Стоглав - сборник, содержащий описание деяний  и  постановленийсобора
1551 г. Такое название сборника установилось лишь в научной  литературе.
Описатели XVII в. называли его  "Стоглавником",  в  виду  того,  что  он
разделен на 100 глав. Отсюда  и  сам  собор  1551  г.  принято  называть
стоглавым.  Он  был  открыт  самим  царем.  На   соборе   присутствовали
преимущественно   представители   духовенства:    митр.    Макарий,    9
архиепископов и епископов, многие архимандриты, игумены, духовные старцы
и священники. Были и представители светской власти: в обращении к членам
собора царь поименовывает свою братию, всех любимых своих князей, бояр и
воинов.  По  своему  значению,  это  был  один  из   важнейших   соборов
московского государства. Собор созван был главным образом в  виду  того,
что многие священные обычаи "поисшаталися": многое было учинено в церкви
по самовластию, прежние узаконения оказались  нарушенными,  божественные
заповеди оставались в небрежении. В руководство  собору  царь  предложил
сначала 37 вопросов, потом еще 32.  Царские  вопросы  и  ответы  на  них
собора и составляют главное  содержание  С.  Они  затрагивают  следующие
темы: 1) о церковном богослужении, а именно  об  уставности  и  чинности
церковных  служб,  об  исправности  богослужебных   книг,   о   правилах
иконописания, о крестном знамении, о пении аллилуия и о некоторых других
церковных обрядах; 2) об упорядочении епархиального управления  и  суда,
путем учреждения новых  органов  надзора  над  духовенством,  устранения
светских  архиерейских  чиновников  от  вмешательства  в   сферу   чисто
духовного суда и организации контроля над их судебной  деятельностью  по
другим делам, устранения злоупотреблений при взимании различных пошлин и
поборов с духовенства и мирян;  3)  об  устранении  злоупотреблений  при
управлении монастырскими имуществами и доходами и об искоренении  разных
пороков монашеской жизни; 4) об улучшении различных сторон мирского быта
(меры против брадобрития в связи с содомским грехом, против волшебства и
колдовства, скоморошества, языческих народных увеселений, игры в зернь и
пр.). Были затронуты  на  соборе  и  вопросы  общегосударственные:  царь
возвещал собору о своих "нужах  и  земских  настроениях".  Он  предложил
собору рассмотреть судебник и уставные грамоты и, если в них не окажется
ничего несогласного с правилами церкви и  прежними  законами,  утвердить
своими подписями (гл. 4). Сюда же относятся постановления собора о новом
общегосударственном сборе на выкуп пленных (гл. 72); о  святительских  и
монастырских слободах и отношении их к посадам  (гл.  98);  о  несудимых
грамотах (гл. 67) и пр. Известно также, что царь имел в виду  внести  на
рассмотрение собора целый ряд весьма важных вопросов: о местничестве, об
организации службы, о поместьях и вотчинах, о корчмах, мытах и т.  д.  -
но эти вопросы в С. не включены, так что нельзя сказать, обсуждались они
на соборе или нет. Несмотря на такое обилие и разнообразие  поставленных
вопросов собор дал свои ответы в сравнительно короткое время: заседания,
открытые 23 февр., закончились к началу мая, так как до 11 мая  соборные
постановления  сообщены  были  на  просмотр  в  Троицкий   монастырь   и
возвращены оттуда. Постановления С. представляют богатейший материал для
изучения культурного быта московского общества половины XVI в. и до  сих
пор имеют важное практическое значение, так как служат для старообрядцев
одним из  главных  опорных  пунктов  в  их  полемике  с  представителями
господствующей церкви. Самым важным,  но  и  наиболее  спорным  является
вопрос: был ли  С.  официальным  памятником,  имел  ли  он  каноническое
значение в том виде, как сохранился до  наших  дней,  или  нет?  Решение
этого вопроса затрудняется тем, что  до  нас  не  дошло  почти  никаких,
известий о порядке  заседаний  собора  и  выработки  его  постановлений.
Сохранилось лишь известие, что  собору  должны  были  быть  представлены
дьяками доклады об указах прежних князей; в самом С.  сказано,  что  все
царские предложения и вопросы и ответы на  них  "писанию  преданы"  и  в
записанном виде посылались в  Троицкий  Сергиев  монастырь  на  просмотр
бывшему митр. Иоасафу и другим находившимся там духовным лицам, которые,
рассмотрев  "царское  и  святительское  уложение",  к  этому  "соборному
уложению" присоединились (гл.  99)  и  сделали  лишь  несколько  к  нему
примечаний, которые также вошли в  состав  С.  (гл.  100).  Указания  на
запись соборных постановлений и их название подтверждаются  целым  рядом
официальных документов. Так, в промежуток времени от 17 мая 1551  г.  по
1560 г. издано до 12 грамот и актов, которыми проводятся  новые  меры  в
порядки церковного управления и суда по "новому соборному уложению"  или
просто "по соборному уложению", иногда именуемому еще соборным уложением
митр. Макария, или соборным уложением царя и митрополита совместно,  или
наконец "царским советом и  соборным  уложением".  Один  раз  предписано
"чинити о всем потому, как  в  соборном  уложении  писано".  Сверх  того
довольно обширные  извлечения  из  соборных  постановлений,  под  именем
наказов или наказных списков, рассылались митрополитом и  епископами  по
городам и монастырям подчиненных им епархий. До  сих  пор  известны  два
типа таких наказов (по три наказа для каждого типа): наказы одного  типа
предназначались для руководства епархиальному духовенству; другого - для
монастырей. В грамоте митрополита, при которой послан  в  июле  1551  г.
наказ в Симонов монастырь, сохранилась припись, из которой видно, что  с
такими же грамотами предписано  было  разослать  и  по  иным  монастырям
"поучение, главы  из  тое  же  соборные  книги  выписати".  Подобное  же
указание на существование соборной книги сохранилось еще в записи деяний
церковного собора 1553 г., на котором царь  с  митрополитом  и  со  всем
собором рассуждал "о прежнем соборном уложении, о многоразличных делех и
чинех церковных, и по книге соборной чли,  которые  дела  исправилися  и
которые еще не исправилися". Наконец известно,  что  большой  московский
собор 1667 г. о соборе стоглавом ("и  что  писаша  о  знамении  честного
креста, сиречь о сложении двою  перстов,  и  о  сугубой  аллилуии,  и  о
прочем,  еже  писано  нерассудно,  простотою  и  невежеством   в   книге
Стоглаве", и о клятве в соблюдении соборных правил) постановил, что "той
собор не в собор, и клятва не в клятву, и ни во что же вменяем, яко же и
не бысть". Совокупность  всех  этих  официальных  свидетельств  приводит
некоторых исследователей к убеждению, что постановления собора  1551  г.
получили  законодательную  силу  в  кодексе,  известном  под  именем  С.
(Голубинский). Не смотря на всю авторитетность защитников этого  мнения,
далеко не все в нем является  бесспорным.  Подлинная  соборная  книга  с
подписями членов собора не сохранилась или  до  сих  пор  не  разыскана.
Списки С. XVI и XVII вв. значительно между собой различаются; между ними
отмечают три редакции: пространную, среднюю и краткую. Какую же  из  них
следует  считать  основной?  Лишь  относительно   средней   установилось
согласное мнение, что она возникла в XVII в. Относительно двух остальных
мнения расходятся: одни, в  том  числе  и  защитники  официальности  С.,
считают  основной  краткую  редакцию;  другие   убедительно   доказывают
неосновательность этой точки зрения и  признают  подлинными  пространные
списки. и эти списки, однако, оказываются не  тожественными.  Не  говоря
уже о часто встречающихся небольших, а иногда и немаловажных  вариантах,
недавно стал известен список С. 1595 г. с иным распределением  материала
по  главам;  кроме  того  здесь  недостает  некоторых  статей,  напр.  о
брадобритии, но зато имеются новые вставки  в  текст.  Самое  разделение
сборника на 100 глав скорее обнаруживает работу частного описателя,  так
как по главам  распределены  не  только  вопросы  царя  и  постановления
собора, но и запись о составе собора, предисловие, речи царя  к  собору,
посылка постановлений собора на просмотр бывшего  митр.  Иоасафа  и  пр.
Само  число  глав   указывает   на   неудачное   подражание   Судебнику,
разделенному на 100 статей.  Распределение  материала  по  главам  также
вызывает недоумения. В 5-й главе изложены первые царские вопросы, ответы
на которые начинаются с 6-й главы и идут до 41-ой, где изложены новые 32
вопроса, с ответами на них в  таком  порядке,  что  за  каждым  вопросом
помещен и ответ на него; с  42-й  главы  опять  продолжаются  ответы  на
первые вопросы. Не  всегда  возможно  установить  и  соответствие  между
постановлениями собора и царскими вопросами; в числе  первых  несомненно
имеются такие, вопросов на которые в С. нет. Нельзя, однако, утверждать,
что они возникли  по  собственной  инициативе  собора,  так  как  теперь
известны еще царские вопросы, почему-то в С. не включенные,  а  равно  и
такие царские предложения, которые хотя и попали в стоглав, но оказались
зарытыми в соборных ответах (гл. 49 и 69) и не упомянуты в числе царских
вопросов.  С  другой  стороны  в  числе  последних  встречаются   места,
занесенные сюда по ошибке (вопрос 6-й: "а нам пастырем о том  небрежении
о всем ответь дати"). Как эти, так и другие, более детальные  наблюдения
над составом С. приводят  к  заключению,  что  "в  С.  мы  имеем  только
извлечение из соборных деяний; в нем сохранились лишь немногие следы тех
первоначальных  материалов,  которые  послужили  основою  для   соборных
решений. Изборник этот мог и должен был служить исторической  основой  и
материалом для таких чисто законодательных  памятников,  как  царские  и
соборные наказы и грамоты" (Жданов). Источниками  С.  послужили,  прежде
всего, канонические правила и законы византийских императоров; некоторые
из них помещены в С. в обширных извлечениях. То же самое следует сказать
и  о  церковно-юридических  памятниках  русского  происхождения,  каковы
церковные уставы, послания представителей церкви, постановления  прежних
соборов и пр. Не все  эти  выдержки  и  ссылки  отличаются  каноническою
точностью, на что обратил уже внимание собор  1667  г.,  указавший,  что
неправильности С. произошли от незнакомства  членов  собора  1551  г.  с
греческими и древними харатейными славянскими книгами. Трудно допустить,
что указанные источники собиралась по мере надобности  уже  по  открытии
собора; многое  должно  было  быть  заготовлено  ранее.  Как  в  подборе
материала, так и в самой постановке вопросов не могли  не  сказаться  те
бурные течения общественной мысли, какие волновали  московское  общество
со времени возникновения ереси жидовствующих.  Две  борющиеся  партии  в
среде духовенства и культурного общества -  иосифляне  и  нестяжатели  -
должны  были  столкнуться  не  только  на  соборе,   но   и   в   период
приуготовлений к нему. Созыв собора для обсуждения церковных  нестроений
вовсе не был в интересах иосифлянского большинства. Почин  в  этом  деле
скорее всего мог  исходить  или  от  митрополита,  или  из  среды  парии
нестяжателей. Известно, что митрополит написал царю обширный  "ответ"  в
защиту вотчинных прав церкви. Он мог быть составлен  только  до  собора,
потому что после постановлений собора о том же предмете  такое  послание
было совершенно излишне. Значит, возбуждались  вопросы  о  секуляризации
церковных имуществ и к митрополиту обращались за указаниями, почему он и
написал свой "ответ".  Поздние  (1553  г.)  обвиняли  троицкого  игумена
Артемия в  том,  что  он  писал  царю,  убеждая  его  "села  отнимати  у
монастырей"; Артемий хотя и отрицал такой факт, но не скрыл своей  точки
зрения на вопрос и в тоже время признал, что о чем-то государю "писал на
собор".  Далее  известна   анонимная   статья,   перечисляющая   "многая
неисправления, яже есть неугодна  Богу  и  неполезно  души";  почти  все
указания статьи проникли в С. в форме царских вопросов или постановлений
собора. Эта статья найдена  в  сборнике,  принадлежавшем  члену  собора,
рязанскому епископу Кассиану, горячему противнику Иосифа Волоцкого и его
последователей. В том же сборнике помещены и другие статьи,  вошедшие  в
состав С., а рядом с ними - знаменитая кормчая Вассиана  Патрикеева.  На
С. оказали влияние и некоторые мысли Максима Грека. Все эти  соображения
говорят в пользу догадки, что почин  созвания  собора  и  его  программа
исходили из среды нестяжателей, которые, при помощи избранной рады и при
содействии  митрополита,  наметили  обширный  круг  реформ   в   области
церковного и государственного управления. Нестяжатели как бы  готовились
дать иосифлянам генеральное сражение,  но  победа  осталась  на  стороне
последних; на соборе их  оказалось  большинство,  и  по  многим  спорным
вопросам они были поддержаны митрополитом. Такой исход борьбы повлиял  и
на дальнейшую судьбу немногих влиятельных противников иoсифлян:  Артемий
и Кассиан лишились своих мест, первый, сверх того, был судим и сослан  в
заточение. Приводить в исполнение постановления собора  выпало  на  долю
тех,  кто  в  этом  был  совсем  не  заинтересован,  а  митрополит,  без
деятельной поддержки, ничего не мог сделать. Естественно. что при  таких
условиях "почти все узаконенное собором  было  забыто  и  все  пошло  по
старому, как бы совсем и не бывало собора, деяния которого  превратились
в простой исторический памятник". - Пространная  редакция  С.  издана  в
Лондоне (1860), в Казани  (1862)  и  Н.  Субботиным  (1890);  средняя  -
Кожанчиковым, в 1863 г.; краткая
   - Калачовым, в "Арх. ист. и практ. свед. за 1860 - 61 г.", кн. 5. Ср.
Илья Беляев, "Об историческом значении деяний  московского  собора  1551
г." ("Русск. Бес." 1858,  №  4);  его  же,  "Наказные  списки  соборного
уложения 1551 г.  или  С."  (1863);  И.  Добротворский,  "Дополнительные
объяснения  к  изданию  С."  ("Прав.  Собес.",  1862,  ч.  3);  его  же,
"Каноническая книга С. или неканоническая" (там же, 1863,  ч.  1  и  2);
митр. Макарий, "История церкви",  т.  6-й;  И.  Жданов,  "Материалы  для
истории стоглавого собора" ("Журн. Мин., Нар. Пр.", 1876, №№ 7 и 8);  Л.
Н., "Новооткрытый рукописный С. XVI в."; "Богосл. Вестн.", 1899 г.",  №№
9 и 10; Е. Голубинский, "История церкви" (т. 2-й, 771 - 793 и 892).
   М. Д.

 

Оглавление