Союз (грамм.). - Под именем С. (sundesmoV) греческие грамматики
разумели часть речи, которая поддерживает связь и порядок речи и
заполняет в ней пустые промежутки. Таким образом этот термин у греков
охватывал все то, что мы разумеем под общим термином частиц. В настоящее
время под именем С. conjunctio разумеются только такие частицы, которые
служат для соединения двух или нескольких слов в предложении или для
соединения предложений между собой. В грамматическом смысле под именем
соединения мы разумеем всякое сопоставление двух или нескольких слов или
предложений, так что под термин С. подходят не только соединительные
частицы (как и, да), но и разделительные (как или, либо), противительные
(как а, но) и сравнительные (как, чем). История происхождения С. в
индоевропейских языках очень темна. Только С. позднейшего образования
поддаются этимологическому объяснению. Так, напр., чем есть несомненно
творит. падеж относительного местоимения что, хотя - деепричастие наст.
времени глагола хотеть и т. д. Множество союзов образовалось из сложения
нескольких частиц, происхождение которых точно неизвестно; так, союз
нежели сложен из частиц не-же-ли, или из или и т. д. Гораздо яснее
синтаксическое развитие функции С., соединяющих предложения придаточные
с главными. В санскритском языке главную массу придаточных предложений
составляют предложения относительные, т. е. присоединяемые к главному
при помощи относительного местоимения yas - "который". Рядом с этими
предложениями существуют и такие, которые соединены с главным С., но
большинство этих С. образовано от корня того же относительного
местоимения. Во многих случаях мы еще ясно чувствуем и значение такого
С.: это еще не С. в собственном смысле, а наречие, образованное от корня
относительного местоимения. Это наречие становится С. лишь тогда, когда
утрачивает свое наречное значение и превращается в частицу, служащую
исключительно для выражения отношения между двумя предложениями. Так,
напр., санскритское yatha первоначально обозначает "как"; если
придаточное предложение выражает волю или желание говорящего (это
выражается сослагательным или желательным наклонением), то yatha,
стоящее в таком предложении, уже получает несколько иной оттенок,
оттенок цели, который мы можем выразить русским "как бы". И в таких
предложениях первоначально заметна еще связь значения С. с наречным его
значением, так как в главном предложении мы часто встречаем
соответствующее указательное наречие tatha "так". Наречие yatha
окончательно становится С. тогда, когда оно начинает употребляться в
соединении с такими главными предложениями, где уже невозможно
употребление указательного наречия tatha "так". Тогда С. yatha получает
значение "чтобы", и функция его сводится к соединению главного
предложения с придаточным предложением цели. Совершенно аналогичные
процессы возникновения С. происходят и в других языках, при чем
замечается то же явление, что и в санскритском языке, т. е. что
большинство С. возникает из падежей относительного местоимения или из
наречий одного с ним корня. Таково же возникновение и церк. славянских
С. яко, якоже и др. и русских - что, чем, чтобы и др. Функция С. до
такой степени может расшириться, что определение его значения
оказывается почти невозможным. Он становится в таком случае как бы
универсальным С., утрачивая вполне свое первоначальное значение и
становясь частицей, служащей исключительно для соединения весьма
разнообразных придаточных предложений с главными. Так. напр., русский С,
что может вводить так наз. дополнительное придаточное предложение,
служащее развитием какого-либо члена предложения (напр. "видит, что
съели мыши его живописный портрет", Жуковск.), может вводить предложение
причины ("потому, что"), предложение следствия ("злые духи... пугали
прохожих так, что не смели и близко к нему (лесу) подходить", Жук.),
предложение цели (чтобы = что с сослагательным наклонением; частица бы
слилась с С. что в одно слово). Если прибавить к этому обычное народное
употребление что в смысле литературного который (напр. "тот, что
побольше") и в смысле сравнительного С. ("людская молва, что морская
волна"), то получается настолько широкая и разнообразная сфера
употребления этого С., что от первоначального его значения (именит. или
винит. пад. местоимения) не остается уже ничего, кроме функции
соединения предложений. Почти такое же универсальное значение приобрел и
готский С. ei (произносится i): он вводит предложения дополнительные,
причины, цели и др. Некоторые С. возникают кроме того из таких частиц,
которые первоначально не имели функции С. Так греч. mh и латинск. ne -
первоначально простые отрицания, употребляясь обыкновенно с
сослагательным и желательным наклонениями, превратились в С. цели со
значением "чтобы не" (ср. выше развитие С. yatha). В С. могут
превратиться не только слова, вводящие придаточное предложение, но и
некоторые слова главного предложения, указывающие на следующее
придаточное предложение. Таким образом возникают такие сложные С., как
русское потому что, так что и т. под. (первонач. потому, что; так, что).
Вообще возникновение и развитие функции отдельных С. настолько
своеобразны и различны в различных языках, что их историю часто
невозможно подвести под общую схему. - Ср. В. Delbruck, "Vergleichende
Syntax der indogermanischen Sprachen" (т. I, 1893, стр. 5; II, 1897,
стр. 497-560; III, 1900, стр. 228-295; 319-359; 428-437; там же указаны
и монографии по отдельным вопросам). См. Буслаев, "Историч. грамматика
русского яз." Д. Кудрявский.