Таинство (musthrion, sacramentum). - Слово Т. в Свящ. Писании
первоначально обозначает вообще всякую глубокую, сокровенную мысль, вещь
или действие (1 Кор. XIII, 2). В особенности этим словом обозначается
божественное домостроительство спасения рода человеческого (1 Тим. III,
16), которое изображается тайной, непостижимой ни для кого, даже для
самих ангелов (Римл. XIV, 24 Ефес. 1, 9; III, 39; Колос. IV, 3;1 Петр.
I, 12). В еще более частном смысле слово Т. в Свящ. Писании означает
такое отношение божественного домостроительства к верующим, в силу
которого невидимая благодать Божия непостижимым образом сообщается им в
видимом (1 Кор. IV, 1). В приложении к церковным священнодействиям слово
Т. обнимает и то, и другое и третье понятие: по учению православной
церкви "таинства суть богоучрежденные священные действия, в которых под
видимым образом сообщается верующим невидимая благодать Божия", Отсюда
необходимые признаки таинств: богоучрежденность, невидимы благодать и
видимый образ совершения. Таинства имеют божественное происхождение, т.
е. установлены Самим Иисусом Христом. Если о некоторых из них., напр. о
причащении крещении и покаянии Спаситель говорил уже во время Своей
земной жизни, то потому, что эти Т. суть важнейшие и непостижимейшие. О
других Т. нет столь же ясных свидетельств в Евангелии, но указания на
божественное происхождение их находятся в посланиях апостольских и в
книге Деяний, а также в свидетельствах апостольского предания,
сохраненных творениями отцов и учителей церкви первых веков христианства
(св. Иустин Мученик, св. Ириней Лионский, Климент Александрийский,
Ориген, Тертуллиан, св. Киприан). Внешние знаки в таинствах имеют
значение не сами по себе, а для человека, который по самому устройству
своей природы нуждается в видимых средствах для усвоения невидимой силы
Божией Таинства существенно отличаются от обрядов (каковы освящение
воды, погребенье умерших и проч.). Обряды имеют, во-первых, церковное, а
не божественное происхождение. Во вторых, таинства сообщают человеку
благодать Божию, которая вселяется во внутреннюю духовно-нравственную
жизнь человека и изменяет ее; обряды призывают благословение Божие на
внешнюю жизнь и деятельность человека. В каждом Т. сообщается верующему
христианину определенный дар благодати, свойственный именно известному
Т.; так напр., в Т. крещения сообщается благодать, очищающая от греха и
возрождающая человека; в Т. миропомазания - благодать, укрепляющая
человека в духовной жизни; в Т. елеосвящения - благодать, исцеляющая
недуги; в Т. покаяния
- благодать, прощающая грехи, и проч. В противоположность
православному учению, лютеране утверждают, что таинства суть только
внешние знаки или символы нашего союза со Христом и нашего пребывания в
церкви Христовой; цель их и существо состоят в напоминании нам дела
спасения, совершенного Христом, и через то в возбуждении и укреплении в
нас веры во Христа. Реформаты учат, что таинства суть символические
знаки, сами по себе бессодержательные, свидетельствующее лишь о
принадлежности верующего к христианской церкви. Социтане и арминиане
видят в таинствах одни внешние обряды, которыми отличаются христиане от
иноверцев. Анабаптисты считают таинства аллегорическими знаками духовной
жизни, сведенборгиане - символами взаимного соединения между Богом и
человеком. Квакеры и наши духоборцы, отвергая совершенно видимую сторону
таинств, признают их только за внутренние, духовные действия небесного
света. По православному учению, условиями для совершения и действенности
таинств признаются присутствие двух сторон таинств: объективной и
субъективной. Первая сторона (объективная) состоит в правильном
совершении Т. законно поставленным иерархическим лицом, при соблюдении
известной определенной внешней формы и словесной формулы Т., согласно
божественному установлению; субъективная же сторона таинств заключается
во внутреннем настроении и расположении христанина, принимающего
таинство. Первая сторона таинств составляет условие для действительности
таинств; вторая служит условием для их благодатной действенности.
Действительность таинств, по правосл. учению, не зависит от заслуг или
достоинств лиц, совершающих и приемлющих таинства; спасительное же
действие таинств обусловливается известным нравственным состоянием
человека, приемлющего таинство; оно требует от человека веры, сознания
великого значения и важности таинства и, наконец, искреннего желания и
полной готовности принять его. При отсутствии этих последних требований,
принятие таинства служит к осуждению человека (1 Кор. XI, 26-30).
Древние еретики - донатисты средневековые - вальденсы, альбигойцы,
последователи Викдефа, - учили, что для совершения и действенности
таинств требуется священнослужитель не только законно поставленный, но и
благочестивый, так что таинства, совершенные порочными служителями
алтаря, не имеют никакого значения. По учению лютеран, действительность
и действенность каждого Т. зависит от веры лиц, его приемлющих. По
учению католич. церкви, от достоинства и качества лиц, совершающих и
приемлющих таинства, не только не зависит действительность таинств, но
не зависит и спасительное действие их. Эта теория таинств известна под
особенным латинским термином "opus operatum". В православной церкви
таинств признается семь: крещение, миропомазание, причащение, покаяние,
священство, брак и елеосвящение. Это число таинств всегда содержала и
содержит от начала христианства вселенская церковь. Кроме соответствия
седмиричного числа таинств семи дарам Св. Духа (Исаи XI, 2, 3), семи
хлебам, чудесно насытившим несколько тысяч человек (Матф. XV, 36-38),
семи светильникам золотым, семи звездам, семи печатям, семи трубам
(Апокал. I, 12, 13, 16; V, 1; VIII, 1, 2) и т. д., семь Т., через
которые сообщается благодать Св. Духа, соответствуют всем
существеннейшим потребностям нашей духовной жизни. Седмиричное число
таинств содержит не только церковь православная, но и римская, а также
общества несториан и монофизитов, существующие на Востоке с V и Vl стол.
Формула седмеричного числа Т. на Западе является ранее, чем на Востоке.
В начале XII в. она встречается в так называемом завещании Оттона
Бамбергского (ум. 1139 г.) к жителям Померании, им обращенным в
христианство - затем у Гуго Виктора (ум. ок. 1140 г.) и Петра Ломбарда
(ум. 1164). На Востоке свидетельства, сюда относящиеся, восходят к XIII
веку. Монах Иов (ум. 1270 г.), у которого в первый раз появляется этого
рода формула, шестым Т. считает посвящение в монашество, а седьмым -
елеосвящение, вместе с покаянием; первые пять Т. у него же, что и у
западных. Второй древнейший памятник, в котором встречается формула
седмеричного числа Т. - грамоты (1277) Иоанна Векка, императора Михаила
Палеолога и сына его Андроника: в них встречается исчисление таинств без
всякого отличия от нынешнего. Таинства церкви разделяются: а) на
неповторимые, каковые: крещение, миропомазание и священство,
- и повторяемые, каковые проч. Т.; б) обязательные для всех верующих
- крещениe, миропомазание, причащение, покаяние и елеосвящение, - и
необязательные для всех, предоставленные собственному желанно и выбору
верующих - брак и священство. Ср. apxиen. Евсевий "Беседы о седми
спасительных таинствах православной кафолической церкви" (изд. 5, СПб.,
3872); apxиen. Игнатий, "О таинствах единой, святой, соборной и
апостольской церкви" (СПб., 1863); свящ. М. Воздвиженский, "О таинствах
православной церкви" ("Правосл. Обозр.", 1874, янв., февр.); архим.
Хрисанф, "Характер протестантства и его историческое развитие" (СПб.,
1871)' А. Катанский, "Догматическое учение о семи церковных Т. в
творениях древнейших отцов и писателей церкви до Оригена включительно"
(СПб., 1877); свящ. А. Светлаков (епископ Александр), "Изложение учения
православной церкви о церкви, церковной иерархии, благодати и таинствах"
(Нижний Новгород, 1878); митр. моек. Макарий, "Православно-догматическое
богословие" (т. II, СПб., 1883); епископ Сильвестр, "Опыт православного
догматического богословия" (т. lV, Киев, 1889); Евг. Успенский,
"Обличительное богословие" (изд. 2, СПб., 1894).