Творчество - в прямом смысле есть созидание нового. В таком значении
это слово могло бы быть применено ко всем процессам органической и
неорганической жизни, ибо жизнь - ряд непрерывных изменений и все
обновляющееся или вновь зарождающееся в природе есть продукт творческих
сил. Но понятие творчества предполагает личное начало - и
соответствующее ему слово употребляется по преимуществу в применении к
деятельности человека. В этом общепринятом смысле Т.
- условный термин для обозначения психического акта, выражающегося в
воплощении, воспроизведении или комбинации данных нашего сознания, в
(относительно) новой и оригинальной форме, в области отвлеченной мысли,
художественной и практической деятельности (Т. научное, Т. поэтическое,
музыкальное, Т. в изобразительных искусствах, Т. администратора,
полководца и т. п.). Широкое значение, придаваемое термину, едва ли не
составляет отличительного свойства русского языка. Др. греч. poihsiV
имело специальное применение к области словесного. В зап. европейских
яз. сливаются термины Т. и творения, созидания (creation, Schopfung), в
различных специальных приурочениях. Отчасти понятию Т. отвечает нем.
Schaffen (dichterisches Sch.), франц. invention (не в смысле только
изобретения), genie createur и т. п. Термин invention уже в лат. яз.
(inventio) выражал понятие сочинять, творить и в области риторики
(трактат Цицерона "De inventione") и в поэтиках Возрождения оно имело
специальное значение - композиции, сочинения, вымысла, прикрась ("belle
invenzioni" у Торквата Тассо, "Discorsi dell'Arte роеtica"). Различение
Т. научного от Т. художественного и от Т. в области жизненных отношений,
т. е. то различение деятельностей, которое может быть усмотрено и в
приемах, и в конечных целях каждого вида Т., приводило Аристотеля к
различному обозначению 3 основных свойства разума: созерцательного,
действенного и творческого в тесном смысле слова (Никомахова Этика; ср.
Em. Egger, "Essais sur l'histoire de la critique chez les Grecs", 1887).
Распространяя значение творческого акта даже на ремесла, - стало быть,
при несколько внешнем понимании термина, - Аристотель все же дал
прекрасную, хотя и не исчерпывающую формулу художественного Т., как
способности обдуманного или сознательного воплощения истинного, при
отожествлении истины и красоты. В настоящее время принято различать
двоякого рода Т.: непроизвольное, бессознательное, непосредственное - и
продуманное, сознательное, художественное; первое характеризует по
преимуществу произведения первобытного, народнособирательного искусства,
а второе относится к области высшего искусства, в котором
непосредственность вдохновения идет рука об руку с размышлением и
проверочной аналитической работой. Народно-собирательное Т.
характеризуется также эпитетами безличного и безыскусственного, в
противоположность Т. индивидуальному и сознательному. Последний эпитет
имеет несколько условное значение и не исключает непроизвольности и
непреднамеренности, составляющих характерные особенности процессов
творчестве. Когда все предусмотрено и предрешено заранее, тогда нет
места для творческой мысли и является то, что принято называть
сочинительством. Впрочем, отношение сознания к творческой работе мысли
представляется сложным и далеко еще не решенным вопросом. В житейском
смысле "сознание" понимается по преимуществу как оценка значения - и с
этой точки зрения Белинский, по прочтении "Бедных Людей" Достоевского,
мог выразить сомнение, чтобы автор сам понимал то, что он создал. С
психологической точки зрения вне нашего сознания нет высшей психической
жизни, а могут быть лишь психические состояния; но в вопросе о
сознательном или бессознательном Т. имеется в виду большая или меньшая
координация различных функций психического организма человека. Затем
вопрос сводится к метафизической проблеме о первоисточниках творческого
вдохновения. Различное отношение к этой проблеме двух великих философов
древности, Платона и Аристотеля, является характерным показателем двух
различных мнений о сущности Т., который поддерживаются поныне
представителями разных миросозерцаний. Великолепное описание
поэтического экстаза, данное Платоном в "Федре", в связи с теорией о
предсуществовании идей, со стремлением души освободиться от оков плоти,
чтобы созерцать духовными очами вечную красоту и истину - представляется
основой позднейших теорий о творческом прозрении невидимого в мире
реальных отношений. К этому взгляду примыкают и новейшие теории о Т.
бессознательном или интуитивном. Аристотель, останавливаясь на
определении искусства, как подражании природе (определении, между
прочим, высказанном и Платоном), является представителем более
реалистического понимания процессов Т. С этой точки зрения Т. сводится к
простой комбинации данных нашего сознания, восприятии внешнего мира.
Взгляды на Т., в исторической преемственности эстетических и философских
учении, разделяют судьбу этих учении и тесно связаны с решением
метафизических проблем о красоте и истине; еще ближе вопрос о Т. входит
в круг задач современной психологии, в связи с проблемами о процессах
мышления и зарождении идей. Поэты и художники не раз обращались сами к
определению сущности творческого акта (опыт циркулярного опроса
современных писателей по этому вопросу см. в "Аnnee psychologique", ч.
1); но в показаниях о процессах Т. обыкновенно ускользает самое главное,
по-видимому неуловимое и не поддающееся определению в психическом
аффекте, обусловливающий творческий процесс. Историки и критики, пытаясь
проникнуть в тайники Т., обыкновенно ограничиваются (по необходимости)
собиранием и сопоставлением внешних форм, в которые последовательно
выливались психические состояния, предшествовавшие окончательному
воплощению творческого замысла, разлагая последний на его составные
части и подвергая оценке произведение в его целом. Если, по проверке,
всякое "новое слово" художника и мыслителя имеет лишь относительное
значение и абсолютно новое не представляется уделом человеческого Т.,
если, с другой стороны, в невыясненном еще окончательно вопросе об
отношении сознательной и бессознательной душевной деятельности
первоисточник Т. характеризуется бессознательностью и непроизвольностью,
то во всяком случае акт Т. есть процесс прояснения нашего сознания,
продукты Т. - показатели расширение горизонта сознания, и "новыми" они
представляются, прежде всего опять таки по отношению к нашему сознанию.
"Человеческий ум - замечает Сеаль (Grabriel Seailles, "Essai sur le
genie dans l'art", П., 1897) - не есть простое зеркало, отражающее
природу... Он не получает своих познаний, а приобретает их; не
подчиняется им, а создает их (l'esprit ne subit pas ses connaissances,
il les cree)". В этом смысле, Т. е. по отношению к индивидуальному
сознанию, Т. вполне законно приобретает широкое применение, и если
Алексей Толстой - тот из наших поэтов, который всего резче высказался
против придания слишком безусловного значения художественному Т., -
возражал против мнения, что художник - создатель своих творений, то им
же вполне верно сказано:
Много в пространстве невидимых
форм и неслышимых звуков, Много чудесных в нем есть сочетаний
и слова и света, Но передаст их лишь тот, кто умеет
и видеть и слышать.
В этом умении воспринимать и в воплощении воспринятого - основные
атрибуты Т.
О. Батюшков.