III
О ХАРАКТЕРЕ ЛОМОНОСОВА
По слогу можно узнать человека,
сказал Бюффон: характер писателя весь в его
творениях. Это с одной стороны справедливо. - Без
сомнения, по стихам и прозе Ломоносова мы можем
заключить, что он имел возвышенную душу, ясный и
проницательный ум, характер необыкновенно
предприимчивый и сильный. Но любителю
словесности, скажу более, наблюдателю-философу
приятно было бы узнать некоторые подробности
частной жизни великого человека; познакомиться с
ним, узнать его страсти, его заботы, его печали,
наслаждения, привычки, странности, слабости и
самые пороки, неразлучные спутники человека.
"Разум, услаждавшийся величественными
понятиями всеобщего порядка, не может быть
соединен с сердцем холодным", - говорил о
Ломоносове писатель, которого имя равно любезно
музам и добродетели. Сия истина утверждена
жизнию Ломоносова. Воображение и сердце часто
увлекали его в молодости: они были источниками
его наслаждений и мучений, неизвестных,
неизъяснимых обыкновенным людям. - Конечно, не
одна страсть к учению, которая не могла еще
вполне овладеть душою отрока, воспитанного среди
болот холмогорских, не одна сия страсть, столь
благородная и бескорыстная, принудила его
оставить родину. Семейственные огорчения и
некоторое тайное беспокойство души - было к тому
важнейшим побуждением. Но сие беспокойство, сие
тусклое желание чего-то нового и лучшего, сия
предприимчивость, удивительная в столь нежном
возрасте, не означали ли великую душу и нечто
необыкновенное?
Пламенное рвение к учению,
неутомимая жажда познаний, постоянство в
преодолении преград, поставленных неприязненным
роком, дерзость в предприятиях, увенчанная
сияющим успехом, - все сии качества соединены
были с сильными страстями, с пламенным сердцем;
или, лучше сказать, проистекали из оных, и потому
должно ли удивляться, что Ломоносов в молодости
своей пожертвовал всеми выгодами любви? В
Марбурге он женился тайно на дочери бедного
ремесленника, и в скором времени обстоятельства
принудили его разлучиться с супругою. Музы любят
провождать любимцев своих по тернистой тропе
несчастия в храм славы и успехов. Бедствия не
всегда убивают талант: напротив того, они
пробуждают в душе множество прекрасных свойств и
знакомят ее с собственными силами. Ломоносов,
гонимый судьбою, скитался по Германии, переходил
из земли в землю, без пристанища, часто без
насущного хлеба: он боролся со всеми нуждами и
горестями и никогда, нигде не преступил законов
чести, никогда не забывал оставленной супруги. С
какой чувствительностию (возвратясь в Петербург)
прочитал он письмо ее и воскликнул пред
посланным от г. Бестужева: "Боже мой! могу ли ее
оставить!" - Слезы прерывали беспрестанно
слова его. Сладостно видеть наблюдателю
человечества соединение столь глубокой
чувствительности с умом обширным, верным и
прозорливым! Чувствительность и сильное,
пламенное воображение часто владели нашим
поэтом, конечно, против воли его. На возвратном
пути из Амстердама по морю Ломоносов, сидя на
палубе, при шуме волн погружался в сладкую
задумчивость. Открытое море, шум ветра и
беспрерывное колебание корабля напоминали ему
первые лета юности, проведенные посреди
непостоянной стихии: они напоминали приморскую
его родину и все, что ни есть сладостного для
сердца нежного и доброго. Исполненному
воспоминаний, однажды во сне ему привиделась
страшная буря на волнах Ледовитого моря,
кораблекрушение и хладный труп отца его,
выброшенный на тот самый остров, куда Ломоносов в
молодости своей приставал с ним для совершения
рыбной ловли. Он в ужасе проснулся. Напрасно
призывает на помощь рассудок свой, напрасно
желает рассеять мрачные следы сновидения: мечта
остается в глубине сердца, и ничто не в силах
изгладить ее. Снова засыпает и снова видит шумное
море, необитаемый остров и бледный труп родителя.
Так! мы нередко уверяемся опытом, что Провидение
влагает в нас какие-то тайные мысли, какое-то
неизъяснимое предчувствие будущих злополучии, и
событие часто подтверждает предсказание
таинственного сна - к удивлению, к смирению
слабого и гордого рассудка. Ломоносов это
испытал в жизни своей. Отец его погиб в волнах, и
тело его найдено рыбаками на том необитаемом
острове, который назначил им печальный сын, по
внушению пророческого сновидения.
По краткой биографии,
напечатанной при сочинениях Ломоносова, мы
теснее знакомимся с поэтом, когда он покидает
родину свою. Самое юношество необыкновенного
человека любопытно; каждое обстоятельство,
каждая подробность драгоценны. Конечно,
Ломоносов в откровенной беседе ближних и друзей
любил рассказывать им первые свои печали и
наслаждения; с каким восхищением он певал на
клиросе священные песни и пожирал духовные
книги! С каким усилием он промыслил славенскую
грамматику и арифметику: врата учености своей!
Как сердце его унывало, покидая отца, родину,
ближних! Как трепетало от радости, вступая в
обширную Москву!.. К сожалению, немного
подробностей дошло до нас, и почти все исчезли с
холодными слушателями. Одни великие души
чувствуют всю важность дружеских поверений
знаменитого человека, их современника. Ломоносов
- нет сомнения - казался обыкновенным человеком в
кругу приятелей своих, людей весьма
обыкновенных. И мог ли Тредияковский с братнею
быть ценителем величайшего ума своего времени,
ценителем Ломоносова?
Но к счастию нашему, Россия
имела в молодом вельможе покровителя дарований.
Мы забудем со временем однофамильца Шувалова,
который писал остроумные стихи на французском
языке, который удивлял Парни, Мармонтеля, Лагарпа
и Вольтера, ученых и неученых парижан
любезностию, веселостию и учтивостию, достойною
времен Лудовика XIV: но того Шувалова, который
покровительствовал Ломоносова, никогда не
забудем. Имя его навсегда останется драгоценно
музам отечественным. Он был все для нашего
лирика: деятельный и просвещенный покровитель,
попечительный друг, часто снисходительный и
всегда постоянный. Без него - Ломоносов не мог бы
предпринять сих великих трудов, требующих
издержек и беспрестанных пособий. Скажем более:
как ученый, как стихотворец Ломоносов обязан ему
всем, даже постоянством в любви ко славе.
Прозорливый Шувалов в уроженце Холмогор угадал
великого человека: счастливый поэт нашел в
вельможе истинный патриотизм, обширные сведения,
вкус образованный и, что всего лучше, -
благородную, деятельную душу! Одним словом
(редкое явление!), вельможа и поэт понимали друг
друга. Письма Ломоносова к Шувалову суть
бесценный памятник словесности русской: в них
виден и стихотворец, и покровитель его. Они
заключают в себе множество любопытных
подробностей, анекдотов и, наконец, известие о
кончине профессора Рихмана, достойного товарища
Ломоносова. Рихман умер прекрасною смертию[27]
[Это собственное выражение Ломоносова], и
Ломоносов с убедительным, сердечным
красноречием ходатайствует за осиротевшее
семейство, страшась, чтобы сей случай не был
перетолкован противу наук, вечно ему любезных!
Часто в письмах своих он жалуется на
Тредия-ковского и Сумарокова. Если сии строки
доказывают печальную истину - что дарования во
все времена, даже при самой колыбели словесности,
имеют врагов и завистников, то оне же, к радости
нашей, открывают прекрасную душу великого
писателя: "Никакого не желаю мщения, - говорит
он, - но способов продолжить труды мои для славы,
для пользы отечества. Мои зоилы хвалят меня своею
хулою, называя мои изображения надутыми; нападая
на меня, они нападают на древних..." До
последней минуты жизни своей Ломоносов не
изменил себе, и прелестная мысль о славе его не
покидала. На одре мучений и смерти Рафаэль
соболезновал о недоконченных картинах, наш
северный гений - о несовершенных трудах своих.
"Я умираю, - говорил он Штелину, - я умираю,
приятель! На смерть взираю равнодушно: сожалею о
том, чего не успел довершить для пользы наук, для
славы отечества и Академии нашей. К сожалению,
вижу, что благие мои намерения исчезнут вместе со
мною..."
Тень великого стихотворца
утешилась. Труды его не потеряны. Имя его
бессмертно.