Джонсон (Бенжамин, обыкновенно назыв. Бэн-Д. Jonson) - личный друг и
драматический противник Шекспира (1574 - 1637). Он был на десять лет
моложе Шекспира и вступил на литературное поприще, когда Шекспир стоял
уже во главе английской народной драмы. Жизнь его была бурная. В
противоположность Шекспиру, он вышел из народа. Второй муж его матери
был простой каменщик, которому он помогал в работах. На средства
какого-то знатного покровителя, который заинтересовался даровитым
ребенком, Джонсон был определен в классическую вестминстерскую школу,
откуда поступил в кэмбриджский унив. Потом он служил наемным солдатом во
Фландрии, прославился своей физической силой в храбростью; по
возвращении в Англию поссорился с актером Спенсером и убил его на дуэли.
По поводу постановки своей первой комедии Д. познакомился с Шекспиром,
который, по преданию, содействовал постановки ее на сцене
Блек-фрайерского театра. Так произошло их сближение, скоро перешедшее в
тесную дружбу, не прерывавшуюся до самой смерти Шекспира. Приятели стали
сходиться в основанной сэром Вальтером Ралеем таверне Сирены (Mermaid
Tavern) и, придерживаясь различных художественных принципов, устраивали
друг с другом настоящие словесные турниры, описание которых оставлено
современниками. Есть предание, что Д. посетил своего друга в Стратфорде,
незадолго до его смерти, и что самая болезнь Шекспира была результатом
устроенной по этому поводу пирушки. Памяти Шекспира Д. посвятил
превосходное стихотворение, предпосланное первому полному собранию его
произведений (Editio princeps, 1623). В то время, как Шекспир удалился
навсегда из Лондона в Стратфорд, Д. достиг большой известности как
драматург, преимущественно в придворных кругах; он был возведен Иаковом
I в сан поэталауреата и по случаю придворных празднеств писал феерии,
называвш. тогда масками. При Карле I Д., по наветам врагов, впал в
немилость, лишился своего звания и умер в бедности. В то время, как
Марло, Грин, Шекспир, Вебстер и др. довели до художественного
совершенства драматическую хронику, трагедию и романтическую комедию, Д.
задумал повернуть драматическое искусство в сторону античной трагедии и
бытовой комедии, образцы которых он видел в комедиях Плавта и Теренция.
Он был глубоко убежден, что английская народная драма, с своими
трагическими, превышающими действительность, страстями и фантастическим
ходом действия, идет по ложному пути; что истинный путь есть путь
простоты, правильности и естественности, завещанный классической драмой.
"Я буду", говорит он в прологе к одной из своих комедий: "изображать на
сцене только такие действия и употреблять только такие слова, какие
встречаются в жизни; я буду рисовать картину своего времени и смеяться
над человеческой глупостью". По мнению Д., герой пьесы не должен быть
чудовищем страсти или порока, но одним из тех людей, которых мы
ежедневно встречаем на улице. Таких героев он и дает в своих
многочисленных бытовых комедиях: "Every Man in his Humour", "Every man
out ot his Humour", "Volpone", "Alchemist", "Bartolomew Fair" и др.,
представляющих верную и потому драгоценную в культурном отношении
картину пороков современного ему общества. Но эта верность скорее
внешняя, чем внутренняя. Д. не обладал способностью создавать живых
людей; в большинстве случаев его герои не более, как олицетворение общих
понятий и пороков - хитрости, чванства, жадности, шарлатанства и т. п.;
в них нет того слияния типического с индивидуальным, которое составляет
главное достоинство героев Шекспира. Сказанное о комедиях Джонсона в
полной мере применяется и к двум его трагедиям: "Сеян" (1603) и
"Катилина" (1611), сюжеты которых заимствованы из жизни древнего Рима.
Благодаря своей громадной начитанности в классических авторах, Д. мог
прекрасно перенести на английскую сцену обстановку римской жизни, со
всеми ее особенностями; но ему не удалось воскресить дух древнего Рима в
такой степени, как это сделал Шекспир в "Юлии Цезаре" и "Антонии и
Клеопатре". Положенный в основу его первой трагедии эпизод из
царствования Тиверия изучен Д. на основании Тацита в Светония,
повидимому, в пьесе нет слова, которое автор не мог бы подтвердить
ссылкой на источник, - но это обилие материала подавляет фантазию автора
и лишает пьесу драматического движения. Чтобы вполне наслаждаться
"Сеяном", нужно иметь хорошую классическую подготовку; но такой
подготовки не могло быть у английской публики начала XVII в. - и пьеса
Д. пала. Во второй своей трагедии Д. счел себя вынужденным сделать
некоторые уступки вкусу публики. Он допустил большие разнообразия в
действии; перенесением места действия из Рима в Фьезоле и обратно он
нарушил классическое правило единства места; он даже позволил себе такие
эффектный нововведения, как появление тени Суллы - мотив, очевидно,
навеянный Шекспиром; но всего этого показалось мало публике, воспитанной
на произведениях Шекспира и его школы - и трагедии Джонсона, в общем
все-таки построенная по образцу трагедий Сенеки, не имела успеха. Кроме
драматических произведений, Д. писал поэмы, сатиры, эпиграммы и оставил
сборник очерков, заметок и характеристик под загл.: "Discoveries". По
силе и оригинальности мысли и картинности изложения, произведение это
может быть поставлено наряду с "Опытами" Бэкона и "Характеристиками"
Лабрюйера. Произведения Д. были издаваемы Джиффордом и Коннингемом. О
Джонсоне см. Taine, "Histoire de la litterature anglaise"; Mezieres,
"Predecesseurs et contemporains de Shakspeare"; Ward, "English Dramatic
Litterature" и кроме того отдельные этюды Symonds'a, "Ben Johnson" (Л.,
1890), и Swiuburn'a, "A study of Ben Johnson" (Л., 1883). На русском
языке существует прекрасная характеристика Бэн-Д. в ст. покойного С. А.
Варшера: "Литературный противник Шекспира" ("Русская Мысль", 1887).
Н. Стороженко.