змеей и выброшена за негодностью обратно в воду. Потом доведали, что это хорошая рыба, но не знали, какими снастями ее ловить. Какой-то отставной солдат, рыбак с Волги, показал устройство самоловов и применил их к делу. Стерлядь пошла на самоловы в таком громадном количестве, что ее долго продавали в Усть-Сысольске по 2 коп. сер. за фунт. В 20 фун. стерлядь, это будет в аршин мерою, можно было купить за 40 коп. сер., тогда как в такую меру она стоит от 25–30 руб. сер. в Петербурге. На громадную разность в ценности стерлядей первый обратил внимание Усть-Сысольский купец Н. А. Попов и задумал заняться торговлею их посредством доставки стерлядей в живом виде в Петербург. Для этого он устроил с двойным дном прорезную лодку, в которой и начал производить перевозку стерлядей весьма удачно. Несколько экземпляров пропадало только тогда, когда лодка входила в разные воды Виртембергского канала, и в особенности в озера Кишемское и Зауломское. Выгодное дело вызвало подражателей. В настоящее время уже много кулаков, разъезжающих по Сухоне, Двине и Вычегде для скупки у рыбаков стерляди, в пятьдесят раз поднявшейся в своей ценности. За хорошую стерлядь в настоящее время нужно заплатить от 80 коп. до 1 руб. за фунт]. Также не приняты здесь в соображение товары, перевозимые на кубенках. С 1859 года жители села Кубенского и прочие прибрежные к Кубенскому озеру торгующие крестьяне начали производить весьма удачно торговлю съестными припасами с городом Белозерском, доставляя свои продукты по каналу на мелких лодках, называемых набойницами, или кубенками, поднимающих грузу от 200–500 пудов. Многие крестьяне, в обмен зернового хлеба, яблоков, овсяных круп, рыбы и прочих продуктов – нагружали свои кубенки мукою с завода купца Полежаева на Шексне, и также из Белозерска и везли ее по каналу для продажи в торговых селах и для собственного употребления. В 1859 году прошло около семидесяти набойниц; затем в следующие годы торговля посредством этих лодочек принимает весьма оживленный характер: кубенки стали ходить уже не только в Белозерск и Кириллов, но в Рыбинск и Вытегру, нагружаясь шитыми мешками для муки, сущем, капустой, огурцами, скоромным маслом, даже костью и тряпкой, и привозя обратно крупитчатую муку, пшено, чай, сахар и всякий бакалейный и даже красный товар. В настоящее время проходит до 400 штук, и они перевозят в оба конца не менее 150,000 пудов грузу.

      Таким образом, приняв в соображение выведенные выше 474 т., составляющих разность против официальных цифр, присоединив до 150,000 пуд груза, перевозимого кубенками, и допустив более чем вероятную ошибку в привозном товаре на несколько сот тысяч пудов, не включая живой рыбы, получается громадная цифра, около миллиона пудов, не оплаченных пошлиною, вследствие крайне несообразного метода взимания ? % на устройство путей и Ладожского канала *) [Для уяснения того значения, какое имеет Виртембергская система для торговли, мы имеем возможность привести весьма любопытные цифры, выбранные нами из конторских книг одного торгового дома, о фрахте товаров с вологодской пристани в Петербург.

      Доставка в Петербург одного каюка, нагруженного 13,000 пудами овса обходится:

      Стоимость каюка - 600 руб.

      Нагрузка его - 35 руб.

      Жалованье шкиперу, или лоцману - 45 руб.

      Первому коренному - 25 руб.

      Второму - 22 руб.

      Третьему, который нанимается только до Вытегры - 11 руб.

      Содержание шкипера и коренных в Вологде, пока судно еще не готово к отправке - 10 руб.

      Расходы на тягу судна:

      От Вологды до Шеры - 32 руб.

      От Шеры до Кубенского озера - 3 р. 50 к.

      От Кубенского озера до Топорни - 21 р. 50 к.

      От Топорни до Белозерска - 86 руб.

      От Белозерска до Вытегры - 59 руб.

      От Вытегры до Вознесенья - 12 руб.

      От Вознесенья до Свирицы - 70 руб.

      От Свирицы до Волхова - 22 руб.

      От Волхова до Шлиссельбурга - 20 руб.

      От Шлиссельбурга до Петербурга - 12 руб.

      На харчи в пути шкиперу, коренным и рабочим, участвующим в тяге судна - 130 руб.

      Принадлежности к каюку, как то: тес на обшивку бортов и для настилки под кладь, солома для этой же цели, рогожи - 20 руб.

      На разные мелочные расходы (на чай и водку страже при шлюзах и прочие благодарности в этом роде) - 28 руб.

      Ремонт такелажа (снастей, якорей, парусов) и обратный провоз его из Петербурга до Вологды - 46 руб.

      Итого – 1310 руб.

      Из этих денег следует вычесть 125 руб. за каюк, который не возвращается уже в Вологду, а продается в Петербурге на дрова; получится сумма 1285 руб., или 9 коп. на пуд всех расходов по доставке товара водою из Вологды в Петербург при всех препятствиях и затруднениях, встречаемых в пути, вследствие неудовлетворительного состояния Виртембергской системы, при дороговизне судов, возвысившихся в ценности в последние два года вдвое против предшествующих лет; до 1874 года платили за каюк от 300–350 руб., а в 1874 и 1875 году – уже 600 и 650 руб. и при возвышении на 25% платы судорабочим. Если предположить железную дорогу от Вологды к Петербургу по изысканию Ососова в 530 верст, то провоз овса, отнесенного по железнодорожному тарифу к третьему раз ряду (1/24 коп. с пуда и версты), обошелся бы с нагрузкою и выгрузкою по 25 коп. с пуда].

      Значение Виртембергского канала таким сопоставлением определяется с очевидною и неоспоримою важностью. Одного следует добиться – это основательного исправления этого пути, год от году приходящего в более и более неудовлетворительное состояние. Вопрос об исправлении системы был поднят здешним купечеством в самый разгар железно-дорожной лихорадки, когда господствовало мнение, что так как воды в России замерзают в продолжение полугода, то не стоит обращать большое внимание и делать значительные издержки на улучшение наших водяных сообщений, а прямо приступить к замене их железными дорогами. Подобное предположение совершенно неосновательно и опровергается тем, что во 1-х, воды замерзают, напр., и в Швеции и Финляндии, но это обстоятельство, несмотря на скудость средств в этих северных странах, не помешало затратить значительные капиталы на устройство огромного Готского и Саймского каналов; кроме того, навигация на верхней Миссисипи, на больших озерах и вообще на водах Канады и северной части Соединенных Штатов точно также прекращается до 4 месяцев в году *) [Романов]; во 2-х, для России, страны по преимуществу земледельческой, собирающей наибольшую массу своих произведений только по одному разу в год, шестимесячный срок навигации весьма достаточен, чтобы успеть перевезти свои продукты к морским портам, лишь бы существующие водяные сообщения находились в исправном состоянии, способном удовлетворять всем потребностям судоходства и пароходства во весь период навигации; в 3-х, капиталы, затрачиваемые на учреждение и улучшение водяных путей представляют обыкновенно лишь малую часть тех издержек, которые требуются на сооружение железных дорог; в 4-х, водяные сообщения не составляют путей привилегированных, подобно железным дорогам, а по самому существу своему доступны всякому роду промышленности, всем классам, капиталам и состояниям, – следовательно, на меньший сравнительно с железными дорогами капитал водяные пути дают занятие и промысел наибольшей массе народа и разливают благосостояние в большой массе народонаселения; в 5-х, без улучшения водяных путей полное развитие железных дорог невозможно, перевозка же по ним малоценных продуктов становится на длинных расстояниях недоступна, а потому в этом отношении водяные пути не могут быть заменимы никакими другими искусственными сообщениями.

IV

На Кубенском озере

     
      Вид, величина и характер Кубенского озера. – Берега его. – Каменный остров. – Спасо-Каменный монастырь. – Исторические сказания об основании монастыря. – Князь Глеб Василькович. – Значение и состояние монастыря в древности. – Переименование его в Белавинскую пустыню. – Настоящее состояние обители. – Плавание судов по Кубенскому озеру. – Обмеление озера. – Опасность для судов на озере. – Обводный канал, проектированный Быченковым. – Рыболовство на озере. – Кубенский сущ. – Прибрежные болота и богатство в них дичи. – Селение Новленское. – Путь от Новленского к Вологде.

 
      Из Порозовицы мы выехали на широкий простор Кубенского озера. Перед нами расстилалось и уходило в сумрачную даль его слегка волнующееся водное пространство. Налево обрисовывались темные, сплошные леса. Черною, бесконечною площадью легли они на горизонте. Надвигалась ночь. Становилось все темнее и влажнее. Одни тени медленно переходили в другие. Туман заклубился от озера, наполз на его берега и скоро застлал их непроницаемой белой пеленою; водворилась мертвая, ничем не нарушаемая тишина: ни крика птицы, никаких звуков жизни. Вода и туман, ночная мгла и несколько слабо мигающих звезд над головами.

      Кубенское озеро имеет продолговатое очертание, направленное, равно как и течение воды, от северо-запада к юго-востоку. Оно прилегает западным и южным берегом своим к Вологодскому уезду, а северным – к Кадниковскому. С северо-восточной стороны текут в озеро три главные из впадающих в него рек: Порозовица, только устьем принадлежащая Вологодской губернии, Уфтюга и Кубена. Длина озера, измеряя ее от устья Порозовицы до истока Рабанской Сухоны, простирается до 60 верст; ширина различна: между устьями рек Порозовицы и Уфтюги оно заключает в себе от 5 до 6 верст; далее, к истоку Сухоны, доходит до 8, 9 и 10 верст. Из слабой, почти незаметной покатости берегов можно уже заключить об его небольшой глубине, в межени доходящей до двух сажен; наибольшая глубина 5–6 сажен. В весенние разливы уровень иногда подымается футов на 12 выше летнего. Убыль воды происходит весьма медленно, и не прежде, как в первой половине июля, вода приходит в меженное состояние.

      Озеро, подобно многим северным рекам, окаймлено террасообразною возвышенностью, идущею от него на расстоянии 16 верст. Пространство между озерами и подошвою нагорья наполняется весенними водами и, как все заливные места, на местном наречии называется поймою. С северо-восточной стороны, прилегающей к Кадниковскому уезду, озеро имеет берега весьма низкие, которые затопляются водою на несколько верст от обыкновенной окраины не только во время весеннего полноводья, но и осенью и даже летом при сильных дождях. Юго-западный берег, прилегающей к Вологодскому уезду, окаймлен в недальнем расстоянии от нормального уровня воды небольшими возвышениями, препятствующими разливам озера в эту сторону. Он тянется почти по прямой линии, не имея никаких значительных заливов, и состоит из пожней, постоянно переходящих в возвышенную, сухую, открытую и обработанную местность, с отличною почвою земли и весьма густым населением. По этому берегу давно уже не существует лесов. Левый берег Кубенского озера, принадлежащий Кадниковскому уезду, имеет почву болотистую, покрытую лесами, мало населен и изрезан множеством рукавов озера, из числа которых более замечателен Токшинский. Между устьями Порозовицы и Уфтюги вдается в озеро Шолин мыс, имеющий около 12 верст длины и полторы версты ширины.

      Выше устья Уфтюги встречаются местами каменистые гряды, как и около единственного на Кубенском озере острова, называемого Каменным. Этот остров в окружности не более полуверсты. Обрывистые берега укреплены деревянными сваями и усеяны булыжником. Песчаная подводная коса соединяет Каменный остров с Банным островом, поросшим кустами озерного кудрявого ракитника. Он лежит в нескольких саженях к юго-востоку от Каменного, в виде пожни, покрытой высокою осокою, тянется до озерного берега.

      На Каменном острове находился знаменитый во всей России Спасо-Каменный монастырь, основанный в XIII столетии, около 1260 года, и сгоревший в 1775 году. На его месте сооружена Белавинская Спасо-Преображенская пустыня.

      Было уже около полуночи, когда мы тихо подплыли к монастырским стенам. Кое-где в кельях монахов еще мерцали огоньки. Мы постучались в ворота. Нас окликнули и впустили. Прием был самый радушный и ласковый. Обительская братия, разобщенная с живым миром водяною стихиею, не часто видит в своих стенах посетителей. Однообразный вид озера, его пустынные окрестности, голый, лишенный всякой растительности остров, вечная вода перед глазами, да небо – томят своим однообразием, как одиночных заключенников – здешних монахов, и рады-радехоньки они приезжему свежему посетителю, и не знают, как вдоволь угостить, ублаготворить его всевозможными яствами и питиями, какими только в состоянии располагать монастырское хозяйство.

      Каменный Спасо-Преображенский монастырь основан Глебом Васильковичем, князем Белозерским, внуком добродетельного Константина Всеволодовича, князя Ростовского е) [Н. И. Суворов. Опис. Спас. кам. мон.].

      Во время монгольского погрома, когда южно-русские города и многие обители были сожжены, иноки начали искать уединения в диких лесах севера, населенного племенами чуди. Тогда пришли и на Каменный остров несколько старцев, которые, поселившись здесь, обратили в христианство полудиких жителей Заозерья.

      В конце июля 1242 года, князь Глеб Василькович плыл из Белозерска рекою Порозовицею к Устюгу, принадлежавшему к княжеству Белозерскому, основанному в 1237 году. Доплыв до устья реки, князь, по причине чрезвычайной бури, должен был простоять целые десять дней перед озером, опасаясь пуститься в него на своих легких судах. Ветер стих, князь взошел в озеро и уже благополучно доплыл до глубокого омута, известного под именем Карачевской пучины, как снова поднялась буря, еще больше прежней, с громом и молниею. Княжеским судам угрожало крушение. Вероятности спастись от набегающих громадных волн не представлялось никакой. Глеб положил обет, если Бог поможет пристать к берегу, – на месте спасения соорудить церковь и монастырь. 6 августа прибило волнами его лодки к берегам Каменного острова. Там он нашел 23 бедных отшельника и, верный данному обещанию, немедленно срубил деревянную церковь во имя Преображения и деревянные кельи для братии, поручив начальство основанной им обители старцу Феодору.

      О князе Глебе, как о замечательной личности, сохранилось несколько сказаний в наших летописях. Глеб Василькович родился в 1236 году, за два года до смерти своего знаменитого отца, князя Ростовского Василька Константиновича, который вместе с великим князем Георгием Всеволодовичем участвовал в несчастной битве русских с татарами на берегах р. Сити в 1238 году, где и взят был в плен, и вскоре варварски замучен. По смерти Василька Константиновича, княжество ростовское разделилось между двумя его сыновьями: старший из них, Борис, наследовал собственно ростовский удел, а младший, Глеб, получил удел белозерский и был родоначальником князей Белозерских, которых владения состояли из городов – Бела-озера, Устюга и Вологды и селений: Сугоры, Шелешпани, Каргополя, Андомы, Ухтомы, Вадболы, Водоги, Сухачева, Осетина, Лозы и Белого-села. Отсюда названия князей Белосельских-Белозерских, Ухтомских, Вадбольских, роды которых существуют доныне. Скончался князь Глеб Василькович в 1278 году. Летопись изображает его князем благочестивым, любителем благолепия церковного, добрым, милостивым, щедрым: «многу милостыню убогим и нищим и странным и сиротам подаваше... и много церкви созда и украси иконами и книгами... и священнический и иноческий чин зело почиташе». В тяжкие дни татарского порабощения он с самых молодых лет не щадил своих сил и трудов, чтоб угождать орде и тем многих соотечественников избавил от ее притеснений: «от юности своея, говорит летопись, по нахоженьи поганых татар нача служити им и многи хрестьяне обидимыя от них избави». К достопамятным заслугам князя Глеба должно отнести и то, что он первый возымел мысль об искусственных водяных сообщениях и вырыл каналы на реках Сухоне и Вологде. Об этом в летописи Спасо-Каменного монастыря рассказывается следующее: во время плавания из Бела озера в Устюг, выйдя из озера Кубенского рекою Сухоною, князь заметил, что река эта в течении своем, недалеко от озера, делала крутую излучину от прямого пути версты на две, между тем как прямое расстояние было не более, как «на вержение камня», а потому он велел перекопать этот перешеек, который с тех пор начал называться Княже-Глебова прость (т. е. прямизна). Такой же канал сделал он тогда и в реке Вологде, который получил то же название» е) [Ист. Рос. Иер. – Часть 4, стр. 329 и 330. Русск. Летопись по Никон. списку, часть 3, под 1278 годом].

      Обратимся к Каменному монастырю. В 1447 году в монастырь приезжал со всем семейством великий князь Василий Васильевич Темный, лишенный Шемякою великого княжества и сосланный в Вологду. Здесь он получил первое известие, что народ и бояре желают видеть его на московском престоле. На память своего пребывания и в благодарение Богу за такую счастливую перемену обстоятельств, он подарил монастырю икону Спасителя Эммануила, присланную из Константинополя деду его, великому князю Димитрию Иоанновичу Донскому, и образ Одигитрии Божией Матери.

      В 1452 году постригся здесь двенадцатилетний внук князя Василия Васильевича, Андрей Дмитриевич, в монашестве Иоасаф. Через шесть лет по пострижении он скончался, и мощи семнадцатилетнего князя-инока вскоре прославились чудесами. Заозерские князья жили в городке, на устье реки Кубины, где ныне деревня Чирково с деревянною часовнею, построенною на месте княжеского дворца.

      Родители Иоасафа – князь Дмитрий и княгиня Мария особенно отличались своим благочестием: они устроили в трех верстах от своего местопребывания Кугитский монастырь, пригласив туда с р. Сянжены св. Александра, и усердно помогали преподобному Дионисию в устроении Глушицких обителей. Оба эти святые были пострижениками Спасо-Каменного монастыря. Василий Темный уничтожил Заозерское княжество за родство Дмитрия с Шемякою. Потомки Заозерских князей жили при московском дворе, под именем князей Кубенских. К Спасу на Каменном любили приезжать на богомолье и царственные потомки Василия Темного – Иоанн Ш Великий и внук его, Иоанн IV Грозный. Величественное здание храма занимает средину острова. Он воздвигнут в 1481 году вологодским князем Андреем Васильевичем Меньшим. Это самое старинное здание на севере России. Кирпич для его постройки возили из городов Твери и Старицы. Главный корабль храма, имея в основании квадрат, выведен высокою двухэтажною четырехугольною башнею. С наружных сторон стен идут по четыре лопатки, оканчивающиеся вверху глухими арками, по три на каждом фасе. Пять высоких глав венчают здание. Несмотря на свое слишком трехвековое существование, на неоднократные опустошения пожарами и бурями во время водополья, когда нередко страшные льдины и громадные камни наносит даже на крыши, несмотря на позднейшие постройки и перестройки, храм этот, уже утративший большую половину своего первоначального украшения, невольно поражает и теперь еще правильностью своих размеров и красотою. С северной и южной его сторон сделаны, должно полагать, в позднейшее время, двухъярусные пристройки приделов. С запада теплая церковь, помещенная в верхнем этаже, за нею большое трехэтажное здание келий. В той же связи и колокольня. Главный алтарь Преображения занимает средину верхнего этажа храма, здесь же в стене, против правого клироса, гробница св. князя Андрея Заозерского, в монашестве Иоасафа. Некоторые памятники старины исчезли из монастыря, например, неизвестно куда давался образ Спаса Эммануила, оставленный здесь Василием Темным, – Иисуса, пожертвованный князем Андреем, и те священные изображения, перед которыми молились св. постриженики этой обители – Дионисий Глушицкий, Александр Куштинский и князь Иоасаф. Когда в 1773 году 24 июля здания Спасо-Каменного монастыря сожжены были сошедшим с ума сосланным сюда узником, спасенные братнею от пожара мощи князя Иоасафа и монастырское имущество перенесены были в Вологодский Духов монастырь, и Спасо-Каменная обитель в течение 16 лет стояла в совершенном запустении. В 1801 году по указу императора Павла 1-го велено было перевести в нее братию и имущество Белавинской Богоявленской пустыни, и Спасо-Каменный монастырь переименован от этого в Белавинскую пустыню.

      Каменный остров весь, почти до самой воды, занят монастырскими строениями. Некогда он был обширнее: старожилы рассказывают, что на северном берегу его стояли каменные монастырские службы, место которых теперь уже покрыто водою. Напором весенних волн и льдов стерло, вероятно, значительную часть берегов острова, льды в весеннее время, если дует сильный западный ветер, надвигаются с озера прямо на монастырь с такою силою, что загромождают остров со всех сторон и подымаются иногда своими вершинами наравне с трехэтажным монастырским корпусом, и даже выше его. Это не лучше стамух Ледовитого океана. Бывали довольно опасные случаи: так, в 1833 году напором льда вырвало из воды и посадило на крышу корпуса громадный, до 500 пудов камень, который потом с большим трудом спустили на землю. В 1837 году льдом повредило несколько окон в третьем этаже того же корпуса.

      Было время, когда Каменный монастырь располагал хорошими доходами: в вотчинах монастыря считалось в 1670 году семь сел, четыре сельца и 98 деревень.

      Средства монастыря в настоящее время весьма ограничены: они не превышают 500 руб. постоянного дохода. Доход случайный, от богомольцев, уменьшается с каждым годом. Братии в монастыре около двадцати человек.

      Рано утром выехали мы из монастыря. Восходящее солнце своим ярким утренним светом как золотом обливало озеро. Трепетали легонькие струйки на воде; и в этих струйках, в этой озерной ряби переливались солнечные лучи всевозможными радужными цветами: точно миллионы алмазов рассыпаны были по озеру. Покойно было на воде; ветерок чуть-чуть подувал. Несколько штук тихвинок под парусами медленно двигались по направлению к Порозовице.

      В Кубенском озере плавание судов сопряжено с большими опасностями и каждогодно возрастающими затруднениями. Безлесные плоские берега озера не представляют никакой преграды действию ветров, и потому оно чрезвычайно бурно; по берегам его суда не находят никакого убежища, в случае непогоды; наконец, фарватер тянется узкою полосою по середине озера, дно которого усеяно мелями, в особенности же в восточной части, близ истока Сухоны. Чтобы отвратить последнего рода неудобство, на Рабанской Сухоне, в восьми верстах ниже истока ее, при деревне Шере, построен деревянный камерный шлюз в отводном канале, имеющем 175 сажен длины, а в самом русле Сухоны сооружен большой бейшлот, которым преграждено единственное течение реки. Вся эта постройка, получившая название Знаменитой, имеет целью удерживать воду Кубенского озера на высоком горизонте. Последствия, однако, не только не оправдали ожиданий, но, напротив, замечено, что после построения этого шлюза, вода в Сухоне и даже в самом Кубенском озере значительно упала против прежнего. Местные жители объясняют это тем, что прежде, до построения Знаменитого, мутная вода уходила из озера и, будучи подпираема водами рек Вологды и Лежи, разливалась по лугам, оставляя на них ил, и стекала потом чистою, теперь она производит осадок на дне озера. Но самый важный, не подлежащий никакому сомнению факт быстрого обмеления Кубенского озера есть, конечно, истребление прибрежных лесов, в которых прежде снег, тая постепенно, доставлял озеру и реке постоянные притоки; напротив, теперь, при быстром таянии, производит бурные потоки, обрывающие с берегов землю и камни, и заваливающее ими озерное дно. Не может ли в более продолжительное время, сообразно с нашим северным климатом, случится то же с Кубенским озером, что в поразительно короткое время случилось в Венесуэле? Там, в долине Арагуа, озеро Такаригуа, через вырубку леса на окружающих высотах и распространенное возделывание земли, менее чем в 200 лет так значительно уменьшилось, что множество прежних его островов стоят ныне холмами. Гумбольдт, посетивший это озеро в 1800 году, говорит по отношению к нему: «люди под всеми небесными широтами, рубкою леса, покрывающего горные вершины и горные склоны, подготовляют будущим поколениям двойное бедствие: недостаток в горючем материале и недостаток в воде». Это же озеро служит дальнейшим доказательством обсуждаемой нами причины. После того времени, о котором говорит Гумбольдт, политические войны в продолжение нескольких лет истребили большую часть трудолюбивого населения; тогда лес завоевал снова утраченное пространство, и озеро вновь наполнилось водою, изгнав, таким образом, плантации сахарного тростника и индиго, возникшие на его высоких краях. Так могущественно влияние лесов на общую экономию вод.

      В сильные бури на Кубенском озере суда нередко срывает с якорей, садит на мель и разбивает. Во время раннего плавания, когда лед на озере еще не окончательно растает, случается, что обломки его гонит громадною сплошною массою на якорные стоянки, повреждает суда и производит иногда в них проломы. Кроме того, встречный ветер задерживает суда на Кубенском озере недели на две и более. Для избежания опасного перехода для судов через Кубенское озеро, является возможность устроить для обхода его сообщение более близким и совершенно безопасным путем: а именно реками и мелкими озерами, под названием «Токш», параллельно лежащими с Кубенским озером по левому его берегу, и во время весенней навигации изобилующими водою. Путь этот образует обходный канал, устроенный самою природою, и на него непременно следует обратить внимание, подвергнув основательному техническому исследованию. Что предположение имеет веский кредит, можно убедиться из следующего обстоятельства: некто Быченков, торгующий крестьянин Заболотско-Юковской волости, Кадниковского уезда, подал в 1871 году в кадниковское уездное земское собрание заявление о том, чтобы ему дозволили на свой собственный счет, без всякого денежного пособия от правительства или земства, единственно в видах общей пользы – устроить по Токше обводный канал. Для устройства этого сообщения, как излагает Быченков в своей записке, следует устранить весьма небольшое препятствие: правее Шелина мыса, прямо против выхода из Токши в Кубенское озеро, существует так называемая – «Копань», прорытая только для небольших лодок. Большие товарные суда проходить по этой Копани не могут, потому что русло ее узко и фарватер несколько мелок. В прежние времена Копань эту намеревались «привести в свободное судоходное состояние частные лица», и уже работали над этим предприятием, но почему-то не довели дело до конца. Быченков просил земство выхлопотать ему только право у тех владельцев, по земле которых проходит Копань, беспрепятственно заняться ее расчисткою и обещал с успехом выполнить обводный канал без больших денежных затрат. Жаль если этот проект, в осуществлении которого лежит такая решительная уверенность, останется без дальнейшего хода, чего, впрочем, ожидать возможно в силу нашей неподвижности и крайней апатии к нашим же собственным нуждам и интересам.

      Кубенское озеро изобилует рыбою в значительном количестве. По исследованию Данилевского, это одно из самых рыбных озер в России. Неглубокие места, а тем более те, которые поросли водорослями и тиной, весьма скоро прогреваются солнцем, что благоприятствует развитию молодого подроста рыбы. Этому еще в большей мере содействуют затопляемые водою пространства северо-восточного берега во время весны, когда большая часть рыб, населяющих озеро, мечет икру. Невысокие леса и кустарники, заливаемые водою в весеннее время, составляют в высшей степени удобные места для метания икры щуками, окунями и различными видами из семейства сазоновидных (Cyprionoidei). Рыбы Кубенского озера, составляющие предмет рыболовного промысла, главным образом: лещ, язь, окунь, сорога, щука, нельма, самец которой называется здесь сигом, нельмушка – небольшая рыбка из сиговой породы, которая ловится в России единственно только в этом озере; затем – налим и стерлядь, появившаяся в озере лет двадцать тому и, следовательно, гораздо позже, чем в реках северо-двинской системы. По словам здешних рыбаков, стерлядь зашла сюда не из Сухоны, а появление ее в озере было делом случая: живорыбное судно, в котором доставляются живые стерляди из Двины в Петербург, при проходе через озеро разбило бурею. С тех пор стерлядь стала водиться и размножаться в Кубенском озере.

      Лов рыбы в озере в настоящее время совершенно вольный, как и во всех значительных озерах империи. В старину же, при царях, собиралась с озера дань в казну; оно давало доход правительству. Потом, в царствование Екатерины II, лов рыбы на озере составлял временно частную собственность крестьян седа Кубенского, принадлежавшего графам Орловым. Кубенцы, пользуясь тем широким влиянием, которое имел их господин при дворе императрицы, подали просьбу, чтобы нм отдана была в собственность задворная их лужа, называемая Кубенским озером, что и было исполнено без всяких справок. В силу этого права, орловские крестьяне, разъезжая по озеру, делали большие притеснения и обиды рыбакам, не принадлежавшим к их вотчине, отнимали у них рыболовные снасти и невода, за которые брали тяжелые выкупы или налагали несообразно высокую пошлину за дозволение рыбачить. Павел Петрович, еще бывши великим князем, тронутый жалобами на разбойничество Кубенцев, ходатайствовал перед императорскою властью за обижаемых мужиков. Дело кончилось тем, что Кубенцев лишили привилегированного права над водами озера, сделали его в отношении рыбных ловлей на положении общего владения между всеми прибрежными жителями.

      Рыбаки, ловящие неводами как летом, так и зимою, составляют артели и избирают из себя старосту, который и распоряжается всеми делами по артели, назначает место и время лова, продает пойманную рыбу и делит вырученные деньги поровну между всеми участвующими, из которых каждый должен принести по равному количеству сетей, для составления общего невода *) [Данилевский. Иссл. рыбол. в России].

      Зимою артели состоят из 48 человек; летом они менее многочисленны. Староста артели, кроме общих распоряжений, обязан при зимнем лове проводить крылья невода через ряд прорубей посредством прогонного шеста, называемого здесь иглою и вычерпывать лед из большой проруби, в которую вытягивают невод. Для прочих видов ловли, кроме неводной, рыбаки в артели не соединяются, а ловит каждый своей семьей.

      Жители деревень, расположенных вблизи северо-восточного берега озера, занимаются исключительно рыбачеством. С начала зимы, как только покроется озеро льдом, начинается неводной лов большими неводами сажень в 500 длиною и с мотнёю в 7 сажен. Места для тоней избираются по большей части неглубокие. Лов зимою производится только днем, в течение которого успевают закинуть не более как одну, или много две тони.

      По вскрытии льда, озеро разливается по лугам и лесам северо-восточного берега, и рыба бросается на свежую воду метать икру. Тогда ловят ее в верши или вентеря, расставляемые по разливам в виде ломанной линии в разные стороны отверстиями: в разливах течения нет, и рыба может одинаково зайти как с одной так и с другой стороны. Так как верши эти стоят недорого, а улов при обилии рыбы, идущей метать икру, верен, то этим ловом занимаются даже и те, которые не рыбачат в другое время года. Рыба при метании икры идет в траву и кусты и трется около них; на этом основании еще способ весеннего лова, изображенный на рисунке, и называемый здесь стульниками, отыкушками или вересчанками, которые ставят по неглубоким местам в озере. Стульники – небольшие мережчатые верши, аршина в полтора длиною, которые обтыкаются или обвязываются ветками можжевельника, по-здешнему вереса. Обтыкание верш вересом делается как для того, чтоб лучше скрыть рыболовную снасть, так и для того, что рыба идет к кучам ветвей с целью тереться около них и, толпясь и ходя кругом, попадает внутрь верши через воронкообразное горло, не выпускающее рыбы обратно.

      В тоже время ловят ботальницами, или ботальными мережами. Это тройная сеть сажен в 20 или несколько более длиною. Две внешние мережи – крупноячейные, а третья, внутренняя, частая. По нижней части ботальницы – грузила, по верхней – поплавки. Этою рыболовною снастью обкидываются такие места, где есть лом, подводные, коряги и пни, около которых любит тереться рыба. Затем, въехав в круг сети, бьют воду ботами или шестами, оканчивающимися поделанными на них деревянными стаканами. Рыба, напуганная шумом, бросается в ботальницу и запутывается в ней.

      К Петрову дню всякое рыболовство на озере прекращается, потому что сенокосная пора, наступающая с этого времени, и затем полевые работы, отвлекают весь народ от озерного промысла. С августа месяца снова начинается рыболовство, и притом самый вредный вид его – лов молодого подроста, только вышедшего прошедшею весною. Он производится посредством частоячейных неводов, называемых мутниками, совершенно сходными с употребляемыми в Зауломском озере. Кубенские мутники до того часты, что приходится от 60 до 80 ячей на квадратный вершок, так что, по выражению рыбаков, не скоро и горох сквозь такую сеть просыплется, что буквально верно, потому что пряжа, из которой делаются мутники, довольно толста и в воде еще разбухает. Ловля мутниками на Кубенском озере, как я уже выше говорил, запрещена высочайшим повелением. Так как Кубенское озеро вообще мелко, то мутниками ловят не только у берегов, но и на средине его. Мы, плывя от Каменного монастыря, в различных местах озера наталкивались на рыбаков запрещенного лова; но при нашем приближении, неводчики торопливо и как попало выбирали мутник в лодку и дружными взмахами весел удирали прочь:

      – Знает кошка, чье мясо съела! заметил при одном из таких улепетываний мой рулевой, управляющей катером.

      – А что?

      – Да боятся; начальство, думают, едет, заарестуют снасти, а рыбаков на притужальник, к Иисусу...

      – А бывали такие случаи?

      – Много раз бывало; да только все это пустое дело, никакого толку из этого не выходит.

      – Что так?

      – Поймают на месте, отберут мутники и сдадут их старшине на сохраненье; старшина и подписку даст, что принял; а на другой день опять мутники пойдут в дело, потому сам старшина-то рыбак, тоже этими же снастями промышляет. Или там штраф теперь двадцать пять целковых мировой судья наложит, бывало и пятьдесят, и сто – ну и соберут, а ловить – все-таки ловят, вишь – самая добычливая и выгодная ловля эта.

      Приготовленный сущ из мелкой рыбной подросли сбывается по всем ярмаркам Кадниковского, Грязовецкого и Вологодского уездов, продается в значительном количестве рыбным торговцам города Вологды и идет в соседние уезды Ярославской губернии. Обыкновенный улов на пару рыбаков или один мутник в течение осени составляет до 50 пудов сухого суща; а мутников ходит по Кубенскому озеру до 400, так что круглым числом вылавливается до 20,000 пудов суща; а в продаже он 4 руб. пуд, следовательно, на 80,000 рублей. Такие размеры промысла не доедешь сторублевыми штрафами.

      Насколько ловля мутниками губительна для размножения рыбы в Кубенском озере, можно убедиться из следующего расчета, сделанного по этому предмету Данилевским.

      Для 20,000 пудов сухого суща потребно до 80,000 пудов сырого, потому что обыкновенно выходит из четырех пудов сырого один пуд сухого. В фунте насчитывается не самого еще мелкого суща 1650 мелких рыбок. Оказывается, что ежегодно вылавливается из Кубенского озера более тысячи миллионов рыбной подросли.

      Кубенские рыбаки понимают зло, причиняемое ловлею суща, но не могут, несмотря на преследование властей, каждый отдельно от него отказаться, потому что не уверены, что и все прочие последуют их примеру, иначе это значило бы только передать свои выгоды в руки других, без всякой пользы для дела. Здесь, кстати сказать, что лов суща не искони существует на Кубенском озере, а введен здесь лет шестьдесят тому назад с озера Воже, где водятся снетки и где, следовательно, частые сети необходимы. Вероятно, те из рыбаков, которые в первый раз стали употреблять мутники на Кубенском озере, полагали, что в нем не ловили снетков только потому, что сети не были довольно часты; поймав же частыми сетями, вместо снетков, молодой подрост разных рыб, они стали приготовлять его так, как приготовляются снетки с озера Воже, т. е сушить. Нельзя не удивляться, говорит Данилевский *) [Исслед. рыб. в России, том VI], как может еще выдерживать Кубенское озеро, сравнительно небольшое, такой губительный лов, в течение столь долгого времени, не оскудев совершенно. Но количество рыбы в нем значительно уменьшилось против прежнего, что уже видно из того, что самого суща стали теперь добывать несравненно меньше, нежели прежде. Уменьшение произошло, без сомнения, не от уменьшения питательных веществ, стекающих в озеро, так как в естественных условиях последнего не являлось никаких существенных перемен, – но непосредственно человек, своею алчностью в лове суща, препятствует достигать рыбному населению озера той степени плотности, которая возможна вследствие выгодных естественных условий.

      Точно определить ценность улова на Кубенском озере весьма трудно. Если положить, что ценность улова взрослой рыбы не уступает ценности суща, то доход с озера будет определяться 160 тыс. руб. Но есть основание предполагать, что он выше этой цифры. Цена на рыбу, с устройством ярославско-вологодской железной дороги – значительно поднялась. Отсюда железною дорогою отправляется в последнее время большое количество рыбы в Москву. Окуни, язи; сорога и щука продаются на месте 3 руб. 20 коп. за пуд, лещи 4 руб. 80 коп., сиг 6 руб., нельма 10–12 рублей. Зимой цены выше.

      Прибрежья Кубенского озера большею частию состоят из глизин, покрытых густою осокою. По этим глизинам разбросано множество небольших озерков, затянутых водорослями, с берегами, состоящими из трясин, поросших ситовником, хвощем и тальником. Эти побережные болотные топи и крепи есть самые угодные места для обитания кряковых уток, шилохвостей и чирков, на свободе гнездящихся тут и размножающихся. Здесь великое множество всякой водоплавающей и болотной дичи. Здесь в потных местах с мелкой кочкой, долочках и паточинах, в ржавых мочевинах, среди приземистого кустарника, ивы и можжевельника держится бекас, дупель, курохтан, коростель и погоныш, а по озерным отмелям, по иловатой грязи водяного прибоя селятся кулики всевозможнейших пород в громадном изобилии. На Кадниковском берегу озера есть болота всех родов и видов, никогда не посещаемые охотником с легавою собакою. На эти места исконного обитания дичи можно указать как на охотничье Эльдорадо. Сюда просим покорнейше гг. московских и петербургских охотников пожаловать потешиться в сласть удовольствием ружейной охоты и испытать достоинство своих собак, ружей и выносливость своих охотничьих сил: двести верст притоманных для дичи приволий, широким венцом облегающих Кубенское озеро, могут дать обильную пищу для удовлетворена охотничьей страсти. Мало этого – ступайте в обширную долину Порозовицы, в глубокую понизь Суслы, Перешны, Лача и озера Воже с системою их притоков, в это обширное русло перелетов болотных и водоплавающих птиц, в миллионном количестве переселяющихся именно этим путем из теплых стран на поморье, и острова Ледовитого океана.

      Перерезав Кубанское озеро несколько наискось, мы пристали к устью речки Ельмы, впадающей в озеро при селении Новленском. Отсюда до Вологды я должен был ехать сухим путем на обывательских лошадях. В Новленском станция. Новленское выглядит маленьким городком: двухэтажные дома, чистота и опрятность на улице, щеголеватость и какой-то особый лоск в жителях. Крестьяне Новленского – или торговцы, или рыбаки, или подрядчики по земляным работам. От Новленского до села Кубенского и далее к Вологде дорога идет по грунту, заключающему в себе задатки для отличных урожаев хлебов. Местоположение открытое, живописное. Налево плещется Кубенское озеро, за ним стелются, в виде бесконечного, темного пространства хвойные леса, из которых кое-где виднеются кресты сельских церквей, а на самом озере - как бы плавает Каменный монастырь; направо голизна неоглядная, совершенно безлесное пространство, точно степь, если бы не было множества деревень с садиками яблоней около каждой. По дороге тоже чуть не на каждой версте встречаются селения, и состоят они не из крестьянских изб, крытых соломою, с висячими крыльцами и подслеповатыми окнами, как например на Шексне, а из больших, крытых тесом, богатых домов. Приятное впечатление производит опрятность и чистота в жизни крестьян здешнего края; по деревням не видно на улицах ни хламу, ни поленниц дров, ни брошенных телег и борон, как это встречаешь в селениях других местностей. Крестьяне не нахвалятся своими угодьями и плодородием земли. Почва по Кубенскому – глинозем, поля бугристые, скатистые, прорезанные речками и ручьями, бегущими в озеро. По всей дороге встречались роскошные озимовые всходы, а по склону к озеру всюду виднелись объемистые стога сена.

      Поздно ночью возвратился я в Вологду, которою и окончилось мое путешествие.
     

      Ф. А. Арсеньев
     

      Арсеньев Ф. А. От Шексны до Кубенского озера : Путевые очерки. – [б.м.] : [б.и.], [б.г.]. – 48 с. - Оттиск из журн. «Древняя и новая Россия» за 1878 г.     

К титульной странице
Назад